Текст книги "Часовой механизм"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Он дополз до машины, достал аптечку и сделал себе перевязку. Потом подполз к воде и кое-как смыл кровь с одежды. Левая нога отказывалась работать. С управлением машиной могут возникнуть проблемы. Но ничего, он справится. Овчинка стоит выделки. Второго шанса в его жизни не будет. Ершов не причислял себя к везункам. Благодать ему с неба не падала, все приходилось добывать своими руками и головой. Не многого он добился в свои тридцать семь. А молодость сказала: «Прощай!» Одинокий, никому не нужный волк, не имеющий ни кола ни двора. Если и сейчас он упустит свою золотую рыбку, то жизнь его и гроша ломаного стоить не будет.

Ершов собрался с силами и начал загружать мешки в машину. Скрипя зубами от боли, он торопился. Время играло против него.

Закончив погрузку, он глянул на труп Артюхова и •на баркас. Сбрасывать падаль в воду и лезть на борт за последним мешком у него не было сил и времени. Рана кровоточила. А силы ему еще пригодятся. Нужно ехать в Красный Яр. Артюхов прав, и прав Требухин: там самый лучший путь к свободе. К тому же Требухин отказался блокировать дорогу к Красному Яру Второй причиной выбранного пути была Ирина. Оставлять ее живой нельзя. Когда она поймет, что потеряла все, ей ничего не останется, как вернуться к Требухину и все рассказать. Вот тогда на него начнется настоящая охота. Такой расклад его не устраивал. Он должен довести дело до конца, выбраться из области и залечь на дно в какой-нибудь деревеньке у берегов Волги месяца на два, пока затянется рана и уляжется шумиха вокруг денег и беглого зека с его боевой подругой.

Взобравшись в кабину, капитан завел двигатель. Придется управлять педалями одной ногой. Но опыта у него хватало, и он был уверен, что справится с этой задачей.

Машина дернулась, но все же тронулась с места.

 10 часов 41 минута

Требухин ответил на вызов.

– Докладывает «одиннадцатый». Машина Ершова возвращается в город. За рулем сам капитан. Один. «Обезьянник» забит мешками.

– Продолжайте наблюдение. Усильте наряды по направлению к Красному Яру. Вызовите экспертов из отделения Рудни к пристани. Я еду туда.

Требухин достал сотовый телефон и набрал номер. Метелкин схватил трубку.

– Вы где, Евгений Михайлыч?

– На развилке возле Андреевки. Сижу здесь, как идиот, и не знаю, куда мне сворачивать.

– В «бардачке» лежит карта. Сворачивайте на юг и езжайте до Рудни. Там есть указатели, как выехать к пристани. Возьмете влево и вдоль берега проедете километр. Я тоже туда выезжаю. Поступил тревожный сигнал от рыбаков. Слышали стрельбу. Надо проверить.

– Так, карту я нашел. Все понял. Выезжаю.

 10 часов 47 минут

Две машины остановились на мосту. Две стандартные «Газели», которые используют под маршрутные такси. В одной сидел только шофер, во второй – пятеро спецназовцев с автоматами и в бронежилетах. Шофером первой машины был майор Пустовалов. Он вышел из автомобиля и спустился под мост. Бойцы остались на местах.

«Сезам» открылся, и майор прошел в святая святых. Цех работал в своем обычном режиме.

Пустовалов похлопал охранника по плечу и кивнул на кабинет за стеклом.

– Собери братву.

Через минуту в тесной каморочке ютились семь человек с резиновыми дубинками, не считая начальника.

– Ситуация сложная, братки. Хлебникова шлепнули, менты подбираются к цеху. Не сегодня, так завтра накроют Обещанных документов и билетов на Карибы я вам сделать не могу. Каждый из вас отпахал здесь не один год, и многие о вас уже забыли. Все, что я в силах сделать, это дать каждому по толстой пачке денег, предоставить машину и зеленый свет до Волги. Там вас примет на борт баржа и довезет до Каспия. Дальше воля Божья. Кто-то сможет добраться до Ирана. Наши деньги там примут за настоящие. Там этим добром не избалованы.

– А ты не сдашь нас, майор?

– Не бузи, Картавый. Или я мало для вас сделал? Резона мне нет сдавать вас. У самого рыло в пуху.

– Ас этими что делать?

Один коротышка кивнул головой в сторону, где трудились рабы.

– Ничего. Ночью им перекроют кислород, и никто из них не проснется.

– Оружие дашь? – спросил здоровяк с обвислыми бицепсами.

– Пару автоматов и четыре рожка к ним. Но лучше бы вам их не использовать. Тише едешь – дальше будешь.

– Ствол, он душу греет, – хихикнул один из рецидивистов.

– Наденьте белые рубахи, чтобы скрыть свои разрисованные кости. Такие узоры даже детям расшифровывать не надо. Хлеб и тушенку берите на день. На барже для вас все заготовлено. Карта в машине. Пристань под Камышиным. Там все крестами помечено, разберетесь.

Через пятнадцать минут снаряженные уголовнички вылезли на свет божий. На свежий воздух они выходили по ночам три раза в неделю, а вот солнца многие из них не видели по три года.

Щурились, спотыкались, падали, но на мост выбрались.

– Дай им два автомата и четыре рожка, – приказал майор спецназовцу.

– Кривой, – окликнул Пустовалов одного из освобожденных. – Возьми ключи от машины.

Человек со шрамом на брови принял ключи.

– И не бузите в дороге. Мышкой проскочите. К ночи доберетесь до места. Дорога чистая, бензина хватит. Остановок не делать, водку не покупать, с народом не общаться.

– Не дрейфь, начальник, мы свободу ценить умеем.

– Тогда вперед.

Семеро узников сели в «Газель» и уехали.

Майор еще долго наблюдал за пыльным шлейфом, поднимающимся вверх.

Следил за ними и Журавлев, сидящий на дереве в сотне метров. В руках он держал полевой бинокль времен Великой Отечественной.

В проверенных им бункерах военной техники и снаряжения хватило бы на компактную армию, способную сдержать натиск любого противника в течение полутора недель. С этим он разобрался. Но то, что делал Пустовалов, Вадим понять не мог. Поступки обоих майоров ставили опытного сыщика в тупик.

 11 часов 15 минут

Требухину сообщили, что машина Ершова свернула на проселочную дорогу, сокращающую расстояние до Красного Яра. По пути лишь две деревеньки.

– Перекройте ему кислород в районе озер.

– Принято.

– Соблюдайте осторожность. Отбой.

Майор отошел от своей машины и присоединился к экспертам. Метелкин не прекращал щелкать фотоаппаратом. Подойдя к Требухину, он спросил:

– Кто мог быть сообщником Артюхова?

– У меня нет ответа на ваш вопрос, Евгений Михалыч. Судя по следам на песке, здесь стоял газик. А у нас эти машины пользуются огромной популярностью.

– Эксперты считают, что Артюхов успел ранить сообщника. Кровь на песке. И похоже, он неоднократно подходил к машине и отходил.

– Это я вам могу объяснить. Произошла дележка добычи. К общему согласию партнеры не пришли. Спор решался оружием. Артюхов проиграл, но успел ранить противника. Серьезно ранить. Тот погрузил мешки в машину и уехал, не убрав за собой мусор. К тому же оставил один мешок на борту лодки. Значит, плох был.

– И сколько, по-вашему, было мешков?

– При аресте у Артюхова изъяли два с половиной миллиона. Сколько он успел зарыть в землю, неизвестно.

– Это те же деньги?

– Да. Вот рядом с пистолетом Артюхова валяется одна купюра. Только не трогайте руками. Кто-то ее осматривал, и на ней остались отпечатки. Но серию вы можете видеть. Она соответствует конфискованной.

– Выходит, Артюхов выкопал деньги, а партнер решил забрать все себе.

– И что тут удивительного? Артюхов – беглый зек, его ищут. Кому нужен такой попутчик? А у Артюхова не было выхода. Обратили внимание, что город больше смахивает на деревню. Машин на улице нет. Все держат их на участках. Да если и угонят у кого автомобиль – шума не оберешься. Вот и пришлось привлекать сообщника. Причем тот знал, что находится в мешках. Поторопился Спиноза. Вот вам и результат. Дороги перекрыты, далеко тот неуйдет.

– Может, этот сообщник и привез Артюхова сюда после побега? Встретил его, ждал. Значит, сообщник человек не посторонний, а свой, и входил в долю.

– Я тоже так считаю, но пока мы его не возьмем, утверждать ничего не буду. Терпение, Евгений Михалыч. Терпение.

 12 часов 09 минут

Боль стала невыносимой. Ершов остановил машину. Кругом лес. Черт его дернул свернуть на проселочную дорогу. Тут здоровому мужику все потроха в коктейль взобьет – одни ямы да ухабы. Левая брючина пропиталась кровью, требовалась медицинская помощь и покой. Дурака он свалял Деньги мозги затуманили. Куда как проще отъехать от города на пару километров, закопать мешки в укромном местечке, вернуться назад и прямиком в больницу. Ведь он же нашел беглеца и убил его. В перестрелке сам пострадал. А были у Артюхова деньги или нет, никто доказать не может. Нашли один мешок, и хватит с них. Кто их считал? Может, рыбаки баркас разграбили, пока раненый до больницы добирался. Ищи ветра в поле. Еще бы и медаль получил, а месяца через два, набравшись сил и зализав раны, ушел бы без шума. И почему он испугался Ирины? Это Требухин должен бояться, что его жена находится в розыске. Она преступница. Что стоит ее слово против слова капитана милиции, убившего ее сообщника и любовника, беглого рецидивиста и убийцу? Глупость спорол!

Боль немного утихла. Сейчас у него уже не осталось сил копать яму, да и лопаты у него не было, а такую груду мешков под кустом не спрячешь. До Красного Яра ехать недолго, километров тридцать, а до Жирновска больше ста. Обратного пути уже нет. Нужно найти какую-нибудь деревеньку и там отсидеться. Знахарок и повитух везде хватает. Врачей в этих местах в глаза никто не видел. Не в каждой деревне электричество есть, люди живут как в каменном веке. И никого это не трогает.

Ершов взял планшет и просмотрел карту. В глазах плавали красные круги, и изображение расплывалось. Еще немного. Надо потерпеть, если есть стимул жить. В каждом человеке существует резерв сил – второе дыхание. Вот только куда-то оно запропастилось.

Он включил двигатель и поехал дальше. Еще немного, и его ждал сюрприз. Дорога делала крутой поворот вправо. Из-за деревьев он не мог видеть засады. Дорогу перегородил уазик, стоящий поперек. Двое милиционеров с автоматами и в бронежилетах стояли возле машины.

Ершов посигналил, но постовые не тронулись с места. Не доезжая метров пяти до преграды, пришлось затормозить.

Высунув голову в окно, капитан крикнул:

– Освободите дорогу, придурки! Не видите, кто едет.

– А нам никого не велено пускать, капитан.

Один из постовых направился к машине Ершова

Пришлось достать пистолет и сунуть его в рукав.

Проверенный способ, но против двоих может не сработать. Второй милиционер оставался на месте.

Постовой подошел и сам открыл дверцу водителя. Этого капитан не ожидал.

– Что с вашей ногой?

– Бандитская пуля, осел! Мне нужна срочная помощь. Зови своего напарника, и перетащите меня в вашу машину. И живей.

– Эй, Толян. Иди-ка сюда. Капитан ранен в ногу.

– Оболтусы!

– Кто вас, капитан?

– Беглый зэк! Я его убил. Теперь подстерегать некого. Можно снимать посты.

– В каком месте?

– В трех километрах отсюда. Преследовал и догнал. Артюхову крышка.

Подошел второй постовой и, увидев кровь, присвистнул.

– Ух ты!

– Сами из машины сумеете выйти? – спросил первый.

– Попробую. Отойдите на шаг назад, потом подхватите.

Ершов сбросил ноги на землю, но спрыгивать не. стал. Он знал, что тут же упадет. Резкое движение, и пистолет оказался в его руках. Он стрелял по головам, понимая, что жилеты пуленепробиваемые. Выстрелы достигли цели.

Вот теперь он спрыгнул на землю и тут же упал. Боль пронзила все тело. Несколько секунд передышки, и он пополз в уазику. Машину можно согнать в кювет, не так уж высока насыпь. Только вперед. Второго поста быть не должно. У них нет столько людей, чтобы на каждой просеке выставлять по несколько блокпостов.

Добравшись до дверей кабины, он приподнялся, но дверь открылась сама. Ершов ничего не успел сделать. Шофер уазика выпустил ему в грудь длинную автоматную очередь.

– Дурак! – прошептали губы Ершова.

Серые глаза бессмысленно уставились в чистое голубое небо. Только они ничего уже не видели. Шофер пнул труп ногой.

– Сволочь!

Требухин выслушал сообщение и, повернувшись к сотрудникам, объявил:

– На берегу останутся двое. Врач и криминалист – в машину, поедете со мной.

– А я? – удивился Метелкин.

– И вы, разумеется, Евгений Михалыч.

– Что случилось?

– Печальная новость. Сообщником Артюхова оказался мой заместитель, капитан Ершов. При задержании он убил двух наших сотрудников и был убит сам. В его машине найдены мешки с деньгами. Вот и доверяй после этого милиции.

– Да уж! С доверием дело плохо обстоит, – задумчиво протянул Метелкин.

 12 часов 28 минут

Где-то километрах в десяти от места происшествия, в котором погибли сотрудники милиции, случилось новое происшествие. На параллельном шоссе, ведущем к Красному Яру, произошел настоящий бой.

Человек в штатском с рацией и биноклем сидел на дереве рядом с шоссе и внимательно следил за дорогой. Когда мимо него проехала «Газель» с пассажирами, он включил рацию и коротко сказал:

– Пора.

Микроавтобус проехал еще метров сто и наткнулся на валявшийся посреди дороги мотоцикл. Пришлось остановиться. Шофер лишь увидел, как от места аварии отъехала «скорая помощь» и, включив мигалки, понеслась вперед.

– А железку кто с дороги уберет? Врачи хреновы!

Здоровяк приказал:

– Блоха и Картавый, живо уберите тачку с дороги.

Двое вышли из машины. Как только они подошли к мотоциклу, из леса раздались автоматные очереди. Палили с двух сторон не менее десятка стволов. «Газель» начала разлетаться на запчасти, а корпус превратился в решето.

Грохот затих так же неожиданно, как и начался. Тишина. Странно, но машина даже не вспыхнула. После длительной паузы из леса на дорогу начали выходить люди в пятнистой униформе с автоматами в руках. Грозные ребята. С такими лучше не встречаться.

Через десять минут майор Пустовалов получил сообщение об обнаружении и уничтожении банды, находящихся в федеральном розыске опасных преступников в количестве семи человек, вооруженных автоматами. При убитых найдено более полутора миллионов долларов США.

Глава V
КОРОЛЬ УМЕР! ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!

Город Камышин

12 часов по полудни

Генерал отошел от окна и вернулся на свое место за столом.

– Я не против инициативы, если она разумна и согласована. А то, что устроили вы, смахивает на дешевую самодеятельность. Кому из вас пришла в голову идея ликвидировать семерых уголовников?

Майоры переглянулись.

– Идея слишком очевидна, чтобы возводить ее в ранг стратегической операции, – спокойно ответил Требухин. – Параллель с прошлым, не доведенным до конца делом. Трупы опознаны по отпечаткам пальцев. Каждый из них скрывался в течение нескольких лет от неотвратимого возмездия. Где же они пропадали все эти годы? Делали фальшивые деньги, и при них найдено полтора миллиона фальшивок. Мы не могли три года назад связать Артюхова и бандитов Смурыгина, которого Артюхов убил вместе с двумя специалистами. Кстати, труп еще одного полиграфиста мы найдем на днях.

– Убивать профессионалов я^-вам не позволю.

– Его не надо убивать. Он сам умрет от рака легких. Врач его уже осмотрел – добавил Пустовалов.

– Так вот, – продолжил Требухин. – Трое из семи погибших сидели вместе с Факиром. То есть со Смурыгиным, и их связь очевидна. Роль же главаря банды можно отдать капитану Ершову

– Слишком мелкая сошка

– Какое это имеет значение? Существует факт, свидетели, протоколы. В бандитском сообществе произошел передел сфер влияния и кончился он бойней. Милиция вовремя вмешалась. А бандиты в качестве охранников нам больше не нужны. Своими силами обойдемся. Вновь созданный северный округ области превратится в закрытую зону. Никто в него не войдет и никто не выйдет. Ну, а если в наших местах расположить какой-нибудь военизированный объект или закрытое оборонное предприятие, то к нам и генеральная прокуратура носа не сунет без спецразрешения.

Генерал задумался.

– Пожалуй, это первая здравая мысль. Я поду-f аю, что можно сделать.

Пустовалов нарушил субординацию и задал вопрос в лоб.

– Извините, товарищ генерал. Но при новых условиях мы должны знать имя нашего заказчика, чтобы не повторялись старые ошибки. Мы знаем, что Артюхова и Ершова в наш лагерь заслал господин Нейман. Либо он являлся заказчиком, либо хотел перетянуть одеяло на себя.

– И еще он прислал твою жену, Требухин, – добавил генерал. Я об этом знаю. Вот что, ребята. Работать с вами можно. Но у нас тут свой узел и выше нам не прыгнуть. Вы не задавались вопросом, почему Нейман не интересуется своими агентами, получившими задание три года назад? Они должны что-то делать, отсылать отчеты, но не тут-то было. Молчок. Кому же нужны такие работники? А все очень просто. Господин Нейман два с половиной года назад уехал в командировку в Арабские Эмираты и не вернулся. Жив он или мертв, никто не знает. Исчез человек и все. По дипломатическим каналам и по данным разведки ничего установить не удалось. Кто заменил Неймана, мне не известно. Однако заказы продолжают поступать, мы их выполняем и получаем с этого свою долю. Ничего не изменилось. На нашей деятельности это никак не отразилось. Схема работает прежняя. Вот только фургоны у нас не крадут. Мало того, нам вернули украденное. Пришел состав из Питера, а на нем те самые машины. Получатель – автобаза. Я это понимаю как своего рода извинение. Мол, простите, ребята, такие глупые выходки больше не повторятся.

– Извините, Тарас Андреич, – подал голос Пустовалов, – но вас лично не интересует вопрос, на кого мы работали?

– Чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Что толку от того, что я и еще несколько генералов знали Неймана. Ни давления, ни влияния мы на него не имели. А он взял да и сгинул. И что изменилось? Мы ничего не потеряли и не нашли. Вопрос закрыт.

Генерал подошел к сейфу, достал из него коробку и положил на стол.

– Это вам мелкие сувениры.

Пустовалову он подал конверт.

– Путевка на учебу твоей дочери и ее загранпаспорт с визой. Пусть летит в Лондон ума-разума набираться. А это тебе, Требухин. – Он подал ему погоны подполковника. – Приказ уже вышел. С завтрашнего дня прошу не нарушать форму одежды и сменить погоны.

Офицеры встали.

– Идите и заканчивайте убирать за собой мусор. Прокурор вами доволен. Расследование проведено грамотно, и прокуратуре делать нечего. Без них обошлись.

– Он в курсе? – спросил Требухин.

– Суходрев с нами никак не связан. Он служака и делает свое дело. Главное, что он нам не мешает, а потому пусть работает. На сегодня все. Свободны.

Пустовалов достал из папки лист бумаги и положил на стол.

– Что это?

– Рапорт об отставке.

– Ах, да. Месяц еще поработаешь. Вдвоем вы быстрее разберетесь с делами. Идите.

По лестнице спускались молча. И только в машине Пустовалов сказал:

– А ведь Крептогорский – пешка в генеральских погонах. Вряд ли он шельмует. Игрок из него никудышный. Под стать Хлебникову.

– Он здесь не один, Рома. Попытаемся сегодня узнать, кто играет в его команде.

– Как?

– Есть один способ.

 Город Елань

 17 часов 12 минут

Они очень внимательно просмотрели все фотографии. Придраться не к чему.

– Тут все очевидно, – сказал Метелкин. – Дуэль на берегу не подстроена, – она проходила наяву. То, что Ершов застрелил постовых, – тоже доказано. Водителя он не заметил, тот спал, положив голову на рулевое колесо. Его разбудили выстрелы Увидев Ершова с пистолетом, он попросту струсил и сполз с сиденья под руль, а когда капитан подобрал ся к кабине, он не выдержал и дал по нему очередь Убит в упор. И деньги в машине Ершова найдены Той самой серии. Не подкопаешься. Неужели Пустовалов и Требухин честные ребята?

– Это с какой колокольни смотреть. Может, обозлились. Сколько лет их за нос водили. Решили объединиться и перевернуть все вверх тормашками. Молодцы! Грамотно сработали. А по поводу честности, ты не забывай, Женечка, что Пустовалов тебя месяц в погребе мариновал. До поры до времени. Нужен стал – тебя выпустили. А теперь смотри. Пустовалов позвонил тебе в начале девятого и попросил приехать в район Жирновска. Но в это время ничего еще не случилось. Зачем ты ему понадобился? Фотографировать было нечего. Ты потерял два часа времени, а потом тебе звонит уже Требухин и просит приехать к пристани. И надо же, как кстати ты оказался в том районе! Через пятнадцать минут был уже на месте, в самом центре событий. И весь день Требухин держал тебя возле себя. Скрывать-то ему нечего. А Пустовалов тем временем выпустил из бункера семь человек и по-отечески с ними простился. Потом выяснилось, что это были отпетые уголовники, нарвавшиеся на подразделение спецназа, и их уничтожили в перестрелке.

Журавлев замолчал и отпил из кружки пиво.

– Похоже, Дик, весь фейерверк был подстроен. Но как они могли с такой точностью все просчитать? Кто мог знать, когда Артюхов выползет из берлоги и почему он доверится Ершову?

– Я даже гадать не хочу. Захотят, сами расскажут. Мы им больше не нужны. Спектакль закончен, занавес закрылся. Время аплодисментов. А если мы с тобой не поняли пьесы, то это наши трудности. Режиссеры не обязаны отчитываться перед критиками. Подождем. Посмотрим, что они нам скажут на прощание. Одно я точно знаю. В этом спектакле положительных героев не было. Придется нам самим их придумывать.

– Да. Истории с антигероями наш читатель не любит. Дело даже не в этом. Я ловлю себя на мысли, что писать мне не о чем. По сути дела ничего не изменилось. Партия не закончена, лишь фигуры поменялись местами, а некоторые удалены с поля. А в чем суть?

Журавлев оказался прав. Не прошло и получаса, как в дверь постучали и вошли два майора. Кто из них главнее, не имело значения. Сейчас это был один мощный кулак и лучше не подставлять свою челюсть под удар. Без зубов останешься.

– Милости просим, гости дорогие, – раскланялся Метелкин. – Просим к столу. Не хотите ли выкушать свежего пивка? Только что принесли.

Гости от пива отказались и сели на диван.

– Давайте, уважаемые столичные сыщики, подведем итоги вашей миссии в нашем захолустье, – предложил Пустовалов, выложив конверт на стол. – Здесь два билета до Москвы на восьмичасовой поезд. Машину мы вам предоставим до вокзала. А дальше вам решать, что делать.

– Все материалы я могу забрать с собой? – спросил Метелкин.

– Конечно. И можете ими распоряжаться по собственному усмотрению.

– А вот собственного усмотрения у нас нет, – вмешался Журавлев. – Мы имеем то, что вы нам дали. Но цех остался, его не нашли, а значит, работа продолжается. Один король умер, другой пришел на его место. Да здравствует король!

– Значит, результатом вы не довольны? – задал вопрос Требухин.

– А его попросту нет, – пожал плечами Журавлев. – Вот если бы вы цех нашли, то был бы повод для ликования.

– Цех мы нашли, – спокойно ответил Пустовалов. – Но останавливать его нельзя. Упустим последние ниточки, а их и без того мало. Вот если бы вы смогли найти заказчика там – в Москве или Питере, то тогда бы овчинка стоила выделки. Сработать в один удар. Вы – там, мы – здесь, и пирамида рассыплется. Вскрыть цех сейчас – значит выпустить джина из бутылки. Нас попросту сотрут в порошок, и даже никто не узнает, что мы попытались остановить станки. Цех перевезут в другое место, а нас похоронят с почестями. Так дела не делаются. Найдите осиное гнездо и разорите его. Тогда и у нас будут развязаны руки.

– Легко сказать. Езжай туда – не знаю куда, привези то – не знаю что. Может, у вас есть хоть какие-нибудь зацепки?

Требухин кивнул:

– Есть. Если вы беретесь за дело, то мы готовы обсудить с вами некоторые моменты, способные натолкнуть вас на серьезный след.

– Мы всегда беремся за сложные дела и умеем доводить их до конца, – с гордостью заявил Метелкин.'

– Да, да, уже читали ваши мемуары. А вы что скажете, Вадим Сергеевич?

– Не люблю незаконченных дел. Коли начал, надо доводить дело до логического конца.

– Отлично!

– Я кое-что скажу вам, – продолжал Пустовалов. – Артюхов прочитал, сидя на нарах, несколько книг господина Метлицкого, заполненные подлинными фотографиями с мест событий и снимками главных героев. Многие из тех процессов имели большой резонанс, и в их подлинности никто не сомневался. Артюхов решил привлечь к себе внимание как к жертве, а не участнику фальшивомонетного бизнеса. По сути дела, так оно и было. Но он продолжал верить в наивную легенду, будто убитый им вор в законе Смурыгин, по кличке Факир, и есть главный производитель фальшивок, а теперь наследство Смурыгина перешло в его руки. Больше всего он затаил обиду на своего хозяина, господина Неймана – очень серьезную и высокую персону в нынешнем политическом бомонде. Гот его бросил в зоне и пальцем не пошевелил для спасения своего агента. И вот Артюхов решил продолжить игру. Раз Нейман занимался поисками цеха и подозревал в организации всего дела Хлебникова, то надо натравить овчарок на Хлебникова и Неймана. Интересная идея. Таким образом, он окажется ни при чем. Обычный курьер, выполняющий черную работу. Артюхов был уверен – цех в его руках и ему ничего не стоит найти покупателя на свою продукцию, нужно лишь выйти на свободу. Адвокат обещал ему помощь за вознаграждение, но, похоже, Неймана к делу не привлекал.

В подробности вдаваться не буду. Это отдельная песня, как мы к нему приставили своего человека в качестве представителя адвоката. Хлебников ничего не знал о моих операциях. Наоборот, я его пугал Артюховым. Хлебников был уверен, что Артюхов украл у него тридцать пять миллионов и где-то их зарыл. А эти деньги находились у нас и ждали своего часа. Теперь они всплыли на поверхность. Но я, кажется, увлекся. Так вот, Артюхов посылает вам письмо, в которое кладет фальшивую стодолларовую купюру. Только она была очень низкого качества. Фантик. Один из тех, которые Артюхов печатал вместе со Смурыгиным. Нам удалось перехватить письмо. Все. что мы сделали, так это подменили плохую фальшивку на хорошую, – гарантия того, что такие романтики, как вы, заинтересуются делом. Так оно и произошло. Теперь мы работаем в одной упряжке.

– Только на новых условиях, – заметил Журавлев. – Произошла рокировка. Не существует такой занозы, как Ярыгин, ушел в небытие Хлебников и покончено с шантажистом Артюховым, который был бельмом на глазу. К тому же уничтожен и внутренний враг – Ершов, претендующий на одну из ключевых ролей. Теперь вы хозяева положения. На горизонте все чисто.

Требухин ухмыльнулся:

– Намек понятен. Нет, брать цех в свои руки мы не будем. Иначе мы, как и другие помехи, будем устранены. Есть мудрая пословица: «Семь раз отмерь, один раз отрежь». Рубить с плеча сейчас нельзя. Мы же и станем первыми жертвами. Цех курирует генерал милиции Крептогорский. Человек немаленький в области. Но даже он не знает заказчика. Нейман пропал без вести два с половиной года назад. Кто встал на его место и командует парадом, мы не знаем. Уехать из области мы тоже не можем. Но мы попробуем вычислить остальных членов группировки здесь, на местах. А вы ищите заказчика. Когда нам будут известны все имена и мы получим доказательства в свои руки, тогда можно будет прихлопнуть всех сразу одним ударом.

– Логично, – согласился Метелкин. – И все же вы нам не все сказали, господин Требухин.

Майор выложил на стол несколько листков бумаги с непонятными цифрами.

– Моим друзьям удалось влезть в систему самого крупного коммерческого банка области, где вертятся основные средства частных лиц и местных олигархов. Все лицевые счета имеют семизначное кодовое число. В частности, счет Хлебникова имеет код 8837621. Мы это знаем, потому что этот счет отдали нам. Мне и майору Пустовалову. Нам известны все операции со всеми счетами, проходившие в последний год. Генерал пожадничал. Перед тем, как передать нам наследство Хлебникова, он снял больше половины с его счета и перевел деньги на другой счет. Понятное дело, на свой, а не чужой. Таким образом, мы знаем номер счета генерала Крептогорского. Директор банка – обычная марионетка, выбранная акционерами. Хороший столичный профессионал. То, что ему говорят, то он и делает. Но, получив такие данные, мы можем знать число членов группировки в нашей области.

– Каким образом? – спросил Журавлев.

– Элементарным. Деньги из цеха переправляются один раз в два месяца двадцать первого числа. Сумма нам известна. Фальшивки покупаются по ставке четыре к одному. Половина оседает в центре. В Москве или в Питере, где точно – нам не известно. Берем, к примеру, сумму в миллион долларов. За фальшивый миллион платят двести пятьдесят тысяч настоящими. Половина остается в руках заказчика. В банк области поступает сто двадцать пять тысяч, которые делятся поровну.

– Несправедливо, – заметил Метелкин.

– Справедливо. Каждый рискует. Так вот, мы взяли за основу счет Хлебникова. Средства перечислились на его счет ровно через две недели после отправки фальшивок заказчику. График не нарушался ни разу. Мы проверили счет генерала. Та же история и та же сумма. Тогда мы просмотрели остальные счета, и нашли еще троих человек, которые получают те же деньги и в тот же час. Итого, существует пять счетов. Три из которых имеют лишь номера без имен. Наша задача установить личности получателей своей доли.

– И опять вы что-то не договариваете, майор.

– Я еще не закончил. Мы получили общую сумму поступления в банк. Деньги официальные. Они поступают из Сирии за комплектующие детали к военным самолетам, которые мы поставляем этой стране по договору, подписанному рукой премьер-министра.

– Здесь есть такой завод?

– Есть. Но к нему не подобраться. Оборонное предприятие. Они делают все, кроме двигателей. Имена инженеров, директора и даже рабочих засекречены.

– А каким способом комплектующие поставляются в Сирию? – поинтересовался Журавлев.

– Трудно сказать. Может быть, военными самолетами?

– Тогда еще вопрос. Скажите, Роман Иваныч, деньги из цеха вы вывозите тоже на самолетах? Причем на военных? Это так?

Пустовалов был удивлен.

– Так. Раньше перевозили фургонами. Теперь за товаром прилетает легкий самолет. А то, что он военный, объясняется очень просто. Все авиахозяйства, обслуживающие сельскохозяйственные работы, развалились и «кукурузники» были переданы на баланс воинской авиачасти. На них продолжают орошать поля и учить курсантов.

– Авиаполк находится рядом с заводом?

– Мало того, это не полк, а дивизия. И охрана оборонного объекта входит в обязанности военного подразделения. Но подобраться туда мы не можем.

Журавлев почесал затылок:

– Хреновые наши дела. Совершенно очевидно, что фальшивки доставляют на военную базу, а потом вместе с деталями переправляют на Ближний Восток. Военный груз не подлежит досмотру, тем более когда между странами заключен официальный договор. И давно работает система переброски денег воздушным путем?

– Сразу после того, как были выкрадены фургоны. Причем такую операцию могла совершить только очень мощная организация, – пояснил Пустовалов.