Текст книги "Мой первый. Игрушка Зверя (СИ)"

Автор книги: Мила Дали

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 37

Первое, о чем я думаю, утром открыв глаза – Демид остался ночевать в моей комнате. И от этих мыслей остатки сна как рукой смахивает.

Оглядываюсь, но на постели Демида уже нет. Ушел.

Вздохнув, сажусь и упираюсь спиной в изголовье.

Тянусь к прикроватной тумбе, где у меня лежит телефон, и вижу рядом айфон последней модели…

По сравнению с ним мой старый телефон кажется пошарканным неотесанным кирпичом.

Ну и ну… Это мне? Очуметь просто. Демид о-о-очень щедрый мужчина.

Я улыбаюсь во весь рот, но не спешу переставлять сим-карты.

Я преисполнена каким-то благоговением! Но не потому, что Демид меня купил. Нет.

Я испытываю тихое удовлетворение от того, что вчера все вышло по-моему. Демид не хотел ложиться со мной, но пришел – это моя первая маленькая победа. Я сама не поняла, как так вышло, нужно хорошо все проанализировать и продолжать в том же духе.

Раз Демид решил забрать себе мою жизнь, то пусть в этой жизни обстоятельства складываются так, как нужно мне.

Освежившись в душе, открываю шкаф.

Модные белые брюки, шелковая блузка нежно-лавандового цвета – идеальный образ для этого утра. Собираю волосы в высокий пучок, выпуская несколько волнистых прядей у лица.

Вздергиваю подбородок, стоя у зеркала, играючи прикидываясь какой-нибудь Донной, хозяйкой богатого особняка. Рассмеявшись, выхожу из спальни.

В пустой кухне выпиваю воду с лимоном. Есть пока не хочется.

– Доброе утро, – неожиданно слышу за спиной голос Демида.

Он снова дома. Не уехал.

– Д-доброе, – стопорюсь я, со стуком поставив стакан на тумбу.

Стоп, Алисия. Дыши, дыши. Хватит трястись, и не забывай, что с этим мужчиной нужно тонко плести кружева, иначе он тебя сожрет.

Настроившись, улыбаюсь и разворачиваюсь к Демиду лицом.

– Как ты себя чувствуешь? – подходит он близко, кладет ладонь на мою талию и слегка поглаживает.

– Я в порядке.

Рискую, но проявляю инициативу, забросив руки на шею Демида. Осторожно притягивая его к себе. Сердце под ребрами пускается вскачь, но внешне я стараюсь не выдавать волнения. Демид неожиданно поддается. Хочу слегка задеть краешки его губ своими, но он, протолкнув горячий влажный язык в мой рот, целует сразу взасос. Настолько долго, что успевает вызвать во мне всполохи возбуждения.

– Что с тобой, Алисия? – говорит, выпрямляясь, но ни на секунду не отводя взгляда.

– Просто, – пожимаю плечами. – Мне нравится с тобой целоваться.

– Только целоваться?

Кажется, я краснею.

– Все нравится. Абсолютно. Знаешь, наверное, я начала привыкать к тебе. Мне уже не хочется сбегать или что-то делать тебе назло.

– Я рад.

– Я хочу подчиняться.

– Даже так?

На дне холодной зелени его глаз вспыхивает огонь заинтересованности. Демид на рефлексах облизывается.

– Возможно. Почему нет? Ты прекрасный любовник. Вчера мне было не больно… разве что вначале чуточку… а потом приятно…

– Польщен.

– Только…

– Что?

Глубокий вдох. Выдох.

– Я смогу по-настоящему раскрепоститься, если буду знать, что в любой момент могу навестить родных. Особенно бабушку.

Конечно, мы с ней созваниваемся. Бабушка уверяет, что все в порядке, но я по голосу слышу, что это не так.

Демид прищуривается.

– Хорошо, Алисия. Ты съездишь к ней, – неожиданно кивает.

Не могу поверить собственным ушам.

Это точно говорит Демид? Мне не почудилось?

Работает моя тактика, работает! Ух, какая я молодец! Откуда во мне столько хитрости?

Никогда бы не подумала, что мне в голову такое взбредет.

Внутренне едва ли не ликую, но сдерживаю улыбку, чтобы Демид ничего не заподозрил, хотя получается с трудом.

– Когда?

– Сейчас.

– Поехать сейчас? – Но ведь домашние думают, что сегодня я на работе. Я рассчитывала отпроситься на завтра. – Можно и завтра, я не тороплюсь от тебя уезжать.

– На завтра у меня другие планы. Так что?

– Еду!

В конце концов, можно сказать, что отпросилась с работы. Проверить бабулю, сделать ей все необходимое и вернуться.

– Тогда буду ждать тебя во дворе.

– Ты повезешь меня сам?

– Да.

Вот это да…

Мне было бы удобнее с тем немым мужчиной, но я не спорю.

Кое-что из старой одежды я прихватила еще в прошлый раз, поэтому переодеваюсь в нее, чтобы не вызывать подозрений. Демид видит мой прикид, но никак не комментирует.

Почти все дорогу мы слушаем музыку, редко перебрасываясь фразами. Демид неболтлив, чаще задумчиво молчит.

Заезжает в свободный парковочный карман недалеко от моего подъезда.

– Позвоню, как освобожусь, хорошо? – нетерпеливо говорю я, готовая уже бежать.

– Я подожду здесь.

Стопорюсь.

– Я могу задержать на час или дольше… – растерянно смотрю на него.

– Будь сколько нужно. Не тороплю.

– Ой! – давлюсь воздухом, замечая, как из подъезда выходит мама. Тут же скатываюсь по сиденью вниз, прячась от нее. – Это моя мама, – шепотом предупреждаю Демида, словно боясь, что она может услышать. – Не обижайся, пожалуйста, но я пока не хочу, чтобы она нас видела вместе.

– Она уже ушла, – отвечает спокойно.

Это его не задело. Ну и замечательно!

Захожу в дом, поднимаюсь на девятый этаж и отпираю дверь. С порога в нос бьет густой запах жареной колбасы. Слышу шкворчание жира на сковородке.

– Виола! – доносится бодрый голос бабушки из кухни. – В зеркало не забудь посмотреться, раз вернулась!

Она говорит маме, думая, что она вернулась. Не понимаю.

Торопливо разувшись, шагаю в кухню и застываю в проеме.

Бабушка стоит на своих ногах возле плиты и жарит колбасу. Жует ее, не боясь за холестерин, который у нее зашкаливал. Что-то напевает себе под нос.

Как это возможно? Она же… не ходячая. Но стоит уверено. Кроме того ест «Огневскую» колбасу, которую запрещают есть ей и мне. Поэтому я отдельно покупаю продукты для нас с бабушкой.

Бабушка подходит к шкафчику и открывает его. Не шатается, двигается свободно. А вот теперь у меня, кажется, вот-вот откажут ноги от шока. Припадаю спиной к косяку.

– Ба?..

На мгновенье она замирает, выронив пачку с приправой. Медленно оборачивается.

– Алисия? Что ты здесь делаешь?

– А что делаешь ты?

– Я… я… ох, дочечка, – кривится она болезненно. – Ковыляю палками деревянными, потому что думала, что умру с голоду. Ноги-то совсем не мои, еле волочатся. – Шаркает ими к стулу, еще и помогает себе руками их переставлять, как будто это протезы. – Как хорошо, что ты вернулась, лапушка!

– Прекрати этот цирк! Я видела, как ты ходишь на самом деле!

Ком в горле. Слезы обжигают глаза. Годы лжи, годы притворства. Каждый ее стон, каждая жалоба, каждый вздох – спектакль. Для кого? Для меня?

Мне так плохо жилось в этой квартире. Домочадцы издевались, унижали, а я терпела. Терпела, потому что верила, что бабушка без меня умрет.

А она… она просто лгала. Мне больно, словно в грудь вонзили нож. Все эти годы я жила в иллюзии, что я – героиня, спасающая беспомощную бабушку от злодеев. А на деле я просто дура, которой все тут пользовались. И я теперь уже и не знаю, кто под этой крышей оказался настоящим злодеем. Другие хотя бы все говорили в глаза, а она…

– За что? – шепчу дрожащими губами, горло сжимает крик боли, который уже не сдержать: – За что, я тебя спрашиваю?!

– Алисия, не кричи, – пытается успокоить меня добрым тоном, но делает мне только больнее. – Я ведь и правда после инсульта некоторое время не могла ходить. А ты за мной так внимательно ухаживала, постоянно общалась. Что еще нужно старушке на старости лет?

– Ты манипулировала, вынуждая себя мыть, кормить с ложки, убирать за тобой дерьмо, зная, что сама можешь о себе позаботиться. Зная, как мне тяжело тебя ворочать. Зная, как остальные обращаются со мной в этой квартире.

– Но ты бы ушла, если бы этого не делала, Алисонька. И не читала мне книги на ночь. Как бы то ни было, я все еще остаюсь твоей любящей ласковой бабушкой…

Я бы ушла, да. Она права.

Но я бы никогда не забыла о ней.

Навещать приходила, или мы могли бы встречаться во дворе. Я могла бы приглашать бабушку в гости или вообще забрать с собой. Много чего могла бы, если бы знала правду. С ее пенсией и моей зарплатой реально было бы снять пусть и худенькое, но отдельное жилье.

Но теперь очевидно, что бабушка не особенная в этой семейке. Она одна из них.

– Ты не моя бабушка, ты ласковый убийца!

Разревевшись, бегу в прихожую.

Документы, зарядку, все нужные вещи я забрала с собой еще в прошлый раз. В моей коморке только хлам остался, поэтому даже не обуваюсь, а, прихватив полусапожки, вылетаю на лестничную клетку.

Столько лет она меня обманывала, а Демиду хватило одного предложения, чтобы ее раскусить. Спустившись на несколько пролетов, я обуваюсь.

Выхожу во двор, плохо видя из-за слез – льются и льются, не переставая…

Хлопок двери авто – Демид выходит из салона.

– Алисия, ты как?

Ускорившись, бегу к нему. Врезаюсь лицом в его грудь. Меня знобит и трясет, но крепкие объятия хотя бы немного остепеняют дрожь в моем теле.

– Ты оказался прав. Бабушка не ждала меня и вовсю ходила по квартире… Мне так плохо, Демид…

– Это пройдет, – мягко гладит меня по голове.

Мне больно и одновременно хочется, чтобы время замедлило ход, потому что впервые я чувствую в прикосновении Демида нечто большее.

– Не пройдет, – обиженно бухчу.

– Тебе так кажется. Сейчас тебе больно. Но ты должна переболеть. Это лучше, чем продолжать жить во лжи. – Отстранившись, берет в ладони мои щеки, приподнимая лицо. Стирает большими пальцами слезинки со щек. – Все со временем забудется. Время лечит все.

– Увези меня отсюда…

Глава 38

Демид

– Какие люди! Неожиданно…. – Выхожу встречать брата. – Что-то случилось?

Хлопнув дверью, Антон шагает ко мне. Смотрит в упор, не моргая. Губы сжаты, на челюстях дергаются желваки.

Агрессия? Она самая.

Мне тоже знакомо это состояние. Оно из тех немногих, что заложены в моей ДНК.

– Где она? – хрипит, запыхаясь.

– Кто?

– Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Та девчонка с базы отдыха.

– Ревет у себя в комнате.

Машинально бросаю взгляд на наручные часы.

Истерика началась у Алисии почти час назад. Скоро ее нервная система истощится, и Алисия уснет. Во сне ее мозг отдохнет. Проснувшись, она почувствует себя легче.

Брат замирает, выжигая меня покрасневшим от ярости взглядом.

– Что ты с ней сделал?

Антон всегда был чутким эмпатом. Заботливым и отзывчивым. Любимцем всей родни. В сравнении с ним, у меня никогда не было шансов.

– Ничего. Только раскрыл ей глаза на то, какой тварью оказалась ее родственница, которую Алисия так самоотверженно любила. У нее сейчас истерика, но это пройдет.

– Девчонка не ходит на работу. Ты ей запретил?

– Ни к чему ей туда возвращаться, – прищуриваюсь. – А ты проверял? С каких пор тебя заботят мои девушки?

– Твои вещи. Ты же так к ним относишься?

– Называй как хочешь… – разворачиваюсь и иду к бару. – Выпьешь чего-нибудь?

– Не съезжай с темы, Демид! Мы договаривались, что я закрываю глаза на все, что происходит в этом особняке, в том случае, если девушки приезжают сюда по собственному желанию. Но ты переступил грань.

– Она здесь по своему желанию.

– Это не так! – Дышит, как бык, ни на шаг не отходит. – Алисия не могла согласиться на подобное. Эта девочка из другого мира. Не из твоего, Демид. Я же просил тебя не ломать ей жизнь.

Почему я без сожаления могу уничтожить любого, но не его? Я много раз задавался этим вопросом. Потому что он мой брат? Единственный оставшийся в живых родной человек? Потому что, смотря на него, я вспоминаю детство?

Так у меня не было детства. А у брата было, ему повезло. Его тетка к себе жить забрала и воспитывала, а меня обходила стороной, считая сущим злом.

Не знаю, почему этому человеку я позволяю то, за что другого давно бы убил.

– Смотрел бы ты лучше за своей Таей.

Бросаю лед в бокал, наливаю виски.

– До этого дня я заминал все последствия твоих развлечений, но не в этот раз. Ты заигрался, брат, нарушив свободу невинной девчонки. Больше на меня можешь не рассчитывать!

– Хорошо, – отпиваю глоток. – Ты все сказал, что хотел?

– Нет. Я забираю Алисию.

Мир моментально блекнет, превращаясь в беззвучную черно-белую пленку.

За грудиной расползается черная дыра, поглощая все: разум, волю, контроль, который я так долго и методично тренировал в себе годами, подавляя гнев и импульсы.

– Уезжай, Антон. Сейчас. – Со стуком ставлю стакан на столик.

– Да, не задержусь. Но уеду не один. Я давно понял, что ты положил на нее глаз, но надеялся, что не станешь ее трогать. Она хорошая, непродажная девушка. Ей нужен порядочный добрый парень, который бы о ней позаботился. А ты никогда не сможешь ее полюбить и относиться к ней так, как она заслуживает, и мы оба это прекрасно знаем!

Брат не понимает меня, потому что другой. Такой, как все.

Он никогда не сможет понять, кто для меня Алисия. Она – кровь, которая течет по моим венам.

– Где она? Наверху? – Брат шагает к лестнице.

Вдох. Выдох. Вдох.

Я скорее мир сожгу, чем позволю ее увезти.

Все перед глазами словно в багровом зареве. Давно со мной подобного не было.

Безотчетно иду за братом. Настигаю его на первых ступенях лестницы и, взяв за ворот кожаной куртки, рывком спускаю обратно.

– Убирайся, Антон. Немедленно, – рычу, вдавливая зудящие кулаки в перила.

Брат на взводе быстро подскакивает на ноги, смотрит на меня ошарашено.

– У тебя снова это начинается?! Может, вызвать врача?!

– Уходи… – шиплю, отвернувшись.

– Ладно, Демид, – мирно поднимает ладони. – Я уйду, но это не значит, что разговор окончен. Позвоню тебе через час, и только попробуй не ответить!

Крепко зажмурившись, дышу медленно и глубоко.

На смартфоне, оставленном в гостиной, срабатывает будильник – пора принимать лекарство. Как вовремя.

На третий этаж поднимаюсь по лестнице, чтобы через тело нормализовать свое состояние. Захожу в кабинет, падаю в кресло. Глотаю таблетки, выписанные врачом. Да, они отлично стабилизируют нервную систему.

Вскоре меня отпускает, и я снова становлюсь собой.

В кабинет стучат – экономка принесла мне гудящий смартфон.

– Спасибо, Анна. – На экране светится незнакомый номер. – Да!

– Привет… – слышу нежный девичий голос.

– Кто это?

– Неужели ты меня не узнал? Это же я… твоя Теона.

Ее я тоже нашел на сайте знакомств.

Теона поняла, что к чему, когда впервые вошла в мою особенную комнату, и после этого стала моей на три месяца. Довольно долго. Игрушки, что были до нее, выдыхались раньше.

В последнюю нашу ночь Теона в истерике бежала из особняка, ломилась в ворота, кричала, что я животное.

Ситуацию с ней мы быстро замяли. Она подписала договор о неразглашении и заткнула свой рот деньгами.

– Как ты смеешь мне звонить?

– Почему ты так груб? Неужели ты совсем не скучаешь по мне? Ты же не раз видел меня в ресторане, я приезжаю туда каждый день в надежде встретить тебя, но ты игнорируешь, как будто я для тебя никогда не существовала. Но мне плохо без своего хозяина… игрушка хочет домой…

– Да ну? – ухмыляюсь я.

– Я отдохнула, почистила перышки и поняла, что моя судьба – быть рядом с тобой. Ты не сломал меня, Демид, а только сделал крепче.

– Не может такого быть.

– Может. Я снова хочу тебе подчиняться…

В дверь опять стучат.

– Войди.

Экономка показывает жестами, что Алисия перестала плакать и вышла из своей комнаты.

Сбросив звонок, я встаю из-за стола и иду к ней.

Друзья, сегодня в телеграм канале опубликую визуализацию Теоны.

Глава 39

Алисия

– Ты как? – в гостиную входит Демид.

– Уже лучше, вздремнула немного.

Но душа все еще клокочет от обиды.

Демид садится ко мне на диван. Берет за руку, кладет на свое бедро, переворачивает ладонью вверх. Прижимает два пальца к запястью, прощупывая пульс.

– Тамара, завари Алисии успокоительный чай! – громко приказывает.

– Они ведь немые… – удивленно шепчу.

– Но не глухие. – Демид разворачивается ко мне, закинув свою руку на спинку дивана. – Послушай меня внимательно. Разочаровываться в людях – нормально. Такое, к сожалению, случается нередко.

– А ты часто разочаровывался в людях?

– Более чем достаточно. Поэтому ты не должна ни к кому прикипать, даже если считаешь этого человека самым родным. Тебе нужно свыкнуться с мыслью, что любой человек – гость в твоей жизни. Сегодня он есть – завтра нет.

Поглаживает большим пальцем мое запястье. Это тепло. И приятно.

– Но это же невозможно. Как можно не прикипать к человеку, которого любишь? Неужели у тебя нет дорогих сердцу людей?

Демид молчит, смотрит мне в глаза.

– На данном этапе есть, но я не питаю иллюзий. Никто не знает, что будет завтра. – Он хочет сказать что-то еще, но нас прерывает помощница по дому, которая принесла мне чай. Отпустив мою руку, Демид встает. – В общем, успокаивайся и приходи в норму. Будет тебе уроком. Жизнь на твоей бабушке не заканчивается. Вечером ты мне нужна.

Машинально киваю.

Демид шагает к лифту и вскоре срывается за хромированными створками.

Согреваю ладони о теплую кружку, отпиваю глоток. Чай с ярким привкусом валерианы и ароматом мяты.

Демида нет уже несколько минут, но мыслями я все еще с ним.

Он сказал, что разочаровывался в людях. Интересно, в каких? В девушках или в принципе? Или он это просто так сказал, чтобы меня поддержать? И кто же ему дорог? Можно подумать, что я – он так неотрывно смотрел мне в глаза, когда это говорил. Но я что-то не верю.

А чай… очень вкусный. Пусть рану на сердце после предательства бабушки не затянул, но мне правда стало гораздо легче.

– Спасибо за чай! – кричу в пустоту, потому что не знаю, где именно сейчас помощница по дому, но надеюсь, она меня услышала.

Возвращаюсь в свою комнату.

Беру телефон, на котором отключала звук, и искоса поглядываю на лежащий на тумбочке айфон – мечту любого. Там крутая камера, много памяти и столько функций интересных. Но пока я только смотрю на модный гаджет.

В своем телефоне вижу много пропущенных звонков от бабушки, несколько от мамы.

О-о, даже отец раз звонил. Удивительно.

Как резко я стала им всем нужна. Но я не буду перезванивать. Не сегодня точно.

И Марк написал: «Не еби родителям мозги. Ответь на звонки».

Еще чего. Раз я такая плохая для них, приживалка, пусть теперь живут без меня, как и мечтали.

Пусть бабушка сама за собой ухаживает, Злата делает уроки без моей помощи, мама шуршит по дому, а не смотрит свои сериалы, а Марк попробует найти себе другую жертву для самоутверждения.

Инна еще написала: «Ну как ты, подруга? Помощь нужна?».

«Пока все спокойно. Ничего не надо, спасибо».

«А это точно пишет Алисия? – недоверчиво проверяет. – Что подарил мне парень, пригласивший на свидание в метро?»

«Маленький букетик. Еще у него оказался маленький член».

«Уф! Слава богу, точно моя Алиска! Дорогая, если что – рассчитывай на меня. Ты можешь пожить в нашем доме сколько надо. У папы есть охрана».

Напрягаюсь.

В голове грохочет голос Демида: «Я уничтожу любого, кто встанет между нами, Алисия».

Мне страшно, что с отцом Инны может случиться беда по моей вине.

«Ты все рассказала Владиславу Александровичу?»

«Нет, раз ты просила, но могу».

«Не впутывай сюда своего отца. Я постараюсь сама со всем разобраться».

«Вот ты отмороженная, Алиска!»

После обеда решаю немного пройтись.

Понятия не имею, где в этом особняке искать Демида, так что просто звоню ему.

– Я хочу погулять во дворе!

– Иди.

Одевшись потеплее, выхожу на крыльцо, глубоко вдыхаю морозный воздух и тут же попадаю под наблюдение охранников.

– Мне разрешили! – кричу им и спускаюсь по ступеням.

Побродив немного у парадного входа, огибаю особняк и захожу на задний двор.

Здесь тоже растут деревья, и постройка к забору близко. Должно быть, в ней хранятся инструменты садовника.

Вижу, что и с обратной стороны забора растет высокое дерево.

Я замедляю шаг, прикидывая – отсюда можно залезть на постройку, с нее перебраться на толстую ветку и спуститься по стволу на ту сторону.

Хм… все-таки есть брешь в надежной крепости.

Долго здесь не задерживаюсь, чтобы не вызывать подозрений. Еще немного погуляв, возвращаюсь в особняк.

Вечером в спальню приходит Демид.

– Успокоилась?

Захлопываю книгу.

– Порядок. Я выпила еще две кружки того чая.

– Рад, что тебе лучше. – Демид стоит у двери и дальше не проходит. – Прими душ.

– Я утром принимала, – удивленно округляю глаза.

– Еще раз прими.

– Зачем? Мне нужно собраться? Мы куда-то уезжаем?

Но мои вопросы Демид игнорирует.

– Зайду за тобой через час.

– Ладно…

Он снова выходит.

Мое удивление сменяется тревогой.

Ненавижу недосказанность!

Но я иду в душ, потому что знаю – если не сделаю этого, то все равно Демид заставит меня помыться.

Накинув халат, возвращаюсь в комнату и вижу на постели черную кружевную маску, черное боди-стринги, тюбик красной помады и черный шелковый халатик.

Это все мне надо надеть. Только-только успокоившееся сердце снова грохочет в груди, потому что я догадываюсь, для чего весь этого маскарад…