Текст книги "О тех, кто сражался за Воронеж (Очерк)"

Автор книги: Михаил Сергеенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

23

Потерпев неудачу в своих попытках прорваться к переправе, гитлеровцы подвергли ожесточенной бомбардировке район, занятый 2-м батальоном и сводным истребительным отрядом. На небольшой участок земли обрушились сотни бомб. В налетах одновременно участвовало до 25 бомбардировщиков. Прерывистый рев моторов сливался с воем бомб и грохотом разрывов. Рушились дома, оседали перекрытия блиндажей и подвалов, осыпались окопы. Весь район от улицы 20-летия Октября до Бархатного бугра затянуло тяжелым ржавым облаком дыма и пыли.

Однако, когда фашисты попытались продвинуться вперед, их встретил дружный и меткий огонь наших бойцов. Лавина огня и металла не смогла сломить упорства советских воинов.

Маруся Осадчих дежурила на наблюдательном посту, выполняла обязанности связного, оказывала первую помощь раненым. От засохшей крови руки ее стали багровыми. Помыть их было нечем. Кожа горела как от ожогов.

Было трудно поддерживать бесперебойную связь с командным пунктом. Несколько связных было убито. Но присутствие духа не покидало Марусю. Ловкая, проворная, она перебегала по ходам сообщения, припадая к земле, когда над головой, яростно воя, проносился пикирующий самолет. От близких взрывов со стен траншеи осыпался песок. Маруся отряхивалась и бежала дальше. Страха она не испытывала, мучило только ощущение затерянности, думалось: убьет случайной бомбой, засыплет землей, и никто не узнает об этом…

М. Ф. Осадчих.

Но когда Маруся оказывалась среди бойцов, ее с новой силой охватывало ощущение бодрости, уверенности, что все будет хорошо.

Трогала заботливость, человеческая теплота, с какой относились к ней совсем незнакомые люди. Свой вещевой мешок, где находились выданные перед боем продукты, Маруся оставила внизу, под горой, в доме, в котором она вчера вместе с Розой Попенко организовала медпункт. Этот дом был разрушен бомбой. И хотя Маруся никому не говорила о том, что голодна, бойцы сами предлагали ей сухари, сахар, приносили с огородов помидоры. Делились последним глотком воды, оставшимся в фляжке…

Наблюдательный пункт находился над обрывистым склоном Чернышева бугра, полностью очищенного от немцев. Этот рубеж защищали бойцы скороходовского взвода. После третьего воздушного налета гитлеровцы попытались вернуть потерянные позиции. Марусе было видно, как один за другим скатываются в яр вражеские солдаты…

Атака была отбита, но Маруся заметила, что товарищи ее чем-то обеспокоены.

– Доложи командиру, что у нас кончаются боеприпасы, – сказал ей Скороходов. – Побыстрей, а то как бы немцы опять не зашевелились…

На командном пункте, который теперь был перенесен на Чернышев бугор, Маруся не нашла ни комбата, ни его заместителя. Должно быть, они находились в боевых порядках. В блиндаже у телефонного аппарата сидел пожилой лейтенант-связист, присланный сюда из штаба полка.

Маруся остановилась на порожках, соображая – где искать командиров. Снаружи послышался рев пикирующего самолета, и где-то совсем неподалеку разорвалась бомба. Со стен блиндажа посыпалась земля. Начинался новый налет.

– Задержись, девушка, здесь! – крикнул лейтенант, увидев, что Маруся повернулась к выходу. – Под осколок угодишь!..

Но она, не слушая его, выскочила из блиндажа. Ей сразу же засыпало лицо песком. Со всех сторон грохотали разрывы, земля колебалась под ногами… Маруся торопилась. Что будет с ребятами, если немцы пойдут в атаку?..

В одной из траншей она разыскала сержанта регулярной части, командовавшего обороной участка, и доложила ему, что у истребителей на исходе патроны…

Налет уже кончился, когда Маруся снова очутилась у командного пункта. Она остановилась, пораженная увиденным. Перед нею зияли свежие воронки. Угол блиндажа был разбит прямым попаданием бомбы. Низко пригибаясь, чтобы не зацепиться о провисшие бревна, Маруся спустилась вниз по ступенькам. Лейтенант-связист лежал на земле тяжело раненный. Она перевязала его. Сняла телефонную трубку, чтобы позвонить на медпункт, но аппарат не действовал. Она пообещала прислать санитаров и поспешила в расположение своего взвода. Тревога сжимала ее сердце…

Но ребята встретили ее веселыми приветствиями. Она увидела у них станковый пулемет с запасом лент, снайперские винтовки, автоматы. В нише окопа были разложены ручные гранаты. Все это снаряжение было собрано на поле боя по инициативе Гриши Кабанова… Вскоре с пункта боепитания прибыли и ящики с патронами.

За лейтенантом-связистом были посланы санитары…

24

Доставить на левый берег, в санбат, раненого комиссара Красотченко капитан Грачев приказал медсестре Соколовой.

Красотченко положили на носилки. Несли его молодые бойцы 3-го взвода Андреев и Скрыльников. Им помогали Юра и Вася.

Было тяжело спускаться под гору. Ребята выбились из сил. Несколько раз отдыхали и снова шли дальше.

Внизу к ним присоединился посланный капитаном Грачевым боец 1-го взвода Виктор Полежаев.

Миновали последние дворы Ближней Чижовки, вышли на луг. Двигались вдоль плетней к дамбе.

Начались бомбежка и артиллерийский обстрел. Гитлеровцы били по взгорью и по переправе.

Красотченко пришел в себя. Сказал:

– Оставьте меня, ребята… А то как бы и вам не досталось.

Бойцы ответили:

– Лучше сами погибнем, чем бросим раненого комиссара…

Решили переждать. Поставили носилки под плетнем. Залегли в траве.

Налеты вражеских бомбардировщиков следовали один за другим. Земля вздрагивала от близких разрывов.

Вокруг был ровный луг, никакого укрытия. Приходилось лежать и ждать, прислушиваясь к завыванию вражеских самолетов и взрывам бомб.

Таисию Елизаровну угнетало бездействие. На медпункте, у переднего края, она чувствовала себя лучше. Там каждая минута была заполнена делом. Она забывала о себе. Она была нужна другим…

Красотченко попросил пить. Поддерживая ему голову, Соколова начала поить его из фляжки.

В это время рядом разорвалась бомба. Соколову ударило, оглушило. Она приподнялась, опираясь на руки, но встать не смогла. Мелькнула мысль, что поврежден позвоночник…

И вдруг сразу ослепла. В отчаянии спросила:

– Ребята! Что же теперь будем делать?..

Ей никто не ответил.

Она снова окликнула товарищей.

К ней подполз Митроша Скрыльников. Он сказал, что Андреев убит, Красотченко ранен осколками в обе ноги.

– Вы тоже ранены, Таисия Елизаровна, в бедро, – сказал он.

Соколова ощупью открыла сумку с медикаментами. Приказала Митроше:

– Бинтуй!..

Зрение вернулось не сразу. Сперва было ощущение, будто глаза запорошены дорожной пылью: коричневые точки и проблески света между ними…

Юра был убит. Серьезно был ранен Вася.

Соколовой хотелось плакать от жалости, злобы и сознания собственной беспомощности.

Красотченко застонал.

Таисия Елизаровна пересилила себя, Сказала твердо:

– Приказ должен быть выполнен. Комиссара на левый берег доставим.

Перевязала Красотченко и Васю.

Посоветовавшись с товарищами, решила ждать вечера.

Бомбежка продолжалась. Митроша стал вслух считать разрывы:

– Один… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь…

Соколова не выдержала, крикнула:

– Довольно! Хватит!..

Когда стемнело, Скрыльников и Полежаев подняли Красотченко и понесли. Соколова попробовала идти за ними, опираясь на палку. Сделала несколько шагав и упала…

Скрыльников и Полежаев добрались до полкового командного пункта у дамбы. Оттуда прислали бойцов за Соколовой и Васей. Раненых доставили в госпиталь.

25

После того как Красотченко выбыл из строя, обязанности комиссара сводного истребительного отряда принял на себя политрук Иван Титович Плотников.

Он работал до войны председателем промысловой артели «Кооптруд». Своим видом и привычками Иван Титович производил впечатление сугубо штатского человека. Но любовь к Родине и ненависть к врагу преобразили его.

Когда стихла бомбежка, Плотников перегруппировал на правом фланге бойцов и повел их в атаку на позиции немцев в районе Предтеченского кладбища.

Сражение отличалось ожесточенным упорством с обеих сторон. Гитлеровцев приходилось выбивать из каждого дома. Но истребители с особенным подъемом шли в эту атаку, Они уже получили боевой опыт и хорошо знали свою силу. Освоились с особенностями уличного боя, научились маскироваться, сочетать хитрость с дерзостью.

Продвинулись вперед больше чем на сто метров, захватили несколько немецких дзотов, в том числе хорошо укрепленный блиндаж с радиостанцией.

В бою отличился Гриша Кабанов. Заняв окоп, вклинивавшийся в расположение противника, он несколько раз огнем из автомата и гранатами отражал попытки фашистов выбить его с этой позиции.

Свиридов меткими выстрелами подавил вражескую пулеметную точку.

Ночью в окопе над обрывом дежурили бойцы 2-го взвода: Скороходов, Михота, Свиридов, Кабанов, Климачев. Сюда пришла и Маруся Осадчих.

После пережитых днем волнений и гнетущей тоски одиночества, испытанной во время бомбежки, у нее снова было хорошо и спокойно на душе. Она находилась среди своих боевых товарищей, которых особенно близко узнала и полюбила в эти горячие, пропахшие порохом и кровью дни, когда в каждом из них для нее ощутимо открылось самое лучшее, настоящее, человеческое…

Внизу темнели крыши домов. Там были враги. Перестрелка не стихала всю ночь. Трассирующие пули чертили в темноте разноцветные дуги, пролетали над головой, впивались в землю. Когда фашисты подбирались близко, истребители пускали в ход гранаты…

В минуты затишья вполголоса беседовали между собой.

– Чудно, право, ребята, – сказал Ваня Климачев. – Я вот в бою впервые. Когда переправлялись через реку, больше всего меня тревожила мысль – с чего буду начинать? Как себя держать, чтобы потом не было стыдно. А пошли в атаку, все само собой получилось. Теперь смешно вспоминать об этих мыслях. Давно ли мы здесь, а все уже кажется привычным. Посмотришь вокруг и сразу определяешь – чего откуда можно ждать…

– От врага всегда жди подлости, – отозвался Гриша Кабанов.

Невысокий, широкоплечий, он стоял у бруствера, почти сливаясь с ним, и зорко вглядывался в черноту ночи.

– Это само собой понятно, – ответил Климачев. – Я – о другом. Что главное в бою?..

– Уметь метко стрелять, – сказал Свиридов. – До чего же хорошая штука – снайперская винтовка!..

– Я больше уважаю гранату, – заметил Кабанов. – С ней не пропадешь…

– Главное в бою – верить в свои силы, ребята! – убежденно сказал Климачев. – Отсюда и все другие качества.

– А по-моему, главное в том, что ты веришь не только в себя, но и в своих товарищей, – волнуясь, заговорила Маруся, – Когда знаешь, что твой товарищ в трудную минуту поступит так же, как ты, – сам вдвое становишься сильней. Вот вы все здесь сейчас для меня как родные. Если хотите, я мысли любого из вас угадаю… А почему? Потому что одно и то же привело нас сюда. Конечно, с виду мы разные. Но любовь к Родине у нас одна, и ненавидим мы врага, наверно, одинаково…

Она замолчала. Молчали бойцы, вдумываясь в ее слова.

– Это ты правильно сказала, Маруся, – за всех ответил Скороходов.

Чуть слышно вздохнул Михота. Он был сегодня необычно молчалив. Маруся тронула его за плечо.

– Ты о чем, Володя?

– Валентина жалко, – тихо сказал он. – Друга я потерял, Маруся…

На рассвете гитлеровцы начали накапливаться для атаки.

Плотников с бойцами залег на пригорке, скрытый травой и кустами. Появились немецкие автоматчики. Они лезли вперед, ведя частую стрельбу, бросая гранаты. Встреченные дружным огнем, откатились назад.

Плотников спустился в окоп, чтобы перезарядить диски автомата. Вокруг рвались мины, Что-то сильно ударило Плотникова по каске. На несколько мгновений он потерял сознание. Когда пришел в себя, первая его мысль была о бойцах. Поспешно выскочил из окопа, чтобы подготовить их к отражению нового вражеского натиска.

Снова поблизости разорвалась мина. На этот раз Плотникова ранило в обе ноги. Сперва он не подумал, что это серьезно.

Но пробегавший мимо лейтенант Желудев крикнул:

– Немедленно на медпункт!..

26

В ночь на 19 сентября на участок стрелкового полка, ведшего бой на улицах Ближней Чижовки, прибыла свежая часть. Последовал приказ отвести сводный истребительный отряд на левый берег.

Прибывшие красноармейцы с уважением смотрели на людей в полугражданской одежде, проходивших мимо них. Они уже слышали о том, какое мужество и стойкость проявили воронежские истребители и ополченцы в опасный момент боя, когда враг, создав численный и материальный перевес на правом фланге дивизии, пытался сбросить наши части со взгорья и выйти к переправам через реку Воронеж.

В суровом молчании шли бойцы сводного истребительного отряда к переправе. Одежда их была изорвана, лица покрыты копотью и пылью. Но в запавших глазах горела радость первой победы над врагом.

Они знали, что кровь их лучших товарищей пролилась недаром. Недалек тот день, когда под ударами могучей Советской Армии, ведомой товарищем Сталиным, гитлеровские полчища в беспорядке покатятся на запад и над солнечными просторами освобожденной советской земли заалеет знамя победы…

Командование высоко оценило воинскую доблесть, проявленную бойцами сводного истребительного отряда в сентябрьских боях за Воронеж.

Посмертно были награждены: орденом Красного Знамени комиссар отряда Даниил Максимович Куцыгин и отважный комсомолец Валентин Иванович Куколкин, орденом Красной Звезды Анна Ивановна Скоробогатько.

Орденами и медалями награждены командиры и бойцы: орденом Красного Знамени – заместитель командира отряда Антон Иванович Башта; орденом Красной Звезды – командир истребительного отряда капитан Петр Федорович Грачев, командир 3-го взвода Александр Максимович Полупанов, начальник штаба отряда старший сержант Иван Васильевич Котов, пулеметчик Александр Федорович Нестеров; орденом Отечественной войны II степени – командир 1-го взвода Александр Макарович Гриценко; медалью «За отвагу» – командир отделения Илья Васильевич Красов, помощник начальника штаба отряда сержант Федор Григорьевич Герасимов, медсестра Таисия Елизаровна Соколова, бойцы Наталья Ильинична Бабина, Мария Федоровна Осадчих, Николай Николаевич Гольцев, Мария Афанасьевна Костина и Надежда Васильевна Чумак; медалью «За боевые заслуги» – секретарь парторганизации отряда Анатолий Иванович Красотченко, политрук Иван Титович Плотников, командир 2-го взвода Георгий Михайлович Скороходов, старший сержант Алексей Александрович Братчиков, бойцы – Афанасий Макарович Грек, Софа Голямов, Александр Трофимович Пивко и Иван Алексеевич Потрашков.

27

По левую сторону улицы 20-летия Октября, там, где начинается спуск к реке, за невысокой железной оградой поднялся к небу стройный обелиск, увенчанный пятиконечной звездой.

«Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины», написано на нем.

Это – братская могила бойцов, погибших в сентябре 1942 года на Ближней Чижовке в сражении за Воронеж. Молодые стройные елочки посажены вокруг нее. Живым ковром цветов покрыта она летом. Свежая хвоя венков торжественно и печально темнеет зимой на белизне снега.

Здесь всегда много цветов и венков. Как дар своего сердца, приносят их сюда жители возрожденного Воронежа. Ветер из заречных стенных просторов шевелит траурные ленты со словами любви, скорби и признательности.

Часто приносят сюда венки ребята: «34-я школа. От пионеров 3-го класса». «37-я школа…»

– Спите спокойно, товарищи! Память о вашем подвиге священна для наших детей, так же как и для нас, взрослых.

Памятник бойцам, погибшим в боях за Воронеж в сентябре 1942 года. Фото Т. Копелиович.

Десять лег назад, в тот тяжелый год, когда вы с оружием в руках встали на смерть против лютого и подлого врага, посягнувшего на нашу родную советскую землю, на жизнь и мирный труд советского народа, родились многие из этих ребят, чьи маленькие заботливые руки перевили кумачовыми лентами сосновые ветки, положенные на вашу могилу. Дети знают, за их счастье шли вы в бой, чтобы радостным и солнечным было их детство, чтобы свободными людьми росли они, овладевая всеми сокровищами человеческих знаний, – здоровые, сильные телом и духом юные граждане великой миролюбивой Советской державы, молодое поколение строителей коммунизма. Чистой сыновьей любовью платят они вам…

– Спите спокойно, товарищи. Мечты ваши, мысли ваши бессмертны в делах советских людей.

Глубокий жизнеутверждающий смысл имеет традиция увековечивать в названиях улиц имена достойных сынов нашего народа. В память героев сентябрьских боев названы в Воронеже: улица Куцыгина, улица Куколкина, переулок Люлина.

Из пепла и руин обновленным поднялся к жизни наш город. Вместе со всей советской страной растет и преображается он. Новые многоэтажные здания, радующие глаз стройностью и красотой архитектурных линий, светлыми, теплыми тонами фасадов, воздвигнуты там, где чернели закопченные развалины и лежали унылые, засыпанные щебнем пустыри – жестокие следы пронесшегося над Воронежем военного урагана. Асфальтом одеваются все новые улицы. Широкие лестницы каменными ступенями сбегают вниз со взгорья. Узорными оградами обнесены сады и скверы, – массивными, литыми решетками из того самого металла, при помощи которого фашистские орды пытались стереть с лица земли Воронеж. Совсем еще недавно он в виде разбитой вражеской боевой техники густо усеивал окрестные поля сражений.

Приезжему человеку, когда он проходит по кипящим жизнью широким солнечным улицам-аллеям нашего города, нелегко себе представить, в какой короткий срок создано все, окружающее его.

На 92 процента был разрушен врагом жилищный и коммунальный фонд Воронежа.

В конце января 1943 года, когда победоносная Советская Армия, широким фронтом громя врага, полностью очистила Воронеж от немецко-фашистских захватчиков, нашими бойцами в брошенном гитлеровцами товарном вагоне был обнаружен своеобразный трофей: пачки еще неразрезанной брошюры под претенциозным заголовком «Наступление на Воронеж и защита Воронежа», принадлежавшей перу некоего Густава Штебе. Начиненная самым беспардонным враньем и хвастовством, брошюра эта, видимо, имела своей целью поднять катастрофически падавший дух гитлеровских солдат и одновременно подготовить их к мысли о возможном оставлении Воронежа. Брызжа бешеной слюной, фашистский выродок Штебе злорадно утверждал: «Город как таковой не представляет в настоящий момент никакой ценности, нужны будут десятки лет, чтобы его вновь отстроить и начать новую жизнь».

Он просчитался в своей человеконенавистнической арифметике, этот незадачливый геббельсовский писака, как просчитались и его кровавые хозяева, вероломно затеявшие войну против советского народа.

Да, гитлеровские негодяи в генеральских мундирах предприняли все зависящее от них, чтобы сровнять с землей наш Воронеж и сделать его непригодным для жизни человека. Но враги не учли, что это советский город и что хозяевами его являются советские люди.

Поучительны уроки истории. Мирный созидательный труд советского человека оказался неизмеримо могущественней самых разрушительных средств войны. В кратчайшие исторические сроки наш народ залечил раны, нанесенные советской земле войной, и приступил к осуществлению величественных Сталинских планов построения коммунизма.

Единым трудовым ритмом со всей необозримой советской страной живет наш город. Заново отстроенные воронежские предприятия дают значительно больше промышленной продукции, чем до войны. Бегут по стальным путям тяжело груженные составы, доставляя выполненные воронежцами почетные заказы для великих строек коммунизма.

Среди передовых люден Воронежа, мастеров отличного качества, новаторов производства, – тех, кто творчески решает свою трудовую задачу, убыстряя наше движение вперед, мы встречаем имена бойцов сводного истребительного отряда, сражавшихся за родной город в сентябре 1942 года.

Многие из них, уже в рядах регулярной Советской Армии, прошли славный боевой путь от взывавших о возмездии руин родного города до объятого смрадным пламенем логова фашистского зверя. Они видели алое знамя нашей победы, развевавшееся над рейхстагом. В незабываемый день 9 мая 1945 года, затаив дыхание, с глубоким волнением и гордостью, слушали они обращение товарища Сталина к народу:

«Великие жертвы, принесенные нами во имя свободы и независимости нашей Родины, неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряженный труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь Отечества, – не прошли даром и увенчались полной победой над врагом».

Ликующую радость испытали они, слушая приветственные слова горячо любимого вождя, чей гений привел советский народ к этому светлому часу:

«С победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы!»

Закаленные в военных испытаниях, вернулись бойцы к мирному, созидательному труду.

На вахте мира стоят они – строители коммунизма, укрепляя мощь любимой Родины, о неприступную твердыню которой разобьются любые происки новых поджигателей войны – американо-английских империалистов.