Текст книги "Будь покорной, малышка (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Егор видел стакан, прежде чем она поднесла его к рукам. Он не наполнен до краев, кое-какие шансы заслужить награду у него были. Просто держать руки неподвижно, и у него все получится.

Марина так и не сняла сорочку, однако это не мешало ему любоваться острыми сосками, натягивающими тонкую ткань, а член свело сладкой судорогой, когда леди опустилась на его бедра голыми ягодицами.

Когда она наклонилась и провела по члену языком, он тихо застонал. А потом открыл рот, чтобы напомнить ей о защите… и тут же закрыл. Доверие. Это главное в отношениях. Если его нет – можно вставать и уходить.

Леди творила чудеса. Ее нежные пальцы гладили и ласкали самые чувствительные места. Она лизала заднюю стенку мошонки, сосала яички, обхватывала член губами, терла его языком. Егор совершенно потерял голову. Какой там стакан! Он ничего не соображал, перед глазами все плыло, в голове не осталось ни одной мысли. И голос Марины, как в тумане:

– Попроси, малыш.

– Пожалуйста, леди, пожалуйста, – простонал он. – Разрешите мне, пожалуйста-а-а…

– Да.

Всего одно короткое слово, но вырвавшееся на свободу желание тут же заставило содрогнуться. Кажется, леди продолжала придерживать член рукой и лизать его у самой головки. Егор отключился, перейдя за грань.

Когда он пришел в себя, Марина сидела на краешке дивана и смотрела куда-то вперед. Плечи чуть сгорблены, волосы беспорядочными прядями лежат на плечах. Она успела развязать ему руки и поставить стакан на комод. Пустой. Никто не удержал бы его в руках во время такого оргазма.

– Леди…

Она обернулась и улыбнулась. Грустная улыбка, уставшая.

– Держи, – она подала ему упаковку влажных салфеток.

Ох… Только теперь он заметил, что испачкал не только живот, но и постельное белье.

– Леди, прошу…

– Даже не начинай, – перебила она, сразу догадавшись, за что он собирается просить прощения, – это ерунда.

Егор вытерся и соскользнул с кровати, встал на колени возле Марины.

– Леди…

– Что, малыш? – она погладила его по щеке.

– Леди, вы грустите?

– Я устала, малыш.

– Леди, вы… – он замялся, подбирая слова.

– Ладно, чего уж там, говори, как есть. – Улыбка получилась кривой и вымученной. – Плохая из меня госпожа, да? Ты не получил то, на что рассчитывал.

– Ты издеваешься? – он так изумился, что забыл о почтительности и повысил голос. – Малышка, ты подарила мне потрясающие ощущения.

К изумлению добавился испуг, потому что он заметил слезинки, блеснувшие в уголках ее глаз.

– Леди, вы просто ничего не взяли для себя. – Он погладил ее по бедру, снова рискуя нарваться на наказание. – Вы могли приказать мне, до того как…

– Ты и так долго терпел, – покачала головой Марина. – Это вредно.

Теперь в глазах защипало у него. Еще ни одна госпожа не заботилась о нем так, в ущерб собственным желаниям. Мужчины могли пожертвовать удовольствием ради своей сабы, женщины же предпочитали испытывать своих подчиненных на прочность.

– Леди, позвольте мне доставить вам удовольствие.

– Сомневаюсь, что это возможно. – Она перевела взгляд вниз и усмехнулась. – По физиологическим причинам.

– А вы не сомневайтесь. – Он дерзко улыбнулся. – Просто позвольте.

– Хорошо, – согласилась она. – Но в губы целовать нельзя.

– Жестокая леди… – притворно вздохнул Егор.

– Я знаю, как тебе хочется, – прищурилась Марина. – И это наказание за дерзость. Ты повысил голос, обратился без почтения и коснулся без разрешения. А за «жестокую леди» потом ответишь.

– Да, моя леди, – смиренно согласился он. – А теперь, пожалуйста, лягте на спину. Нет-нет, оставайтесь на месте, просто откиньтесь назад.

Егор приподнялся и задрал подол сорочки, обнажая грудь. Склонился к ней и провел языком вниз от яремной ямки до пупка. Облизал один сосок и подул на него, с удовольствием наблюдая, как он сморщивается и твердеет. Проделал то же самое с другим соском. Пальцы мяли груди – нежно и ласково, – очерчивали границу ареолы, теребили чувствительные вершинки. Марина задышала чаще и прикрыла глаза.

Он спустился ниже, лаская живот, и встал на колени между ее ног, мягко разводя их в стороны.

– Ох…

Она чутко отреагировала на прикосновение языка к промежности. Егор старательно вылизывал складочки, сосал клитор, терся об него носом. Марина стонала и просила не останавливаться. Когда она потекла, он ввел в вагину палец, поглаживая и массируя стенки. И его малышка-леди получила то, что он обещал, задрожав от оргазма.

Сладко стало и ему. Он любил наблюдать за женщиной в такие моменты. Даже самые строгие и неприступные становились беззащитными и искренними, словно слетала вся ненужная шелуха, все притворство и все маски. Марина почти не изменилась, только стала еще милее и желаннее, еще красивее.

Егор легко поднял ее на руки и переложил головой на подушку, укрыл легким одеялом. Она всхлипнула и приоткрыла глаза.

– И ты ложись.

– Леди, разрешите…

– Ох, да. Конечно, отойди, куда нужно. Ты же не уедешь домой?

– Как пожелаете, леди.

Как она поняла? Егору стало немного не по себе. Леди-малышка читала его мысли.

Когда он вернулся, Марина лежала на животе, обнимая руками подушку. Он потушил свет и осторожно пристроился рядом, стараясь ее не потревожить. Лег на спину, закинул руки за голову. Но она все равно почувствовала, что он рядом, потянулась рукой к ошейнику.

– Леди, нет, – он мягко отвел ее руку.

– Почему? – она приподняла голову.

– Леди, если хотите утром оладьи на завтрак, лучше оставить ошейник.

Он попытался отшутиться, но и сам понял, как это фальшиво прозвучало. Марина помолчала, потом вздохнула и спросила:

– В чем проблема, Егор?

– Рядом с тобой я могу лежать только в ошейнике, леди-малышка, – признался он. – Без него мне придется встать и уйти.

– Почему?

– Потому что иначе я овладею тобой без разрешения.

– Не уверена, что я была бы против… – тихо произнесла Марина.

– Я против. – Он сжал зубы, глубоко вздохнул, но продолжил: – Я против таких отношений.

В темноте он не видел ее лица, но кожей ощущал ее недоумение и обиду. Черт… Почему она не такая, как все! Поиграли – разбежались. Он не хотел ее обижать. И отступать от принципов тоже не хотел.

– Ты рядом только из-за ошейника?

Егор чуть не застонал сквозь зубы, но сдержался и ответил честно:

– Да, леди.

– И если я прикажу, ты обнимешь меня, чтобы я спала в твоих объятиях?

– Да, леди.

– А если сниму ошейник, ты уйдешь?

– Да, леди.

Она не колебалась. Он знал, что сомнений в выборе не будет. Ошейник она положила ему на грудь и тут же отвернулась к стенке, накрывшись с головой одеялом.

Прислушиваясь к тому, что происходит в комнате, Марина с досадой ругала себя. И отчего ее так обидело обычное, в общем-то, поведение? Они с Егором знакомы всего несколько часов. Они прекрасно провели время вдвоем. Наверное, из нее получилась не лучшая госпожа, но это ее первая сессия. Тут огорчение понятно – она все привыкла делать идеально. Но почему приходится прикусывать губу и сдерживать слезы при мысли о том, что она неинтересна Егору, как женщина?

Размякла, расслабилась. Захотелось «обнимашек», как говорит нынешняя молодежь. За-хо-те-лось. Дура. Это все гормоны. Неудивительно, после такого-то оргазма. Стоило только вспомнить, как язык Егора трепетал на клиторе, так заново сносило крышу. Стыдно-о… Поведение – как у девочки-малолетки, которой впервые залезли в трусики, и теперь она ждет, когда ее позовут замуж.

Егор ожидаемо встал и ожидаемо оделся. Свет не включал, на улице уже забрезжил рассвет.

– Марина…

– Дверь захлопывается, – процедила она из-под одеяла.

Больше он ничего не сказал. Небольшая заминка в коридоре, видимо, кеды зашнуровывал, щелчок открываемого замка.

«Если уйдет, больше я его никогда не увижу, – мрачно решила Марина. – А в клубе буду игнорировать».

Дверь хлопнула.

Громкий звук как будто спустил пружину, и она выстрелила, распрямляясь. Больше не нужно было сдерживать чувства, и они накрыли так, что Марина затряслась от плача, вцепившись зубами в угол подушки.

Гормоны. Просто гормоны. Обыкновенный срыв от усталости, от волнения. Поплакать – это хорошо, если недолго. Выплеснуть эмоции, освободиться от идиотского чувства вины и обиды.

После того, как Марину бросил муж – выставил за дверь с чемоданом вещей, сшитых и связанных его же руками, – она никогда не позволяла мужчине первым прерывать отношения. А с Егором и отношений-то никаких нет, зато полная иллюзия, что он ее бросил.

Правильное слово. Иллюзия! Он просто ушел после сессии. Больше Марина не будет с ним играть, вот и все. Поищет кого-нибудь другого. Нужно будет позвонить Кире и спросить, когда можно снова пойти в клуб.

Всхлипнув, Марина откинула одеяло и отправилась в ванную – умываться. Хорошо, что завтра, вернее, уже сегодня, выходной. Можно отсидеться дома, с опухшими-то глазами. А если сейчас поменять Пончику воду и насыпать корма, то и поспать удастся подольше.

Тщательно промокнув лицо полотенцем, Марина нанесла на веки крем. Вздохнула и подумала, что неплохо было бы подержать на лице маску. Заодно и перекусить – самое время, то ли четыре, то ли пять утра.

Она зашла на кухню и застыла на пороге: у стола сидел Егор. Вспыхнувшее раздражение смешалось с упоительным восторгом. Он не ушел.

«Он слышал, как ты плакала!» – Госпожа зло топнула и нахмурилась.

«Он остался, потому что я ему не безразлична». – Женщина ликовала.

Егор молчал. Смотрел исподлобья, словно ожидая, что она скажет. Сейчас, когда он был без ошейника и в одежде, Марине не хотелось ни командовать, ни подчинять. Хотелось сесть к нему на колени, прижаться щекой к груди, почувствовать себя любимой и желанной.

«Стоп! Приехали! Это саб, дорогая. Не ванильный мужчина. Ты же сама искала не ванильного».

«Как будто саб не может быть обычным мужем…»

Марина тряхнула головой, отгоняя от себя глупые мысли. Какой муж?! Этого ей еще не хватало!

– Я слышала, как хлопнула дверь, – сообщила она, дав понять, что ждет объяснений.

– Не успел уйти. Вернулся, потому что не оставил тебе никаких координат. Хотел написать номер телефона. Думал, может, ты захочешь встретиться еще.

Егор произносил слова четко и резко, не в своей обычной манере. Это было непривычно. Это пугало.

– Написал? – выдавила Марина, смутившись.

Она не знала, как себя вести. Даже с места не могла сдвинуться, так и торчала на пороге.

– Нет.

– Передумал. – Она не спрашивала. Зачем? И так все понятно. – Да и правильно. Госпожа не может быть истеричкой.

– Марина, прекрати!

Егор впервые повысил голос, и Марина испуганно попятилась. Тем более, он встал и быстро шагнул к ней. Она прижалась спиной к дверному косяку, а он навис сверху. Ничего себе!

– Хватит на себя наговаривать, – произнес он значительно тише, но все же таким тоном, что у нее мороз пробежал по коже. – Ты красивая женщина, ты прекрасная госпожа. Мне было очень хорошо с тобой.

– Но? – Она пришла в себя и оттолкнула его, чтобы пройти на кухню. Остановилась у подоконника и взяла на руки кота. Пончик сонно щурился, не понимая, зачем его разбудили. – Давай, договаривай, если уж остался. Я прекрасная, красивая. Но?

– Ни одна госпожа не плакала после… – убито признался Егор. – Я дважды довел тебя до слез. Ладно, первый раз – это случайность. Но второй… Зачем тебе мой телефон, если ты никогда не позвонишь?

Марина закатила глаза и уткнулась носом в пушистого Пончика, чтобы спрятать улыбку. Надо же, вроде бы оба – взрослые люди. А ведут себя, как дети: и она, и он.

– И ты решил, что моя кухня – лучшее место для самоедства, – произнесла она, нарочито нахмурившись.

– Прости, уже ухожу.

– Кофе хочешь?

Последнее вырвалось само собой. Не бросаться же следом, умоляя остаться? А так… Всего лишь шанс. Если захочет – воспользуется.

– Кофе и бутерброды, – пояснила она, потому что Егор смотрел на нее в замешательстве. – Мне хочется есть, могу и тебя накормить. Но без ошейников и услуг. Ты сядешь за стол, я соберу завтрак. Ранний. Идет?

Неужели так сложно согласиться? Не замуж же она зовет! Не просит обнять или поцеловать. Просто завтрак.

– Спасибо, с удовольствием, – наконец произнес он. – Но с одним условием.

– А без условий – никак? – вздохнула Марина.

Он упрямо качнул головой:

– Нет. Оденься, пожалуйста.

Егор и дальше любовался бы безупречным, на его вкус, телом, если бы не опасение, что ему не хватит выдержки. Марина так и не вспомнила, что практически раздета. И как это понимать?

Он не хотел понимать. Он хотел взять ее прямо на кухонном столе. И не ласково и нежно, а грубо и жестко, чтобы она кричала от удовольствия.

Когда он в последний раз хотел женщину? Не госпожу, а обычную женщину, не желающую видеть его стоящим на коленях. После Сони он запретил себе влюбляться. Только партнерша, только госпожа. И вот, пожалуйста! Леди-малышка в прозрачном пеньюаре в очередной раз выбивает почву у него из-под ног.

Марина охнула, отпустила кота… и рассмеялась. Любая на ее месте рассердилась бы, даже разозлилась и выгнала бы взашей, а эта – хохотала, вытирая рукой слезы.

– Молодец, – еле выговорила она сквозь смех. – Можешь гордиться, я третий раз при тебе плачу. И меньше, чем за сутки!

Он сам принес ей халат из ванной. Не ахти какая одежда, но все же он прикрывал ягодицы.

– У меня красные и опухшие глаза, – очень по-женски пожаловалась Марина.

– Красивые, – возразил Егор. – Можно сделать компресс, если хочешь.

– Обойдусь, – отмахнулась на и открыла холодильник. – Бутерброды или что-нибудь посытнее? Могу пожарить омлет с ветчиной и помидорами.

– Не хотелось бы тебя утруждать, – вежливо ответил он.

«А еще хорошо бы окорок и сковородку жареной картошки».

– Ерунда, это быстро. Я сама есть хочу. Садись за стол.

Егор опустился на кухонный диванчик. На колени тут же взгромоздился пушистый кот и ласково потерся мордой о руку.

– Пончик, – представила его Марина. – Беспородное существо, найденное на помойке. Если не любишь котов, гони, он не обидится. Пончик ко всем пристает, недолюбили его в детстве.

Егор укоризненно на нее посмотрел. Как можно прогнать животное, которое пришло за лаской? Впрочем, он сам виноват, брякнул же, что с котом знакомиться ему неинтересно.

– Я не млею при виде кошек, но ничего против них не имею.

– Ага, – хмыкнула Марина, – это пока его шерсть не набилась тебе в рот. Хочешь, еще грибов положу в омлет?

– Хочу. Я всеядный, можешь не спрашивать.

– Отлично. Не люблю приверед.

– Я, Мариша, в девяностые рос. Тогда не до жиру было. Есть еда – и хорошо.

– Да я помню. И тем не менее. Был у меня как-то один… поклонник. «Я не ем лук, мне от него плохо». Вампир, натуральный. Каждый кусок обнюхивал, как собака. Я один раз не выдержала, добавила в фарш лук, но перед этим прокрутила его в миксере, буквально в пену, а чтобы запах приглушить, специй от души насыпала. И нажарила котлет. Сожрал, да еще нахваливал. И плохо, как ты понимаешь, ему не стало.

Марина рассказывала, а сама ловко орудовала то ножом, то венчиком. На сковороде уже скворчала ветчина, ароматно пахло чесноком и зеленью. Егор слушал о «поклоннике», и ревниво хмурился. Не глупость ли? Какое ему дело до Марининых любовников? А она вот так же готовила кому-то завтраки, обеды и ужины. Видно же, она прекрасная хозяйка. В доме чистота, кошкой не пахнет, шерсти нигде не видно. И холодильник полный, не то что у некоторых «холостячек». Мечта, а не женщина. Такая не свалит на него все домашние дела просто потому, что он саб.

– Правда, мне потом все равно было стыдно, – продолжала она, взбивая яйца. – И ему я так и не призналась. Глупо, да?

– Вы расстались? – ляпнул Егор и тут же смутился. – Прости.

– А не заметно? – фыркнула Марина. – Не в шкафу же я его спрятала.

Она споро накрыла на стол. И сыр с колбасой нарезала, и помидоры с огурцами, выставила холодец и – о чудо! – хрен и горчицу. Егор обожал острое, но в холодильнике у нежных леди обычно не было ничего острее кетчупа. Хлеб она подогрела в тостере. И шлепнула Егору на тарелку огромный кусок омлета, оставив себе совсем крошечный.

– Я люблю кормить. – Она не пожелала слушать возражения. – А сама ем мало, даже когда голодна. Не стесняйся, приятного аппетита.

Егора не пришлось уговаривать. Пришлось зачислить еще один плюс в пользу Марины – она и готовить умела отлично.

«Вот так прикормит, и забудешь ты, Егорушка, о своих принципах», – печально подумал он, когда Марина к кофе нарезала коврижку: не покупную, собственного приготовления.

И как понять, что у нее на уме? Ведет себя, как ни в чем не бывало. Улыбается, говорит о какой-то ерунде: рассказывает, как нашла Пончика. Выдержка железная. Если бы он собственными ушами не слышал, как она ревела лишь полчаса назад, ни за что не поверил бы.

А, может, в этом все и дело? Марина не хочет, чтобы он ушел, унося с собой воспоминания о слезах и слабости. Она не привыкла разочаровывать, вот и выставляет напоказ свои таланты.

Ладно, ее можно понять. А он-то какого торчит на ее кухне и пожирает запасы из холодильника? И ведь ему хорошо. Просто хорошо, без всяких условностей и игр. Ему приятно наблюдать за Мариной. Ее глаза действительно покраснели и припухли, но это ее не портит. Уставшая женщина, о которой хочется заботиться. Не ждать приказа, а подойти самому и помассировать плечи. Помыть посуду. Вынести мусорное ведро.

Черт! Если уж начистоту, то ему хочется, как говорят моряки, бросить якорь в этой квартире. После нескольких часов знакомства? Бред!

Егорушка – горячая головушка, тебя жизнь ничему не учит?

– Послушай, Егор… – Марина водила пальцем по ободку чашки с кофе. – Я повторюсь, но про мои слезы тебе лучше забыть. Я не плакса, ты ни в чем не виноват, ничего не было. Договорились?

– Если ты плакала не из-за меня, мы можем встретиться еще раз. Ты хочешь?

Немного дерзко, но иначе ее не вывести на чистую воду. Слезы на пустом месте – это не про Марину.

– Да, пожалуй, хочу. – Она отставила чашку и посмотрела ему в глаза. – А ты?

– Даже не сомневайся, – хмыкнул он. – Но все же, почему ты плакала?

Ох… А это он зря спросил. И как-то незаметно вопрос сам собой вырвался. Марина досадливо повела плечом и отвернулась.

– Прости. Не мое дело.

– Не твое, – согласилась Марина. – Примерно такое же не твое, как не мое – отчего саб бежит от женщины, когда он без ошейника.

– Потому что без ошейника он – не саб, – отрезал Егор.

Получилось резко, но уж лучше так, чем возвращаться к этому снова и снова. Марина не рассердилась.

– Завидую… – тихо произнесла она. – У меня нет такого… ошейника. И, получается, что и границ тоже… нет.

Егору стало стыдно. Он понял, о чем говорит Марина. Как он вообще мог забыть, что для новичка эти границы, где начинается и заканчивается игра, размыты и непонятны? Он и сам был таким – давно. И сколько грабель сломал о собственный лоб прежде, чем научился разделять жизнь и игру.

– Ты научишься, – пообещал он Марине. – Это получится интуитивно, когда ты выберешь стиль, который больше тебе подходит. Поначалу всегда тяжело.

– Предлагаешь мне поискать? Поиграть с другими сабами? – вскинулась она.

«Ага, щаз-з-з…»

И холодок по спине от того, о чем только что подумал.

– Если захочешь. Но обычно я не делю свою леди с другими.

Это всегда упрощало расставание. Домины не хотели постоянных отношений – и он спокойно уходил, никого не обижая. А ведь, и правда, в последнее время никто не предлагал ему стать постоянным партнером. И Марина не предложит.

– Я учту, – серьезно ответила Марина. – Надеюсь, правило работает в обе стороны? И я вправе ждать того же самого и от тебя?

– Да, конечно.

– Когда мы встретимся в следующий раз?

Кира проснулась и, не открывая глаз, пошарила рукой по кровати. Ильи рядом не было. Она перевернулась на спину, потянулась, сладко зевая, и лишь потом потянулась за телефоном.

Часы показывали три часа дня. А в комнате полумрак – это Илья задернул шторы, чтобы она выспалась. Кира набросила халат и вышла из спальни.

Илья отжимался на кулаках, упираясь ногами в стену. Кресло он сдвинул в сторону. Кира тихо проскользнула мимо – он не любил, когда его отвлекали во время зарядки. Первым делом хотелось напиться, и она открыла холодильник, где летом всегда держала бутылочку с водой.

На столе – накрытая салфеткой тарелка с любимыми блинчиками. Кира щелкнула кнопкой чайника и не утерпела, съела блинчик, обмакнув его в сгущенку. Интересно, многим ли женщинам жарят блины на завтрак?

– Кира, ты бы хоть умылась, – упрекнул ее Илья, заходя на кухню.

Она обняла его, прижимаясь к разгоряченному потному телу.

– Ты у меня такой замечательный, – выдохнула она счастливо. – Самый-самый лучший мужчина на свете.

Илья взял ее за подбородок, внимательно посмотрел в глаза, а потом улыбнулся и поцеловал, слизывая сгущенку, которой она успела испачкаться.

– Это радость по поводу блинчиков? – поинтересовался он.

– Нет. То есть да. То есть в совокупности, – рассмеялась Кира. – Ты уже завтракал?

– Я уже обедал. Ты выспалась, Кира? Хорошо себя чувствуешь?

– Отлично!

– Ладно, отпусти. Мне надо в душ и собираться на работу. Вечером съемка.

– Хочешь, я тебе помогу?

Илья посмотрел на часы. Кира скрестила пальцы: если времени в запасе много, Илья согласится.

– Хорошо, котенок. Но у нас всего полчаса.

Мало, но она все равно успеет сделать ему приятное.

Кира любила мыть Илью. Он не делал это ее обязанностью, но если она была свободна, то всегда напрашивалась в душ вместе с ним. Ей нравилось ощущать над ним власть – пусть крохотную и мимолетную. Она не просто терла мочалкой его тело – ласкала каждый миллиметр его кожи. И точно знала, что Илье это нравится. Как и неизменный минет, потому что она мыла и член, а от ее нежных пальчиков Илья всегда возбуждался и никогда не возражал против продолжения – мягких губ и шаловливого язычка.

– Ох, Кира-а-а…

Она почти довела его до оргазма, когда он подхватил ее с колен, развернул спиной к себе и заставил наклониться. Всего несколько толчков – и довольный стон Ильи вознаградил Киру за старания.

– Прости, котенок. Я не сделал тебе больно?

– Ты не мог не заметить, что я была готова тебя принять, – улыбнулась она.

– Иди ко мне, Кира.

Всего полчаса – и из душа они оба вышли бодрыми и довольными друг другом. Кира села завтракать, Илья остался на кухне, чтобы выжать ей сок из яблока.

– Не спешишь? – спросила Кира, намазывая блинчик сметаной. Потом она щедро посыпала его сахарным песком, закатала в трубочку и надкусила. – М-м-м… Как в детстве.

– Решил поехать попозже. Семен и без меня справится с расстановкой света. Кира, ты ешь, как поросенок.

Илья поймал пальцем каплю сметаны, стекающую по ее подбородку.

– А ты не смотри, – предложила она, засмеявшись. – Потому что мне так вкуснее.

– Какие планы на вечер?

– Никаких. Почитаю, приготовлю что-нибудь вкусное. О, а можно с тобой в студию?

– И оставишь меня без вкусного… – нарочито грустно вздохнул Илья.

– Да. Каюсь. Оставлю, – подтвердила она. – И нет мне прощения. Так можно?

– Можно, конечно. Наши будут рады.

– Ура! Я побежала!

– Куда? А ну-ка сядь на место.

– Так собираться же…

– Доешь, котенок. Мы никуда не опаздываем. Сок выпей весь. Ты не забыла, что в понедельник к врачу?

– Не забыла. Ой, а Марина не звонила?

– Нет. Зачем ей звонить?

– Впечатлениями поделиться. Она вчера с Егором осталась.

– Зная Егора, могу предположить, что она в восторге. На него еще никто не жаловался. Куда ты опять?

– За телефоном.

– Сядь, я принесу. Доедай, а то дома останешься.

– Слушаюсь, мамочка, – фыркнула Кира.

Марине она набрала смс: «Позвони, как сможешь». И звонок раздался почти сразу.

– Привет, Кира.

– Привет, Мариш. Как дела?

– Спасибо, прекрасно. Хотела вам позвонить, но боялась разбудить. Спасибо за прекрасный вечер.

– Только вечер?

– Ох… не только.

– Я слишком любопытна?

– Нет, я бы поболтала, но не по телефону.

– Сегодня я уже не смогу, еду с Ильей в студию.

– В студию?

– Да, где он работает.

– Ух ты, интересно… А я пытаюсь разобраться в игрушках на сайте сексшопа.

– Тоже интересно.

– Не особенно, когда ничего не понятно.

Кира выразительно посмотрела на Илью. Он все время сидел рядом и даже слышал ответы Марины из динамика, хотя Кира и не включала громкую связь.

«Можно пригласить ее в студию?» – спросила она взглядом.

Илья закатил глаза, но кивнул.

– Мариш, а хочешь посмотреть, как работает профессиональный фотограф? – предложила Кира.

– Шутишь! Конечно, хочу. И там можно будет поболтать?

– Думаю, да. Заехать мы за тобой не успеем, записывай, как добраться.

Пока Кира диктовала адрес, Илья быстро вымыл посуду. Она подошла к нему сзади и крепко обняла, прижимаясь к спине.

– Кира, нам пора собираться.

– Мур-р-р… – она потерлась щекой о спину.

– Ты не котенок, ты – лиса, – рассмеялся он. – Говори уже, что еще?

– Можно, мы поболтаем в спальне? Я помогу Марине с выбором игрушек. И можно, покажу ей наши? Так же есть кое-что?

– Кира-а-а…

– Мур!

– Хорошо, можно. Но только чтобы сидели там, как мышки. Никакого глупого громкого хихиканья. Понятно?

– Мяу.

– Хочешь поехать в студию с хвостиком в попке?

– Не-е-ет! – она рассмеялась. – Илья, дай мне от вчерашнего отдохнуть.

– Кира, вчера…

Он разомкнул кольцо рук, чтобы повернуться к ней лицом. Кира тут же обняла его за шею и встала на цыпочки – поцеловать.

«Ты получила то, что хотела?»

«Даже не сомневайся!»