Текст книги "Развод. История одного лета (СИ)"

Автор книги: Мила Конорева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 14
«Со стороны виднее»

Совершенно не помню, как мне удалось так быстро добраться обратно до лагеря. Но факт остаётся фактом.

Оздоровительное учреждение наслаждается тишиной недавнего отбоя. Корпусы потихоньку окутывает транспарентный мрак летней ночи. Качели еле слышно поскрипывают от шалости лёгкого бриза. Остывающие от зноя крыши расслабленно расправляют свою обширную плоскость, позволяя птицам задремать в желанном покое. Домики для забав выходят из сумерек, как призрачные фигуры прошедшего дня, и словно улыбаются мне своими белозубыми ставнями.

Я смотрю с любовью и теплотой на знакомый пейзаж. Осознавая, что сроднилась с этим простым окружением и приросла к нему всем своим существом. И, как водится, ощущаю это слишком поздно. Ведь время неумолимо несётся к концу смены и расставанию.

Нежно провожу пальцами по покосившемуся крыльцу корпуса. Тактильно запоминаю прохладу окрашенных стен и шершавые выступы окон. Дверь в вожатскую сообщает металлическим звоном о моем скором появлении. Освобождаю уголок и для этого мемуара. Чтобы было, что воссоздавать в воображении одинокими зимними вечерами.

Только вот присутствующие в комнате явно меня не ждали…

– Моё почтение, – изысканно сообщает взъерошенный физорг и тут же ставит Людмилу на пол. Успеваю заметить, что мужчина кружил ее на руках по комнате и опрокинул всё содержимое полочки для хранения на стене. Или полочка не уцелела в порыве страсти⁈

– Ааа, ты чего здесь? Так рано, – Люся поправляет пуговки на своём обширном декольте и сдувает пушистую кудряшку, упавшую на лоб.

Дожили! Друг от друга личную жизнь скрываем.

Безжизненно падаю на свою кровать под страшный аккомпанемент пружинной гармошки. Сейчас у меня нет сил за влюблённых радоваться. Или завидовать…

Я обсужу с подругой вопрос сближения позже. Или уже не обсужу.

Разворачиваюсь лицом к стене, принимая позу эмбриона.

– Да, что происходит-то? – кудахчет Люда и стягивает с меня, ставшую вдруг такой тяжёлой, обувь.

Я слышу сдавленный шепот и шорох одежды, звук лёгкого поцелуя и шелест щеколды внутри комнаты. Подруга выпроваживает своего ухажёра и вновь приближается.

– Может, всё-таки объяснишь, что стряслось? Все живы? – встревоженно повторяет она.

– Я была в городе. И всё видела своими глазами, – безэмоционально произношу, не мигая.

– Боже, ты мой! Что? Что видела-то? Ты скажешь, наконец, или нет⁈ – нервничает моя напарница.

– Андрея и его… В общем, я всё знаю, – пересилив себя, признаюсь и зажмуриваюсь.

Теперь я не только владею информацией, но и озвучиваю ее. Как будто оживляя неизбежное. Привыкая к нему.

– Ах, ты об этом! – беспечно отмахивается Люся и направляется к чайнику, чтобы налить воды.

Ее безразличная интонация удивляет, приглашая за себя побороться. Я гневно вскакиваю и подхожу к ней ближе.

– То есть ты в курсе… и сейчас так спокойно об этом говоришь⁈ – негодую, поставив руки на бёдра.

– Да, недавно узнала. Признаться, я еще больше Андрея зауважала. Впрочем, не мне о нем говорить, – лукаво смеётся она.

Меня совсем сбивает с толку ее неуместная ирония. Ощущаю себя иностранкой или пришельцем.

– И ты мне не рассказала? – продолжаю атаковать.

– Ну… во-первых, ты со мной не разговариваешь почти, – резонно парирует женщина, – а, во-вторых, это все же личное…

– Да, как ты можешь так рассуждать⁈ – еще больше злюсь я. – Это же просто кошмар! Все кончено! Для меня это недопустимо и унизительно! Как будто меня вываляли в грязи!

Но Люся снова удивляет своей реакцией. Она наклоняет голову на бок и недоверчиво меня оглядывает.

– А я и не знала, что ты такая… жестокая. Моралистка. Не ожидала от тебя, – недовольно говорит и брезгливо отходит в сторону.

– А я не ожидала, что ты будешь такое поощрять. Предательница, – не остаюсь в долгу и тоже отворачиваюсь.

– Пойду переночую на хоздворе. Белое пальто не забудь погладить, – сердится Людмила и поспешно покидает комнату.

А я снова кидаюсь на кровать и забываюсь мертвецким сном.

Сама не понимаю, сколько длится мое самозабвение.

Окружающая действительность звучит глухо и отдалённо. Чувствую чье-то присутствие возле кровати и пытаюсь открыть глаза. Веки свинцовые, взгляд расфокусирован, сознание спутанное…

– Да, пусть спит. Мы и сами на завтрак сходим, – слышится где-то над ухом.

Ко мне наклоняется огромная, по меркам возраста, голова, украшенная каким-то полиэтиленовым пакетом или мишурой.

– Ага. А мейк на конкурс мне кто будет делать? Щеняев с Котовым? – узнаю голос Печёнкиной.

– А что⁈ Я могу. Такую царевну Несмеяну из тебя сооружу. Хайпанем по-взрослому, – гавкает Щеняев.

– У нас тут и так уже есть царевна одна, – добавляет Вася Котов. – Спящая.

– Так, давайте ее дорогого Андрея Михайловича позовём, – предлагает Юля. – Он ее и разбудит.

– Он не мой, – резко отрываю голову от подушки, все еще пытаясь понять, что же такое у Иры на голове.

– Вот это Вас штормит, конечно, – хохочет Богдан. – То люблю, то не люблю.

– Много ты понимаешь в настоящей любви, – возражает Преображенская.

– Мы сегодня самостоятельные, – отчитывается Бобкин. – Только на линейку без Вас не пустят.

Осматриваю вожатскую. Людмилы нигде нет. Хватаюсь за телефон. 10 утра. На экране текст сообщения.

«Сегодня до обеда не приду. Хочу выспаться. Не все же тебе гулять».

Значит все еще злится.

Да, и я хороша! Проспала и в ус не дую!

– Что это за конструкция? – снова гляжу на Печёнкину и ее «вавилоны» на голове.

– Ну, вы, что, забыли⁈ – обиженно отзывается девочка. – Конкурс мистер и мисс Лучик. А это бигуди.

– Сейчас такое не в тренде, – умничает Виталина. – Надо сделать пучок или косы и украсить живыми цветами.

– Разберёмся, – стучу себя по лбу в отчаянии.

Действительно, сегодня же очередное мероприятие!

– Простите меня, ребята, – произношу печально.

– Изи! Селфач запилим? – командует Пряников.

На меня тут же налетает уйма моих длинноногих деточек. Со своими объятиями.

Эх, ростом вымахали, а в душе еще малыши.

Искренне радуюсь нашей гармонии. На фоне всеобщих недомолвок их шум и гам для меня, словно манна небесная.

Соревнование за титул короля и королевы лагеря обещает быть грандиозным.

Печёнкина постаралась на славу, вложив в свой образ всю красоту своей широкой души. Ее ультра длинное платье в пайетках тянется по полу серебряным шлейфом. Следом идут Юля и Аня и придерживают ткань, чтобы не запылилась.

– Я его целый год готовила. Шила на кружке «Кройка и шитье», – гордо заявляет наша конкурсантка.

– А могла простынёй обмотаться, – потешается Шолохов и смеётся в кулак.

Ира лишь свысока хмыкает и продолжает перевязывать атласной лентой массивный свёрток.

– А это что? – интересуется Богдан, поправляя свой галстук-бабочка. Парень тоже готовится стать участником общелагерного соревнования.

– Моя визитная карточка. Для первого испытания, – церемонно объясняет Ирина.

– Больше похоже на рулон ту…

– Ну-ка кыш строиться! – перебиваю его на самом каверзном моменте, когда публика уже готова бешено расхохотаться.

Еще не хватало, чтобы и дети все перессорились.

Печёнкина принимает королевскую позу и повелительно хватает растерянного Богдана за локоть. Ковровая дорожка устлана бисером из конфетти и страз. Галина Эммануиловна потрудилась украсить актовый зал, будто в последний раз.

Впрочем, это и есть последний раз. В первой смене…

Старший воспитатель чинно выходит на сцену и демонстрирует очередной шедевральный лук в стиле «эклектика». В этот раз на ней белая блузка с рюшами и ярко-зелёная юбка с накладными карманами по бокам. Нежная романтика и секундная боеготовность. Это все, что надо знать об этой потрясающей женщине.

– Прежде, чем объявить результаты нашего конкурса, хочется пригласить сюда всех педагогов лагеря. Бурные аплодисменты!

Удивлённо плетусь на сцену с надрывом глядя на Людмилу, которая шагает чуть поодаль. Подруга все ещё со мной не разговаривает.

Взгляд непроизвольно перехватывает еще одну фигуру – Нестеров выходит к зрителям со всеми вожатыми и воспитателями. Ах, я и забыла, что он тоже педагог, в некотором смысле.

– Считаем необходимым поблагодарить каждого из вас за эту продуктивную смену. И в знак признательности наградить памятными призами. Ребята провели независимое голосование, чтобы определить Мистера и Мисс Лучик среди педагогов. Все дети от старшего и до самого младшего отряда имели возможность поддержать своим голосом двоих из вас. Итак… выведите, пожалуйста, результаты на экран.

Чисто автоматически аплодирую, не придавая значения заунывной лекции. Больше всего меня сейчас волнует слишком тесное соседство с Андреем. Ведь он буквально дышит мне в затылок, встав чуть-чуть позади. Напряжение не описать словами. Я вся – оголенный нерв. В зале присутствует и женщина с ребёнком, из-за которой, собственно, мою душу и сковывает цепкий стыд. Как я смогу смотреть ей в глаза⁈ А как Андрей смотрит⁈

Где-то за куполом моей паники зал разражается свистом и аплодисментами. Ко мне зачем-то подходит Светочка и нехотя водружает на мою голову фольгированное подобие короны.

Смотрю на ее плотно сжатые губы и меня снова охватывает неловкость. Она всего лишь еще одна жертва неуемной харизмы нашего начальника. Сестра по несчастью, так сказать. А я с ней так грубо…

Затем девушка подходит к Нестерову и опускает точно такую же корону и на его затылок.

Нас сейчас объявили парой? Это мы Мистер и Мисс лагеря⁈

Стараюсь сохранять невозмутимый вид, когда мужчина берёт меня за руку и делает круг почета по сцене.

Мои пальцы дрожат и выскальзывают из любимой руки. Злая шутка небес вышла из-под контроля. И ранит похлеще любого лезвия…

– Улыбнись, – заявляет мне этот обманщик и заботливо отводит от лица мой непослушный локон.

– Никогда, – отвечаю я и улыбаюсь.

Наконец, мы выходим из зоны видимости и скрываемся за кулисами. Я бросаюсь прочь вдоль длинного коридора подсобных помещений, не разбирая пути. Лишь бы он не побежал за мной следом. Лишь бы не побежал…

Но шаги, которые я слышу через мгновение принадлежат совсем не Андрею. Зря я боялась.

Мой пульс скачет по кочкам и сбивается с ритма, когда из темноты ко мне выходит крошечная тень мальчика. Его-то как сюда занесло⁈

– Ты мама? – спрашивает он, обращаясь ко мне.

– Нет. Я никому не мама, – зачем-то печально отзываюсь и замечаю белокурые кудряшки на затылке малыша. Руки тянутся к ним непроизвольно, прокручивая пальцами.

Такой замечательный малыш мог когда-то родиться и у меня… но родился он почему-то у Нестерова…

– Моя мама, – повторяет мальчишка и кладёт голову мне на плечо.

– Нет-нет, ты перепутал. У тебя другая мама, – тоже повторяю в ответ.

Коридор наполняется криками и звуками, и мы разворачиваемся к вновь прибывшим.

– Сын, ты опять? – мой директор тяжело дышит и хватается за сердце.

Искал его повсюду, видимо. Горе отец…

– Я плосто искав маму, – упрямо твердит мальчик.

– Ну вот, снова он за старое, – добавляется ещё один голос.

Я вижу блондинку и паззл складывается. Только вот, я – деталь из другого конструктора. Мне нет больше места рядом со счастьем полной семьи. Меня грубо использовали и выбросили.

– Леська, постой, – выкривает Андрей, когда я намереваюсь снова сбежать. – Не хочешь разговаривать, так разреши хотя бы вас представить.

Вяло ухмыляюсь, роняя руки по бокам. Ему мало прежних издевательств. Он хочет нас еще и познакомить.

Как же я могла так ошибиться в тебе, Индюша⁈

– А давай, – произношу в агонии.

– Татьяна Петровна, на сегодня вы свободны, – мужчина обращается к блондинке. И та услужливо кивает и покидает нас, будто бы так и задумано.

Разве с женами так разговаривают⁈

– Мама! – опять повторяет малыш и берёт меня за руку.

– Тёмыч, это Олеся, – Андрей влюбленно смотрит в мои глаза и с грустью вздыхает.

– Асоля, мама, – путано перевирает мое имя мальчик по имени Тёма и тоже мною любуется.

И я абсолютно перестаю отдавать отчёт, что происходит…

Глава 15
«Конец?»

– Ну что, исполнила мечту? – спрашивает ревниво Преображенская, легонько касаясь яркой короны.

– Почти, – закатывает глаза Печёнкина и кивает на мальчишку, висящего на ее руке, будто на лиане. – Король только низковат.

Улыбаюсь, вспоминая, как они кружились по сцене в победном танце. Иру безоговорочно признали Мисс Лучик еще на первом этапе конкурса.

А вот за звание Мистера шла нешуточная борьба. И так как конкурс был общим на весь лагерь, то результат оказался весьма комичным.

Ведь Мисс оказалась старше Мистера на добрых лет шесть…

– Ирка-носопырка! – задиристо выкрикивает семилетка и уносится к своему корпусу.

– Запросы в космос посылала? – хохмит Богдан и прыгает на свободную качель возле нашей скамейки.

Печёнкина крутит у виска и бережно прячет свою диадему в пакет с многочисленными похвальными листами и грамотами за смену.

– Кстати, идея! Давайте устроим прощальный марафон сбычи мечт, – вдруг выдаёт Шолохов.

– Боюсь, мои запросы ты не потянешь, – прыскает Пряников и щелкает его по лбу.

– Бомба-петарда! Что нам стоит исполнить одно маленькое желание каждого, – подхватывает Настя Гаврилова. – Вот вы, Олеся Анатольевна, чего сейчас хотите, например?

– Я? – искренне удивляюсь, краснея от столь пристального внимания. – Да, ничего. У меня всё есть, в принципе.

– А я с удовольствием бы искупалась, – мечтает Юля. – Мне всю смену медотвод от купания ставили. А теперь уж поздно, наверное.

– Не поздно! – выкрикивает Настя и увлекает девочку к озеру через стадион.

– А я не успел собрать образцы растений для моей проектной работы по ботанике, – откликается Бобкин.

– А мне бы очень хотелось прыгнуть с тарзанки в лесу, – добавляет кто-то.

– А я ни разу не была на хоздворе!

– А мне интересно глянуть на выставку графических рисунков во втором отряде!

По дороге на пляж желания начинают сыпаться, как из рога изобилия, и уже не кажутся такими несбыточными.

Дойдя до озера мы все погружаемся босыми ногами в ласковую прохладу лесного водоёма. Кожу приятно щекочут мальки, снующие туда-сюда вдоль волнистой поверхности оранжевого дна. На солнце темно-бурая вода приобретает голубой привкус и, кажется, вовсе сливается с ясным небом.

– Ау! – кричит изо всех сил Котов. И отголоски его интонаций еще с минуту передаются все дальше и дальше по кромке вдоль берега.

– Ты чего разорался? – набрасывается на него со спины Щеняев, и оба парня с весёлым плеском погружаются в волны.

Росинки от их падения разносятся повсюду, провозглашая задорное настроение и влажные следы на одежде. Ребята с восторгом поддерживают идею промокнуть до нитки и энергично приступают к ее реализации.

Капли воды, как прозрачные кристаллы, перелетают от человека к человеку, награждая своей красотой и прохладой. Затем брызги опускаются обратно на поверхность озера, создавая белёсую пену и мелкую озорную рябь…

Опасливо отхожу в сторону, осознавая, что эти мОлодцы не всегда знают меру в своих забавах. Их веселые приключения готовы незаметно превратиться в настоящую водную битву. И тут я уже пас.

В самой глубине пляжа нахожу беседку и прячусь от солнца. Командую всем выйти из воды и наблюдаю, как дети носятся по песку и устраивают лёгкий беспредел.

– Сегодня можно, – оправдываю свое бездействие и улетаю в космос раздумий.

– Тёмка, как ходить научился, так и принялся за поиски, – рассказывает Андрей. – По сей день не угомонится. На улице к женщинам пристаёт.

Не могу оторваться от светловолосых волн на детской макушке. Чтобы не было так больно, переключаюсь на что-то хорошее.

– Тяжело иногда с ним приходится. Вот няня помогает, – продолжает Нестеров.

– А других помощниц не имеется? – непонимающе спрашиваю и замираю.

Мой Индюша – отец. Мало того, что директор…

– Я два года как вдовец, Леська. С грудным ребёнком остался. Не до помощниц было, знаешь ли, – сообщает сокрушенно.

Автоматически киваю в знак согласия и молчу. Что уж тут скажешь.

Подумать страшно, каково ему пришлось…

В глазах щиплет и жжёт. Кажется, стоит мне пошевелиться, то я рассыплюсь на сотни осколков…

Как бы потом ими тебя не изранить еще больше, Андрей.

Мы стоим в тишине коридоров, полутенью вглубь уходящих. И мне хочется плакать и верить, что теперь будет по-настоящему…

– Погнали по лагерю гулять, – выкрикивает Богдан.

Трясу головой, прогоняя свои головоломки, и плетусь за подопечными. А то натворят чего-нибудь. С них станется…

Время мчится, как паровоз. Мне за ним не угнаться. И впереди него я тоже бежать не умею.

Провожу остаток дня в бесконечных сборах и суете. Замечаю, что даже и половины своих приспособлений не использовала за смену. Как-то справилась и без них…

Список достижений составлю потом. Когда тихо устроюсь дома.

А сейчас я стою под крышей и ловлю капли дождя. Уезжать под дождём – к лёгкой дороге.

Я не знаю, хочу ли уехать. И не знаю, куда хочу. Что мне делать с моею жизнью, ставшей совсем иной за какие-то двадцать дней⁈

На крыльцо выбегает Людмила и проводит по рукаву моей куртки.

– Возьми зонт. Ты вся сырая, – ворчит беззлобно.

Подруга с нами не уезжает, превратив весь свой отпуск в рабочий процесс. Впрочем, им с физруком теперь нужны деньги. На свадьбу-то никто другой не заработает.

Раскрываю огромный зонт и несусь к автобусу, пересчитывать своих деточек. Через час они перестанут быть моими и отправятся в родные пенаты.

Как хорошо, что дождь. Никто не разберёт где слезы, а где… неважно.

– Это была самая лучшая смена в моей жизни, – натыкаюсь взглядом на Нестерова, который тоже вышел прощаться.

Переплетаю наши пальцы. Снова радуюсь, что идёт дождь…

Он отпускает меня беззвучно. Тихо. Едва дыша. Не посчитав нужным задерживать. Давая право выбора.

– Вряд ли я могу что-нибудь требовать, – горько улыбается. – Я ведь тебе больше не начальник. Да, и партия так себе.

– Не говори чепухи!

Я отпускаю его. С тоской. С трепетом. С нежностью. Потому что не смогу соответствовать его ожиданиям. Наверное, не смогу…

Ребёнок – это такая ответственность.

Не мой ребёнок, который мог бы стать моим. А вдруг когда-нибудь мы расстанемся… Что будет с этим очаровательным мальчишкой⁈ Что будет со мной? Что будет с Андреем?

Страх и неуверенность – мои верные спутники.

Больше всего на свете я не хочу сделать больно Андрею и его малышу…

Пальцы скользят по коже, будто слегка удерживая. Рука расслаблена. И она не бесконечна.

Его ладонь цепляет воздух и отстраняется.

А я захожу в салон автобуса.

Стекла плачут и конденсируют.

– Мы забыли кое-что важное, поэтому никуда не поедем, – вдруг заявляет Преображенская.

Озабоченно проверяю все чемоданы и документы, пересчитываю народ.

Все и всё на месте.

– Да, мы о другом. Вы так и не сказали, чего хотите сами, – добавляет Бобкин. – А значит марафон не завершён.

Смотрю с надеждой за стекло, но оно совсем запотело…

– Хочу вас увидеть снова, – произношу медленно, но уверенно. Словно смакую.

А потом автобус трогается с места…

Вместо эпилога

Который день мне снится один и тот же сон. Сон о новых туфлях…

Я держу на ладони изящную «лодочку» и рассматриваю ее необычное оформление. Какая диковинка…

Каблук абсолютно прозрачен и наполнен водой. Как же в таких ходить⁈

В какой-то момент я замечаю рыбку, которая плавает в чистой воде, как в аквариуме.

– Мама? – кричит рыбка голосом Тёмки и испаряется.

После чего я всегда просыпаюсь.

Вскакиваю посреди ночи и вытираю липкий пот со лба.

Всего полдня без Андрея, а я будто не целая…

Впопыхах натягиваю первую попавшуюся одежду и сбегаю по лестнице вниз.

Ночная улица прохладна и почти пустынна.

Таксист сердито вздыхает, когда называю ему столь далёкий адрес. Но деваться некуда – плачу втридорога.

– Олеся Анатольевна? Родное сердце, вы так вовремя! У меня вакансия простаивает, – несётся навстречу Эммануиловна, в то время, как я просто пытаюсь незаметно проскользнуть в главный корпус.

Она вообще спит хоть иногда⁈

Улыбаюсь старшему воспитателю во все свои 32 и продолжаю путь.

Шесть утра…

Я почти не опоздала, если не считать того, что мне не стоило уезжать вообще…

Дверь в спальню Нестерова не заперта и тихонько приоткрывается. Заглядываю внутрь, не успев толком ничего рассмотреть.

Моей ноги касается что-то лёгкое, невесомое.

– Мам, поси игать, – спокойно произносит малыш и берёт меня за руку.

Крадемся на цыпочках мимо спящего мужчины. Но скрип половиц предательски громко звучит в тишине…

– Завтракать будешь? – лениво произносит Андрей и потягивается.

– Прости меня за меня, – смущенно опускаю взгляд.

– Тёмыч сразу сказал, что Асоля придёт. Он, кстати, больше не ищет маму, – серьезно отвечает моё ясноглазое счастье.

– Насол, – отзывается мальчик и вкладывает пластмассовую рыбку в мою ладонь.

– Надеюсь, я вас не разочарую, – обращаюсь сразу к двоим своим мужчинам.

– Мы на тебя очень рассчитываем, – многозначительно отвечает Нестеров.

– Я буду стараться, правда, – признаюсь и сама верю в свои слова.

– Кто, если не ты, Леська⁈ – шепчет Андрей в самые губы и лбом прижимается к моему лбу. Шумно вздыхает. – Никто, если не ты.

* * *

Следующим летом мы, действительно, снова увиделись с ребятами. Печёнкина опять стала Королевой смены, а Пряников научился играть в футбол.

Преображенской разрешили открыть свой кружок танцев для младших отрядов, а Юля оформила росписью все стенды в корпусах.

Бобкин сделал научное открытие, а Максим победил в соревнованиях по киберспорту.

Каждый нашёл в себе какой-то потенциал и развивает его.

Впрочем, мое развитие тоже на месте не стоит. Ведь среди детей в лагере были и вновь прибывшие – наша с Андреем рыбка оказалась вторым сыночком. Тимофеем.

И пусть Нестеров сначала сильно волновался по поводу такого раннего выхода из декрета, ему все же пришлось уступить.

Сложно быть хрустальной вазой, когда внутри живет настоящая авантюристка.

Тем более, Андрей поменял свое мнение, когда увидел, что всей семье это на пользу.

Тёмыч и Тимыч – большие любители природы и самые маленькие отрядники… А еще они, как и я, обожают песню про Алые паруса.

К счастью, ее можно часто услышать на территории Лучика.