Текст книги "Полет"

Автор книги: Михаил Мукин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Кузьмич бережно положил его на полку и приговаривая: "...устал,...отдохни, отдохни..." укрыл одеялом.

Глава 20. Как говорится в известной шутке: утро добрым не бывает... Не стало оно исключением и для Арнольда. Гадкий вкус во рту, тяжесть в голове, ощущение возможно сделанных вчера глупостей, и храпящий Кузьмич на соседней полке. Вот что осознал наш герой, разбуженный зыбким рассветом сочащемся через грязное окно. Вставать не хотелось, хотя мочевой пузырь подсказывал, что подъем не за горами. Арнольд устроился поудобнее на щуплой подушке, включил фонарь над головой и стараясь не обращать внимание на раскатистый храп соседа вновь взялся за чтение историко-религиозной брошюры. ...Ислам – религия строгая, для нее недопустима не только порнография, но и полупорнография, считающаяся на Западе уже совершенно безобидной. С точки зрения просвещенного мусульманина женщину не обязательно упаковывать в паранджу и запирать, но ее одежда и поведение должны быть скромными – это непреложное требование любой школы шариата. Совершенно неприемлема для Ислама западная "рок-поп-культура", вполне точно идентифицируемая как реанимация языческих оргий. Среди навязываемых Западом "демократических свобод" значительное место занимает "свобода совести", что на деле означает для мусульманской страны появление в ее пределах миссионеров всевозможных сект и религиозных движений. Ислам вообще болезненно реагирует на вербовку прозелитов в своей среде, а деятельность заезжих проповедников обычно отличается навязчивостью, крикливостью, спекуляциями на человеческих нуждах. Во всей этой "модернизации" мусульмане видят разгул беззакония и покушение на их религию. Реакцией на это становится полное отторжение всего, что идет с Запада, и стремление утвердить Ислам в наиболее строгих его формах: сурового ханбалитского махзаба или средневековых персидских адатов. Тогда мусульманский Закон принимает жестокие меры для пресечения "ширка" ("нечестия"): содомитов побивают камнями, ворам отрубают руки, мужчину, заговорившего на улице с незнакомой женщиной сажают в тюрьму... Это и есть исламский фундаментализм: восстановление древнемусульманского уголовного права, жестокими мерами охраняющего не только материальные интересы, но и мораль общества и его религиозные устои. ...Видится, что фундаментализм с его попытками "возвести каменную стену Ислама", не приносит пользы мусульманству. Дело даже не в том, что на нем паразитируют такие по сути антиисламские явления как фанатизм, экстремизм, а порой и терроризм. Ничего фундаментального мусульманского, как уже говорилось, в фундаментализме нет. Это ошибка, может быть – ошибка трагическая.

Арнольд, постарался сконцентрировался на тексте, почувствовав, что сейчас прочел что-то очень важное. Но не получилось. И он, переведя дыхание, стал читать дальше.

...А если мусульманин обратит в ислам христианина, тот так же попадет в рай, но там как изменник своей (христианской) веры будет гореть вечным огнем – и от него обративший его мусульманин сможет раскуривать свою трубку. Кстати, сквозь это суеверие тоже достаточно четко просвечивает мусульманское убеждение: отказ человека Книги от своей веры (даже ради Ислама) есть предательство и грех перед Богом. ................................................................................................ ...Оказавшись в западной стране, мусульманин попадает в окружение "ширка", оскорбляющего его религиозные убеждения и вызывающего желание привести окружающую среду в соответствие с требованиями Корана. Формального права на обвинение "христианского" Запада в "кафр" (безбожии или богопротивном язычестве) Ислам не имеет (впрочем, еще во времена пресловутой крестоносной агрессии мусульмане стали называть римо-католиков "кафирами"). Однако приверженцы Ислама делают не формальные, а сущностные оценки, истина же в том что современный Запад уже очень далеко ушел от Евангелия Христова и по сути стал языческим, поклоняясь "золотому тельцу" наживы и кумирам похоти плоти, похоти очей и гордости житейской. Отсюда становится понятным стремление мусульман обратить на западных язычников и безбожников свою "дауа". ...Тем деятелям Запада, которые действительно заинтересованы в модернизации исламских государств и плодотворном сотрудничестве с ними, следовало бы не навязывать мусульманам "западный образ жизни" в стиле вульгарных голливудских "идеалов", а с уважением отнестись к общественным устоям и традициям, которыми мусульмане не желают жертвовать ни за какие "пряники" западной цивилизации. Теми же причинам, и что и фундаментализм, вызвана активизация мусульманских общин уже на самом Западе. Численность мусульман, поселившихся в западных странах, резко возрастает, и в их рядах все громче звучат лозунги "дауа": призывы к обращению в Ислам окружающего мира. (Доходило до прозвучавшего из Алжира требования, что бы мусульманство принял Президент Франции.) ... История православно-мусульманских отношений есть косвенное, но весьма яркое свидетельство того, что в отличие от западных конфессий только Православие сумело установить Евангелие прямо: соблюсти в чистоте веру Христову.

И уже в новейшей истории уникальный, образцовый для всего мира полуторавековой опыт не просто мирного соседства, а содружества Православия и Ислама был накоплен в Центральной Азии.

Еще в книге содержались история ваххабизма и связь "зеленого знамени" Талибана с героиновой иглой. Подробно разбирались теоретические основы Ислама, искаженные "лучшими мусульманами" и как итог братоубийственные войны. Но все это показалось Арнольду слишком сложным и по сути не интересным. Он перелистнул сразу несколько глав и остановился на "Принципах православно-исламского диалога":

Прежде чем говорить о возможности межрелигиозного взаимодействия, я должен подчеркнуть, что являюсь решительным противником так называемого гиперэкуменизма, то есть потуг измыслить на основе мировых религий некое единое "суперучение". Занятие это бессмысленное и с точки зрения любой религии кощунственное.

Каждая мировая религия претендует на обладание полнотой Божественного Откровения, каждая имеет собственный вероучительный фундамент, который невозможно сдвинуть ни на миллиметр.

Вопрос о том, какой именно путь приводит к вечности Божией, разрешается только за пределами земного существования, однако здесь, на земле, во временном бытии, сотрудничество между Православием и Исламом оказывается не просто возможным, но насущно необходимым. И как это ни парадоксально звучит, именно ярко выраженная несовместимость наших вероучений, практическая нереальность взаимной миссии является одной из главных предпосылок такого сотрудничества.

Перечень нравственных добродетелей, к которым призывают верующие, в Православии и Исламе почти одинаков. Христианство часто называют религией любви, Ислам – религией справедливости. Сущностное различие наших мировоззрений – в определении того, какое из двух этих великих чувств должно главенствовать при служении человека Богу. Но в земной жизни справедливости не о чем спорить с любовью.

Если возможно, будьте в мире со всеми людьми ,– заповедует Евангелие.

Кто примирит и уладит, милость тому от Аллаха; ибо Аллах любит справедливых, – гласит Коран.

При этом знать то общее, что существует в наших религиях, очень и очень полезно. Предвзятое отношение к Исламу с христианской стороны есть следствие слабых знаний об Исламе, элементарного невежества в этой области.

..............................................................................

Это утверждение может показаться парадоксом, но из всех мировых религий Православие и Ислам видятся наиболее близкими друг другу. Они идут как бы по параллельным путям, неподвижны в своих основаниях и не поддаются никакому "осовремениванию", веруя в незыблемость Божественных установлений. Их сближают и высокие нравственные требования, которые эти учения предъявляют к своим верующим.

... Мусульманство, мнимой агрессивностью которого запугивают общество некоторые журналисты, на деле может стать одной из главных державных скреп Российского государства... ... завет благоверного великого князя Александра Невского: "Крепить оборону на Западе, а друзей искать на Востоке"...

...Россия действительно при желании может обрести искренних друзей в исламском мире, прежде всего, конечно, в мусульманских странах Содружества.

"Ммммм!...", – подумал Арнольд, – "...все это, как минимум любопытно. Пусть, я и не нашел в этой книге ответа на записку Кати, но... Надо будет потом, когда будет побольше свободного времени, прочесть ее повнимательнее. И может быть еще что-нибудь прочесть, на эту тему". Чтение дело хорошее, но надо было собираться и покидать гостеприимный вагон по крайней мере до вечера. Сосед благополучно спал, молодецки похрапывая и судя по всему видя во сне радикальное увеличение продаж его ненаглядных памперсов. Такое положение дел, было на руку Арнольду. Он оделся, сунул в карман свою "религиозную библиотеку", и стараясь не шуметь вышел из купе. В коридоре маячила проводница, не смотря на заспанный вид внимательно наблюдающая за постояльцами сдающими постельное белье. Благополучно миновав ее, Арнольд снова, как вчера оказался на перроне. И снова идти было некуда. Надо признаться: вчерашний день прошел без пользы для проводимого им расследования. Город за пределами вокзала, наваливался всей своей массивной сталинской архитектурой. Серая мгла раннего утра усугублялась изменившейся осенней погодой. Свинцовое небо поставляло на грешную землю мелкую взвесь дождя. Капли оседали на лице, создавая не комфортное ощущение. Без цели побрел бедный стоматолог, по пока еще пустынным московским улицам, в неизвестном ему направлении с неопределенными планами и спутанными мыслями. * * * "Где я?..." – пронеслось у него в голове, – "...это не Москва!...". Арнольд очнулся на проезжей части обычной городской улицы. Обычной для любого российского города. Для любого кроме Москвы. Улица была совсем узкая. Две грузовые машины разъедутся с трудом. Он стоял по середине улицы состоящей из старых, одно-двухэтажных, с пооблупившейся штукатуркой, кривоватых от времени, и таких не Московских в его понимании, маленьких домов. Среди них попадались даже деревянные. Самое удивительное, что осмотревшись вокруг, и подняв голову, постаравшись заглянуть за крыши, он не увидел по соседству привычных многоэтажек. Дома стояли в ряд. И только не высокие заборы, да наглухо закрытые ворота разделяли их. "Как странно, я всегда думал, что в Москве не осталось таких мест. Зачем они? Здесь можно построить много новых современных домов", -думал наш незадачливый друг, – "... это же не музей. Здесь все запущенно и не ухожено. Будто бы этот район просто забыли. Забыли отреставрировать, забыли снести. Просто забыли о нем...".

Находись он где-нибудь в другом месте города. Там где побольше прохожих. Или дома повыше и у них есть подворотни. Ну или ездят машины. Тогда Арнольд наверняка не заметил бы этого человека. Но наш герой стоял посередине пустынной улицы. Даже целого квартала. День был субботним и люди не спешили выходить на улицу в плохую погоду.

И Арнольд все же заметил его. Ничем не примечательный человек. Даже просто незаметный. Не привлекающий никакого внимания, просто зачем-то, совершенно без всякого дела, вот уже казалось десять минут, столько же сколько здесь остановился Арнольд, стоит на другой стороне улицы и разглядывает табличку на доме. Он не осматривал дом, не заходил не выходил, и даже казалось не двигался. Его не было... Но он был.

У каждого человека есть внутреннее чувство опасности. Не то которое возникает, когда ты уже оступившись летишь в глубокую яму. Не то, от которого холодеет, когда заходишь в темную подворотню на незнакомой окраине города. А то, не громкое, если прислушаться, очень часто, тихо нашептывающее: не доверяй этому случайному знакомому, не сворачивай на эту дорогу, не впутывайся в это дело. Как говорится: знал бы где упадешь, соломки бы подстелил. А меж тем, это самое внутреннее чувство опасности, очень часто советует, где необходимо подстелить, а где лучше, вообще не ходить, чтобы не падать. Жаль что наш стоматолог редко прислушивался к этим советам. Скорее всего, он и не слышал их. Жаль. Многих неприятностей, описанных в этой истории, он бы мог избежать.

Вот такой внутренний голос, не зашептал, а закричал Арнольду: "Это по твою душу!!!...Беги!".

И Арнольд побежал. Куда-то вперед, потом на право по улице. Потом во двор и еще во двор. На улицу. Снова во двор. Как можно меньше бежать по прямой, как можно чаще сворачивать. Дальше, дальше от этого места. По гулким подворотням, перепрыгивая декоративные заборчики и клумбы, на одном дыхании проскакивая дворы. Как в детстве путая следы...

Устал. Уже и дышать нечем. Мелкие иголочки разрывают грудь. Ноги налились свинцом, к ним привязаны неподъемные гири. Бежать! Ползти, бежать!...

Вот! Как обухом по голове. Спасительный вход в метро! Скорее туда. Быстрее же быстрее проходите, неповоротливые москвичи... Последние силы, последний рывок. На эскалаторе можно передохнуть. Нет! Быстрее вниз! Быстрее. Ноги заплетаются. Только бы не упасть. Вон поезд. Он скоро отходит. В еще открытую дверь. Не успею! Еще... ну! Успел! Все успел. Двери закрылись, поезд тронулся. Спасен! Убежал!...

Глава 21.

Еще несколько часов, Арнольд ездил на метро. В последнюю секунду перед закрытием дверей выходил из вагона. На другой станции, заскакивал в уже почти закрытые двери. Каждый раз внимательно осматривал платформу и вглядывался в лица пассажиров в вагоне. Окончательно успокоившись, он доехал до одной из немногих хорошо известных ему станций – "Пушкинской". Вышел на поверхность и направился к любимому месту всех российских гостей столицы, самому большому в Европе ресторану быстрого питания "Макдональдс". К счастью прошли те времена, когда для того, чтобы попасть туда, надо было отстоять несколько часов. Быстро получив свою порцию картофеля, клубничного коктейля и Биг-мак с дежурной улыбкой, Арнольд забился в дальний угол зала. И уставившись через непривычно чистое окно на улицу, он стал живать американскую еду, попутно раздумывая над своей загубленной судьбой и дальнейшими действиями. О том кто и зачем следит за ним, а теперь это стало совершенно очевидно, не хотелось даже и думать. Эти люди явно не хотели его арестовывать или тем более убивать, иначе они бы это давно сделали. Но найдя его один раз, они найдут и другой. А там кто знает, может уже придет время, и его пырнут ножом или застрелят... И никто не узнает обезображенный труп... Но об этом, как уже говорилось, думать не хотелось. Сегодня он победил. Он убежал, он герой! Милиция его не искала. Ни один милиционер, даже в упор смотревший на него, не проверил документы. И это притом, что безобидные жители азиатских и кавказских республик, вызывали у всех постовых милиционеров, не поддельный к себе интерес. "Нет милиция меня, пока не ищет...!" И тут родился очень простой ответ. Очень простой ответ. Просто звенящий своей простотой ответ. Ответ на вопрос: Что дальше делать? Конечно позвонить! Позвонить майору Анохину! Позвонить по междугороднему автомату, и никто не узнает от куда он звонит. Он не будет говорить долго, его не засекут за это время. Но он успеет спросить, а главное понять: получил ли Анохин его письмо, раскрыла ли милиция убийства, и как ему дальше себя вести... Как полегчало! Как стало сразу весело и легко на душе. Конечно он позвонит. И окажется, что убийц нашли! И не важно кто они. Пусть будут кем угодно. Важно, что он Арнольд вне подозрений. И он вернется в Козлов. И все снова будет по-прежнему. Он будет лечить зубы... И они... Да! Они с Мариной поженятся... В таком приятном томлении, Арнольд доел свой скромный обед. И выйдя из кафе, направился по Тверской вниз. Благо, к близко расположенному, единственному известному ему месту междугородних переговоров – Московскому телеграфу.

Да...! Москва красивый город. Он совсем перестал замечать это. Какие витрины! Какие машины! Какие девушки! Почему он видел только грязные вокзалы и вонючих бомжей? Почему он совсем перестал жить? Он все сможет! Всех победит! И будет заходить в эти сверкающие магазины, ездить на мощной серебристой машине, и вон та шикарная блондинка будет бежать на встречу ему...! Согреваемый такими приятными мыслями, Арнольд добрел до телеграфа, купил карточку на пять минут разговора, зашел в будку и только там понял, что не знает номер телефона Анохина.

М...да! Мой уважаемый читатель. В этом месте можно было бы завершить рассказ. Но, не даром я предупреждал тебя: Петухов еще покажет на что он способен! Вы еще узнаете каков он...!

И Арнольд не растерялся. Он набрал код своего города, затем ноль-девять, и дождавшись ответа уверенным голосом спросил: "Подскажите пожалуйста, номер транспортной милиции, можно дежурного". После непродолжительного ожидания, он узнал номер. А затем закрепил успех, позвонив дежурному и узнав служебный номер майора. Ура! Знай наших...!

Глава 22. Пиииииииии, пииииииииии, пиииииииииии... – Ало! Анохин слушает... – Здравствуйте товарищ майор. Это вас Арнольд Петухов беспокоит. Помните, с корабля...? – Арнольд!!! Дружище !!!!!!! Ты куда пропал ?!!! – ... Я..., я не пропал... Я, тут не надолго... – Арнольд!!! Какой не надолго!!!... Я тебя жду, не дождусь!!! Расцеловать хочется!!!... – .........???!!! – Ты конечно молодец, что тогда с корабля смылся! Но пора, пора, дружище, и появляться!... Пора, получать свои награды! Страна должна знать своих героев!!! – .........??? – Что молчишь?! Что, не ты, мне тогда письмо написал?! – Я. – Ну! А что жмешься, как девочка. Приходи ко мне сегодня, я тебя со своим начальником познакомлю! А потом посидим в ресторанчике, спрыснем это дело...! – Какое дело? – Ты что не знаешь?!!! – Нет, а что?... – Так ты не знаешь!!! Газеты же писали!... Весь город знает!!!... – ... Я не в городе... – Ах, вон оно что!!!... А я то думаю... что ты дурачком прикидываешься!... – ... Я в Москве... – Так и в московских газетах писали... И по телевизору! Я сам видел!!!... – А что случилось то...?! – ... О...о...о! ты и правда не знаешь!... – ...Нет... – ... О...о...о! Подожди я сейчас сяду за стол, а то устал аж... – ... Да, конечно, я тоже... – Когда ты написал мне письмо..., когда я его отправил... ну, как надо все сделал. Сам конечно, тоже расследование провел...! – ............? – Короче, все что ты там написал, подтвердилось!... И замели мы их всех!!! Почти с поличным!!! Но это все фигня!!!... – ............??? – Если бы не я!!!... Если бы не ты... – ............???......??? – Если бы не тот кусок хлеба!!!... В этот момент у Арнольда в трубке запищал гудок обозначающий, что деньги кончились и связь через три секунды прервется. – "У меня деньги кончились!!!, – заорал он в трубку, – я сейчас перезвоню!..."

Арнольд открыл дверь будки и вдохнул свежий воздух. Было ощущение, что он спустился с горы. Или проснулся весь в поту, вырвался из ужасного сна, где его душили, догоняли, били... Но скорее за новой карточкой, где же эта дурацкая касса...

– Алё Товарищ майор!... – Алё! Это ты Арни? – Я, я... рассказывайте дальше! – Дальше, а что дальше? Все бы хорошо, дело было именно так, как ты написал в письме. И завод оборонный и новая взрывчатка, и контакты с заграницей этих бандитов мы сразу нашли... Вот только связного, и кто продавал секреты на заводе найти не могли... – ...И дальше?... – А дальше я подумал: что это дружище Арнольд, мне коробку с хлебом подсунул? Не сошел ли он с ума? Мне наши умники на работе говорят: случайность, случайность... Да..., Анохин знает, где случайность... – .......? – Догадался я, что ты намекал мне на главного инженера завода Хлебникова. Что не рискнул писать его фамилию открыто... Это правильно, могли бы за клевету привлечь. Но я то догадался! Взял все на себя, говорю если не он, Хлебников, то сниму погоны!... Вот так! Ну, поверили мне, поставили его телефон на прослушку... Рисковал я, конечно сильно..., но я сразу понял, что ты Арнольд парень толковый, и зря подставлять друга не будешь... – Да, нет. А дальше то что?... – А дальше, все как и должно было быть. В первый же вечер, не выдержал наш голубок, позвонил прямо Кетлеру и давай обсуждать с ним, что делать ему теперь, куда бежать... – Ну? – Что ну. Взяли его, в тот же вечер. И образцы, дома у него нашли, еще "тепленькие". – Вот это да...!!! – Вот и да. А я теперь Арни, дырку новую в погонах сверлю... Из Москвы назначение уже пришло, присвоить мне подполковника!... – ...Поздравляю... – Спасибо. Так что давай приезжай, с меня стол... – Конечно! Приеду!... Очень скоро! ...Скажите а меня больше не подозревают? – Конечно нет! Ты же сдал их всех. Кстати, а от куда ты узнал это все? – Да, потом расскажу..., а кто Катю убил?! – Теперь друг мой, это расследование "москва" себе забрала. Но это не имеет значения, разберутся, они там головастые. Что-то не поделили они там у себя в террариуме эти Кетлеры, вот и поубивали друг друга... – То есть я могу возвращаться?! – Конечно, дорогой! – А Кетлера арестовали? Смирнова?... – Нет дружище. Кетлер за границу удрал, как знал... Я думаю, предупредил его кто-то... А Смирнов под следствием. Проходит, как свидетель. Защищается грамотно..., но мне кажется кто-то прикрывает его, не отдает нашим... больно "руки у него волосатые"... – Так я могу возвращаться? – Конечно, Арноша, конечно! – Спасибо товарищ майор, простите подполковник... – Называй меня Игорем, мы же друзья... – Хорошо. Спасибо, до свидания! Ой простите, еще... Вы не подскажите мне телефон Смирнова? – Конечно, пиши..., сейчас найду его в деле... Пиши, мобильный... – Спасибо до свидания!

Глава 23.

Гора упала с плеч Арнольда. Не зря, не зря он решил звонить. Как хорошо все закончилось. Сейчас, он еще только позвонит Смирнову, что он занимается ерундой, все уже понятно, пусть уберет свою слежку. Нашли дурака! Ходят за мной, как привязанные. Что других дел нет? Пусть лучше свои проблемы решают. У них теперь больше проблем чем у меня. Или у Смирнова так пятки горят, что он даже забыл им команду дать. Ну и поделом, поделом. Иш, мастера нашлись. Думали простого, ни в чем не повинного человека, можно просто так в тюрьму сажать, подозревать и пугать сколько хочешь?... Нет. Не на того нарвались! Он Арнольд, не такой, он еще им всем покажет... НО, сначала нужно позвонить Мариночке!

Арнольд снова бросился в телефонную будку и набрал домашний номер Марины. Ответом ему были длинные гудки.

Ну да конечно, она на работе! Это я "отдыхаю", бегаю тут по Москве от всяких придурков, а она то работает. А если нет меня, с кем же она работает? Не ужели с Авдеевым?! Блин, этот ловелас, чего доброго еще уведет у меня Мариночку... При этих мыслях у Арнольда сжалось сердце, и он с удвоенной силой стал нажимать кнопки на телефоне. Но и здесь его ждало разочарование. Дозвонившись к себе на работу он услышал, то что и так знал, но почему-то совершенно забыл. А именно: они вместе с Мариной взяли отпуск на две недели, и уехали в речной круиз, вернуться только завтра, а на работу выйдут на следующей неделе. Арнольд был зол на секретаршу, которая не узнав его, тем не менее, выложила первому встречному все его Арнольда не секретные, но все-таки личные дела. Но еще больше он был зол на себя. Ведь все так просто: это он сбежал с корабля, а Марина ведь осталась, конечно ее нет дома и на работе. Вот будет сюрприз! Она вернется, а он уже дома, ждет ее... Как он соскучился!!!

Арнольд выбежал из будки и уже было, хотел ехать на вокзал, покупать билеты на обратную дорогу. А потом бежать Марине за подарком, и себе за свадебным костюмом. И фиг с ним с этим Смирновым, ну подумаешь, увидит он слежку, и что? Подойдет спокойно к этому "майору Пронину" недоделанному, и твердо скажет ему: "...Все закончено, дело закрыто. Возвращайся домой, мальчишечка, отдыхай или следи за другими...! Позвони Смирнову, он тебе даст команду, что делать, а мне на глаза больше не попадайся. Иначе будут у тебя, такие же проблемы, как у твоего начальника...". И уйдет "топтун" понуро голову склоня... Но что-то подсказывало Арнольду, что вряд ли все получится так, как он себе представляет и все-таки лучше позвонить Смирнову. В конце концов, это тоже будет часть его триумфа небольшая плата за страдания перенесенные им за последнюю неделю.

Арнольд вернулся в будку и набрал номер бывшего подручного Кетлера. – "Алё, здравствуйте. Будьте добры, господина Смирнова...", – неожиданно вежливо для себя самого, сказал Арнольд, услышав голос на другом конце провода. – Я слушаю. – Вас беспокоит Арнольд Петухов с корабля... – Здравствуй Арнольд, чем могу помочь? – Да не чем. Просто скажите своим людям... что бы ни следили за мной. – А мои люди за тобой и не следят. – Как не следят?! А чьи же они?... – Не знаю, не знаю. Но определенно не мои. Да и вообще, я уже на пенсии, от дел отошел... у меня никаких и людей то нет. – То, что Вы на пенсии я и так понимаю, да еще и под следствием... – Следствие, Арнольд, дело проходящие. Сегодня под следствием, обрати внимание не как обвиняемый, а завтра без следствия. Дело то в другом: если за тобой действительно кто-то следит, а я вполне допускаю это, то не мои люди. – А чьи же? Милиция за мной не следит! – "Мне и самому интересно чьи... да вот только времени у меня нет, что бы это выяснять...", – лениво ответил Смирнов. – "Так что же мне делать?!", – вскрикнул вконец запутавшейся Арнольд. – Хм..., ну помочь то я тебе конечно могу... по старой дружбе так сказать, но с одним условием: ты мне расскажешь о том, как узнал о том, что написал в письме этому майору. – Он теперь подполковник... – Да Бог с ним, хоть генерал... – А как вы мне поможете? – Как я уже сказал, я на пенсии, и людей у меня действительно нет. Но к тем, которые за тобой следят, есть и у меня пара вопросов... – "А кто они?!", – перебил Арнольд. – Я же сказал: не знаю. – Ну, извините, продолжайте. – Тебе не надо уезжать из Москвы. Они могут подумать, что ты уже все сделал и тебя просто уберут... – "Как уберут?!!!",– вконец потеряв контроль над собой, визгливо закричал Арнольд. – "Не перебивай и слушай:..." – уже раздраженно ответил Смирнов, – "...Я бы приехал сам. Но я, под подпиской о невыезде. Она скоро закончится, следователь продлевать не будет. Но это долго, пара дней. За это время тебя могут убрать. На удивление, и так долго ждут... – Ыыыыыыы... – В Москве есть один человек... Он не мой сотрудник... и даже не друг. Мы когда-то работали вместе. Но я сейчас в таком положении, когда не могу обращаться к людям из нашей системы, это не приветствуется... А этот человек, хоть и служил у нас, но он такой, ну немного не от мира сего, ты заметишь когда встретишься. Он пол жизни за тарелками летающими наблюдает... Но не важно, скажешь что от меня, он с тобой встретится, есть за ним должок... Расскажешь ему все, но не по телефону, только при встрече... Понял?! – Да, да, понял! – Вот, он тебе поможет. Со мной свяжется если надо будет, посоветуется, а там уже и я подскачу. – А он спрячет меня?!... – Если надо будет, то спрячет. – Хорошо, спасибо! – Теперь рассказывай, от куда знаешь про Кетлера. – Я ваш разговор с Капитаном подслушал... – Какой разговор? – Ну, на корабле, у капитанской рубки. – Мммм..., и как же ты его подслушал? – Я сбежал, из каюты внизу, и пробирался в свою каюту. Случайно налетел на вас и спрятался за ящиком на носу... – Мммм..., бывает же... Ну ладно, поговорим при встрече. Ты вообще молодцом оказался, я был о тебе худшего мнения... – Спасибо! – А в Катиной коробочке еще что-нибудь было? – ................................... – В той, которую она передала тебе перед тем как к Арабу пошла...? – "...Нет..." – выдавил из себя Арнольд. – Жаль. Ну ладно, поговорим при встрече. – А, простите пожалуйста... – Да. – Что от меня хотят все эти люди? – "Хм, хм..." – усмехнулся Смирнов, – "... это я тебе расскажу при встрече. А сейчас записывай телефон..., зовут его Геннадий Иванович".

Глава 24.

Позвонить Арнольд решился не сразу. Час два он бесцельно бродил по улицам. Не думая ни о чем конкретном, и сразу обо всем. Мысли мутной рекой неслись в его голове, пенясь на поворотах, брызгая страхом в глаза, сбивая с толку тихими заводями и снова обрываясь в бездонную пропасть водопада. Темнело. Включили фонари с непривычным для Арнольда желтоватым светом. В Козлове уличные фонари, эти стражи грязных луж, светили нервным голубовато-техническим галогеном. Вероятно на основе советских заблуждений коммунальные и дорожные службы, считали что это дешевле. Наконец Арнольд собрался с духом. Геннадий Иванович оказался дома, и на третьем гудке ответил молодцеватым, слегка скрипучим голосом: – Кто Вам нужен? – Эээ... мне, Геннадий Иванович... – Я слушаю. – Я, я, Арнольд. Я звоню от Смирнова... – Какого Смирнова? – Ну,... Вы с ним служили когда-то вместе... – ................................. – Алексея Смирнова, он сей час в Козлове живет... – Не частите,.... я помню Смирнова, и где он живет – знаю. – Да? Тогда, он сказал, что Вы мне поможете. – И чем Вам помочь? – Ну, у меня есть дело... я тут попал в сложную ситуацию... он сказал, что Вы знаете, что надо делать... – Я всегда знаю что делать, в отличие от Смирнова. Что нужно Вам? – Я должен рассказать... мы, мне нужно встретиться, и... и поговорить не по телефону... – У Вас неприятности с законом? – Нет, нет! С милицией у меня все в порядке... – Вы сбежали с чьими-то деньгами? – Нет, я вообще не понимаю, что происходит! За мной следят! А я ничего не делал! – А женщины? – Что женщины? – Женщины в деле замешаны? – Да. Нет! Дело не в женщинах. Я все Вам расскажу. Я не в чем не виноват! Меня хотят убить!!! – А почему Смирнов сам Вам не поможет? Почему он отправил ко мне? – Он сей час под следствием, под подпиской о невыезде. Он сможет приехать в Москву только через несколько дней. – То что он под следствием, мало кого может удивить... Так Вы поезжайте к нему. У Вас, что нет денег на билет? – Деньги есть. На билет.... Он сказал..., если я уеду... меня могут убить... – .................................................Ладно, завтра у центральных касс спорткомплекса "Олимпийский", в два часа. – Я, я не знаю, где кассы этого "Олимпийского",... там одни кассы? – Выйдите из метро "Проспект мира", пойдете к "Олимпийскому", с правой стороны после церкви и автомобильной дороги. Как Вы выглядите? – Я? У меня будет газета в руках. – Вы что, фильмов обсмотрелись? Во что Вы будете одеты, какого Вы роста, возраст, цвет волос? – Темные брюки, пиджак, сто девяносто пять, тридцать три, темно-русые вьющиеся... – Я подойду к Вам... Если не подойду, то встречи не будет. И забудьте этот телефон. В трубке послышались короткие гудки. "Ну час от часу не легче...", – уныло думал Арнольд стоя у телефонной будки, "...этот вообще маньяк какой-то. Не зря Смирнов говорил, что он ненормальный. А может наоборот, это я не нормальный: звоню незнакомому человеку, требую встречи, рассказываю о том, что меня должны убить... Конечно, он сначала посмотрит на меня. Убедится, что я не псих, а потом уже подойдет. Он же профессионал. Я даже не спросил, как он выглядит, надо позвонить Смирнову и спросить. Нет. Если встреча не состоится тогда и позвоню. Не в коем случае нельзя привести с собой слежку, иначе он не подойдет. Нельзя ночевать на вокзале, Они знают это место. А где же ночевать?" Арнольд огляделся по сторонам. Он стоял на углу узкой улицы характерной для исторического центра Москвы. "Уйти далеко от Тверской я вряд ли мог", – подумал наш герой, – "я долго бродил, но где то около...". Вокруг были покой и тишина, так не свойственные центральной части столицы даже в вечернее время. Впрочем, невдалеке на противоположной стороне собралась не большая толпа людей. Они стояли у освещенного входа в какое-то здание. "Наверное ресторан", – подумал Арнольд, и ему захотелось есть. Он пошел в том направлении, движимый любопытством и зовом своего желудка. Но он ошибся, подойдя ближе стоматолог с сожалением прочел надпись над широкими дверями: "Академический театр имени В.В. Маяковского". Куда еще пойти Арнольд придумать не мог. Бурлящая ночная жизнь была не для него, приходилось беречь каждую копейку. Кто знает сколько еще продлятся его скитания. Да и общее душевное состояние не настраивало на развлечения. Где-то в этих тихих переулках рыщут наемные убийцы, без сна и отдыха ищущие его, нашего бедного Арнольда. Есть по-прежнему хотелось, но это был менее сложный вопрос, чем устройства ночлега. Как мы помним возвращаться на вокзал было не безопасно. Еще можно было пойти в гостиницу, ведь милиция его не искала. Но, номера в гостиницах Москвы были дороги и этот вариант не мог рассматриваться всерьез. Да и те, Другие, тоже наверняка искали бы его там. Подъезды жилых домов отпадали сами собой: практически все они были давно и надежно закрыты на кодовые замки. Таким не хитрым способом москвичи боролись с незваными гостями и гексагеновыми атаками чеченских террористов. Впору было просидеть всю ночь на улице. Арнольд повернул в узкий переулок ведущий от театра, мимо каких-то кафе, в темные внутренности квартала. Когда глаза привыкли, то стали различимы строительная площадка, и в стороне, аляповатое здание – вероятно школа. Стоматолог уже было решил пристроиться прямо здесь на качелях, как из темноты, там судя по всему был проходной двор, появились люди. Арнольд не стал испытывать судьбу, он не останавливаясь пошел дальше по переулку. Удаляясь от фонарей и вездесущих прохожих, пока не уперся в основательно облупившееся определенно не жилое здание. "Вот, то что надо!" обрадовался Петухов, и стал обходить его по периметру в поисках разбитого или не плотно закрытого окна. Такое нашлось, Арнольд без труда залез в него, погрузившись в гулкое чрево пустого дома. Было темно, и страшно, поэтому утомленный стоматолог не мудрствуя устроился в первом же углу, сунув под голову пиджак, пожелав себе спокойной ночи и скорейшего избавления от мытарств. Сон пришел быстро, освободив от страха и беспочвенных мук утомленного ума.