Текст книги "Нанотех (СИ)"
Автор книги: Михаил Михайлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
– Во с***а, – зло произнёс напарник, как только услышал мои слова. – Да я б его сам прибил…
– Руки коротки, – хмуро оборвал я приятеля. – Пока что он нас прибить может. Оп-па, а это что?
Метрах в трёхстах от посёлка, зажатая среди огрызков скал, притаилась небольшая ложбинка, заваленная разбитой техникой.
– Хлам, какой-то, – чуточку удивлённо отозвался Тур. – Думаешь, там есть чем поживиться? Брось, поселковые всё давно уже сняли.
– Да при чём здесь это. Ты со стороны посмотри – это же поле боя.
Идти на сломанной, постоянной оступающейся «Осе» по камням к месту давнего сражения я не стал. Ничего, тут и пешочком можно, расстояние плёвое.
В ложбинке когда-то очень давно шёл яростный бой. Средний робот прорыва «Трасп», был зажат среди скал и погиб. Но как погиб! Вокруг него я насчитал две БМПП, сожженных лазерным огнём. На краю входа в ложбину лежал лёгкий робот вроде моей «Осы», чуть в стороне – ещё один. Метрах в десяти от героя валялся ещё один «мех» – «Саламандра». Этот был одного с «Траспом» класса, но выполнял функцию огневой поддержки, облегчив броню в пользу мощного вооружения. «Саламандра» была вспорота от нижнего люка до середины корпуса, словно толстая рыбина неумелым поваром.
На скалах виднелись отметины от осколков ракет, пушечных снарядов и пулемётного огня. Когда-то давно тут царил настоящий ад, выжить в котором кроме как за стенками толстой брони не было ни малейшего шанса. «Трасп» отступал, уничтожая своих противников одного за другим, но и сам нёс потери. На скалах я видел сколы и потёртости, где он прислонялся, чтобы удержать равновесие при попаданиях вражеских зарядов. И сам бил в ответ, дорого продавая свою жизнь. Так погибла первая «Оса».
Ему расстреляли ноги, рассчитывая добить беспомощного врага на земле. Но он продолжал стоять, уперевшись спиною в скалу, буквально насадив себя на острый выступ, загнав тот в одну из пробоин. Здесь погибла вторая «Оса».
Я словно вживую видел, как «Трасп» лишился левой конечности со спаркой скорострельных гаусс-орудий, как отстрелял все снаряды из правого орудия и включил энергорезак – словно волк оскалил на окружившую его стаю псов свой последний не сломанный клык. Здесь погибла «Саламандра» в азарте наскочившая на умирающего «меха», желая расстрелять того в упор и не заметив единственного удара резаком, вскрывшего её броню.
Больше никто не стал рисковать и «Траспа» расстреляли с безопасного расстояния. Чужие снаряды и лазерные лучи плавили и рвали броню, которая стекала на камни, словно кровь последнего несломленного титана. Его так и бросили, не став забирать трофеи, лишь желая поскорее убраться с этого места.
Невольно в голове всплыли строчки старого полузабытого стихотворения.
– Вот здесь он шёл. Окопов три ряда. Цепь волчьих ям с дубовою щетиной. Вот след, где он попятился, когда ему взорвали гусеницы миной… Вот здесь он, всё ломая, как таран, кругами полз по собственному следу и рухнул, обессиливший от ран, купив пехоте трудную победу.
Я замолчал, но внезапно за спиною послышался чужой грустный, но одновременно торжественный голос:
– Когда бы монумент велели мне воздвигнуть всем погибшим здесь, в пустыне. Я б на гранитной тёсаной стене поставил танк с глазницами пустыми.
Резко обернувшись, я столкнулся взглядом с Шарлем. Мужчина неслышно подошёл к нам с Туром и стоял в нескольких шагах за спиной, пока мы разглядывали место сражения.
– Не думал я, что кто-то из молодёжи ещё помнит старых классиков, – спокойно произнёс он, и в его голосе более не было недавней грусти.
– Не все из нас выбирают пепси! – как-то неожиданно и нелепо выкрикнул Тур, что мы с Шарлем одновременно посмотрели на него с удивлением, парень смутился. – Молчу я, молчу.
– Мне нравится этот автор, – просто сказал я. – Знаю много его стихов наизусть и когда увидел это место, вспомнил наиболее подходящее. Сам не знаю, почему решил его озвучить. Наверное, местная атмосфера навеяла. А можно спросить, пока ещё здесь – как это случилось?
– Бой-то? – слегка усмехнулся Шарль. – Да не было здесь никакого боя.
– Как?
– То есть?
Мы с Туром воскликнули одновременно.
– А вот так – не было. Это декорация обычная. Заплатили разработчикам, а те впихнули картинку в местность. Предваряя следующий вопрос, отвечу – картинка наша.
– Уу, денег, небось, попросили много, – протянул мой напарник.
– Да уж немало.
Следующие несколько минут мы стояли молча, играя в гляделки и слушая, как завывает ветер и шуршат песчинки, перегоняемые им с места на место.
– Мы пойдём? – спросил я, нарушив молчание.
– Уже не хочешь остаться? – хмыкнул Шарль.
– Так сами же прогоняете.
– Пожалуй, для вас двоих я сделаю исключение и разрешу посетить посёлок. Знакомство с умными людьми никому лишним не будет. Да и стихотворением зацепили, уже просто так не забудешь. Пошли.
Внутри посёлок был похож на городки времён покорения Дикого Запада. Один в один дома, салуны, гостиницы, вот только дорожки не земляные, изрытые копытами быков и лошадей, а пластиковые или из нечто похожего. Как и тротуары, сменившие деревянные плахи на пластмассовые, но копировавшие дерево точь-в-точь. Народу на улицах хватало, причём как неписей, так и игроков, примерно, пополам.
– Это сейчас так, – пояснил мне Шарль, когда поинтересовался таким странным соотношением. – К вечеру вернуться из рейдов или залогятся те, что сейчас офлайн находятся. Среднее расслоение – на четырёх игроков один НИП.
– Кто?
– Не игровой персонаж.
Дальше мы шли молча. Шарль с ленивым любопытством смотрел на нас, а я и Турпис во всю крутили головами по сторонам, наблюдая за жизнью местных. Вон две девчонки, затянутые в серебристые, облепляющие их формы, как латекс, костюмы с небольшими бластерами в набедренных открытых кобурах, о чём-то перешёптываются, стоя у стеклянной витрины одёжного магазинчика. А вон парочка парень с девушкой в одеждах под стимпанк: девушка затянута в кожаный корсет с рядами металлических бляшек по швам, короткая (ну просто очень короткая) юбочка с длинным шлейфом из пышной ткани, на левой ладони перчатки с рядами шипов и заканчивающаяся остроконечными когтями, на голове узкий цилиндр; паренек так и вовсе красуется во фраке тёмно-коричневого цвета…без рукавов, лосинах и казаках, на голове кожаных шлем лётчиков, времён Первой Великой войны, с круглыми очками. Парочка вооружена лазерными мечами (вон трубочки на поясах болтаются) и двуствольными лазерными пистолетами. Потом взгляд упал на троицу неписей – рядовые и сержант в экзоскелетах. У старшего только лицо выглядывало из огромного, полностью закрытого бронепластинами костюма, рядовые носили «одёжку» попроще – трубки, тросики, узкие пластины охватывают со всех сторон человека, словно каждую часть тела сунули в отдельную клетку, которую потом соединили с другими нитями тросиков и проводов. В руках у каждого по тяжёлой спарке гауссорудия и бластера с колоссальными уроном и ещё большими требованиями. Семьдесят пятый уровень у рядовых и восьмидесятый у сержанта. Причём у игроков я видел лишь шестьдесят второй максимальный.
– А это кто?
– Стражники местные. Патруль. Их несколько в посёлке.
– От демонов и монстров защищают, – догадался Тур. – Понятно.
– Не только. Чаще всего им приходиться урезонивать расшалившихся игроков. Могут наложить штраф на появление в посёлке – как только увидят под стенами, немедленно начнут разбирать на атомы.
– И много патрулей? – продолжал допытываться Турпис.
– Не очень. Три из рядовых с сержантом и один парный, офицерский. И в казарме в случае ЧП ещё капитана, два лейтенанта и семь сержантов можно нанять…но стоит это ого-го будет. Ещё ни разу не прибегали к этой помощи.
Дальше до самой гостиницы мы шли молча. Гостиница – типичное двухэтажное здание с остроконечной крышей и мансардным помещением. Внутри «ковбойская» обстановка и неповторимая стойка с чернокожим барменом неписью сорокового уровня в белоснежной рубашке с чёрной бабочкой.
– Номер полтинник стоит тут за сутки из самых дешёвых, на чердаке. Еда отдельно, впрочем, тут каждая услуга отдельно вплоть до матраса.
– А который с услугами?
– От трёхсот.
– М-дя, ну тут и цены, – крякнул с досадой Турпис. – Недёшево у вас тут.
– Потому чужаки и не задерживаются. Скидки лишь для местных и гостей посёлка, – улыбнулся Шарль. Ладно, устраивайтесь тут, а потом жду у себя в номере для покалякать…соскучился по интелегентным людям.
-… ты вряд ли поймёшь, что такое нынешнее образование, – слегка заплетающимся языком вещал Шарль. – Помойкой назвать и то сделать комплимент.
– Ты прям скажешься – помойка, – немного обиделся я. – Я же учился и ничего, дауном себя не ощущаю.
– Аа, – скривился словно от зубной боли собеседник, – таких как ты сейчас на сотню один, а гениев так и вовсе можно искать месяцами, просматриваю тысячу за тысячей.
– Ну, ты скажешь…
– Так и скажу, – закивал головою Шарль. – Вон твой приятель много знает стихов? Или как только окончил школу и всё тут же забыл? И есть ли у него вообще любимые авторы из классиков?..
Шарль оказался педагогом из элитного ВУЗа. Современное образование, построенное на тестовой основе и имевшее узкое направление, где знания даются только чтоб сдать экзамены, а все прочее проходит в графе «для самостоятельного ознакомления в необязательном порядке», его бесит. То, что пятьдесят-семьдесят лет назад давалось в общеобразовательных учреждениях, сейчас можно было получить лишь с помощью индивидуальных репетиторов. Видя каждый день дочек и сыночков бонз, политиков, олигархов он понимал, что будущего у них нет.
– И у страны будущего нет, – уверенно говорил он, – ведь эта молодежь придет на смену своих родителей. Да нас сейчас голыми руками возьмёт кто угодно.
– Брось, Шарль, как это – голыми руками? Да у нас армия одна из самых современных, сейчас в танке больше электроники и механизмов, чем в космических кораблях двадцатого века.
– Вот имен – электроники!
Шарль наставительно поднял к потолку комнаты указательный палец и испытывающее посмотрел на меня.
А отбери эту самую электронику? Дай в руки простую лопату, винтовку, что музеях хранятся, отними комбинезоны с подогревом и маскировкой и отправь в бой, что произойдёт?
– Эээ… – протянул я, не знаю, что и сказать.
– Вот тебе и «эээ». Все привыкли, что поломку устранит кто-то другой, на ком эта обязанность возложена, что тебе вовремя принесут поесть, патроны, топливо, постель. Принесут те, за кем это закреплено. А представь, что нет этих ремонтников, уборщиков, поваров и подносчиков. Что тебе нужно самостоятельно заменить блок, принести снаряд, прицелиться, если автонаведение испорчено и отремонтировать некому… нам нужна война! Да, да именно война, чтобы встряхнуть это болото, чтобы люди перестали лениво говорить: это не мое, это я не умею и не хочу, пусть другой…
Видимо, у Шарля так всё накипело, что он готов был излить плохое настроение почти первому встречному, лишь бы он хоть немного выделялся из серой толпы. Таким собеседником я и оказался, вслух проговорив несколько строчек из стихотворения почти уже забытого автора.
Беседа растянулась на три часа и две бутылки текилы. Мне, как низкоуровневому игроку, Шарль презентовал дорогущую таблетку «антиалкоголь», снижающую воздействие спиртного на семьдесят процентов. Сам от лекарства воздержался. Благодаря таблетки, я пил одинаково с Шарлем, оставаясь на одном уровне опьянения с ним. По мозгам, кстати, виртуальное пойло било не слабее, чем в реальной жизни, плюс накладывала несколько дебафов.
Наконец, мы распрощались и разошлись по своим номерам (вернее, это я ушёл, так как Шарлю идти было недалеко, до кровати, ведь пили у него). Но стоило мне упасть на кровать и сомкнуть глаза, как появилось сообщение, что меня кто-то очень настойчиво желает услышать в чате.
– Да? Тур, это ты? Какого чёрта?
– Пейор, очень нужна твоя помощь, очень. Я в общем зале, тут… а, в общем, жду тебя поскорее…тут поясню.
И отключился, засранец эдакий и отвечать не желал, хотя и видел мои вызовы. Пришлось подниматься и спускаться вниз, про себя гадая во что же мог влипнуть приятель пока меня рядом не было.
Турпис нашёлся в углу зала, где стояла самая большая толпа народу. Тут притаилась небольшая рулетка и несколько небольших столов для покера. Приятель сидел за столом, обитым зелёным уже сильно вытертым, бархатом и хмуро смотрел на три кубика – игровые кости. Увидев меня, он просветлел лицом и торопливо заговорил:
– Пейор, тут такое дело…ну, типа я проигрался…совсем. Больше ничего нет у меня.
Сказал и сник, тут же переслав мне информацию из своего инвентаря. Совершенно пустого инвентаря, который три часа назад был набит трофеями, что собрали на месте схватки караванщиков и демоном. Тысяч на пять.
– Твою-то…да уж, удивил. Денег не дам и не проси, – сообщил я по личному чат-каналу напарнику. – Нам ещё до крупного города добираться нужно.
– Так я того…. – и тут же замолчал, виновато опустив глаза.
– Чего – того? – с ожиданием услышать нечто непоправимое переспросил я. Говори живо.
– Робота нашего проиграл, – выдавил из себя Тур и смолк, опустив голову и сгорбив спину.
– Эй, парни, вы наговорились? – вмешался в разговор один из игроков, Скайнер. Сорок пятый уровень, смуглокожий, запакован в стиль «милитари» – камуфляж песочный с функцией «хамелеон», бронежилет с высоким воротником точно такой же расцветки, броненакладки на ноги и руки, наколенники с налокотниками, рядом на столе лежит шлем с тонированным забралом и защитой шеи.
– А то что? – хмуро поинтересовался я.
– А то, что твой приятель проиграл мне своего робота, но отдать мне его не хочет, типа, не весь ему принадлежит.
– Он ему совсем не принадлежит. Вернее, принадлежит лишь половина, и передать кому-то ещё без моего согласия не может.
– Вот как?
Скайнер недобро посмотрел на меня и, кривя рот в усмешке, сообщил.
– Н хочешь, можешь не передавать, ведь не ты играл. Тогда твой приятель остаётся тут до того момента пока не отдаст долг. А это пятьдесят тысяч кредов. Игровой долг, что в реле, что в виртуале – свят. Даже если выйдет в офлайн, я подам жалобу админам и расплачиваться Турпису придётся всё равно, плюс нехилый штраф.
То, что Турпис влип, я понял сразу. И выйти из игрушки ни он, ни я не могли.
– С какой стати админам вмешиваться? Может, теперь на каждого агро жаловаться, пусть штраф и откат платит?
– Вообще-то, каждый севший за стол перекинуться в картишки, погреметь костями или крутануть рулетку тут же попадает под договор в оглашении. Это касается любого официального заведения в игре, а это казино официальное, даже налоги платятся в реальную казну. Так ведь, парни?
Окружающий нас люд согласно загудел, поддерживая Скайнера, кто-то даже предложил прямо сейчас загнобить новичков (нас), чтобы вышли в офлайн и боялись приблизиться к посёлку ближе, чем на пять километров. Пока народ с удовольствием драл глотки, я усилено думал, как выбраться из этой ситуации, в которую загнал меня и себя мой непутёвый напарник.
– Есть другой вариант, Скайнер. Хочешь выслушать?
– Хм, выслушать, говоришь. Ладно, валяй.
Скайнер откинулся на спинке сиденья и эдак барственно, мол, соизволяю, кивнул головой.
– Сыграем с тобою на мою половину робота. Проиграю и «Оса» твоя полностью. Выиграю – претензии к Турпису снимаются. Устраивает?
В глазах у собеседника зажглись алчные огоньки.
– О-кей, сыграем. Условие таково – бросаем кости, три попытки у каждого. Набравший меньше всего очков считается проигравшим.
– Нормально, – согласился я. – Ну-ка, уступи место.
Я толкнул в плечо Тура, который круглыми глазами сейчас смотрел на меня и вовсю отговаривал меня от этой идеи через командный чат.
– Нормально всё, Тур, не кипишуй, – успокоил я приятеля. – Лучше смотри и учись.
Судя по уровню Скайнера и его повадкам завзятого игрока, его Удача прокачена на пределе (на пределе имеющегося уровня, разумеется). Все три очка, получаемые при повышении уровня, вряд ли бросал в эту характеристику – слишком глупо выглядит такой поступок среди агрогородка (свои же поколотят «слабака» при случае), скорее два, а то и вовсе одно. Хотя… у Тура Удача в полтора десятка единиц и проиграл Скайнеру с разгромным счётом. Что из этого выходит? А то, что у противника эта характеристика приближена к двадцатке, равна или чуть-чуть выше. Нет, вру сам себе, если брать максимум – два очка, то у Скайнера сейчас двадцать восемь баллов в Удачу вложено. У меня же этот показатель перевалил за тридцать. Шансы неплохие выиграть и остаться при своём роботе.
– Готовь дарственную на робота, – весело сказал Скайнер, трясся стаканчик с костями. – Тебе больше не придётся сидеть за его штурвалом. И вообще, как только смог управлять им на таком уровне?!
Вволю нагремевшись кубиками он отработанным движением перевернул стаканчик, выпуская игровые кости на свободу.
Четвёрка…четвёрка…тройка.
– Одиннадцать…хм.
Судя по неудовольствию, которое он даже не стал скрывать, Скайнер ожидал лучшего результата.
– А теперь моя очередь.
Пару раз встряхнув стаканчик, я быстро перевернул его, и кубики раскатились по столу.
– Четвёрка!
– Ещё одна!
– Опять четыре!
Скайнер помрачнел, но ничего говорить не стал, вместо этого бросил кости во второй раз.
Три пятёрки.
Рядом довольно загудели зрители, уже почти празднуя победу одного из своих на залётными нубами. Ничего-ничего, мы ещё посмотрим, на чьей улице будет играть весёлая музыка, и звучать разудалая песня.
Три пятёрки!
У народа едва ли челюсть не отвисла, когда я повторил результат Скайнера. Его третий бросок оказался самым удачливым.
– Шесть! Шесть!! Шесть!!!
Игроки заревели так, что я едва не оглох, некоторые бросились стучать Скайнера по плечам и спине, поздравляя с новоприобретенным роботом.
– Ну, Пейор, будешь бросать или сразу сдашься? – весело осклабился Скайнер и подмигнул мне. – Ведь не судьба тебе управлять «Осой», признайся в этом самому себе.
– Посмотрим, – как можно спокойнее ответил я и высыпал кубики на стол.
Шестёрка, шестёрка…третий кубик прокатился почти до края стола, показал на миг шестёрку, но тут же стал переваливаться на другой бок… все вокруг застыли в напряжении… вот кубик встал на грань, замер на какую-то долю секунд и…упал назад.
– Шесть!!!
Тур завопил так, что, по-моему, ему удалось перекричать всех тех, кто орал минуту назад, радуясь шестёркам Скайнера.
– Шесть, шесть, шесть! Бластер и демоны, мы сделали это, Пейор! Робот наш!
Глава 6
Караван приближался, выдавая себя столбом пыли, поднимаемой десятками колес и ног. Неплохой караван, сильный, хотя и не чета тому, который разгромили демоны. Но сильный – это синоним слову богатый.
– Грузовиков десять, нет, одиннадцать… два робота стареньких, ага, «Тарантул» и «Ласка», это рухлядь, даром что броня толстая… танк, ого, аж прямо «Леопарда» нашли… пятнадцать багги с парой охранников в каждом, – негромко бормотал Шарль, ведя подсчёт вражеской техники. Данные выводились ему на экран забрала. Сегодня Шарль сменил свой летающий шезлонг на тяжёлый закрытый экзоскелет. Похожий носил сержант стражников в Уграх, только у учителя более качественный – офицерский.
– Человек семьдесят наберётся…ничего, справимся, и не таких бивали.
За камнями, в разных впадинках, заброшенных крупным зверьём норах, лежали и сидели почти полторы сотни человек. Рейдеров из Горячих Угров. Среди них был и я с Туром. Выигранную, вернее, отыгранную обратно «Осу» пришлось сменить на два открытых экзоскелета. Управлять роботом, который всё равно не стреляет, я счёл неразумным, тем более, ещё и сломанным. Пришлось сменить пилотируемого робота на два рядовых экзоскелета с запасными батареями, вооружением и тройным боекомплектом. В результате, скорость нашего передвижения увеличилась вдвое (при форсировании аж в три с половиной раза, но батареи такой режим сажал со скоростью первой космической), ущерб от физического урона уменьшился на пятнадцать процентов, от энергетического на десять, пси-защита возросла на пять процентов, грузоподъемность – в пять раз. Сейчас мы с напарником разобрали бы тех же хвостоколов на раз и два, рогачей ещё быстрее, а тараканов попросту передавили стальными, толщиною в пару сантиметров, подошвами семидесятого размера. Турпис вооружился четырёхствольным, на вращающимся блоке, гаусс-орудием, правда, калибр подкачал. Зато брал скорострельностью и огромной точностью. Боеприпасами к нему он занял больше половины от имеющегося переносимого резерва. Плюс взял лазерное копьё – оружие сходное по свойствам с моим первым шоковым посохом. Я вооружился более традиционно: длинноствольный бластер с не очень большой скорострельностью, зато отличающийся отменной точностью и повышенной мощностью, лазерный меч по руке (для экзоскелета мечи шли специальные – тяжёлые и неудобные для человека без доспеха) и небольшой одноручный бластер, аналог пистолета. К тому же у каждого имелась и карманная артиллерия: пять штук гибрида ручной гранаты с реактивным снарядом. По форме схож с выстрелами к РПГ, только в хвостовике нужно перед броском покрутить регулятор запала (чтобы включить в момент броска реактивный движитель, увеличивающий дальность полёта и точность) и метать снаряд как дротик. Летел он метров на сто двадцать и сносил за раз по полторы тысячи единиц хоть здоровья, хоть прочности.
В рейд на караван мы напросились сами, узнав, что «поселковые» собираются потрошить энпээсовский конвой с одной из шахт. Нужны были деньги, так как благодаря Туру мы остались без средств к существованию. Нет, сперва я решил было поправить финансы за игровым столом, но после разгрома Скайнера сыграть со мною никто не решился, даже НИПы. Вот и пришлось рисковать в бою, надеясь разжиться презренным металлом, чтобы заплатить за телепортацию поближе к крупным городам.
– Ещё пять минут, – сообщил Шарль, неотрывно следящий за змеёй конвоя, полного ништяков. Против двух мехов и тяжелого «леопарда-500» мы могли выставить пять ходячих машин смерти, среди которых находилась и моя «Оса», подлатанная и перевооружённая поселковым техником. Теперь она могла на равных противостоять той же «Ласке» – легкому меху огневой поддержки, но более старого, с устаревшей бронёй, системами обнаружения и вооружении, хотя и тяжёлее по классу. Плюс половина нападающих находилась в экзоскелетах разного класса, начиная от простейших, вроде моего и заканчивая навороченными, намного лучше, чем Шарля. Плюс пять установок средних гаусс-орудий с операторами: тело и тонкий ствол орудия крепились на четырёх многосуставчатых лапках, на которых установка самостоятельно передвигалась. Оператор управлял установкой с помощью планшета с любого места, лишь бы находиться в радиусе двадцати метров.
Вот мимо пронеслась первая пара разведывательных багги. Наводчики тяжёлых пулемётов, в ствол которого легко пролезет мой большой палец, внимательно смотрели по сторонам. Благодаря специальным очкам, отсеивающим помехи, поднятая пыль им совсем не мешала. Следом за ними прокатил первый грузовик, обшитый со всех сторон дополнительными листами брони и несший башенку со спаркой гауусок…через пятнадцать метров следовал второй.
– Пора, – негромко сказал Шарль, когда треть каравана прошла мимо нас. – Ну же?..
И в этот миг, словно сапёры услышали (вся дальняя связь была отключена во избежание прослушки) учителя, под передовым дозором рванули фугасы. Одну багги подбросило в воздух метров на десять, зависнув в самой верхней точки от покореженной конструкции стали отваливаться колёса, сиденья, вывалилась человеческая фигура… потом транспорт рухнул обратно на камни. Вторую машину взрывом приложило в бок так, что она закувыркалась по земле, словно шар перекати-поле.
Отношение с орденом Чистая Кровь ухудшилось на 4. Всего -4.
На головном грузовике скрестились с полдюжины дымчато-белых нитей скорострельных гауссок, от кабины и бортов полетели искры, послышался дробный звук, словно кто-то трясёт в металлическом стаканчике ружейную дробь. Башенка на технике крутанулась, на кончике ствола оружейной спарки расцвел, было, бутон бело-голубого пламени и тут же исчез…вместе с башней, стволом и стрелком, когда в неё прилетела кумулятивная граната.
Второй грузовик рыкнул мотором, и резко ушёл в бок, объезжая поврежденного собрата, его башенная спарка часто-часто затряслась, выпуская сотни крошечных гаусс-пуль в ту сторону, где скрывался гранатометчик, но вдруг грузовик стал снижать скорость, пару раз вильнул и уткнувшись носом в здоровенный валун, стрелок замолчал секундой ранее, потом распахнулись люки и из нутра грузовика полезли люди в средних и лёгких доспехах. Вели себя при этом, словно пьяные или контуженые – тряслись, мотали головами, падали с ног, за оружие никто не хватался, хотя у многих на груди висели короткие стволы да и в открытых кобурах торчали рукоятки ручных бластеров и лазерных пистолетов.
– Люблю «чистых» лупить, – довольно захохотал Шарль, наблюдая картину потерявших ориентацию в окружающем мире и всяческое соображение противников. – Они, балбесы, не почти держат среди своих псиоников, считают мутантами. Редко-редко когда принимают кого и таких в свои ряды или чаще нанимают пси-бойцов со стороны. Вы чего не стреляете, кстати?
Сам Шарль лупил по багги и башенкам грузовиков с завидной точностью и результатом – противники один за другим падали ранеными или старались укрыться за камнями и в своих бронированных укрытиях. После его слов мы с Туром спохватились и тоже приникли к прицелам своих смертоносных игрушек. Благодаря синхронизированному электронному прицелу на шлеме и оружию, стрелять можно было хоть от бедра – почти никакой разницы. Турпис так и сделал – полоснул длинной очередью прямо от пояса, словно огород поливает из шланга.
Отношение с орденом Чистая Кровь ухудшилось на 3. Всего -7.
Я прицелился в узкую смотровую щель ближайшего к нам грузовика, заметив тень стрелка, тут же надавил на спуск. Пулемёт немедленно смолк.
Вы нанесли критический удар. Противник ослеплён.
Пока винтовка перезаряжалась, а это почти четыре секунды, кто-то влепил под срез пулемётных стволов гранату – башню сорвало напрочь, к тому же, из отверстия щедро плеснуло багровым пламенем, очень быстро сменившимся чёрными клубами дыма.
Отношение с орденом Чистая Кровь ухудшилось на 2. Всего -9.
Голова каравана была намертво зажата и перекрыла проезд для прочих грузовиков, часть из которых скучковались борт к борту и стали великолепными мишенями – по ним стреляли из всего, что только было поблизости. Бронированые борта грузовиков отлично держали пулемётные пули и малокиберные гаусски, но кумулятивные снаряды, гранаты и тяжёлые бластеры прожигали толстые композитные стенки на раз, заставляя экипажи и десант выбираться наружу. Многие из противников неподвижно падали прямо у колес, чтобы больше не подняться или едва-едва шевелились, получив тяжелейшие раны и полностью выбыв из боя. Более везучие занимали круговую оборону среди камней и начинали огрызаться горячим свинцом и плазмой. Но находясь в заведомо проигрышной позиции – рейдеры засели на клонах холмов и отлично наблюдали за сложившейся обстановкой внизу – понимали, что долго не продержаться и один за другим гибли. Всё больше и больше неподвижных, иногда обугленных, как головешки из костра, фигурок замирало среди камней.
Мне уже показалось, что вот-вот и мы победим, а там можно и за трофеями идти, попутно кончая недобитков, когда обстановка кардинально изменилась. Среди дыма, перекрывая крики и выстрелы раздался жуткий скрежет и лязг, я увидел, как пара сцепившихся бортами грузовиков разлетелись во все стороны, как кегли на дорожке в кегельбане.
– Леопард, – прошипел сквозь зубы Шарль, добавив пару непечатных идиом. – Да где наши мехи валандаются?
Леопард – огромная махина метров четырёх в высоту и длиною почти пятнадцать, на двух гусеничных платформах, угловатая, слегка скошенная башня, как у древнего «тигра» Второй Великой Войны и чудовищным стволом гауссорудия. Легко сминая или отталкивая поврежденные грузовики, он расчистил путь уцелевшим. Вот его башня шевельнусь, очень быстро сместившись в сторону верхушки холма, и мгновенно расцвела бутоном бело-голубого пламени. Два «паука» с операторами (парни слишком близко расположились со своими орудиями за что и поплатились) скрылись в фонтане каменного крошева, земли и пламени. Следом ещё один взрыв, разметавший бруствер из крупных булыжников, за которыми сидели то ли четверо, то ли пятеро рейдеров с бластерами и гранатомётом.
– Где же мехи?! – заскрипел зубами Шарль и следом приказал нам с Туром. – Не стреляем, а то на этом бой и закончится: такая махина в ноль превратит всё наше снаряжение, а голыми на поле боя делать нечего.
«Леопард» буквально за полминуты разогнал рейдеров, как ветер разметает с тротуаров сухую листву: НИПы погибли (правда, их среди нас было совсем мало), игроки потеряли своё вооружение и оружие, обнулённое взрывом, и не торопились доставать из запасников новое – ждали перелома в бою, чтобы уж совсем не уйти в банкротство.
– Ну, где? Где?
Вот за тушей танка показалась массивная, грубо слепленная с человека, фигура шагающего танка – «Тарантул». Четыре верхних конечности быстро двигались из стороны в сторону, постоянно выплёвывая снаряды и не давая рейдерам шанса скоординироваться и контратаковать.
Тяжёлый танк и «мех» расчищали дорогу грузовикам, которые спешно создавали колону из того хаоса, что воцарился в момент нашего нападения, и пристраивались в хвост тяжёлой бронетехнике. «Ласка» замыкала потрепанный караван.
– Может?.. – Тур намекающее качнул в руке гранату-дротик и кивнул подбородком в сторону «леопарда». – По гусянке врезать тремя сразу, вдруг, что и выйдет?
– Даже не думай, – отмёл предложение Шарль. – Для этой махины десять гранат нужно и то ещё не даст стопроцентной гарантии, что сработает и взрыв не размажется по большой площади вместо того, чтобы ударить всей мощью в одну точку.
– Жаль, – вздохнул Тур и с надёждой посмотрел назад, откуда должна прибыть помощь в виде союзных мехов. – Да где же их носит, чёрт побери?!
И тут нас заметили. Может, какая-то из микрокамер тяжелого танка или «мехов» передала на экран пилоту координаты нашей группы; может, связался с экипажами тяжей кто-то из уцелевших пехотинцев, оставшийся для нас невидимым; а может, это местечко среди камней настолько подозрительным показалось для пилота «Тарантула», что он решился причесать его из своих пушек просто так, на всякий пожарный. В общем, с рук-пушек «меха» сорвалась нитка пушечных трасс и протянулась до нас…камни вокруг нас немедленно взорвались мелкими осколками, заклубилась пыль, потом несколько булыжников раскололись, открыв нашу троицу чужим взглядом. В эту брешь немедленно влетело несколько снарядов.
