Текст книги "Там, где обрывается жизнь: повести"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ГЛАВА III

1

Десять лет назад

За высоким забором с колючей проволокой простиралась степь, пересушенная суховеем. Бескрайние просторы. У железных ворот колонии строгого режима – асфальтированная площадка размером с хоккейное поле и одинокая деревянная скамейка. Автобус приходил сюда из города два раза в день: утром и вечером, не соблюдая расписания. Освобожденные никогда не ждали его. Три часа ходу через степь, и ты в городе. Прогулка не из легких, но воздух свободы бодрил, усталости никто не чувствовал.

Солнце пекло нещадно. Скрипучая чугунная калитка открылась, и на волю вышел очередной узник в сером пиджаке, который когда-то был ему впору, а теперь висел мешком, в тяжелых армейских ботинках и кепочке. Он тоже не стал ждать автобуса, а направился к извилистой пыльной дороге. Стоящая в стороне машина иностранного производства не привлекла его внимания.

Он шел уверенной походкой с небольшим чемоданчиком в руках.

Машина тронулась с места, подняв столб пыли. Обогнав бывшего зека, остановилась. Дверца водителя открылась, и на свет появилась она. Что-то наподобие цветка в пустыне. Молодая, красивая, будто сошла с обложки журнала. Портреты таких красоток вешают на стене возле нар.

– Ты Ухов? Валериан Васильевич?

Он подошел. Лицо его напоминало деревяшку, из которой кто-то пытался тупым ножом вырезать портрет, но, поняв, что ничего не получится, бросил бесполезное занятие. Догадаться, что он всего тридцать пять лет топчет землю, было довольно трудно.

– Зови меня Вэл. Так короче.

– А для тебя я Виктория Львовна. Садись в машину. Поговорим по дороге.

В автомобиле работал кондиционер, тихо играла музыка. Женщина села за руль, и они поехали.

– Сколько отсидел?

– Десять лет от звонка до звонка.

– Военный преступник. Бывший капитан спецназа. Снайпер, прошедший через горячие точки. Вот только генералу Кайранскому не угодил.

– Сволочь, каких свет не видывал.

– За это он на тебя и повесил всю вину за резню в казарме.

– Хорошо я ему тогда в челюсть дал… Ублюдок!

– Получил удовлетворение в обмен на трибунал. И что теперь? Жена ушла. Дома нет, профессии тоже нет. Судимость и два ранения – весь твой багаж?

– Еще пара кальсон в чемодане. А какое тебе дело до всего этого?

– Работу тебе подыскала.

– Ты? Мне?

– Я – тебе. Мне нужен личный шофер и помощник в делах. Грязных делах. Получишь угол, приличную зарплату и много забот. Или у тебя есть лучшее предложение?

– Откуда ты взялась такая?

– Я работаю на Кайранского.

– Тогда я тебе не помощник.

– Именно ты мне и нужен. У меня свои счеты с бывшим генералом.

– Хочешь одолеть монстра? Начиталась русских народных сказок? Не треснешь?

– С твоей помощью справлюсь, Иван-царевич. И хватит пялиться на мои коленки, они не про тебя.

– Давно зубы точишь?

– С детства.

– Тогда я с тобой.

Через полчаса машина остановилась на окраине города перед трехэтажным домом.

– Третий этаж, квартира девять. Там тебя ждет одна молодуха. Стряхнет с тебя вшей, помоет, накормит и ноги раздвинет. Она не шлюха, вдова. Через три дня я за тобой заеду с билетами на поезд.

– Ей надо платить?

– Все вопросы решены. Расслабляйся. Тебя ждет новая жизнь, не похожая на сахар. Выкатывайся.

2

Машину из озера вытащили с помощью автокрана. Теперь она стояла у обочины. Свиридов и Вербицкий стояли и тихо переговаривались в сторонке. К ним подошел капитан милиции и отдал документы погибших.

– У мужика только права и документы на машину. «Мерседес» принадлежит Аркадию Кайранскому. У женщины в сумочке два паспорта и корешки авиабилетов на Анну Кайранскую, жену Аркадия, и его дочь Машу. Есть свидетели, Евгений Константинович.

– Свидетели?

– Так точно. Молодая парочка. Они на правом берегу сидели и видели, что происходило на мосту.

– Давай их сюда.

– Эпидемия смертей свалилась на голову рода Кайранских, – пробурчал Свиридов.

– Найти бы разносчика заразы, – задумчиво произнес Вербицкий. – Адвоката нашли?

– Куда он денется, найдем. Дома не ночует. И девчонка пропала, подружка Тумановой.

– Юля. Она же любовница Аркадия. Не много ли совпадений?

– Доказательств, Илюша, у нас никаких нет. Кровь на рукаве блузки Тумановой принадлежит Виолетте Луцкой. Алиби у девушки нет, но этого мало. На рукоятке ножа нет отпечатков. Никто из свидетелей ее не видел в салоне Луцкой в тот вечер.

– Нам нужна Юля и адвокат. Только перекрестный допрос может приоткрыть занавесочку. А еще необходим фотограф, который все время оказывается в нужном месте. Не он ли прислал анонимочку об убийстве главы семейства?

– Я думаю, Илья, этот человек знает гораздо больше, чем сказал. Либо он член семьи, либо близкий к ее делам.

– Только не адвокат. Трубников не стал бы фотографировать Туманову на фоне собственного дома. Самая темная личность в этой истории – Виктория Мамонова.

– Возражаю. На момент смерти хозяина она находилась в Испании по заданию шефа. Пробыла там месяц. Второе. По слухам, ее имени нет в завещании. Не вижу заинтересованности. И анонимку она прислать не могла. О фотографиях нечего и говорить.

– Она состоятельная женщина, может нанять десяток помощников.

– Смысл? Нет, Илья, тут есть фигура покруче Мамоновой.

Капитан подвел к следователю молодую парочку.

– Что вы делали ночью на берегу? – спросил Свиридов. – До города семь километров.

Парень оказался бойким и не смутился.

– А что делают молодые в кустах? Или вы уже забыли?

– Ишь, какой шустрый.

– У меня мотоцикл. Я поехал в милицию и рассказал об аварии.

– Ну ладно, не петушись. Что видели?

– «Мерседес» шел на высокой скорости и вдруг – хлопок, вроде колесо лопнуло. Его и снесло в сторону. Перила не помеха. Нырнул с моста, и ку-ку. Нырять следом я не стал. Глупо. Очень большая глубина и сильное течение, меня бы скинуло к водопаду.

– Ладно, ладно, геройствовать тебя никто не просил. Время?

– Половина двенадцатого. Не так уж и поздно.

– Это все?

– Нет, не все.

Их разговор походил на петушиный бой.

– Я не сказал главного. Хлопок – не разрыв покрышки. – Я видел вспышку. Красная, яркая на черном фоне, метрах в двадцати от машины. Сейчас не сомневаюсь, это был выстрел.

Вербицкий наморщил лоб:

– Хочешь сказать, что колесо прострелили?

– А вы проверьте. Тоже мне, сыщики. Свиридов усмехнулся:

– Ночью, в непроглядную темень, с двадцати метров в мчащуюся мишень попасть невозможно – точно и в нужное колесо. Бред!

– Попал бы в правое, машина свалилась бы в водопад. Результат тот же.

– Пойдем-ка глянем, – похлопал Свиридова по плечу Вербицкий.

Парень не ошибся – шина была пробита насквозь. Маленькое отверстие с правой стороны и рваное навылет -с другой.

– Вот тебе и эпидемия, Женечка. Стопроцентное убийство.

– Капитан, собери всех людей, прошерстите кусты у левого берега, – сказал Свиридов. – Пацан покажет вам место. С меня бутылка, если найдешь гильзу.

* * *

Профессор Трубников расхаживал по комнате, а Валентина Кайранская, полная спокойствия, тихо сидела у окна и, как всегда, вязала.

– Что ты решила, Валя? Как скажешь, так и сделаю.

– Ты должен признать меня здоровой и давно выписавшейся из клиники. Мое место нахождения тебе неизвестно. Я поеду в санаторий. Давно не была в Ессентуках. Месячный курс лечения мне не повредит.

– Решила не отступаться? Ты официальная вдова. Мы вправе оформить наши отношения, ты сменишь фамилию, и уедем в Москву. Меня давно туда зовут. Денег у нас хватит. Что ты хочешь?

– Разорить осиное гнездо. Главный мерзавец сдох, но оставил себе подобных подонков. Я получу половину наследства и сожгу деньги на костре.

– Одумайся, Валя.

– Много лет думаю. Это не порыв гнева и не вспышка шизофреника. Ты же сам признал меня здоровой. Надеюсь, тебе за подделку ничего не сделают?

– Выговор, и все.

– Тогда вопрос решен.

– Хорошо. Сегодня же посажу тебя на поезд. Я позвоню в Ессентуки, путевку оформят на месте.

– Иди, Сава. С Богом.

Она так и не подняла глаз, продолжая работать спицами.

* * *

Аркадий не ночевал дома и сообщение об аварии получил, придя на работу. В больницу он примчался, не помня себя. Свиридов и Вербицкий, увидев дикое выражение лица Кайранского, не стали к нему подходить.

Аркадия проводили в морг на опознание. Его сопровождал капитан. Увидев жену и дочь на столах, он заскулил. Медсестра подала ему стакан воды. Он выпил, едва держась на ногах, вышел, прислонился к стене и тут же сполз на пол. Его уложили на каталку и увезли. В это время появилась Виктория Львовна.

Поговорила с капитаном, патологоанатомом, потом к ней подошла медсестра и тихо сказала:

– Он выпил раствор. Дня три пролежит в кардиологии.

– Присмотри за ним, если что, повтори процедуру.

– Я поняла.

В холле к Мамоновой подошли Свиридов и какой-то мужчина приятной внешности. Раньше она его не видела.

– Опять неприятности, Виктория Львовна? – спросил следователь.

– А то вы не видите. Капитан что-то мутит воду. Может, вы скажете, как такое могло случиться?

– Черная полоса в семье Кайранских. Несчастный случай. Жена и дочь Аркадия ехали из аэропорта в город. Колесо лопнуло на плотине, машину занесло, и она свалилась в воду.

Они вышли на улицу.

– Эту историю я уже слышала, но не верю в нее.

– У нас есть свидетели.

– Кто-то добирается до Аркадия.

– Любопытно. И этот кто-то доберется?

– Аркадий Дмитриевич днями уезжает в Испанию на лечение. Пришло официальное приглашение.

– Нам необходимо ознакомиться с завещанием. В интересах следствия. Мы не собираемся разглашать его содержание.

– Чего проще. Адвокат вам его предъявит. Речь идет об убийстве, и он обязан это сделать.

– Вы доверяете Трубникову?

– О каком доверии может идти речь? Подделать завещание он не может. Исключено. И какой в этом интерес? Опытный пройдоха, не более того. Я никогда не воспринимала его всерьез.

– Когда речь идет о больших деньгах, пройдохи не остаются в стороне.

– Я не рентгеновский аппарат и не вижу людей насквозь. В семье его не любили.

– А как Даша Туманова?

– Даша? – Вика ухмыльнулась. – Того же поля ягода. Кстати. Именно Трубников познакомил Дмитрия Николаевича с Дашей. Он часто поставлял ему девочек из салона мадам Луцкой, выдавая их за порядочных. Я на это не обращала внимания – чем-то Максим должен был угождать хозяину. Извините, мне пора.

Она направилась к стоянке машин, Свиридов достал из кармана целлофановый пакетик с крупнокалиберной гильзой.

– Знать бы, кто ее потерял.

– Очень опытный снайпер, Женя, – сказал Вербицкий, который молча присутствовал при разговоре Свиридова и Вики.

– С кем ты разговаривала? – спросил Олег, когда Вика вернулась в машину. Это он привез ее в больницу.

– Следователь Свиридов.

– А рядом с ним кто?

– Не имею понятия.

– Его зовут Илья Вербицкий. Мы живем в одном городе и дружим долгие годы.

– И что?

– Если у Свиридова такой консультант, он распутает любой клубок. У него могу выиграть только я.

– Тягайся силами у себя дома. Буду только рада, если распутают клубок. Правда, я не вижу здесь особых загадок.

– Все загадки прописаны в завещании.

– Они скоро его получат. Отвези меня в замок и езжай к профессору. Горю желанием увидеть его отчет.

* * *

Максим Трубников наблюдал за подъездом из машины. Когда Лера вышла из дома, он догнал девушку.

– Привет, Лерик. Куда пропала? Она с усмешкой глянула на него:

– Какого черта тебе надо?

– Фу, как грубо. Мы же не чужие люди. Я хочу знать, что задумала твоя мамашка. Видишь, тут такое творится…

– А она-то при чем?

– Только с ее талантом можно превратить любую крепость в развалину. Не первый год за ней наблюдаю.

– Чего ты от меня хочешь?

– Думал, мы сговоримся.

– Дурак ты, Макс. Жизнь тебя ничему не научила.

– Как тебя понимать?

– Никак. Ты меня не интересуешь.

Лера остановилась.

– Послушай меня, прохвост, я ходила к тебе, чтобы заполучить одну видеокассету. Долго пришлось ее искать, пока ты дрых под парами клофелина. Я нашла твой тайник. Все, больше ты мне не нужен. Понятно?

– Какую кассету?

– Где Луцкая убивает пятнадцатилетнюю девочку. Лиза – моя лучшая подруга, она всего на год моложе меня. Я уже кувыркалась с мальчиками, а она подглядывала и слюнки глотала. И вот однажды Виолетта ее подцепила на танцах и показала ей настоящее кино.

– Кто тебе все это рассказал?

– Лиза. Я ее предупредила, но она опять пошла к Луцкой, а та сдала ее старому уроду с большим кошельком. Лиза превратила его рожу в кровавое месиво, и, конечно, Луцкая такого не могла стерпеть, но не рассчитала силы. Впрочем, ты все это видел на кассете.

– Кто тебе сказал, что пленка у меня?

– Оператор, который вел записи. Когда.Луцкая узнала, что пленка попала к тебе, она выкинула паренька на улицу, а я подобрала.

– И что ты намерена делать?

– Еще не решила. Луцкая сдохла, и пленка потеряла свою ценность. Лиза похоронена рядом с матерью. Мать не пережила горя, свихнулась. Ее поместили в психушку твоего отца, где она повесилась на простыне. А ты, ублюдок, на смерти невинных хотел заработать. Пшел вон, дешевка!

Лера пошла дальше, Максим остался в полной растерянности.

* * *

В кабинет вошел Вэл:

– Внизу Юрий Кайранский. Хочет тебя видеть.

– Пусть зайдет.

Как ни странно младший наследник был абсолютно трезвым.

– Я должен спрашивать разрешения у халдеев, чтобы войти в дом отца? Не много ли на себя берешь, черная кошка в темной комнате?

– Много. Но еще не все. Что тебе надо?

– Налей мне сто грамм, потом поговорим, – криво улыбнулся Юрий.

– Я по пятницам не подаю.

Он прошел к столу и сел.

– Выручай, Вика. Мне нужны деньги. Десять тысяч долларов.

– Как отдавать будешь?

– Надеюсь, папаша мне оставил на хлеб?

– На хлеб с черной икрой.

Она положила перед ним лист бумаги и ручку:

– Пиши расписку.

– Хоть десять.

Вика открыла бар, налила полстакана водки и поставила перед гостем.

Он подал ей листок.

– Вот, возьми.

Взял стакан и выпил до дна. Потом сунул пачку банкнот в карман и встал.

– Вот уж не ожидал. От безысходности приперся к тебе. Оказывается, не такая уж ты и стерва.

– Именно такая, как ты думал. Успехов и удачи.

Он скривил физиономию:

– Ты это серьезно?

– А почему нет? Неприятностей у тебя выше крыши.

– Ты это о чем? Он снова сел.

– О твоих скорых похоронах.

– Я еще на ваших погуляю.

– С этим может быть проблема, хотя ты здоров. Аркадий лежит с сердечным приступом в больнице, а ты пьешь и гуляешь.

– У него горе.

– Им же подстроенное.

– Послушай, кошка, я еще трезвый!

Вика вынула из ящика диктофон и включила его. Юрий узнал голос брата и Вики. Ему выносили смертный приговор.

Юрий онемел.

– Зачем ты мне это включила? И как ты собираешься заманить меня в Испанию? У меня даже паспорта нет.

– Сделаем за три дня. Ты полетишь из Москвы в Испанию через Францию. Исчезнешь завтра утром. Тебя нет. Испарился.

– Что ты задумала?

– Неужели ты веришь, что я пойду на убийство?

– Для чего же эта болтовня?

– Чтобы остановить его. Хотя бы на время. Ни один человек, упомянутый в завещании, не выживет, а там упоминается и твоя жена. Он вернется к своему зловещему плану, но мы можем помешать этому.

– Как?

– Я должна заслужить его доверие. Сказала, что ты приедешь в Испанию, значит, приедешь. Будешь жить в отеле. Я ему покажу тебя издали, и он успокоится.

– А дальше?

– Он не встанет с операционного стола. Его привезут в Россию в цинковом гробу.

Юрий помотал головой:

– Бред какой-то.

– В противном случае ему сделают операцию в Москве, и в его груди будет биться твое сердце. Сработает план «Б». Здесь я тебе ничем помочь не смогу. Выбирай сам, как поступить.

– Играешь роль ангела-хранителя?

– Убирайся.

– Почему ты лезешь в наши дела?

– Мне плевать на вашу семью. Я заканчиваю дела и ухожу. Больше никто никогда меня не увидит.

– Ладно. Мне надо подумать.

– В восемь утра за тобой придет машина. Ты должен выйти и дать ответ. Если «да», тебя отвезут на вокзал. Паспорт передадут в Москве. Визу сделаем там же. Ни грамма водки. Галине ни слова. Останешься в городе, проживешь день или два. Решай сам. Все. Иди и думай.

* * *

Ерзая на стуле в кабинете следователя, Максим Трубников впервые чувствовал себя неуверенно. Он не привык защищать себя, другого всегда проще, ты – человек со стороны, тебе ничего не грозит, можешь холодно и расчетливо мыслить.

– Что же вы, Максим Савельич, заставляете за собой бегать, не ночуете дома, патрульной службе приходится вас задерживать на улице. Несолидно как-то.

Следователь валял дурака, и Трубникова сейчас больше беспокоил молчаливый тип со взглядом, как лезвие бритвы.

– Почему я должен перед кем-то отчитываться?

– Вашего подопечного Кайранского убила любовница, так называемая невеста. В роли свахи выступали вы. Девочек Кайранскому поставляли из салона Луцкой тоже вы. Правда, сначала вы опробывали их в своей постели, а уж потом сдавали хозяину. Луцкая тоже убита. А тут еще одно дело всплыло. Мы нашли ее бывшего оператора. Парень рассказал интересную историю четырехлетней давности. Об убийстве в салоне пятнадцатилетней девочки. Я помню это дело. Предприниматель, которого соплюшка исцарапала, полгода отсидел за решеткой по подозрению в убийстве, и вы, адвокат, ему не помогли.

– Он меня не нанимал.

– Оператор рассказал нам о видеокассете. Вы же знаете, что полагается за сокрытие улик в случае преступления.

– И вы ему поверили? Язык без костей. Свиридов достал упакованную в целлофан кассету.

– Мы нашли ее у вас под паркетом. Там же лежали пакетики с кокаином общим весом в сто пятьдесят граммов.

– Подбросили.

– Обыск производился при понятых.

– Я не о вас говорю. Девчонка подбросила. Дочь Виктории Мамоновой.

– Неубедительно. Где Юля?

– Понятия не имею.

– Вы задержаны, гражданин Трубников. Полагаю, обвинение вам предъявят по всей форме в ближайшие двадцать четыре часа, и вы будете переведены в СИЗО.

– Хотите поймать девчонку и устроить перекрестный допрос? Они что угодно наболтают, лишь бы отмыться.

– От убийства не отмоешься. Вы должны предъявить нам оригинал завещания Дмитрия Кайранского. Сами понимаете, семье придется нанять другого адвоката, ему мы и передадим оригинал. Хотите что-нибудь сказать?

– Я много могу рассказать. Но как эти откровения отразятся на моей судьбе?

– Они будут учтены. Если принесут пользу следствию.

– Позвольте закурить?

– Курите.

Трубников опасливо глянул на человека, молча стоявшего у окна.

* * *

Отчет профессора Вика читала лежа на кровати. Олег сидел в кресле с бокалом шампанского и с ухмылочкой наблюдал за ней.

– Достойный мужик. Честь ему и хвала! – сказала она, отложив бумаги.

– Я думаю, решение принимал не он, а она.

– Тем более. Значит, она не отказалась от своих планов. Пожелаем ей удачи.

Олег поперхнулся шампанским.

– Она же отхватит половину состояния!

– А мне какое до этого дело? Мое имя в завещании не упоминается.

– Совсем?

– Старик предлагал мне долю, но я поступила умнее – получила в подарок акции сталелитейной компании, которой он владел.

– Много?

– И правнукам хватит, если правильно распоряжаться капиталом.

– Так, выходит, ты не участвуешь в гонке за наследством?

– Нет, дорогой мой. Но в этой истории выживет сильнейший, а пока мы будем тихо наблюдать за банкой, полной пауков. Неизвестно, кто доживет до дня оглашения завещания. Полгода – срок очень долгий для тех, кто разгуливает по лезвию бритвы.

Олег поставил бокал на пол и направился к кровати.

* * *

Телефон трещал долго, и Галя, выскочив из ванной, едва успела ответить:

– Алло! Я слушаю!

– Говорит тот приставучий детектив, с которым вы целовались на балконе.

– Незабываемые минуты.

– Я нашел подружку вашего мужа. Могу вас к ней отвезти, если вы не передумали.

– Нет, нет, не передумала. Я буду готова через час.

– Хорошо. Через час я за вами заеду.

* * *

Марина открыла дверь квартиры. Увидев Юрия, она удивилась, но не подала виду.

– Неужто должок принес?

Он ничего не ответил. Прошел к столу и бросил на него пачку стодолларовых банкнот.

– Подавись! И запомни – ты никогда меня не видела и не слышала обо мне.

– Разумеется, миленький. И не видела, и даже не слышала, хотя все твои рукописи проходят через секретариат, и я не могу не знать о тебе.

– Я все сказал. Если ты еще раз попадешься на моем пути, я перегрызу тебе глотку.

– Страшно, аж жуть!

Юрий захлопнул за собой дверь.

* * *

Рудольф стоял возле машины и смотрел на окна шестого этажа. Свет в них еще горел. Он вошел в подъезд и опустил письмо в почтовый ящик. Опять глянул на окна. Свет погас. Через несколько минут из дома вышла Галя. Он помахал ей рукой, и она перебежала дорогу.

– Мы поедем на вашей машине. Я не должен светиться. Итак, мне пришлось нарушить все инструкции, а я дорожу своей работой.

– Нет проблем, моя машина стоит напротив.

– Отлично.

Они направились к красному «Пежо».

В это время какой-то человек, открыв дверь, вошел в квартиру Юрия и Галины. Свет он включать не стал. Зайдя в спальню, рукой в перчатке приподнял подушку, взял револьвер, который Рудольф дал Галине для самозащиты, и черной тенью скользнул к выходу.

* * *

Красный «Пежо» остановился возле старого дома на окраине.

– Ее квартира на первом этаже с правой стороны, – сказал Рудольф. – Я подожду вас в машине.

– Она живет в этом кошмарном доме? – удивилась Галина.

– Наполовину уже выселенном. Ее зовут Марина.

– Ее не Юрий интересовал, а его деньги.

– Разумеется. В редакции знают, что он живет за счет богатой жены. А теперь и сам получит жирный кусок пирога по наследству.

Марина ждала гостью. Рудик ее предупредил, спектакль продолжается. Ей грели душу слова Рудольфа: «Ни одна актриса не зарабатывает столько за незначительный эпизод с несложным текстом».

Убогая квартира ужаснула Галину. Ее муж проводит время в кошмарной трущобе! И, судя по всему, доволен.

– Можете не представляться. Я знаю, кто вы, – заносчиво произнесла хозяйка, пропуская гостью в комнату.

– Что вы хотите, милочка, за то, чтобы оставить в покое моего мужа?

– Двадцать тысяч долларов. Компенсация за потерянное время.

Галина прошлась по комнате и остановилась у книжного стеллажа. На полках стояли папки с рукописями, на корешках – наклейки с именем Юрия Кайранского.

– Вы это читаете?

– По долгу службы, а не из-за любви к литературе, которой там и не пахнет.

– Я дам вам деньги, но с условием, что вы уедете из города. Навсегда.

– Ха! Рехнулась, тетенька? И где я буду жить? На вокзале?

– Квартира за мой счет. Можете выбрать и получше этой.

– Другой разговор. Квартира плюс двадцать кусков зелеными – меня такой расклад устраивает. Как только подберу жилплощадь, дам вам знать. Если обманете, не видать вам Юрку как своих ушей.

– Я не повторяю дважды. О нашем соглашении мой муж ничего знать не должен.

– Он меня больше не увидит.

– Надеюсь. Жду вашего звонка.

Галина с презрением глянула на девчонку, годящуюся ей в дочери, и ушла.

* * *

Прошло не больше десяти минут, Марина все еще пересчитывала деньги и радовалась – все так просто: десять штук с мужа, двадцать – от жены, квартира, и это за пару коротких встреч и один телефонный звонок. Рудик гений!

В дверь позвонили. Это он!

Она побежала открывать. Есть чем похвастаться!

Открыв дверь, девушка растерялась и попятилась назад. Дверь захлопнулась. Вспомнив, что деньги остались на столе, бросилась в комнату. Раздался выстрел. Пуля попала в затылок. Смерть наступила мгновенно.

* * *

Было чему удивляться: Юрий сидел у телевизора совершенно трезвый. Рядом на столике вместо привычных бутылок – газеты.

Передавали новости. Галина задержалась на пороге. Она узнала здание офиса сталелитейной компании. Возле центрального входа стояли машины «скорой помощи» и милиции. Журналист взволнованно тараторил:

«…Неслыханный случай. В современном здании с лучшим оборудованием и вдруг такой казус, повлекший гибель людей, среди которых финансовый директор компании – один из ее патриархов, ближайший друг покойного владельца компании господин Прокофьев. Не успели похоронить одного гиганта сталелитейного бизнеса, как из жизни уходит другой…»

– Что там случилось? – спросила Галя. Сидевший спиной к двери, Юрий вздрогнул и медленно повернул голову:

– Лифт оборвался. Кабина упала с двенадцатого этажа. Выжить никому не удалось.

– Ты веришь в такую случайность?

– Нет, конечно.

– Конкуренты. Аркадий в одиночку с ними не справится, его раздавят как лягушонка.

– Я так не думаю. Отец умел жить сам и давал жить другим. Он сотрудничал с конкурентами и не шел на обострение.

– Теперь его нет, сын может избрать другую политику.

– Ни черта не смыслишь. Идет планомерное истребление семьи и всех, кто имел к ней непосредственное отношение. Сегодня арестован адвокат Трубников. Теперь погибает Прокофьев. Их подписи стоят на завещании.

– Хочешь сказать, что жена и дочь Аркадия тоже погибли не случайно?

– Иди спать, мне не до разговоров. Оставь меня одного.

Галина хотела что-то сказать, но передумала.

* * *

Свиридов и Вербицкий слушали отчет главного инженера, стоя в холле офиса.

– На первый взгляд, произошло короткое замыкание в цепи. Резервное реле не сработало. Это все, что я могу вам сказать. Полный анализ займет несколько дней. Механизм очень сложный, придется разбирать все по винтику.

– Диверсия может иметь место? – спросил Свиридов.

– Теоретически – может. Но практически? Я себе этого не представляю.

– Займитесь этим вплотную, нам нужен официальный отчет вашей комиссии.

– Я понимаю. Придется вызывать представителей завода из Германии. Лифты закупались у них. Но ответственность они на себя не возьмут, установку производили наши специалисты. Сэкономили.

Свиридов и Вербицкий оставили инженера и подошли к группе клерков.

– Примите наши соболезнования, господа, – начал Свиридов. – Все вы, как я понимаю, входите в совет директоров?

– Выживших, – ответил один из них. – По случайности. Задержались в зале заседаний.

– Кому мешал Прокофьев?

– Компания «Металлэкспорт» предлагала объединиться на выгодных условиях. Переговоры ведутся два года. Старик отказался продавать им контрольный пакет акций. Аркадий, занявший пост отца, также отказался от слияния компаний. Прокофьев считал объединение нецелесообразным, а к его мнению прислушивались и старик, и Аркадий. Его голос был решающим. Вам все понятно?

– О какой сумме идет речь? – спросил Вербицкий.

– О миллиардах. За переговорами следили международные наблюдатели. Семьдесят процентов продукции уходит за границу. Большая часть в Китай. Перспективный рынок, им, сколько ни давай – все мало.

Вербицкий и Свиридов отошли в сторону.

– Завещание старика – капля в море по сравнению с перспективами компании. Может, мы не с того конца лучину жжем, Илья.

– Завещание не мелочь, а мощный снаряд, Женечка. Он может отвлечь на себя внимание. Конкурентами должны заняться другие следователи, нам же следует закончить начатое.

3

Олег и Вика вышли из дома. Вэл открыл хозяйке дверцу лимузина.

– Не скучай без меня. Я вернусь поздно. Сегодня много дел, – обернувшись к Олегу, сказала Виктория.

– Мне, лодырю, этого не понять. Не легкое это дело – заводить роман с бизнес-леди.

– Потерпи немного. Я ведь тоже не железная. Следующую неделю мы проведем на берегу моря. Бархатный сезон в разгаре.

– И ты оставишь все дела?

– У меня их больше нет. Я привела бумаги умершего в порядок и мне теперь нечего делать в этом доме. Семья Кайранского меня больше не интересует.

– Я рад, что ты покидаешь это болото.

– Я тоже. Остается очистить свое тело от присосавшихся пиявок. Где бар, ты знаешь.

– И где холодильник тоже. Приготовлю тебе ужин. Что-нибудь экзотическое.

– Чертовски соблазнительно. Красавец, потрясающий любовник, да еще и повар. Может, я всю жизнь ждала такого? Начинаю верить в судьбу.

Она поцеловала Олега и села в машину.

– Поехали, Вэл, у нас сегодня трудный день.

Когда усадьба скрылась из виду, Вэл остановился. У обочины стоял обычный «жигуленок». Вэл пересел в него и уехал, а Вика села за руль лимузина.

* * *

В восемь часов утра Юрий вышел из дома. Кто-то взял его под руку и повел. Казалось, он попал в тиски, вырваться из которых надежды не было. Молодой парень лет тридцати пяти, выше его на голову, плечистый, с решительным выражением лица тащил его силой.

– Я могу сам идти! – попробовал сопротивляться Юрий.

– Вы мямля, Юрий Дмитриевич, и ни на что не способны. Они уже в доме. Вы разминулись на секунду или две.

Парень перевел его через дорогу и впихнул в машину.

– О ком вы говорите? Кто в доме?

– Люди, которые должны вас похитить. Они пришли раньше, чем мы предполагали. Аркадий не доверился Виктории Львовне и решил забрать вас силой. Как вы не хотите понять, от вас зависит его жизнь! Ему нужно ваше сердце.

– Я уже понял, что человеческая жизнь для него ничего не стоит.

– Поздно поняли. Мутным взглядом трудно оценивать происходящее и делать трезвые выводы. Смотрите. – Парень указал на окна шестого этажа. – Это ваша квартира?

– Да, моя.

Окно распахнулось, и из него вылетел человек, словно выпрыгнул с разбега. На ветру развивались светлые длинные волосы и ночная сорочка.

– Галя! – крикнул Кайранский.

Тело шмякнулось об асфальт. Кайранский выскочил из машины и бросился к жене. Сильная рука остановила его, сбив с ног. Его подняли, как щенка, оттащили назад и бросили в машину. Автомобиль сорвался с места.

Юрий рыдал. Он ничего уже не понимал. Его привезли на вокзал и посадили в поезд. Рудольф не отходил от него ни на шаг.

* * *

Виктория затормозила у дверей больницы, прошла в холл и обратилась в справочную:

– Аркадий Кайранский выписывается?

– Да. Сейчас он получает выписку и скоро спустится вниз.

Ждать пришлось недолго. Вскоре появился Аркадий.

– Два приступа за три дня, дело мое дрянь.

– Ты вылетаешь в Барселону восьмичасовым рейсом. Я получила сообщение от доктора Сапатероса. Твоя очередь следующая.

Они вышли на улицу и сели в лимузин Вики.

– Я даже не мог присутствовать на похоронах.

– Жене и дочери ты уже ничем помочь не мог, о себе думать надо. Ты один стал владельцем целой империи.

– А что мой донор?

– Он прибудет в Испанию чуть позже. На сутки. У меня все готово.

– Остается уложить его на операционный стол.

– Это мои проблемы. Ты убедился, что я человек дела, а не болтливая баба. Мы едем в офис, я от твоего имени собрала совет директоров на девять тридцать утра.

– Что ж, мне отступать некуда.

В квартире шел обыск. Эксперты возились с окном, Вербицкий и Свиридов стояли на балконе.

– А где ее муж? – спросил Илья.

– Ищут. Может, за бутылкой ушел.

– Бар забит выпивкой. Ни черта не могу понять! Эти-то с какого боку попали под гусеницы?

– Юрию полагается тридцать процентов, а Галине десять от общего состояния. Не берусь переводить проценты в деньги, от нулей с ума сойдешь.

– Нет, Женя, перебор. Последнему достанется все. Он и есть убийца. Тут к гадалке ходить не надо.

Евсюков вышел на балкон с конвертом.

– Гляньте, господа начальники. Только перчаточки наденьте.