Текст книги "Будь покорной, малышка (СИ)"

Автор книги: Мила Ваниль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

30

Лео включил режим «хозяин», едва они отъехали от дачи. Марина так и не уснула этой ночью, и всерьез намеревалась отдохнуть по дороге домой, но ей не позволили.

– Слушай правила, малышка, – произнес Лео таким тоном, что спать тут же расхотелось. – Ко мне обращаться «мастер» или «хозяин». Любой мой приказ должен быть исполнен мгновенно и без пререканий. За непослушание я наказываю. На вопросы отвечать четко, «да» или «нет». Никаких вопросов, пока я не разрешу. Можно просить о чем-то жизненно необходимом, например, напиться воды. Есть вопросы?

– Да, Мастер, – поспешно ответила Марина. – Завтра на работу, мне хотелось бы пораньше вернуться домой.

Лео метнул на нее недовольный взгляд, и она поежилась, некстати вспомнив об обещанном наказании. К нему добавилось еще одно?

– Обычно я так не делаю, но, учитывая обстоятельства… Я отпущу тебя не позже шести вечера. Это тебя устроит?

– Да, Мастер.

– Стоп-слово?

– Бархат.

Почему бы нет? Взять стоп-слово Егора показалось Марине приятным.

– Принято. Но учти, мои рабыни произносят его лишь один раз. Я прекращаю сессию, и мы прощаемся навсегда.

– Я… запомню. – Еще один недовольный взгляд, и она поспешно добавила: – Мастер.

Лео мягко припарковал машину на обочине. У Марины мгновенно пересохло во рту. Обещанное наказание? Какое? Они находились на проселочной дороге, вокруг ни души, по обе стороны – поля, но в любой момент…

– Ты не аллергик, малышка?

– Нет, Мастер.

– Муравьиная кислота, например?

– Нет…

Муравьиная кислота? Он ее на муравейник заставит сесть, что ли? Страх смешался с любопытством, и мурашки на коже словно растворились в теплой волне возбуждения.

– Встань на колени, на сидение. Лицом к спинке. И покажи, какие на тебе трусы.

Онемевшими пальцами она отстегнула ремень безопасности, неловко взобралась на сидение и задрала юбку, демонстрируя белые танга. Соблазна ехать обратно в брюках не было, она предполагала что-то такое, а под юбкой хотя бы не видно, чем она занимается в машине. Но не заставит же он ее ехать… кверху попой?

Широкая ладонь легла на ягодицы. Марина замерла в ожидании удара, но Лео только помял попу пальцами, а потом, вместо того, чтобы спустить трусы, потянул их наверх. Ткань собралась между ягодицами, врезаясь в промежность.

– Выйди из машины. Возьми пакет на заднем сидении.

Марина поспешно соскочила с сидения, поправляя юбку. Взяла пакет, протянула Лео.

– Нет, малышка, это тебе, – усмехнулся он. – Достань и разложи на сидении.

Она заглянула в пакет и онемела, обнаружив там… крапиву. Толстые свежие стебли с темно-зелеными листьями. И когда он успел нарвать?! И… И… Сесть на нее? В наказание? На глаза навернулись слезы.

– Пожалуйста, не надо… – попросила она жалобно. – Я буду послушной, Мастер.

– Будешь, – согласился он. – А если сейчас же не подчинишься, то сядешь на нее без трусов.

Разница очевидна. Лео оголил ее ягодицы, но трусики все еще прикрывали половые губы. Отказаться? Нет, она решила идти до конца.

Всхлипнув, Марина вытряхнула на сидение крапиву, пакетом разровняла стебли, зажмурилась… и застыла на месте. Она не могла… не могла…

– Тебе помочь? – холодно осведомился Лео. – Я считаю. Каждый номер счета будет помножен на семь. Столько розог ты получишь. Один…

И даже после этого она замешкалась, засуетилась в панике.

– Два.

Обреченно задрала юбку и опустилась на крапиву, взвизгнув от боли.

– Три.

Она поспешно села ровно и захлопнула дверцу машины. Пристегнулась, утопая в слезах.

– Двадцать один, – сообщил невозмутимый экзекутор и повернул ключ зажигания.

Это было невыносимо! Крапива обожгла кожу на попе, и каждое движение причиняло новые страдания. Сидеть ровно не получалось, они ехали не по асфальту, и машину потряхивало. Марина проклинала собственную глупость. И что ей стоило сказать, что у нее аллергия? Хотя Лео придумал бы другое наказание.

Марина пыталась притерпеться к боли и жжению, но ничего не получалось. Лео превратился в каменное изваяние, сосредоточившись на дороге. Он не обращал внимания на ее мучения.

– Мастер, пожалуйста-а-а… – взмолилась Марина, не выдержав. – Простите, умоляю…

– Сними лифчик.

Крапиву на грудь?! Нет! Нет-нет… А руки уже за спиной, пытаются нащупать застежку бюстгальтера. Всхлипывая и поскуливая, она выполнила и это задание.

– Задери блузку.

Щеки горели чуть ли ни так же, как и попа, когда Марина послушно обнажила грудь. Мимо пронеслась встречная машина. Лео сбросил скорость и, придерживая руль одной рукой, другой ущипнул Марину за сосок. Она взвизгнула и часто задышала. Боль смешалась с возбуждением и желанием.

– Острые и твердые. Да, малышка? – фыркнул Лео. – Тебе нравится.

Ей нравится крапива под задницей? Не может быть!

– Опусти блузку. Можешь выбросить крапиву.

Он приоткрыл окно и ехал медленно, пока она торопливо отскребала жгучие листья с попы, извиваясь на сидении. Стало легче, но ненамного. Ожог никуда не делся, кожа чесалась и горела.

– Руки! – прикрикнул Лео, когда она принялась растирать ягодицы. – Трусы сними. Совсем.

Они выехали на шоссе, ведущее в Москву, и притормозили перед светофором. Марина замешкалась, и Лео спокойно пообещал увеличить число розог до тридцати.

На следующем светофоре он сам задрал юбку и положил ладонь на лобок, проникая пальцами в лоно.

– Мокрая.

Щеки Марины стали пунцовыми от стыда. Она возбудилась от боли и унижения. Но как же сладко ощущать пальцы внутри…

Когда они проехали населенный пункт, Лео отдал новый приказ:

– Я хочу, чтобы ты кончила. Ласкай себя.

– А мы не врежемся? – вырвалось у Марины.

Краем глаза она уже заметила, что и Лео возбужден: член выпирал из брюк. Замечание, конечно же, не осталось ни незамеченным, ни безнаказанным. Они снова остановились, благо было где.

– На заднее сидение, – приказал Лео, выдергивая ключи из зажигания.

И снова Марина не посмела ослушаться, хоть и понимала примерно, какое наказание ее ожидает.

Так и вышло. Лео грубо дернул ее за руку, укладывая поперек колен, задрал юбку и весьма чувствительно отшлепал, выбивая дух каждым ударом. Марина не сопротивлялась, но отчаянно ревела – и от стыда, и от боли. Задние окна, конечно, тонированы, но это не отменяло того, что кто-то мог увидеть порку.

– Веселая поездка, – процедил Лео, потянув Марину за волосы. – Боишься, что врежемся? Соси.

Он расстегнул ширинку, достал из кармана презерватив и протянул ей. Всхлипывая и утирая слезы, Марина все же качнула головой, отказываясь от защиты, и сползла вниз, опустилась на колени. Минет в машине с горящей после порки задницей – это действительно… веселая поездка.

Она уже не задумывалась, куда делась гордая и уверенная в себе женщина. Она была игрушкой Лео, его рабыней. И ей стыдно за срыв, за глупую фразу, которую она себе позволила. И он прав, боль – не наказание. Он наказывал ее унижением и неудовлетворенностью. Может быть, если она будет стараться, он все же позволит ей… кончить?

Лео рывком задрал блузку, и кончил ей на грудь. Она даже не пикнула, терпеливо дожидаясь новых приказов.

– Вперед… И можешь поправить одежду.

Если бы он не разрешил, Марина не осмелилась бы прикрыть ни обнаженную грудь, ни ягодицы. Она полностью в его власти.

Сидеть стало еще невыносимее. Думать о том, что ее ожидают розги и, вероятно, что-то еще, заставляла Марину ерзать и всхлипывать. Лео так и не разрешил ей удовлетворить себя, напомнить она не рискнула, и вся оставшаяся дорога превратилась в сущую пытку. Когда машина въехала во двор дома Лео, Марине казалось, что еще немного – и она на коленях начнет умолять сделать хоть что-нибудь, чтобы ей стало легче.

Наверняка, у Лео есть прислуга. Такой огромный дом и сад нуждались в уходе и присмотре, но, как и в прошлый раз, Марина никого не заметила. Двор пуст, комнаты пусты. Лео отвел ее в ванную.

– У тебя двадцать минут. Волосы собери в «хвост». Выйдешь обнаженная.

Вымылась Марина быстро, гораздо дольше лила на ягодицы прохладную воду. Но все же через двадцать минут уже стояла на коленях практически на пороге ванной комнаты. Лео не сказал, куда потом идти, а ждать стоя ей показалось… неправильным.

Он появился минут через пять, с обнаженным торсом и в мягких домашних брюках, босой. Марина поспешно опустила взгляд, памятуя о правилах. Ее погладили по голове, видимо, хозяину понравилось ее поведение.

– Встань, маленькая. Иди за мной.

«В темницу».

Марине снова стало трудно дышать, но на этот раз возбуждение оказалось сильнее страха. В темнице Лео сразу уложил ее на скамью для порки. Она была устроена так, что попа приподнялась выше других частей тела, согнутые в коленях ноги пришлось раздвинуть, а груди свободно свисали с обеих сторон узкой доски.

Лео зафиксировал руки и ноги, широкий ремень крепко перехватил поясницу. Марина дернулась и поняла, что не может пошевелиться.

– Все в порядке, маленькая?

– Д-да… да, Мастер.

Только у нее зуб на зуб не попадает от страха, но это ведь ерунда?

Ждать пришлось недолго. Марина слышала плеск воды и свист прутьев в воздухе. Несложно догадаться – Лео подбирал подходящие розги. Когда они выходили из машины, она успела заметить, как он вытащил из багажника целый пучок, замотанный в мокрую тряпку. И когда успел?!

– Тридцать за непослушание, – объявил Лео.

– А… – Марина вовремя опомнилась и осеклась.

«Тридцать пять… – уныло подумала она. – Или сорок?»

– Спроси, что хотела, – разрешил Лео.

– Мастер, вы сказали, что для меня боль – это не наказание. Почему розги – в наказание?

– Хороший вопрос, малышка. Ты сама поймешь. После. Не забывай о счете. Собьешься – начну заново.

Мягкая и прохладная рука коснулась ягодиц, провела по ним.

– Разогрев замечательный, – хмыкнул Лео. – Разрешаю кричать, но постарайся не оглушить, пожалуйста. Считай.

– А-а-а! – заорала Марина, когда розга впилась в тело. Нет, целый пучок! Потому что больно стало везде, как будто ее ошпарили кипятком. И все же не забыла, выдавила: – Один.

Удары посыпались один за другим, она едва успевала считать, взвизгивая и захлебываясь в слезах. Они были не сильными, но болючими, ягодицы как будто кололо иглами и жгло огнем. Лео не дал ей передышки, отмерил все тридцать ударов и бросил пучок на пол, ей под нос. Сквозь слезы Марина увидела, что это орудие для наказания похоже на веник: мелкие тонкие прутья, «пушистые» и колючие. Пока она успокаивалась, Лео гладил ягодицы: молча, но очень ласково, старательно избегая интимных местечек.

– Хочешь воды, малышка?

– Нет… Да, Мастер. Спасибо.

Она напилась из стакана с трубочкой: прохладная, чуть подкисленная лимоном вода.

– А теперь, маленькая, розга будет такой. – Он поднес к ее глазам толстый ивовый прут, гладкий и гибкий. – Считать не нужно. Постарайся расслабиться.

Расслабиться? Да он смеется… Марина сжала ягодицы в предчувствии дикой боли. Лео погладил ее прутом. Она зажмурилась.

Замах. Свист. Удар.

– Ах…

Первый удар лег на плечи, поперек спины. Теперь Лео не частил. Поначалу Марина взвизгивала, а потом словно приноровилась к ритму порки, и лишь стонала, глубоко дыша. Боль шла волнами, растекаясь по всему телу. Лео бил и по ягодицам, и по бедрам, постоянно меняя место удара. Сознание уплывало. Марине казалось, что она слышит музыку в свисте прута, в боли. Боль растворялась, она проваливалась в сладкую негу, падала и парила… А потом и вовсе отключилась.

Очнулась Марина в постели. В комнате полумрак, прохладно и тихо. Она лежала на животе, обхватив руками подушку, обнаженная. Тело приятно ныло.

– Поздравляю с первым сабспейсом, маленькая.

Она услышала голос Лео и повернулась к нему, щурясь.

– Спасибо.

Даже не прошептала, а прошелестела, так пересохло во рту.

– Выпей воды.

Приподнявшись, Марина напилась и повторила:

– Спасибо, Мастер.

– Все не так страшно? – улыбнулся он.

– Мне… понравилось, – призналась она.

– Как-нибудь повторим?

– Возможно.

Лео не одергивал и не сердился, значит, сессия закончена.

– Полежишь еще? Или отвезти тебя домой?

– Отвези… пожалуйста.

– Одевайся, я принес из машины твои вещи. Одежда из ванной тут, в пакете.

– Спасибо.

Сидеть было тяжело, но терпимо. Марина вспоминала, где ближайшая аптека, и переживала, что завтра не сможет выйти на работу. Сейчас она еще как будто на анестезии, чуть позже будет хуже. И не забыть забрать Пончика…

Она все же задремала, и Лео пришлось ее будить, когда они подъехали к дому. Он помог ей подняться и донес сумку до двери, быстро попрощался и исчез.

Больше всего хотелось лечь и спать. Эйфория закончилась, осталась лишь усталость. Но ведь дела! В аптеку за мазью, Пончик, приготовить вещи на завтра…

В дверь позвонили. Марина никого не ждала. Посмотрела в глазок – и охнула. На пороге стоял Егор. И это после того, что он ей сказал? Несмотря…

Она распахнула дверь.

– Можно войти, леди? – спросил он, опуская взгляд.

– Зачем, малыш? – настороженно спросила она.

– Вам… нужна моя помощь, леди.

– Нет, – она покачала головой. – Попробуй еще раз.

Егор посмотрел на нее исподлобья, хмуря брови и поджав губы. Она приподняла бровь, вымученно улыбнулась и стала закрывать дверь.

– Нет. – Он быстро шагнул в квартиру, заставляя ее посторониться. – Марина, пожалуйста. Позволь тебе помочь. Я знаю, как.

Она кивнула и обняла его, прижимаясь.

31

Лео и Марина уехали в Москву первыми. Когда они прощались, Егор старательно сохранял на лице вежливую и безучастную маску.

– Ты позвонишь? – шепнула Марина, улучив момент.

– Не знаю, – честно ответил он.

Она понятливо кивнула, мол, да, конечно, это твое право. Но разочарование во взгляде ей не удалось скрыть.

«Останься, – твердил Егор про себя, как заклинание. – Откажись. Останься со мной».

Бессмысленное занятие. Леди-малышка приняла решение, и переубеждать ее бесполезно. Он пытался.

Когда она сообщила о сессии с Лео, он расстроился. Именно этого и ожидал – знал же, Марина – свитч, а Лео – такой Дом, что уговорит любого. Егор видел, как мазы из кожи вон лезли, лишь бы напроситься к нему на порку. Черт! Но Марина…

– Ты права, – ответил он ей, – мне это не нравится.

Что тут еще скажешь? Он не мог указывать ей, что делать. По сути, он даже не ее саб – две сессии, куча ограничений с его стороны. И уж тем более, он – не ее парень. Они только-только позволили себе первый поцелуй. Им еще предстоит учиться доверять друг другу.

Или не предстоит. Если принципы сильнее… Принципы? Или ревность? И, если он ревнует, значит…

Марина тихонько засмеялась.

– Ты чего? – недоуменно спросил он.

– Егорушка, я не знаю, о чем ты думаешь, но ты сам осознаешь, что делаешь?

Егорушка… Он чуть не взвыл с досады – так к нему обращались только родные. Это обезоруживало, смывало границы. Жалкие остатки границ.

– И что я делаю?

– Ты меня крепко обнимаешь. Очень-очень крепко.

И точно! Он вцепился в Марину, как клещ, и тесно прижал к себе.

– Прости. Тебе больно?

– Нет. Вовсе нет. Просто ты мог оттолкнуть, я же нарушаю наши договоренности. А ты обнял. У меня есть шанс?

«Ты простишь мне эту… измену?»

«Это не измена, малышка. У нас нет обязательств друг перед другом».

– Марина, я… Это твое дело, верно?

– Правду.

Она все еще сидела у него на коленях, уютно прижимаясь и обнимая, но заметно напряглась – застыла в ожидании ответа.

– Откажись, пожалуйста, – не выдержал он.

Марина горько вздохнула.

– Это невозможно.

– Потому что ты пообещала?

– Потому что я так хочу. Мне это нужно, понимаешь?

Она запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

Егор не понимал. Его малышка – госпожа, леди. Как она может желать, чтобы кто-то бил ее ради удовольствия? Зачем ей это?

– Нет… – догадалась Марина, сникнув. – Я не знаю, как у других. Кира говорит, она просто нашла себя, и не было никаких мук выбора. А я даже не раздвоилась – расстроилась. Я и то, и другое, и третье. И никто из них.

Егор тихо поцеловал ее в макушку.

– С любой другой я бы уже попрощался, – признался он. – А с тобой не могу. Три в одном – чудесный коктейль. Ты права, Марина, поступай, как считаешь нужным.

– А ты?

– И я тоже. Мне надо подумать.

– Егор, я выставила условия для Лео…

– Это точно не мое дело.

– Как скажешь.

– Ты обиделась? – встревожился он, услышав сухие нотки в ее голосе.

– Я расстроилась. Мне страшно… Я… Впрочем, нет. Прости, Егор. Ты прав. Все так глупо… Мы едва знакомы, а я… Доверие нужно заслужить, да? Да. Ты прав. Как можно доверять женщине, которая собирается вертеть голым задом перед другим мужчиной? Прости, пожалуйста. Я все поняла.

Путаясь в словах, она поспешно встала.

– Марина… – он поймал ее за руку, не давая уйти.

– Все в порядке. В порядке, правда.

Она вымученно улыбнулась.

– Зачем ты обманываешь?

– Ну… будет в порядке. Я справлюсь, я сильная.

– Марина, не решай за меня, пожалуйста. Мне нужно время, это все, о чем я прошу.

– Не буду. Я не буду решать за тебя, Егор. Прости.

Она все же ушла, и он не стал ее удерживать.

Марина разговаривала с ним не как госпожа. Она видела в нем не только саба, и это пугало и льстило одновременно. Дать себе шанс?

Нет, правильно – дать шанс им обоим.

Забыть о ревности. Порка – это не секс.

Кого он обманывает? Какой Верхний согласится на сессию без секса? Пусть даже только минет…

Егор скрипнул зубами, представив леди-малышку на коленях перед Лео. Это невыносимо!

Но… Если ей нужно… Вытерпеть один раз…

Даже игра с другим сабом уже не казалась ему неприемлемой.

Свитч. И почему он влюбился в свитча?!

Все утро в голове крутились мысли о Марине. Ни о чем другом он не мог думать. Она уехала – с Лео. Егор даже не смог ободрить ее на прощание, и от этого было стыдно. Леди-малышка нуждалась в поддержке.

– Я так и не поняла, вы с Мариной помирились или нет? – спросила любопытная Олька, когда они возвращались домой.

– Мы не ссорились, – буркнул Егор.

– Хм… Ладно, спрошу иначе. Вы поговорили?

– Поговорили.

– И-и-и? – настаивала сестрица, так как он замолчал.

«Оля, не лезь не в свое дело».

– Оль, я не знаю, как тебе сказать… Там все… сложно.

– М-м? Просто скажи. Не держи в себе, я пойму.

Егор не любил, когда сестра «включала» психолога. «Вы хотите поговорить об этом?»

– Да перестань… – протянула она. – Я же искренне. Просто, как сестра… Не доросла еще, да?

Олька всегда чувствовала его настроение. И, как истинная женщина, умела филигранно давить на больные точки.

– Олюшка, не в этом дело, – вздохнул Егор. – Мы должны сами разобраться в своих отношениях.

– Разбирайтесь, – повела она плечом. – Я же не с советами лезу, просто предлагаю выслушать. Ты ее любишь, а она ушла к другому?

– Она мне нравится, я тебе уже говорил, – сдался Егор. – Любовь – это доверие, в том числе. А мы с ней… вроде как застряли и топчемся на одном месте.

– Почему?

– Потому что… ей трудно… и мне трудно.

– А ты ей нравишься?

– Да, пожалуй.

– Тогда почему она с другим? Егор, ты прости, но ты же саб. А Лео – определенно нет.

– Потому что Марина – свитч. Знаешь, кто это?

– А-а-а… – Олька определенно зависла, но потом все же кивнула: – Да, знаю. Так в этом проблема? Она хочет… с двумя сразу?

– Оля, давай обсуждать меня, но не Марину, хорошо?

– М-м-м… А все серьезней, чем я думала, – заявила несносная сестрица. – Ты ревнуешь, да?

– Да.

Какое-то время Олька молчала, уставившись в боковое стекло. Егор обрадовался, что его оставили в покое. Все же младшая сестра, ее хотелось беречь от всех проблем, в том числе и от своих собственных.

– Мне жаль Марину, – выдала Олька, когда они встали в пробку на МКАДе.

– Почему? – опешил Егор.

– Ей придется выбрать кого-то одного. И любой выбор сделает ее несчастной.

– Почему? – повторил он.

Сестра одарила его сочувствующим взглядом.

– Ты сам выбираешь… Наверное, поэтому не можешь ее понять. Вот смотри, я люблю тебя и люблю бабушек. Если бы мне пришлось выбирать кого-то одного из вас, я бы выбрала тебя, но страдала бы без них. Я стала бы… не целой, понимаешь?

– А… Марина…

– Марина выберет тебя, – она вздохнула. – И потеряет часть себя. Да и если не выберет, то тоже потеряет.

– Выберет меня? Почему не Лео? Он… красивее, сильнее, богаче…

– Я видела, как она на тебя смотрела. И как смотрела на него.

Олька снова отвернулась к окну. Егор вцепился в руль и смотрел перед собой невидящим взглядом. Просто выслушала, да? Нет, на сестру он не сердился. Она помогла ему увидеть все со стороны. Он мучается, простить ли любимой женщине, что ее выпорет другой мужчина, а она… собирается отказаться от части себя? Ради него?

Егор едва вынес дорогу до дома. Переступить через себя все равно трудно. Слишком долго он лелеял гордыню, слишком суровыми были границы. Однако теперь он перестал думать только о собственном комфорте.

Олька поняла и отпустила.

– У меня есть дела, – важно заявила она. – А ты иди к ней. Даже можешь остаться на ночь.

Смешно. Правда, на ночь Егор не рассчитывал. Лишь бы Марина не прогнала.

Он добрался до ее дома пешком, купив по дороге необходимые лекарства, убедился, что она еще не вернулась, и уселся ждать во дворе, на лавочке.

Марина не захотела впускать саба, но с радостью обняла… друга?

Егор ее понимал. Какой госпоже захочется представать перед слугой слабой и беспомощной женщиной? Глупо, конечно. Его отношения уже ничего не изменит – он хочет заботиться о ней. Любой. И без приказа – тоже.

Они вместе сходили за котом. Это единственное, что Егор позволил Марине сделать самой, иначе соседка просто не отдала бы Пончика незнакомому человеку. А потом Марине пришлось подчиниться.

Он бережно раздел ее и уложил в кровать. Леди-малышка вздрагивала, когда он нечаянно задевал рубцы, но терпела. Даже немного смущалась – мило и непосредственно. И с облегчением вытянулась на животе, обхватив руками подушку.

– Сильно болит? – Егор присел рядом, раскладывая на табуретке, принесенной из кухни, лекарства.

– Нет… – Марина зевнула. – Такая боль… тупая. Усталость – это да. Как будто вагоны разгружала. И спать хочется… Там страшно, да?

– Нет. Хочешь, сфотографирую?

– Не надо! Просто полечи… – она уютно завозилась. – И я посплю. Ох… Нет, еще есть дела.

– Поспишь, – отрезал Егор. – Успеешь с делами.

Он осторожно наносил мазь на верхнюю часть спины. Лео все же мастер, хоть и хотелось придушить его за эти рубцы. Иррационально – но тем не менее. Он нигде не повредил кожу – ни единой царапинки. И полечил перед тем, как отправить домой – остались следы геля, да и отечность уже уменьшилась. Скорее всего, и синяков не будет. А вот ягодицам досталось больше – тут и мелких ссадин полно, и волдыри…

– Наказывал? – сочувственно спросил Егор, втирая другое лекарство – гель от ожогов.

– Крапивой, представляешь? – Марина оглянулась через плечо. – До сих пор горит.

– И сейчас?

– Уже меньше. Откуда ты знал…

Это она разглядела тюбик с гелем.

– Да видел я… как он за крапивой ходил. Мариш…

– А?

– Ноги… раздвинь.

Черт! А ему-то чего краснеть, как девице! Только обработать…

В голове застучало, как будто кто-то колотил молотком по деревяшке.

– Зря ты мажешь, – вздохнула Марина. – Мне надо в душ. – Она снова обернулась и добавила, отчего-то побледнев: – Егор, я не… Он не…

Видимо, его перекосило – от ревности. Не зря же она догадалась, о чем он думает.

– Ты не должна мне отчитываться. – Это прозвучало резче, чем он хотел. – Поспи немного. Я приготовлю ужин, а потом помогу тебе сходить в душ.

– Золото, а не мужчина, – расплылась в улыбке Марина. – И кота покорми, хорошо? Ему еще воду надо поменять…

Пончик, как будто услышав, что говорят о нем, вспрыгнул на кровать и улегся на подушке, рядом с хозяйкой.

Марина заснула почти мгновенно. Минут через пять в сумочке, брошенной в прихожей, зазвонил ее телефон. Егор чертыхнулся, но полез в сумку, чтобы выключить звук. Естественно, не удержался и посмотрел на экран. Лео. Телефон замолчал, но пока он искал кнопку громкости, пришла смс-ка.

«Заеду завтра в семь. Платье, чулки и никаких трусиков».

Пока он переваривал новость о том, что Марина согласилась на новую встречу, пришло еще сообщение:

«Мне понравился твой язычок».