Текст книги "Злобный король (ЛП)"
Автор книги: Мила Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 5
София
17 лет
У меня опять были проблемы с отцом. Сегодня я заработала грубую пощечину за то, что не уважила его потребность в тишине после долгого рабочего дня. Я следовала за ним в его кабинет и оживленно рассказывала о своем школьном художественном проекте, когда он повернулся и ударил меня так сильно, что я упала на пол.
Мой кузен Сильвио обнаружил меня сидящей спиной к двери, пока я прижимала ладонь к скуле.
– Что случилось, малышка София?
Я плохо знал Сильвио. Он был старше меня на добрый десяток лет, а меня не часто подпускали к мужчинам из famiglia. Он присел на корточки и посмотрел на меня с чем-то, похожим на беспокойство в его глазах.
– Это сделал твой отец? – спросил он, задержав взгляд на моей быстро распухающей щеке.
Я пожала плечами.
Сильвио усмехнулся.
– Старый ублюдок. Неужели он не понимает, что ты уже не ребенок? Сколько тебе сейчас лет?
– Почти восемнадцать, – пробормотала я.
Он присвистнул и поднял бровь.
– Восемнадцать? Совсем женщина.
Я заерзала от его внимания ко мне, и не в хорошем смысле. Я чувствовала себя неловко, выставленной напоказ, и хотела оказаться в своей комнате.
Сильвио посмотрел на часы и щелкнул языком.
– Знаешь, что поможет тебе почувствовать себя лучше в такой ситуации? Нарушение правил. Я иду на вечеринку. Хочешь со мной?
Я удивленно уставилась на него. Мне не разрешалось ходить на вечеринки, и, к тому же, у меня не было друзей, которые могли бы меня пригласить. Трудно было завести друзей, когда у школы поджидали телохранители.
– Антонио никогда не отпустит меня, – запротестовала я, все равно желая пойти.
Мне было не очень уютно с Сильвио, но он был моим кузеном, и мысль о том, чтобы пойти на вечеринку, где будут другие люди, была слишком заманчивой. Иногда я чувствовала себя такой одинокой, запертой в мавзолее Каса Нера, что мне казалось, я вот-вот сойду с ума.
– Значит, мы ему ничего не скажем. Телохранителей тоже брать не будем. Я присмотрю за тобой, – сказал он и улыбнулся.
Это звучало не слишком обнадеживающее, но желание выбраться отсюда и хотя бы на одну ночь стать нормальной было слишком сильным.
– Хорошо, – прошептала я.
Я встала с его помощью и отправилась в комнату собираться, всю дорогу чувствуя на себе акулью улыбку Сильвио.
Не знаю, чего я ожидала, но точно не вечеринки в настоящем клубе в Нью-Йорке. Заведение находилось в центре города, и Сильвио вошел в роскошное здание так, словно оно принадлежало ему. Может, так оно и было. Я избегала смотреть в очередь, когда мы проходили мимо ожидающей толпы и входили в клуб.
Я одернула подол платья. Оно казалось слишком коротким, хотя и было вполне скромным. Антонио не одобрял короткие юбки для своей дочери, только для бесконечной вереницы женщин, которых он приводил домой, поэтому у меня был небольшой выбор. Однако я подогнала платье-футляр под себя, обрезав подол. Оно поднималось на бедрах, пока я следовала за Сильвио по крутой лестнице на подземный этаж.
Негромкая музыка и гул разговоров донеслись до моих ушей, когда мы спустились вниз, и я огляделась. В тускло освещенной комнате, затянутой дымом, были расставлены покерные столы, за каждым из которых сидели мужчины. Некоторые из них повернулись и кивнули кузену, когда мы вошли.
Сильвио протянул руку, подзывая меня к себе.
– Ты принесешь мне удачу сегодня вечером. Закажи нам чего-нибудь выпить. Мне виски, а себе что-нибудь покрепче. Запиши на мой счет, – распорядился он, бросив взгляд на пустое место за одним из столов.
Вот так просто он прогнал меня и направился к друзьям, присоединяясь к игре и оставляя меня одну.
Я повернулся к бару и нерешительно поплелась к барному стулу. Здесь было не многолюдно, так как официанты ходили вокруг столов. Я приподнялась на сиденье, положив руки на ноги. Теперь, когда я сидела, подол моего платья был гораздо короче, чем мне хотелось.
– Что Вы будете? – спросила девушка-бармен с таким количеством пирсингов, что я не могла их сосчитать.
– Эм, виски и… «Олд фешен».
Я видела, как кто-то пил этот коктейль по телевизору, и название звучало изысканно. На секунду мне показалось, что девушка собирается попросить меня показать удостоверение личности, но она и глазом не моргнула.
– Какой виски? – спросила она, указывая на полки с янтарными бутылками за стойкой бара.
– Самый дорогой, – решила я и улыбнулась.
Девушка отошла, чтобы приготовить мне напитки, а я осмотрелась. Так вот он какой, настоящий бар. Здесь было темнее, чем я себе представляла, и никто не танцевал. Я предполагала, что это то место, в которое обычно ходит Сильвио, и не могла представить его танцующим, так что все сходилось.
Наверху было оживленнее, и я гадала, разрешит ли он мне подняться туда одной, чтобы посмотреть, танцует ли кто-нибудь. Скорее всего, нет.
Мой взгляд переместился на лестницу и остановился на мужчине, неторопливо спускающемся по ступенькам.
Он выглядел молодым, намного моложе Сильвио, ближе к моему возрасту. Что-то в его гибких, едва контролируемых движениях привлекло мое внимание. В один момент он походил на сжатую пружину, а в другой – на кота из джунглей. Одет он тоже был не так, как мужчины постарше. Низкие черные джинсы висели на его стройных бедрах, заправленные в ботинки со стальными набойками. Тяжелая байкерская куртка скрывала точные пропорции его широких плеч, а капюшон черной толстовки был поднят. Единственные участки кожи, которые я могла легко разглядеть, были на его руках, богато украшенных татуировками.
Когда он спустился, напряжение в комнате заметно возросло. Я обратила внимание на то, как несколько мужчин не сводили с него глаз. Его появление было гораздо более заметным, чем появление Сильвио. Возможно, дело было в энергии, которую он излучал. Беспокойное чувство подавленной силы и гнева. Как бомба, которая может взорваться в любую секунду.
– Один виски и «Олд фешен».
Я резко подпрыгнула, когда услышала голос бармена и быстро обернулась, смущенная тем, что меня застали за разглядыванием вошедшего притягательного незнакомца.
– Спасибо. Запишите это на счет Сильвио Де Санктиса, ладно? – попросила я.
Бармен просто подняла бровь и кивнула. Я взяла виски и направилась к Сильвио. Он уже увлекся игрой и едва обратил на меня внимание, когда я поставила стакан рядом с ним.
Повернувшись к бару, я застыла, поскольку теперь широкие, обтянутые кожей плечи сидели прямо на моем стуле. Я подумала о том, чтобы сесть где-нибудь в другом месте, но потом вспомнила о своем напитке. Поэтому дошла до незнакомца и остановилась у стойки рядом с ним, чтобы найти свой коктейль. Он откинул капюшон толстовки, и меня поразила его красота. У парня была загорелая кожа и иссиня-черные волосы. На его шее виднелись татуировки, а заросший щетиной подбородок казался таким небрежно сексуальным.
– Что?
От его неожиданного вопроса мое сердце чуть не подпрыгнуло к горлу.
Он уже пил коктейль. Я присмотрелась к нему, узнав завиток апельсиновой корки на дне. Он пил мой коктейль.
– Эм, я думаю, у тебя мой напиток, – сказала я и тут же отругала себя. Почему бы просто не заказать новый? Для моего первого похода в клуб я вела себя не очень круто.
– Ты оставила его без присмотра. Теперь это мой напиток, – протянул он.
Его глубокий голос отозвался мурашками на моей коже. В нем был намек на рычание. Однажды я читала горячий роман о герое с рычащим голосом, и автор описывала его как голос для секса. Тогда я не придала значения описанию, но теперь поняла, что она имела в виду.
– Я не знаю, что сказать, – тупо ответила я, когда между нами повисло молчание. – Ты собираешься купить мне другой? – вопрос вырвался прежде, чем я успела его обдумать.
Он покачал головой.
Меня охватило смущение.
– Почему нет?
– Потому что, lastochka, у меня нет денег, – сказал он, наконец повернувшись ко мне лицом.
У него были темно-серые глаза – самые странные и бурные из всех, что я когда-либо видела. Его изогнутые черные брови и густые ресницы были намного красивее, чем все остальное в нем. Слишком милые для кого-то с такой густой аурой жестокости.
– Нет? – пискнула я.
Он покачал головой, приподняв бровь в легком веселье, ожидая, что я скажу на это.
– Ладно. Прекрасно. Я сама могу купить себе выпивку, – пробормотала я.
Его внимание согревало мою кожу. Я опустилась на табурет рядом с ним и махнула бармену, надеясь, что выгляжу круто.
– Что означает «lastochka»?
– Ласточка.
– Как птица?
– Да, как птица. Ты похожа на маленькую птичку, которая сегодня впервые вылетела из клетки.
Я не знала, что на это ответить. Я не ненавидела это прозвище, но неужели было так очевидно, что это был мой первый вечер вне дома?
– Я буду еще один «Олд фешен», – сказала я, но тут же вспомнила о хороших манерах. – Два, – неуверенно добавила я.
Бармен отошла, оставив меня в неловком молчании с мужчиной рядом.
– Выпьешь два, и тебя придется выносить отсюда, – сказал он непринужденно.
– Второй – для тебя. Ты сказал, что у тебя нет денег, так что…
Боже, почему так сложно разговаривать с красивым мужчиной? Книги и фильмы не подготовили меня к этому.
Я почувствовала его пристальный взгляд на своем лице и собралась с духом, чтобы взглянуть на него.
Его губы снова изогнулись в веселье.
– Две порции? Ты пытаешься меня напоить? Предупреждаю, у меня высокая переносимость алкоголя.
– Нет, конечно, нет! Я просто не хотела быть грубой, но, полагаю, ты ничего об этом не знаешь, – указала я, мое раздражение загадочным мужчиной росло по мере того, как он ставил меня в тупик. – Ты украл мой напиток, – напомнила я ему.
– Да, потому что ты оставила его без присмотра в баре. Любой мог подсыпать в него что-нибудь. Не за что.
Я полностью повернулась к нему, и мои колени задели его бедро. Я обдумала его слова и моргнула.
– Хах.
Он ухмыльнулся мне, внезапно преобразив свое и без того красивое лицо, поразив меня улыбкой, от которой мне стало трудно дышать. Я с усилием перевела дыхание, когда бармен поставила свежие напитки на стойку и отошла, явно запомнив, чей счет я использовала.
– Кому ты принадлежишь? – поинтересовался загадочный татуированный мужчина, вернув меня в реальность.
– Прошу прощения?
– Чья ты?
Парень крутанулся на стуле, разглядывая присутствующих в комнате.
– Я никому не принадлежу, большое спасибо. Я здесь со своим кузеном Сильвио Де Санктисом, – чопорно ответила я.
Он поднял бровь, но я не могла понять по его лицу, насколько он серьезен.
– Вот как? Значит, ты Де Санктис? Как тебя зовут?
– А тебя? – парировала я.
Он еще мгновение изучал меня, как будто искренне раздумывая, стоит ли отвечать.
– Николай. Николай Чернов. Большинство людей зовут меня Нико. А ты?
– София. София Де Санктис.
Прежде чем я успела обдумать это, я протянула ему руку для пожатия.
Он ухмыльнулся, взял мою руку, но вместо этого переплел наши пальцы и слегка сжал. Это было странно интимно. Его указательный палец скользнул по моему запястью и надавил на пульс, заставив его участиться. Никто не прикасался ко мне. Никто, кроме отца, и то только для того, чтобы применить свои дисциплинарные меры. С добрыми намерениями? Я даже не могла вспомнить, когда это было в последний раз.
– София, vieni qui5, – позвал Сильвио через всю комнату, и чары рассеялись.
Нико отпустил мою руку, и я повернулась, чтобы посмотреть на кузена. Он был сосредоточен на игре и чертовски напряжен.
– Иди. Твой хозяин зовет тебя, – сказал Нико, поворачиваясь обратно к бару.
Я почувствовала себя отвергнутой и разочарованной, а также уязвленной.
Я встала, расправила плечи и высоко подняла голову.
– Он мне не хозяин, но спасибо за грубость, – пробормотала ему.
– Не расстраивайся, lastochka. У нас обоих есть хозяева, по крайней мере, сейчас, – пробормотал Нико. – Признание этого – первый шаг.
– Первый шаг к чему?
– К свободе, – сказал он, не глядя на меня.
Он потягивал свой напиток, а я наблюдала за ним, странно загипнотизированная. Я никогда раньше не встречала никого, похожего на него. Никто не разговаривал со мной так, как он. Никто не оскорблял меня и не бросал мне вызов, только для того, чтобы успокоить и утешить меня на одном дыхании. Он был как яд и лекарство.
– София! – рявкнул Сильвио.
Мои ноги двинулись вперед, прежде чем я смогла остановиться, и понесли меня к нему.
– Сядь здесь и принеси мне удачу.
Я села рядом с кузеном, жалея, что не смогла остаться в баре с загадочным мужчиной, которого, казалось, совершенно не беспокоила аура опасности, витающая в воздухе.
Как будто мои мысли призвали его, Нико подошел к столу. Он посмотрел прямо на моего кузена, и Сильвио выпрямился.
– Нико. Я удивлен, что Виктор отпускает тебя две ночи подряд, – сказал Сильвио.
Я перевела взгляд с одного на другого, ощущая растущее напряжение за столом.
– Ну, он оценил необходимость прояснить ситуацию после прошлой ночи. – Нико ухмыльнулся, покачиваясь на пятках.
Сильвио обвел взглядом мужчин за столом.
– Вступительный взнос – штука баксов. У тебя осталось что-то после вчерашнего?
– Всего лишь это, – сказал Николай, вытаскивая из кармана пачку наличных.
– Но ты сказал, что у тебя нет денег! – выпалила я, не сдержавшись.
Сильвио бросил на меня раздраженный взгляд.
Николай просто пожал плечами.
– Я солгал.
Он выдвинул стул напротив меня, сбросил кожаную куртку, а затем стянул с головы толстовку. От этого движения черная футболка задралась на животе, обнажив все виды мышц, которые я раньше видела только в журналах. Мужчины за столом, казалось, напряглись при виде этого зрелища. Это был разительный контраст с их ленивыми, толстыми фигурами.
Он сел, похоже, не осознавая, что только что бросил вызов мужественности каждого мужчины за столом. Его руки были предсказуемо покрыты татуировками. Он закурил сигарету, игнорируя ограничения заведения, и сосредоточился на игре.
Время шло, а я все наблюдала за их игрой. Они выбрали покер. Хотя я не очень хорошо знала правила, я могла сказать, что Сильвио вкладывает больше, чем получает. Перед Николаем выросла внушительная стопка. Другие мужчины за столом отступили, потому что стало ясно, в чьих руках находится власть. Это была не та ночь свободы, которую я нарисовала в своем воображении, но теперь, когда я была здесь и встретила Николая, я не могла себе представить, как сдвинусь с места.
– Ты на мели, Де Санктис. Я собирался повысить ставку, но в этом нет никакого смысла, не так ли? – спросил Нико через час.
Похоже, что он обчистил Сильвио. Кузен постоянно пил и вспотел насквозь. Он бросил взгляд на меня и на мужчин, сидящих по обе стороны. Он явно был смущен тем, что проиграл самому молодому игроку, и ехидная ухмылка Николая ничуть не помогала.
Сильвио снова посмотрел на меня, его взгляд опустился на подол моего платья.
– Я бы так не сказал. У меня есть еще кое-что, чтобы повысить ставку, но это дорого обойдется, – сказал он, откидываясь назад и самодовольно глядя на собравшихся мужчин.
В глубине живота зародилась тревога.
– Сильвио… – начала я, почти шепотом в напряженной тишине.
– Что? Она? – прервал Нико, дернув подбородком в мою сторону. – Я бы предпочел наличку.
От его слов мои щеки покрылись пятнами унижения. Несколько мужчин усмехнулись, в то время как другие явно не согласились.
– Ее не было на столе, когда я сбросил карты, – сказал один из игроков и поерзал на своем месте. Один из друзей Сильвио. Он хитро посмотрел на меня.
Его лицо было слишком близко к моим скрещенным рукам и декольте, прижатому к материалу тесного платья. Он не мог оторвать глаз от глубокого выреза, и мне стало плохо. Я посмотрела на своего кузена, отодвигаясь подальше от его старых, развратных глаз.
– Очень смешно, Сильвио, но сейчас будь серьезен, – прошипела я ему.
Он наклонился ко мне.
– Не волнуйся. Я не проиграю. У меня выигрышная комбинация; я просто хочу выманить все, что может быть у этого ублюдка из братвы, прежде чем заявить о своей победе. Расслабься. Я сказал, что присмотрю за тобой.
Его слова ничуть не успокоили меня. Он положил руку на мое голое колено и сжал. Я подняла глаза и увидела, что взгляд Нико прикован к этому движению. Я чувствовала себя ужасно, но что мне оставалось делать? Встать и убежать отсюда одной? Я не могла пойти домой без Сильвио. Мой отец был бы в ярости, и я знала, что это означало для меня. Я не хотела подвергаться тому виду наказания, которое применял Антонио Де Санктис, когда по-настоящему злился.
Прежде чем я успела запротестовать, заговорил Николай.
– Ladno, я понял тебя, я повышу ставку.
Я пыталась разгадать, что именно это значило в покере. Он достал что-то из кармана. Затем положил предмет в центр обитого войлоком стола. Это были дорогие на вид часы. Сильвио коллекционировал их. Он часто хвастался своим последним приобретением. Сильвио наклонился и взял их в руки, словно его тянуло к ним невидимой силой.
– Greubel Forsey 2010 – одни из десяти существующих. – Голос Сильвио был полон благоговения.
– Так этого достаточно? – в голосе Николая звучала скука.
Они торговались о моей стоимости в сравнении с дизайнерскими часами. Мне оставалось лишь возмущенно наблюдать, как Сильвио, оцепенев, проводит большим пальцем по часам.
– Откуда они у тебя? Такой парень, как ты, не мог их купить.
– Верно. У меня больше здравого смысла. Этого достаточно?
– Достаточно, – сказал кузен.
Я вскочила со своего места.
– Сильвио!
– Сядь сейчас же и перестань меня позорить, или я расскажу Антонио, как ты умоляла, чтобы тебя увезли из дома сегодня вечером, – рявкнул Сильвио.
Опустившись обратно в кресло, я посмотрела на Николая. Он наблюдал за мной с нечитаемым выражением на лице.
Игра продолжалась, пока не пришло время сдать карты. Оба мужчины сделали это молча. Я изучала их, не зная точно, как расценивать результат, но интуиция подсказала мне ответ. Она предугадала этот момент, когда Сильвио выложил меня на стол в качестве разменной монеты.
– Cazzo6, – выругался Сильвио, швыряя свои карты через стол. Одна из них попала в руку Николая.
– Что это значит? – заторможенно спросила я, когда Сильвио встал.
– Это значит, что мы уезжаем. Пора уходить, София, – сказал Сильвио и схватил меня за руку так сильно, что я почувствовала боль.
Я вскрикнула, когда он стащил меня со стула.
– Кажется, ты забыл, что в твоих руках моя собственность, Де Санктис, – сказал Николай, выпрямляясь во весь свой огромный рост и глядя на Сильвио сверху вниз.
Сильвио хихикнул, но это прозвучало нервно.
– Ты же не серьезно? Она дочь Антонио Де Санктиса. Неужели ты думаешь, что я променял бы ее в покер дерьмовому московскому простолюдину вроде тебя? Будь реалистом, Чернов.
Что-то темное и совершенно ужасающее промелькнуло в глазах Николая. Он не двигался, пока Сильвио тащил меня к двери, его жесткие пальцы впивались в мою руку.
– Подумай хорошо о том, что ты собираешься делать, – крикнул ему вслед Николай. – Ты же не хочешь, чтобы я был твоим врагом, Де Санктис.
– Ты меня не пугаешь. Беги обратно на Кони-Айленд и поплачь об этом Виктору, если тебе грустно.
С этими словами Сильвио дернул меня так сильно, что я упала на пол. Выругавшись, он рывком поднял меня и потянул из комнаты вверх по лестнице.
Я не могла оглянуться, иначе рисковала снова упасть, а мне уже казалось, что моя рука вырывается из сустава. Я могла бы завизжать или запротестовать, накричать на него за то, что он причиняет мне боль, но я выросла в мире властных мужчин и знала, какие опасности таит в себе этот путь. Под конец отцовского воспитания я выучила, к каким последствиям может привести устраивание сцен.
Кроме того, я была рада, что мы уезжаем. Чего бы ни хотел от меня Николай Чернов, от него по моему телу пробегали ледяные мурашки, сменяющиеся обжигающим жаром. Он мог быть мне ровесником, но нас разделяли десятилетия опыта. Я понятия не имела, как обращаться с таким мужчиной. Он пугал и завораживал, и если бы я подобралась к нему слишком близко, это обожгло бы меня. Я уже чувствовала вкус опаленной плоти. Он согласился выиграть меня в покер, черт возьми. Он был опасен, и каждый инстинкт в моих костях говорил мне, что нужно бежать.
Глава 6
Николай
Сейчас
Вынырнув из темных, тревожных снов, я пришел в сознание. У меня болела шея. Я заснул сидя. Тело было холодным, а огонь тихо догорал рядом со мной.
Во сне я видел, как мой отец падает замертво, снова и снова. Виктор был связующим звеном между моим прошлым и будущим. Он так долго был моей целью. Теперь я плыл по течению. Кирилл был паханом, а я – запасным.
Пока я не поговорил со своим братом, мне не было места в Нью-Йорке. Это должно было беспокоить меня больше, чем на самом деле. Я был человеком без корней, у которого никогда не было настоящего дома. Ближе всего я был к нему, когда наблюдал за звездным небом над лесом у хижины в Пенсильвании перед смертью моей матери. Там, среди лесных сосен и дикой грязи, я принадлежал себе – по крайней мере, какое-то время.
Я размял свою больную шею, и мой взгляд метнулся к креслу, в котором уснула София.
Оно было пустым.
Напряжение ожило во мне, и я сел, оглядывая темную комнату. Я заново запер дверь, как только мы оказались внутри, о чем София могла и не догадываться. Поскольку ключа у нас не было, ей пришлось бы взломать замок, чтобы выйти наружу.
Я приподнялся на пятках и вгляделся в темноту. Возле двери послышалось тихое шарканье. Моя маленькая умная печенька пыталась сбежать. Разумеется, пыталась. Она была упряма как черт, и это было одной из многих черт, которыми я восхищался в ней. Несмотря на то, что София жила в плену у своего могущественного отца, она никогда не теряла своего боевого духа.
Я подкрался к ней. Мои глаза приспособились к темноте, и теперь я мог ее разглядеть. Она стояла на коленях возле двери, без сомнения, чертовски раздраженная.
– Дверь заперта, lastochka. Ты же не думала, что я оставлю ее открытой, правда?
Она обернулась на звук моего голоса. Ее руки были развязаны. Как ей это удалось? Я списал это на свою благосклонность. Я уберег запястья моей королевы бала от повреждений, и она отплатила мне за это.
– Не подходи ближе. Я вооружена. Лучше просто отпусти меня. – Ее голос не дрогнул.
– Открой дверь самостоятельно, и можешь идти.
Я выпрямился и оперся бедром о стул рядом со мной.
Она повернулась к двери, что-то просовывая в замочную скважину.
Я понаблюдал за ней минуту, а затем фыркнул.
– Твоя техника ужасна.
– Ах! Просто отпусти меня, больной ублюдок! В конце концов, ты оставил меня одну пять лет назад. Просто забудь обо мне снова, – огрызнулась она.
Эти слова застали меня врасплох. Столько всего еще предстояло прояснить, что я не мог собраться с мыслями. София повернула расстроенное лицо обратно к двери, вертя в руках маленькую металлическую деталь, которую заталкивала внутрь. Она выругалась, засунув палец в рот. Меня разозлило, что она порезалась из-за такой бесплодной попытки.
– Пора заканчивать. Все кончено. Умей проигрывать, – сказал я.
Она покачала головой, находясь на грани истерики.
– Нет, не кончено. Я не вернусь туда, чтобы играть с тобой в дом.
– Играть в дом? У тебя довольно мрачное воображение, если ты считаешь, что быть привязанной к столу – это нормальный способ поужинать. Должно быть, семейные трапезы Де Санктисов интереснее, чем я думал.
София раздраженно хмыкнула и попятилась от меня. Вид ее удаляющейся фигуры побудил меня последовать за ней. Может, у меня и был кусок ткани, привязывающий ее ко мне, но у нее, похоже, тоже было чем удержать меня. Невидимая нить между нами, которую мы не могли разорвать.
– А теперь иди ложись. Завтра у нас долгий день.
Я старался говорить разумным тоном. Судя по тому, как поднималась и опускалась грудь Софии, я не слишком преуспел в этом.
– Нет. Тебе придется заставить меня, – отрезала она.
Я не мог сказать, предупреждала она меня или умоляла. Мне было все равно. В любом случае, это меня завело.
На моем лице промелькнула улыбка.
– С удовольствием.
Я бросился к ней, предвидя, что она сделает ложный выпад в противоположную сторону. Моя левая рука обхватила ее, и сила столкновения закрутила нас по кухне.
Ощущение ее тела в моих руках воспламенило мою кровь. Я хотел ее, и, черт возьми, я устал сдерживаться. Я не мог забыть любопытство в ее глазах, когда прикоснулся к ней у реки. В конечном итоге, я прижал ее к стойке, одна ее рука оказалась зажатой между нами, а вторая… я даже не знал, где была вторая.
– Слишком много подготовки для такой короткой борьбы. Может еще один раунд, королева бала?
Она улыбнулась мне, и я напрягся, зная, что ее самоуверенность не предвещает ничего хорошего.
И тогда я почувствовал это. Острие уперлось мне в бедро.
Я рассмеялся. Не смог сдержаться.
– Если ты хотела залезть мне в штаны, есть более простые способы.
Я сам был виноват в том, что недооценил Софию. И был готов терпеть последствия этого. Ее прикосновения в любом случае были чертовски возбуждающими.
– Это бедренная артерия. Один укол, и ты истечешь кровью через две минуты. – Ее голос был далеко не таким спокойным, как она думала.
Моя улыбка стала еще шире.
– Что за маленькое злобное создание. Ты не изменилась, lastochka. Ты по-прежнему единственная женщина, которой я позволил бы пролить свою кровь.
Она усмехнулась.
– Ты не позволял мне оставить шрам на твоем лице, и тебе точно не понравится, если я проткну тебя здесь.
В подтверждение своих слов она вдавила острый конец того оружия, которое раздобыла, в мое бедро чуть сильнее.
Я лениво приподнял бровь.
– Ты удивишься, София, как я буду рад любому твоему прикосновению в этой области.
Она покраснела. В тусклом свете я смог разглядеть, как приоткрылись ее губы. Ее было легко взбудоражить. Моя маленькая нетронутая птичка слишком привыкла к своей красивой защищенной клетке. Она забыла, на что похожа жизнь снаружи.
Я толкнулся в нее бедрами, и мой член коснулся ее пальцев. Я уже был тверд, как камень, и мой член получал огромное удовольствие от нашей борьбы.
– Прекрати пытаться отвлечь меня. Я могу убить тебя прямо здесь и сейчас, – предупредила она.
– Тогда вперед. Я жду, – пробормотал я. – Убей меня.
Ее щеки потемнели от гнева или разочарования. Уверен, она чувствовала в избытке и то, и другое.
– Не играй со мной. Я могу это сделать, – выдавила она.
– Нет. Ты не можешь, и это нормально. Ты не убийца.
– Может, и убийца. Может, ты станешь моей первой жертвой. Кроме того, это самооборона.
– Так и есть. В таком случае сделай это более личным, – сказал я и двинулся, прежде чем она смогла меня остановить.
Молниеносно я схватил ее за руку, вытянув вверх, и выбил у нее почву из-под ног. Мы тяжело приземлились, и София выругалась, когда я забрался на нее сверху. Я прижал свой стояк к ее центру. Ее ноги раздвинулись вокруг моих бедер, и я поднес ее руку к своей шее. Отвертка, которую она нашла, была отличным оружием. Теперь она находилась прямо у моей яремной вены. Мое жесткое тело казалось чертовски твердым на фоне мягкости Софии. В таком положении материал ее трусиков прижимался к моей эрекции, обтянутой джинсами.
Качнув бедрами, я подтолкнул ее руку к своей шее, направляя острие отвертки глубже.
– Вот так лучше для твоего первого убийства, София. Так ты сможешь смотреть мне в глаза и наблюдать, как жизнь понемногу покидает меня.
Ее взгляд был прикован к тому месту, где металлический наконечник был в нескольких секундах от того, чтобы проколоть кожу. Ее пальцы ослабли в моей хватке. Она не пыталась пробить мне шею этой штукой, но и не отпускала.
Я стал вращать бедрами, потирая грубый бугорок ткани, натянутой моим членом вверх и вниз по ее трусикам, и она задрожала в моих объятиях.
– Я могла бы сделать это, – бессмысленно прошептала она.
– Тогда сделай, lastochka. Сделай и беги домой, к papa Антонио. Запрись в маленьком защищенном замке и позволь ему выбросить ключ.
Я выгнулся навстречу ей, и по спине пробежал жар. Черт возьми, трахаться всухую с этой женщиной было лучше, чем всё, что я чувствовал за последние пять лет. Я мог бы кончить вот так, вдавливая ее в пол, как животное.
София напряглась, ее тело замерло, а рука снова пришла в движение. Она прижала отвертку к моей шее, и кожа, наконец, лопнула. Ей не понравилось слышать правду о себе. Тепло потекло по моей шее одновременно с длинной дорожкой слез, хлынувшей из глаз Софии.
Я застыл. Мир сузился до нас двоих и того факта, что она могла бы убить меня, а я позволил бы ей это сделать.
– Не плачь, королева бала. Это самооборона, помнишь?
Вид ее слез был неприятен. София должна была сверкать на меня глазами, с пляшущим огнем и вызовом в них.
Она была так же неподвижна, как и я. Ее взгляд был прикован к пролитой крови. Еще одна длинная полоса слез скатилась по ее щекам. Было невыносимо видеть, как она рассыпается.
Не успев слишком расстроиться, София пришла в себя.
– Я ненавижу тебя.
Это моя девочка.
Она выронила отвертку, но не стала бороться. Ее пустая рука метнулась к моей щеке, и я пригнул голову. Я наклонился ниже, толкаясь в неё, прижимаясь сильнее, чем раньше, так что между нами не осталось пространства.
– Ты это уже говорила. Борись со мной, если хочешь. Мне так больше нравится. Это навевает счастливые воспоминания, – пробормотал я, проводя губами по ее шее.
Она издала гневный крик и стала колотить меня по спине, извиваясь всем телом так, что я мог слишком быстро кончить в штаны. Я отвел ее руки в стороны, когда она расцарапала мои щеки, и это движение только сильнее прижало нас друг к другу.
Удовольствие разлилось в моем изнывающем от боли теле, когда я толкнулся в нее. Она все еще сопротивлялась мне, ее маленькое тело было напряжено, но теперь ее ноги обвивались вокруг моих бедер, притягивая меня ближе. Я даже не знал, осознавала ли она, как ее тело обхватывало меня, приглашая с каждой тщетной попыткой отбиться.
Она потянулась к моим волосам, и я, наконец, схватил ее руки, закинув их ей за голову. Она извивалась, терлась своим телом о мое так, что у меня вырвался стон. Я чувствовал, как липкий предэякулят покрывает мои боксеры. Я истекал для нее, и готов был поспорить на свою жизнь, что она тоже была мокрой.
Я толкался в неё, а она выгибалась в такт движениям, из нее вырывался дрожащий вздох, за которым последовал тихий сладкий стон. Я думал, что эта женщина не сможет возбудить меня еще больше, и тут раздался этот стон.
Я сжал ее руки одной ладонью, а другой обхватил ее за шею, заставляя повернуть голову. Провел языком вверх по ее тонкому горлу, и она снова ахнула. Затем я прикусил мочку ее уха, и София напряглась.
– Я думал, ты сражаешься за свою жизнь? – пробормотал я ей на ухо, безрассудно гонясь за удовольствием, готовый кончить в штаны, как подросток. – Я думал, что я плохой парень?
