Текст книги "Броневой щит Сталина. История советского танка (1937-1943)"

Автор книги: Михаил Свирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Эскизный же проект танка БТ-20 был утвержден АБТУ РККА 25 марта 1938 г. Однако, как уже говорилось выше, в марте 1938 г. еще не было единого мнения о типе движителя для танка нового типа, почему нарком К. Ворошилов направил докладную записку в СНК СССР с просьбой о пересмотре решения НКО № 94.

К записке прилагался такой проект решения: "Создать два опытных образца легкого танка: один – чисто гусеничный, вооруженный 45-мм танковой пушкой и спаренным пулеметом с броней, защищающей от 12,7-мм пуль со всех дистанций, максимальной скоростью 50-60 км/ч и весом не более 13 тн. Второй – колесно-гусеничный, с шестью ведущими колесами, с тем же вооружением и броней, скоростью на гусеницах и колесах 50-60 км/ч и весом не более 15 тн. Мотор – дизель".

28 апреля 1938 г. в Кремле прошло совещание НКО, на котором рассматривались новые типы танков, предлагаемые к принятию на вооружение. Одним из наиболее важных моментов было рассмотрение проекта колесно-гусеничного танка БТ-20, предоставленного ОКБ ГХПЗ. Макет этого танка предлагалось изготовить к 1 октября 1938 г., а опытный образец – к 1 июня 1939 г. Но совещание не приняло решения о типе движителя для нового танка.

Компоновка танка БТ-20 (А-20), проект 1938 г.

Интересно отметить, что в послевоенное время, а точнее – в конце 1950-х гг. в нашей литературе было распространено мнение, что автором концепции Т-34, как чисто гусеничного толстобронного танка, вооруженного 76-мм пушкой, выступил «непризнанный гений» Михаил Ильич Кошкин, тогда как военные, дескать, выступали ретроградами, сдерживающими появление этой передовой машины.

Но даже самый беглый анализ архивных документов того времени показывает, что это совсем не так. В рождении Т-34 как толстобронной машины с дизельным двигателем, наклонной броней, вооружением из 76-мм пушки больше всего "повинны" именно военные. Именно военные обладали главным – опытом применения танковых войск, которого не имеет ни один, даже самый супергениальный конструктор-одиночка. "Конструктор – не изобретатель. Он не обязан выдумывать что-то совсем новое, что ему лично хочется, но уметь соединить то, что надо заказчику, и на что способна наша промышленность… В этом и заключается его гениальность…", – говорил Л. Горлицкий, и сегодня автор полностью и безоговорочно согласен с этим определением.

9 мая 1938 г. прошло заседание НКО по системе вооружения РККА. На нем присутствовали тт. Лысенко, Павлов, Бондарко, Кошкин, Ветров, Борисов и др. Присутствовавшие вновь рассматривали проект танка БТ-20 завода № 183. В протоколе решения по данному совещанию указано: "Предложение тов. Павлова о создании заводом 183 гусеничного танка признать целесообразным с усилением бронирования в лобовой части до 30 мм. Башню танка приспособить для установки 76-мм орудия. Экипаж – 4 человека… Принято единогласно". Так что, похоже, и в истории Т-34 инициаторами усиления вооружения и бронирования, равно как и перехода на гусеничный ход, стал именно многоголовый "Заказчик", а не гений-одиночка.

Но на правительственном уровне в тот момент окончательное решение о типе движителя принято все-таки еще не было, и потому 13 мая 1938 г. приняли только уточненную "Краткую ТТХ колесно-гусеничного танка БТ-20", в которой уточнялась толщина брони и углы ее наклона, а также максимальная скорость танка и его масса в 16,5 тонны.

В августе проект БТ-20 (А-20) рассматривается на заседании Главного Военного Совета, а в сентябре 1938 г. модель танка была предъявлена макетной комиссии АБТУ под председательством Я. Сквирского. Вскоре после этого комиссия утвердила проект танка со следующей поправкой: "Изготовить три танка, из них один – колесно-гусеничныи и два гусеничных, с вооружением из 76-мм пушки и один бронекорпус для испытания его обстрелом".

13 января 1939 г. КБ-24 выполнило рабочие чертежи танка А-20 и начало проектирование чисто гусеничной машины А-20Г с бронированием 30 мм и вооружением из 76-мм пушки Л-10.

Далее, 26-27 февраля состоялось заседание Комитета Обороны, на котором рассматривался вопрос о танке А-20. К сожалению, автору нигде не удалось найти стенограммы оного. Практически вся существующая литература живописует о том, что на заседании произошло рассмотрение чертежей и макетов А-20 и А-20Г (называемого уже А-32) и что большинство военачальников (сиречь – "Заказчик"), включая и начальника АБТУ Д. Павлова и замнаркома обороны маршала Г. Кулика, высказались за А-20, так как якобы любили они, бывшие кавалеристы, именно колесно-гусеничные танки, и только гениальный М. Кошкин вроде бы настаивал на том, что надо делать А-32, и гениальный вождь неожиданно поддержал его словами: "Не надо стеснять инициативу завода, я верю заводчанам. Пусть построят оба танка…" И из этого делается вывод, что автор А-32 именно Михаил Ильич Кошкин и только он…

Повторяю, документального доказательства однозначной версии рождения А-32 автор пока не нашел, но рискует выдвинуть собственную. В его руках имеются лишь разнообразные воспоминания, в которых мемуаристы упорно противоречат друг другу как в общем, так и в мелочах, договариваясь только до того, что Сталин поддержал заводчан в вопросе изготовления А-32.

А. Морозов говорил о том заседании: "Поверил тогда нам Сталин, а не поверь, кто его знает, чем бы все обернулось…"

"Постойте, как же так? – воскликнет внимательный читатель, – ведь 25 марта, 9 мая и 6-9 сентября 1938г. решение о создании гусеничного танка уже принималось! Если военные прежде не были против, то почему они вдруг ополчились на А-20Г?" Примерно так же рассуждал и автор, пытаясь понять, в чем же была тут загвоздка? Пока не нашел письмо уже упоминавшегося здесь военинженера 1 -го ранга: "По вопросу изготовления гусеничного танка Харьковского завода считаю, что завод еще не закончил проект указанного танка и потому не уложится в отведенный срок и не сможет провести в полном объеме испытания опытной машины в первом полугодии с.г. Необходимо пересмотреть план приема на вооружение новой техники, либо отказаться от рассмотрения указанной машины в тек. году… Сквирский. 15.2.39г.".

Итак, теперь автор имел следующие исходные данные:

1. Большинство военных на заседании Комитета Обороны почему-то стояли за изготовление только А-20, хотя прежде ничуть не возражали против изготовления и колесно-гусеничной и гусеничной машины.

2. Я. Сквирский сомневался, что завод изготовит и тем более испытает А-32 в срок, так как даже 15 февраля 1939 г. КБ-24 не имело окончательного проекта указанного танка.

3. М. Кошкин почему-то настаивал на спешном изготовлении и А-20 и А-32.

4. И. Сталин, почему-то поддерживая конструктора, говорил, что пусть, мол, сделают оба, что он верит заводчанам.

Итак, да простят буквоеды, требующие каждый чих подтверждать цитатами из документов, сегодня автор видит такое развитие событий на заседании Комитета Обороны, которое по его мнению, наиболее логично описывает весь указанный эпизод:

М. Кошкин на указанном заседании доложил о состоянии дел по А-20 и А-32. Сомнительно, что КБ-24, начав проектирование гусеничной машины лишь 13-15 января и не завершив его к 15 февраля, смогло представить окончательный проект на заседание 26-27 февраля. Видимо, именно поэтому всплыл вопрос: "А успеет ли КБ-24 и завод в целом изготовить оба танка и А-20 и А-32 в срок и к 1 июля предоставить госкомиссии указанные машины после заводских испытаний и ликвидации отмеченных в ходе последних недостатков? Стоит ли выделять заводу денежные средства (и немалые) на освоение новой машины?" Видимо, именно поэтому большинство военных, хорошо зная "расторопность" заводов в те годы, стояло за снятие А-32 с программы испытаний в текущем году, так как это вело к неоправданным, по их мнению, тратам. М. Кошкин же (а некоторые старики говорили, что не только М. Кошкин, но и Ю. Максарев) настаивал на том, чтобы танк А-32 оставили в плане, ручаясь, что завод успеет сделать и его. И тогда вполне логичным зазвучало высказывание И. Сталина о том, что он верит заводчанам, пусть строят оба танка… И заводу отпустили требуемые средства на изготовление и испытания обоих указанных танков в текущем году.

В такой интерпретации все в истории А-20 и А-32 вроде бы стоит на своих местах и нет никакого "непонятого гения", что опередил силой своей мысли всех и вся. А ведь само существование такого гения либо низводит всех окружающих до уровня идиотов (что нелепо), либо заставляет поверить в существование машины времени (что также пока не подтверждается ничем, кроме произведений класса "сайнс-фикшн")…

Как бы то ни было, 27 февраля 1939 г. постановлением КО при СНК СССР № 45 чертежи танков А-20 и А-32 (главный конструктор М. Кошкин, ведущий конструктор А. Морозов) были подписаны для изготовления.

26 мая опытный образец танка А-20 был собран и до установки вооружения испытан пробегом на колесном ходу по территории завода. 28-30 мая в его сварной башне, конструктивно подобной башне БТ-7 обр. 1937 г., но несколько большей по размеру (диаметр погона в свету увеличен относительно БТ-7 на 70 мм), были установлены 45-мм пушка обр. 1938 г. и спаренный с нею пулемет ДТ. Второй пулемет располагался в лобовом листе корпуса у радиста-моториста, ставшего по совместительству еще и стрелком. Из-за трудностей с обработкой и сваркой цементованных броневых листов корпус и башня А-20 были собраны из гомогенной брони высокой твердости марки ФД толщиной соответственно 20 и 25 мм.

Согласно планам, 2-3 июня после установки вооружения начались заводские испытания А-20, которые продлились до 15 июля. За это время танк прошел не менее 800 км, причем максимальная скорость движения на колесном ходу составила 83-85 км/ч, а на гусеничном – 66 км/ч. Танк уверенно двигался на колесах по пересеченной местности, в том числе по пашне, в гору и по косогору с креном.

Общий вид танка А-20, 1939 г.

Танк А-20 сзади, 1939 г.

Заводские испытания А-32 начались 13 июня, и до 16 июля танк прошел около 400 км, показав максимальную скорость на гравийном шоссе – 68-73 км/ч при прекрасной приемистости. Внешне танк отличался от А-20 тем, что имел пять пар опорных катков.

Общий вид танка А-32 №1 перед испытаниями. 1939 г.

По результатам заводских испытаний главный конструктор завода № 183 М. Кошкин пишет в АБТУ: «… против ожиданий колесно-гусеничный танк имел преимущества в скорости только на коротких участках гравийного шоссе… Среднетехническая скорость обоих танков составляла 22-27 км/ч, максимальная на местности – 56,5 км/ч… Управляемость колесно-гусеничной машины на колесах несколько хуже ожидаемой…»

Впереди их ждал полигон…

Танки А-20 и А-32 были переданы представителям Заказчика для проведения войсковых полигонных испытаний соответственно 15 и 17 июня 1939 г. Испытания проводила комиссия в составе начальника 1-го отдела АБТУ майора Кульчицкого, главного конструктора завода № 183 М. Кошкина, военинженера 3 ранга Горюшкина и военинженера 3 ранга Байкова. В работе комиссии в качестве наблюдателей участвовали представитель КБ завода № 185 инженер Л. Троянов, представитель КБ-2 завода № 174 К. Гаврута и представитель Кировского завода, ведущий конструктор Маханов, наблюдавший за действием улучшенного орудия Л-10 на А-32.

Испытания проходили под Харьковом с 18 июля по 23 августа. За указанный срок танки А-20 и А-32 прошли соответственно 4500 и 3000 км, показав по надежности примерно равноценные результаты. Было отмечено, что по подвижности танки также примерно одинаковы, по проходимости превосходят БТ-7 и Т-26, имеют более мощную броневую защиту и специальную защиту МТО от горючей жидкости (этот пункт был внесен в программу испытаний по настоянию нач. АБТУ Д. Павлова, исходя из анализа опыта Гражданской войны в Испании) и в целом превосходят все отечественные танки, состоящие на вооружении.

Танк А-32 №1, вид с кормы, во время испытаний. 1939 г.

Вид спереди танка А-32 №1 во время преодоления крутостей, 1939 г.

В сравнении А-20 и А-32 по подвижности небольшие преимущества были за первым, который все-таки оказался более быстр на колесном ходу. Но ресурс его ходовой части был уже на пределе, что не позволяло усилить его вооружение и бронирование, тогда как А-32 изначально нес 76,2-мм пушку Л-10 и имел толщину бортовой брони на 5-10 мм большую, чем А-20, и это еще не было пределом… Да и проходимость у А-20 несколько превосходила таковую у колесно-гусеничного танка.

Вполне объяснимо, что А-32 произвел на членов комиссии и сотрудников полигона более сильное впечатление чем А-20, почему в выводах о результатах испытаний обоих танков говорилось:

"Танки А-20 и А-32 отвечают выдвинутым ТТТ. Оба пригодны для эксплоатации в РККА.

Танк А-32, как имеющий запас по увеличению веса, необходимо защитить более толстой броней, повысив соответственно прочность отдельных деталей и изменив передаточные отношения…

Отмеченные в ходе испытаний недостатки необходимо устранить, для чего срочно представить в АБТУ перечень работ со сроками устранения…"

Особо отмечались такие недостатки новых танков:

– неустойчивая работа дизель-мотора;

– неудовлетворительная работа бортовых фрикционов;

– недостаточная прочность бортовых редукторов под нагрузкой;

– ненадежное крепление направляющих колес и неудовлетворительная конструкция натяжного механизма;

– неудобная заправка танка топливом и слив остатков топлива и масла из баков;

– стесненность рабочих мест членов экипажа, расположенных главным образом в башне.

Поскольку танки в целом соответствовали ТТТ, 19 сентября 1939 г. Наркомат Обороны поставил вопрос о принятии А-20 и А-32 на вооружение РККА и об изготовлении к 1 января 1940 г. опытной партии из 10 шт. А-20 с 25-мм броней и 10 шт. А-32 с 45-мм броней корпуса и башни.

21 сентября начальник АБТУ Д. Павлов докладывал на коллегии Наркомата Обороны о "перспективах иностранного танкостроения", после чего 25 сентября Комитет Обороны подготовил проект постановления, в котором говорилось:

"… Танк А-32 (гусеничный с дизелем), изготовленный заводом № 183 НКСМ, принять на вооружение Красной Армии…

Образцы А-32, изготовленные заводом № 183, передать на СТЗ со всеми материалами по испытаниям, чертежами и отдельными разработками.

СТЗ к 1.06.40 г. изготовить установочную партию А-32 в количестве 10 шт. с толщиной брони 45 мм и полностью подготовить технологию производства для обеспечения серийного выпуска А-32 с 1.06.40 г.

Годовую программу для СТЗ установить 2500 шт., начиная с 1.06.40 г., оставив на военный год на производстве СТЗ танки Т-26.

3. Вооружение А-32 должно состоять из 76-мм пушки Ф-32, спаренного пулемета, отдельного пулемета у радиста-стрелка и зенитного пулемета".

Танк же А-20 предполагалось подвергнуть доработке с последующим выпуском его на ХПЗ (заводе № 183).

23-25 сентября 1939 г. танки А-20 и А-32 в Кубинке были показаны руководству НКО и членам правительства в ряду новых боевых машин. Но решения о приеме на вооружение А-32 не последовало, а было высказано пожелание о доведении бронирования танка до толщины 45 мм, так как резерв пятикатковой ходовой части позволял это сделать.

Испытания догруженного балластом до массы 24 т танка А-32 (до того весившего 17,5 т) прошли в октябре-декабре 1939 г. Танк отличался от первого образца башней танка А-20 с вооружением из 45-мм пушки и пулемета.

Догруженный балластом танк А-32 №2, вид сбоку. 1939 г.

Догруженный балластом танк А-32 №2, вид спереди. 1939 г.

18 декабря отчет по испытаниям был отправлен в АБТУ, а уже 19 декабря 1939 г. состоялось заседание Комитета Обороны, который своим постановлением № 443 «О принятии на вооружение РККА новых образцов танков» предписывал:

"На основании просмотра и результатов испытаний новых образцов танков, бронемашин и тракторов, изготовленных в соответствии с постановлениями Комитета Обороны за№ 198сс от 7 июля 1938 г. и 118сс от 15 мая 1939 г.

КОМИТЕТ ОБОРОНЫ при СНК Союза ССР

ПОСТАНОВЛЯЕТ:

Принять на вооружение РККА:…

Танк Т-32 – гусеничный, с дизельмотором В-2, изготовленный заводом № 183 Наркомсреднемаша, со следующими изменениями:

а) увеличить толщину основных бронелистов до 45 мм;

б) улучшить обзорность из танка;

в) установить на танк Т-32 следующее вооружение:

1) пушку Ф-32 калибра 76-мм, спаренную с пулеметом калибра 7,62-мм;

2) отдельный пулемет у радиста – калибра 7,62-мм;

3) отдельный пулемет калибра 7,62-мм;

4) зенитный пулемет калибра 7,62-мм.

Присвоить название указанному танку Т-34…"

Два опытных образца нового танка завод обязан был изготовить к 15 января 1940 г. и к марту 1940 г. завершить их заводские испытания. Всего же в 1940 г. завод должен был выпустить 200 танков Т-34. Полностью перейти на выпуск танков Т-34 завод № 183 должен был с начала 1942 г. с программой 2000 танков в год и на заводе СТЗ также 2000 танков в год.

1.11. Средние трехбашенные

Опять Т-29?

Несмотря на то что колесно-гусеничные средние танки типа Т-29 оказались слишком дорогими, расставаться с ними все-таки не торопились. Так, в течение второй половины 1937 г. – 1938 г. разные конструкторы завода № 185 то и дело возвращались к различным версиям этого танка. Отказаться от хорошо отработанного колесно-гусеничного хода для 20-тонной машины с такой привлекательной трехбашенной схемой вооружения оказалось непросто. Согласно постановлению КО при СНК СССР № 14 от 25 мая 1937 г. "О производстве машин на Кировском заводе", последний в срок не позднее 1 августа должен был представить на утверждение образец танка Т-29, защищенного наклонными листами цементованной брони толщиной не менее 25 мм, с ликвидацией отмеченных недостатков и сниженной на 10-20% ценой при серийном производстве.

4 июля 1937 г. на рассмотрение наркомов тяжелой и оборонной промышленности Межлаука и Рухимовича был представлен проект танка Т-29Ц (или Т-29-Ц, причем буква "Ц" обозначала, что корпус танка из цементованной брони), разработанный под руководством Н. Цейца. Танк Т-29Ц представлял собой 30-тонную машину, защищенную 30-мм броней. Ходовая часть состояла из пяти пар опорных катков большого диаметра, из которых три пары были ведущими на колесном ходу, и шести поддерживающих роликов. Вооружение танка было мощным: 76-мм пушка обр. 1936 г. (Л-10), два 12,7-мм пулемета ДК, пять 7,62-мм пулеметов ДТ, и размещалось в трех конических башнях, экипаж состоял из 6 человек.

Проект был в целом одобрен, и в течение 1938 г. предполагалось изготовить и испытать опытный образец. Однако осенью 1937 г. работы по нему были неожиданно свернуты, так как, по воспоминаниям Л. Горлицкого, в это время был арестован Н. Цейц.

Эталонный танк Т-29, вооруженный 76,2-мм пушкой Л-10. 1938 г.

Т-28. Не спешите нас хоронить!

Таким образом, несмотря на то что Т-28 считался в конце 1930-х устаревшим, выпуск его продолжался, так как де-факто это был наиболее удачный танк мотомехвойск РККА.

Беспокоило руководство АБТУ, главным образом, цена и сложность Т-28, сказывавшиеся на объемах его производства. Одним из главных требований, что поставил перед собой только что назначенный начальник КБ Кировского завода – 29-летний Ж. Котин, – "всемерное упрощение конструкции танка без ухудшения его боевых характеристик…".

Для этого он видел два пути – конструкторский и технологический. Но если второй был связан главным образом с мощностью и оснащенностью завода-изготовителя, то первый был вполне по плечу даже ослабленному репрессиями конструкторскому коллективу. Вскоре после назначения главный конструктор пишет свои соображения о создании и развитии танка Т-112: "…удалением пулеметных башенок и изменением трансмиссии можно сократить длину танка на 500-600 мм… а полученный резерв массы пустить на усиление вертикальной брони до 40-42 мм, щитка водителя до 70 мм, вооружение установить в виде 76,2-мм длинноствольной пушки или танкового орудия еще большего калибра… Улучшить подвеску танка можно применив в ней тележки тяжелого Т-35… Полученный в результате таких изменений танк завод сможет серийно выпускать уже в текущем году… Он будет защищен от огня крупнокалиберных пулеметов и противотанковой артиллерии до 37-мм калибра со всех дистанций… Прошу вашего разрешения о проведении работ по модернизации…"

Трудно сказать, что ответили ему маршалы К. Ворошилов и Г. Кулик, видимо одобрили так как уже в начале 1938 г. Ж. Котин подписал чертежи Т-112, представлявшего собой Т-28 с подвеской по типу Т-35.

Проект танка Т-112, 1938 г.

Чуть позднее в КБ ЛКЗ были начаты работы по изучению торсионной (или, как тогда писали, «торзионной») подвески. В рамках данной работы с серийного Т-28 была демонтирована имеющаяся подвеска, а торсионные валы укреплены непосредственно под днищем машины. Для ограничения хода рычагов (балансиров) использовались стальные упоры с резиновыми подушками (демпферами).

В начале 1939 г. танк вышел на испытания. На нем были опробованы три вида опорных катков, отличавшихся диаметром, массой и типом упругого элемента.

Испытания торсионной подвески, приспособленной на танке Т-28. 1939 г.

Испытания показали надежность работы подвески торсионного типа, и она была рекомендована для освоения в серийном производстве на вновь выпускаемых Т-28. Кроме того, в эксплуатации находились скоростные танки Т-28А, которые несли освоенную в серийном производстве «скоростную» трансмиссию.

Скоростной танк Т-28А «Сталин» на параде, 1939 г.

В плане защищенности танка уже в конце 1937 г. на Ижорском заводе была разработана схема установки дополнительного бронирования на Т-28 и Т-35. Но если в целесообразности последнего имелись большие сомнения, то схема добронирования Т-28 в марте 1938 г. была рекомендована к освоению в серийном выпуске. Эта схема была востребована только в конце 1939 г.

Казалось, что, имея столь деятельного главного конструктора и такие ценные наработки, танк Т-28 вскоре возродится, как птица Феникс, и станет одним из наиболее удачных танков РККА. Но вскоре работы над ним были заморожены… Почему?

Тактико-технические характеристики последних танков семейства БТ конца 1930-х гг.

ТТХ/Марка танка || БТ 7М | БТ-5ИС | БТ-СВ "Черепаха" | А-20 | А-32 (А-201) ||

вып. || 1939 | 1938 | 1938-39 | 1938 | 1939 ||

Боевой вес, кг || 14650 | 13750 | 13100 | 18000 | 19200 ||

Экипаж, чел. || 3 | 3 | 3-4 | 4 | 4 ||

Размерения, мм

Длина общая || 5660 | 5800 | 5620 | 5760 | 5760 ||

Ширина || 2290 | 2450 | 2800 | 2650 | 2730 ||

Высота || 2447 | 2380 | 2175 | 2435 | 2360 ||

Клиренс || 390 | 400/415 | 483/505 | 400 | 400 ||

Ширина трака || 260 | 265 | 265 | 400 | 400 ||

Вооружение

Пушек, шт. x кал. || 1x45-мм | 1x45-мм | 1x45-мм | 1x45-мм | 1x76,2-мм ||

Тип орудия || 20К | 20К | 20К | 20К | Л-10 ||

Снарядов, шт. || 188 | 115 | 173 | 152 | 72 ||

Пулеметов, шт. x кал. || 1x7,62-мм | 1x7,62-мм | 1x7,62-мм | 2x7,62-мм | 2x7,62-мм ||

Патронов, шт. || 2331 | 2016 | 1386 | 2709 | 2709 ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 22-18-13 | 13+13-13 | 25-20* | 25-20-16 | 30-25-20 ||

Гориз. Корпуса || 10-6 | 10-6 | 10-6* | 10 | 10 ||

Башня || 15 | 15 | 25* | 25 | 25 ||

Двигатель

Тип || 4т/12ц/д/ж || 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/д/ж | 4т/12ц/д/ж ||

Марка || В-2 400 | М-17Т | М-17Т | В 2 | В-2 ||

Мощность макс. л.с. || 480 | 500 | 500 | 500 | 500 ||

При частоте об/мин || 1800 | 1800 | 1800 | 1800 | 1800 ||

Передач КПП || 4/1 | 4/1 | 4/1 | 4/1 | 4/1 ||

Скорость макс. км/ч || 62/86 | 53,5/84 | 52/72 | 74,5/74,5 | 69 ||

Тип топлива || Дизтопливо | Бензин 1с | Бензин 1с | Дизтопливо | Дизтопливо ||

Емк. Бака, л || 650+125 | 570 | 380 | 505 | 480 ||

Запас хода, км

шоссе || 630 | 250 | 130 | 400/800 | 440 ||

проселок || 520 | 170 | 110 | 400/500 | 420 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд. давление, кгс/cм2 || | 0,89 | 0,75 | 0,61 | 0,55 ||

Подъем, град || 36 | 32 | 32 | 40 | 40 ||

Спуск, град. | 36 | 32 | 32 | 40 | 40 ||

Крен, град || 30 | 28 | 20 | 34 | 36 ||

Ров, мм || 2400 | 2000 | 1650 | 2300 | 2300 ||

Стенка, мм || 750 | 920 | 900 | 1200 | 1200 ||

Брод, мм || 1200 | 500 | 1000 | 1350 | 1350 ||

* корпус танка был выполнен из конструкционной стали

1.12. Крутой поворот в жизни тяжеловесов

Агония Т-35

В конце июля 1937 г. начальник АБТУ Г. Бокис выдвинул КБ ХПЗ требования по увеличению толщины брони танка Т-35 до 70-75 мм в лобовой части, 30 мм в бортах, башнях и подбашенной коробке (т.н. "шестигране"). Одновременно заводу поручалось спроектировать танк с башнями конической формы. Но до начала 1938 г. эти работы не производились ввиду начавшихся на заводе "следственных мероприятий НКВД".

27-28 марта 1938 г. состоялось специальное совещание Комиссии обороны при СНК СССР по танкам, на котором подчеркивалось, что завод приступил к проектированию танков с коническими башнями с большим опозданием – только в феврале 1938 г., и потому результатов еще не имеет.

Там же говорилось, что в ноябре 1937 г. завод получил от АБТУ техусловия на увеличение толщины брони: борт и башня – 40-45 вместо 30 мм, вес танка 60 вместо 55 т.

Однако даже эскизное проектирование показало, что уложиться с такой толщиной брони в вес 60 т не удастся, поэтому было принято решение об изменении компоновочной схемы тяжелого танка, и КБ начало проработку проектов иных схем.

Однако работы по доводке Т-35 продолжались.

Перевооружение танка 76,2-мм пушкой Л-10 было сочтено нецелесообразным, так как, во-первых, указанных орудий не хватало, и, во-вторых, для решения всех задач мощности существовавшего вооружения было достаточно.

Тем не менее, в четвертом квартале 1938 г. завод начал выпуск Т-35 с коническими башнями и увеличенной до 70 мм лобовой броней и 25 мм броней бортов и башен. Масса танков составила 54 тонны. Но ко времени их поступления в войска, к весне 1939 г., уже заканчивались работы над танками СМК и Т-100, и потому дальнейшие работы над Т-35 в их первоначальном виде были остановлены. Постановлением Главного Военного Совета СССР от 8 июня 1939 г. серийное производство танка Т-35 было прекращено

Танк Т-35 выпуска 1938-1939 гг. на параде.

Чем меньше голов, тем лучше

Итак, весной 1938 г. КБ ХПЗ получило задание на разработку проекта нового тяжелого танка прорыва трехбашенной схемы массой не свыше 60 т, защищенного броней 75-45 мм и с вооружением из одной 76,2-мм, двух 45-мм пушек, двух 12,7-мм пулеметов ДК и четырех-шести пулеметов ДТ. Трансмиссия и ходовая часть предполагались к использованию от танка Т-35.

Однако, ввиду слабости КБ и загруженности его работами по колесно-гусеничным танкам, к проектированию вскоре был подключен также завод № 185 им С. М. Кирова, а в начале мая 1938 г. по инициативе Ж. Котина также и Кировский завод.

Но до августа 1938 г. договор на проектирование подписан не был, и в отсутствие финансирования заводы вели лишь предварительное эскизное проектирование. На заводе № 185 проектом танка Т-100 ("объект 100") занималась конструкторская группа под руководством ведущего инженера Э. Палея, на Кировском – проектирование танка СМК (Сергей Миронович Киров) вела группа ведущего инженера А. Ермолаева под общим руководством Ж. Котина. В КБ ХПЗ проект нового танка разрабатывала группа Е. Дикалова.

7 августа 1938 г. в постановлении Комитета Обороны при СНК СССР № 198сс упоминаются уже только танки Кировского завода СМК и завода № 185 им С. М. Кирова Т-100, которые должны быть изготовлены соответственно к 1 мая и 1 июня 1939 г. ХПЗ с трассы сошел.

Макетная комиссия под руководством инженера 1-го ранга Коробкова рассмотрела чертежи и макеты танков СМК 10 октября, а Т-100 днем позднее.

Проект трехбашенного танка СМК, 1938 г.

Тут же впервые отмечены особенности указанных танков, так как оба завода избрали не рекомендованную АБТУ подвеску по типу Т-35, а торсионную (Кировский завод) и балансирно-рессорную (завод им. С. М. Кирова). 9 декабря 1938 г. проекты новых танков рассматривались на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) и Комитета Обороны. По окончании заседания для облегчения танков до 55 т число башен на них было сокращено до двух, а в январе 1939 г. начали изготовление опытных образцов указанных танков.

В конце апреля 1939 г. военпред Кировского завода подписал акт о соответствии изготовленного танка СМК заданию и разрешении проведения его заводских испытаний по программе, согласованной с АБТУ, и 30 апреля танк совершил первые пробежки по заводскому двору. Т-100 на заводе № 185 сдвинулся с места 1 июля.

Танк СМК на испытаниях, 1939 г.

Компоновка танка СМК, 1939 г.

Танк Т-100, вид сбоку. 1939 г.

В ночь с 31 июля на 1 августа 1939 г. начались полигонные испытания указанных танков. 23-25 сентября в Кубинке танки СМК, Т-100, А-20 и А-32 были показаны руководству HКО и членам правительства. Здесь присутствовали К. Ворошилов, А. Жданов, Н. Вознесенский, А. Микоян, Д. Павлов, И. Лихачев, В. Малышев и др. Но их ждал сюрприз. На сцену выступил третий танк. Однобашенный.

Еще в октябре 1938 г. в КБ Кировского завода, известное как СКБ-2, прибыла группа выпускников ВАММ им. Сталина для выполнения дипломного проекта. Им выпало осуществить проект однобашенного танка прорыва массой менее 50 т., но с вооружением, аналогичным двухбашенному СМК. Общее руководство дипломным проектом осуществляли А. Ермолаев и Л. Сычев. Проект был выполнен на высоком уровне, и его оценка позволила директору Кировского завода И. Зальцману выступить на заседании Комитета Обороны с предложением об изготовлении опытного образца танка прорыва и испытаниях его в установленном порядке.

27 февраля 1939 г. тактико-техническая характеристика однобашенного танка прорыва, выдвинутая АБТУ, была утверждена на заседании Комитета Обороны. Тогда же давался старт работам по его изготовлению.

За счет сокращения общей длины танка по сравнению с СМК и отказа от второй башни, толщину бортовой брони тяжелого танка, получившего имя КВ (Клим Ворошилов), хотели довести до 75 мм, что сделало бы его неуязвимым и для 75-мм бронебойных боеприпасов.

Силовая установка танка КВ разрабатывалась в двух вариантах – с дизельным двигателем В-2Ф мощностью 600 (фактически – 580) л.с. и карбюраторным М-17Ф мощностью 660 л.с. Также в двух вариантах проектировалась и КПП – обычная, типа установленной на Т-28, и планетарная, по типу установленной на танке "Шкода" (которую несанкционированно изучали при показе танка в СССР).

Вооружение должно было соответствовать таковому у СМК, но в результате было скорректировано до 76-мм и 45-мм пушек, пулемета ДК и двух ДТ. Главным конструктором танка был назначен Н. Духов.

7 апреля 1939 г. состоялось заседание макетной комиссии по танку КВ, а в мае были утверждены рабочие чертежи опытного образца танка с двигателем М-17Ф и планетарной КПП. Но в июне 1939 г. задание было скорректировано в сторону применения дизельного двигателя.