Текст книги "Камни тоже плавают (СИ)"

Автор книги: Михаил Зарубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

А теперь всё – будет плохо себя вести, еще мышей ночью десантирую…

* * *

Зубы дракона

Всем хороша работа. И непыльна, и интересна, и кормят неплохо. Не разносолы, конечно, но очень не плохо. Ожидал худшего. Даже регулярно мясо попадается. По текущим меркам это для работяг роскошь. Я, конечно, могу себе позволить прикупить и мяса, и готовой еды, а вот для гаражных мастеровых это реально семейное подспорье. Не разбежишься работягам шиковать.

А вот кто я и для меня и для всех большой вопрос. И не работяга, и не приказчик, и не инженер. Так, какое-то камси-камса… И знания вроде адекватные есть, и понимание принципов, и уважение появилось, хотя и пытаюсь не выделяться. Но, черт возьми, постоянно влипаю в «косяки». Сложное для всех делаю легко, а в легких вопросах постоянно попадаю «впросак». На первой неделе Данилыч даже штрафанул на полтора червонца. За бытовую тупизну.

Второй минус работы – на молебен ежедневно после работы ходить приходится в Свято-Троицкую церковь. Блажь у Беккеля такая или карму правит, не знаю. Но ходим. Всем клубом. Во главе, как про себя шучу, «мастера-приказчика Данилыча». Беккель, естественно, отдельно. И не по чину, и немец он. Хотя и под русского по документам «косить» пытается.

И всё б ничего, молитва, исповедь – привык за двадцать лет в вузе к бессмысленным задачам. Заказчик платит, значит и даму танцует. Но поп на исповеди похлеще инквизитора-дознавателя душу каждый раз вынуть хочет. Всё ему расскажи, да всё покажи – и дела, и мысли, и прошлое раскрой. Как же, шазз!!! Верчусь, сочиняю. Пытаюсь в брехне не запутаться…

А вчера вечером за едой два зуба враз вытащил. Куснул пирог и зубы вытащил. С пломбами. Пластиковыми – еле спрятать успел. А через день еще три вытащил.

Испугался, думал цинга. Сначала зубы – потом слепота. Прискакал в ближайшую аптеку – витамин С скупать – и обломался. Нет его. И не знают, что это такое. Даже волшебное слово «аскорбиновая кислота» ничем делу не помогло. Только «аскорбление» мелкой девчонки-аптекарши вызвало. Глянула на мои руки с въевшимся маслом, нос задрала и чуть взашей не потребовала вытолкать. Во второй – та же песня…

Обострять и доказывать не рискнул. Да и бессмысленно.

Ради этого витамина даже до торгового дома Чекушина добежал. Пусто. Только на меня как на идиота опять посмотрели…

Всю ночь ломал голову, вспоминал, в чем он есть, этот долбаный витамин Цэ, как с цингой бороться. На ум пришли только яблоки и лимоны. Ну и морская капуста, но, вроде, в ней йод.

Вновь по городу круги наматывал. Естественно, ничего не нашел. Какие лимоны, какие яблоки? Март на дворе. Им еще расти и расти. Даже яблоки моченые уже все подъели. А лимоны вообще только князья да император здесь едят. Дефицит-с! Кто ж их мне продаст? Как на полоумного смотрели…

Почти не спал. Думал. Вспомнилось, читаное, что с цингой капустой на кораблях вроде боролись. Вечером почти три рубля на капусту спустил. Полбочки притаранили. Квашенной. Меньше продавать отказались, сволочи! Начал жевать усиленно, витамины восполнять. Навосполнялся. С раздутым пузом еле уснул.

А утром два сюрприза: первый – десны зачесались. Жутко. Как будто зубы режутся. Ага, как у дракона – навместо выбитых. Аллергия на долбанную капусту, наверное.

Второй сюрприз – капуста своевольно решила, что я и она несовместимы. И выхода затребовала. Настоятельно. Спринтера до вечера исполнял. От клуба и до деревянного домика. Набегался так, что под конец штаны надевать уже не хотелось. А мужики втихую смеются, новый двигатель изобрёл – дизель дворового засирания. Выживу – припомню. До кровати дополз обессиленный, с желанием сдохнуть.

А утром новый зуб прорезался. Новый! Мой! На месте дырки. И как это понимать? Что, правда, дракон⁉

Неделю хожу как бобер, всё грызу, пока никто не видит. Зубы чешутся неимоверно. И старые выпадают. Зато как-то шустренько лезут новые, беленькие.

И волнительно, и страшно одновременно. Что дальше отвалится? Если старое отвалится, а новое не вырастет? Или рассосётся?

Еще и седина пропадать начала, борода почернела. Пришлось сбрить нахрен…

На исповеди священник прикопался, почему морда лица как коленка голая? Почему, почему… патамушта-патамушта (непереводимый казахстанский юмор)!

Хотел вставить цитаты с историческими комментариями, но пока не разобрался как это можно сделать. И можно ли вообще…

Уважаемый читатель! Для «подогрева» моего интереса прошу не поскупиться и поставить лайк книге!) Вам все равно, а мне за мои труды приятно!

* * *

Сила есть

В клубе снова аврал. Пал Палыч катал юную особу известных княжеских фамилий, ну и уступил желанию дамы дать порулить. Дал… Или просто полапать хотел, на коленки усадив? Последнее вероятнее, особа-то красива. Даже очень. И знатна. Тоже очень. А Беккель, что удивительно – разведенка. С прицепом.

Покатались, короче, порулили. Естественно, до первого столба. Передок вдребезги – Ржевский заткнись, – у машины конечно. Про даму история умалчивает, да и я лучше помолчу, а то ляпну что-нибудь вслух еще.

Машину в сарай, чтоб не растащили, местные мужики загнали, говорят. Беккель с вывихом ноги дома залег. Но, счастливый – юная особа, шепчут, вокруг него вьется, с ложечки кормит…

А нам опять над машиной колдовать…

Угадайте с трех раз, называется, кого Данилыч послал через полгорода ее эвакуировать? Ни в жизнь не догадался бы! Конечно меня. Как самого новенького. Правда подсластил пилюлю, что как Умника. С гигантом Архипом. На телеге. Кому ж еще по такой промозглой погоде тащиться, да тяжести тягать? То дождь, то снег, то слякоть. Весна идет.

Пока ехали, понял, что правду говорят – сила есть ума не надо. В мозгах рассчитывать на моего попутчика не стоит. Ходячий навигатор? Да! Тащи больше, кидай дальше? Да. Вот и все его достоинства.

На переезде застряли, Архип телегой дорулился и уснул. Колесо в щель между рельсом и настилом попало, да еще перед самым носом у состава.

Знаков нет, шлагбаумов нет, я – доверился и проспал, Архип – тоже клювом прощелкал. Стоим. Дергаем, а паровоз свистит и не быстро, но приближается. Если у него тоже ленточные тормоза, то всё – не остановится. За телегу вроде похрен, а за лошадей с нас три шкуры спустят. Надо постромки, кричу, резать, лошадей уводить. А наш геракакл вместо этого под телегу полез, на горбу поднять пытается. Глупый как ребенок малый и безбашенный. Естественно, не осилил.

Хорошо, что паровоз остановился. Машинист с кочегаром хотели кулаками уму поучить, но увидев, вылезшего двухметрового красного Архипушку, почему-то резко передумали. Я б тоже, наверное, передумал, когда этот лось тебя почти на две головы выше и на тебя прёт. Однозначно передумал…

Телегу вытащили уже вчетвером и дальше поехали без приключений – я бдил. Доехали до адреса, нашел хозяина сарая. Открываю – мама родная – передок точно всмятку. Передние колеса выворочены, отдельно у стенки кинуты. Одно вообще поломано, щепки только торчат. Из рессор только одна в наличии. Капот на дрова…

Ладно, надо думать, как эту жертву любви к нам дотащить. Аппарат теперь не самоходный. Хотя узкий, в телегу должен войти. Только чтоб телега на попа́ не встала ее догрузить чем-нибудь спереди сначала решил.

Походил кругами, подумал. У хозяина сарая выцыганил десяток мешков и лопату. Набили камнями и песком. Еле отколупали, земля мерзлая еще, но справились. Закинули мешки, а потом вшестером приподняли и поставили на задок телеги нос машины.

Посмотрел на моего напарника, почесал затылок, сплюнул и заставил его впереди телеги топать, лошадь за узцы держа. То уснет еще опять… сам залез в машину, диван шикарный. Архипу сказал, что рулить буду. Поверил…

За часа два дотопали до клуба. Архип хоть бы раз обернулся. Топал и топал. Биоробот. А я, наконец-то, сегодня выспался. И зубы чесаться перестали.

* * *

Тормоз

Привезли и затащили наш несамобеглый груз в гараж. Не рояль уже – так, жалкая поломанная деревянная игрушка. Дед кругами походил, языком поцокал, на телегу покосился. Потом приказал одному из Иванов к плотнику-краснодерёвщику сбегать. Капот, ось и колесо новые делать. Озадачил мотор проверить. И к себе утопал.

Я ж решил чуть толкнуть прогресс, да и себе баллов подзаработать – тормоза улучшить. Покумекал, да потопал за Данилычем с набросками простенького дискового тормоза, колодок, ну и педали с гидроцилиндрами. Час рассказывал, убеждал. Ну да, колодки чугунные, не помню я состав ферродо, хоть убейте не помню. Да и к толщине он вроде критичным был. Не напильником делать. А чугуний, что чугуний? Сточится? Поменяем или потолще сделаем. Всё равно надёжнее и долговечнее ремня.

Почему дисковые, а не барабанные? А потому что тоже нихрена я не знаю, как они были устроены. Дисковые видел и даже раз разбирал, а вот барабаны уже не застал.

Данилыч сходу загорелся идеей, увлекся – видимо тоже водила, ручкой и ему тормозить не в кайф. Даже к хозяину степенно ходил, разрешения спрашивать. Хотя со стороны видно было – готов сорваться и побежать.

Порешали баре сначала на телегу поставим, попробуем. Если работает – авто апгрейдим. Поэтому все лечат машину, а я тормоз ваяю.

Хотя, чего тут ваять? Никаких расчётов, всё интуитивно. Только кроме кованой педали, бронзовых колодок и луженого бачка наши мастера ничего сделать не смогли, не на чем. Я уже о тросиковом тормозе задумываться стал. Как на велосипеде. Однако Данилыч помог, отправил на Обуховский завод: диск вырубили из котельной стали в сантиметр толщиной и обточили. Из нее же и скобу там выгнули. А вот с гидроцилиндрами пришлось к токарям идти. Выточили. Кто ж за червонец не выточит? Всего шесть бронзовых деталек – и нет моего личного червонца. Жаба чуть не задушила золотом платить. Правда, клапан бесплатно дали. Сперли, видимо, откуда-то. Ну, на этом всегда Русь держалась – что плохо лежит…

Цилиндрики на загляденье получились. Гладенькие, блестящие. Тормозной – маленький, всего в два дюйма – ага, дюйма. Нет тут сантиметров. Дюймы, футы и аршины, – главный побольше и потолще в пять раз. И ремонтируемые, на сальниках. С резиновой манжетой идеально ходят.

Притащил эту прелесть в мастерскую и зарылся в поиски. Трубки нет, шлангов нет. Точнее трубка есть, нашлась – полдюйма или больше. Водопроводная. Хорошо хоть не магистральный корабельный паропровод. Шутка. Грустно…

Захар посмотрел на мои мучения и выдал:

– Сходил бы ты к лудильщикам, они тебе трубку хоть какую спаяюют. Только медную.

Точно, когда-то на самогонном аппарате такую видел! Побежал к лудильщикам – послали. Далеко-далеко. Невежливо. В местный аналог пешего эротического путешествия. Пришлось топать к Деду и с ним назад. Прониклись, зауважали – обещали к вечеру сделать. Припомнив посыл, сказал, что каждый дюйм проверю. Надулись чудики – добрее и отзывчивее быть нужно! Ну как минимум со мной…

Что сделать еще не знал, слоняться бездельником, когда все ковыряются не хотелось. Поэтому с облегчением услышал зов к обеду. Да и есть, уже хотелось, если честно.

За обедом травлю байку как с Архипом за машиной ездили:

– Переезжаем мы, значит, через рельсы, а у телеги колесо бац и в щель попало. Застряли. Архип под телегу нырк. Прятаться, похоже, полез. – хмыкнули, заржали, покосились на моего напарничка и умолкли. Архип надулся, – Паровоз идет, гудит, а я дырг-дырг и никуда. Архип снизу дергает, смотрю, не струсил, помогает. – Архипушка снова за ложку взялся, плечи расправил, ну чисто дитё, – Сейчас в лепешку нас размажет…

Все напряглись. Мы тут рядом, а они за нас переживают. И смешно, и приятно:

– Свист пара, состав лязгнув встал, из кабины машинист выпрыгнул. Злююющий. Матюкающийся. Ну и к нам. Морды наши кулаками править. Подбегает, ну и Архип навстречу вылез, спрашивает «Чяво хотел? Вишь работаем!», а машинист ему чуть выше пупка. Замер, глазенками лупает, ну и выдает: «Мужики, это… у вас ключ на 17 есть?», – а Архипушка ему: «…до 48-ого руками заворачиваю!»…

Посмеялись. Архип пошел ключи перебирать, 48-й искать, примеряться как откручивать. Ребёнок…

С утра собрал тормозную, залил водой. Нигде не течет, цилиндры работают. Позвал Данилыча. Достижения и успехи всегда нужно лично показывать – тогда начальство тебя ценит. Ну и проблем не создавать, конечно. Или с ними кото-то другого отправлять – закон степи, однако.

Дед подергал цилиндры, попытался тормозной удержать при нажатии – только палец прищемил. Ойкнул, матюкнулся, сказал ставить на телегу. Сам пошел палец насасывать. Больно, видимо. Ну а я что, я ничего. Молчу, главное морду лица кирпичом удержать. Не заржать.

Не особо утруждаясь, к обеду собрал систему на телеге. Корявенько, но не красота ж цель?

После обеда устроили демонстрацию. Впечатленный Данилыч к Беккелю снова сбегал. Уже не скрываясь и семеня. Тот на что хромой, но прискакал. Даже юная прелестница не удержала. Тоже интересно.

Повторили демонстрацию – мне не жалко, опять мужики толкали, а я тормоз жал. Потом меня Беккель согнал и сам на телегу полез. Повторили с ним – телега юзом, колеса колом, Пал Фридриховича в полете поймали. Повезло – не уронили. Зато Деду снова палец прищемили. Для симметрии на другой руке.

Объяснил, что жать нужно плавно, что сила торможения зависит от силы нажатия. Пауль, просёк сходу. Приказал ещё повторить. Раз десять.

Накатавшись, наградил меня царской премией – в 200 рублей. Правда, когда он к себе упрыгал, Дед половину внаглую отжал, заявив: «Тебе хватит». И тоже утопал палец насасывать.

* * *

Касторка самогонная

Весь день лазил под машиной, тормоза монтировал. На телегу, не задумываясь, прилепил – главное, чтоб работало. Тут – еще и красиво сделать нужно. И чтоб диск по колее не цеплял. Вот и ломал голову.

Коллеги за эти два дня колеса на место поставили. Только капота еще нет.

Смонтировал. Вроде нигде ничего не торчит, не мешает – диск один всего, поэтому к правому колесу сместил, чтоб дорожный просвет не уменьшать. Армированного шланга не нашел – пришлось трубку пружинкой в два витка завить, за счет гибкости ход рессор компенсировать.

Неожиданно неприятно осенило, что залить систему нечем. Водой конечно можно. В гараже даже работать будет. Или летом на улице. Но у нас-то ранняя весна. Замёрзнет вода и похерит всё мое изобретение.

А чем залить – не знаю. Тормозная жидкость у нас в будущем вроде из полигликолей состоит. Только от этого не легче, что это понятия не имею. И не спросишь ни у кого. Проще гравицапу или милофон Алисы Селезневой выспрашивать.

Сижу, думаю, чем тормозную заменить, чтоб не замерзала. Масла здесь все растительные, в двигателе и то касторовое залито. На морозе вроде густеют. Минеральных масел и в помине нет еще, не то что синтетики. Из нефти керосин с мазутом только получают. Ну и чуть бензина.

Залить керосином? Так он текуч как не знаю что. Через сальники вытечет. И вспыхнуть может на диске…

От безысходности решил попробовать масло. Налил в бутыль касторки. Побултыхал – ну почти как подсолнечное. Густовато конечно. Вопрос как поведет себя при понижении температур?.. Провел эксперимент, выставил за окно – через примерно час получил киселеобразную желтую субстанцию. Ерунда получилась. Не подойдет…

Сел снова думать. В голове крутится «этиленгликоль, этиленгликоль»… Ну и чем мне этот «этилен…» заменить? Спиртом? Там не этилен, там этил, но вроде те же производные. Сбегал в лавку, купил поллитру самого крепкого самогона. Мужики увидели, руки потирать стали.

Припомнил им двигатель внутреннего засирания и показал фигу – ржут… но на пузырь косятся, предвкушают. Наивные.

Сижу, смотрю на стоящий пузырь алкоголя. Рядом банка с касторкой примостилась. Чтобы подразнить мужиков достал стакан – налил половину. Поставил перед собой. Смотрю, думу думаю. Мужики слюной давится стали… Это вам за двигатель!

Плюсы спирта? Не замерзает вроде до минус 30. Жидкий. Минусы? Легко испаряется и горюч… Посмотрел на косящих коллег. Дааа… слишком легко «испаряется»… Не напасёшся.

Краем глаза увидел вошедшего Деда. Пока тот на Архипа отвлекался – распекал за что-то – спрятал бутылку. Не нужно перед начальством так подставляться, чревато. Не объяснишь. Куда деть стакан не придумал. Решил, что прятать лучше на самом видном месте, поэтому просто плеснул в стакан поверх самогона касторки.

Вполуха слушающий распекания Архип, косящий влюбленным глазом на самогон, такого святотатства не выдержал и уронил Деду на ногу какую-то железную хрень. Распекания перешли с матов в ультразвук, потом в рёв.

Проравшийся Данилыч приказал выписать Архипу плетей и похромал к себе – может, пальцы опять насасывать… Вот дурная привычка, всё в рот тянуть, только, теперь как он изогнется? Канючащий Архип поплелся за ним – помочь, что ли захотел? Этот согнёт…

Перевел взгляд с этого цирка средневекового барства и бесправия на стакан и чуть не обомлел. Вместо двух слоев, касторки и самогона, была однородная красноватая жидкость. Осторожно перелил в банку, побултыхал. Жидкая!

Чуть не бегом побежал ставить на улицу. Засунул в снег и полчаса плясал шаманские танцы вокруг – жидкая и однородная!

Замерзший, но счастливый прискакал к своему верстаку, а на нем пустая бутылка стоит… Выпили, гады!

Глава 5
Беби

* * *

Шпилечный патрон

Беккель уехал в Царское село. Порядка тридцати верст – по нынешним скоростям, если завтра вернется – быстро. Дед тоже исчез, правда, предупредив, что сегодня уже не будет.

Только остались без начальства – все работнички рассосались по своим делам, семьям. Раз, виновато потупились, помямлили и потерялись из вида. От дисциплины выпал в осадок, но я не начальник. А вот сам свалить не смог – совесть отчего-то взбрыкнула. Махнул рукой и остался один. Типа дежурным.

До обеда возился с тормозами. Сто раз примерялся, осторожничал, чтоб не испортить дерево. Собрал. Где нужно подпилил, где нужно просверлил.

Шурупов еще нет в помине, только гвозди и болты. С гвоздями сразу решил – не вариант. Вылезут. Поэтому сначала сверлил, потом болтами стягивал. Под шайбы – чтоб дерево не смяло. Муторно и одному до жути не удобно, но справился. Машина стала походить на привычную механику – три педали.

Залил тормозную в бачок, сбегал, поставил банку и открутил болтик у тормозного цилиндра, выпуская из системы воздух. И так несколько раз по кругу. Прокачал.

Посидел за рулем, подавил педали. Работают вроде…

Помаялся бездельем, полистал местный клубный журнал «Автомобиль». Не вошло. Понарезал круги, даже спать пытался лечь. Скучно…

Зазудело в одном месте прогрессорство. Решил подправить ленточный тормоз, добавив ему фиксатор и кнопку как на ручнике. Потом мелькнуло, что нормальный ручник – это конечно хорошо, но хозяин может и не понять. А Дед потом шкуру плетьми спустит за самоуправство. Ну его…

Пообедал, вернулся, полежал. Не спится. Перебрал и разложил инструмент, убрал на верстаках, даже подмел всё. Чем еще заняться – не знаю. Худшее состояние – и уйти себе позволить не могу, и делать нечего!

Пошлялся, заглянул в кабинет Данилыча. Наткнулся взглядом на клинки, ружье и револьверы, развешенные на стене. Вспомнил про свой – какую неделю таскаю в кармане пальто. Привык, уже даже не ощущается, забыл про него…

Сбегал в мастерскую, достал свой револьвер. Как там городовой назвал… лермонт? Не, не так… лекроф, лероше! Точно – лефоше!

Осторожно покрутил барабан, отодвинул щечку, вынул патроны. Блин, это что с чем? На патронах сбоку штырёчки какие-то… И как эту хрень в бою заряжать? На адреналине метиться и штырёчком в паз попадать?

Глянул в ствол. Грязный. Ржавый, дааа… запустили тебя…

На полке рядом с двурогой масленкой приглянулась початая бутыль «Балистолѣ». Почитал – ружейная смазка. Думаю, что пропажу нескольких капель Дед не заметит, поэтому решил вычистить свое оружие. Пока никто не глазеет. Тем более раз делать нечего.

Ушел в мастерскую к верстаку. Разобрал. Револьвер и гладкоствол. И хорошо подушатанный гладкоствол. Прутиком с намотанной тонкой стальной проволокой заменил шомпол. Почистил…

Сунул в ствол пулю патрона. Болтается… Это как же было нужно расстрелять тебя дружок? От нечего делать попробовал восстановить. С нарезным бы и пробовать однозначно не стал, а с гладкостволом можно и потратить чуток времени. Всё равно делать-то нечего. Скучно. А ствол жалко. Кто имел оружие – поймет. Только чем вот… Лучше хромом, но где ж его найти здесь. Попробовать простым железом что ли?

Взял доску и высверлил на половину глубины в ней отверстие. Капнул со свечи воска и воткнул револьвер стволом в доску. Паз для герметизации тоже прокапал свечкой. В центр вбил обезжиренный гвоздь. Залил почти под уровень разбавленной кислоты и притащил аккумулятор. Железо-никелевый эддисоновский агрегат 1902 года. Над которым вся наша клубная богема трясется как Кощей над последним яйцом… Ну и присоединил клеммы. Минус, естественно, к стволу. Плюс – к гвоздю, пусть послужит донором. Простейшая гальваническая установка. Оставил. Пусть ночует, утром гляну что получится.

Сам пошел чистить механизм револьвера. Вычистил, смазал и собрал. Мелочь, а время до вечера убил. Можно с чистой душой и до дому…

* * *

Аста ла виста

Утром по дороге на работу совсем чуть задержался. Вроде и проснулся пораньше, но с соседкой в парадной пересекся. И зацепился языками. По местным меркам – уважаемая матрона, трое детей, муж вроде при мелкой должности в городской управе, а по мне так девчонка ещё – 23 года всего.

Поболтали, пошутили, вроде и без намёков, а ощущения недосказанности с ее стороны остались. Типа муж не стенка – двигай. Шёл, обходил лужи, солнышку улыбался и думал: с одной стороны, вот и дама симпатичная, с другой стороны – зачем мне олень рогатый в моей парадной?

Доулыбался, уже на повороте, на Владимирском, какой-то мажор на карете грязью окатил, а в ответ на комментарий в зрительных способностях – меня вожжами кучер оттянул – будет де его хозяину тут ещё всякое быдло пасть разевать, да под копытами коляски путаться. Типа белой кости чернь дышать мешает.

Коричневое внутри булькнуло так, что не то что чуть штаны не прожгло, чуть крышечку со шляпой не унесло! А на дороге кроме луж, грязи и конских раскисших каштанов как назло ни одного камешка завалящего. В итоге пока искал «аргументы» коляска укатила. Повезло и мажору, и кучеру – револьвер в мастерской остался. Так бы точно не сдержался.

Всё утреннее настроение под ноль убили, гады…

Булькающий и злой пришел в клуб, а там аншлаг. Данилыч цирк устроил. Сам в машине с девочкой лет десяти сидит – рулит, а мужики машинку толкают – катают. Чуть зазеваются, Дед хлоп, тормоз нажмет и толкачи все вповалку. У Захара уже юшка под носом появилась. И снова:

– Ноо, лошадки, встаем, покатили! Ноо, родимые! Ноо, совсем ослабли, с работы уже мне сбегают, может в живодерню сдать?

Беккель стоит у стенки перед кучкой клубных завсегдаев, наблюдает, улыбается. Дочка, что ли? Тогда зачем особу катал? Хотя, чего это я… разведенка ж.

Все смеются. И «лошадки» облегченно тоже смеются. Понимают, играют благородные. Наказать нужно, но не лютуют баре, так – шуткуют.

Дед, увидел меня, входящего, разулыбался, рукой машет, зовет:

– О, дитя, смотрите, еще лошадка! Умник, пошли катать! Впрягайся, нечего опаздывать!

– Угу, – думаю, тебе раз позволь, потом заездишь… подхожу и говорю, принимая игру, – Дедушка, а дедушка, вы пипочку-то вон ту красненькую нажмите, стартер проверните и машинка сама поедет! Быстрее чем с лошадками!

Данилыч, на «Дедушку» тормоз резковато нажал – «лошадки» опять вповал, – вылез, ко мне подошел. Пауль Фридрихович, смотрю, тоже со спины подходит. На меня вприщур смотрят. Что-то взъерошились начальнички:

– Водил?

– Эту? Нет, а вообще – конечно. Ничего тут сложного…

Беккель дернулся, как в тот первый раз, когда принимал на работу.

– Врешь!

Данилыч попытался сгладить:

– Иван, мастер ты хороший, головастый, рукастый. Но зачем врешь, что водить сможешь? Тут талант нужен, простолюдинам неданный!

«Простолюдин…», а ты значит «белая кость» морда ехидная? Баре-то наши расисты выходит или как там это называется? Стою, молчу, улыбаюсь. Давно меня так макнуть не пытались…

Доказывать, оправдываться? Зачем что-то доказывать? Молчу и взгляд не опускаю, а Беккель закипает. Да и мне отступать не резон… будет меня еще балаболом славить всякая благородная вошь. Даже двойной интеграл взять не способная! Аж опять забулькало всё внутри, чуть ему про 17 год не ляпнул – дождетесь матросов с Авроры!

Стою, зубы сжал, всё что думаю – удержать в себе пытаюсь. А эта сволочь на машинку кивает, мол, не для сиволапых сей девайс. Мол, куда уж черни с её-то куриными мозгами. Вон – в навозе иди копайся, место знай. Стерпел бы, деньги нужны, но тут малявка подбежала к Беккелю и влезла:

– Папочка, mutter говорит – мужиков пороть нужно!

– Правильно дочка mutter говорит. Пороть их надо, чтоб врать не смели хозяевам и место свое знали.

Порщики тоже мне. Достали, вот и не стерпел, говорю: так может прокатить? Или страшно – увиливать будет, заявит, что зазорно с чернью-то? Дед дернулся, ударить в лицо хотел, но я просто шагнул назад и вбок к верстаку, и он пролетел. С верстака я кривой стартер прихватил. Железяку такую. И у Деда почему-то сразу желание руками махать пропало.

Мастеровые притихли, сжались.

Стоим, Дед примеряется, но просек – нахаляву не прокатит, ответка прилетит, а ему явно не хочется, да и староват он для таких скачек. Беккель просто мнется – трусоват, походу. Пат. Тут еще девчонка еще маслица опять подлила, вякнула:

– Papa!

Беккелю перед дочерью видимо стыдно стало, трусом выставил какой-то мужик, говорит – поехали. Ну или за дочь испугался…

Сели мы с ним в машину. Он первым – пассажиром, я – водителем. Завел, кривой стартер рядом положил, чуть подгазовываю, машину пробую. Хотя, чего тут пробовать – десяток лошадок всего.

Мужики ворота бросились открывать. Говорю с веселой злостью:

– Держись барин. Прокачу с ветерком!

Зло улыбаюсь.

– Маршрут: по Владимирскому до Невского, через Аничков мост и до Садовой… По ней до Московского, через Фонтанку и назад по Загородному… до Владимирского… – и Данилычу, – Засекайте время, вашбродь!

Тапок в пол, только – без рывков, а то цепь еще порву, – плавно! Но до упора – и машинёшка, как получивший пинка спаниель рванула вперед.

Беккеля бросило на спинку, в поворот вошел с легким дрифтом, брызгами и звоном сигнального колокольчика.

Подруливая, ухожу от столкновения с проезжающей бричкой, и снова тапок в пол! Под ржание испуганной лошади клуб остается далеко позади. Прохожие как цыплята бросаются в рассыпную.

Беккель кричит:

– Стооой!!! Раа… – подпрыгивает на кочке, на секунду смолкает и продолжает, – …бьемся ж! Стооой!.. Се… Сергеич…

Про себя шепчу: «Срашно, буржуйская морда? Отчество вспомнил?..» и вслух:

Ползем от силы километров сорок, но какой адреналин! Кузов высокий и открытый, дверей нет, седушки без боковой фиксации – болтает, на любой кочке вылететь можно. Баринок наш, вцепился в кресло, аж побелел. За нами бросается матерящийся городовой, но быстро выбирает только первое. Бежать и одновременно материться – неудобно. Доказано собственным армейским опытом – всегда выбирай одно.

Машинка лёгонькая – от силы пара сотен килограмм наберется, поэтому движок-слабосилок не кажется таким уж беспомощным. Тянет. Вылетаю на Невский, с выжатым сцеплением выворачиваю руль и снова полный газ. Машину юзом кидает к бордюру, выравниваю и бросаю к Аничкову мосту…

Пролетаем мост, какой-то зазевавшийся прохожий испуганной рыбкой сигает с моста. В ледяные воды-то весенней Фонтанки. Придурок!

За Аничковым дворцом разгоняем гусарский строй. Кони шарахаются в стороны, кто-то падает. Пара вояк бросается в погоню, но лошади не приспособлены к городским гонкам. Вхожу по лужам со скольжением в поворот у Гостиного двора – к Зимнему не помчусь, не самоубийца. Там царь живет. Стрелять сразу начать могут. В поворотах молюсь, чтоб не отлетели колёса. Гусар проносит дальше по Невскому. За грохотом движка слышны звуки падения, звон разбитого стекла, конское ржание и отборные маты. Один, по-моему, в витрину на кобыле въехал.

Садовую, несмотря на самый длинный кусок дороги, прохожу почти без приключений. Редкие прохожие заранее испуганно жмутся к стенам домов и не создают проблем. У Сенной площади разгоняем какой-то крёстный ход. Опять маты… Святоши оказываются бойчее вояк – чуть не получаю в лоб пролетавшим навстречу кадилом, от летящего в ухо яйца уворачиваюсь. Беккель не успевает, ловит глазом. Мимоходом отмечаю – сырое было…

Московский проспект встречает лужами и солнечными бликами. Приходится маневрировать, по-максимуму спасая прохожих от грязных струй из-под колес. Удается не всегда, некоторых купаю. Хорошо гаишников еще нет. Беккель уже не матерится и не просит, просто стонет.

Перед Обуховским мостом затор, но вид несущейся, ревущей и дымящей самобеглой коляски подвигает возниц и лошадей на чудо. Пробка рассасывается еще до нашего приближения, правда кто-то снова купается в Фонтанке, кто-то матерное кричит из-под моста.

Поворот на Загородную дорогу дается с трудом. На лужах и остатках снега машинку заносит и начинает крутить, Беккель пытается вылететь – ловлю за полу его франтовой кожаной куртки, приземляю и снова стартую. Маты и стон…

Царскосельский вокзал пролетаем как на крыльях, вдогонку только обиженный паровозный гудок, окаченный грязью строй охреневних солдат и свист городовых. Ну и маты конечно, куда ж без них.

У клуба толпа, впереди Дед и девчонка – притормаживаю, выжимаю сцепление, максимально выворачиваю руль и газую – машинка послушно шлифует, делая оборот почёта! Справа раздается такое характерное «Беэ…». Поворачиваюсь, из кресла торчит благородный зад теперь бывшего шефа – свесившегося за борт Беккеля неблагородно рвет на мостовую. Укатал благородненького.

После такого не работают… Спрыгиваю, салютую замершей перед Дедом с открытым ртом хозяйской девчонке

– Аста ла виста, беби!

– Стой Иван… Бее… Стоооой… Беее… Повторить сможешь???

* * *

Железные шапочки

По-хорошему поговорить не дали. Пока Беккель пришел в себя и смог вернуть на место желудок, да я чуть одежду от налетевшей грязи отчистил, пожаловали конные дядьки. В почти летней форме. С саблями. И в железных шапочках а-ля каска с плюмажем! Питерской весной-то! Красавцы!

Думал – бить будут. За размётанный строй в таких же мундирах на Невском. Но нет… меня, однако, эти с морожеными мозгами проигнорировали в ноль, а вот Беккелю представились.

Правда, только один – моложавый, усатенький – корнетом Аршеневским. И пригласили с собой. Вежливо! А Беккель стоит, слушает и фонарь от попавшего яйца под глазом рукой прикрывает. Красивый фонарь, на всю правую сторону его благородной морды.