Текст книги "Злобный король (ЛП)"

Автор книги: Мила Кейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 23

София

Когда слезы иссякли, я села на мерзлую землю и стала медленно и методично подсчитывать нанесенные мне травмы. Страх и шок исчезли, и на смену им пришел холодный, жесткий гнев.

Франко и его сын должны были умереть. Как они посмели пойти против моего отца? Ярость согрела меня. Я не могла слишком много думать о том, насколько пострадал Нико. Воспоминания о том, как он отрывал трубу от стены, как кровь заливала его руки, как странно болталось его плечо, были слишком невыносимыми. То, что он утешал меня, когда у меня были только синяки и травма на голове, вызывало у меня чувство, которое я не могла отрицать.

Нет. Я действительно перестала сопротивляться тому, что мое сердце знало уже пять лет. Он был мне небезразличен. Пусть он был безумцем, а я изгнанницей, но это больше не имело значения. Ничто не имело значения, кроме как пережить еще один день, и выбраться отсюда живыми.

Вспомнив о нем, я поняла, что он уже давно молчит.

– Николай? – позвала я через решетку. Он был прямо здесь, утешал меня все это время, хотя ему наверняка было гораздо хуже. Терпимость этого мужчины к боли была невероятной.

– Хм? – Его голос звучал сонно и словно издалека.

Разве это не плохой знак – заснуть при таких травмах и большой потери крови? Что, если он не проснется? Новый тревожный всхлип подступил к горлу.

– Может, расскажешь мне сказку? Ты как-то предлагал мне, когда мы были в бегах, – услышала я свой вопрос в темноте. Мои руки были связаны передо мной такими же стяжками, как и у Нико. Они причиняли боль, если я хотя бы неправильно сгибала запястья. Я не могла представить, какой глубокий порез должен был остаться после отрыва трубы от стены.

– Сказку? – Нико задумался.

– Здесь темно и холодно. Я так устала, но никогда не смогу заснуть, – пробормотала я, чувствуя себя несчастной. – Мне так страшно. – Признание вырвалось у меня виноватым шепотом в темноту.

Какое право я имела бояться по сравнению с Николаем? Была чертовски высокая вероятность того, что Сильвио потребует голову Николая, когда проснется, и не похоже, что Франко собирался его останавливать. Добавьте к этому тот факт, что здоровье моего отца ухудшилось, и будущее стало выглядеть особенно мрачным для мужчины, сидящего в соседней камере. Возможно, мне тоже будет нелегко, но почему-то именно мысль о том, что Нико умрет, мучила меня.

– Хорошо, королева бала. Я расскажу тебе сказку на ночь, – тихо сказал он, его голос был таким успокаивающе родным. – Давным-давно, потому что именно так начинаются все хорошие сказки, жил-был мальчик. Он был лесным ребенком, а его единственными друзьями были деревья. По ночам он лежал на голой земле и считал звезды.

Его приглушенное бормотание накрыло меня пеленой легкости. Я подумала о своем детстве, когда лежала в своей кровати наверху с задернутыми шторами и смотрела на звезды, приклеенные внутри. Возможно, мне всегда было суждено встретить этого мужчину, ведь мы были двумя одинокими душами, компанию которым составляли только звезды.

– Он был диким существом, и иногда всерьез подумывал о том, чтобы уйти дальше в лес и никогда не возвращаться в мир людей. Но в конце концов ему это так и не удалось.

– Почему?

– Потому что мальчик не был таким свободным, как животные, с которыми он играл в лесу. У него была клетка вокруг сердца.… без ключа. Он мог улыбаться, смеяться и притворяться настоящим мальчиком, но в глубине души он им не был.

Меня пробрал озноб от болезненной меланхолии слов Николая.

– Внутри него, в том запертом месте, куда он не мог дотянуться, была дыра.

Мои глаза закрылись, и я крепко обняла колени.

– Тебе не стоило рассказывать грустную сказку на ночь.

– Ах, но эта история вовсе не грустная. Однажды, когда мальчик вырос в мужчину, а сердце его стало чернее самой чистой смолы, он встретил девушку. Ту, которая тоже когда-то смотрела на звезды по ночам и мечтала о том, чтобы ее любили. Не имело значения, насколько ужасной и жалкой была его жизнь. Когда она улыбнулась, ему показалось, что впервые в его жизни взошло чёртово солнце. Он чувствовал свет на своем лице каждый раз, когда она смотрела на него.

Я улыбнулась. Его слова были такими милыми и неожиданными. В этом сложном мужчине, который украл мое сердце, несмотря на все мои усилия защитить его, было много слоев. Я хотела провести всю жизнь, раскрывая их, но существовал вполне реальный шанс, что мне это никогда не удастся.

Изнеможение давило на меня. Я так устала, что позволила себе закрыть глаза и представить, что нахожусь далеко от этой ужасной, холодной комнаты, наполненной воспоминаниями о боли других людей.

Голос Николая продолжал звучать ровным гулом, но его слова ускользнули от моего понимания, когда я провалилась в сон.

Удар о стену вырвал меня из беспокойного сна. Я попыталась встать, но связанные руки тут же вывели меня из равновесия. Я опрокинулась на бок, сильно ударившись плечом об пол. Во рту пересохло, а в комнате было холодно. На мне почти не было одежды, поэтому зубы сразу же застучали. Мозг силился вспомнить, почему я оказалась связанной на холоде.

Николай.

Мысль о нем сразу же пронеслась в голове, когда я сообразила, откуда доносится шум.

– Николай? – позвала я в отчаянии, прижимаясь лицом к решетке.

Что там происходило? Я осторожно поднялась на ноги и покачнулась. Без окон и часов было невозможно определить, сколько сейчас времени. Я предположила, что прошло уже несколько часов, может быть, даже пять или шесть.

– Николай! – снова позвала я в сторону стены его камеры.

Из комнаты донесся еще один грохот, как будто сдвинулся металл, и невнятное бормотание голосов. Страх, подобного которому я никогда раньше не испытывала, угрожал задушить меня. Кто там был? Почему он не отвечал мне? Он мертв? Чьи это были голоса?

В этот самый миг перед моими глазами пронеслась вся наша история.

Каждая секунда, с того момента, как мы встретились в баре и он украл мой коктейль. Каким-то образом преподав мне урок о том, что нельзя оставлять напитки без присмотра, он одновременно завязал разговор. Теперь, оглядываясь назад, я понимала, что это был решающий момент в моей жизни. Все, что произошло с тех пор, было предопределено той единственной встречей. Она изменила меня так, что я уже никогда не смогу исправить.

Тогда в моем сердце зародилось любопытство к опасному мужчине, который, казалось, имел безграничный потенциал к насилию, но никогда не причинял мне вреда. Выпускной вечер, погоня в лесу, общая кровать в отеле и тот ужасающий момент, когда я висела на сломанной пожарной лестнице, и только рука Николая была моим спасением, – все это слилось в одну картинку.

Суровая реальность того, что мужчина, сыгравший главную роль во всех этих пугающих и драгоценных воспоминаниях, может лежать через стенку, истекая кровью, или, что еще хуже, уже безжизненный, сломала что-то внутри меня.

Все страхи и эмоции, которые я прятала в себе, вырвались наружу. Я вцепилась руками в волосы, и сильно дернула, запрокидывая голову назад с диким криком. Звук эхом разнесся по маленькой камере. Рев человеческого страдания в чистом виде. Ужасный, жалкий, безнадежный. В тот момент я чувствовала все это. Меня перестало волновать, кто услышит. Мне было все равно, придут ли Сильвио или Франко.

– София? Lastoshka?

Я оторвалась от пустого созерцания стены; моё горло горело. Дверь была не заперта.

В дверном проеме стояли Николай и Анджело.

Мой крик затих, а сердце сжалось, как будто Нико протянул руку к моей груди и сдавил его. Он осматривал меня, проверяя, нет ли новых ран, на его лице застыло обеспокоенное выражение. Он все еще был в замешательстве, когда я бросилась к нему. Со всхлипом на губах я упала в его объятия. Он поднял руки как раз вовремя, чтобы поймать меня.

– Я думала, ты мертв. Я слышала, как они убили тебя, – я разрыдалась, уткнувшись лицом в его шею.

Он застыл, ошеломленный моим буйным проявлением эмоций. Медленно его руки притянули меня к себе за спину, и он осторожно сжал меня объятиях.

– Я же сказал, что не оставлю тебя, королева бала. Я сказал, что вытащу тебя отсюда, а я всегда держу свое слово.

Анджело прочистил горло, нервно оглядываясь в сторону коридора.

– Не хотелось бы прерывать вас, но нам нужно убраться отсюда до того, как Франко, Сильвио и их люди вернутся из больницы.

– Верно. Ты в порядке? Пришла в себя? – спросил Нико, немного отстранившись. Его взгляд упал на мое почти обнаженное тело, и он нахмурился.

– Нет. Не думаю, что когда-нибудь приду в себя, – пробормотала я.

Нико разрезал мои стяжки и жестом подозвал Анджело. Мой телохранитель снял пиджак, и Николай просунул мои руки в рукава. Наконец-то я разглядела его как следует. Вид его рук разбил мне сердце. Его запястья местами выглядели порезанными почти до кости.

– О боже, твои руки… разве они не болят? – тупо спросила я, а потом вспомнила, как за несколько минут до этого бросилась в его объятия, практически заставив его поймать меня. – Я просто набросилась на тебя.

Он усмехнулся.

– Оно того стоило. Если я когда-нибудь не захочу, чтобы ты бросалась на меня, проверь мой пульс. Возможно, я буду уже мертв.

– Ладно, давайте выдвигаться. Нам нужно идти, – сказал Анджело, выглядя нервным, как черт.

– А как же Кьяра? – Спросила я своего телохранителя, когда мы вышли из камеры.

– Она за пределами комплекса, уже ждет. Мне просто нужно, чтобы твой брат пришел. – Анджело бросил на Нико тяжелый взгляд.

Нико только кивнул и взял меня за руку, прижимая к себе, пока мы молча спешили по коридору.

– Он придет. В этом вся прелесть Кирилла, он скучно предсказуем.

– Мы что, просто выйдем отсюда? Нас поймают, – в панике прошептала я, пока мы поднимались наверх.

Анджело вытащил пистолет и, прежде чем двинуться дальше, заглянул за каждый угол. В доме все еще горел свет, и солнце в окне создавало впечатление, что сейчас позднее утро. Я проспала всю ночь.

– Нет, не просто выйдем. Скоро начнется большая суматоха, и в этот момент мы уберемся отсюда, – заверил меня Нико.

– Что за суматоха?

– Копы. Они уже в пути.

– Копы! Это и есть твой план? Местная полиция ничего не сделает семье Де Санктис. Мой отец подкупил их всех.

– Доверься мне. Я знаю, как устроить небольшой погром. Мы не звали на помощь… мы сообщили об угрозе взрыва. Это заставит их прибежать. – Николай ухмыльнулся. – Ты слышала в камере, как я подготавливал всё.

– Бомба? Ты соорудил бомбу?!

Он заметил панику на моем лице.

– Совсем маленькую, – пробормотал он, вызвав у меня истеричный смешок. – Просто небольшой самодельный отвлекающий маневр, чтобы мы благополучно вышли за дверь.

– Это безумие. А как же другие люди в доме?

Мы крались по коридору, приближаясь к кухне. Оттуда можно было выйти через дверь в гараж и исчезнуть в лесу, как это сделал Нико больше недели назад.

– Они все будут в порядке. Я же сказал тебе, она маленькая, больше шума, чем вреда… наверное.

– Не волнуйся, София. Он приготовил ее из хозяйственных принадлежностей и локализовал ее, – объяснил мне Анджело.

Я перестала спорить. Мы должны были убираться отсюда, и во всем здании был только один человек, о котором я заботилась.

– Нужно предупредить Кармеллу, – сказала я, когда Анджело протиснулся на кухню.

– Предупредить Кармеллу о чем? – Жесткий голос экономки заставил нас троих остановиться.

Я обернулась и увидела ту самую женщину, о которой шла речь. Она стояла у двери с пистолетом в руке. Мое сердце упало, когда я увидела ее.

– София, подойди ко мне, – сказала она и протянула свободную руку. Она смотрела на Николая так, будто он сам был бомбой, готовой взорваться в любую секунду.

Я покачала головой.

– Я не могу. И не хочу. Кармелла. Я ухожу.

– Ты не можешь уйти. Ты дочь Антонио Де Санктиса. Ты – будущее этой семьи. Ты не можешь бросить нас, – сказала Кармелла, ее нижняя губа задрожала.

Я снова покачала головой.

– Я больше не хочу оставаться. Я хочу быть свободной. Свободной от Антонио, Сильвио и его отца. Пожалуйста, Кармелла, просто отвернись и позволь нам уйти.

– Что я скажу твоему брату, когда он вернется домой? – Спросила Кармелла.

– Тебе не придется ничего говорить. Тогда я тоже вернусь. Рен все исправит, но пока его здесь нет, мне небезопасно оставаться.

– И кто будет охранять тебя? Он? – Она ткнула пистолетом в сторону Нико.

Я кивнула.

– Я доверяю ему. Он защитит меня.

– Tesoro, ты попалась на его ложь. Ты сама говорила мне, что он красноречивый дьявол.

– Он дьявол, я не могу этого отрицать… он дьявол до мозга костей, но…

Я запнулась, не зная, как, черт возьми, в двух словах объяснить мои отношения с Николаем.

– Я ее дьявол, – сказал Нико, внезапно вмешиваясь. Он уверенно направился к Кармелле, даже не глядя на пистолет, приставленный к его груди. – Неважно, кто придет за ней, или что они захотят с ней сделать, им придется пройти через меня. Я буду защищать ее ценой своей жизни, – тихо сказал он.

Воцарилось молчание, пока Николай и Кармелла смотрели друг на друга. Напряжение нарастало, поскольку мы знали, что копы уже в пути и отвлекающий маневр ничего не изменит, если мы не будем готовы воспользоваться представившейся возможностью.

– Тогда идите. Уходите, и не дайте себя поймать. Я останусь здесь, ждать, когда твой брат вернется домой.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы слова Кармеллы дошли до моего сознания. Она отпускала нас.

– Оставайся, но не прям здесь, потому что есть вероятность небольшого взрыва, – выпалила я, бросаясь к ней и крепко обнимая.

Она обняла меня в ответ, все еще сжимая пистолет в руке.

– Береги себя, София, моя драгоценная девочка, – пробормотала она мне в волосы.

– Буду, – заверила я ее.

– Я тоже, – пробормотал Нико рядом с нами и снова взял меня за руку.

Кармелла отстранилась, вытирая пальцем уголки глаз.

– Ступайте. Поторопитесь, пока они не вернулись из больницы. Они уже в пути.

С новой тревогой, охватившей меня, я последовала за Николаем в гараж.

Знакомые запахи смазки и моторного масла, всех тех обычных вещей, которые я так любила, заполнили мою голову. Я так сильно изменилась за те дни, что прошли с первого побега Николая, когда я вошла сюда и попала прямо в его объятия. Теперь мы убегали вместе, его рука крепко сжимала мою, и я не собиралась её отпускать.

Мы прошли через гараж и оказались у двери с самой дальней стороны.

– Хорошо, я открываю её, а ты хватаешь Софию и бежишь, – сказал Анджело, становясь сбоку с пистолетом наготове.

– Будь осторожен. Кьяра убьет меня, если ты пострадаешь.

Я знала без сомнения, что моя лучшая подруга такая же мстительная, как и все они.

– Она бы так и сделала, да? Если со мной что-то случится, скажи ей… Я бы повторил всё это, не задумываясь, только, чтобы снова провести все отведенное время с ней, – хрипло сказал он, смягчая мое сердце.

– Проклятье, мужик, это было чертовски трогательно, но ты сможешь сказать ей это сам, – ответил Николай и притянул меня ближе. – Давайте сделаем это.

Мы не знали, встретит ли нас кто-то снаружи. Франко мог ожидать этого, и, возможно, уже подозревал Анджело. Я понятия не имела.

Николай поймал мой взгляд, его серебристый взгляд нежно скользнул по моим чертам.

– Помни, lastochka, лучше умереть, чем ничего не делать, – тихо сказал он мне.

Эти слова очень хорошо подходили ему. Он был человеком, который явно жил в соответствии с ними и которому повезло не умереть за них до сих пор.

Я кивнула и выпрямила спину. Я была Софией Де Санктис, принцессой мафии, бойцом на ножах и lastochkoy Николая Чернова. Я бы не стала скулить.

Анджело в последний раз посмотрел на нас и, увидев, что мы готовы, открыл дверь.

Весь ад вырвался наружу.

Глава 24

Николай

Как только Анджело вышел, пуля попала ему в ногу, и он упал. Выстрелы раздались одновременно в направлении дверного проема и из гаража.

Дерьмо.

Я нагнул Софию и толкнул ее за громоздкую машину.

– Оставайся здесь, – прошипел ей, крепко сжав напоследок ее руку, прежде чем отвернуться.

Я прислушался к тихим шаркающим звукам, которые издавали люди Де Санктис в попытках не шуметь, пока двигались в темноте. Обратившись к лесному ребенку, которым я когда-то был, тому, кто мог видеть в самую темную ночь, я решил, в каком направлении двигаться в первую очередь, и выскочил из укрытия.

Я скользнул по бамперу машины, и мой кулак угодил в нос первому стрелку. Я тяжело приземлился ему на грудь, мои руки метнулись к его шее еще до того, как он понял, что произошло.

Мягкий хруст успокоил бушующего зверя гнева и страха внутри меня. Все, о чем я мог думать, – это уберечь Софию. Она могла пострадать вот так, от безрассудно летящих пуль. Если бы это случилось, я бы сжег дотла каждый сантиметр Каса Нера, а каждого живущего здесь ублюдка пригвоздил бы к земле, чтобы он умер в мучительной агонии, прежде чем позволить пламени поглотить и меня.

Оставив мертвое тело первого солдата, я бесшумно двинулся босиком к следующему. Ранее я обшарил карманы покойника, и теперь у меня были нож и пистолет. Однако в этих темных тесных помещениях нож был предпочтительнее, поскольку всегда лучше подкрасться и напасть в темноте, чем устраивать перестрелку.

Мой нож нашел шею следующего солдата, войдя сквозь его никчемную плоть и сухожилия, как в масло. Горячая кровь брызнула мне на грудь и руку, и я почувствовал облегчение от того, что к моему вывихнутому плечу, похоже, возвращаются чувства. Анджело хорошо постарался, вправляя его обратно, хотя через несколько часов оно снова будет болеть как сучка. При таком раскладе мне повезло бы остаться в живых, чтобы беспокоиться об этом.

Анджело. Черт. Лучше бы ему не истечь кровью, не тогда, когда он так близок к тому, чтобы получить все, что хотел, будущее, о котором мечтал, с любимой женщиной. Я чувствовал, что теперь несу ответственность и за его жизнь, наряду с жизнью Софии. Хорошие люди, которые оказались в этой ситуации из-за меня.

Еще один охранник пал от моего ножа, и в гараже воцарилась тишина. Я направился обратно к Софии.

Пока я шел, мои глаза идеально адаптировались к тусклому освещению, и быстрое движение впереди привлекло мое внимание. Маленькая дверь в гараж распахнулась, свет на мгновение ослепил меня, и через нее протиснулась фигура, волоча за собой другую.

Кто-то схватил Софию и вел ее на улицу.

Я бросился за ними.

Единственное, в чем мои родители были согласны с точки зрения жестоких и удручающих жизненных уроков, так это в том, что любовь – это слабость, из-за которой тебя могут убить. Она заглушает инстинкты, притупляет чувства и берет верх над логикой. Сегодня это стало как никогда очевидным.

Когда я выскочил на улицу вслед за Софией, чистый ужас за нее заслонил от меня все остальное и атака произошла сбоку. Ждать, пока кто-то вслепую выбежит за дверь, – это тактика боя 101, но я купился на нее, потому что не мог оторвать глаз от вида любимой женщины, которую мучительно тащили, ее ноги подкашивались на земле, пока голова моталась в жесткой хватке нападавшего.

За дверью меня уже поджидали двое мужчин, и они не сдерживались. Один схватил меня за талию, а другой стал бить. Однако он был медленным и тяжелым, и мне удалось подтянуть ноги и оттолкнуться от его живота, ударив головой стоящего позади меня мужчину и повалив нас обоих на землю. Оказавшись на земле, я перерезал сухожилия тому, который все еще стоял на ногах, оставив его кричать от боли, и повернулся ко второму. Я резко дернул его руку вверх как раз вовремя, чтобы он выстрелил мимо цели. Выстрел эхом прокатился по территории, за ним быстро последовал другой. Я поднял глаза. Нападавший отшатнулся и упал, в его голове зияла дыра. Повернув голову в другую сторону, я стал искать стрелка.

Анджело лежал на земле, вытянув поврежденную ногу перед собой и прислонившись спиной к стене гаража. Он был бледен и выглядел ужасно, но хватка на пистолете в его руке была твердой.

Он медленно опустил оружие и посмотрел на меня.

– София у Сильвио, – выдохнул он, прежде чем застонать и схватиться за ногу.

Поднявшись на ноги, я схватил пистолеты убитых и засунул их за пояс, став похожим на оружейный склад в составе одного человека.

– Они, блядь, так и не ушли. Они ждали.

– Будь начеку и стреляй в любого, кто на тебя нападет. Мы все равно выберемся отсюда, и тебя кое-кто ждет, – напомнил я ему.

Он кивнул, его губы посинели.

– Тебя тоже. Забери ее.

Ему не нужно было повторять дважды. Я рванул с места, сжимая пистолет в одной руке и нож в другой. Обогнул гараж и выглянул на открытое пространство в центре комплекса.

Я сразу же заметил Сильвио.

Его люди были разбросаны вокруг. Их было больше, чем я ожидал, но недостаточно, чтобы остановить меня.

Они направились к машинам на краю подъездной дорожки, защищая Сильвио пока он тащил Софию за собой. Вероятно, он планировал убраться с территории и оставить своих людей разобраться со мной. Сильвио был не из тех, кто рискует.

Мужчины не отрывали глаз от своего босса, и почти половина из них была полностью повернута ко мне спиной.

Трудно было ненавидеть Дьявола, когда он так часто одалживал мне свою удачу.

Я вышел на дорожку и прицелился. Пять выстрелов, пять убитых.

Остальные развернулись и открыли ответный огонь, но я нырнул обратно за гараж. Куски штукатурки полетели во все стороны, пока они попытались попасть в меня.

Как только они закончили, наступило ожидаемое затишье, учитывая мой приблизительный подсчет выстрелов, и я снова выскочил. Я не страдал от проблем с патронами. У меня было три пистолета, которые только и ждали своего часа.

Одного я убил сразу, оставив еще четверых. Эти были не такими тупыми, как остальные. Очевидно, с ними придется повозиться.

Прячась за машинами и другими объектами, они уворачивались от моих выстрелов. У меня не было времени играть с ними весь день, потому что Сильвио добрался до машины. Мне нужно было действовать. Я побежал к ним, осознавая, что на меня вот-вот нападут его люди. Возможно, у них закончились патроны, но я знал, что они способны на хорошую драку.

Машина, в которую Сильвио затащил Софию, завелась. Его ждал водитель. Колеса прокрутились по гравию дорожки, и машина тронулась. Я поднял оружие и открыл прицельный огонь по шинам. Мне удалось прострелить одну, прежде чем первый мужчина добрался до меня.

От его удара в мой незащищенный правый бок у меня зазвенело в ушах. Я отшатнулся в сторону, голова закружилась, но я собрался с силами. Следующий удар не достиг цели, когда я отскочил в сторону, но еще один попал мне в плечо, и меня чуть не вырвало от боли. Он выхватил пистолет из моей руки и отбросил его в сторону.

– Здесь только мы, Чернов. Давай посмотрим, из чего ты сделан. Ты действительно легенда или просто ебанутый псих? – подзадоривал меня мужчина.

Я вдруг узнал его голос. Это был Идиот Один из моего первого дня в плену.

Я не смог сдержаться и рассмеялся, когда он повернулся ко мне.

Его брови сошлись на лбу.

– Что смешного?

– Ты. Я просто счастлив видеть тебя снова. – Я ухмыльнулся ему, даже когда остальные мужчины окружили меня.

Четыре против одного. Ничего такого, с чем бы я не сталкивался раньше, но я был не в лучшей форме. Я потянулся, чтобы достать один из своих полностью заряженных пистолетов, но кто-то схватил меня сзади. Я упал лицом в гравий вместе с ублюдком, стоявшим за мной, и пистолет отлетел по земле.

Однако он явно не знал, что у меня есть еще один. Когда он попытался обхватить меня за шею, я оттолкнул его на достаточное расстояние, чтобы вытащить другой украденный пистолет из-за пояса и сунуть его под мышку.

Выстрел прогремел так близко, что его тепло согрело мне бок. Мертвый груз навалился на меня, придавливая к земле, и я дернул плечами, чтобы оттолкнуть его, когда подоспел другой ублюдок. Этому я выстрелил в ногу, прежде чем его дикий удар отнял у меня последний пистолет.

Громко ругаясь, он попытался дотянуться до пистолета одновременно со мной, и его рука оказалась рядом с моим лицом. Я укусил ее, его кровь наполнила мой рот. Он яростно выругался и откатился в сторону, схватившись за руку, два его пальца были прокусаны до кости.

Еще в юном возрасте я понял, что, когда сражаешься за свою жизнь, честного боя не существует. Кто бы что ни говорил, все сводилось к собачьей драке. Если ты не мог запачкать руки, ты не доживал до следующего дня.

Я пополз за пистолетом, когда Идиот Один добрался до меня. Удар в бок на несколько секунд лишил меня зрения. Я откатился, пытаясь избавиться от пятен в глазах, и моргнул, глядя на него.

Он перешагнул через меня и подобрал пистолет.

– Значит, ты действительно такой сумасшедший, каким тебя считают. Просто не так хорош. Разочаровываешь, Чернов. Я ожидал большего. – Он направил пистолет на меня.

– Да, но никогда не покупайся на шумиху. Ты всегда будешь разочарован. Когда ты получаешь только отличные отзывы, люди начинают сомневаться в их правдивости, – пробормотал я, погружая руку в мелкий гравий и песок на причудливой подъездной дорожке.

Я поднял глаза на человека, который думал, что вот-вот убьет меня.

– А я никогда не получаю плохих отзывов не просто так.

– И почему же? – спросил Идиот Один, наслаждаясь тем, что в кои-то веки занял влиятельное положение и пользуясь им по полной программе. Он был действительно достоин своего прозвища.

– Потому что они все мертвы, – сказал я, глядя ему прямо в глаза и бросая горсть песка с гравием в лицо.

Он выругался, отдергивая пистолет, чтобы прикрыть глаза, а я повернулся и вытащил нож из кармана, куда ранее спрятал его. Первым ударом я пригвоздил его ногу к земле. Он закричал и упал, его вес выдернул лезвие. Я проложил себе путь наверх по его телу, используя нож, как ледоруб, вонзающийся в гору. Мужчина бешено рванулся вниз, но я был слишком близко к нему, и он был дезориентирован. К тому времени, как я добрался до его лица, красного, с заплывшими кровью глазами, я пригвоздил его руку ножом к земле и забрал пистолет обратно.

– Прости, – пробормотал я, прикладывая лезвие к его виску. – Я обещал содрать с тебя кожу, прежде чем убить. Боюсь, у меня нет на это времени. Полагаю, ты станешь еще одной безликой, ничтожной фигурой в моем списке убийств. – Злобно ухмыльнувшись, я нажал на курок.

Когда его мозги разлетелись по земле, облегчение и необычайно глубокое чувство покоя наполнили меня.

В конце концов, София была права. Я не был нормальным. Внутри меня была тьма, которую могло погасить только насилие, и зверь, требующий жертв. Сегодня, ради нее, я выпустил его на свободу.

Перевернувшись на спину, я отстраненно отметил повреждения на своем теле. Я огляделся, убеждаясь, что все лежат там, где мне нужно. Хаотичные выстрелы Идиота Один израсходовали остаток патронов, а я не мог позволить себе тратить время на поиски другого оружия.

Сильвио планировал сбежать и забрать с собой Софию.

Я не мог терять ни секунды. Выхватив нож из руки Идиота Один, я устремился по подъездной дорожке.