Текст книги "Особо охраняемый объект"

Автор книги: Михаил Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

2

Генерал Михайлов довольно рассмеялся, услышав долгожданную новость. Он пригласил Красина за низкий столик со стоявшими на нем фруктами, минеральной водой и сам занял место напротив.

– Как вам удалось заполучить полковника Матвеева? Он четыре года разговаривает исключительно со скворцами, которые уничтожают вредных насекомых на его дачном участке, с воронами и сороками, которые уминают его урожай.

– Мы вышли на него через майора Тартакова из профильного отдела военной контрразведки.

– Знаю такого, – кивнул Михайлов.

– Как только Тартаков произнес имена агентов, которые работали на Матвеева, он невольно втянул его в игру.

Красин нашел выход из щекотливой ситуации задолго до встречи с генералом. Его откровенно не радовал тот факт, что он сплясал под матвеевскую дудку и тартаковскую песню: «В розницу не торгую».

– Мы пришли к выводу, что Матвеев со своим опытом поможет нам сократить сроки планирования операции. Он исключит из перечня задач налаживание языка с агентами. Короче говоря, полковник Матвеев – универсальный переводчик, коннектор. Без него работа видится мне трудной и долгой.

– Ты сделал правильный выбор, – отозвался генерал. – Резину не тяни. На подготовку агентов я тебе даю десять дней. Умести в эти десять дней и сопутствующие мероприятия. Прежде всего я говорю о дезе, которая у Анвара Эбеля не должна вызвать реакции отторжения. Наоборот. Подготовь свидетелей из числа обитателей вокзалов и прочих злачных мест, которые лично знали Тамиру. Но прежде подготовь канал, по которому до Эбеля дойдет пугающая, я считаю, новость: его дочь жива. Я бы испугался.

«Ну да, конечно, – рассудил Красин, – если ты имел в виду свою дочь. Я бы тоже испугался». Однажды он видел ее: конопатая, круглолицая, кряжистая. Видимо, в тот день у нее кончился дезодорант – от нее разило потом так, что у Сергея на глазах проступили слезы.

Глава 7
ОДНА КОМАНДА – ОДНА ЦЕЛЬ

1

Полковник Красин изобрел оригинальный способ инструктажа своей новой подопечной. Он окунал ее в подзабытую атмосферу вокзалов, забегаловок. Он показывал ей то, о чем Тамира вспоминала с содроганием. Красин так считал и полагал, что не ошибается в выборе способа инструктажа. Это все равно что провести бывшего заключенного по камерам тюрьмы, баракам колонии, тесным клетушкам штрафных изоляторов, показать ему рожи их обитателей.

Казанский вокзал. Первая забегаловка, что пряталась за информационным щитом. Маленькая закусочная с мусорным баком на два отделения – специально для клиентов: выпил пиво – открой крышку, положи стакан, бутылку, пластиковую тарелку.

– Что будешь пить?

– Ничего не буду, – ответила Тамира.

– Из ничего и выйдет ничего, – процитировал Красин Шекспира. – Ты должна что-нибудь заказать.

– То есть я должна заказать что-то определенное?

– То, что тебе по карману. То, что тебе было по карману три-четыре года назад, – сказал Сергей, не обращая внимания на язвительный тон подопечной.

– Порой я позволяла себе армянский коньяк. Правда, в компании с армяшкой. Или двумя.

– Два пива, – сделал заказ Красин. Он первым отпил из своего стакана. Тамира последовала его примеру. – Что больше всего тебе нравилось на вокзалах?

– Солдаты, – ответила девушка. – Их легко раскрутить. Они быстро кончают. Я даже вывела формулу: взвод изголодавшихся солдат равен одному хачику. Пыхтишь под ними столько же, а денег получаешь больше.

– Ответь мне на один вопрос.

– Конечно.

– Мы прошли с тобой вдоль перрона, заглянули в каждый газетный киоск, спустились в туалет. Никто не обратил на тебя внимания? Точнее, не увидела ли ты старых знакомых?

– На улице видела одного. Лет сорока опухший мужик с фиником под правым глазом.

– Он вспомнит тебя?

– Он-то точно вспомнит.

– Ты спала с ним?

– С педиком?

– Он педик?

– Ага. Я помню его дружка. Однажды их забрали в милицию, обвинили в краже. Те выдвинули алиби: мол, во время кражи они трахали друг друга по очереди, могут привести свидетелей.

– Тебе неприятен этот разговор, мои вопросы?

– Спрашивайте.

– Сегодня ноль градусов, а завтра будет в два раза больше. Сколько градусов будет завтра?

Тамира рассмеялась.

Она была одета по погоде: розовая тенниска, джинсовые шорты, стильные босоножки на низком каблуке. Брови, нос, губы украшены серьгами и штифтами.

– Ты считаешь себя красивой?

– Да, я красивая. Я много раз слышала эти слова. Порой как признание, порой на последнем выдохе, когда мужику уже сказать больше нечего. Поговорим о деле?

– Мы и говорим о деле. Ты в легенде по уши. Слушай и запоминай. Связи Эбеля в России помогут ему установить следующее. Во-первых, нашлись свидетели, которые покажут, что знали Тамиру по кличке Дикарка, она занималась проституцией на железнодорожных вокзалах. Но ее не видели уже два года. Мы найдем очевидцев, которые на вопросы людей Эбеля покажут, что видели тебя в последний раз, когда тебя забирали в милицию. Никто из них не знает, что из отделения милиции тебя отправили в «Инкубатор». Они подумают так: скорее всего, Дикарка попала в тюрьму за кражу, поскольку нередко обчищала своих клиентов.

– Считаете эту легенду самой удачной?

– Так и есть. И если бы ее не было, то ее следовало бы придумать. Слушай дальше, Тамира. Эбель не сможет не принять дочь, какое бы прошлое ни преследовало ее, а затем потянулось и за его фамилией. Но он на это наплюет. Сама история станет для него поводом признать дочь. Жалость к ней – вот что окажет на Эбеля сильнейшее впечатление. Ненависть к себе подстегнет его: он все эти годы жил надеждой, что дочь жива, но его надежда была одета в саван. Тогда как реально дочь была разряжена в пух и прах, была бита пьяными мужиками, унижена обкуренными сутенерами, перемолочена органами правопорядка. Ему будет все время казаться, что он мог спасти дочь, но вместо этого беспомощно оплакивал ее. Лишь бы он не сошел с ума. Но нет, с ума ему не даст сойти она – его дочь. Она – его сумасшествие, она же его лекарство. И все это ты, Тамира.

Казалось, Сергей выдохся после этого жаркого монолога. Плечи его опустились, голос сел.

– Завтра я вылетаю в Египет.

– Что? – не расслышала Тамира.

– Вылетаю в Египет для переговоров с доктором Хассидом. Сегодня я позвоню ему. И пути назад у нас уже не будет. Я никогда не отступал. Ни от кого, даже от Хассида, не хочу услышать в спину: «Он отступил». Понимаешь меня?

– Да.

– Отлично. Завтра ты поступаешь в распоряжение Полякова. Жди его завтра в девять утра у станции метро «Сокольники».

Тамира направилась к выходу. Красин остановил ее.

– Захвати с собой паспорт. Нужно проставить въездные визы во Францию, Англию. Там у Эбеля недвижимость. Если тебя переправят в одну из этих стран, то все наши усилия пойдут прахом: анализ ДНК будет произведен не в Каире и не нашим агентом. Ты ничем не рискуешь. Получив отрицательный анализ, Эбель прикажет вернуть тебя обратно в Россию.

– Или хлопнет меня. Так не пойдет. Я отказываюсь работать на вас.

– Меня легко вывести из равновесия, – предупредил Сергей. – Так что слушай и не дергайся. Переправить человека в Египет, кишащий экстремистами, в сто раз легче, чем в европейские страны, напуганные экстремистами. А в Англии у меня есть связи с влиятельными иммигрантами из России, с теми, у кого двойное гражданство. Мы что-нибудь придумаем.

– Что-нибудь придумаете? Из какой деревни вы приехали? Нет, – Тамира решительно покачала головой, – я не буду работать на вас. Мне парижский насморк ни к чему.

– Только наш отказ или взаимные соглашения могут прекратить наше сотрудничество, – пока еще терпеливо втолковывал Красин. – Нет – значит снова отправишься на панель. Все, моя сексуальная загадочность, с тобой разговор окончен. Теперь все вопросы я буду решать с Матвеевым.

– У меня условие.

– Давай я выслушаю его. – Сергей сложил руки на груди, изображая внимательного слушателя.

– Коли вы решили поставить въездные визы в мой паспорт, то должны проштамповать и паспорт Михея. Мы работаем в паре.

– У вас с ним роман, я слышал. Ты – все, что у него есть. А он – все, что есть у тебя.

– Я могу идти?

– Да, проваливай.

Красин вышел вслед за Тамирой и проводил ее глазами до выхода. Толкая тяжеленную вокзальную дверь, девушка полуобернулась к нему и показала средний палец.

2

Каир, Египет

Хассид – тучный египтянин, занимал в лаборатории анализа ДНК лучший кабинет. Однако и он походил на лабораторию: низкие потолки, трубчатые конструкции, широкие окна с фрамугами, офисная мебель из серого пластика, оргтехника, кондиционеры и специальные приборы соответствующего цвета.

Хассид походил на индуса: белые брови, усы, короткая бородка, темно-коричневые глаза. В белом халате нараспашку он словно маскировался в кабинете, находясь за рабочим столом, у стеллажей, на диване. И начало этой маскировки было положено в названии лаборатории и должности заведующего, обозначенной на продолговатой табличке:

«Заведующий лабораторией анализа ДНК, диагностики наследственных заболеваний и проведения генетической экспертизы».

Отсюда и растерянность Сергея Красина, который, перешагнув порог кабинета, был готов встретить минимум трех заведующих, но не увидел ни одного. На выручку пришел сопровождающий. Он позвал хозяина, придав тону оттенок недоумения:

– Доктор Хассид?

Долгая пауза. Наконец из-за стеллажа появился человек в белом халате. Бросив на вошедших беглый взгляд, он довольно высоким голосом предложил им занять место на диване. Сопровождающий не собирался оставаться в кабинете, он указал Красину на диван и вышел в коридор.

Хассид хорошо говорил по-русски. Что называют «с расстановкой». За этой искусственной медлительностью Красин уловил желание Хассида погасить незначительный восточный акцент.

– Ваше имя Красин Сергей, – сказал он, присаживаясь рядом с гостем. – Мы разговаривали с вами по телефону. Рад встрече. – И только в этот момент протянул руку для рукопожатия. – Чем могу помочь? Одну секунду. Кофе или что-нибудь покрепче?

– На ваш выбор, доктор.

Красин невольно улыбнулся, вспомнив, как впервые побывал в гостях у Вадима Ленарта. Тот спросил: «Кофе с молоком?» Сергей ответил: «Да». И тогда Ленарт вынул из холодильника трехлитровую банку сырого деревенского молока, которое пахло выменем. Человек прямой, Красин так и не нашел ответа на вопрос, почему он не отказался, а пил кофе, еле сдерживая тошноту.

Хассид вернулся через пару минут с двумя бокалами. Коньяк – был уверен Красин. Однако ошибся, уловив неповторимый аромат рома. И едва подавил в себе желание спросить: «Где вы его достали, док?» Будто он жил в брежневские времена и устал от скудного ассортимента в винных магазинах: русская водка, армянский коньяк, якобы грузинское вино, но настоящий портвейн и сногсшибательная настойка «Листопад».

Ему вдруг захотелось взглянуть на пробку от бутылки. Он точно помнил, что пил ром в последний раз шесть лет назад, на пробке был изображен негр с копьем и в набедренной повязке.

Белесая, стерильная атмосфера кабинета, хозяин – ее живое воплощение порождали фантастические мысли в стиле Станислава Лема, который ставил в своих произведениях «острые проблемы моральной ответственности человека за последствия своих деяний». Впрочем, эти «научно-философские» настроения покинули Красина, едва он подумал о Хассиде таком, каков он есть: «Голимый кролик». Ему показалось, Хассид прочитал его мысли, и красные прожилки в его глазах набухли, превратились в пульсирующие вены и были готовы лопнуть.

– Отличный ром, – похвалил Сергей, пряча улыбку. – Кубинский?

Хассид пожал плечами, отвечая таким образом то ли «Какой же еще?», то ли «Хрен его знает». Но пили они лучший ром – «Гавана клаб».

– Чем могу?

Хассид не забыл обязательства перед российской контрразведкой – он все реже вспоминал о них. С одной стороны, ему было интересно работать. С другой – ему уже давно пора поставить точку в этом затянувшемся на годы деле. Он считал себя законсервированным агентом. Он понимал, что обязан российскому «треугольнику» (Центр молекулярной генетики – банк – контрразведка) всем, что имел сейчас. Это насыщенная интересной работой полноценная жизнь, положение в обществе и профессиональной среде.

– У русских есть такое выражение: «За все приходится платить». – Хассид рассмеялся. – А мне кажется, за все приходится доплачивать. И это еще одна загадка, над которой стоит поломать голову.

– Ответьте на несколько вопросов. – Красин поставил пустой бокал на столик. – Вы знаете Анвара Эбеля?

Красин этим именем словно воздействовал на определенную точку тела Хассида. Тот приосанился, будто услышал имя покойного президента Египта Анвара Садата.

– Да, – ответил он, чуть склонив голову. – Я знаю Эбеля, но лично с ним не знаком. Если, конечно, мы говорим о том самом Эбеле.

– Я имел в виду египетского миллионера Эбеля, который с малых лет проживал в Каире, хотя имел французские корни – его дальний родственник был французским биохимиком, профессором.

– Да, – снова кивнул Хассид. Он побледнел, предчувствуя более острые вопросы, хотя и эти, на слух невинные, укололи его изнутри.

Он оставил Красина одного и принес бутылку рома. Разливая крепкий напиток в бокалы, он тщетно пытался угадать, в какой связи российская контрразведка заинтересовалась личностью египетского миллионера.

– Расскажите о вашей лаборатории, – попросил Красин, пытаясь разговорить Хассида, снять его внутреннее напряжение. – Она одна из самых крупных в Египте?

– Точнее – на Ближнем Востоке, – поправил гостя Хассид. – Молекулярная генетика, – он пощелкал пальцами, подбирая выражение, – идет вперед семимильными шагами, вышла далеко за рамки научных исследований и получила широкое практическое применение в здравоохранении. Наша лаборатория стояла у истоков ДНК-диагностики. За пятнадцать лет существования лаборатории нами накоплен огромный опыт в области анализа ДНК, диагностики наследственных заболеваний и проведения генетической экспертизы.

– Есть такой термин – определение отцовства.

– Определение отцовства-материнства – не термин, это область в генетической науке, – подкорректировал высказывание собеседника Хассид. – Тем не менее вы правы. В нашем Центре молекулярной генетики это так и называется: генетическая экспертиза установления отцовства-материнства. Под моим руководством была разработана эксклюзивная методика определения биологического родства.

– Какова точность вашей методики? – спросил Красин.

– Она соответствует международным требованиям генетических экспертиз такого рода, – ушел от прямого ответа Хассид. – Она превосходит любой из существующих методов.

Поняв по выражению лица гостя, что тот ждет конкретного ответа, Хассид сказал:

– Мы гарантируем достоверность не ниже… – Он вынул из нагрудного кармана авторучку и написал на листе бумаги: 99,99 %.

– Ошибки случались? – продолжал спрашивать Сергей.

– Мы проводим анализы по установлению биологического родства много лет. Проведены многие тысячи экспертиз. Повторные исследования не выявили ошибок.

– Теоретически ошибка возможна?

– Только при подтверждении отцовства.

– Велика вероятность ошибки?

– Она не превышает одной стотысячной.

– Впечатляет. Такая экспертиза занимает много времени?

– Наша методика анализа определения совместимости донора и реципиента в случае близкородственной трансплантации позволяет в короткие сроки дать ответ – совпадают они или нет. Метод, который я назвал и который называется «типирование Эйч-эл-эй», используется и в случае анализа предрасположенности, к примеру, к бесплодию, диабету, артриту.

Красин неплохо подготовился к этой встрече. Он консультировался у заведующего Московским центром генетики. Он полагал, что Хассид также не обделен умом и понимает: его гость пришел не с пустыми руками и уж тем более не с пустой головой.

Он встал и кивнул Хассиду в знак прощания.

– Спасибо за консультацию, доктор.

– Это все?! – Лицо египетского генетика выглядело недоуменным.

– Спасибо, что напомнили. Я забыл предупредить вас, доктор. Однажды к вам обратится либо сам Анвар Эбель, либо его домашний доктор. Кстати, что может послужить материалом для проведения ДНК-анализа?

– Любая ткань человека, содержащая ДНК, – ответил Хассид. – Лучше всего брать образцы жидкой венозной или артериальной крови, образцы сухой крови на фильтре или марле, плодный материал.

– Вы подписываете образцы?

– Конечно, с указанием полного имени человека, у которого взят образец, даты рождения, его статуса и степени родства. – Хассид вынул из низкого холодильника пробирку, пояснив, что это «отработанный материал». – Здесь вы видите подпись на клейкой ленте. Могу показать, как подписывают образец сухой крови. Обычно на конверте, в котором образец будет храниться, или на листе бумаги, который прикрепляют к марле. К каждому образцу должно прилагаться направление с описанием диагноза и родословной.

Красин терпеливо выслушал доктора.

– Я остановился на том, что к вам однажды придет либо сам Анвар Эбель, либо его домашний доктор и попросит вас провести экспертизу установления отцовства. Ваше задание состоит в том, чтобы фальсифицировать результаты экспертизы. Наш дорогой Эбель должен снова обрести счастье.

– О чем вы говорите?!

– Я говорю о погибшей дочери Анвара. Не надо, док, не спрашивайте, чью кровь вы будете исследовать. Избегайте утечки информации, иначе в прессу попадут несколько документов. В одном из них вы обязуетесь оказывать российской контрразведке услуги, касающиеся вашей профессиональной деятельности. Еще пара документов, и вас обвинят в фальсификации сотен экспертиз, которые вы проводили по заданию ваших непосредственных руководителей из России.

Доктор бессильно опустился в кресло и спросил, боясь посмотреть на гостя:

– Чего вы добиваетесь?

– Вы не должны задавать такие вопросы. Но я отвечу: мы добиваемся определенной цели. Вы в нашей команде, док. One team – one goal[6]6
  Одна команда – одна цель (англ.).


[Закрыть], – на хорошем английском сказал Красин. – Успокойтесь, доктор Хассид, это разовое задание. Через месяц после проведения экспертизы вам вернут ваши письменные обязательства. Не ошибитесь номером, когда после моего ухода поднимете трубку телефона. Наберите домашний номер и спросите у своей жены, как здоровье ваших детей. Всего вам доброго, доктор.

Глава 8
НА КРЮЧКЕ

1

Москва

Остававшийся до этой минуты в тени Поляков приступил к своей части задания. В квартире в Сокольниках к этому часу остались двое – Дикарка и сам Поляков.

– Ты и я, – начал контрразведчик, – специалисты по связи и информационной разведке и общаться будем на языке, понятном нам обоим. Нашей группе долгое время не удавалось выйти на лицо, приближенное к Анвару Эбелю. Испробовали множество специальных шагов, все они работали, но медленно, а на долгосрочную перспективу ни мы, ни Маргарита Плотникова и ее близкие рассчитывать не имели права. Если сказать, что мы в конце концов вышли на одного из подчиненных Эбеля, то это будет не совсем верно. Его ник – Лука. Его компьютер не входит в корпоративную сеть Эбеля. То есть мы можем следить только за Лукой. Ты куришь?

– Иногда. Когда того требует работа. Нет, – отказалась она от сигареты, – не сейчас.

Поляков прикурил и выпустил дым в потолок.

– Итак, мы приступили к реализации плана атаки изнутри. Использовали программу, которая позволяет удаленно подсматривать за компьютером и управлять им. Ты знакома с такими программами?

– По сути своей это трояны, – ответила Тамира. – Самая мощная – Back Orifice. С английского переводится как отверстие, дыра, можно сказать, замочная скважина.

– Верно. Дыра в чужой компьютер. Программа создана группой хакеров «Культ мертвой коровы». Итак, что мы сделали. Сначала настроили серверную часть на определенный порт и протоколы связи, затем запустили ее на удаленной машине. После этого настроили клиентскую часть на тот же порт, протоколы и указали IP-адрес сервера. Что такое IP-адрес? – спросил майор.

– Четырехбайтное значение, присваиваемое каждой машине, подключенной к Сети.

– Что можно выяснить о человеке, зная его IP?

– Зачастую город и провайдера, иногда – телефон и физический адрес, по которому находится компьютер.

– Что такое порт?

– Своего рода окошко в компьютер. Конкретно – это идентификатор, который позволяет программе, работающей на компьютере, получать только те данные, которые предназначены только ей. С помощью хакерских программ можно открывать определенные порты и работать через них, то есть создавать лазейку.

– Но если активно открыть порт, хакерская программа обнаружит себя и станет уязвимой.

– Да, но портов в компьютере больше шестидесяти тысяч, и проверить их вручную нереально.

– Для того существуют специальные программы. Что такое пинг? – продолжал спрашивать Поляков.

– Команда, которая отправляет четыре пакета данных на удаленный компьютер, чтобы получить их назад и удостовериться, что связь с этим компьютером есть, можно к нему подключаться. Своего рода эхо.

– Объясни это на примере компьютера Луки. Вот твой компьютер, работай. – Поляков уступил место Дикарке и сел рядом.

Эта машина с установленной на ней операционной системой Windows XP была подключена к Интернету. Тамира прошла по меню «Пуск» – «Выполнить». В открывшейся командной строке ввела с клавиатуры команду «cmd», выполнила ввод. В открывшемся «ДОСовском» окне ввела: «ping». Не отрывая взгляда от монитора, обратилась к Полякову:

– Мне нужен IP-адрес Луки.

Поляков продиктовал:

– 214.216.164.12.

Тамира пополнила команду адресом, которая в командной строке приобрела законченный вид и выглядела следующим образом: ping 214.216.164.12. Снова выполнила ввод, нажав на клавишу «Enter».

Она увидела сообщение, что ее компьютер отправил четыре пакета на компьютер Луки. Появилось сообщение: «Превышено время ожидания».

– Лука в Сети, – уверенно сказала Дикарка. – В противном случае пакеты вернулись бы обратно, значит, Лука находится в Сети и готов общаться.

– Хорошо. – Поляков увидел в Тамире специалиста по так называемой конкурентной разведке, что и требовалось доказать. – Вернемся к программе «Бэк Орифис». С ее помощью мы выполняли команды на операционной системе компьютера Луки, копировали файлы, запускали программы, вносили изменения в реестр, контролировали клавиатуру, видели все, что изображено на мониторе, захватывали пароли, перезапускали систему, подвешивали ее и так далее. Прослушать разговоры вокруг компьютера нам не удалось – к нему не подключен микрофон. Собственно говоря, мы влезли в личную жизнь Луки и узнали о нем много интересного. Он частый гость на различных форумах, где обсуждается все – от модных курортов и дорогих машин до модерновых стрижек на гениталиях. Он легко завоевывает сердца девушек, рассказывая им свои вымышленные, разумеется, истории и выслушивая истории подруг. Нами точно установлено, что минимум четыре раза он встречался в Хургаде с женщинами из Европы, которые попали в его сети.

– Анвар Эбель заподозрит меня, если фактически через меня получит информацию о своей дочери.

– Мы не пойдем таким банальным путем. Втянем Луку в разговор на форуме, где ты от имени подруги или сестры расскажешь историю одной девушки, не называя имен, разумеется. Нам не нужен крючок с красивой наживкой, нам необходим маленький червячок. Этот тонкий намек должен навести Луку на определенные мысли, которые он обязательно донесет до своего начальника. Слова «неожиданность» и «случайность» не прозвучат, потому что Лука облазил весь Интернет, о чем наверняка знает Эбель и его окружение.

Поляков прошелся по комнате. Остановившись у окна, продолжил:

– Дело выгорит, я уверен в этом. И тебе предстоит трудная работа. Нам нужен доступ к компьютеру Эбеля, финансисту террористической группировки. Нам важны его базы данных: когда, кому, за какие услуги он переводил деньги. Он никого не допускает к нему – раз. Думаю, включает экранную заставку с паролем, если даже ненадолго отходит от компьютера, – это второе. Третье – периодически меняет пароли на особо важные файлы и программы. Если он пользуется электронной почтой, то шифрует ее. Например, программой Crypto Anywhere, которая генерирует пары ключей. Все, что зашифровано одной половиной, может быть расшифровано другой. Один комплект остается у того, кто создал ключи, а второй передается корреспонденту любым способом, даже открыто выкладывается в Интернете. Перехват любой из «половинок» не имеет под собой практического смысла, поскольку пароль не содержится ни в одной из них. Расшифровка возможна только при совмещении обеих «половинок». В этом случае компьютер сравнивает контрольную сумму размера файла, и, если она отличается от правильной хотя бы на один байт, расшифровать сообщение будет невозможно. Подбирать пароль бессмысленно, потому что его как такового нет.

– Я понимаю.

– Также тебе придется изучить систему слежения и сигнализации в доме Эбеля, чтобы в случае необходимости отключить ее. Хотя бы затем, чтобы дать доступ к главному компьютеру мне. Если, конечно, у тебя с этим вопросом возникнут трудности. Сигнализацию придется обезвредить и в том случае, если ты обнаружишь место, где содержат заложницу – Маргариту Плотникову, и таким местом может оказаться одна из комнат в доме, подвале, подсобных помещениях, в других зданиях. Скорее всего, операцию по освобождению заложницы будет проводить ваша группа – ты и Михей. Оружие и все необходимое оборудование мы готовы доставить в Хургаду хоть завтра.

– Я поняла. На сегодня я свободна?

– Нет. С этого часа ты поступаешь в распоряжение Ленарта. Походи по знакомым местам, посиди в кафешках, потусуйся возле коммерческих киосков. Твоя задача – выявить как можно больше старых знакомых, оборотная сторона задачи – чтобы и они узнали тебя. Завяжи беседу. Пусть твои собеседники узнают, что ты отбывала срок за кражу – нагрела клиента. Скажешь, что просаживаешь последние бабки, но не скупись, обычно люди этой категории так не делают. Ленарт и Михей будут рядом. Удачи.