Текст книги "Тени над Заполярьем: Действия Люфтваффе против советского Северного флота и союзных конвоев"

Автор книги: Михаил Зефиров

Соавторы: Дмитрий Дегтев,Николай Баженов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Чем хуже – тем больше

И как же начал претворяться на практике этот приказ командующего флотом? Пауза в снабжении частей СОР завершилась в ночь на 18 августа. Тогда в Эйну пришли мотобот с бочками бензина и два сторожевых катера: № 9 лейтенанта Ф. Н. Ткаченко и № 42 лейтенанта Б. К. Перфилова, груженные снарядами. И опять во время перехода суда не были прикрыты ни авиацией, ни малыми охотниками. Два сторожевых катера в силу характера их груза сами представляли собой плавучие пороховые бочки и вряд ли могли быть причислены к охранению.

Эти 233-тонные катера до войны были дрифтерами, принадлежавшими Севгосрыбтресту. Катер № 9 тогда назывался «Нокуев», а катер № 42 – «Тайфун». В начале июля 1941 г. они были мобилизо-ваны, вооружены одной 45-мм пушкой и двумя 7,62-мм пулеметами, а второй получил еще и один 12,7-мм пулемет, в качестве сторожевых катеров включены в состав Северного флота. В начале августа, после выхода упоминавшегося выше приказа вице-адмирала Головко, их зенитное вооружение было усилено. На катер № 9 установили одну 20-мм пушку, три счетверенных 12,7-мм и одну спаренную 7,62-мм пулеметную установку, а на катер № 42 – четыре счетверенных 12,7-мм установки и два 7,62-мм пулемета.

После прибытия в Эйну сторожевики разгрузили за три часа. Они готовились отправиться обратно, но погода внезапно прояснилась, и их решили задержать. Катера вместе с дрифтером ПМБ-61 встали на якоря на рейде Эйны. Около полудня их атаковали семь «Фокке-Вульфов» из 14-й эскадрильи JG5. Сами суда тогда практически не пострадали, но немцам удалось повредить причал.

Проведенное усиление зенитного вооружения сторожевых катеров дало эффект. И как утверждается в советских источниках, моряки якобы сбили два самолета. Фактически же повреждения (около 10 %) получил лишь один FW-190A-3 W.Nr.2167, который благополучно вернулся на аэродром Луостари.

Из Пумманок были срочно подняты «Харрикейны» из 78-го ИАП. Однако к моменту их появления «фоккеры» уже повернули назад и ушли на запад, не принимая боя.

Через час сорок минут суда подверглись новому воздушному удару. Семь «Фокке-Вульфов» сбросили на них по одной бомбе и обстреляли из бортового оружия. Одна из бомб взорвалась поблизости от сторожевого катера № 42. От сильного сотрясения на нем вышел из строя мотор, отремонтировать который команда своими силами не смогла.

Было ясно, что необходимо отправлять суда из Эйны, где они были обнаружены противником. Небольшой отряд под командованием капитан-лейтенанта Д. М. Бубынина уже готовился к выходу, когда вокруг начали рваться 105-мм артиллерийские снаряды. Это из района Титовки открыла огонь та самая немецкая береговая батарея, двенадцать дней назад якобы уничтоженная «Илами». Через две-три минуты по Эйне начала стрелять и береговая батарея, установленная в районе мыса Пикшуев. Их огонь стал неприятным сюрпризом для командования Северного флота, которое своевременно не озаботилось организацией регулярной авиаразведки возможных мест их установки.

Под артиллерийским обстрелом дрифтер ПМБ-61 взял на буксир катер № 42 и повел его к выходу из губы Эйна. В 16.00 к ним присоединился и катер № 9, на борту которого находился капитан-лейтенант Бубынин, получивший приказ вести суда в Порт-Владимир.

Через полтора часа этот небольшой конвой подвергся массированной атаке с воздуха. Десять Bf-109G связали боем барражировавшие над ним четыре «Харрикейна» и девять Як-1, которые через некоторое время вообще ушли в сторону своего берега, видимо, исчерпав лимит топлива. Пользуясь этим, FW-190A выполнили так называемый звездный налет на суда. Одна «девятка» на бреющем полете зашла с юго-востока, из района Порт-Владимира, восемь самолетов – с юго-запада, со стороны губы Западная Лица, а еще одно звено – с северо-востока, от мыса Шарапов.

Шесть бомб разорвались на расстоянии от пяти до двадцати метров по бортам и по курсу сторожевого катера № 9. Ударным воздействием и осколками на нем был поврежден корпус, единственная 20-мм пушка, две из трех счетверенных 12,7-мм пулеметных установки и радиоаппаратура. Но основной удар пришелся по дрифтеру ПМБ-61, тащившему на буксире катер № 42. Каждый из них получил по три прямых попадания. В результате через несколько минут они перевернулись и затонули.

Оставшиеся в живых моряки с ПМБ-61 успели пересесть в сохранившуюся шлюпку и направились на ней к берегу. Команда же сторожевого катера № 42, в том числе много раненых, оказалась в воде. Для ее спасения с катера № 9 спустили шлюпку. Поскольку немцы продолжали обстреливать оставшийся теперь в одиночестве сторожевик, капитан-лейтенант Бубынин не стал дожидаться, когда соберут всех пострадавших, а повел свой катер к мысу Шарапов, под защиту скалистого берега.

Считается, что во время этого налета зенитные расчеты сторожевых катеров смогли сбить два «Фокке-Вульфа» и повредить еще два, которые, оставляя дымные шлейфы, ушли в западном направлении. Но в имеющихся данных о потерях 5-го воздушного флота Люфтваффе нет никаких записей о сбитых или поврежденных в тот день FW-190A, кроме одного уже упоминавшегося выше самолета.

Сторожевой катер № 9 во время движения к мысу Шарапов был еще шесть раз обстрелян немецкими самолетами. В результате на нем вышли из строя последние огневые средства – счетверенная 12,7-мм и спаренная 7,62-мм пулеметные установки. Ранения различной тяжести получили 70 % команды. Израненный катер все же смог своим ходом дойти до мыса и приткнуться к берегу.

Тем временем спущенная с него шлюпка смогла найти и подобрать четырнадцать человек из команды затонувшего катера № 42. Среди них был и его командир лейтенант Перфилов с десятью осколочными ранениями.

Еще во время первого налета на этот маленький конвой для его прикрытия были направлены самолеты 6-й ИАД ВВС СФ. Однако прибыли они к месту событий, как говорится, к шапочному разбору, когда два судна уже были потоплены, а третье фактически выбросилось на берег.

По советским данным, флотские истребители выполнили тогда 75 самолетовылетов. Только пилоты Як-1 из 20-го ИАП провели семь боев с противником и затем отчитались аж об одиннадцати сбитых самолетах: восьми Bf-109 и трех FW-190. По две победы одержали старшие лейтенанты А. П. Губардин и М. Д. Никипок и младший лейтенант А. К. Таранов, и по одной – старшие лейтенанты Н. К. Куренок и А. П. Шипов, лейтенант К. К. Мельдизин, младшие лейтенанты В. М. Денисов и В. В. Нужин.

В период с 15.55 по 16.35 еще восемь «Харрикейнов» из 27-го ИАП провели бой с двенадцатью немецкими истребителями. После него младшему лейтенанту И. С. Едушу был засчитан один сбитый «Мессершмитт».

Час спустя четыре «Харрикейна» уже из 78-го ИАП столкнулись с четырьмя «фоккерами» и пятью «стодевятыми», которые попытались атаковать поврежденный катер № 9 и шлюпку с него, подбиравшую плававших в воде моряков с катера № 42. Ведущий группы младший лейтенант В. Н. Кириченко якобы сбил один «Фокке-Вульф», но и сам при этом был сбит и выпрыгнул на парашюте из горящего «Харрикейна».

Если сложить все рапорты о сбитых немецких самолетах, то получится, что 18 августа в боях над Мотовским заливом Люфтваффе лишилось сразу семнадцати самолетов. Четыре были на счету моряков, а остальные – на счету флотских истребителей. В то же время собственные потери 6-й ИАД ВВС СФ составили четыре «Харрикейна» из 78-го ИАП, при этом два летчика – младшие лейтенанты В. Аверьянов и В. Хасиев – погибли, и три Як-1 из 20-го ИАП.

Тут необходимо сделать одно примечание относительно числа сбитых самолетов, на которые претендует советская сторона. Если проследить эпизоды, связанные с отражением немецких налетов на корабли, конвои, порты, тыловые промышленные объекты и так далее, то прослеживается любопытная закономерность. Чем больше был ущерб от этих самых налетов, тем большее количество якобы уничтоженных самолетов фигурировало в донесениях летчиков-истребителей, команд кораблей и зенитчиков береговых батарей.

По данным Люфтваффе, результаты воздушных боев над Мотовским заливом 18 августа выглядят по-другому. Был потерян лишь один Bf-109G-6 W.Nr.15597 из 6-й эскадрильи JG5, пилот которого – Христиан Штольц (Christian Stolz) – пропал без вести. При этом немцы считали, что он был сбит не истребителями, а зенитным огнем, то есть моряками.

В течение 19 августа немцы продолжали атаковать сторожевой катер № 9, приткнувшийся к берегу около мыса Шарапов. Четырежды пары «Фокке-Вульфов» сбрасывали на него бомбы, но смогли добиться успеха лишь в последней атаке. Получив два прямых попадания, катер переломился пополам и затонул. Вместе с его командой погибли еще и три моряка из команды катера № 42, которых накануне успели подобрать из воды.

С конца августа 1943 г. объем грузов, доставляемых в Эйну и Большое Озерко, стал постепенно расти. Сторожевые катера и мотоботы старались проскочить через Мотовский залив под покровом темноты. В светлое время они разгружались, а когда начинало смеркаться, отправлялись в обратный путь.

К концу месяца в бухте Озерко скопились десять мотоботов. Половина из них стояла под разгрузкой у причалов на восточном и западном берегах. Это не осталось незамеченным для 5-го воздушного флота Люфтваффе, чьи разведчики регулярно пролетали над пунктами разгрузки судов.

28 августа над бухтой появились сразу 48 самолетов. По советским данным, двадцать шесть Ju-87, двенадцать FW-190A и десять Bf-109G сбросили на причалы и мотоботы в общей сложности около 140 бомб малого и среднего калибров. Четыре «Харрикейна» из 78‑го ИАП, оставшиеся на аэродроме в Пумманках, в воздух не поднимались, поскольку стало ясно, что у них не было никаких шансов уцелеть в воздушном бою с таким числом истребителей.

Несмотря на значительные силы, участвовавшие в этом налете на Озерко, его результаты оказались не теми, на которые рассчитывало немецкое командование. Мотоботы и причалы не получили никаких заслуживающих внимания повреждений. Были убиты девять лошадей, запряженных в повозки, на которых от причалов отвозили грузы. Также погибли и были убиты девятнадцать человек. Зенитчики СОР претендовали на одну сбитую «Штуку», что, однако, не подтверждается сведениями противоположной стороны.

Неспокойная осень 1943 г

Наступившая осень не принесла покоя на полуострова Средний и Рыбачий. 1 сентября тринадцать «Фокке-Вульфов» тремя группами нанесли удары по причалу и береговым постройкам в губе Эйна. Каждый самолет сбросил по одной бомбе, но, как и в предыдущем случае, результат бомбежки был ничтожным. Огнем 76-мм зенитной батареи, оборонявшей Эйну, якобы удалось подбить один «фоккер», который, оставляя за собой дымный шлейф, якобы ушел к южному берегу Мотовского залива, занятому немецкими войсками. И снова в данных о потерях и повреждениях самолетов JG5 об этом нет никаких упоминаний.

Начиная с рассвета 4 сентября немцы вели активную боевую разведку над Мотовским заливом. В течение дня над ним было зафиксировано не менее тридцати полетов FW-190A и Bf-109G. Однако все мотоботы с грузами для частей СОР успели дойти до пунктов разгрузки еще ночью.

Около 15.00 «Фокке-Вульфы» атаковали причалы в бухте Озерко и в губе Эйна. В советских источниках говорится, что в налетах участвовали сразу шестнадцать самолетов. Однако в 14.(Jabo)/JG5 по состоянию на 1 сентября насчитывалось только четырнадцать FW-190: два – A-2 и двенадцать – А-3. Вероятно, наземные наблюдатели обсчитались или же перепутали «фоккеры» с прикрывавшими их «мессерами», и то и другое происходило достаточно часто.

В очередной раз повторилась прежняя история. Бомбежка не причинила никакого серьезного ущерба. Зенитчики СОР доложили об одном подбитом «Фокке-Вульфе», который загорелся и вроде бы упал на южном берегу Мотовского залива, в районе Новой Титовки.

Нового успеха Люфтваффе смогло добиться лишь 12 сентября. В тот день целями для FW-190A из 14-й эскадрильи JG5 стали баржа М-48156 и малые охотники МО-113 и МО-132, стоявшие в губе Эйна, а также буксир М-37 «Мурманрыба» и дрифтер ПМБ-88, которые направлялись в губу Ура. «Фокке-Вульфы» совершили 22 самолетовылета и, действуя группами по две – восемь машин, нанесли по ним четыре удара.

Сначала, получив прямое попадание бомбы, затонул буксир М‑37. Одиннадцать человек из его команды погибли, а четверых удалось поднять на борт подошедшего катера МО-122. Затем около 19.15 во время атаки трех «Фокке-Вульфов» получил повреждения малый охотник МО-132. На нем осколками были ранены три моряка и пробита бензоцистерна.

Две зенитные батареи и взвод пулеметов ДШК, расположенные на берегах губы Эйна, вели плотный огонь по атакующим самолетам. Затем зенитчики снова сообщили об одном «фоккере», ушедшем с горящим мотором в сторону Новой Титовки. И в который уже раз это не подтверждается немецкими сведениями.

13 сентября Люфтваффе нанесло серию ударов по Пумманкам: КП бригады морской пехоты, аэродрому и пункту базирования торпедных катеров. В них участвовали шестнадцать Ju‑87, одиннадцать Bf-110, восемь FW‑190A и четыре Bf-109G, сбросившие около пятидесяти бомб. Был разрушен ряд аэродромных построек, легкие повреждения получил торпедный катер № 13. Зенитчики СОР опять «сбили» одну «Штуку», которая якобы упала в море.

В полдень 15 сентября пара «Фокке-Вульфов» сбросила на причал в Пумманках еще четыре фугасные бомбы, но безрезультатно. В тот же день два других FW-190A появились над поселком Кувшинская Салма, расположенным на западном берегу Кольского залива. Там, приблизительно в 11 км севернее Полярного, базировался дивизион малых охотников за подводными лодками Северного флота. Немецкие пилоты сбросили по одной бомбе, сумев разрушить склад береговой базы дивизиона и повредить причал. Были убиты четверо и ранены пятнадцать моряков. Однако при этом ни один из находившихся там катеров не пострадал.

23 сентября пилоты 14-й штурмовой эскадрильи JG5 добились новых успехов. Три «Фокке-Вульфа», атаковав суда, стоявшие в бухте Озерко, повредили паровую шаланду «Индиго». В южной оконечности губы Ура, около поселка Чан-Ручей, прямыми попаданиями бомб, сброшенных другой парой самолетов, были потоплены дрифтер «Кильдин» и парусно-моторная шхуна «Венера». При этом был убит один и ранены пять человек из их команд.

До прихода новой полярной ночи Люфтваффе успело нанести еще один серьезный удар Северному флоту. Вскоре после полудня 6 октября 1943 г. три FW-190A совершили внезапный налет на корабли ОВР главной базы Северного флота, находившиеся в Кувшинской Салме. Одна из сброшенных бомб попала в левый борт плавбазы «Маяк», и, пробив его насквозь, взорвалась уже в воде. Серьезные повреждения получили как сама плавбаза, так и два торпедных катера. Последние из-за угрозы затопления пришлось срочно отбуксировать к берегу, а затем поднять для осушки и ремонта.

Спустя два часа «Фокке-Вульфы» повторили бомбежку Кувшинской Салмы, и ее последствия оказались гораздо тяжелее, чем в предыдущий раз. Немцы все-таки добили плавбазу «Маяк», которая, получив еще одно прямое попадание бомбы, затонула. Она представляла собой пароход водоизмещением 1545 тонн, построенный в 1898 г. в Англии и носивший до 1932 г. наименование «Лейтенант Пахтусов». Он имел долгую военную биографию, поскольку уже с сентября 1907 г. числился в составе Балтийского флота сначала как транспорт, а потом – как гидрографическое судно. Пароход участвовал в Первой мировой войне, а потом – в Гражданской войне, причем как на стороне советской власти, так и на стороне белогвардейцев. Последние во время эвакуации в марте 1920 г. бросили «Пахтусов» в Архангельске, и тот снова перешел на службу советской власти. Летом 1933 г. он уже под названием «Маяк» был включен в состав Северной военной флотилии и затем в 1939 г. переоборудован в плавучую базу, обеспечивавшую действия малых охотников за подводными лодками. [99]99
  В 1944 г. плавбазу «Маяк» подняли, после чего она использовалась как отопитель. После войны ее списали на слом.


[Закрыть]

Техники подвешивают бомбу под фюзеляж FW-190A-3 из 14.(Jabo)/JG5

Одновременно с плавбазой «Маяк» немцы потопили в Кувшинской Салме и малый охотник МО-124. Кроме того, при взрывах бомб пострадал торпедный катер № 11. [100]100
  Это был катер типа Д-3. Он имел водоизмещение 36,2 тонны, деревянный корпус длиной 22,2 метра и шириной 1,8 метра. Три бензиновых двигателя мощностью 2400 л.с. позволяли развивать скорость до 35 узлов. Он был вооружен двумя 533-мм торпедными аппаратами, одной 20-мм зенитной пушкой и двумя 12,7-мм пулеметами и мог брать на борт четыре или восемь глубинных бомб. Всего были построены 73 торпедных катера типа Д-3.


[Закрыть]Причем его повреждения оказались настолько тяжелыми, что катер был исключен из списков Северного флота как не подлежащий ремонту.

В советских источниках утверждается, что 6 октября во время этого второго налета совместным огнем с плавбазы «Ветер», двух малых охотников и береговой зенитной батареи № 209 был якобы сбит один «Фокке-Вульф». На это можно лишь в очередной раз сказать, что в известных к настоящему времени документах Люфтваффе нет никаких упоминаний о потерянных или поврежденных в тот день самолетах из 14-й штурмовой эскадрильи JG5.

Почти одновременно с ударом по Кувшинской Салме еще три FW-190A в районе мыса Сетьнаволок обнаружили и атаковали мотобот ПМБ-22. Он в одиночестве, без всякого охранения, шел из Полярного в бухту Сетьнаволок с грузами и пассажирами. В результате пушечно-пулеметного обстрела судно получило мелкие повреждения, были убиты четыре и ранены 22 человека. После этого те же самые «фоккеры» подвергли штурмовке казарму береговой батареи № 7, ранив еще четырех моряков.

К исходу 6 октября звено «Фокке-Вульфов» подвергло бомбежке и маяк на мысе Цыпнаволок. Последний получил повреждения, но из строя все же не вышел.

Подводя итоги 1943 г., можно сказать, что Люфтваффе, с одной стороны, так и не удалось полностью прервать сообщение с полуостровами Средний и Рыбачий. В течение года туда в составе небольших конвоев, а таких насчитывалось 126, а также в одиночку были отправлены 340 судов и кораблей. Однако с другой стороны, немцы смогли значительно затруднить проводку туда конвоев и одиночных судов, вызывая временами серьезные перебои в снабжении частей СОР боеприпасами, снаряжением и продовольствием. В течение года они, и прежде всего пилоты из 14.(Jabo)/JG5, на коммуникациях между Кольским заливом и Большим Озерко, Эйной, Цыпнаволоком и Пумманками потопили одиннадцать и повредили десять судов. Кроме того, еще пять мотоботов были потеряны в результате навигационных аварий.

Существенный урон понес Северный флот и в боевых кораблях, входивших в охранение конвоев и находившихся на линиях дозора между полуостровом Рыбачий и входом в Кольский залив. Были потоплены два сторожевых корабля, три малых охотника за подводными лодками, два торпедных катера, два сторожевых катера и один катер-тральщик. Различные повреждения получили еще один сторожевой корабль, семь малых охотников, два тральщика, четыре торпедных, два сторожевых и один посыльный катер.

Все мероприятия, предпринимавшиеся командованием Северного флота по защите важнейших коммуникаций в Мотовском заливе, не приносили особого успеха. При этом ошибки при проводке судов и конвоев – недостаточное число кораблей охранения, отсутствие истребительного прикрытия и так далее – повторялись им из раза в раз с завидным упорством. И тут необходимо отдать должное мужеству команд малых боевых кораблей, которые, подвергаясь постоянным ударам с воздуха, всеми силами пытались защитить сопровождаемые ими суда.

Лишь ближе к концу 1943 г. истребительная авиация, как ВВС Северного флота, так и 7-й воздушной армии, все же стала играть в защите судов большую роль. Численность воздушного прикрытия конвоев значительно увеличилась, и в отдельные дни для этого выделялись до 90 самолетов. Они группами в несколько ярусов барражировали над судами, пытаясь защитить их от ударов с воздуха.

Глава 9
Закономерный финал

Прощальный «подарок» Северному флоту

В 1944 г. немецкая авиация своими ограниченными силами в Заполярье продолжала, как могла, бороться с судами и малыми кораблями Северного флота. Несмотря на то что ситуация в целом на Восточном фронте складывалась не в пользу нацистской Германии, Люфтваффе еще отнюдь не было повержено и при благоприятной обстановке могло нанести ощутимые удары.

Это наглядно продемонстрировали события 9 мая 1944 г. Сначала пара FW-190A из 4-й эскадрильи SG5 [101]101
  07.02.1944 г. 14.(Jabo)/JG5 переименовали в 4./SG5. В апреле – мае 1944 г. эскадрилья действовала с аэродромом Алакуртти и Сальмиярви.


[Закрыть]обнаружила и атаковала в Кольском заливе тральщик Т-886. Получив прямое попадание бомбы, последний затонул. Это был бывший рыболовный траулер водоизмещением 1150 тонн, который до войны принадлежал Севгосрыбтресту и носил наименование РТ-15 «Засольщик». В конце июня 1941 г. он был мобилизован, вооружен двумя 76-мм пушками, двумя 20-мм зенитками и парой 7,62-мм пулеметов, а также оснащен двумя тралами.

Затем в тот же день десять «Фокке-Вульфов» совершили внезапный налет на Кувшинскую Салму. В результате им удалось потопить сразу четыре новеньких сторожевых катера: МО-435, МО-437, МО‑439 и МО-443. Это были катера американской постройки, которые с начала 1944 г. в рамках ленд-лиза стали поставляться Советскому Союзу. Они имели водоизмещение 27,2 тонны, длину 19,2 метра и ширину 1,22 метра. Два бензиновых двигателя мощностью 1260 л.с. обеспечивали максимальную скорость в 25 узлов. Их вооружение включало один 20-мм зенитный автомат «Эрликон», два спаренных 12,7-мм пулемета «Кольт-Браунинг» и один 11,43-мм пулемет.

Два первых катера этого типа, имевших американские обозначения РТС-37 и РТС-342, были доставлены в Мурманск 1 февраля 1944 г. Через две недели их переименовали соответственно в МО‑435 и МО-436 и 20 числа того же месяца включили в боевой состав Северного флота. Затем 27 февраля в Мурманск прибыли еще семь катеров: РТС-40, -41, -43, -44, -45, -46 и -47, которые через месяц в таком же порядке получили обозначения МО-437, -438, -439, -440, -441, -442 и -443. Потом в течение апреля Северный флот получил еще пятнадцать подобных катеров.

Интересно, что катера этого типа в США строились для спасения экипажей сбитых над морем самолетов. Однако поскольку они могли брать на борт 32 глубинных бомбы, их в СССР первоначально причислили к классу малых охотников за подводными лодками. Этим и объясняется, что им присвоили обозначения серии «МО». Только после того как флотское командование «неожиданно» узнало, что на этих катерах нет гидроакустической аппаратуры для поиска подлодок, они в начале июля 1944 г. были отнесены к классу сторожевых и получили обозначения серии «СК».

МО-435, МО-437, МО-439 и МО-443, потопленные 9 мая в Кувшинской Салме, стали единственными катерами этого типа, потерянными Северным флотом. Трудно сказать, было ли это простым совпадением или нечто большим, но уже в течение 21–25 мая все двадцать оставшихся катеров были сначала переведены в Архангельск, а затем оттуда по внутренним водным путям и железной дороге переброшены на Черное море. [102]102
  В конце августа и в октябре 1944 г. в Мурманск были доставлены еще четыре и три таких катера, которые были переданы Северному флоту.


[Закрыть]

Во время этого же налета в Кувшинской Салме близкими разрывами бомб был тяжело поврежден большой охотник БО-208. Он получил пробоины в корпусе и вскоре лег на грунт.

Это был один из 78 противолодочных кораблей, построенных в США и в 1943–1945 гг. переданных советскому флоту в рамках ленд-лиза. Он был спущен на воду в 1943 г. и первоначально имел обозначение SC-1287. Затем в августе он получил уже советское обозначение БО-207, в сентябре был принят советским экипажем и затем в конце ноября прибыл в Полярный.

Корабли этого типа имели водоизмещение 136 тонн и деревянный корпус длиной 33,8 метра. Корабли были вооружены одним 40-мм зенитным автоматом «Бофорс», тремя 20-мм пушками «Эрликон», двумя реактивными и двумя штоковыми бомбометами и одним бомбосбрасывателем, а также были оснащены РЛС типа SF‑1 и гидроакустической поисковой системой QBE-3A.

Потопление сразу четырех сторожевых катеров и одного большого охотника стало последним успехом пилотов 4./SG5 [103]103
  17.05.1944 г. она была переименована в 1./SG5.


[Закрыть]в Заполярье, так сказать, их прощальным «подарком» Северному флоту. В конце июня FW-190A этой эскадрильи, долгое время представлявшие собой главную угрозу для советских судов и малых кораблей, были переброшены на аэродром Иммола, в район Карельского перешейка, где началось советское наступление.

Большой охотник за подводными лодками SC-1075, переданный затем в рамках ленд-лиза Северному флоту

Малый охотник за подводными лодками МО-431

7 октября 1944 г. войска 14-й армии Карельского фронта при поддержке 7-й воздушной армии и Северного флота начали так называемую Петсамо-Киркенесскую наступательную операцию. К концу месяца они смогли освободить территорию Мурманской области, оккупированную в 1941 г., и соединиться с частями СОР, которые более трех лет были отрезаны на полуостровах Средний и Рыбачий. Тогда же советские войска овладели районом Петсамо и северной частью Норвегии, включая порт Киркенес.

После этого активность Люфтваффе на коммуникациях в Кольском и Мотовском заливах и в районах Баренцева моря вокруг Рыбачь-его окончательно свелась к нулю.

15 сентября в районе Архангельска в последний раз был зафиксирован пролет немецкого самолета. Перехватить его не удалось. Затем 23 октября произошел уникальный случай, когда в районе острова Моржовец был захвачен гидросамолет Bv-138C-1 из 3-й эскадрильи SAGr.130, совершавший разведывательный полет над горлом Белого моря. По какой-то причине он сел на воду и подал сигнал бедствия, который и был перехвачен советской службой радиоперехвата. Команда срочно направленного в этот квадрат гидрографического судна «Мгла» взяла в плен всех пятерых членов экипажа «летающего башмака» во главе с обер-фенрихом Роландом Гюнтером (Roland Günther).