Текст книги "Как стать богом (СИ)"

Автор книги: Михаил Востриков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Annotation

Хромые прозревают, слепые начинают ходить, а бессильные, вдруг, становятся богами! А потому, что Добро всегда побеждает Зло! Ну, или почти всегда...

Как стать богом

Пролог

Сцена 1. Вадим Данилович Христофоров

Сцена 2. Эраст Бонифатьевич

Сцена 3. Вторая инициация Вадима Христофорова

Лирическое отступление №1. «Дед Вадима Христофорова»

Сцена 4. Юрий Георгиевич Костомаров

Сцена 5. Тельман Иванович Епанчин

Сцена 6. Любовь к неуплате почтового сбора

Лирическое отступление №2. «Отец Тельмана Ивановича Епанчина»

Сцена 7. Малое Мотовилово

Сцена 8. Алексей Матвеевич

Сцена 9. Настойка на фиолетовых муцзинь

Лирическое отступление №3. «Главврач Папаша»

Сцена 10. Сэнсей

Сцена 11. Мы ищем таланты

Сцена 12. Я пишу будущее…

Сцена 13. Роберт Валентинович Пачулин

Сцена 14. Сеанс с сыном Аятоллы

Сцена 15. Обед с Сэнсеем

Лирическое отступление №4. «Немного статистики»

Сцена 16. Григорий Петелин

Сцена 17. Прогулка с Тимофеем

Сцена 18. Тенгиз

Лирическое отступление №5. «Отец Ядозуба»

Сцена 19. Матвей Аронович Вул

Сцена 20. Андрей

Сцена 20. Кафе на Дондуреева

Сцена 21. Команда в сборе

Сцена 22. Различные мнения

Сцена 23. Господин Фираго

Сцена 24. Рожа исчезла

Сцена 25. Дома

Сцена 26. Сергей Вагель

Сцена 27. Визит Аятоллы

Сцена 28. Корпорация «Драбант»

Сцена 29. Конец Ядозуба

Лирическое отступление №6. «Геена Огненная»

Сцена 30. Хоспис

Сцена 31. Совершенно нет времени…

Как стать богом

Пролог

Действие происходит в России, в городе Санкт-Петербурге, в середине 90-х годов XX столетия.

Все они – «драбанты», его старшие ученики, выявленные им из многих талантливых, развитие и отношения между собой которых он направляет и контролирует лично. Они – это ближний круг Стэна Аркадьевича Агре, он же «Сэнсей», он же «Сынуля» – некогда, пациент секретной лаборатории НКВД – испытуемый на бессмертие. С тех пор, он «живёт вечно» (замедленное старение). Обладает уникальной способностью видеть в детях (мальчиках) зачатки главных талантов и способностью выявить эти таланты и научить ими пользоваться. Что может быть благороднее⁈ Очень редко ему встречается «драбанты», главные таланты которых можно считать сверхспособностями.

Вот они:

Вадим(Димка) Данилович Христофоров, он же «Резалтинг Форс». Умеет видеть будущее и изменять его по своему разумению. Умением не пользуется. Работает звёздным астрономом.

Юрий Георгиевич Костомаров, он же «Полиграф». Может определять ложь. Подрабатывает в мелком сыскном агентстве живым детектором лжи.

Роберт Валентинович Пачулин, он же «Винчестер», он же «Боб», «Робби», «Робин». Обладает абсолютной памятью. Работает личным секретарём Сэнсея. Но, в основном, исполняет обязанности его няньки и кухарки. Возможно, осведомитель ФСБ.

Тенгиз, он же «Психократ». Абсолютный гипнотизёр. Лечит случайных наркоманов и алкоголиков, в связи с чем сделался мизантропом.

Андрей Юрьевич Белюнин, он же «Страхоборец». Обладает сверхспособностью выбирать правильную, наиболее целесообразную жизненную позицию, в силу чего лишён страха.

Богдан, он же «Благоносец». Абсолютный врач. Сверхспособностью практически не пользуется. Главный бухгалтер фирмы по производству леденцов «Матушка Медоуз».

Вова – подопечный Богдана, страдающий синдромом Дауна. Абсолютный диагност, работает в паре с Богданом.

Матвей Аронович Вул, он же «Велмат». Величайший математик, променявший научную карьеру на вечное диссидентство.

Костя, он же «Вельзевул», «Повелитель Мух» и т.п. Умеет повелевать любыми животными. Особенное пристрастие питает к насекомым. Глава фирмы по истреблению бытовых паразитов: от крыс до подвальных комаров.

Мариша, она же «Мать». Единственная девочка, с которой когда-то занимался Сэнсей. Идеальная мать и воспитательница дошкольников.

Так же, в повествовании возникают:

Хан Автандилович Хусаинов, он же «Аятолла». Крупный криминальный авторитет, известный и уважаемый в городе человек. В прошлом, тоже ученик Сенсея, о чём прочие даже не догадываются. Умеет влюблять в себя любого.

Сергей Вагель, он же «Эль-де-през», он же Щербатый. Идеальный телохранитель – чувствует малейшую опасность. Личный охранник Аятоллы и временный глава службы безопасности Интеллигента – одного из кандидатов на пост губернатора.

Григорий Петелин, он же «Ядозуб», он же «Олгой-хорхой». Ученик – изгой. Способен убивать людей силой своей ненависти.

Эраст Бонифатьевич, исполнитель деликатных поручений Аятоллы, воспитатель его сына.

А ещё:

Алексей Матвеевич Колошин, он же «Алексей Добрый» – великий целитель, он же «Лёшка-Калошка» — испытуемый той же секретной лаборатории НКВД, где в юности находился вместе с Сэнсеем. Там получил способность исцеления, в том числе безнадёжных больных. Долгожительством не обладает, полупарализован.

Страхагент, он же «Лахезис» – бывший главврач секретной лаборатории НКВД, где проводились эксперименты над людьми, отец Сэнсея. Ныне, владелец хосписа, где содержится невменяемая супруга Сэнсея. Его образ – прямая отсылка к Агасферу Лукичу Прудкову из романа АБС «Отягощённые злом, или Сорок лет спустя».

Но… куда же Сэнсей завёл своих необыкновенных учеников, каждый из которых, при желании, мог бы легко завоевать мир? Нищета, безденежье, безнадёга… Они, почти боги, вынуждены перебиваться случайными заработками и работать, буквально, «за еду». А может быть, это, они сами захотели так жить и всем довольны⁈

И только бандитский «наезд» на Вадима меняет всё…

ЦИТАТЫ:

«Никогда не ори на начальника – ори на подчиненных и терпеливо ожидай, пока до начальника дойдет, в чем дело и как ему поступать надлежит»

«Каждый отдельный человек умнее таракана, это верно, но каждая человеческая толпа безмерно глупее любой стаи тараканов».

«Безукоризненный, как человек коммунистического будущего (или – аристократического прошлого, если вам будет угодно)».

«Врут все как один. Только это не имеет никакого значения, потому что никто никого все равно не слушает»

«Отличная штука – команда. Всегда есть возможность свалить вину на кого-нибудь другого».

«Все, что есть хорошего в жизни, либо аморально, либо незаконно, либо ведет к ожирению».

«После обеда сон – серебро, а до обеда – золото!»

«В малых дозах водка безвредна в произвольных количествах»

«Бороться со злом, все равно, что бороться с клопами поодиночке: противно, нетрудно и абсолютно бесполезно»

«Безукоризненный, как человек коммунистического будущего (или – аристократического прошлого, если вам будет угодно)»

«Когда я думаю, что пиво состоит из атомов, мне не хочется его пить…»

Сцена 1. Вадим Данилович Христофоров

СЮЖЕТ 1/1

Сентябрь 1995 года. Кавказ

Вадим сидит за столом в командирской палатке с откинутым пологом и занимается вычислением средних взвешенных на логарифмической линейке, его любимом вычислительном устройстве в дальних астроклиматических экспедициях. Уже давно есть калькуляторы, но на линейке у Вадима всё получается быстрее. Опыт. Его не пропьёшь, а-ха-ха!

Ещё два крайних ряда цифр и всё, можно отдохнуть.

Жара уже подступила. Свежий ветерок, поднявшийся было с утра от реки внизу, совсем стих. День снова обещает стать томительно жарким, потным и изнуряющим. Как по заказу, небо чистое и совсем без облаков. Но Бермамыт и Кинжал у самого горизонта на востоке и на западе затянуты сизой дымкой, словно там кто-то тайно палит невидимые костры… Хребет хорош ещё и тем, что чем-то похож на лунные хребты. Так всегда, Эльбрус страшен и странен только в дождь. А на нашем Харбасе сейчас солнечно, он порос коротенькой травкой и жиденькими синими цветочками…. Летают шмели, которые жадно и грубо в эти цветочки вцепляются, словно хотят их тут же изнасиловать.

И вдруг…

…Раздаётся шипенье крыльев и отчаянный крик. Проносится чья-то большая тень и под экспедиционную машину – трёхосный ГАЗ-157, в просторечие – «Колун»… или «Мормон», если по иностранному, т. к. содран он с американца Marmon-Herrington, поставлявшегося в СССР по Ленд-лизу, забивается перепуганная насмерть пичужка. Это, неудачная атака сокола. Не повезло сегодня хищнику!

Вадим заканчивает обработку ночных наблюдений, убирает записи и линейку в чехле в папку и долгим взглядом смотрит на Эльбрус, призрачный, почти прозрачный на белесоватом чистом небе. Эх-х, какая красота!

Но… стоит Командору куда-нибудь отъехать и что-нибудь обязательно случается…

Вот, и на этот раз…

СЮЖЕТ ½

На лагерь нападают… коровы.

Здоровенный бугай с громоподобным сиплым рычанием принимается тереться об антенну и моментально срывает противовес. Коровы тоже подходят и становятся шеренгой, тупо глядя на лагерь. Бугай столь величествен, что Вадим сначала было решает трусливо отлежаться в палатке, надеясь, что все как-нибудь само собою утрясется. Но, бугай приглашает чесаться еще трех коров, видимо, самых любимых, и они начинают шумно мочиться у Вадима над ухом, а все стадо двигается прямо на лагерь. Тогда Вадим судорожно заряжает ружье и идёт искать пастуха, которого, разумеется, нигде нет! Тогда Вадим возвращается (коровы тем временем подходят вплотную) и орёт бугаю:

«У-у-у!» – замахиваясь на него руками.

«У-у-у!» – отвечает Бугай Вадиму и делает шаг вперед.

Вадим, трепеща, кидается за командирскую палатку и оттуда орёт уже коровам:

«Пошли вон – туда вас и растуда!»

Коровы отшатываются.

И вдруг…

… Вадима осеняет! Он берёт канат и начинает им хлопать, и крутить, и вопить:

«У-у-у!», – но, обращается он при этом исключительно к коровам.

Те, будучи всего лишь женщинами, начинают отступать. Бугай заценивает деликатность Вадима и тоже небрежно удаляется, по пути заигрывая с коровами. Потом, они все уходят.

Мораль:

Никогда не ори на начальника – ори на подчиненных и терпеливо ожидай, пока до начальника дойдет, в чем дело и как ему поступать надлежит… © С. Витицкий.

Но, коровы приходят опять! И опять Вадим сражается с ними как лев – у всякой убегающей от него коровы хвост вытягивается, а кончик хвоста расслабляется и болтается свободно. Кажется, что корова насмешливо делает ему ручкой. Забавно!

«Нужно записать, – думает Вадим, – Что, самое страшное на свете животное – корова! Хантер неправ: он считает, что леопард… какая ерунда!»

В итоге, Вадим разгромлен наголову! Противовес срывают дважды, рация не работает. Два раза Вадиму удаётся опятить бугая, но в третий раз он заходит с запада, оказавшись внезапно у Вадима за спиной, и останавливается в трех шагах. Он роет копытом землю, уставляет на Вадима рога и с сипением разевает пасть… видимо, грязно ругается.

СЮЖЕТ ⅓

Опять Вадим сидит за столом. К ящику прислонена дубина, рядом пирамида из булыжников. На психрометре – рогатка с запасом зарядов. Он ждёт врага, но враг от жары настолько ошалевает, что даже и не нарывается – только остервенело чешется об триангуляционный знак третьего класса…

Вадим берёт ручку, снова смотрит долгим взглядом на Эльбрус, вдохновляясь, и начинает писать в тетради:

«Вот и еще неделя прошла. Неплохая была неделька – жаркая и без дождей с градом, как я и хотел. Хотя, по утрам иней уже выпадает и мерзнет нос, высунутый из спальника. Время идет, а записывать совсем не хочется. Сидим на Харбасе. Каждый день одно и то же. Встали, поели горохового супа и – читать-перечитывать старые журналы. И, конечно же, споры обо всем, переходящие на личности. Потом вечер, разжигаем примус, запаливаем свечу и – шахматы, какао и снова споры обо всем, переходящие на личности».

СЮЖЕТ ​¼

Хм-м, пожалуйте вам! Принимайте гостей! Давно не виделись! Это, оказывается, Магомет из селения внизу у реки, находящегося в прямой видимости из лагеря, пожаловал. Во всей своей дикой, грязноватой, небритой, хищной красе, всегда наводящей на Вадима спасительный первобытный ужас. На этот раз он, элегантно скособочившись в седле, держит в левой руке оцинкованное ведро. Как тут же и выясняется, с мясом. А точнее:

– Баранина… начальство посылает, – объясняет Магомет, останавливая лошадь и передавая ведро Вадиму.

Магомет, очень довольный произведенным впечатлением, блестит двумя рядами стальных зубов и говорит вслед Вадиму, двинувшему с ведром в кухонную палатку:

– Ведро верни, да?

Вадим предлагает:

– Спешься! Посидим!

– Спасибо, с утра сижу, – отвечает Магомет в своеобычной манере.

– Чайку попьем, – настаивает Вадим.

– Спасибо. Ехать надо. Начальство… Гостей ждешь? – спрашивает он, вдруг.

– Гостей? Откуда здесь гости, кроме тебя? Никого не жду.

– А командир где?

– В разведку поехал. На лошади. Вечером вернется.

Магомет принимает пустое ведро, подбрасывает его в руке, смотрит направо, смотрит налево, и небрежно говорит:

– Значит, гостей не ждешь? – и, не дожидаясь ответа, трогает лошадь.

– Эй, Магомет! Когда быка от нас заберете? – громко говорит Вадим ему в спину.

Магомет садится вполоборота и говорит наставительно:

– Это, дурной бык, никому не нужен! Ты бери камень и бей его между рогами. Изо всей сил бей! Он другого ничего не понимает. Дурной бык! Бери большой камень и между рогов… Понял?

– Свежее решение, – тихо говорит Вадим уже ему в спину. – Изменим жизнь к лучшему… Он любит выражаться рекламными слоганами, подбирая их к той или иной ситуации.

Магомет больше не оборачивается – слегка покачиваясь в седле, он начинает спускаться по крутому склону, почти пропасти – без всякой дороги, по осыпи, на север, в сторону затянутой сизой дымкой каменной горы, знаменитой не только своим чарующим именем Тещины Зубы, но еще и опасным автомобильным спуском, по которому мы кое-как сюда и заехали на нашем «Мормоне» и название которого в переводе означает «Вредно Для Души». Это, правильное название для узкой бугристой дороги, когда-то раскатанной грейдером прямо из горной породы и придавленной бульдозером, чтобы не разъезжалась в стороны. Дорога эта откровенно опасна и отчаянно нуждается в ремонте. Вопрос один – а кому и для чего её ремонтировать? «Мормон» с трудом, но проходит… а лошади и пешему человеку она в принципе не нужна…

«Какое плохое мясо, – думает Вадим, – И что с ним делать прикажете? Мы на нем себе последние зубы поломаем. Э-э-э, или сделаем харчо! Ну да… Харчо… Но, харчо вредно…. Тогда, сделаем баранью похлебку. С чесноком. И с макаронами. Снотворное и слабительное в одном флаконе. Не только вредно, но и вкусно… И как бы мне от этих дурацких коров избавится?»

Томительная жара окончательно установилась и теперь стоит вокруг, воздух струится и дрожит над восточным склоном. Это хорошо! Делать замеры под дождём, ой, как тяжело!

И вдруг…

СЮЖЕТ ⅕

…В дрожащем мареве горного воздуха на экране бесшумно возникают и словно плывут сквозь это дрожание пятнистые коровьи туши, рога, помахивающие хвосты, слюнявые морды. Вадим, задремывая в кресле, следит за ними слипающимися глазами. Ай, как хорошо, враги ушли сами! Великое побоище на Харбасе им, Вадимом, бесславно проиграно, но, Слава Богу, закончено…

Да, иногда на него находит… Он каким-то своим зрением видит будущее. Как в телевизоре. В странном таком телевизоре, с круглым экраном, как будто он вставлен в торец огромной газовой трубы большого диаметра и длины. Сколько раз он проверял… Это самое настоящее будущее. «Завтрашние новости» – а ха-ха!

Именно та футбольная команда выигрывала именно с таким счетом… В Америке избирали именно того президента… Наверное, всё это можно и нужно использовать в целях личного обогащения, например, зайти, сделать ставку на тотализаторе… Но, ничего этого Вадиму не нужно! Категорически! Ему, итак, хорошо – застиранная штормовка, китайские кеды, костёр, гитара, комары… хорошо!

Вадим, вдруг, резко просыпается, прислушивается и с недоумением спрашивает сам у себя (громкие разговоры с самим собой или в сторону в малолюдных экспедициях не считаются признаком шизофрении и даже рекомендуются, как пение за рулём в дальних рейсах):

– Командор едет⁈ Так, он же на лошади…. А, «Мормон», вот, стоит…

Но, кроме звона насекомых, пока ничего не слышно.

– Не может быть, – говорит он себе. – Откуда? Двух часов еще нет, – Но я же слышу. Машина едет. Оттуда, с дороги.

Вадим снова прислушивается. Кажется, и в самом деле раздаются какие-то посторонние звуки, но это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой, и из суеверия, и из чистого упрямства – он говорит себе:

– Да, не может этого быть! Ясно же сказано, что не раньше девятнадцати, а скорее – позже.

И вдруг…

* * *

Вадим Христофоров

Селение на реке

Бугай

Коровы в лагере

Магомет

Сцена 2. Эраст Бонифатьевич

СЮЖЕТ 2/1

Вадим стоит посреди лагеря и, сложив обе руки козырьком, смотрит на юг, в сторону дороги. На дороге из-за зеленого бугра показывается автомобильная крыша – черная, блестящая, роскошная, совсем в этих местах неуместная: крыша большого, богатого, очень богатого, неприлично богатого автомобиля. Потом появляется и сам автомобиль – выползает с натугой из-за бугра черный, сверкающий на солнце, угрюмо роскошный Jeep Grand Cherokee – «сухопутный крейсер», по пояс залепленный серой подсохшей грязью. Выползает и сразу остановливается, словно дальше ехать духу ему не хватает. Но, это не так. Он стоит неподвижно несколько секунд, уставясь на Вадима всеми своими фарами и подфарниками. А потом, распахивает разом четыре дверцы и принимается неторопливо и как бы нехотя извергать из себя седоков.

«Кто же это такие? – думает Вадим, – Это про них Магомет говорил, что мы ждем гостей?»

СЮЖЕТ 2/2

Трое идут к нему от джипа, а еще двое остаются у машины, но Вадим смотрит только на этих троих. Собственно, он смотрит только на того, что идёт посерединке – изящный, небольшой, очень аккуратный человек, весь в сером, элегантный, даже, кажется, с тросточкой.

О, старый знакомый! Он идёт легко и споро, но без всякой, впрочем, торопливости – идёт так, как ему удобно идти, идёт заканчивать дело, начатое еще в Санкт-Петербурге, и не законченное тогда, а теперь нуждающееся в быстром и эффективном завершении. Так, ходят энергичные молодящиеся политические деятели перед объективами телекамер – решительно, напористо и целеустремленно. Узконосые штиблеты его аристократически сверкают на солнце, совершенно неуместные здесь, в мире «Мормонов», лошадей, кирзовых сапог и грязных кроссовок.

Слева от него, чуть отставая, вышагивает здоровенный шкаф, на полторы головы его выше, обтянутый кожаной курткой, круглоголовый и, кажется, лысый, а может быть, выбритый наголо. Вадим его не рассматривает, как не рассматривает и третьего – маленького, на вид совсем безвредного, мелкого, узкоплечего, с большой головой в кожаной кепке и в коричнево-зеленом камуфляже.

Трое стремительно надвигаются и подходят к Вадиму уже почти вплотную. Серый знакомец приветливо машет своей тросточкой, которая у него вовсе не тросточка, а что-то вроде черной полированной указки, с которой он, видимо, всегда ходит. Не расставаясь. Как британский офицер со своим стеком. Здоровенный носорог огибает палатку справа и останавливается рядом с Вадимом, возвышаясь над ним, словно Голем. И теперь видно, что он никакой не бритый, а именно лысый – с остатками рыжего пуха над ушами и с конопатым теменем, на котором уже и пуха не остаётся. Морда у носорога круглая и неприятно асимметричная, словно он страдает флюсом. Серый же со вторым своим спутником огибает палатку слева и подходит к Вадиму со словами:

– Здравствуйте, здравствуйте, Вадим Данилович! Вот мы и снова свиделись. Что я Вам говорил?

Вадим смотрит, как он небрежно и элегантно усаживается за стол без всякого приглашения, задирает ногу на ногу, сверкает покачивающимся штиблетом, тросточкой своей лакированной сверкает – черной остроконечной указкой с шариком на ручке и острым жалом на конце.

СЮЖЕТ ⅔

– У вас такой вид, Вадим Данилович, будто Вы забыли, как меня зовут… Или не забыли?

– Не забыл, – говорит Вадим сквозь зубы.

– Замечательно! Поговорим?

– О чем?

– Да всё о том же. Запамятовали?

Вадим молчит.

– Напомнить?

Вадим молчит, глядя на него исподлобья.

Человек в сером, не улыбаясь, похож на светского льва, ведущего необязательный разговор о погоде. Или о политике. Или о футболе.

Большеголовый мелкий человечек в камуфляже за стол не садиться, хотя свободные стулья располагаются тут же, на виду. Он прислоняется спиной к наблюдательному столбу и сложным образом переплетает тощие свои ноги. Он тоже улыбается, но как-то рассеянно, словно он далеко отсюда и думает совсем о другом. В сочетании со змеиными неподвижными глазками улыбка эта смотрится странно и неприятно. Руки он держит в карманах куртки и все время шевелит там, в карманах, пальцами, словно что-то там, в карманах, разыскивает или ощупывает.

А здоровенный носорог нависает над Вадимом, словно Идолище Поганое, неподвижный, огромный, неуклюжий, будто бы надутый изнутри.

– Это, Вы, что же – через всю Россию перли сюда, чтобы опять говорить об этих глупостях? – спрашивает Вадим сквозь зубы.

– А я Вас сразу предупредил, что наш разговор – серьезный. Вы к нему несерьезно отнеслись, но это уж Ваша проблема. Есть люди, которые все это глупостью отнюдь не считают…

– Ну и напрасно. Я уже Вам всё уже совершенно ясно сказал…

СЮЖЕТ 2/4

– Стоп! Так у нас ничего не получится… – говорит серый человек с выраженным сожалением.

У него странное имя-отчество: Эраст Бонифатьевич. Впрочем, ниоткуда не следует, что его и на самом деле так зовут.

– Давайте, попробуем с самого начала, – предлагает Эраст Бонифатьевич. – Вы ведь знаете, кого выберут губернатором?

– Гос-спо-ди, – говорит Вадим, демонстративно закрывая глаза.

– Не «Господи», а просто отвечайте. Знаете, ведь?

– Ну, предположим, знаю.

– Нет уж, дорогой Вы мой! Давайте без всяких «предположим». Знаете или нет? Ведь, знаете же⁈

– Знаю, – соглашается Вадим неохотно. – Генерала выберут.

– Слава Богу! Наконец-то мы хоть о чем-то договорились.

– Да ни о чем мы не договорились. Я и раньше не отрицал, что знаю…

– Вот, именно! О том и речь, Вадим Данилович. Об этом и речь! А теперь вопрос номер два: откуда Вы это знаете?

Вадим морщится.

– Ну не могу я этого Вам объяснить! Откуда Вы знаете, что «Пройдет зима – настанет лето…»?

– «…Спасибо партии за это!». Неудачный пример. Это все знают.

– Ну, так и это все знают. Что Генерала выберут. Вы что, разве сомневаетесь?

– В высшей степени!

– Ну и зря. Во второй тур выйдут Генерал и Зюзючник. Победит Генерал. Дважды два – четыре!

– А я, вот, уверен, что выберут Интеллигента.

– Да? Вы хоть газеты читаете? Знаете, какой у Интеллигента рейтинг?

– Знаю. Но выберут Интеллигента, и Вы тому, Вадим Данилович, поспособствуете.

– Опять! Я же Вам ясно сказал еще в прошлый раз…

– То, что Вы мне сказали в прошлый раз, я прекрасно помню. А я Вам тогда ясно объяснил, что этот ответ нас никак не устраивает. Помните?

– Кого это «нас»?

– А Вы не знаете? НАС! Крупными буквами: Н-А-С.

– Не понимаю!

– Всё Вы прекрасно понимаете. Не валяйте Ваньку! Все Вам было уже сказано и совершенно определенно.

– Ничего мне не было сказано, – возражает Вадим упрямо. – Аятолла какой-то. При чем здесь аятолла? Аятолла здесь при чем⁈

– Перестаньте валять Ваньку, – повторяет Эраст Бонифатьевич с напором. – Я не шучу!

СЮЖЕТ ⅖

Большеголовый тем временем извлекает из кармана горсть орехов и принимается их один за другим очень ловко раскусывать маленькими специальными щипчиками. Зернышки он кидает в рот не глядя, а шелуху роняет на траву. Все это получается у него совершенно автоматически – глядит он только на Вадима, пристально и не мигая. Но… улыбаясь. Всё ещё. Только улыбка теперь делается у него совсем бледная, как это бывает на сильно недодержанной фотографии.

Несколько минут все молчат.

– Вы, Вадим Данилович, все-таки не молчите, – напоминает о себе Эраст Бонифатьевич. – Я еще раз Вам напоминаю и объясняю, если Вы действительно меня так и не поняли: разговор у нас серьезный. Очень серьезный. Так что Вы лучше отвечайте.

Вадим разлепляет сухие губы:

– Вы что же, на самом деле верите, что я могу делать будущее?

– Я не верю, – веско говорит Эраст Бонифатьевич, – Я это знаю!

– Но это же бред! – говорит Вадим беспомощно, – Бред же!

– Совсем нет! Нам хорошо известно, что Вы не только видите будущее. Вы еще умеете его, как Вы сами выразились, «делать». Мы знаем это из очень достоверных источников. Самых достоверных, Вадим Данилович!

– Бред, – повторяет Вадим. – Неужели Вы сами не понимаете, что это бред? Ну, не бывает же так!

«А вдруг, могу⁈ А вдруг, бывает⁈ – встревоженно думает Вадим, паникуя, – Погоду, ведь, все время нам делаю! Не предсказываю, не-е-ет, делаю! Всю дорогу. Когда устаем наблюдать – дождь. Когда надо наблюдений побольше – вёдро! Осень на дворе, а у нас здесь жара, без порток ходим… Нам же наблюдения сейчас нужны, чтобы ясное небо было, мы же не можем, чтобы ни одной звезды за ночь! И коров, вот, прогнал! Или сами ушли⁈»

– Не упирайтесь, Вадим Данилович, не надо. Все всё про Вас давно знают. В девяносто третьем все до одного были уверены, что победят демократы. Весь советский народ, как один человек. Только Вы говорили: «Не-е-ет, ребята, не будет этого, а будет вам Жириновский». Так оно и вышло! В девяносто четвертом все были уверены, что никакой войны в Чечне не будет, и только Вы один…

– Чего Вам от меня надо, вот я чего не понимаю, – говорит Вадим. – Кто я, по Вашему, волшебник, что ли?

– Не знаю, – отвечает Эраст Бонифатьевич проникновенно. – Не знаю, и даже знать не хочу. Нам надо, чтобы победил на губернаторских выборах человек, которого все называют почему-то Интеллигентом, а уж как Вы это сделаете, нас совершенно не касается. Волшебство? Пожалуйста, пусть будет волшебство. Колдовство, чары, телекинез… футурокинез, так сказать, да, ради Бога. Вообще, пусть это будет Ваше ноу-хау, мы не претендуем. Понятно?

– Мне понятно, что Вы с ума сошли, – говорит Вадим медленно.

Он, вдруг, поднимается.

– Хорошо, – говорит он, – Ладно. Сейчас. Я только принесу бумаги…

Но, только он шевелится к палатке, элегантный Эраст Бонифатьевич даже не посмотрев, а только лишь покосившись в сторону рыжего Голема и тот, единственный, кажется, шаг сделав, тотчас оказывается между входом в палатку и Вадимом.

– Рыжий-красный – человек опасный… – говорит ему остановленный Вадим и асимметричное лицо Голема перекашивается еще больше, он даже, кажется, прищуривается от напряжения мысли.

– Ч-чиво⁈ – спрашивает он чрезвычайно агрессивно, но неожиданно высоким и сиплым голоском.

– … А рыжий-пламенный поджег дом каменный… Извини, – дополняет Вадим поспешно, – Ничего личного. Это я так, от ужаса.

– Не обращай на него внимания, Кешик, – небрежно говорит Эраст Бонифатьевич, – Это он от ужаса. Шутит. Очень перепугался. Это, как известно, бывает… Вадим Данилович, Вы бы присели. Что Вы, в самом деле, вскочили, как прыщ⁈ Один мой замечательный знакомец говорит в таких случаях: сядьте на попу… Ну что там у Вас в палатке может быть? Двустволка какая-нибудь, я полагаю? Так ее надо, ведь, еще выкопать из-под барахла, потом патроны разыскать, зарядить… Смешно, ей-Богу, несерьезно. Бросьте, давайте лучше дальше разговаривать.

Вадим садится за стол и приглаживает волосы обеими руками:

– Как говорят в таких случая англичане, – произносит он с вымученной улыбкой, – My poodle light, on dick as all. Что в переводе означает: мой пудель лает, он дико зол.

Эраст Бонифатьевич не сразу, но понял в чём прикол сказанного и сейчас же осведомился: – Интересно, а что говорят в таких случаях голландцы?

– Не знаю.

– Ну хорошо, а… допустим… французы?

– Алён-алён трэ, – немедленно откликается Вадим, – Ма кар тэ ля пасэ. Что в переводе означает… Алена лён трёт, а Макар телят пасёт. Сельская картинка. Левитан. Крамской. «Идет-гудет зеленый шум».

СЮЖЕТ 2/6

В ответ на это, Эраст Бонифатьевич неопределенно хмыкает и говорит с одобрением:

– Остроумно! Вы остроумный собеседник, Вадим Данилович. Но, давайте вернемся к нашему маленькому делу.

– Но я не знаю, что Вам еще сказать, – говорит Вадим, устало прикрывая глаза. – Вы меня не слушаете. Я Вам говорю: это невозможно. Вы мне не верите… Вы в чудеса верите, а чудес не бывает.

– А ЗНАТЬ будущее? – говорит Эраст Бонифатьевич с напором. – Знать будущее – это, разве не чудо?

– Нет. Это, не чудо. Это, такое умение.

– Тогда, и исправлять будущее – это, тоже умение.

– Да, нет же! – говорит Вадим с досадой и отвращением. – Я же объяснял Вам. Это как газовая труба большого диаметра и длины: Вы смотрите в нее насквозь и видите там, на том конце, на выходе, картинку – это, как бы, будущее. Если бы Вы эту трубу повернули – увидели бы другую картинку. Другое будущее, понимаете? Но как ее повернуть, если она весит сто тонн, тысячу тонн – ведь это, как бы, воля миллионов людей! Понимаете? «Равнодействующая миллионов воль» – Это, не я сказал, это, Лев Толстой. Как прикажете эту трубу повернуть? Чем? Ху_м, простите за выражение?

– Это, полностью Ваша проблема, – возражает Эраст Бонифатьевич, слушающий, впрочем, внимательно и, отнюдь, не перебивая. – Чем Вам будет удобнее, тем и поворачивайте.

– Да, невозможно же это!

– А мы знаем, что возможно.

– Да, откуда Вы это взяли, Господи⁈

– Из самых достоверных источников.

– Из каких еще источников?

– Сам сказал!

– Что? – не понял Вадим.

– Не «что», а «кто». Сам. Понимаете, о ком я? Догадываетесь? САМ. Сам сказал. Могли бы, между прочим, и раньше сообразить, ей-Богу.

– Врете! – говорит Вадим, поперхнувшись.

– Невежливо! И даже грубо!

– Не мог он Вам этого сказать… он же меня инициировал… он как отец мне! И мне он ничего про это не говорил, а Вам, вдруг, сказал?

– И однако же – сказал. Сами посудите: откуда еще мы могли бы такое узнать? Кому бы мы еще могли поверить, сами подумайте?

И снова, молчание…

* * *

Jeep Grand Cherokee

Эраст Бонифатьевич

Сцена 3. Вторая инициация Вадима Христофорова

СЮЖЕТ 3/1

– Молчите… – говорит Эраст Бонифатьевич, так и не дождавшись не то чтобы ответа, но хотя бы какой-нибудь от Вадима реакции. – Продолжаете молчать. Проглотили дар речи… Ну, что ж. Тогда начинаем эскалацию. Кешик, будь добр!

Лысый носорог Голем-Кешик сию секунду надвигается сзади и берёт Вадима в свои металлические потные объятия – обхватывает поперек туловища, наваливается, прижимает к складному креслу, фиксирует, обездвиживает, сковывает – только хрустят внутри у Вадима какие-то не то косточки, не то хрящики. Теперь Вадим больше не может шевельнуться. Совсем. Да он и не пытается.

– Руку ему освободи, – командует между тем Эраст Бонифатьевич. Правую! Так. И подвинься, чтобы я его физиономию мог видеть, а он – мою. Хорошо. Спасибо…

– Теперь слушайте меня, Вадим Данилович, – продолжает он, придвинув свое неприязненно вдруг осунувшееся лицо в упор. – Сейчас я преподам Вам маленький урок. Чтобы Вы окончательно поняли, на каком Вы свете…