Текст книги "Измена. Цена ошибки (СИ)"

Автор книги: Мила Рейне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 25

Приезжаю в офис отца около шести вечера. Потеряла время из-за пробок на дороге. Захожу в приемную. Секретаря нет на месте. Дверь в кабинет приоткрыта. Слышу голоса. Невольно замираю, когда узнаю голос Петровой Тамары. Что тут делает подруга мамы?

Знаю, что подслушивать плохо, но не могу сдвинуться с места, когда слышу слова Тамары.

– Витюша, помоги вытащить Павлика из тюрьмы. У тебя связи, деньги. Ты же можешь. Ты же такой классный мужик. Я всю жизнь только тебя любила.

– Любила? – рычит отец. – Так любила, что влезла в мою семью? Ты Гале мозг промыла, настроила мою жену против меня. Ты делала все, чтобы она со мной развелась, ты хотела занять ее место. Ты на нашей с Галей свадьбе предложила мне секс в туалете. Где тут любовь?

– Витюша, твоя Галька серая тупая мышь, как ты вообще мог полюбить ее? Я ведь даже сейчас ярче и сексуальнее, чем она.

– Выйди из моего кабинета! – рявкает отец. – Я не буду помогать ни тебе, ни твоему сыну. Мало того, что он мою дочку ударил, так еще и мой внук чуть без отца не остался. Жаль, Галя не знает, с какой змеей дружит.

– А ты уверен, что Алиса твоя дочка? – хохочет Тамара.

– Уверен. Пошла вон. Пока я тебя силой не выкинул из своего кабинета! – рявкает отец так, что я вздрагиваю.

Никогда не слышала столько ярости и стали в его голосе.

Тамара выходит из кабинета. Алая помада на губах. Красная кофта с глубоким декольте обтягивает грудь пятого размера, леопардовая юбка чуть выше колен, туфли на каблуках. Образ роковой соблазнительницы. Я смотрю на подругу матери и теряю дар речи. Она смотрит на меня так, будто видит перед собой грязь. Морщит нос, надувает губы.

– Ты такая же серая мышь, как и твоя мать. Неудивительно, что твой муж предпочел более яркую и сексуальную женщину. Сегодня же расскажу Гале о том, что ты общаешься с отцом. Если Павлик не выйдет из тюрьмы, вся твоя семейка пожалеет, – говорит она и скалится.

– Только подойди, змея, к моей семье, упеку тебя в психушку. И поверь, мне хватит денег и связей, – рычит отец и смотрит с такой лютой яростью на Тамару, что она вздрагивает и начинает пятиться. – Даю тебе три дня на то, чтобы свалить из города. Иначе ходи и оглядывайся.

– Витя, ты мне угрожаешь? – охает она и прижимает руки к груди.

– Да, – рычит отец. – Если не хочешь пропасть без вести, чтоб через три дня духу твоего не было в этом городе.

Она поджимает губы, вздергивает подбородок, разворачивается и, виляя бедрами, выходит из приемной.

Отец дышит тяжело и часто.

– Тварь, – бросает он, а потом переводит взгляд на меня и вздыхает. – Прости, Алиса. Вывела она меня. Вредить этой женщине я не стану, я не такой человек. Но прослежу, чтобы она реально уехала из города. Пусть держится подальше от нашей семьи. И без Ильи никуда не ходи. А то мало ли… Лучше перестраховаться.

Я крепко обнимаю отца, прижимаюсь щекой к его груди. Сердце у него стучит очень быстро.

Папа целует меня в макушку.

– Я привезла жесткий диск с рекламным проектом, но еще не успела отнести в маркетинговый отдел. Решила сначала к тебе забежать, – признаюсь ему.

– Спасибо. Давай я отнесу, – говорит он и забирает из моих рук диск. – Поужинаем вместе в ресторане?

– Хорошо, – киваю отцу.

Папа возвращается через несколько минут, закрывает кабинет. Мы вместе идем на стоянку. Отец просит Илью отогнать мою машину домой. В ресторан едем на папиной машине. По дороге отец делает звонки, улаживает какие-то дела. Когда водитель тормозит около ресторана, я вздыхаю.

– Почему ты выбрал именно это место? – смотрю на папу и не моргаю.

– Тут очень вкусная еда, обслуживание на высшем уровне. Я здесь часто обедаю. Тебе не нравится это место? – удивляется отец.

– Это ресторан моего бывшего мужа, – вздыхаю я.

– Какая разница кому принадлежит это заведение? Пойдем, я умираю от голода.

Папа помогает мне выбраться из салона. Беру отца под руку. Заходим в ресторан. К нам подходит администратор и провожает нас к свободному столику. Папа помогает мне снять черный приталенный пиджак. Я разглаживаю складки на белом платье. Отец отодвигает для меня стул. Я сажусь. Беру в руки меню. Чувствую на себе чей-то пронзительный взгляд. Медленно обвожу зал взглядом и сталкиваюсь с зелеными глазами. Чуть не застонала от досады. Что за невезение?

Недалеко от нашего столика в компании мужчин сидит мой бывший муж. Мы смотрим друг на друга. Артём мне подмигивает, а я опускаю взгляд в меню. Чувствую, что мои щеки горят, а сердце сбивается с ритма. Я всегда очень остро реагирую на этого мужчину. Впервые позволяю себе окунуться в то прошлое, где Артём с жадностью ласкает мою грудь, покусывает кожу на шее. Меня обдает жаром. Внутренности стягивает узлом. Вспоминаю наши поцелуи, его бесстыдные крепкие руки, которые сжимали меня в своих объятиях. Слышу в мыслях наши стоны. Закусываю губу. Кровь быстрее несется по венам. Раньше мне об этом даже думать было стыдно. А сейчас понимаю, что мои мысли никто прочесть не может. Чувствую, как во мне потихоньку просыпается та дикая и опасная сторона, которую я много лет заталкивала под замок. Та сторона, которая во время острого наслаждения просыпалась, но которую я безумно боялась. Она меня и сейчас пугает. Но мне больше не хочется жить по выдуманным правилам.

Тамара и моя мама часто называли всех наших молодых соседок шлюхами. А ведь Тамара, оказывается, предлагала себя моему отцу в день его свадьбы. Разве святые женщины так поступают? Везде ложь, фальшь. Мне неприятно. Все, во что я слепо верила, рухнуло, как карточный домик.

Хочу быть собой. Хочу не пугаться своих желаний. И, как бы мне не было стыдно и неловко, я пройду с Ириной Александровной курс. Она обещала научить меня любить себя. И я буду стараться. Артём был прав. Если я не смогу открыться мужчине в постели, если не переборю страхи, то мне трудно будет построить доверительные отношения, я не смогу стать счастливой, если не выпутаюсь из своих комплексов. Я не хочу обманывать себя, не хочу соответствовать чьим-то чужим представлениям об идеальности. Я хочу стать счастливой. Хочу любить и быть любимой. И я обязательно научусь делать то, что нравится мне, а не окружающим.

– Алиса, ты меню так сосредоточенно читаешь или в облаках летаешь? – улыбается отец.

– Пап, а можно тебе задать очень нескромный вопрос? – прищуриваюсь я, чувствую, что сердце вот-вот пробьет грудную клетку.

– Попробуй, – подмигивает мне.

– Ты когда жил в браке с Натальей. Как часто вы с ней занимались любовью? – спросила на одном дыхании.

У меня горят не только щеки, но и уши. Как бы в обморок не свалиться.

– Ух… Вот это вопрос, – удивляется отец, а я смущаюсь еще сильнее. – Я надышаться не мог этой женщиной. Каждые два дня стабильно занимались любовью. Бывало и чаще. Знаешь, это ведь не по расписанию делается. Я просто смотрел на нее, а она на меня… И бах… Искра… Страсть кипела в венах, – качает он головой, берет стакан воды и делает глоток. – Я безумно ее любил. Очень по ней скучаю.

– А если, к примеру, любимая женщина начала бы тебе отказывать в близости. Ты бы обиделся? Расстроился? – спрашиваю шепотом.

Я один оголенный нерв. Мне безумно неудобно. Но хочу понять, как отец к этому относится. Я никогда раньше с мужчинами не разговаривала на подобные темы. С Артёмом не решалась вести беседы на тему секса, мне было стыдно. А когда он начинал эту тему поднимать, я всегда его останавливала и сбегала, как трусливый заяц.

– Скажем так… Я бы очень расстроился. Пытался бы понять, что не так, в чем причина. Все проблемы такого плана надо решать вдвоем. Нам язык для чего дан? Чтобы разговаривать!

– А если любимая женщина будет вести себя в постели… Ну… Раскрепощенно и даже развратно… Такое поведение оттолкнет мужчину? Он будет считать свою жену испорченной?

Отец берет меня за руки и смотрит в глаза.

– Если жена ведет себя раскрепощенно наедине с мужем и открывается только ему, то такой мужчина с ума сойдет от любви и восторга. Мы так устроены, мы кайфуем, когда видим, что доставляем кайф своей любимой. Я вот не смог сделать твою маму счастливой, как только не старался, и это меня убивало, вгоняло в депрессию. А с Натальей все получилось, и я был невероятно счастлив рядом с этой женщиной. Она будто вдыхала в меня жизнь и заряжала своей энергией.

Вижу в глазах отца тоску.

– Спасибо за то, что поделился со мной.

– Я всегда с радостью отвечу на любые твои вопросы. Ты выбрала, что будешь есть?

– Салат и курицу в сливочном соусе, – отвечаю и перевожу взгляд на Артёма.

Он так и смотрит на меня. Мужчины за его столом общаются, а он будто не с ними. Прожигает меня взглядом. У меня мурашки бегают по спине.

Официант приносит нам с папой заказ, а потом возвращается с алой розой в одной руке и с тарелкой в другой. Кладет рядом со мной розу.

– Это вам от нашего босса, – говорит официант. – И ваш любимый десерт, – ставит передо мной тарелку с Тирамису. Артём Алексеевич просил передать, что ваш заказ будет оплачен за счет заведения.

– Артёму Алексеевичу передайте спасибо, – кивает отец.

Официант отходит от нас. Вижу, что папа загадочно улыбается.

– Что? – не выдерживаю я.

– Ничего, – качает головой. – Просто вспомнил себя в молодости. Такую крепость, как ты, цветами и тортиками не возьмешь. Тут надо каждый день доказывать серьезность своих намерений.

– Пф! Папа! – возмущенно восклицаю я, а потом смеюсь.

– Я общался с Артёмом, – серьезно говорит отец. – Он пока снова не добьется тебя, не успокоится. Как мужчина я его понимаю, а как отец, готов убить его, если он еще хоть раз тебя обидит. Я ему так и сказал, что голову ему оторву, если увижу, что ты страдаешь из-за него.

– Пап, – смущаюсь я.

– Что пап? – улыбается он. – Это чистая правда. Никому не позволю обижать свою Алису.

Смотрю на отца и улыбаюсь в ответ. На душе тепло и уютно. Знаю, что папа меня в обиду не даст, что на него можно положиться. Вижу, что Артём поднимается со своего места и идет к нам.

Вот только этого не хватало! Почему Орлову не сидится с друзьями?

Глава 26

– Виктор Михайлович, Алиса, – приветствует нас Орлов.

Папа протягивает руку, и они обмениваются рукопожатием.

– Алиса, я хотел уточнить. Ты завтра свободна? Может, вместе сходим в магазин и выберем коляску для ребенка? – интересуется мой бывший муж.

Меня лихорадит. Что-то в последнее время Артёма слишком много в моей жизни. Хочется спрятаться в свою раковину, чтобы не видеть его и не слышать. Но знаю, что папа прав, Орлов не отстанет от меня. Я хорошо помню то время, когда он за мной ухаживал и пытался добиться моего расположения.

– Завтра утром у меня занятие в школе матерей, потом сходим за коляской, – отвечаю сухо.

– Отлично. Заберу тебя после занятий, – кивает Орлов. – Хорошего вам вечера.

Он отходит от нашего столика и возвращается к друзьям, а я выдыхаю. Рядом с этим мужчиной дышать нормально не получается.

Я поднимаюсь со своего места, отец накидывает мне на плечи мой пиджак. Идем к выходу. Розу я оставляю на столе. Мне от бывшего мужа ничего не надо. Между лопаток чувствую тяжелый взгляд Артёма. Я вообще не понимаю этого мужчину. Если я не устраиваю его в постели, зачем все эти попытки снова сблизится со мной? Зачем все эти знаки внимания? Я готова общаться с Артёмом только ради сына. Но у Орлова, видимо, другие планы. То, что он хочет меня вернуть, видно невооруженным взглядом. Я очень надеюсь, что когда Артём поймет, что мою крепость второй раз ему не взять, он сдастся и оставит меня в покое.

На следующий день мы с Машей сидим в школе матерей. Каждое занятие интереснее предыдущего. Я безумно рада, что моя лучшая подруга рядом. После занятий выходим из здания. Около черной машины стоит Артём с букетом роз. На нем белая рубашка, темный костюм. Красивый, сексуальный. И взгляд такой, что до костей пробирает.

– Ого, как наш петушок-то перья распушил, – шепчет мне Маша, и мы смеемся. – Смотри, а то увезет тебя сразу в ЗАГС.

– Привет, красавицы, – улыбается нам Орлов.

Бывший муж протягивает мне букет.

– Я же просила не дарить мне цветы, – бурчу и утыкаюсь носом в бутоны.

– Что-то не припоминаю такого, – он беззаботно жмет плечами и открывает передо мной дверь автомобиля.

Я отдаю букет Илье, сообщаю охраннику, что поеду с Артёмом в магазин. Илья молча кивает, забирает цветы, протягивает мне куртку и идет к моей машине. Мы с Машей обнимаемся и прощаемся. Орлов помогает мне сесть в автомобиль, а потом устраивается за рулем. Смотрю на бывшего мужа. Довольный, как кот, объевшийся сметаной.

– Как самочувствие? – спрашивает он и заводит двигатель, но с места машина не трогается, так и стоит на стоянке.

– Все хорошо, – отвечаю, стараясь не смотреть на Орлова.

В салоне тепло, поэтому кидаю свою куртку на заднее сиденье автомобиля.

– Можно… Потрогаю живот? – бывший муж прожигает меня пристальным взглядом.

– Можно, – я бурчу в ответ.

Артём протягивает руку и осторожно прижимает ладонь к моему животу. Даже через ткань голубого платья ощущаю, какая у него горячая рука. Артём нежно водит по моему животу, а у меня мурашки бегут по позвоночнику. Миша будто чувствует. Начинает активно пинаться ногами. И толчки такие сильные, уверенные.

– Как же это круто, – выдыхает Артём и прижимает к животу вторую руку. – Невероятное чудо. Внутри тебя новый человек… Могу только догадываться, как тебе тяжело ходить, дышать… Миша такой сильный, а ты у меня такая хрупкая…

– Да, он очень сильный, – киваю я. – Вчера вертелся так, что мне дышать было тяжело, – признаюсь я. – Врач сказала, что богатыря вынашиваю. Крупным родится.

– Как твоя спина выдерживает такую нагрузку? – с беспокойством смотрит на меня Артём.

– Спина – это вообще отдельная тема, – смеюсь я. – К вечеру поясница просто отваливается, – признаюсь и качаю головой. – Орлов, ты мне тут зубы не заговаривай. Поехали за коляской.

– Да-да, уже едем, – кивает он и снова гладит мой живот.

С трудом Артём отрывается от меня. Едем в торговый центр. Я молчу. Орлов же заваливает меня вопросами. Отвечаю коротко и без эмоций. Артём останавливается на стоянке, глушит мотор, потом помогает мне выбраться из автомобиля. Вместе идем в торговый центр. Находим нужный отдел. К нам сразу подбегает парень-консультант.

– Нам нужна прочная, качественная коляска для нашего сына, – заявляет Артём.

Консультант показывает варианты. Орлов каждую модель катает по полу, собирает, разбирает.

– Нет, эта жестко как-то идет. Есть колеса с амортизацией? Так и чтоб два блока было сменных. Для младенца, и потом чтобы ребенок мог сидеть. И колеса хочу, чтобы были прочные. А не вот это все…

– Нам тут новинку привезли, там колеса на дисках. Модель обалденная. Сейчас покажу. Но цена кусается, – оживился консультант.

– Цена не имеет значения. Мне для сына ничего не жалко. Показывай, – кивает Артём.

Парень подводит нас к самой дорогой коляске.

– Смотрите, какие у нее колеса, – с восхищением говорит консультант.

– Ух, ты! Вот это круто! Какие диски! Легко управляется. И амортизация отличная. Алиса, как тебе этот вариант? – смотрит на меня Артём.

– У меня такое чувство, что ты не коляску, а машину выбираешь, – смеюсь я.

– Это же первый транспорт нашего сына. Я хочу, чтобы ему было там уютно и удобно, чтобы на кочках его не трясло.

Я покатила коляску по отделу.

– Мне нравится, – соглашаюсь я.

– Нам же еще люлька нужна, чтобы в машине возить Мишу, – вспоминает Артём и смотрит на консультанта. – Так. Покажите нам самую безопасную и прочную люльку.

Артём тщательно все выбирает. Я смотрю на бывшего мужа и пребываю в легком шоке. Я, конечно, знала, что он безумно хотел детей, но даже представить не могла, что он настолько серьезно подойдет к этому вопросу.

– Алиса, смотри, какие вещи классные. А ты уже купила ему комплект, в котором Миша на выписке будет? Ой, сколько тут сосок и бутылочек. Нам что-то из этого надо? – загораются его глаза.

– Артём, тормози. Все необходимое на первое время я уже купила.

– Помнишь Славика, который нас на свадьбе фотографировал? – уточняет Орлов, а я киваю. – Я вчера с ним созвонился, договорился, чтобы он тебя и Мишу пофотографировал на выписке.

Я смотрю на бывшего мужа и качаю головой.

– Тёма, ты меня пугаешь. У меня такое чувство, что ты одержим идеей стать идеальным отцом.

– Это плохо? – он приподнимает брови. – Знаешь, когда нас с тобой развели, я впал в жуткую депрессию. Мне вообще ничего не хотелось. Все потеряло смысл. Ради чего жить? Ради чего работать? Чтобы бессмысленно ходить на работу и возвращаться в пустой дом? Я на все тогда забил. Ярослав заставил меня вернуться на работу. И я, чтобы убить время, пахал как проклятый. Приползал домой и падал от усталости, чтобы ни о чем не думать. Но совесть и сожаления – это такие штуки, которые разъедают тебя изнутри, в каком бы состоянии ты не был. Когда я узнал про Мишу… У меня будто второе дыхание открылось. Смысл в жизни появился. Мне хочется двигаться дальше ради ребенка. У меня не было отца, не было нормальной матери. И я всей душой мечтаю, чтобы у моего сына было лучшее детство, лучшие игрушки. Может, я и перегибаю палку, но только мысль о тебе и Миши держит меня на плаву. Даже психолог не смогла вытащить меня из депрессии, а ты одной лишь новостью о малыше вернула меня к жизни.

– Артём ты сам все разрушил, – вздыхаю я. – Все могло быть иначе в нашей жизни.

– Знаю. Я каждый день сожалею. И о своем поступке, и о том, что в порыве эмоций наговорил тебе обидных вещей. Мы с Ярославом подрались тоже из-за того, что я в порыве эмоций наговорил ему всякое. За что и получил от старшего брата. Потом дико стыдно было. К счастью, Ярик меня простил и зла не держит. Мать, когда была пьяная, часто называла меня куском дерьма. Видимо, она была права. Именно так я себя и чувствую. Обидел родных и близких людей.

– Меня мама тоже как только не называла, – вздыхаю я и прижимаю ладони к животу. – И проституткой, и шалавой, и дурой, тварью неблагодарной. Она меня и сейчас такой считает. У мамы нет ни друзей, ни родных. Единственный близкий человек в ее жизни – это ее подруга Тамара. Мама к ней относится, как к родной сестре. И Павлика любит, как родного племянника. Она считает их своей семьей. Ты сказал мне, что не хочешь, чтобы Миша общался с бабушкой. Я тебе признаюсь, что тоже этого не хочу. Я боюсь свою маму. Не хочу, чтобы она навредила Мише.

Артём обнимает меня и целует в висок.

– Галина Павловна звонила мне два раза, просила за Павлика. Я отправил ее номер в черный список. Я добьюсь, чтобы этот мужик, который поднял на тебя руку, загремел в тюрьму на максимальный срок. Я из-за этого придурка чуть жизни не лишился, теперь полгода не смогу заниматься спортом, врач мне целый список ограничений накатал. Можешь считать меня злым, но я пойду до конца, никакой пощады ему не будет.

– Поступай так, как считаешь нужным. Главное, чтобы этот человек был как можно дальше от меня и нашего малыша, – вздыхаю я.

Артём оплачивает покупки, оформляет доставку на дом. Мы выходим из торгового центра.

– Погуляем в парке или ты устала? Погода отличная, – интересуется бывший муж.

– А тебе не надо на работу?

– Официально я еще на больничном. Все вопросы решаю по телефону. Помощники справятся и без меня.

– Хорошо, погуляем час, а потом ты отвезешь меня домой, – говорю строго.

– Как скажешь, – улыбается он, достает из машины куртку и накидывает мне на плечи, а потом подставляет мне локоть. – Держись за меня.

Беру его под руку. Мне так легче передвигаться. В парке в будний день людей немного. Пахнет свежестью и опавшей листвой. Воробьи чирикают, вороны каркают. Вокруг красиво. На деревьях красные и оранжевые листья. Под ногами ковер из разноцветной листвы. Фонтаны, скамейки, ровные дорожки. Ловлю себя на мысли, что после развода наше общение с Орловым вообще не изменилось. Будто и не разводились. Он и раньше со мной любил гулять в парке, и организацией нашей свадьбы занимался. Помню, как он возил меня и Машу по свадебным салонам, чтобы мы выбрали себе платья. Он договаривался с операторами и фотографами. Мы вместе выбирали ресторан. А теперь вот вместе покупаем для Миши все необходимое. И на родах Артём хочет присутствовать. Он рядом, как и раньше. Изменилось лишь то, что мы больше не спим вместе. Но если учесть, как редко я соглашалась на секс, то смело можно сказать, что в наших отношениях ничего не поменялось. Учитывая то, что мне рассказала Маша, и поведал папа, что я успела узнать от психолога, я осознаю, что все могло быть иначе. Наверное… Если бы я доверилась Артёму, если бы не стеснялась близости с ним, если бы не считала секс чем-то грязным, а свои оргазмы – нечто постыдным и запретным, возможно, наша жизнь свернула бы в другом направлении.

Я бы и сейчас не смогла стать развратной и активной в постели, но я бы очень постаралась перебороть свой страх. Потому что мне теперь плевать на то, что обо мне подумает мама. Мне все равно, что обо мне скажут соседи. Я своими глазами увидела, как «святая» тетя Тамара пришла соблазнять моего отца в офис. Благодаря психологу, я осознала, что каждый живет так, как хочет, так как он лично считает правильным для себя в рамках закона.

Артём резко останавливается. Обхватывает мои щеки теплыми ладонями, смотрит мне в глаза.

– Алиса, прости, – сдавленно хрипит.

Смотрит в упор. Его зрачки темнеют, расширяются. Его тягучий взгляд перемещается мне на губы. У меня сердце бухает в груди так, что готово вырваться. Воздух вокруг нас сгустился так, что буквально трещит от напряжения.

– За что простить? – испуганно выдыхаю.

– За это, – рычит он и накрывает мои губы своими губами.

Его язык дерзко скользит по моим губам и врывается в мой рот. В зеленых глазах полыхает дьявольский огонь желания. У меня по венам бежит жидкий огонь. Я теряюсь от происходящего. Его твердые настойчивые губы подчиняют мои губы. В этом поцелуе нет нежности, лишь живая страсть. Ощущаю до боли знакомые древесные нотки парфюма. Внутренности стягивает в узел. От этого поцелуя у меня кружится голова. Мир будто исчезает. И в душе пробуждаются чувства, которые я с огромным трудом заперла под замок. Упираюсь руками в твердую грудь. Пытаюсь оттолкнуть от себя бывшего мужа. Но он, как скала. Силы не равны.

Он разрывает поцелуй. Взгляд шальной. На шее вена бьется в бешеном ритме.

– Прости, – Артём выдыхает мне в губы. – Ты такая красивая, такая нежная, такая родная… Не устоял. Прости. Обещаю. Буду держать себя в руках.

– Ты! – тяжело дыша, рычу я. – Ты совсем с катушек слетел?

Хмурюсь. Губы горят. Щеки горят. В висках стучит. И огромная волна возбуждения пробегает от макушки до кончиков пальцев на ногах.

– Да, давно слетел. Еще в тот день, когда впервые познакомился с тобой.

– Отвези меня домой, – рычу я, разворачиваюсь и иду к стоянке.

Артём шагает рядом. Наряжен. Сосредоточен. А я в бешенстве. Он помогает мне сесть в машину, потом устраивается за рулем. Я смотрю в окно и молчу. Кусаю губу. У меня эмоции выплескиваются через край, они разрывают сердце. Душа опять ноет. Я думала, что за эти восемь месяцев научилась жить без Артёма, справилась с чувствами. Оказалось, что ни черта не справилась. Своим поцелуем он разжег новое пламя. И мне это не нравится. Меня это пугает. Я не хочу ничего к нему чувствовать. Но как приказать сердцу не любить, как заставить мозг не думать? Где у людей кнопка, которая выключает все чувства?

Артём молча ведет машину. Костяшки на его пальцах заметно белеют, с такой силой он сжимает руль. На скулах ходят желваки. Дыхание тяжелое, рваное. И тишина между нами напряженная.

– Алиса, ты теперь со мной неделю разговаривать не будешь? Месяц? Как раньше, накажешь за то, что не удержал свои эмоции? Опять считаешь меня психом и маньяком?

– Нет. Я просто не понимаю, что тебе от меня надо. Мы выяснили, что я тебе не подхожу в постели. Зачем ты ко мне пристаешь? Зачем целуешь? Наша история с тобой давно закончилась. В тот день, когда ты решил предать меня. Я не вернусь к тебе. Я тебе не доверяю.

– Алис… – тяжело вздыхает Артём.

– Просто молча отвези меня домой! – перебиваю его, продолжаю смотреть в окно.

– Хорошо.

Машина останавливается около подъезда. Артём помогает мне выбраться из автомобиля. Я хватаю свою сумочку и быстрым шагом иду прочь. Подальше от Орлова.

– Я люблю тебя, – прилетает мне в спину.

Не оборачиваюсь. Захожу в подъезд. У меня слезы текут по щекам. Мне жаль. Жаль, что наша с ним жизнь разрушилась. Жаль, что мы не смогли сохранить наш брак. Жаль, что я не могу забыть этого мужчину. Возможно, на все это нужно время. Сомневаюсь, что смогу полюбить кого-то другого. Артём, как яд, отравил меня собой. Нам и вместе плохо, и порознь невыносимо.

Папа встречает меня в коридоре.

– Алиса, что случилось? Ты что такая бледная? Плохо себя чувствуешь? – спрашивает он с беспокойством.

В дверь раздается звонок. Я вздрагиваю. Смотрю в глазок и замираю.

– Кто это к нам в гости пожаловал? – слышу удивление в голосе отца.