Текст книги "Черная аллея"

Автор книги: Микки Спиллейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Я знаю. Но никак не пойму, кем же он был.

– Да просто садовником, черт возьми! Наемным работником. Ничем и никем. Ведь ваши ребята наверняка проверяли его биографию, разве не так?

– Да.

– Ну и удалось обнаружить что-нибудь любопытное?

– Ничего. – Он сидел, подавшись вперед и сложив руки на коленях. – И тем не менее властям известно, что за последние несколько лет из экономики страны удалось перекачать миллиарды долларов. И попали они в руки тех, кто контролирует мафию. Те, к кому они попали, может, и потратили часть, но это сущий мизер по сравнению со столь грандиозными суммами. А остальное исчезло. Наши агенты уже давно пытаются отследить эти деньги, проверяют депозиты и счета. Мы сотрудничаем с полицией и финансовыми институтами но пока ничего не нашли.

– И теперь, получается, вы один в поле воин?

– Нет, конечно. Но я почему-то сильно рассчитываю на вашу помощь.

– А Пат тут при чем?

– При том, что он тоже интересовался этим Дули. А потом вдруг появляетесь вы...

– Гомер, – перебил я его, – вы когда-нибудь были на войне?

– Нет.

– Тогда вряд ли вам известно, что самая крепкая мужская дружба зарождается именно в боевых условиях.

– Представляю.

– Дули, Пат и я... мы были командой. И даже если б Дули ограбил бы весь Форт Нокс,* лично мне было бы плевать на этот факт, особенно когда я видел, как он умирает. Даже если б этот Форт Нокс принадлежал мне, я все равно простил бы его. Мы были друзьями, ясно это вам или нет?

* Военная база на территории штата Кентукки, в 1935 г. здесь основано хранилище золотого запаса США.

Какое-то время он молча смотрел на меня, потом кивнул.

– И что вы теперь намерены делать?

– Хочу найти того, кто его убил.

Гомер Ватсон медленно поднялся. Рука нырнула в карман и извлекла миниатюрный магнитофон. Он кивнул Пату и направился к двери. Уже взявшись за ручку, обернулся, взглянул на меня и спросил:

– А что потом, мистер Хаммер?

Я улыбнулся во весь рот.

Когда дверь за ним затворилась, Пат заметно расслабился.

– За восемьдесят миллиардов долларов можно, наверное, купить и весь «Форд», и «Дженерал моторс» в придачу...

– У тебя неплохая память, Пат.

– Если б не Ватсон, я бы решил, что все это твои выдумки. Но я посмотрел кое-какие его материалы. О связывающих нас отношениях он узнал из газет. Я проверял его, используя свои источники. Он весьма компетентен по части проведения такого рода расследований и сыска. Не слишком крут, но очень умен.

– Тогда, следует полагать, отныне за мной установлен «хвост»?

– Правильно мыслишь, приятель.

– Нью-йоркский департамент тоже участвует?

– Пока что нет.

– А как насчет той дамочки из прокуратуры?

– О, она пока что сидит тихо, как мышка. Хотя скорее похожа на змею.

– О'кей. Ну а ты на чьей стороне, дружище?

Пат хмыкнул. Смех больше походил на кашель.

– Буду следить за твоей работой, Майк. Случай убийства человека, который был никем, из-за миллиардов долларов сам по себе уникален. Возможно, никакой связи тут не существует, а ты только напрасно нарываешься на неприятности. И все может закончиться для тебя крайне скверно.

– Звучит не слишком убедительно.

– Тогда попробуй убедить меня в обратном.

– Горячий сандвич с мясом и холодное пиво помогут? А я, пожалуй; выпью кофейку.

Я прождал Вельду до восьми часов. Когда наконец она появилась, туфли у нее были заляпаны грязью, а на лице блестели мелкие капельки пота. Она даже не поздоровалась. Просто швырнула сумочку в кресло и заявила:

– Мне надо принять душ.

Разве можно задавать вопросы женщине, когда она в таком состоянии? Я указал на ванную комнату, а сам направился к гардеробу – достать махровый купальный халат, который ока же мне подарила. Я слышал, как в ванной зашумела вода, потом задернулась шторка душа. И я понял, что попал в очень щекотливое положение, и один черт знает, как теперь прикажешь из него выбираться. Мы находились вдвоем, в квартире, вроде бы помолвленные, но без колец. И она делала все, чтоб заманить меня, как заманивает паук муху в паутину, и чтоб я забыл обо всех этих глупостях типа «никакого секса до свадьбы» и прочее.

Внизу у нас проживал работник химчистки, всегда готовый подзаработать сверхурочно. И вот я снял телефонную трубку и услышал его прокуренный голос. Он сказал, что за час сделает для меня все. И что сейчас пришлет мальчика забрать одежду. Минут за пять я собрал и отдал все шмотки, затем уселся перед телевизором и стал смотреть новости. Девушки, они вообще любят долго принимать ванну. И чем они грязней, тем дольше. Я посмотрел новости, затем минут двадцать – передачу «Открытие», получил вычищенную одежду от мальчика и уселся пить кофе, когда услышал, что вода наконец выключилась. Затем звякнула шторка душа. И я дал Вельде еще пару минут, обтереться полотенцем. Затем подошел, приоткрыл дверь и сунул ей халат. В ответ послышалось: «Черт», дверца захлопнулась изнутри. Я знал, что она собиралась сделать. Она собиралась выйти в чем мать родила, но ловко обернувшись при этом полотенцем, чтоб то могло эффектно упасть на пол, как только наступит нужный момент.

– Умненький мальчик, – пробормотала она, выходя из ванной.

Я указал на ее одежду, аккуратно сложенную на диване. Вельда тут же все поняла.

– Смотри-ка, еще умней, чем я думала, задница ты эдакая, – заметила она. Впрочем, без злобы, с улыбкой. – Но мне еще предстоит одеться.

– Пойду подожду на кухне, пока ты не будешь готова, – ответил я.

– И долго ты собираешься ломать эту комедию?

– До тех пор, пока мы не поженимся. Ты ведь сама все это затеяла. Или забыла?

– Майк, – самым милым голоском заметила она, – мне кажется, нас ждет счастливейшая супружеская жизнь. – Она взяла сумочку и уселась в кресло, элегантно скрестив ноги, что так ловко удается некоторым женщинам. Затем расправила пальчиками воротник махрового халата и облизнула кончиком языка губы.

– Ну, удалось что-нибудь надыбать? – спросил я.

Она улыбнулась в ответ, затем после паузы сказала:

– Пришлось попросить кое-кого об одолжении, и телефонные счета тебе придут огромные, зато я раздобыла довольно любопытную информацию. Именье Понти в Эйдирондексе записано на имя его жены, там все чистенько, все налоги уплачены и прочее. Стоит оно около двухсот тысяч долларов, места там красивые, но земля для обработки не слишком пригодная. Дом стоит на склоне горы, кругом одни камни и сланец, так что особенно не разгуляешься. Сам дом симпатичный, но довольно скромный.

Я окинул ее взглядом и заметил:

– И что ж тут такого особенного?

– Похоже, что Гаррис и Понти были на дружеской ноге. Ну и я стала проверять, кто там обитает по соседству. И выяснилось, что у Гарриса тоже был дом, только на другом склоне горы, примерно милях в пяти от Понти. Так, ничего выдающегося, большой бревенчатый старый дом, построенный еще в 20-е, с навесом у входа и большим амбаром.

– И без сортира во дворе?

– Сортир в доме. Там у него водопровод.

– И кто же проживает в этом домишке?

– Какой-то старик. Похоже, просто присматривает за хозяйством. Дом записан на дочь Гарриса, но сама она живет в деревне.

– Если есть сторож, стало быть, есть что сторожить.

– Мой источник утверждает, будто бы там когда-то добывался сланец. Кстати, говорят, что добыча этого сланца сейчас вроде бы возрождается, японцы закупают его со страшной силой. Имеется еще одна шахта, в Грэнвилле, тоже неподалеку оттуда.

– Ладно, последний вопрос. Кто он, твой источник?

– Один старый поклонник, чиновник из Нью-Йорка. Как-то познакомились на вечеринке. Нет, не волнуйся, даже не целовались. Даже за руки не держались, честно.

– Что ж, вполне в твоем стиле, – саркастически заметил я. Она послала мне воздушный поцелуй.

– Ну и что это нам дает?

Я протянул руку, выключил телевизор и откинулся на спинку кресла.

– Давай посмотрим, чем мы располагаем. Происходит убийство, и поднимается страшная волна. Дули был мелкая сошка, создание безобидное, а потому убийца, очевидно, полагал, что преступление его пройдет незамеченным. Он не ожидал, что поднимется такое. Но поднялось, или началось, все гораздо раньше. И потом, за одну ночь все эти миллиарды не перетащить. И это наводит на кое-какие размышления. Начиналось это, когда все доны были еще живы, когда сама структура и организация мафии была совсем иной. Однако теперь все кланы возглавляют новые люди, за исключением Лоренцо Понти. Они моложе, умнее, образованнее, но и с федами, и с новыми законами бороться стало сложнее. К тому же и прежних денег, огромных денег, в которых заключается сила и власть, у них больше нет. И все семьи пострадали.

– Но куда же они могли деваться, Майк?

– Будь уверена, целы, котенок.

– И не растрачены.

– Но украдены!

– Допустим, действительно украдены. Но для того, чтоб украсть такую сумму, нужны огромная власть и сила.

– Возможно, правительство?.. – сказал я.

– Какое правительство?

Я отпил глоток кофе. Он уже остыл, и вкус был просто отвратительный.

– Чтоб совершить нечто подобное, нужны огромные власть и сила и изощренные мозги. И побудить к этому шагу могла некая страшно важная причина. Ведь за такие деньги, стоит только попасться, могут стереть в порошок.

Вельда выпрямилась в кресле, приложила пальчик к губам.

– И что же дальше, Майк?

– Думаю, они попались, но уже когда кража свершилась. Все эти главы кланов погибли из-за денег, потому как убийцы просто не знали, где искать.

– Тогда почему не тронули Понти?

– О, наш дон – человек умный. И потом, надо же было оставить кого-то, кто мог бы навести на след. Короче, жить он будет ровно до того момента, пока не найдут похищенное.

– И тогда его убьют, да?

– Почти уверен. Его сынок Уго – абсолютный болван и дешевка, только и умеет, что жать на спусковой крючок. И если представится возможность унаследовать наличные, прихлопнет своего старика, не моргнув глазом. Вообще-то он вполне мог знать положение Дули и организовать перестрелку, во время которой, якобы случайно, погиб бы его отец. И представить все это дело как очередную мафиозную разборку. Но не сработало, и тогда он решил быстренько убрать Дули. На тот случай, если Дули вдруг решил бы раскрыть все властям.

– А что за положение занимал Дули?

– Достаточно прочное. Он был человеком, способным исполнять работу, однако вовсе не из тех, по кому бы скорбели, случись с ним какое несчастье. – Тут вдруг громко зазвонил телефон, и оба мы вздрогнули.

– Кто-нибудь знает, что ты здесь? – спросила Вельда. Я покачал головой и снял трубку.

– Мистер Хаммер? – произнес чей-то отдаленно знакомый голос. Я подтвердил, что да, именно. – Это Маршалл Броторио, мистер Хаммер.

Тут я вспомнил. Он заведовал колумбарием, куда поместили останки Дули.

– Извините, что так поздно...

– Ничего. А что случилось?

– Мой ночной сторож делал обход. И вдруг обнаружил, что вашу урну вынули из ниши, а пепел вытрясли на пол. Человек, который сделал это, выбил предохранительное стекло, разнес его буквально вдребезги...

– Ну а пепел?

– А пепел рассыпан по полу, и еще, похоже, его топтали ногами.

– Следы взлома, то есть проникновения в помещение, имеются?

– О да, да! Преступник влез в окно. Выбил стекло, отодвинул задвижку и открыл окно. Это совсем несложно. Должно быть, это случилось, как только сторож заступил на дежурство. Как раз сидел в своем закутке, в другом конце здания, и ужинал, говорит, что ничего не слышал.

– Полицию вызывали?

– О нет, пока нет. Дело носит... э-э... сугубо личный характер, больше ничего не тронули... Так что я подумал, надо сперва позвонить вам. Что вы посоветуете?

– Послушайте, Маршалл, почему бы вам не собрать пепел, положить его обратно в урну и поставить ее на место, в нишу?

– Но там, на полу, может быть пыль и грязь, и...

– Дули уже все равно.

– Так звонить в полицию или нет?

– Это только подорвет репутацию вашего заведения. Вы же не хотите, чтобы клиенты думали, что любой вандал может влезть в ваш колумбарий и надругаться над останками их родных и близких?

– Конечно, нет!

– Тогда просто вставьте стекло в окно, и забудем обо всем этом.

Вельда внимательно слушала наш разговор, и, повесив трубку, я рассказал ей, что произошло. Она заметила:

– Похоже, кто-то вообразил, что ты спрятал нечто в урну с Дули...

– И наверняка сильно разозлился, обнаружив, что там ничего нет.

– Кто знал, где находится прах Дули?

– Марвин Дули знал, но вряд ли ему могла прийти в голову такая идея. Нет, это кто-то другой. Скорее всего Уго. Он был на похоронах и, конечно, видел, как Ричмонд отвел меня в сторону и мы о чем-то беседовали. Сам он скорее всего за мной не следил, но вполне мог послать своего человека.

– Ты думаешь, это он влез в колумбарий?

– Скорее всего да. И это очень плохо, поскольку, не найдя ничего, он продолжит поиски.

– Майк... – начала она.

– Что?

– А ты сам открывал эту урну?

– Нет. Зачем?

– А может, он действительно что-то там нашел, а потом нарочно разбросал пепел?

Я обдумал услышанное, потом заметил:

– Какие, однако, радостные мысли посещают твою хорошенькую головку...

– Но, босс, я же не Питер Пэн.* – Она усмехнулась и поднялась из кресла. Халат так и обвился вокруг ее статной фигуры. Это было действительно нечто, созерцать ее в таком соблазнительном виде. И я напомнил себе, что настанет день, и все это будет мое, все это высокое прекрасное тело так сладко пахнущей женщины. И чтоб получить это, всего-то и надо, что остаться в живых и чуть-чуть потерпеть.

– Ну и что теперь будем делать?

– У нас два варианта, куколка. Лично я собираюсь улечься в кроватку и дать дырке в пузе покой. А ты... ты можешь одеться и поехать домой. Или же перекантоваться тут, на диване. В полном одиночестве.

– Похоже, ты вознамерился окончательно погубить свою репутацию, – сердито заметила она, но уголки ее губ тронула улыбка.

* Питер Пэн – герой романа Дж. Барри, английского прозаика. Мальчик, который никак не хотел становиться взрослым.

Глава 7

Утром я наполнил кофеварку зернами, нажал на кнопку и стал одеваться, прислушиваясь к тихому посапыванию Вельды, спящей на диване. Затем почистил зубы, побрился и, выпив чашку крепкого свежесваренного кофе «Данкин доунатс», распространявшего по всей квартире изумительный аромат, написал ей записку и оставил на журнальном столике, на самом видном месте.

Погода на улице стояла не слишком вдохновляющая, а потому я надел плащ и спустился вниз, в вестибюль. Там в специально отгороженной клетушке сидел на страже Билл Рааб и разбирал почту. Он приветствовал меня взмахом руки.

Я пожелал ему доброго утра, и он спросил:

– Что случилось, Майк?

– В каком смысле?

– У вас, похоже, неприятности.

– А в чем дело?

– Я заступил на дежурство в полночь, и с тех самых пор на улице стоят две машины и ведут наблюдение за домом.

– Копы?

– Да нет, не похоже. Два «Бьюика»-седана. У полиции нет таких дорогих машин. И в каждой – по двое парней.

– Знакомые лица?

– Не разглядел. Пару раз видел, как проезжают по улице, поездят минут пятнадцать-двадцать и останавливаются на той стороне. Видел в салоне огонек сигареты, так что они торчат там. Больше ничего не разглядел. – Он усмехнулся и добавил: – А вот первые три цифры на одном номере разглядел – «411».

– Что ж, уже хорошо, – заметил я.

– Думаете, тачки краденые?

– Тогда ничего хорошего, – сказал я.

– Может, вам и повезет.

Я взглянул на часы. Было две минуты восьмого.

– И когда последний раз проезжали?

– Как раз перед тем, как вы спустились... Послушайте, вы же можете пойти в подземный гараж и выбраться через черный ход. Как раз сейчас там Джеки загружает свой фургончик, он вас и вывезет.

– Хорошая идея, дружище.

– Кстати, – добавил он, – ваша секретарша рассказала, что кто-то пытался подложить вам в машину бомбу. И мы установили внизу новые камеры слежения.

– Ну, тогда второй раз они вряд ли сунутся, – сказал я.

Билли позвонил Джеки по внутреннему телефону, я спустился в подземный гараж, помог ему закинуть в фургон пару пакетов, после чего он выехал и довез меня до Третьей авеню, где и высадил. Я подождал немного. «Хвоста» вроде бы не наблюдалось. Таксист заметил, что я стою на углу, развернулся и подъехал.

Как раз вовремя. Начался дождь. Правда, небо еще не полностью затянуло тучами, и крупные редкие капли барабанили в оконные стекла.

На углу, в квартале от полицейского участка, находился ресторанчик, принадлежавший одной и той же семье еще с конца прошлого века. Там были бар и гриль, и еду подавали просто превосходную, если вы, конечно, не поклонник французской кухни. У бара в дневные часы толпились случайные посетители, заскочившие опрокинуть стаканчик-другой, перед тем как спуститься в метро. Но завсегдатаями являлись в основном копы на пенсии, которые, видно, просто физически не могли оторваться от места прежней работы. Девяносто процентов из них разведены или овдовели. Старые, седые, в морщинах, но с первого же взгляда становилось ясно, что перед тем как выйти на пенсию, то были настоящие орлы.

С Пеппи Марлоу мы не виделись, наверное, лет сто. Некогда он носил котелок и пальто с бархатным воротником. И всегда имел при себе три пушки – две за поясом и еще одну в кобуре, заткнутой в сапог. Молодые копы называли его между собой Ковбоем, но тихо, так, чтобы он не слышал. Пеппи являлся командиром спецотряда, который вел борьбу с гангстерами во времена сухого закона. И держал всех своих, что называется, в ежовых рукавицах вплоть до самого выхода на пенсию.

Я вовсе не был уверен, что он помнит меня, но это было не столь уж и важно. Я подошел. Он поднял глаза от чашки кофе, ухмыльнулся и сказал:

– О, кого я вижу! Знаменитый стрелок Майк Хаммер собственной персоной!

– Привет, сержант!

– Перестань, Майк. Давай не будем смущать публику. Для тебя я просто Пеппи. Хоть и постарел, но все еще Пеппи... Присаживайся.

Я скинул плащ, повесил его на спинку стула и сел.

– Ты уже ел, Майк?

– Пил кофе.

– Тогда советую яйца по-мексикански. Новое блюдо. Очень даже ничего.

И тут же возле столика возникла пухленькая официантка и широко, во весь рот, улыбнулась.

– Как насчет овсяных хлопьев с двухпроцентным молоком? – Она была явно ошарашена моим выбором, но заказ тем не менее приняла.

– Ты чего это, а, Майк?

– Доктор прописал. Сижу на чертовски строгой диете. Тут меня недавно подстрелили, скверная рана.

Прозвучавшее в ответ «о-о» означало, что это для него не новость, но что проблему мою он понимает.

В течение нескольких минут мы вспоминали старые добрые времена, потом, когда принесли заказ, Пеппи заметил:

– Послушай-ка, если не ошибаюсь, мы виделись лет двадцать тому назад. И ты тогда чего-то от меня хотел. Наверное, и теперь неспроста заявился, верно?

Я отпил глоток кофе, размешал хлопья в молоке и ответил:

– У тебя всегда была хорошая память, Пеппи. Времена сухого закона еще не забыл?

– Ты чего, биографию мою писать собрался?

– Как-то пока в голову не приходило. Слыхал о таком человечке по имени Гаррис Швыряла?

– Конечно. Но он уж давно помер.

– Ну а что был за тип при жизни?

– Скользкий, что твой хорек. В целом вроде бы неплохой парень, но очень осторожный и ловкий в деле. – Он подцепил вилкой кусок яичницы. – А что конкретно тебя интересует?

– Его действия. Как он работал.

Пеппи пожал плечами, собираясь с мыслями.

– Работал только с первоклассным товаром. Разные идиоты платили бешеные деньги за разбавленное водой виски, а он поставлял самое лучшее, канадское. Да, стоило оно не дешево, но зато было высшего качества.

– А где добывал?

– Грузовики доставляли его прямиком из Канады, во главе всей этой колонны ехал сам Гаррис в стареньком «Рено». В те дни дороги были совсем не те, что сейчас, и он разрабатывал собственный окольный маршрут. Этих тропинок на картах не значилось. Да, востер был старикан... В грабежах участвовал лишь пару раз, по сравнению с тем, как шустрили на дорогах другие разбойники, – сущая мелочь.

– Ну а феды? – осведомился я.

– Черт, он просто сводил с ума это племя! Им ни разу не удалось даже и близко к нему подойти. Нет, они прекрасно знали, что за товар он возит, и думали, что знают его маршруты. Но из их засад никогда ни хрена не выходило.

– Ну а пункт передачи товара у него имелся?

– Должно быть, да, – ответил Пеппи. – Ведь на грузовиках в город не сунешься. Он разгружался где-то по дороге. Коробки переносили в другие машины, а уж те доставляли товар заказчику. И ни разу при этом не попался.

– Стало быть, старина Гаррис сколотил целое состояние?

– Неужели! Ясное дело. И знаешь, что самое интересное? Никто из нас не понимал, как это ему удается. Но мы по-своему даже радовались за него. Ведь те придурки, что приняли сухой закон, воображали себя Бог весть какими умниками. Пытались строить из себя людей высокоморальных, истинных стражей закона. А на самом деле лишь позволили расплодиться всякому жулью.

– Да, но уже после того, как сухой закон отменили, он со своим делом не расстался. Продолжал поставлять хорошее, качественное виски в разные заведения по всему городу. И никто не понимал, как это ему удается.

– И знаешь, что самое странное, Майк?

– Что?

– При том, что власти так жестко контролировали все, что связано с алкоголем, начиная от производства и кончая продажей, ни один из производителей ни разу не предъявил ни одного фальшивого документа. Ни у одного из них ни разу ничего не украли, причем действовали они вполне открыто. А как только Гаррис помер, все это тут же прекратилось. И продолжателя дела у него не нашлось.

Пару минут мы сидели в полном молчании. Затем, когда официантка подлила мне еще кофе, я сказал:

– Ну и что ты думаешь по этому поводу, Пеппи?

– Да ничего. Просто удивляюсь, к чему это тебе понадобилось вспоминать старые времена.

– Помнишь Маркоса Дули, Пеппи?

– Еще бы. Его тоже убили.

– И он каким-то образом тоже был вовлечен во все это.

– Да ерунда! Он тогда был твоего возраста. Слишком молод, чтоб играть в такие хитрые игры.

– Ну а Лоренцо Понти?

Пеппи кивнул и усмехнулся.

– Да, подпольной торговлей спиртным он занимался, отсюда и первоначальный капитал. Я слышал, он все еще во главе клана, хотя молодые акулы пытаются выжать старика из бизнеса. Казалось бы, все эти старые мафиозные кланы давным-давно должны были бы вымереть, ан нет, все тут как тут... правда, выглядят теперь по-другому. Поприличнее, лучше образованы, понанимали себе дорогих адвокатов. Но до сих пор не перевелись, нет.

– А ничего особенного последнее время о них не слышал, а, Пеппи?

– Да я много чего слышу, Майк. Но не хочу рисковать. К чему это мне встревать в их делишки. Ты ж знаешь, я никогда этого не делал.

– Само собой, без проблем. Еще один вопрос. Где, как ты думаешь, Гаррис разгружал свой товар?

– Да где-то к северу, хрен его знает, – ответил Пеппи. – У побережья никогда не работал. А все машины шли прямиком из Канады. – Он помолчал, потом добавил: – Ладно, послушай, что сказал мне один парень из федов. Они всегда искали колонну, но грузовики двигались по одному и не привлекали особого внимания. И съезжались к одному месту с разных сторон. А уж там к ним присоединялся Гаррис в своем «Рено» и вел их к месту разгрузки.

Это походило на правду. Я допил кофе и оплатил оба счета. И не успел поблагодарить Пеппи за информацию, как к нам за столик подсели какие-то два старпера. Выглядели они точь-в-точь как Пеппи. И я подумал: неужто они до сих пор служат в полиции? Частными осведомителями, к примеру. Ведь выйти из этой системы не так-то просто.

* * *

У Пата был выходной, а потому встретились мы на улице, возле его дома. Он приветствовал меня следующими словами:

– Ну что, прокуратура до тебя еще не добралась?

Я отрицательно помотал головой.

– С какой бы стати?

– Да с такой, что кто-то сообщил, что пепел Дули разбросали по всему колумбарию, там, где ты его захоронил. Ты что, не слышал?

– Ясное дело, слышал.

Он подозрительно взглянул на меня.

– Ну и что скажешь?

– А что тут говорить? Маршалл Броторио позвонил и рассказал, что случилось. Я посоветовал ему собрать пепел, поставить урну обратно и позабыть обо всем этом. А кто звонил?

– Ну, очевидно, сторож, который обнаружил взлом.

– А при чем тут прокуратура?

– Дело об убийстве Дули до сих пор не закрыто. И по неясной мне пока причине Флоренс Лейк проявляет к нему особый интерес.

– Скорее не к нему, а к восьмидесяти девяти миллиардам баксов, верно, Пат? – со всей серьезностью спросил я.

Он медленно поднял голову и так и впился в меня взором.

– Ты что это... всерьез?

Я кивнул.

– Кто подтверждает это, Пат?

– Официально пока никто. – Я молчал, и он добавил: – Просто Гомер Ватсон как-то упомянул именно эту сумму, между прочим...

– Как же, как же, между прочим!.. – саркастически заметил я.

– О'кей, он действительно пытался меня расколоть. Но ведь я ничего не знаю. Что я мог ему сказать... Я напрочь позабыл о твоих довольно странных рассуждениях о каких-то там коробках.

Я усмехнулся.

– Нет, не забыл, Пат. Просто отложил эту мысль, на время. Ведь ты, черт побери, никогда ничего не забываешь.

– Имея такие бабки, человек действительно может купить хорошую большую машину, – тихо заметил Пат. – Так ты скажешь мне, в чем там дело?

Как раз в этот момент мимо нас проезжало такси. Я махнул рукой, делая знак остановиться. Мы сели в машину, и я назвал водителю адрес в Бруклине. И откинулся на спинку сиденья.

– Я бы сам хотел знать, Пат. Может, удастся обнаружить что-нибудь в записях Дули.

Дверь вышибать не пришлось. Я надавил на кнопку звонка, и ее отворил Марвин Дули.

– А ты, я смотрю, времени даром не терял, – заметил я. – Быстренько переехал.

– Без проблем, – ответил он. – Адвокат у меня хороший. – Он оглядел Пата с головы до пят, и по выражению его глаз я понял: Марвин догадался, что Пат – коп. – Зачем пожаловали, ребята?

– Хотим осмотреть дом, вот и все.

– А что, если я не захочу вас впускать?

– Можешь, конечно, и не пускать, если хочешь нарваться на неприятности, – ответил я.

Он на секунду задумался, затем распахнул дверь пошире.

– Ладно, входите. Только тут смотреть особо нечего. Я как раз навожу порядок... после того как тут все перевернули вверх дном.

– Неужели?

– Да, тут уже успел кто-то побывать. Черт, даже обои от стен отодрали! Мебель разбита в куски, матрасы вспороты... Господи, сущий бардак!

Нам понадобилось совсем немного времени, чтоб убедиться, что Марвин не врет. Обыскивали квартиру тщательно, но то была явно любительская работенка. Пат заметил:

– Похоже, он ничуть не ограничивал себя во времени, сразу видно. – На древесине виднелись отметины от какого-то инструмента, с помощью которого отрывали ножки, выламывали доски; для вспарывания матраса и мягких сидений использовалось острое лезвие.

Закончив проверку, Пат спросил:

– Ну и что ты здесь видишь, Майк?

– Он ничего не нашел, вот что я вижу. А потому не успокоится и будет искать дальше.

– Да... И, надо сказать, делал все очень аккуратно и тщательно. На пол ничего не бросал, когда надо было перевернуть что-то, осторожно переворачивал и осматривал. Если б тут что-нибудь было, наверняка бы нашел.

Я согласился с ним, и оба мы отправились в гостиную, где Марвин пытался собрать диван.

– Хлам, – проворчал он. – Вся мебель превратилась в хлам, хоть на помойку тащи. – Взгляд его перебегал с Пата на меня и обратно.

– Когда ты здесь появился? – спросил я.

– Примерно с час назад. – Я промолчал и он добавил: – я с самого начала решил сюда переехать. Я же говорил вам, что собираюсь переехать. Черт, это теперь мой дом!..

– Не думаю, что ты будешь чувствовать себя в нем уютно, – заметил Пат. – Кого-нибудь из соседей спрашивал?

Марвин закивал.

– Еще как спрашивал! Но никто ничего не видел и не слышал. Кроме одного мальчишки на улице. Он заметил, что сюда два раза приезжал какой-то мужчина. Сперва просто позвонил в дверь и ушел. Потом, чуть позже, вернулся, постоял минуту, открыл дверь и вошел. Мальчику показалось, что кто-то отпер ему дверь. Черт, да тут такой хреновый замок, его и кошка откроет! Короче, он отпер дверь и вошел.

– Мальчишка описал его?

– Нет. Говорит, что просто незнакомый дядя. – Он отер пот со лба и добавил: – Его мамаша сидела в это время у окна. И видела его.

Очевидно, Марвин ожидал от нас какой-то особенной реакции, но, поскольку ее не последовало, заметил:

– Его видели здесь и раньше. Приезжал на машине. Большая такая тачка, новехонькая, с иголочки. – Мы молча смотрели на него, ожидая продолжения. – Садился в эту самую машину и уезжал... Мамаша паренька думает, что мой старик работал на него.

Нет, только не он, подумал я. Дули работал на его отца. Так, значит, это он перевернул тут все вверх дном, стараясь отыскать ключ к разгадке...

Похоже, Марвин был разочарован, когда мы, коротко поблагодарив его, удалились. Выйдя на улицу, дошли до угла, и я сказал Пату:

– Уго совсем распустился, приятель. Вытряхнул пепел из урны, перевернул все вверх дном в квартире у Дули. Но ничего не нашел.

– Да, я тоже так думаю. И знаешь, какой следующий шаг он предпримет?

– Догадываюсь. Придет по мою душу.

– И что будешь делать, малыш?

– Хочу встретиться с ним на моей территории. Это ведь ему только кажется, что он диктует правила игры.

– Полагаю, тебе понадобится поддержка?

– Да перестань! Я же законопослушный гражданин. И просто обязан рассчитывать на защиту со стороны полиции. – Заметив, как он нахмурился, я понял, что его беспокоит. – И забудь об этом, если можешь, Пат.

– Нет, не забуду. Я тоже дружил с Дули. Меня беспокоит другое. То, что мое личное вмешательство может испортить дело. Дули не принадлежал к разряду людей, известие об убийстве которых попадало на первые полосы газет. Но если ты не ошибаешься... насчет суммы, вокруг которой поднялась вся эта суета, скандал будет просто чудовищный.

– Тогда не лезь.

– Но, Майк... ты же знаешь, я не могу. Не тот случай. Это больше, чем просто убийство. Дули удалось вскрыть банку с червями, и ты хочешь забрать всю наживку, – теперь глаза его смотрели жестко. – И я тоже хочу.

– Хочешь придать делу официальный характер?

– Я же вижу, как они стараются выжать из тебя хотя бы словечко, – сказал он. – Никаких обвинений предъявить они тебе не могут, и ты не скажешь ни слова, верно?

– Дули поделился только со мной, ты это помнишь, Пат? Наш разговор не записывался, а он всего-то и сделал, что дал мне один джокер. И от меня требуется правильно распорядиться этой картой.

Пат начал озираться в поисках такси.

– Тогда мне не избежать столкновений с федами и окружной прокуратурой, Майк. А ты сам знаешь, ребята они дошлые и команда у них что надо. Ты знаешь, чем это может обернуться?

– Ты все время задаешь один и тот же вопрос, Пат. И ответ на него будет один и тот же Нет, пока не знаю, но полагаю, что скоро все выяснится. Разве я не прав?