Текст книги "Тепло (СИ)"

Автор книги: Мила Совина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Гопники обернулись на рык, увидели мчащуюся к ним по сугробам Ленку. На их тупых физиономиях проступила паника.

– Колян, ты чё наделал?!

– Да бля, чё за...

– Валим отсюда, у меня и так условка!..

Длинными прыжками они рванули в сторону близкого забора и полезли по перекладинам. Одна из девчонок, плача, опустилась на колени с осевшей в снег Агни, другая стояла безмолвным столбом и таращилась на них.

Время и пространство наконец рванулись и вернулись по местам, и Ленка добежала в один прыжок.

Агни лежала в снегу, подогнув под себя ноги и раскидав руки, как подбитый снегирь. Бесстрастное лицо её почти не исказилось, но в глазах стояли боль и ужас. Ленка поднатужилась и приподняла её за плечи, уложив к себе на колени. В бледно-голубых глазах, обесцвеченных зимним небом, загорелось узнавание и искра тепла.

– Мы просто стояли, тусовались, а тут эти подошли, – захлёбываясь, заверещала одна из готок и вскочила на ноги, запутавшись в длинной юбке. – Мы не виноваты!

Ленка непонимающе, одеревенело смотрела на лежащую в её объятиях Агни. Истеричные крики облетали её, не задевая сознание, она не заметила, как готка схватила стоявшую в ступоре подружку и поволокла прочь. Хруст их шагов затих в отдалении, и во всём мире вновь остался лишь шелест ветра.

"Скорую... надо позвонить... где телефон?"

Ленка лихорадочно захлопала по карманам, стала разрывать снег. Где?! Не взяла? Выпал, когда она упала? Нет! Нет!

На её руку опустилось что-то холодное и слабо сжало. Это Агни удалось вытащить руку из снега. Ленка стиснула её кисть обеими ладонями, но та осталась холодной. Где же всегда исходившее от неё тепло, которое грело не только тело, но и душу? И вдруг она поняла: теперь она должна согреть Агни.

– Р-рена...

В горле Агни что-то клокотнуло, и у неё снова получилось произнести имя Ленки по-старому, с «обратной картавостью».

– Держись, пожалуйста, – зашептала Ленка, будто боясь нарушить эту гудящую, суровую зимнюю тишину вокруг. – Сейчас, сейчас найду этот долбаный телефон, позвоню в скорую. Ты только потерпи немного, пожалуйста...

На лицо Агни упала прозрачная капля. Ленка плакала. Она понимала, что телефона нет, понимала, что автоматов в округе не найдёшь, и Агни нельзя сейчас оставлять, и всё бесполезно, её уже не спасут никакие врачи, маму они не спасли, а ведь у них было время, был шанс... Она завыла. Не могла бежать за помощью, не могла выносить пытку обречённого ожидания.

– Пожалуйста, ну согрейся! Забери у меня всё тепло, только не умирай!

Но рука в её ладонях всё леденела. Агни безмолвно смотрела в тускнеющее серо-сиреневое небо, исцарапанное чёрными сучьями старых тополей. Снежная крошка сеялась на её лицо с сухим шелестом, отскакивала и ссыпалась вниз, не тая. Только глаза её ещё хранили тепло.

– Агни, не уходи, ну прошу тебя! Мы же ничего не успели! Не оставляй меня одну! Ты же обещала!.. – молила Ленка. – Говори, не молчи! Ну, скажи что-нибудь. Как тебя зовут? Кто я?..

– Рена, – тихо выдохнули побледневшие губы.

– Да! Кто ты?

– Агни...

– Молодец! Вот видишь...

Снег стал падать гуще, крошка превратилась в мягкие хлопья. Ленка, выпустив холодную руку из своих занемевших пальцев, смахивала его, торопливо стирала жгучие слёзы со щёк, застилавшие глаза. Агни устало закрыла глаза.

И снова крик разодрал ей грудь и горло, вырвался горьким стоном и завибрировал в пустоте. Последние силы ушли на этот стон, и Ленка опустошённо опустила голову, молча обняв лежащую на её коленях подругу.

Снег сыпал крупными хлопьями с сумеречного неба. Иного движения не было, лишь тихо покачивались голые сучья где-то высоко-высоко над головой. И звуков не было, только изредка зло вздыхал пронизывающий ветер.

Ленка с трудом разлепила веки, разодрав ресницы – начали замерзать слёзы. Снег незаметно навалил на её коленях целый сугроб, укрыв Агни. Закоченевшими непослушными пальцами она смахнула его. Смахнула ещё... Ахнув, принялась рыть снег, встав на колени... Агни исчезла. Под сугробом лежала лишь одежда. Она сгребла её в охапку, уткнулась лицом в промёрзшую груду. Из кармана что-то выпало. В снежной ямке осталась лежать связка из двух новеньких ключей и эмалевая красная птичка.

***

Говорили, что зима в этом году необычайно тёплая. Даже крещенские морозы предрекали не слишком суровые, а уж на Новый год предвкушали отличное гулянье.

Ленку это мало интересовало. Куда более насущным был для неё вопрос грядущей сессии, и всё свободное время она посвящала учёбе. Работа отошла на второй план, да и можно ли было считать работой мытьё полов по вечерам и выходным? Не более чем подработка, позволяющая перебиваться во время учёбы на очном отделении. Заочное было бы более лёгким решением, но тогда пострадало бы качество образования, а оно в конечном итоге влияло на качество будущей настоящей, интересной работы и всей дальнейшей жизни.

Она помотала головой, отгоняя посторонние мысли. Мозг гудел от перегрузки и требовал отдыха. Ленка уступила и отложила учебник и конспекты.

– Ба, я пройдусь ненадолго. Заодно хлеба куплю.

Уличный ветер дохнул в лицо свежестью, почему-то вызвав ассоциацию с весной, хотя до весны было как до Луны пешком. На детской площадке во дворе играли дети. Они радостно визжали, качались на качелях и не обращали внимания на ленивые окрики матерей.

Один из них нарочно слишком сильно раскачался и прыгнул, сбив Ленку с ног, и заливисто расхохотался. Она медленно поднялась, отряхиваясь.

– Антон, ты с ума сошёл, что ли! Извини... те.

Ленка встретилась глазами с его матерью, хлопками отряхивающей мальчишку, который уже не смеялся и только виновато сопел. Ирина поправила на сыне шапку и подняла на Ленку глаза. В её глазах мелькнула неуверенность, порыв отвести взгляд, но вместо этого она вдруг робко улыбнулась.

– Привет.

– Привет.

Неловкое молчание разбавил нетерпеливо заёрзавший ребёнок.

– Ну, а как ты, Лен?

– Нормально, – ответила она дежурно. – На ветеринара поступила, готовлюсь к сессии. Знаешь, не такой уж это страшный зверь оказался, как о нём говорят... С бабушкой всё хорошо. А ты?

– У меня тоже всё отлично, Андрюшка скоро в сад пойдёт.

– Ясно... я в булочную собралась, не хочешь со мной прогуляться? – неожиданно для самой себя предложила Ленка.

– Очень хочу! – с жаром откликнулась Ирина, и в её глазах выпыхнула девчоночья радость.

– Мама, пошли!

Мальчишка задёргал её за рукав, и блеск в глазах Ирины погас.

– Идём, идём... Прости.

Ленка ответила на это кивком и пошла прочь. Почему-то неожиданно стало так легко на душе, что захотелось зашагать вприпрыжку. Через несколько шагов она обернулась. Ирина непонятно смотрела ей вслед, не обращая внимания на дёргающего её за рукав сынишку. А Ленка шла куда хотела.

Купить хлеб в ближайшем магазине вдруг показалось ей скучной затеей. Это слишком быстро, а ей хотелось ещё пройтись, прежде чем вернуться в душную квартиру к буквоедству. И тут ей вспомнилось, как когда-то давно они с мамой покупали ароматные булочки в пекарне возле кинотеатра. Вспомнился даже их волшебный запах, да так отчётливо, что Ленка не колебалась ни минуты – дошла до остановки и села в автобус, который ехал в центр.

Пекарня до сих пор работала. Ленка купила хлеб, батон с кунжутом и пару булочек в пакете. Одну задумчиво сжевала прямо на улице, когда шла к остановке. Внезапно после душевного подъёма накатила тоска, и расхотелось всё на свете. Заходить в полный людей автобус, видеть весёлых детей вместе с их родителями на улице, поддерживать радостно-непринуждённую беседу с бабушкой...

Она остановилась прямо посреди тротуара. Все спешили по своим делам, в воздухе витало предпраздничное настроение, никто не заворчал на неё, перегородившую дорогу. Яркие мигающие рекламные вывески и названия магазинов вызвали глухое отторжение. Ленка опустила взгляд и побрела прочь с оживлённой улицы.

Дальше, прочь. Пробраться вдоль бетонного забора, огораживающего брошенную стройку. Пройти через пустырь, оставшийся от сноса целого квартала, да так и оставленный до весны. Постоять немного, сглатывая тоску и накатившее одиночество. Развернуться и поскорее дойти до остановки, воткнуть в уши наушники с музыкой, добраться домой, закрыться в комнате, закопаться в учебники, забить, задавить, заглушить эту тоску. Забыть.

Сиренево-серое небо нависало над огромной площадью пустыря, удивляющего своим существованием посреди густо и беспорядочно застроенного города. Далеко впереди он упирался в заросли ив и тополей, местами вздымались мягкие бугры укрытых снегом груд камней от разрушенных фундаментов. Прямо посередине вздымался единственный уцелевший двухэтажный дом, взиравший на небо чёрными провалами оконных проёмов.

Она прерывисто вздохнула и развернулась обратно. К остановке иного пути не было, идти к другой через пустырь – глупая затея, только вымотаешься. Тут никто никогда не ходил, и снега навалило, похоже, выше колена. Ленка шагнула к забору.

На облетевший куст прямо перед ней села маленькая птичка. Грудь её полыхала алым огнём. Ленка замерла. Она по привычке сунула руку в карман, нашарила семечки, кинула их на снег, где они тут же утонули. Птица не отреагировала на корм и не испугалась движения. Она склонила голову набок. И прилетевший откуда-то цветной луч вспыхнул на её глазу голубым огоньком.

Снегирь... Он прилетает, когда наступает зима и выпадает снег. Снег – холодная, замёрзшая вода, но если построить из него домик, в нём можно согреться. Если растереть им окоченевшую кожу, он подарит тепло.

Птичка дёрнула хвостиком и сорвалась с ветки. Ленка стремительно обернулась и увидела, что снегирь полетел в сторону заброшенного дома. Она кинулась вдогонку, всё ускоряя шаг, утопая в свежевыпавшем снегу, мимо бетонного забора с красной надписью "A-mega".