Текст книги "Контракт на рабство (СИ)"

Автор книги: Мика Ртуть

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Ты не ответила, дорогая, – голос Лоренцо снова показался ей теплым бархатом, обнимающим ее, подобно плащу. – Разве я недостаточно красив для тебя?

– Сперва поклянись, что прекратишь использовать на мне свои вампирьи штучки! – не отводя взгляда от тонкого шрама на груди вампира, потребовала Регина. Ей трудно было сосредоточиться, трудно удерживать гнев. Хотелось дотронуться до этого проклятого шрама… Лоренцо получил его при жизни. Интересно, кто пырнул его в сердце? И почему она сама не может понять, хочется ей вонзить кол прямо в этот шрам или провести по нему пальцами, а затем и языком… В горле отчего-то пересохло, и она сглотнула. Сейчас бы вина, а лучше – туда, под холодный осенний дождь. – Поклянись.

– Клянусь, – улыбнулся Лоренцо и сделал шаг в ее сторону.

Она вздрогнула, остро почувствовав его близость. Почти касание, несмотря на разделяющие их несколько метров. Надо это прекратить. Сейчас же.

– Ты красив. Очень. – Она облизнула пересохшие губы и отступила к окну. – Но для меня этого недостаточно. Прошу, не подходи.

– Как скажешь, моя девочка. Ты ведь хочешь меня, хочешь ощутить прикосновение моих губ, хочешь попробовать на вкус. Не так ли? – его голос по-прежнему проникал в самую душу, будил смутные темные желания. Ему так просто было поддаться!

– Это похоть, просто похоть, – отчаянно затрясла головой Регина. – Это ничего не меняет, Лоренцо.

– Мне нравится, как ты называешь меня по имени, – мягко, обволакивающе, с обещанием неземного наслаждения.

И смотрит… боги, не надо! Не смотри на меня так нежно, так, словно я для тебя что-то значу, словно ты видишь во мне равную, а не игрушку!

Но это – ложь. Наглое, подлое вранье. Я знаю, что будет, если купиться на обещания вампира. Ничего, кроме лжи, унижения и снова лжи. Вот только совсем не осталось сил воевать. Проще умереть.

– Отпусти меня, – попросила она устало. – Зачем я тебе?

– Отпустить? Разве я удерживаю тебя силой? – Лоренцо удивленно поднял бровь. – Ты вольна идти куда хочешь, Джин.

– Тогда сними с меня эту цепь. – Не то чтобы она ему поверила, но… вдруг? Он все равно не получит от нее того, что хочет. А значит, нет смысла ее удерживать.

Регина даже не вздрогнула, когда он приблизился вплотную, наклонился и легко, словно нитку, разорвал цепь. Концы упали на ковер с приглушенным звоном. А Лоренцо вернулся в свое кресло и развалился, словно ничего не произошло.

– И куда ты пойдешь, моя маленькая Джин? – Не дождавшись ответа от замершей Регины, он махнул на дверь: – Ты свободна, – и замер, словно окаменел.

Регина сделала осторожный шаг от окна, косясь на вампира, затем еще один, а потом, подхватив остаток цепи, побежала. Пересекла комнату и вылетела за дверь. Сердце колотилось о ребра, руки тряслись, хотелось бежать без оглядки. Все равно куда, главное – дальше от чудовища, оставшегося за дверью.

ГЛАВА 6

Пока Регина бежала по лестнице, встретила несколько вампиров, но никто из них не сказал ни слова, хотя каждый раз сердце сжималось от страха. Один был даже столь любезен, что указал на вход для персонала, спрятавшийся в темном коридоре между больших, закрытых парусиной ящиков. Регина благодарно кивнула и выскочила на ночную улицу. Огляделась. Похоже, она оказалась позади центрального входа. Одинокий тусклый фонарь освещал площадку с мусорными баками, чей-то мощный байк и сложенные деревянные поддоны. Регина подергала цепь, пытаясь стащить ее с ноги – не получилось, пришлось нести в руках. Босым ногам тотчас стало холодно и колко, но она не запретила себе обращать на это внимание, стремясь как можно быстрее покинуть страшное место.

Улица встретила Регину свистом, смехом, гулом голосов. Переливались огнями вывески, играла музыка, бродили беззаботные люди, на лавках вдоль аллеи сидели парочки. Молодые люди в модных костюмах толпились у входа в клуб. От всего этого веяло флером безумия. На Регину обращали внимание, сочувственно провожали взглядами, показывали пальцами. Какая-то дамочка даже предложила вызвать карету психиатрички, но Регина только глянула на нее презрительно и задрала голову выше, делая вид, что так и должно быть, так и задумано – гулять по оживленной улице босиком, в халате и с цепью в руке.

Она оглянулась в поисках полиции. Ведь не может быть, чтобы этот район никто не патрулировал. Идти было совершенно некуда. Деньги и документы остались в сумочке, а сумочка осталась у Ани. Знакомых в городе не было, кроме разве одного…

Регина достала из кармана халата визитку и тихо застонала. У нее не было денег, чтобы позвонить! Да и что сказать? Здравствуйте, ваш босс хочет сделать меня своей Тенью. Помогите!

Она остановилась у дерева, с отчаянием оглядываясь по сторонам и нервно хихикая. Вот она, свобода, а что с ней делать?

– Возвращайся ко мне, малышка, – раздался шепот в голове.

– Пошел ты! – прошипела сквозь зубы Регина.

Ответом был тихий смех, ветер принес терпкий запах яблочного варенья с корицей, и Регина поежилась.

В конце аллеи появились двое полицейских. Регина с облегчением кинулась к ним.

– Помогите! Меня похитили!

Регина сидела за столом напротив пожилого грузного полицейского. На лацкане мундира у него висела бирка «сержант Робинс». Он поднял на девушку глаза и хриплым прокуренным голосом уточнил:

– Вы утверждаете, что вас силой привели в клуб «Лихорадка», кто-нибудь может это подтвердить?

Регина растерялась. Она устала, болела голова. Разговор длился уже два часа, а ей даже не предложили воды.

– Меня там многие видели.

– Я позвонил в клуб, его служащие подтверждают, что видели девушку в золотой маске, но никто не знает ее имени. Зато все как один сказали, что вы шли добровольно, – устало сообщил он. – Мы нашли несколько человек присутствующих на выступлении, все они хвалят ваши актерские способности и готовы подтвердить под присягой, что вы прекрасно выступали в тот вечер в компании владельца клуба. И никто, повторяю, никто, не заметил, чтобы вас принуждали.

– Меня похитила Ани Рет, я же говорила! Они шантажируют меня братом.

– Госпожи Ани Рет нет в городе, ее секретарь и телохранитель Игорь Славинский утверждает, что он впервые слышит ваше имя. Магиня, работающая на госпожу, клянется, что в момент, о котором вы рассказываете, она встречалась со своим парнем. Он это подтвердил.

– А кто ее парень? – зачем-то спросила Регина.

– Игорь Славинский.

Регина истерично хихикнула.

– Неужели не понятно, что они лгут?

– Обратное не доказано.

– И я сама заковала себя в цепь и отрастила волосы? – Регина кивнула на грязные ноги.

– Кто знает? Может вы поссорились со своим боссом и решили таким образом получить с него компенсацию? Находятся иногда рискованные люди, которые пытаются выдавить из богатеев-вампиров немножко денежек, и иногда мы идем им навстречу…

Регина намек поняла, но не стала ничего доказывать. Ей впервые за двадцать один год пришлось столкнуться с полицией, и она испытывала, мягко говоря, разочарование. Хотя во время учебы не раз слышала рассказы о продажных и безразличных блюстителях закона, но все равно верила в лучшее.

– Позвоните Валентину Коско! Я приехала в город ради встречи с ним! У него есть мое резюме с фотографией, он подтвердит мою личность! – Регина протянула полицейскому визитку.

Робинс ее взял, внимательно изучил с двух сторон и медленно набрал указанный на ней номер. Спустя томительные семь гудков трубку сняли. Полицейский коротко изложил проблему, выслушал ответ, внимательно глядя на замершую Регину, и, поблагодарив, положил трубку.

– Господин редактор подтверждает, что видел сегодня у кабинета господина Лоренцо некую девушку, которая представилась Региной Торессо. Она сообщила, что репетирует новую роль.

Регина разозлилась.

– Я пришла к вам за помощью, а вы сделали меня виновной!

– Вы ничем не можете подтвердить свою личность и правдивость ваших заявлений.

– А следов укуса не достаточно?

– Многие добровольно дают кровь вампирам, это не нарушение закона.

– Вы примете у меня заявление?

– Приму, но…

В кабинет вбежал рыжеволосый молодой полицейский.

– Сержант! Там адвокат Ани Рет принес иск на Регину Торессо! Госпожа Рет утверждает, что золотая маска, в которой видели подозреваемую, была украдена из ее особняка неделю назад!

Уже подозреваемую?

– Да меня не было в городе в это время! – возмущенно выкрикнула Регина.

– Это мы проверим, – устало произнес Робинс. – А пока посиди в камере до утра, девочка.

– Вы не имеете права! – заорала разозленная Регина. – Я потерпевшая! А вы здесь все куплены вампирами!

– Вы мне еще спасибо скажете, что спрятал на ночь от вампиров. Уведи ее. Утром придет Казак, пусть он разбирается, – Робинс махнул рукой.

– В общую сажать?

– Нет, – мгновение подумав, скомандовал Робинс. – Запри в карцере, там почище и вода есть. И дай одеяло.

– Я это так не оставлю, – прошипела Регина. – Я буду жаловаться!

– Жалуйтесь, это ваше законное право, – полицейский потер глаза и уткнулся в какой-то документ.

– Ты не грусти, девушка, ложись и отсыпайся. Казак разберется, он у нас специалист по нелюдям. Из бывших охотников за головами. Ликвидатор, – проговорил рыжий полицейский, отпирая тяжелую железную дверь с окошком. Он посторонился, пропуская Регину в небольшую чистую камеру без окон. – Если ты ни в чем не виновна, то завтра будешь дома. Держи два одеяла, одно постелить, вторым накроешься. Вода чистая в кране, пей не остерегаясь. И на вот, матушка на перекус мне делала. – Он сунул Регине в руки сверток. – Ложись спать.

– Спасибо.

Лязгнул засов, и наступила тишина. Регина бросила на топчан одеяла, умылась ледяной водой, напилась и развернула сверток. В нем оказалось два бутерброда с чуть подтаявшим сыром. Она съела один, а второй завернула и положила на привинченный к полу столик. Кто знает, каким будет утро?

– Зато здесь меня точно никто не найдет, – шепнула Регина, укладываясь на нары. – Боги, как я устала.

«Спокойной ночи, куколка».

Показалось, или этот гад все же смог ее достать?

Не показалось. Проваливаясь в сон, Регина отчетливо понимала, что встретится там с кем-то неприятным и даже опасным, но уже не помнила, с кем именно, а о том, чтобы проснуться – и речи быть не могло.

На удивление, сон оказался мирным и уютным. Регина очутилась в яблоневом саду, на берегу пруда. В их маленьком городке было не так много уединенных мест, где девушка могла бы чувствовать себя в безопасности. Этот старый сад, окружающий дом какой-то давно забытой кинозвезды, и был таким местом. Почему-то никто из местной ребятни не рисковал лазить через забор и встречаться с сумасшедшей старухой. По слухам – ведьмой.

А Регина ходила сюда регулярно. Несколько раз видела старуху: одетую в голубое длинное платье по моде позапрошлого века, всегда одно и то же, с кружевным зонтиком и в перчатках, с идеальной осанкой, тощую, как скелет. Из-под веток яблони Регине удавалось разглядеть прорехи в кружевах, тщательно накрашенный алой помадой рот и провалившиеся глаза.

Страшное зрелище.

Иногда старуха прогуливалась по липовой аллее около дома, иногда пила чай с вареньем из райских яблочек на крохотном газоне перед домом: ей прислуживал такой же древний старик-дворецкий, он же каждую осень обирал две крайние яблони и варил для старухи варенье. Ни старуха, ни дворецкий никогда не выходили в сад. Их мир ограничивался мощеной выщербленным красноватым камнем дорожкой, окружающей дом. Туда же раз в две недели подъезжал фургончик старого бакалейщика, сгружал несколько коробок и убирался восвояси.

Регина же никогда не подходила к дому близко. Так что они вполне мирно сосуществовали в параллельных реальностях, не мешая друг другу. Разумеется, Регина ни с кем не делилась секретом. Если бы мальчишки узнали, что старая ведьма вовсе не бродит по саду, выискивая человеческих детенышей на пропитание, плакало бы ее лучшее на свете место.

Во сне Регина почему-то точно знала, что сегодня ни старухи, ни ее дворецкого дома нет. И можно осуществить глупую детскую мечту: посмотреть дом изнутри и найти сокровища. Когда-то, очень давно, она была уверена: старуха хранит множество интереснейших вещей. Может быть, книг. Или фотографий. Или… детская фантазия рисовала сундучок, полный чего-то сверкающего, в высшей степени таинственного.

Наверное, с мечты разгадать тайну старухи и началась журналистика. Сейчас эта тайна казалась мелкой и глупой, но Регина не привыкла отступать.

И она пошла к дому, отводя цветущие яблоневые ветви и снимая с лица паутинки.

– Молодец, моя упрямая девочка, – шепнул кто-то невидимый, словно провел теплой мохнатой лапой по затылку.

От похвалы Регине стало невероятно приятно. Прямо как в раннем детстве, когда мама хвалила. Странно, ведь голос незнакомый… или, наоборот, знакомый…

– Не думай о лишнем, моя девочка. Возьми то, что хочешь. Возьми. Это же так просто…

Невидимые руки отвели от ее лица колючую сухую ветку и поддержали, когда она споткнулась о корень.

– Кто ты? – спросила она, уже почти зная ответ, уже почти готовая проснуться…

– Тот, кто заботится о тебе. Тот, с кем тебе хорошо, – прошелестело над ухом.

Последние ветви разошлись, и Регина ступила на запретную дорожку из красного гранита. Парадная дверь дома была распахнута, внутри в лучах солнца танцевала пыль, а сам дом так и манил войти, увидеть, пощупать.

– Видишь, он ждал тебя. Как робкий любовник, он ловил твои взгляды, прислушивался к твоим шагам и ждал, когда же ты подойдешь. Ведь он безмолвен и неподвижен, и может лишь ждать…

Под завораживающий голос невидимки Регина поднялась по мраморным ступеням, проросшим мхами и травами, ступила на порог – и оказалась в совершенно пустом холле. Только иссохший паркет под ногами, мутные от старости высокие окна, закрытые белые двери – и теплые водопады солнечного света откуда-то сверху.

Регина задрала голову так высоко, что едва не потеряла равновесие. Или просто голова закружилась от сладкого, нежного до одури запаха райских яблочек.

Запаха и вкуса.

Ее губ слово что-то коснулось. Регина машинально прижала ко рту пальцы, ощутила что-то липкое и так же машинально облизнулась.

Яблочное варенье. Кисло-сладкое, пахнущее желтеющими листьями, летящими куда-то на юг птицами и почему-то мятой.

Она невольно облизнулась снова и улыбнулась. Старый дом в самом деле ждал ее. Не бывает так хорошо и уютно в месте, которое не твое. А здесь…

Одна из облупленных белых дверей бесшумно открылась, словно приглашая, и Регина шагнула в нее, точно зная – там, за дверью, ее тоже ждут. И любят.

Она не ошиблась. За дверью ее ждал мужчина – смутно знакомый, очень красивый мужчина. Почему-то в домашнем шелковом халате… Она догадалась, почему – так удобнее его раздеть. Ей очень хотелось его раздеть, увидеть обнаженным, дотронуться до горячей кожи.

Незнакомец улыбался ей. Его глаза… странные глаза, необычного цвета… глядя в них, Регина подошла вплотную, провела ладонью по гладкой щеке, по шее, коснулась шелка.

Замерла в недоумении. Что она делает? Она не занимается сексом с незнакомцами! Она вообще не занимается сексом…

В голове зашевелились жуткие, неприятные воспоминания. Отвратительные, как змеи. В них она знала, как его зовут, и он вовсе не был таким милым.

– Ты здесь, моя девочка, только здесь и сейчас. Это наша первая встреча. Самая первая. Посмотри на меня.

Она послушалась, завороженная глубиной его голоса. Шелковый халат заскользил по его плечам на пол, а на ее плечи легли мужские ладони. Нежно, горячо, пробуждая в ней желание – еще, еще касаться его, слышать его, тонуть в этих бездонных глазах.

Прикосновение его губ обожгло, от макушки до пяток. Она внезапно остро почувствовала, как груба ткань ее одежды, как раздражает, до боли и зуда, и только его ладони, как живительная, очищающая вода, могут смыть с ее кожи…

…чужой запах, чужие прикосновения, боль…

– Только то, что ты хочешь сама, – ее уха коснулись шепот и губы, по телу заскользили теплые ладони, освобождая от такой ненужной, мешающей одежды. – Это так просто, взять то, чего ты хочешь на самом деле.

О да. Она хотела. Голоса, касаний, ощущения безопасности и свежести. Она словно горела изнутри, жаждала его, как дуновения ветра в жаркий полдень, как глотка воды…

…крови…

…свободы…

– Маленькая упрямица. Ты моя, – уже не шепнул, а пророкотал незнакомец.

…Лоренцо, она знала его имя! Она его помнила!..

– Отпусти меня! Ты…

Он тихо засмеялся и накрыл ее рот своим. Регина вздрогнула, замерла – и застонала от нестерпимой жажды. Чувствовать его, отдаться ему, владеть им, слиться в одно целое…

– Так-то лучше, куколка моя, – он прикусил мочку ее уха, поиграл с ней языком. Его руки путешествовали по ее обнаженному телу, пуская по коже волны удовольствия. Она, как кошка, выгибалась навстречу его рукам и губам, подставлялась, уже не в силах ни вспоминать, ни думать. – Поцелуй меня, ты же хочешь.

Да. Она хотела. И поцеловала. Ей было все равно – кто он, и что именно она так и не вспомнила. Ей было хорошо – с ним, под ним, на огромной кровати, в лучах яркой луны. Она слушалась его рук, его движений, была его частью, его тенью, его эхом…

– Скажи, что ты моя, девочка.

…боль, шею сдавливают чужие пальцы, липкие взгляды шарят по телу, в волосы вцепилась жесткая, властная рука…

– Ты моя, ну же!

…Лоренцо движется в ней, заполняя до отказа, от его движений ей сладко, сладко, сладко…

– Признай, это же так просто. Ты хочешь этого.

…ее обволакивает алый туман, забивается в горло, в уши, в глаза, она растворяется в нем, теряя себя…

Как тень. Как эхо.

– Нет, – не понимая, против чего протестует, выдавила она сквозь пересохшие губы, и обхватила его ногами крепче, еще крепче. – Не твоя!

– Упрямая девчонка, – в его рыке страсть, гнев и восхищение, он вбивается в нее со всей силы, наполняя до отказа, сливаясь с ней, изливаясь в нее…

Сон взрывается ослепительно сладкими звездами, распадается струями радужного фонтана, и она, освобожденная – и все еще свободная – летит, летит сквозь напоенные яблочными ароматами облака…

Ее провожает довольный густой смех, в нем можно купаться, в него можно завернуться, как в одеяло…

И проснуться.

Свежей, выспавшейся, удовлетворенной.

Помнящей каждое движение, каждый свой стон.

И насмешливые глаза проклятого вампира.

– Не ври себе, моя девочка. Ты этого хочешь.

Запах яблочного варенья изгнал скрежет открывающейся двери. Но ощущение чужого взгляда – и собственного стыда, ведь она только что отдалась насильнику, пусть во сне, пусть под гипнозом, неважно! Она ненавидит Лоренцо! Их всех ненавидит! – липло и преследовало ее еще долго.

– На выход, – буркнул незнакомый полицейский. – Казак хочет с тобой поговорить.

Полицейский принес кожаные тапочки, очень смахивающие на те, в которых хоронят, но Регина была рада и этому. А еще он принес инструмент и наконец-то избавил ее от браслета на ноге. Правда, цепь Регина решила взять с собой. Если она действительно зачарована против фэйри и оборотней, то не стоит разбрасываться таким подарком. В конце концов, ее можно намотать на кулак и при случае свернуть кому-нибудь челюсть. Хорошо бы Видальдасу.

– Твое дело передали «отморозкам», – пояснил полицейский, когда они вышли в коридор. – Это отдел, расследующий преступления нелюдей. Командует им лейтенант Андрэ Мортон.

– А кто такой Казак?

– Он и есть Казак. Говорит, его прадед из русичей, оттуда и прозвище, – ухмыльнулся сопровождающий и указал на дверь. – Тебе сюда.

Казак оказался коренастым темноволосым мужчиной лет тридцати, с добродушным лицом и внимательными глазами. Этакий свой парень, если бы не взгляд – проницательный, умный, смотрит как сквозь прицеп снайперской винтовки. Одет он был безлично. Серые брюки, голубая рубашка с коротким рукавом, кобура через плечо. На спинке стула висела кожаная куртка.

– Садись, – бросил он. – Кофе будешь?

– Да, – благодарно кивнула Регина.

Казак подвинул ей пластиковый стаканчик с черным кофе, а себе папку с надписью «Регина Торессо».

– А теперь я хочу услышать все с самого начала.

– Прочтите в деле.

– Я прочел, и у меня возникло много вопросов, особенно в той части, когда ты осталась наедине с мастером города и принцем Темного Дола. В деле об этом ничего нет.

Регина почувствовала, как стало жарко щекам и болезненно заныло сердце.

– Там же написано, что Лоренцо меня почти осушил.

– Но ведь это не вся правда? – внимательно глядя на нее, поинтересовался полицейский.

– Не вся. – Регина, опустив взгляд в стол, грела руки о горячий стаканчик. – Они меня изнасиловали.

– Следы остались? – живо поинтересовался полицейский.

Регина почувствовала такой стыд, что готова был провалиться сквозь землю.

– Меня лечили, – прошептала она.

– Знаешь, я давно хочу прижать Игоря Славинского, но его хозяйке всегда удавалось его отмазать. Если в этот раз нам удастся доказать его причастность к похищению, я все же добьюсь ареста и суда.

– Они меня шантажировали жизнью брата.

– Я уже связался с коллегами из твоего города, отправил им твои фото. Они подтвердили, что человек на фотографии и есть Регина Торессо, и обещали присмотреть за твоей семьей.

– Большое спасибо, – искренне поблагодарила Регина, чувствуя, как с души сняли часть кирпичной кладки, которая появилась там, когда она встретила «котика».

– А теперь вспомни свой день поминутно. Кто сможет подтвердить твою историю?

Регина честно еще раз все рассказала, уже без купюр, только утаила, что Лоренцо предлагал стать своей Тенью. Отчего-то Регине казалось, что об этом лучше вслух не говорить, хотя Казак и внушал доверие. Он не смотрел презрительно или снисходительно, он искренне хотел помочь, и это давало надежду. Но после вчерашнего разговора она боялась кому-нибудь верить.

– Да, Регина, скажу сразу: доказать что-либо будет сложно, – в конце разговора сделал выводы полицейский. – Метка борделя с тебя исчезла, свидетели все как один утверждают, что насилия и похищения не было. Твое слово против слова Ани Рет ничего не значит. Хороший адвокат, а других у вампиров нет, разобьет тебя в щепу. Ты могла прийти сюда и рассказать эту историю по приказу своего господина.

– Зачем это ему? – Регина чуть не плакала от обиды, хотя и понимала, что ее история для полиции звучит неубедительно.

– Ни для кого не секрет, что между Ани и Лоренцо идет война. Тебя могли использовать.

– Меня и использовали, – буркнула девушка, и полицейский согласно кивнул. – Только я не знаю, как.

– Скорее всего, Игорь с тобой свяжется с требованием выполнить для них что-то. Вот тогда мы его и прихватим.

– Не буду я ничего для них делать! Я хочу вернуться домой. Хватит, попробовала изменить жизнь.

Перед глазами встало красивое лицо и тихий шепот: «Никуда не отпущу». Она тряхнула головой, отгоняя наваждение. Нет, ни за что!

Казак встал, подошел к кофеварке и заговорил только тогда, когда в стакан вылилась порция горячего, ароматного кофе.

– Боюсь, у тебя ничего не получится.

– Почему?

– Метка.

– Откуда вы знаете?

– Прежде чем я пришел работать в полицию, я убивал вампиров и их Теней, – Казак вернулся за стол, подул на кофе и сделал глоток. – Я вижу такие вещи.

– Он не успел, – Регина с тоской посмотрела в забранное решеткой окно, разговор начинал тяготить ее.

– Любой сильный вампир может завершить начатое мастером города, Регина. И не забывай о сидхе. Он тоже будет за тобой охотиться.

– Полиция мне не поможет? – Регина знала, что ответит Казак, но ей было необходимо это услышать.

– В Законе нет статьи, запрещающей нелюдям вербовать сторонников. Мы не лезем в их дела, пока они не нарушают закон. Вот если тебя убьют…

– Ну хоть за это спасибо, – саркастически усмехнулась девушка. – И что мне делать?

– Попробуем прижать Игоря Славинского, а через него добраться до его хозяйки.

– А что делать с иском Рет против меня? – вспомнила Регина.

– Она не подавала заявления о краже, поэтому дело проиграет. Хотя тебе придется пока посидеть у нас, в целях твоей же безопасности, пока я не придумаю, как защитить тебя. И еще, вот, – он полез в стол, достал визитку и на ее обороте написал несколько слов. – У меня остались друзья среди охотников за головами. Это, конечно, незаконно, но если сильно прижмет…

Регина кивнула, она поняла. Если сильно прижмет, она воспользуется предложением Казака.

– Долго мне быть в заключении?

– Пока суд не примет решения или кто-нибудь не внесет за тебя залог. Я поищу свидетелей твоего похищения и попробую найти компромат. И еще, хорошо бы, чтобы тебя осмотрел наш врач.

Регина смущенно кивнула. Если это поможет, то она вытерпит унизительную процедуру.

– Мой совет, продолжай жить, устройся на работу, сними жилье. Быть Тенью мастера города не самая плохая участь.

Регина почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Они не понимают, что она чувствует, не понимают, что она видеть не может Лоренцо, не то что жить рядом с ним. Да и как им это понять? Не их ведь насиловали два извращенца.

– Спасибо.

В дверь постучали, она распахнулась, и Регина сжалась от дурного предчувствия и страха, забыв дышать. Ей показалось, что сейчас зайдет Лоренцо – элегантный и уверенный, и уведет ее к себе, запрет, посадит на цепь… Но затем она вспомнила, что сейчас утро, а значит, вампир спит, и шумно выдохнула.

В дверях стоял улыбающийся Дик, за его спиной маячил полицейский в форме.

– Привет! Собирайся, мы идем домой. Ко мне домой, – быстро добавил оборотень, увидев на лице Регины панику. – Я внес за тебя залог. Вот квитанция.

– Быстро сработали, – добродушно ухмыльнулся Казак. – Ну что же, будь на связи, Регина. И… удачи.

– Я могу рассчитывать на… ваше молчание? – требовательно глядя в глаза лейтенанту, спросила Регина. Ей не хотелось, чтобы за ней началась охота. То, что она носит метку Лоренцо, было слишком опасной тайной.

– Конечно.

– Спасибо за все.

– До встречи. Я буду следить за тобой, – сказал Казак Регине, но взгляд его был направлен на Дика.

– Лейтенант! – воскликнул Дик, прижимая руку к груди. – Вы всегда сможете найти ее по адресу указанному в квитанции. Пока она не найдет работу, Регина будет жить у меня.

– Это хорошо, Дик Ровен. Следи за ней.

– Вы можете на меня положиться! – пафосно заявил оборотень и подмигнул Регине.

Дик принес белье, штаны и рубашку и Регина наконец-то смогла одеться. Через полчаса, подписав кучу бумаг и пройдя освидетельствование у полицейского врача, после которого она вылетела из кабинета пунцовой, словно час просидела в парилке, они, наконец, покинули здание полиции.

– Поедем с ветерком, – Дик махнул рукой на мощный мотоцикл, припаркованный между двумя полицейскими машинами. – Если не забоишься, конечно.

Регина только фыркнула на это заявление.

– Твой?

– Если бы! Вожак одолжил, – Дик протянул черный шлем. – Неуютно я себя чувствую рядом с полицией, – то ли пожаловался, то ли просто сообщил он.

– Кто тебе прислал? Лоренцо? – Регина ни на секунду не сомневалась, что Дик прибыл сюда не по своей воле, а еще, помня, кто он для мастера города…

– Нет, Мэтью. Ну что, поехали? Держись за меня нежно, – томным голосом произнес оборотень, оседлывая байк.

– А ты с ним справишься? – Регина с опаской села сзади.

– Я волк, девочка, – снисходительно сообщил оборотень. – Ты не смотри на мое хрупкое телосложение.

– Ты больше на кота похож, – буркнула Регина, обхватывая его за талию.

Смех Дика заглушил рев мощного двигателя.

Жил Дик в небольшой квартирке расположенной под крышей трехэтажного дома в шумном припортовом районе. Две спальни, гостиная и кухня. Везде царил металл и черный цвет, даже жалюзи на окнах были черные с серебряным рисунком.

– Твоя спальня, – радостно сообщил Дик, распахивая двери небольшой комнаты.

Белые стены, кровать с черным покрывалом, черный стол с металлическими ножками, офисное кресло, серый ковер на полу и шкаф с зеркальными дверцами. Ничего лишнего, ничего цветного, если не считать букета незабудок на столе.

– Оптимистичная обстановка, – усмехнулась Регина. – Но мне нравится.

– Пользуйся моей добротой, – великодушно махнул рукой Дик. – Мне надо исчезнуть на пару часов, ты пока располагайся. В холодильнике есть колбаса и сыр, но колбасу лучше не есть.

Однако Регина первым делом отправилась в ванну. Она долго нежилась в горячей воде, думая о том, как жить дальше, а потом, дав себе мысленную оплеуху, решила последовать совету Казака и жить так, как планировала до встречи с Ани и ее прислужником. Завтра же позвонит в редакцию и пойдет на собеседование. Приняв решение, она почувствовала облегчение.

Регина еще немного полежала в ванне, а затем принялась усердно тереть тело мочалкой, щедро облитой ароматным мылом, смывала и вновь намыливала. Ей хотелось смыть с себя прикосновения чужих рук. Жаль, что нельзя смыть воспоминания. Хотя стоило признаться самой себе, после разговора с Лоренцо воспоминания уже не причиняли такой боли, как раньше. Даже мысль о сексе не казалась отвратительной, как всего лишь вчера утром. Но если нельзя избавиться от памяти, то можно сделать кое-что другое…

– Ты зачем обрезала волосы? – В глазах Дика, входящего в кухню с коробкой в руках, мелькнул ужас. – Без них ты выглядишь взрослее.

– И отлично, – коротко буркнула Регина, не желая вдаваться в подробности. Она слишком хорошо помнила, как Лоренцо накручивает на кулак длинные пряди и запрокидывает ей голову назад, открывая шею…

– Мастеру это не понравится.

– Плевать.

– Ух, какая ты у нас бука, – широко усмехнулся оборотень. – Я привез пиццу и сок.

– Здорово! Я жутко голодна!

– Там есть мясо, и яйца, и еще что-то замороженное, – Дик поставил коробку с пиццей на стол, тем временем Регина с интересом рассматривала содержимое холодильника. – Осталось с тех времен, когда я жил не один. Сам я готовить не умею и не люблю.

– И давно ты жил не один? – Регина принюхалась к куску колбасы подозрительно зеленоватого оттенка.

– Да уже неделю, как очередная любовь меня покинула, но иногда они все ко мне возвращаются, – притворно вздохнул Дик и заржал. – Да выбрось ты ее, я даже отсюда чувствую, что она испортилась.

Ах, точно, он же оборотень.

– Слушай, Дик, а каково это – быть оборотнем? – спросила Регина, когда они расположись за столом в стерильно чистой кухне. (Стоит ли уточнять, что она тоже была черная с хромом?)

– Дисциплина, строгая иерархия в стае и боль, – пожал плечами Дик. – Но я не знаю другой жизни, поэтому мне сравнить не с чем.

– Звучит невесело.

– Мэтью жесткий вожак, – повел плечами Дик. – Он убивает за малейшее непослушание. Но иначе нельзя.

– Это ужасно, – ошеломленно пробормотала Регина. Не может быть, чтобы это было правдой! Хотя ощущения, которые исходили от Мэтью, нельзя было назвать добрыми.

– Мы звери, Регина. Наша настоящая сущность звериная, мы лишь кажемся людьми, кто из оборотней этого не понимает, долго не живет. Нельзя притворяться тем, кем не являешься. Рано или поздно, но зверь вырвется на волю, а если не контролировать его, может случиться много плохого. – Он впился зубами в пиццу. – Я занимаю в стае не самую высокую ступень. Если бы не покровительство Лоренцо… – он не стал договаривать.