Текст книги "Будь покорной, малышка (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

36

Пожалуй, только после порки Кролика Марина почувствовала ту уверенность, которой ей не хватало. Егор утверждал, что ничего не изменилось, мол, леди с самой первой их встречи была такой же, как теперь. Видимо, Марине ловко удавалось прятать свои страхи. Это как со студентами – дашь слабину, сожрут с потрохами. «Держать лицо» она научилась давно.

Неделя выдалась насыщенной на события. Марина так устала, что нарушила слово и перенесла сессию с обещанной поркой на пятницу. Зато Егора ждал сюрприз: ей удалось забронировать приват-комнату в клубе. Помог Илья, хотя его не было в городе. Кира сказала, что у него съемка на побережье в Крыму, срочный заказ от какого-то журнала. Но Илья все устроил и по телефону.

Собственно, вечер четверга они с Егором посвятили Кире. Марина сразу заметила, что с сабой не все в порядке, и пригласила ее к себе в гости. И правильно сделала.

До прихода Егора Кира успела рассказать о своих проблемах и вдоволь нарыдаться в объятиях Марины. Честно говоря, Илья удивил. Марине казалось, у этой пары все в порядке, и такого заботливого Дома еще и поискать… Однако – пожалуйста. Саба в слезах, одна, можно сказать, брошенная…

– Нет, ты не понимаешь, – всхлипывала Кира. – Это не он… Это обстоятельства. Сначала Илья не успел, потом аппарат УЗИ сломался, потом гости на даче, а потом срочный заказ. Он едва успел забросить меня домой, наскоро собрал сумку и уехал. Да я сама виновата… Вбила себе в голову, что первое УЗИ только с ним. Я боюсь…

Неужели нельзя было отказаться от заказа? Неужели Илья не видел, в каком состоянии оставляет Киру? Вопросы, вопросы…

– Кирюш, хочешь, я с тобой схожу? М-м? – Марина обнимала плачущую девушку и поглаживала ее по голове. – Прямо завтра, с утра.

– Нет… Я хочу с Ильей, – всхлипывала та. – У меня… придурь такая…

– Ты не виновата, слышишь? Беременные часто капризничают. Это пройдет.

УЗИ – не единственная проблема. У Киры еще небольшой срок, они с Ильей вполне успеют сходить к врачу вместе. Гораздо хуже, что Илья решил резко превратить тематическую жизнь Киры в жизнь ванильной девочки. Единственное объяснение, которое смогла придумать Марина – он не ведал, что творил, из-за стресса, связанного со скорым отцовством. Даже ей, без году неделя в Теме, понятно, что так нельзя. Есть же мягкие практики, они никак не могут повредить беременности. Конечно, полное обследование все равно необходимо. И все же! Кира – сабмиссив, ей жизненно необходимо внимание Дома, его твердая рука, подчинение…

– Почему ты сама не позвонила? – ласково упрекала ее Марина. – Даже просто поговорить?

– Вот еще… У тебя своих дел хватает. Как у вас с Егором? Кстати, он мне помог, дал телефон сабы, которая родила. И она рассказала, что играть можно, только нужно беречься!

– Дай Илье время, Кирюша, – посоветовала Марина. – Может, ему просто нужно привыкнуть к тому, что ты в положении. Я уверена, что он сам долго на ванили не продержится.

– Да-а-а… Ты его не знаешь… Если он чего решил… – Кира махнула рукой и скривилась. – Ладно, давай лучше про Егора. Как у вас дела?

Марина с удовольствием отвлекла Киру, рассказывая о собственных приключениях. Та даже хихикала, прикрывая ладошкой рот, слушая историю о Вишневом Кролике. А потом пришел Егор и уволок обеих «девочек» в кино и пиццерию. Кира оттаяла: смеялась над комедией и поела с удовольствием. Марина предложила ей переночевать у нее, но Кира отказалась.

– Завтра Илья вернется, я с утра тесто на пироги ставить буду. Да и дел полно, по мелочи, – пояснила она. – Спасибо вам, мне теперь полегче. Дождусь Илью и попробую еще раз с ним поговорить.

Они проводили Киру до самого дома.

– Почему так? – спросила Марина на обратном пути. – Почему для женщины ребенок – радость, а для мужчины – проблемы?

– Ты не права, – ответил Егор. – И радость, и проблемы для обоих. У всех по-разному. Илья просто растерялся. Я уверен, он услышит Киру.

– А ты… – она хотела спросить, хочет ли Егор детей, чисто машинально, но осеклась. Поняла, как это будет звучать из ее уст. – А ты сегодня где ночуешь? – попыталась выкрутиться она.

– Мариш, еще раз, и правду, – попросил Егор. – Быть честными друг с другом – это тоже доверие.

– Мне неловко… – призналась она. – Но да, я собиралась…

Не дура ли? Они знакомы всего ничего. Она старше Егора, ей уже тридцать, и риски увеличиваются. Мужчины все одинаковы! Опытный и рассудительный Илья, обожающий свою маленькую Киру, и тот растерялся и делает глупости. А на Егоре еще опека над сестрой. И о чем она думала?

Они медленно шли по едва освещенному бульвару, держась за руки, как подростки. Когда Марина замялась, Егор остановился, развернул ее к себе и, наклонившись, медленно и сладко поцеловал в губы.

– А теперь просто спроси, – велел он.

– Глупый вопрос, – сердито пробормотала Марина. – Ты хочешь… детей?

– Хочу, – ответил Егор. – Почему глупый, Мариш?

Ее глаза против воли наполнились слезами. Как он не понимает!

– Не вообще глупый, а от меня… глупый… – едва слышно пояснила она. – Извини.

– Леди?

Он интересовался, не хочет ли она поменять тональность разговора. Марина упрямо мотнула головой. Так просто убежать в образ госпожи, взять ситуацию под контроль. А в ней, как назло, проснулась девочка, нуждающаяся в утешении. Хотелось отхлестать себя по щекам за глупость.

– Мариша, я хочу детей, наших с тобой детей. – Егор обнял ее, словно укрыл от всего мира. – И я тоже боюсь. Боюсь, что ты сочтешь меня не тем человеком. Боюсь, что я тебе надоем. Боюсь, что ты встретишь кого-то лучше меня… – он помолчал и добавил: – Хотя последнее очень эгоистично с моей стороны. Ты достойна самого лучшего мужчины.

– Ты – лучший, – всхлипнула Марина и расплакалась. – Пойдем домой?

Это оказалось несложно – быть женщиной, нуждающейся в защите и опеке, и госпожой, доминирующей и строгой. Может быть, потому что Егор понимал ее желания и потребности с полувздоха и полувзгляда. Впрочем, как и она – его.

И в пятницу, вдоволь натанцевавшись на клубной вечеринке, Марина твердой рукой повела «своего малыша» на сессию в приват. Это был первый раз, когда она позволила Егору надеть ошейник. Выход в свет – достаточный повод. Тем более, хотелось похвастаться, ведь «вечно свободный» саб принял ее ошейник. Кстати, это заметили.

А еще Марина трижды принимала приглашение на танец от Макса, того самого профи. Первый раз – чтобы доказать себе, что она справится с прошлым. И – о счастье! – оно отпустило. Марина больше не думала о бывшем муже, сосредоточившись на ритме и рисунке самбы. Второй танец она выбрала сама – медленный вальс. А третий пришлось исполнять на «бис». В танцевальный зал набилось столько людей, что яблоку было негде упасть. Марина даже испугалась немного, но как только встретилась взглядом с Егором, расправила плечи. Ее саб никогда не увидит позора госпожи – она справится с волнением.

– Леди, вы великолепны, – произнес Егор, когда она вернулась к нему, и опустился на колено, чтобы поцеловать ей руку.

– Самое время покинуть бал, малыш, – улыбнулась она.

Едва она закрыла дверь, Егор принял позу покорности, ожидая ее распоряжений. На этот раз порка была неминуема, и так она слишком долго откладывала. Но все же Марина приготовила для него и кое-что увлекательное.

Она не спеша подошла к кровати и достала из сумки игрушки, принесенные из дома. Девайсов для порки и здесь хватало – она заранее расспросила у Киры об оборудовании комнаты, – но все же она взяла свою плеть. И еще несколько милых вибрирующих вещиц, которые определенно понравятся Егору. И кое-что, от чего он придет в ужас.

Егор послушно смотрел в пол, и она разложила все на кровати, а потом прикрыла подушкой.

– Помоги мне снять платье, малыш.

Он метнулся к ней, расстегнул молнию, осторожно потянул за плечики вниз. И замер, не в силах отвести взгляд, когда Марина осталась в белье. Она специально выбрала этот наряд: трусики с шаловливым бантиком, почти не прикрывающие ягодицы, бюстгальтер с прозрачными кружевными чашечками и чулки на резинке.

– Раздевайся.

Она шутливо шлепнула Егора по ягодице. Пока тот спешно стаскивал одежду, внимательно осмотрела цепи, свисающие с потолка. Как раз то, что она хотела, дома в нужной позе саба не зафиксировать.

– Разрешите вопрос, леди?

Она вздрогнула, так тихо он подошел и встал позади.

– Да.

Получилось резко, но он сам виноват.

– Вам помочь?

«Да, черт тебя подери! Неужели непонятно?»

– Руки.

Он протянул руки, и она затянула на запястьях наручи.

– Наклонись и разведи ягодицы руками.

Егор растерянно моргнул. Не ожидал прыткого начала?

«То ли еще будет, малыш».

Она смазала дырочку лубрикантом и медленно ввела пробку. Когда Егор разогнулся, член уже стоял, а во взгляде появилось желание. Он облизал пересохшие губы, и Марина наградила его поцелуем. Для храбрости.

– Отрегулируй высоту. Чтобы ты стоял на ступнях, а не на цыпочках.

Дальше она справится и сама, щелкнуть карабином несложно. Два крюка – две цепи. Крепления для обеих рук, и устойчивая поза. И даже прыжки со стулом можно превратить в игру. Конечно, она не достала бы до креплений со своим маленьким ростом. Но, стоя на стуле, можно потереться попой о грудь непослушного саба. Почему непослушного? Был бы он паинькой, не пришлось бы пороть.

Марина вытащила из-под подушки зажимы для сосков. Егор часто задышал, заметив, что у нее в руках. Она лизнула сосок, прикусила его зубами и потянула. Егор едва слышно застонал, когда она прицепила зажим.

– Не больно?

– Все в порядке, леди.

Она кивнула и так же обработала другой сосок.

– Это же не в первый раз, малыш?

– Не в первый, леди.

– Ты вытерпишь больше? – она показала ему цепочку и грузик.

– Да… леди.

Цепочка соединила колечки зажимов, грузик повис посередине.

– Малыш?

– Все хорошо, леди.

– Мне не нужно напоминать о стоп-слове?

– Нет, леди?

Она не умела быть жестокой. Жесткой – да. Но все же заботливой и ласковой, насколько это было возможно.

И все же…

– Нет, леди! – воскликнул Егор, когда увидел эрекционное кольцо. – Я же…

И осекся, заметив ее свирепый взгляд.

– Простите, леди…

– Стоп-слово?

– Нет, леди.

– Еще один звук против, и на задницу неделю не сядешь, – «ласково» пообещала Марина.

Он сглотнул, но больше не смел возражать. Кольцо плотно сжало член у основания. Марина с удовольствием осмотрела саба: от мысли, что это красивое тело в полной ее власти, сладко заныло внизу живота. Она взяла в руки флоггер.

Разогрев получился чудесным. Егор вздрагивал, поджимал ягодицы, выгибался в струну, пока она обрабатывала его тело. Ягодицы, бедра, спина, грудь. Досталось и члену – скорее щекочущие, чем обжигающие удары, но малыш так очаровательно пугался и сопел…

– Десять паддлом, десять тростью, десять плетью, – объявила Марина.

Она не просила считать и не приказывала переносить порку молча. Про себя она решила, что на этот раз не будет сдерживать руку до первой слезинки, а если Егор окажется стойким, то до плети. Ей хотелось, чтобы он заплакал, чтобы боль смешалась со слезами.

И это произошло, на седьмом ударе тростью. Она видела – он не хотел, сдерживался из последних сил. Не кричал, только шумно дышал после каждого удара и стонал сквозь зубы. И все же слезы покатились из-под крепко зажмуренных век. Марина прижалась животом к напряженному члену и поцеловала Егора в губы. Он удивленно распахнул глаза, но ответил на поцелуй.

– Потерпи еще немножко, малыш, – шепнула она и снова встала сбоку.

Еще три тростью, почти такие же болючие, как и предыдущие. А плеть лишь играючи погладила истерзанные ягодицы. Егор все равно задыхался от слез, принимая ласку, которой Марина его наградила. Она целовала его спину, спускаясь ниже и ниже, осторожно касаясь губами вспухших рубцов на ягодицах. Он так сладко вздрагивал, что у нее намокли трусики.

– Руки? Сильно затекли? – спросила она, готовясь к продолжению.

– Терпимо, леди.

Она осторожно сняла зажимы, дважды заставив его задыхаться от боли. Пощекотала пером член, и Егор выгнул спину, застонав. Подула на капельку жидкости на головке члена.

– Леди, умоляю…

– Рано умолять, малыш.

Она резким движением вытащила пробку, но лишь для того, чтобы поставить на ее место вибратор.

– А-а-ах… Леди-и-и…

– И все равно рано, – смеясь, ответила она.

Второй вибратор нежно коснулся мошонки, скользнул выше по стволу члена, поласкал головку. Вытаращенные глаза Егора, в которых плескались изумление и восхищение одновременно, стали для Марины лучшей наградой.

– О л-леди-и-и… – только и смог выдавить он, задыхаясь.

Она имела его сзади и спереди, да еще и с кольцом на члене.

– Продержишься три минуты, разрешу тебе полизать мои ножки, – мурлыкнула на ухо Марина. – Пять – поиграть с грудью. Семь – сделать мне куни.

– Жестокая леди… Ай!

Естественно, за дерзость саб тут же получил шлепок. Не по попе – по члену.

– Ты что-то сказал? – поинтересовалась Марина.

– Нет, леди. Да, леди. А-а-а…

Кроме ахов и стонов он больше ничего не мог произнести. Чего она и добивалась. Егор кончил через шесть минут, обессилено повиснув на цепях, но она решила не придираться – он сам не следил за временем.

К счастью, Егор быстро пришел в себя и смог стоять на ногах, когда Марина отстегивала наручи, иначе она его ни за что не удержала бы. Как будто он знал, что маленькой леди будет нелегко дотащить его до кровати.

– Отдохни, – велела она, уложив его на живот. – Я все сняла, осталось обработать рубцы.

Он не возражал и тихонько постанывал, когда она мазала ягодицы гелем. А потом как-то сразу провалился то ли в сон, то ли в дрему. Марина прилегла рядом, переводя дыхание. Только сейчас заметила, в каком она взъерошенном состоянии. Часто дышит, и сердце бьется, как сумасшедшее, и в трусиках мокро, как будто это ее только что довели до оргазма.

Ничего такого не было, но состояние умиротворения нахлынуло приятной и теплой волной. Что и говорить, она переживала, как Егор воспримет ее очередной эксперимент. Он запрещал пытать член – она нарушила запрет. Пусть это легкая пытка, но все же. Ей хотелось попробовать, а ему понравилось. И вибратор на кончике члена… М-м-м…

– Леди, я хочу получить свою награду.

Она вздрогнула и открыла глаза. Надо же, уже проснулся, стоит на коленях у ее ног, прямо на кровати. И смотрит нагло, и чуть ли не облизываясь, как кот на сметану.

– Можешь начать с правой ножки, – милостиво разрешила Марина.

Мягкие пальцы нежно коснулись бедра, погладили кожу и, подцепив резинку, потянули чулок вниз.

37

Кира повисла на шее у Ильи, едва он переступил порог квартиры. Прибежала из кухни, не вытерев мокрые руки и уронив по пути табурет. Илья приподнял ее, чтобы поцеловать, и удивился слезам, брызнувшим из глаз.

– Как ты, котенок? Все в порядке? – встревожено спросил он.

– Да. Да, в порядке, – поспешила заверить его Кира. – Прости, я просто соскучилась.

– Я тоже соскучился. М-м-м… Пахнет вкусно.

– Обед готов. Ты сначала в душ? Я тебе помогу?

– Я в душ, котенок. Если ты меня отпустишь, конечно, – пошутил Илья. – Но один.

– Илья… – Она отпрянула, сообразив, что вцепилась в него мертвой хваткой.

– Мы это уже обсуждали.

Он легонько щелкнул ее по носу, поцеловал в макушку и пошел в спальню. Кира осталась в прихожей, разочарованно провожая его взглядом. Они и раньше расставались, и даже дольше, чем на неделю, но она то училась, то работала. А сейчас у нее первые настоящие каникулы за несколько лет, и… и лучше бы их не было вовсе!

Вернувшись на кухню, Кира домыла посуду и плеснула на лицо ледяную воду. Неудивительно, что Илья от нее бегает – она превратилась в бездельницу и плаксу. И ленивую клушу! Хотела же встретить его в соблазнительном нижнем белье, в ошейнике – чтобы он ни секунды не сомневался, что она – его саба. А в итоге провозилась на кухне дольше, чем планировала. Отчего с самого утра так кружится голова?

Она стала накрывать на стол, прислушиваясь к звукам из спальни. Дождалась, когда щелкнула дверь в ванную комнату, и на цыпочках подкралась к ней. Шумела вода, и Кира дернула за ручку, чтобы подсмотреть в щелочку… и обнаружила, что дверь заперта.

Это открытие потрясло ее так, что она чуть не задохнулась, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Илья никогда от нее не запирался! Никогда…

Она заставила себя вернуться на кухню и обессилено опустилась на табурет. Мысли путались, изнутри жгла обида. Все вокруг твердили: «Илья тебя любит». И она поверила. Она и сама чувствовала его любовь – всегда, все эти годы. И все исчезло, как только она забеременела?

Нет, не сразу. Илья не оттолкнул ее. И эта сессия с пет-плеем… Кира всхлипнула и закусила костяшки пальцев. Она была прощальной? После нее все и началось.

«Тебе нельзя, вредно для ребенка».

«Кира, прекрати, нам нельзя».

«Котенок, только ванильный секс, и давай подождем результатов обследования».

Она нетерпелива. Илью это раздражало. Он заботился об их ребенке, а она – о себе, о своих потребностях. Он разочаровался в ней.

В спальне зазвонил телефон Ильи. Кира даже не шелохнулась. Раз и навсегда выученный урок – нельзя хватать чужой телефон. Впрочем, и Кирины звонки никогда не проверялись.

Чуть позже она услышала, как Илья с кем-то разговаривает. Кира запретила себе плакать. Если прямо сейчас она закатит истерику, легче никому не станет. Лучше она будет милой, улыбчивой, заботливой… Она быстро окинула взглядом кухню. Все убрано, стол накрыт. И бросилась к себе в комнату – посмотреть на себя в зеркало и прихорошиться.

Илья зашел, когда она пыталась расчесать спутавшиеся пряди волос. Полностью одетый для выхода. И невероятно серьезный.

– Ты не будешь обедать? – растерялась Кира. – Что-то… случилось?

– Да, котенок. Не то чтобы случилось, но… – он вздохнул и сел на кровать. – Иди ко мне.

Она послушно подошла и тут же очутилась у него на коленях.

– Кира-а-а… Мне жаль. – Илья прижал ее к себе крепко-крепко, но Кира испугалась так, что, казалось, сердце перестало биться. – Я должен, понимаешь?

– Должен… что? – спросила она, едва ворочая языком.

– Снова уехать. Еще два дня, котенок. И с воскресенья – я только твой. Потерпишь?

«Никаких истерик, – напомнила себе Кира. – Никаких слез».

– Потерплю, – согласилась она. – Ты расскажешь, куда уезжаешь?

– На дачу. У Павла проблемы. Кира, мы друзья, ты это знаешь. Он никогда не отказывает мне, а я – ему. Мне жаль, что я тебя оставляю, но я поеду в любом случае.

– Да, конечно. Дружба прежде всего. – Она очень старалась, чтобы голос не дрожал, выдавая ее разочарование и обиду. – Может, я с тобой? Помогу готовить, а потом вы меня не увидите и не услышите. Честное слово.

«Пожалуйста, не оставляй меня. Умоляю…»

– Нет, котенок. Павел просил, чтобы никого не было. Только он, я и Серж. Может, позовешь в гости Антона?

– Он уехал… Что-то вроде конкурса и мастер-класса в Италии, кажется.

– Не грусти, я скоро вернусь. Ты так и не сходила к врачу?

– Не грущу. Не сходила, тебя ждала.

– В понедельник пойдем. Нагреть бы тебе попу за такое упрямство…

Кира вскинула голову, не веря своим ушам. И меньше всего – своей реакции.

«Да! Да, пожалуйста! Отшлепай меня!»

– …но нельзя, – вздохнул Илья.

– Можно! – возразила она. – Я… я читала. Я разговаривала с теми, кто…

– Кира, не начинай, – перебил ее Илья.

– Я хочу поговорить об этом! – выпалила она, рассердившись. – Я хочу! Поговорить! Это так сложно?

Глаза у Ильи потемнели, он нахмурился и выпятил челюсть. Кира даже поверила, что сейчас он плюнет на принципы и всыплет ей по заднице за вопли. Раньше и за меньшую дерзость ее неминуемо уложили бы животом на колени и отшлепали по попе. Но не теперь…

– Хорошо, поговорим, когда я вернусь, – решил Илья. – Я не буду обедать, иначе застряну в пробке до поздней ночи. Пора ехать.

– Давай с собой…

– Если успеешь за пять минут.

– Успею!

Она собирала сумку, отчаянно ругая себя. Лучше бы Илья потратил время на еду, а не на разговор с ней. Все равно он решил ехать, что толку ее утешать? И даже объятия не принесли ей облегчения. Ей паршиво, хуже некуда, и еще паршивее оттого, что приходится притворяться. Он не отменит поездку. Друзья важнее, чем… чем… Чем кто? Чем саба? О да, это истина. И она всегда об этом знала.

– Если соберешься выходить, не садись за руль, пожалуйста.

– Хорошо, – кивнула Кира, протягивая Илье сумку с продуктами. – Я не собираюсь.

– Котенок…

– Да? – она вымученно улыбнулась.

– Не скучай, я быстро вернусь.

Он поцеловал ее – быстро, в щеку, и так же быстро ушел.

Сбежал.

Отчего-то Кира почувствовала именно это.

«Потерпи. Он тебя любит, он поймет».

Терпеть. Ждать. Улыбаться.

Зачем?

Кира сорвалась с места и бросилась на балкон, чтобы успеть увидеть, как Илья выезжает со двора.

Успела. Его машина медленно ехала по дорожке.

«Вернись. Пожалуйста, вернись! Ты мне нужен. Мне! Пожалуйста…»

Илья мигнул фарами, заметил ее на балконе. Кира махнула рукой.

Уехал.

Кира не обольщалась, в ее теперешнем состоянии довести себя до истерики – раз плюнуть. А теперь и сдерживаться не нужно, никто не увидит слез, никто не осудит. Однако плач получился тихим и каким-то… заупокойным. Она выбросила все, что осталось из еды. Тщательно перемыла всю посуду, до блеска оттерла пол. Дважды собрала вещи, чтобы уйти. Дважды разложила все обратно по полкам. Писала прощальные письма. Рвала их на мелкие клочки и спускала в унитаз. И все время плакала, поскуливая, как собака.

Иногда даже случались минуты просветления, когда она понимала, что мозги превратились в желе не оттого, что она плохая или глупая. Ее подкосила не только беременность, но и усталость. Три года непрерывного марафона: учеба, работа, учеба. Тут кто угодно с катушек слетит и без всякой беременности. Но тут же накрывало отчаянием и болью, потому что «Илья не замечает, ему все равно».

Кира и сама уже не понимала, что происходит: она стала «ванилькой» на время беременности или ее уже бросили. Все чаще казалось, что бросили. Илья отдалился, а все его ласковые слова – это жалость, не более того. Куда он поехал? На дачу или к новой любовнице? Или на дачу с новой любовницей?

Она обезумела настолько, что спустилась вниз, в подземный гараж, и села за руль, чтобы ехать следом за Ильей. К счастью, вовремя опомнилась и вернулась домой.

Позвонить некому. Антон в Италии, у Марины и Егора сегодня вечер в клубе. И напиться нельзя – это повредит ребенку.

В итоге она просто устала плакать и накручивать себя. Сходила в ближайший магазин, купила ведерко мороженного и села смотреть фильм, первый, попавшийся под руку, да так под него и уснула, объевшись сладким пломбиром.

Поутру Кира не обнаружила на телефоне ни одного пропущенного звонка, ни одной смс-ки. Набралась храбрости и позвонила Илье сама. Он ответил быстро:

– Что случилось, Кира?

– Ничего. Ты не позвонил. У тебя…

– Все в порядке, котенок. Извини. Я тебе потом перезвоню.

– Хорошо…

Она услышала, как кто-то окликнул Илью по имени. Женский голос.

– Кира! Если что-то срочное – обязательно звони. Договорились?

– Конечно.

И как на не разбила телефон? Наверное, потому что он выскользнул из ее онемевших пальцев и упал на мягкий ковер. Иначе точно швырнула бы его об стену. Все же женщина. Но… но… Разве там не может быть женщины? Жена Кузьмича, например. Или жена его сына. Они заходят к Илье, когда приносят продукты – творог или молоко.

Кира пометалась по квартире, поплакала, но совсем чуть-чуть. Слез совсем не осталось. Да и разрушать себя сомнениями – гиблое дело.

«Илья вернется, и мы поговорим, – решила она. – Обо всем. Я не дам ему уйти от разговора».

Она загрузила себя работой – стала мыть окна и стирать занавески. И врубила музыку, веселую и драйвную, чтобы ни о чем не думать.

Вечером позвонила Марина. Кира как раз собиралась в душ, закончив уборку.

– Кирюш, странный вопрос, но… больше не к кому обратиться, – перешла к делу Марина, едва поздоровавшись. – Нет ли у тебя на примете сабы, знакомой с найф-плеем?

– М-м-м… Дай подумать… А зачем тебе?

Марина, чуть ни плача, рассказала, что у ее мамы случился гипертонический криз, и она уже едет к родителям.

– Тебе нужна помощь? – встревожилась Кира.

– Нет, со мной Егор. Мы на его машине, и вообще… Но помощь… нужна. Понимаешь, я обещала Лео…

Час от часу не легче! И почему нужно думать о такой ерунде, когда с близкими что-то случается?

– Мне просто неудобно, Кира. Лео сказал, что пустяки, тоже предлагал помощь, но мне неудобно. Я его подвела… Подумала, может, у тебя есть кто из знакомых.

– Думаешь, он не сможет найти сабу на мастер-класс? – усмехнулась Кира. – Да ему достаточно пальцем шевельнуть, и выстроится очередь.

– Говорит, что те, кто подходит, заняты этим вечером.

– А моя ему подойдет?

– Ну… вдруг? Он обещал тупые ножи и без полного обнажения.

– Он в курсе, что ты обратилась ко мне?

– Нет, я просто попросила его подождать немного, не отменять мастер-класс.

План возник сам собой. Не иначе, как очередное помутнение рассудка, но Кира ухватилась за него, как утопающий за соломинку. Не факт, что Лео согласится. Не факт, что не прогонит, если узнает. Но она хотя бы попытается…

– Слушай, я вспомнила об одной девочке, – соврала она Марине. – Сбрось мне телефон Лео, она свяжется с ним, если захочет.