Текст книги "Тени над Заполярьем: Действия Люфтваффе против советского Северного флота и союзных конвоев"

Автор книги: Михаил Зефиров

Соавторы: Дмитрий Дегтев,Николай Баженов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Всего же в течение 5 июля 1942 г., позднее прозванного союзными моряками «черным воскресеньем», конвой PQ-17 потерял четырнадцать судов. Пилоты KG30 «Адлер» потопили четыре транспорта и одно спасательное судно, еще четыре транспорта в ходе их воздушных атак получили сильные повреждения. Затем три из них были добиты подлодками, а одно судно в результате продолжавшегося на его борту пожара взорвалось через день без всякой посторонней помощи.

Этот успех стоил Люфтваффе двух самолетов. Все «Юнкерсы» благополучно вернулись на аэродромы Банак и Бардуфос. Потери же понесли торпедоносцы из I./KG26, также вылетавшие для атак судов конвоя:

– He-111H-6 W.Nr.7084, поврежденный зенитным огнем, сел «на живот» на побережье Маланген-фьорда, в 50 км юго-западнее Тромсё. Самолет уже не подлежал ремонту, но его экипаж остался невредимым;

– He-111H-6 W.Nr.7011 дотянул до аэродрома Бардуфос, но из-за повреждений, полученных в результате зенитного огня, потерпел аварию во время посадки. Бортрадист унтер-офицер Эрих Лендл (Erich Lendl) погиб, пилот фельдфебель Эмиль Клара (Emil Klara) и штурман обер-лейтенант Йоахим Мюллер (Joachim Müller) были ранены, и лишь один бортстрелок вышел сухим из воды.

Дополнительным ударом для союзников в тот день стали события, разыгравшиеся вечером у северо-западной оконечности Исландии. Там обратный конвой QP-13 около 22.00 по ошибке зашел на минное заграждение, выставленное самими же англичанами. В итоге на минах подорвались и затонули сразу пять транспортов: три американских, один панамский и один советский, общим тоннажем в 30 115 брт.

Охота продолжается

В течение 5 и 6 июля уцелевшие суда конвоя PQ-17 продолжали идти на восток, к архипелагу Новая Земля. Там они в районе пролива Маточкин Шар поворачивали на юг – к горлу Белого моря.

Семь судов двигались относительно компактной группой вдоль безжизненной кромки пакового льда. В 10.45 над ними пролетел FW-200 из I./KG40, чей экипаж сразу же сообщил об их местонахождении. Дальнейшие события представляли собой эпизодические стычки между немецкими самолетами и уцелевшими судами на обширном пространстве в треугольнике Новая Земля – Иоканга – горло Белого моря и южнее.

В 18.10 на американский транспорт «Пан Атлантик» тоннажем 5411 тонн, находившийся северо-восточнее мыса Канин Нос, спикировал одиночный Ju-88A. Судно получило два прямых попадания, причем в трюм, заполненный кордитом. В результате произошел мощнейший взрыв, оторвавший всю носовую часть. После этого останки транспорта быстро ушли под воду, унеся с собой 26 моряков. Больше всего эта результативная атака расстроила… командиров подлодок U-88 и U-703, уже готовившихся к торпедной атаке на этот транспорт.

Вечером этого же дня на поиск судов союзников вылетали и торпедоносцы I./KG26, однако им ничего не удалось обнаружить.

К середине дня 7 июля в западной части пролива Маточкин Шар собрались шесть уцелевших транспортов, три корвета, два корабля ПВО и два спасательных судна. При этом на одном из спасателей находились моряки с пяти потопленных судов. Этот небольшой конвой получил приказ следовать в Архангельск, и в 19.00 он отправился в путь.

Остаток дня прошел спокойно, но уже в 02.30 8 июля над караваном прошел четырехмоторный самолет. Это был FW-20 °C-4 W.Nr.0101 «F8+EH» командира 1-й эскадрильи KG40 обер-лейтенанта Альберта Грамкова (Albert Gramkow), вылетевший с аэродрома Петсамо.

Союзные моряки уже привыкли к немецким разведчикам, которые, казалось, держали под наблюдением весь Ледовитый океан, но этот, на их взгляд, повел себя непривычно. «Кондор» перешел в пологое пике и, пролетев над кораблями, сбросил три бомбы, которые взорвались в 20 метрах от транспорта «Беллингем».

Затем самолет развернулся и выполнил второй заход на судно, ведя огонь из носовой 20-мм пушки. Зенитный расчет открыл огонь из 12-мм пулемета, но это не произвело на немцев никакого впечатления. Когда четырехмоторная махина проносилась мимо на уровне мачт, хвостовой бортстрелок дал по транспорту длинную очередь, изрешетив трубу и надстройки, а также пробив цистерну с аммиаком.

Однако при этом обер-лейтенант Грамков явно недооценил огневую мощь неказистого с виду спасательного корабля «Рэтлин», который по-прежнему сопровождал «Беллингем». В итоге «Кондор» получил несколько попаданий из скорострельного 40-мм «Бофорса», установленного на корме спасателя. Один из его двигателей начал сильно дымить, и самолет, клюнув носом, начал стремительно терять высоту и вскоре рухнул в море слева по носу от «Беллингема».

С «Рэтлина» сразу спустили катер, но когда тот, пробираясь среди льдин, подошел к месту падения, обломки расколовшегося надвое фюзеляжа уже погрузились, а на поверхности остались только бумажки и два мертвых тела…

Вместе с Грамковым погибли и остальные семь членов его экипажа: второй пилот обер-фельдфебель Антон Мохайм (Anton Mohaim), штурман лейтенант Георг Либенау (Geog Libenhau), бортрадисты унтер-офицер Хейнц Лакси (Heinz Laxy) и обер-ефрейтор Герхардт фон Штокки (Gerhardt von Stocki), бортмеханики обер-фельдфебель Рюдигер Веддинг (Rüdiger Wedding) и фельдфебель Герхард Фишер (Gerhard Fischer), а также бортстрелок унтер-офицер Франц Вельтерс (Franz Welters).

Тем временем еще вечером 6 июля Северный флот начал поиски судов пропавшего конвоя PQ-17. В 15.25 узел связи Беломорской флотилии получил радиограмму с танкера «Донбасс» об атаке авиации противника в 260 милях к северу от мыса Канин Нос. Командир Иокангской ВМБ капитан 1-го ранга Дианов выслал ему на помощь сторожевой корабль «Сапфир» старшего лейтенанта Паровенко.

В 12.00 7 июля сторожевик прибыл в точку предполагаемого нахождения «Донбасса», но ничего там не обнаружил. У команды даже закралась мысль, что транспорт уже лежит на дне. Но вскоре поступили уточняющие данные о текущих координатах танкера, и «Сапфир» лег на обратный курс. Но через три часа он сам был обнаружен «четверкой» Ju-88, чьи экипажи приняли его за одно из судов конвоя PQ-17. Один за другим «Юнкерсы» начали пикировать на сторожевик, моряки же открыли огонь из 45-мм пушек и пулеметов ДШК. Одновременно Паровенко приказал резко переложить руль «лево на борт». В итоге все сброшенные бомбы легли мимо цели.

Самолеты улетели, но вскоре им на смену появилось уже восемнадцать Ju-88 из KG30. Группами и поодиночке они один за другим срывались в пике и с разных курсовых углов атаковали «Сапфир». Однако сторожевик – это все же не то, что неповоротливый транспорт, набитый грузами. Он маневрировал быстро, к тому же его команде уже не раз приходилось сталкиваться с пикирующими бомбардировщиками.

В итоге пилотам Люфтваффе не удалось добиться прямых попаданий. Однако динамическими ударами при близких разрывах бомб были выведены из строя левая машина, гирокомпас и радиостанция. Разошлись швы обшивки корпуса, вода затопила три кладовые. Корабль накренился на левый борт и потерял ход.

Экипаж начал борьбу за выживание. Были сформированы аварийные группы, которые навели пластырь на поврежденные места корпуса, заделали трещины и отверстия от вылетевших заклепок, запустили водоотливные средства. Удалось предотвратить гибель корабля, а потом и запустить машину и даже починить радиостанцию.

К утру 8 июля «Сапфир» дошел до полуострова Канин, где его встретили СКР-20, тральщики и спасательное судно «Шквал». На следующий день сильно поврежденный сторожевик пришел в Молотовск, где встал на ремонт, продолжавшийся три с половиной месяца. Сам же «Донбасс», из-за которого и пострадал «Сапфир», отбился от атак авиации и благополучно дошел до Архангельска в сопровождении британских корветов.

9 июля панамский транспорт «Эль Капитан», шедший в составе группы транспортов из PQ-17 в Архангельск, был в 01.50 атакован одиночным Ju-88А из II./KG30. В результате взрыва трех фугасных бомб судно было повреждено, но сохранило ход. Затем в 05.45 приблизительно в 200 км северо-восточнее мыса Святой Нос на него еще три «фугаски» сбросил «Юнкерс» лейтенанта Бюлера. Они все взорвались в непосредственной близости от его кормы с правого борта.

На этот раз «Эль Капитан» получил фатальные повреждения. Динамическим ударом была пробита обшивка корпуса в районе ахтерпика и разорвана переборка, отделявшая его от трюма № 4, выбиты кингстоны, а также лопнули топливопроводы и паровые магистрали. В машинном отделении со своих фундаментов сорвало все механизмы и агрегаты, расположенные по правому борту.

Уже вскоре трюмы № 4 и 5 были затоплены, а потерявший ход «Эль Капитан» стал оседать на корму. Этого было достаточно, чтобы капитан Джон Терик принял решение оставить транспорт. Его команда из 48 моряков и одиннадцать пассажиров пересели в шлюпки. Через некоторое время все они были подобраны англий-ским вооруженным траулером «Лорд Остин», корпус которого тоже дал течь из-за близких разрывов бомб.

И опять повторилась уже знакомая картина. Траулер попытался артиллерийским огнем добить «Эль Капитан», но тот упорно держался на воде. Не преуспев в этом деле, англичане отправились дальше. За них эту «работу» традиционно выполнила Кригсмарине. В 00.45 10 июля дрейфующий транспорт был добит подлодкой U‑251 капитан-лейтенанта Генриха Тимма.

В 20.15 9 июля экипаж Bv-138 из Kü.Fl.Gr.406, совершавшего очередной разведывательный полет над Баренцевым морем, обнаружил несколько транспортов, продвигавшихся от Новой Земли к горлу Белого моря. Чуть позднее сообщение и координаты поступили также и с борта подлодки U-255.

Советский сторожевой корабль «Сапфир»

Американский транспорт «Хузи», шедший в составе конвоя PQ-17

Около полуночи, а напомним, что стоял полярный день, в воздух поднялись Ju-88A из II. и III./KG30. Увидев приближавшиеся бомбардировщики, англичане в панике пытались связаться с русскими на указанной радиоволне и вызвать истребители прикрытия. Но связь установить так и не удалось. Американский моряк Пол Лунд вспоминал: «Они шли прямо на нас, и когда оказались рядом с конвоем, то разделились, чтобы атаковать с разных сторон. Затем еще пять точек появились с другого направления. Немцы спокойно выбирали цель и пикировали, хотя не спускались слишком низко. От каждого самолета отделялись три бомбы. Нам оставалось ждать, затаив дыхание, пока три огромных столба воды не поднимались в небо…»

В ходе первого удара две бомбы взорвались у бортов вооруженного траулера «Лорд Остин» и еще три – рядом с кораблем ПВО «Позарика».

Тем временем несколько Ju-88 спикировали на американский транспорт «Хузи» тоннажем 5060 брт. Моряки открыли по ним огонь из 12-мм пулеметов. Первый пилот промахнулся, зато второй – гауптман Доне – положил свои «фугаски» в полутора метрах от правого борта судна. В результате ударным воздействием разорвало паропроводы, сорвало с фундаментов топливный насос и турбину. Бомбы, сброшенные с третьего «Юнкерса», взорвались в двадцати метрах от левого борта, повредив обшивку. Четвертый же пилот промахнулся.

Продолжать путь самостоятельно «Хузи» уже не мог. [73]73
  Уже в 02.56 10.07.1942 г. он был добит подлодкой U-376.


[Закрыть]Его команда в количестве 53 человек оставила судно, пересев в четыре шлюпки. Позднее британский корвет «Поппи» нашел моряков уже северо-восточнее мыса Святой Нос и взял их на борт.

Повреждения, полученные большинством транспортов в ходе атак пикирующих бомбардировщиков, были схожими. Это позволяет сделать вывод, что пилоты сбрасывали бомбы не как придется, а целились именно в кормовую часть судов, чтобы прямыми или близкими попаданиями вывести из строя или повредить основные агрегаты в машинном отделении.

Некоторые «Юнкерсы» выходили из пике так низко, что моряки отчетливо видели лица летчиков и бортовые коды на фюзеляжах. Даже сбросив все бомбы, пилоты продолжали делать новые заходы и пикировать на суда, имитируя атаки. Тем самым они отвлекали внимание зенитчиков от тех, кто действительно в данный момент собрался сбросить бомбы, и к тому же заставляли моряков расходовать снаряды и патроны, запас которых не был бесконечным.

В ходе этих налетов в ночь на 10 июля корабли ПВО, корветы и вооруженные траулеры расстреляли почти все остатки своего боезапаса и больше не могли вести интенсивный зенитный огонь. Корвет «Лотус» и вооруженный траулер «Лорд Милтон» уцелели лишь чудом. Вокруг последнего прогремело девять взрывов, окативших корабль тоннами арктической воды.

Спасатель «Замалек» в результате многочисленных близких разрывов получил множество повреждений и в 03.00 был вынужден остановиться. В машинном отделении корабля творился полный хаос: порвались топливопроводы, сместились опорные подшипники гребных валов и был поврежден генератор.

Надо отметить, что ВВС Северного флота пытались прикрыть остатки конвоя PQ-17 силами дальних истребителей 95-го ИАП. В первых числах июля Пе-3 перелетели на полевую площадку в удаленном районе Кольского полуострова. Никакого аэродромного обслуживания там не было, все техобслуживание осуществляла прилетевшая на самолетах же небольшая группа технического персонала.

6 июля из первого же вылета на разведку погоды над Баренцевым морем не вернулся Пе-3 заместителя командира эскадрильи капитана Н. Ф. Кирикова. Что с ним произошло, так и осталось неизвестным. И сам Кириков, и вылетавший вместе с ним майор Г. В. Бовкунов были объявлены пропавшими без вести.

После этого в течение трех дней «пешки» не летали из-за якобы «плохих погодных условий», которые при этом почему-то не мешали тем же «Юнкерсам» успешно атаковать транспорты союзников. Этот пример наглядно демонстрирует, почему Люфтваффе имело полное господство в воздухе над Ледовитым океаном. Лишь утром 10 июля пилотам 95-го ИАП наконец после ряда безуспешных попыток удалось северо-восточнее мыса Святой Нос установить визуальный контакт с небольшой группой союзных судов, двигавшейся в сторону горла Белого моря.

Это были американский транспорт «Сэмюель Чейз» тоннажем 7191 брт и его британский коллега «Оушен Фридом» тоннажем 7173 брт, шедшие под охраной двух тральщиков и двух вооруженных траулеров. В ранние утренние часы матросы, находившиеся на их палубах, могли отчетливо видеть, как вражеские бомбардировщики атакуют другие суда. Никто не питал иллюзий, что их немцы не тронут.

И действительно, в 11.07 появились шестнадцать Ju-88А из опытной эскадрильи и I./KG30. Пройдя высоко над судами и определив, какие из них являются транспортами, пилоты «Юнкерсов» начали заход. Несмотря на пальбу зениток, они уверенно вели свои машины на цель. «Сэмюель Чейз» получил два прямых попадания, еще три бомбы взорвались рядом с бортом. Как обычно, ударная волна разорвала паропроводы и сорвала с крепления механизмы, вследствие чего судно потеряло ход.

Однако на этот раз команда не стала поспешно садиться в шлюпки. Поскольку до побережья Кольского полуострова было уже сравнительно недалеко, тральщик «Хэлсион» взял транспорт на буксир и потащил напрямую в Иокангу. Не пострадавший «Оушен Фридом» направился туда же, но по пути он подвергся еще одному воздушному удару и также получил повреждения. Тем не менее обоим судам удалось благополучно добраться до базы.

Пилоты 95-го ИАП уже в привычном для себя духе приписали себе три сбитых и три поврежденных Ju-88. При этом в воздушном бою был поврежден Пе-3, пилот старший лейтенант Сучков получил тяжелое ранение, и на аэродром самолет сажал уже штурман лейтенант Корнилов.

Фактически 5-й воздушный флот Люфтваффе 10 июля лишился только двух бомбардировщиков:

– Ju-88A-4 W.Nr.2137 «4D+AH» командира 1-й эскадрильи KG30 гауптмана Эберхарда Шрёдера (Eberhard Schröder) был действительно сбит одной из «пешек». Самолет рухнул где-то в Баренцево море, и его экипаж – Шрёдер и три унтер-офицера: штурман Рудольф Деккер (Rudolf Decker), бортрадист Ханс Мюльпольтнер (Hans Mühlpoltner) и бортстрелок Альберт Агель (Albert Agel) – пропал без вести;

– Ju-88A-4 W.Nr.140043 «4D+QA» из опытной эскадрильи KG30, согласно немецким данным, был сбит зенитным огнем и упал в воду в районе Иоканги. И опять четыре летчика, составлявшие его экипаж – пилот обер-фельдфебель Курт Мейер (Kurt Meyer), унтер-офицеры: штурман Йозеф Гайер (Josef Gaier), бортрадист Руди Шнейдер (Rudi Schneider) и бортстрелок Йозеф Лиске (Josef Lyske) – пополнили список пропавших без вести.

12 июля 1942 г. немецкие самолеты-разведчики обследовали Белое море, побережье Кольского залива и примыкающие к ним воды Баренцева моря. В результате не было обнаружено ни одного торгового судна. На основании этого генерал-оберст Штумпф поспешил доложить рейхсмаршалу Герингу о полном уничтожении конвоя PQ-17.

Однако это было не совсем так. К середине июля у мрачных берегов архипелага Новая Земля скопилось еще несколько судов этого каравана. Среди них были поврежденный советский танкер «Азербайджан» и английское САМ-судно «Эмпайр Тайд». В южной части залива Моллера на камни недалеко от берега сел американский транспорт «Уинстон Сейлем» тоннажем 6233 брт. Команда покинула его и сошла на берег. Однако промеры, произведенные с прибывшего мотобота «Мурманец», показали, что судно можно снять с мели. Его корпус имел повреждения только наружной обшивки, второе же дно было в сохранности, и вода внутрь не поступала.

В 17.30 20 июля конвой двинулся в путь. В его составе были пять транспортов, танкер «Азербайджан», четыре британских корвета, минный заградитель «Мурман» и тральщик Т‑38. В районе к югу от острова Колгуев охранение было усилено подошедшими эсминцами «Урицкий» и «Валериан Куйбышев», четырьмя английскими тральщиками и кораблем ПВО «Позарика». С воздуха караван прикрывали двухмоторные истребители Пе-3 и бипланы И-153. К счастью, на Белом море в это время стоял туман, что и помешало Люфтваффе полностью истребить остатки конвоя. В воздухе имели место несколько стычек, в ходе которых бортстрелками Ju-88 была сбита одна «Чайка».

На этом проводка многострадального конвоя PQ-17, описанная потом в десятках книг и фильмов, закончилась. В общей сложности Люфтваффе произвело 202 самолетовылета на атаки конвоя, в том числе 130 – пикирующие бомбардировщики Ju-88, 43 – торпедоносцы Не-111 и 29 – гидросамолеты Не-115. На основании донесений пилотов и данных аэрофотосъемки 5-го воздушного флота Люфтваффе сделало вывод, что авиацией были потоплены 22 торговых судна общим тоннажем 142 000 брт, а также два сторожевых корабля, один крейсер и один эсминец.

Реальные же достижения немцев несколько отличались от заявленных. Всего ударами с воздуха были потоплены семь судов общим тоннажем 35 534 брт. Еще восемь транспортов общим тоннажем в 51 062 брт получили тяжелые повреждения, были брошены командами и затем добиты подлодками или своими же кораблями охранения. Как минимум 80 % в доле их «потопления» можно смело отнести на счет Люфтваффе. Еще три поврежденных судна смогли добраться до порта назначения.

В ходе атак конвоя PQ-17 торпедоносцы сбросили 61 торпеду, тяжело повредив четыре судна, три из которых затем были добиты. Таким образом, процент попаданий составил 6,6 %. Самой результативной оказалась атака в тумане одиночного Не-115, когда цель поразила одна из двух сброшенных «сигар». Этот факт доказал, что применение торпедоносцев может быть эффективным лишь при благоприятном совпадении сразу многих факторов: погодные условия, внезапность, время дня, видимость и так далее.

При этом собственные потери Люфтваффе составили одиннадцать самолетов: пять Не-111Н-6, два Ju-88А, два Bv-138 и по одному FW‑20 °C и He-115. Это было во много раз меньше заявленного союзниками числа. Обращает внимание, что почти половину потерянных самолетов составили опять-таки торпедоносцы.

Всего же конвой PQ-17 потерял 24 судна, вместе с которыми ушли в пучину 100 тысяч тонн различных грузов, в том числе 3350 автомобилей, 430 танков, 210 самолетов, огромное количество другого имущества: топливо, взрывчатка, химические материалы, металлы и прочее.

В море чисто!

После разгрома PQ-17 в Заполярье наступило затишье. Немецкие летающие лодки и «Кондоры» беспрепятственно бороздили его воздушные просторы. Кроме айсбергов и попадающихся время от времени пятен мазута и плавающих обломков, ничего не было видно. Летчики Люфтваффе, наблюдавшие эту почти идиллическую картину, не без основания испытывали чувство гордости за самих себя.

И действительно, в августе 1942 г. надежда на скорую победу с новой силой зажглась в сердцах немцев и их союзников. Мурманск лежал в руинах, транспорты с американскими танками и самолетами покоились на дне океана, а британское Адмиралтейство и премьер-министр Черчилль пребывали в состоянии шока. Успешно развивались события и на сухопутных фронтах. Танки Вермахта неудержимо рвались к Волге и Кавказу, в Северной Африке войска Роммеля стояли недалеко от Нила, а в Атлантике «волчьи стаи» гросс-адмирала Дёница отправляли на дно одно судно за другим. Японцы же тем временем успешно били англичан на границах Индии. Так что дела, казалось, в общем и целом шли хорошо.

Летчики получали заслуженные награды. 18 августа командир II./KG30 «Адлер», на чьем счету числилось больше всего потопленных судов, гауптман Эрих Штоффреген был награжден Рыцарским Крестом. Такую же награду получил и командир 6-й эскадрильи гауптман Вилли Флехнер.

26 августа гросс-адмирал Редер на встрече с фюрером, проходившей на фоне всех этих оптимистических событий, предположил, что «полное уничтожение конвоя могло вынудить противника временно закрыть этот маршрут или даже кардинально пересмотреть всю систему линий снабжения». В связи с этим он полагал, что Третий рейх одержал окончательную победу в Заполярье и что оно, как театр военных действий, утратило свое стратегическое значение. Однако Гитлер не согласился с этим. Он считал, что, несмотря на почти полный разгром PQ-17, англичане не откажутся от дальнейших попыток проводок новых караванов в Россию. Поэтому он запретил перебрасывать из Норвегии авиагруппы самолетов-разведчиков и торпедоносцев, а также соединения надводных кораблей и под-лодок.

Нацистская пропаганда старалась извлечь максимальную выгоду из победы в Арктике. Взахлеб рассказывая о гибели PQ‑17, ведомство Геббельса сообщило всему миру, что немецкие авиация и флот «с нетерпением» ожидают следующего конвоя и готовы также пустить на дно и его.

Тем временем экипажи FW-20 °C из I./KG40 получили приказ постоянно следить за портами Исландии. Остальные авиагруппы должны были находиться в состоянии повышенной готовности. Однако излишняя бдительность тоже иногда может идти во вред.

1 августа 1942 г. летчики одного из «Кондоров» обнаружили в исландском Хваль-фьорде большое скопление судов. На сделанных ими аэрофотоснимках дешифровщики насчитали 44 транспорта и три танкера. Там же находились крейсер и эсминцы, что вполне могло свидетельствовать о подготовке очередного конвоя. Через три дня от разведки поступило новое сообщение, что рейд Рейкьявика опустел. Кроме того, юго-западнее Шпицбергена были замечены четыре эсминца, направлявшихся на северо-восток.

6 августа, когда от командира подлодки U-405 корветен-капитана Рольфа-Генриха Хопмана (Rolf-Heinrich Hopmann) пришла радиограмма об обнаружении судов конвоя в Датском проливе, разделяющем Исландию и Гренландию, напряжение в немецких штабах достигло максимума. Командование группой Кригсмарине «Норд» тотчас отправило в море еще десять подлодок, а Люфтваффе получило приказ усилить воздушную разведку. Несмотря на плохую погоду, летающие лодки и «Кондоры» снова поднялись в небо. В штабах даже вели прокладку предполагаемого курса этого «конвоя-призрака».

Его поиски продолжались вплоть до 17 августа. Однако и через перископы подводных лодок, и сквозь фонари кабин самолетов было видно лишь одно – чистое море. Тогда стало окончательно ясно, что выводы, сделанные из сообщений разведки, оказались ошибочными. Никакого конвоя не было.

Правда, эта операция стала неплохими совместными учениями Кригсмарине и Люфтваффе по поиску и обнаружению конвоев. Всего с 1 по 17 августа были произведены 140 самолетовылетов разведчиков Do-26, Bv-138 и FW-200, которые суммарно провели в воздухе 1600 часов и израсходовали около миллиона литров ценного авиационного бензина.

На самом деле британское Адмиралтейство вовсе не торопилось отправлять в Россию следующий конвой PQ-18, надеясь дотянуть до наступления полярной зимы. Только под давлением премьер-министра ему пришлось начать подготовку к проводке уже в начале осени. При этом Черчилль и адмирал Тови предлагали разные схемы усиления прикрытия каравана. Первый хотел пустить в Баренцево море пару линкоров, которые были способны на равных биться с «Тирпицем». Второй же считал, что крупные корабли должны идти только до острова Медвежий, а дальше прикрывать транспорты будут 12–16 эсминцев.

В конце августа англичане решили в рамках операции по воздушному прикрытию конвоя PQ-18, получившей кодовое наименование «Оратор», перебросить в Советское Заполярье торпедоносцы Хендли Пейдж «Хэмпден» из 144 и 455 Sqdn. RAF. Для их базирования был выбран аэродром Ваенга около Мурманска. Предполагалось, что 32 двухмоторных самолета под общим командованием групп-каптэна [74]74
  Воинское звание в RAF, которое соответствовало званию полковника в ВВС Красной Армии.


[Закрыть]Хоппса (F. L. Hopps), взлетев оттуда, должны будут нанести удар по линкору «Тирпиц», когда тот выйдет в море и начнет угрожать конвою PQ-18.

Наземный персонал, все необходимое оборудование для обслуживания и торпеды были доставлены в Мурманск на борту американского крейсера «Тускалуза». Действия торпедоносцев должны были обеспечить три разведчика «Спитфайр» Mk.IV, которые также перелетели в Ваенгу.

Однако, как это нередко бывает, благие намерения принесли больше вреда, чем пользы. Вечером 4 сентября торпедоносцы поднялись в воздух. Преодолев около 2700 км, они должны были приземлиться на аэродроме Африканда, северо-восточнее Кандалакши. С самого начала стало ясно, что это была в общем-то настоящая авантюра. Сначала три «Хэмпдена» разбились на территории Швеции, затем еще два были перехвачены и сбиты финскими истребителями.

Над советской же территорией английские летчики неожиданно для себя поняли, что об их прибытии никто не предупредил русских. Видимо, в Лондоне наивно надеялись, что те опознают союзников по силуэту и кружкам на крыльях. Многие торпедоносцы были обстреляны с советских кораблей и береговыми зенитными батареями. Советские истребители атаковали их, словно слепые, не обращая внимания ни на выпущенные шасси, ни на опознавательные знаки. Вероятно, летчиками двигало только одно – записать на свой счет побольше сбитых «супостатов» и получить очередную награду.

Один «Хэмпден» из 144 Sqdn. RAF был опознан постами ВНОС как «Ме-110», и на его перехват вылетели два Як-1. Пилот выпустил опознавательную ракету, но истребители все равно открыли огонь. В конце концов подбитый торпедоносец сел на воду в губе Ура. Четыре члена его экипажа смогли выбраться наружу до того, как самолет, внутри которого остался убитый еще в воздухе бортстрелок, затонул на глубине десяти метров.

Пока уцелевшие добирались до берега, до которого было метров сорок, пилоты «Яков» принялись их расстреливать. Затем на берегу появилась группа каких-то людей, которая тоже начала палить по плывущим. На счастье англичан, стреляли все плохо и больше никто из летчиков не пострадал.

Один торпедоносец из 144 Sqdn. RAF из-за отказа одного двигателя попытался сесть в гористой местности в районе Мончегорска. Он потерпел катастрофу, три летчика погибли. Еще два самолета совершили вынужденные посадки в районе Кандалакши, так и не найдя аэродром.

И все бы ничего, но один торпедоносец был сбит возле норвежского побережья зенитным огнем с немецкого патрульного корабля UJ-1105. Экипаж был столь озабочен своим спасением, что и не подумал уничтожить секретные документы, имевшиеся у него. Те попали к немцам в руки и стали настоящим подарком для их службы радиоперехвата. Это были документы, определявшие организацию радиосвязи во время предстоящего перехода PQ-18, в том числе и радиопозывные.

Германская радиоразведка вообще поработала очень эффективно. 7 сентября ею были перехвачены и расшифрованы радиограммы из штаба 95-го ИАП ВВС СФ, направленные различным подразделениям. В них говорилось о маршруте конвоя и предполагаемых методах его защиты, а также содержались условные сигналы, позывные и план действий авиации.

Тем временем союзники основательно подготовились к проводке конвоя PQ-18. В его состав вошли 39 транспортов, три танкера и одно спасательное судно. Коммодором конвоя был назначен отставной контр-адмирал Боддэм-Уитем. Непосредственное охранение состояло из трех эсминцев, двух подлодок, четырех корветов, трех тральщиков и четырех вооруженных траулеров.

Основной защитой конвоя стал эскортный авианосец «Эвенджер», на котором базировалось двенадцать «Си Харрикейнов» Mk.I из 802 и 883 Sqdn. FAA и который сопровождали два эсминца. Корабли этого типа являлись, пожалуй, самым замечательным изобретением военного судостроения в годы Второй мировой войны. Будучи переоборудованными из крупных транспортных судов, они имели небольшую взлетную палубу, рассчитанную на 10–15 самолетов. Отсутствие бронирования с лихвой компенсировалось высокой скоростью и маневренностью. В короткий срок американцы буквально заполонили моря и океаны своими эскортными авианосцами.

Кроме непосредственного охранения, к операции прикрытия конвоя были привлечены еще один линкор, три крейсера и 22 эсминца!

По национальному составу караван PQ-18 был разношерстным. Одиннадцать транспортов были британскими, шесть – советскими, а остальные – американскими и панамскими. Английский историк Питер Смит так оценивал русских моряков: «Экипажи русских транспортов отличались высокой дисциплиной и были составлены из хороших моряков. Они имели репутацию очень смелых людей и никогда не оставляли корабль, если сохранялась хотя бы малейшая возможность спасти его». В то же время он отмечал и недостатки: «Большинство советских судов были маленькими и старыми. Они имели угольные котлы, которые не позволяли развивать высокую скорость. Но сверхчеловеческие усилия команды позволяли им не отставать от современных транспортов с нефтяными котлами».

Зенитное вооружение, установленное на судах конвоя, исключая танкеры, представляло собой внушительную силу. Оно насчитывало семнадцать 76-мм орудий, 167 20-мм зенитных автоматов «Эрликон», одиннадцать 20-мм пушек, а также множество крупнокалиберных пулеметов.

В состав конвоя входило около десяти судов типа «Либерти», имевшие самое современное навигационное оборудование и новейшие машины. Эти корабли были буквально утыканы всевозможными зенитными средствами. Зато их матросы отнюдь не были большими профессионалами. Тот же Питер Смит писал о них: «Их экипажи были самым настоящим сбродом, причем большинство не имело совершенно никакого морского опыта. Несмотря на неслыханное жалованье и высокий комфорт, они не рвались в бой».