Текст книги "Там, где обрывается жизнь: повести"

Автор книги: Михаил Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Я помешал?

– Нет. Я тебя жду, Евсюков.

На столике в подстаканниках стояли два стакана, а под столом в углу наполовину пустая бутылка коньяка – конспирация, неудачная для профессионалов такого класса.

Евсюков положил на стол целлофановый пакетик, в нем был пузырек с наклейкой.

– Один в один, что вам дала Виктория Мамонова.

– Изъяли при понятых?

– И протокол составили. В косметичке нашли.

– Что говорит Туманова?

– Обыск делали в ее отсутствие. Соседка со вчерашнего вечера ее не видела. Я оставил наряд возле дома.

– Отправь пузырь на экспертизу, в нем еще что-то осталось.

– Половина.

– С райздравом договорились?

– Сделают все, как надо. Проверку психушки начнут завтра. Чего искать, знают. При нехватке медикаментов шума поднимать не станут, укажут в отчете, но медперсонал трясти не будут.

– Отлично. Есть еще что-то, Евсюков?

– Тонкая ниточка, тянуть за нее опасно.

– Говори.

– Адвокат покойного Максим Трубников является сыном профессора Трубникова, руководителя и главного врача психиатрической клиники.

– Пока нет прямых-улик, за ниточку не дергать. По словам той же Виктории Мамоновой, Дарья Туманова могла узнать о предполагаемом наследстве именно от Максима Трубникова. Других источников информации у нее нет. Наша задача – выявить это.

– Установить наружку?

– В обязательном порядке. Можно будет признать сговор, если факты подтвердятся.

– Задача ясна. Я могу идти?

– Идите, Евсюков.

Как только за ним закрылась дверь,. Вербицкий сказал:

– У нас все на «ты» и разговаривают нормально. Кому нужна эта официальщина? Одно дело делаете.

– Вопрос не по адресу. Начальник следственного отдела – буквоед и чурбан. Мы за руку не здороваемся, мы козыряем.

– Дело-то твое, Женя, прозрачное как стеклышко.

– Его бы вовсе не существовало, не сделай мы вскрытие. На ровном месте горб вырос.

* * *

Галина зашла в кафе и осмотрелась. Несколько столиков пустовало. Она нерешительно подошла к одному из них и села. Ее лицо покрылось красными пятнами. Гале редко доводилось выбираться из дома, еще реже бывать в общественных заведениях. Ну а о том, чтобы появиться где-то одной, и вовсе не могло идти речи.

Подошел официант.

– Кофе, пожалуйста.

Она уже допивала вторую чашку, когда к ее столику подсел высокий интересный мужчина лет тридцати. У него была обаятельная открытая улыбка и говорил он тихо, ласково:

– У вас свидание, расслабьтесь.

– Какое свидание, я замужняя женщина.

– Вас никто не знает, а меня знают. Я живу напротив. Нам вовсе не надо показывать людям, будто мы встретились по делу, – это настораживает. Я слыву здесь донжуаном, и никто не знает, что я работаю в спецслужбе. Улыбайтесь.

Он взял ее руку и поцеловал кончики пальцев. Рука была холодная, дрожащая, резко пульсировала жилка.

– Я до сих пор не понимаю, зачем пришла сюда. Кажется, я сделала глупость.

– Об этом вы подумаете потом. Я выполняю просьбу секретаря покойного шефа и иду на нарушение инструкций. Следуйте моим советам в течение часа, и с вами ничего не случится. Речь идет о вашей безопасности, можно и потерпеть, если вам дорога жизнь. Идите за мной.

Он встал, притворяясь немного пьяненьким. Галина изо всех сил старалась улыбаться. На улице молодой человек обнял ее за талию. Галя стерпела. Со стороны они напоминали влюбленную парочку. Каждое их движение фиксировалось на фотокамеру. Мастер репортажа Олег Громов умел обращаться со сложной техникой.

Парочка пересекла площадь и вошла в подъезд трехэтажного старого дома. Олег вернулся в машину, открыл окно и начал наблюдать. На третьем этаже вспыхнули окна в квартире с огромным балконом.

Галина осмотрелась: заставленная старой мебелью комната, высокие потолки. Отсутствие кровати ее успокоило. Кавалер тут же «протрезвел».

– Садитесь за стол, Галя.

Она села. Он достал из резного буфета штоф с водкой, открыл банку шпрот и поставил граненые стаканы.

– У меня аллергия на алкоголь.

– Это успокоительное, если пить в меру. Он положил перед гостьей большой конверт.

– Можете посмотреть, но выносить из дома нельзя.

Галя раскрыла конверт и вынула из него десяток крупных цветных фотографий. Ее лицо исказилось – на снимках был ее муж с молоденькой девушкой. Вот они в кафе, потом в какой-то квартире, в постели, оба без одежды. Она сидит на нем, целуются…

Галя отбросила фотографии:

– Зачем вы показываете мне эту мерзость?

– Затем, что ваша соперница хочет избавиться от вас.

– Ему сорок один год, а ей двадцать. Как бы его ни хаяли, но голова на плечах у Юры есть.

– Существует страсть, отшибающая мозги. Юрий всего лишь сын своего отца.

– Мы женаты пятнадцать лет. Не она первая и, думаю, не она последняя.

Галя сама налила себе водки и выпила залпом полстакана, руки у нее дрожали. Мужчина включил диктофон. Галина услышала голос мужа: «…Рано или поздно я все равно ее убью. Когда кислород в акваланге заканчивается, человек начинает задыхаться. Моя жена – пустой акваланг. А мне необходим воздух. Вдохновение! Порыв! Я чувствую, что задыхаюсь. Ты одна способна оживить меня и придать мне сил. Я уже все продумал…,»

Запись оборвалась.

На глаза Галины навернулись слезы. Она выпила еще полстакана и выбежала на балкон. Мужчина вышел следом. Он крепко обнял ее и поцеловал. Она ничего не чувствовала и не сопротивлялась.

Олег делал кадр за кадром из окна своей машины. На такую удачу он не рассчитывал.

– Отпустите меня, – прохрипела Галя.

Мужчина взял ее за руку и повел в комнату.

– Я хочу уйти.

– Придется подождать. Зря вы выходили на балкон.

– Я задыхаюсь.

– Уйдете через десять минут. Сидите спокойно.

Он погасил свет, подошел к окну и стал наблюдать за улицей через тюлевую занавеску.

– У вас есть вопросы?

– Кто эта девушка?

– Не знаю, но могу выяснить. На это потребуется время.

– Я хочу знать ее имя.

– Вы его узнаете.

Из окна было видно, как стоявший по другую сторону улицы автомобиль включил фары и уехал.

– Когда?

– Не беспокойтесь. Я сам вас найду. Будьте осторожны.

Он отошел от окна, включил свет, достал маленький револьвер и положил на стол.

– Возьмите. На самый крайний случай.

– Он его найдет. Юра шарит по моим сумкам в поисках денег.

– Не надо держать оружие в сумочке. Положите его в вазу с искусственными цветами. А деньги ему давайте. С пьяным легче справиться. Вы можете идти.

– Я не верю всему этому…

– Чему? Фактам? Вы предупреждены, остальное меня не касается. Можете идти. И захватите револьвер. Дай бог, чтобы он вам не понадобился. Умеете им пользоваться?

– Охота – наше семейное развлечение, я стреляю лучше остальных.

* * *

В двенадцатом часу ночи в салоне моды продолжались оргии – часы пик. Вячеку ничего не стоило выкрасть ключи, пока Виолетта проявляла заботу о своих клиентах. Комнаты, их было двенадцать, располагались на втором этаже. Кабинет хозяйки – на третьем, на первом – приемная, в подвале – архив.

Вячек спустился в подвал, открыл железную дверь и включил свет. В такое время сюда никто не заходил. Все необходимые Виолетте каталоги были в приемной.

Архив есть архив – сотни ящиков вдоль всех стен, за пять минут вопрос не решить, но Вячек не беспокоился. Поток клиентов кончится не раньше трех часов ночи. Главное – не пороть горячку. Виолетта услышала телефонный звонок и сняла трубку.

– Салон моды «Стиль». Слушаю вас. В трубке послышался мужской голос.

– Мой регистрационный номер ноль двадцать семь. Я по пути к вам, хотел бы посмотреть каталог за август.

– У нас есть более свежий.

– Я его уже видел. Прошу вас выполнить мою просьбу.

– Разумеется. Никаких проблем. Виолетта велела сесть на свое место девушке:

– Я сейчас вернусь. – И поднялась на третий этаж. Коридор, где располагались кабинеты администрации, пустовал. Она отперла кабинет, вошла, но даже не успела включить свет. Сильная рука в перчатке зажала ей рот, в сонную артерию вонзилось тонкое лезвие ножа. Смерть наступила мгновенно. Виолетта упала на ковер. Из горла брызгала кровь пульсирующими струйками. Нож остался торчать в горле. Рука в перчатке белым платком промокнула рану, и платок моментально пропитался кровью. Его осторожно положили в целлофановый пакет. Человек вышел из кабинета и закрыл дверь.

* * *

Свиридов и Вербицкий расслаблялись, сидя дома, пили коньяк в открытую, не маскируя его под чай.

– Ходят слухи, что тебя выдвигают в прокуроры области, – сказал Свиридов.

– Нет, Жека, в прокуроры я не гожусь, не интересно. Бумажная работа, а я практик.

– Я бы согласился, но меня не выдвигают. В нашей области с продвижениями дело туго обстоит. Работу твою никто не ценит, горбатишься, горбатишься, а все в том же кресле сидишь – борец невидимого фронта.

– Прессу надо подключать. Побольше шума, и тогда заметят. У нас есть знаменитый репортер, мой друг Олег Громов. Его хлебом не корми, дай ущипнуть прокуратуру за задницу. Дуэль между нами длится много лет с переменным успехом. Но как это преподносится…

Раздался телефонный звонок.

– Извини, Илья.

Свиридов снял трубку и услышал глухой мужской голос:

– Я звоню от салона «Стиль». Заглянул в кабинет хозяйки по делу. Она лежит на полу мертвая с ножом в горле. Я сматываюсь. Журнал посетителей – в столе на первом этаже в приемной. Имена кодированы, но, думаю, вы разберетесь что к чему.

Свиридов набрал номер Евсюкова.

– Срочно оперативную бригаду и ОМОН к салону «Стиль». Есть труп. Никого не впускать и не выпускать, не считаясь с рангом и положением. Быстро. Я выезжаю.

– Я с тобой, – сказал Вербицкий.

Евсюков, осматривавший труп, поднялся с корточек:

– Удар нанесли сзади. Тут даже силы не понадобилось. Лезвие настолько острое, что вошло как в масло. Опытная рука действовала.

– Не обязательно, – возразил Вербицкий. – Попадание в сонную артерию, скорее, случайность. Удар в шею всегда смертелен. И еще. Ключ торчит снаружи, женщина вошла к себе в кабинет на минуту. Убийца ее поджидал. Скорее всего, кто-то из своих.

– Как у тебя ловко все получилось, – покачал головой Свиридов.

– У меня ничего не получилось. Девица из приемной сказала, что Виолетта Луцкая не трогалась с места весь вечер. В одиннадцать сорок пять ей кто-то позвонил, и она пошла к себе в кабинет. Сказала, что вернется через несколько минут. Нам позвонили в полночь. Вот и вся «ловкость».

– Убедительно.

– Кинжал с перламутровой ручкой, золотой змейкой, изящный. Киллеры таким оружием не пользуются, – почесав подбородок, сказал Евсюков.

– Не берите в голову, – махнул рукой Вербицкий. – Показуха. Хотите сказать, что такой ножичек в ножнах легко положить в женскую сумочку? Не поддавайтесь примитивным наводкам.

В комнату вошли два омоновца, ведя под руки парня кавказской внешности.

– Вот, товарищ майор, пытался удрать через черный ход. Омоновец бросил спортивную сумку на пол.

– Это его.

Кавказец с неподдельным испугом смотрел на труп.

– Как зовут? – спросил Свиридов;

– Вячек.

– Полное имя.

– Вячеслав Гумаров.

– Знаешь ее?

– Хозяйка притона. Виолетта Луцкая. Я с ней разговаривал час назад.

– Где был остальное время?

– В архиве. В подвале.

– Обыщите его.

Омоновец выгреб все из карманов задержанного, среди прочего – два ключа на разных брелках с лейблом «Стиль». Вербицкий взял ключи.

– Один, как я догадываюсь, от архива, второй от этого кабинета. Так?

Парень кивнул.

– Тетенька застукала тебя в своем кабинете, и ты ее кокнул. Так? – спросил Евсюков.

– Я ее не трогал. Она мне доверяла и сама дала ключ от кабинета. Я ее обслуживал.

– Каким образом?

– Всеми образами. Выполнял поручения и спал с ней.

– Что в сумке?

– Старый архив. Девчонки попросили принести. Бывшие шлюхи из притона хотели концы обрубить. Они боялись Виолетту. Я согласился помочь.

Свиридов расстегнул молнию и достал один из альбомов с фотографиями.

– Ба! Знакомые все лица. Невеста покойного Кайранского и любовница его старшего сына. Да, попали девочки в переплет. Значит, Виолетта имела на них компромат?

– Имела. И умела пользоваться своим архивом. Ей многие платят дань за ее знания. Потому она никого не боялась. О притоне и стриптиз-клубах каждая собака в городе знает, но ее никто не трогал.

– Каким же образом двум таким красоткам удалось выскользнуть из-под контроля Виолетты?

– Их выкупили. Кто, не знаю.

– Неужто Луцкой денег не хватало? Торговать высшим сортом глупо, – заметил Вербицкий. – Похоже, дело не только в деньгах. Кто-то на нее оказывал давление.

– Покажи, где лежат шифры, – потребовал Евсюков. – В журнале только номера клиентов, нам нужны их имена.

– Что мне теперь будет?

– Все зависит от твоей помощи следствию. Ну? Где списки? – повысил голос Евсюков.

* * *

На улице было уже светло, когда Даша Туманова очнулась. Она сидела за рулем своей машины. Слышался крик ворон и чаек. Девушка осмотрелась. Ее машина стояла в центре городской свалки. Кругом горы мусора и бесчисленное количество птиц. Она глянула на часы – девять утра. Посмотрелась в зеркальце – все в порядке. Ключи – в зажигании. Как она могла очутиться здесь? Даша ничего не понимала.

Окончательно придя в себя, она поехала домой.

5

Стальные ворота открылись автоматически, и Олег въехал на территорию усадьбы. Длинная гравиевая дорожка вела к мрачному зданию замка.

В кабинете, стоя у стола, его встретила статная дама. Он пересек огромные хоромы и поцеловал ей руку.

– Я выполнил ваше мелкое поручение, Вика.

Он положил на стол конверт с фотографиями, к которому та даже не притронулась.

– Я не сомневаюсь в ваших возможностях, Олег. Присаживайтесь.

Олег сел.

– Вы правы, с мелочовкой покончено, теперь вам предстоит выполнить серьезное задание. Вы, кажется, говорите по-французски.

– Свободно.

– Сможете сыграть роль иностранца?

– На сцене?

– На вечеринке. Вы должны убедить одного человека лечь на операцию по пересадке сердца. Только ваш авторитет может заставить его поверить в необходимость этого.

– Авторитет? Нет у меня никакого авторитета. К тому же я ни черта не смыслю в медицине.

– Вам этого и не надо. Будете болтать о погоде или о сокровищах Лувра. Пациент не знает французского. Переводчик переведет вашу болтовню так, как надо. Требуется ваше обаяние и умение внушать людям, что вы талантливы.

– Не замечал за собой таких способностей.

– Не кокетничайте и уберите этот блеск в глазах.

– Чего греха таить! Вы произвели на меня впечатление. Но я умею мыслить трезво. Вы для меня сложны и непонятны, как фуга Баха. И родились в очень дорогой рубашке.

– Преувеличиваете. Просто у нас разные взгляды на жизнь.

– Правильно. Мой удел – гоняться за пожарными машинами, будить людей среди ночи, подглядывать в замочные скважины, сидеть на толчке в соседней кабине, получать оплеухи от телохранителей и, падая, стараться не разбить дорогую фотоаппарату. Ни денег, ни личной жизни.

– Главное, что вы делаете все с азартом, и это мне в вас нравится. Но кажется, мы отвлеклись.

Она достала толстый глянцевый журнал на испанском языке и положила его перед Олегом.

– На обложке портрет знаменитого испанского трансплантолога Родриго Сапатероса. Его вам и следует сыграть. Пациент видел его портреты и читал переводные статьи. Я знакома с ним лично. Могу научить вас его жестам и манерам. Это несложно.

– Черт, а мы и впрямь похожи.

– Этот факт сыграет главную роль. И поймите, моя цель – спасти жизнь человеку.

– Вы говорите о Юрии?

– Нет. Аркадию жизнь нужнее. Моя задача – выполнить волю покойного и не погубить дело, которому он посвятил всю свою жизнь. Иных целей я не преследую. Кроме Аркадия, эстафету принять некому.

– Я готов к перевоплощению.

– Рада тому, что мы нашли общий язык.

* * *

Дашу задержали, как только она вышла из машины, пересадили в «Волгу» и доставили к следователю. У окна стоял Вербицкий, за столом сидел Свиридов, у стены, сидя на стуле, за происходящим наблюдал Евсюков.

Девушка ничего не могла понять.

– Что за произвол? Почему меня хватают, как уличную шлюху, и волокут сюда? Вызывайте повесткой!

– Садитесь, Туманова. Вы задержаны по подозрению в умышленном убийстве вашего жениха, ныне покойного Дмитрия Кайранского.

Девушка замерла с открытым ртом. Евсюков подошел к ней и усадил напротив следователя.

– Какое убийство? – едва слышно произнесла она. Свиридов достал пузырек, вложенный в целлофановый пакет.

– Вы узнаете этот предмет?

– И что? Видела. Митя… Дмитрий Николаевич капал раствор в стакан с водой и пил. Для тонуса. Это виагра.

– Это смерть. Кто вам приносил основной компонент?

– Какой компонент? Мне никто ничего не приносил.

– Этот пузырек нашли в вашей косметичке.

– Я не держала у себя его капли. Митя их доставал из тайника в спальне. Он боялся, что мымра отнимет.

– Мымра?

– Вика Мамонова. Его секретарша.

– Он умер во время полового акта? Девушка заплакала.

В комнату вошел сотрудник в штатском и передал Свиридову два конверта.

– Один от медиков, второй получен по почте.

В одном лежал отчет комиссии здравоохранения по отпуску лекарственных средств. Всего одна фраза: «Недостача в значительных количествах». Дальше на латыни шло перечисление препаратов. Во втором конверте была фотография – Даша Туманова выходит из подъезда дома. Снимок четкий, на доме видна табличка «ул. Белинского, дом 5».

– Чей адрес?

– На обратной стороне.

Свиридов перевернул снимок. Надпись от руки: «В квартире двадцать четыре проживает Максим Савельевич Трубников».

– Конверт, снимок проверили?

– Никаких следов. Чисто.

– Увидеть бы мне этого гуся! Ишь, как старается. Ступай.

– Без адвоката я отвечать на ваши вопросы не буду, – заявила девушка.

– Кто ваш адвокат?

– Максим Трубников.

– Тот, кто поставлял вам пузырьки? Боюсь, что он сядет на ваше место следующим. В гремучей смеси, которой вы поили больного Кайранского, несколько компонентов. Один из них доставал Трубников через своего отца, но он не мог знать, где достать кокаин, входящий в состав зелья. Зато его в избытке в салоне мадам Луцкой. Тут уж без вас не обошлось.

Свиридов достал лист бумаги.

– Это чистосердечное признание вашего дружка Вячека. Мы перехватили архив. Он будет приобщен к делу. Вячек признался, что поставлял вам и Юлии кокаин. Вы так и не избавились от пагубной привычки. Повторяю свой вопрос: Кайранский умер…

– Да! Да! Но я тут ни при чем. Лекарство он пил сам.

– А ваши отпечатки?

– Я ему капала в стакан. Он же плохо видел.

– Все, что и требовалось доказать.

– Я тут ни при чем. Сама напугалась до смерти. Зачем мне его убивать?

– А разве ваш друг, проживающий по адресу Белинского, пять, не говорил вам о завещании старика?

– Я ничего не знаю о завещании. Мы не женаты.

– Деньги можно завещать кому угодно, хоть Господу Богу. Только получатель вряд ли явится.

– Ничего мне Макс не говорил.

– Значит, поняли, чей адрес я назвал. Вербицкий подошел к девушке:

– Посмотрите на правый рукав своей блузки.

– Что с ним не так?

– Переверните рукав локтевой стороной кверху. Девушка перевернула рукав. На белой ткани от манжета до локтя было огромное бурое пятно.

– Похоже на кровь, но вы ведь не ранены. Значит, это не ваша кровь. На воротничке за правым ухом те же пятна. Их вы тоже не заметили?

– Где вы провели эту ночь, Туманова? – резко спросил Евсюков.

– На городской свалке. Я не знаю, как там очутилась. Не помню. Со мной что-то произошло.

Вернулся сотрудник в штатском и положил на стол пакетик с белым порошком.

– Нашли в ее машине под ковриком. Чистейший кокаин. Девушка схватилась за голову:

– Боже! Этого не может быть!

– Вы арестованы, гражданка Туманова, – сказал Свиридов.

ГЛАВА II

1

Несколькими днями ранее

Они столкнулись на ступенях рынка. Лера выронила корзину, и фрукты посыпались по ступенькам вниз. Высокий загорелый красавец с ярко-голубыми глазами что-то лепетал по-французски. Лера пожимала плечами. Он начал собирать персики и груши, складывать их в корзину, а она не могла отвести от него глаз. Ей казалось, что она его знает, но это маловероятно. Он передал ей корзинку, поцеловал руку и побежал дальше. Лера не могла его упустить. Что-то ей подсказывало на уровне подсознания, что этот человек им нужен.

Он не оглядывался. Следить за ним – одно удовольствие. Голубоглазый красавец привел ее к дешевому отелю и скрылся за его дверьми. Через несколько минут он вышел на крошечный балкон третьего этажа и начал снимать с веревки высохшие плавки и полотенца. Теперь она могла со спокойной душой вернуться домой.

Ее временным пристанищем была шикарная вилла по дороге к морю. Лера въехала на территорию на открытой машине, которая оставалась на рыночной площади, пока она бегала за сорокалетним красавцем.

– Вэл! – крикнула Лера.

Из гаража вышел мужчина в резиновом фартуке:

– Что случилось?

– Отель «Магнолия», развалюха на третьем уровне, номеров на двадцать. Третий этаж, балкон с восточной стороны. Ему лет сорок, не мужик, а сказка. Очевидно, француз. Мне нужно знать о нем все. Это срочно.

Оставив дверцу машины открытой, Лера направилась в дом. Свою мать она нашла в кабинете. Что дочь, что мать были женщинами яркими, с безупречной внешностью.

– Ты всю жизнь загубишь за своими бумагами! Взгляни на мир, он прекрасен! – воскликнула дочь.

– Согласна, но красота стоит больших денег. Ты умеешь их только тратить.

– Я тебе нашла жениха! Аполлон! Убийственный мужик. К сожалению, француз. Увидишь – обалдеешь.

– Я уже давно не балдею от мужчин, а красота для мужчины не обязательна.

– Знаешь, такое чувство, что я его где-то видела? Не могу отделаться от этой мысли.

– Выкинь дурь из головы, у тебя тоже дел хватает.

Лера направилась к солярию, ее взгляд наткнулся на журнал, лежащий на плетеном столике. Она наморщила лоб, присмотрелась, схватила его и крикнула:

– Эврика!

– Ты спятила? – вздрогнула мать.

– Кто на обложке?

– Прекрасно знаешь. Профессор Сапатерос.

– Если ему заменить глаза на голубые, выкрасить в блондина и сбрить усы, получится он.

– Кто «он»?

– Парень, который сбил меня с ног, твой жених. Вот где я его видела. Одно лицо!

Виктория с удивлением посмотрела на дочь:

– Иногда ты соображаешь. Только из блондина сделать брюнета проще, чем наоборот.

– А я о чем!

– Что ты успела пронюхать?

– Адресок. Вэл им займется. Но он француз.

– Купить можно кого хочешь. Французы стоят дешевле русских.

* * *

Вечером следующего дня Вэл явился в гостиную с отчетом:

– Он не француз, а русский. Олег Громов. Полагаю, аферист. Компьютер, фотоаппараты, кинокамера – он кого-то выслеживает. У него куплен билет на тринадцать двадцать два в субботу.

– Он нам подходит, – сказала хозяйка. – Как его обработать? У нас в запасе три дня.

– Проще простого, Виктория Львовна. Каждое утро он проезжает мимо нашего дома в дайвинг-клуб. Сеанс в двенадцать ноль-ноль.

– И что?

– Мы его остановим. У меня есть ежи из гвоздей, а без двух покрышек он никуда не уедет.

– Только не надо делать из него лоха. Если парень промышляет сыском, то голова у него варит.

– Сделаем в лучшем виде. Завтра же.

* * *

Через окуляры бинокля Лера видела, как по узкой улочке с верхней части городка вниз к морю мчится «Феррари». Стоя на солярии второго этажа, она махнула платком. Вэл увидел ее сигнал, рассыпал на повороте «ежи» – стальные гвозди и перебежал на другую сторону улицы.

Расчет оказался точным. На вираже у машины пробило два правых колеса: переднее и заднее. «Феррари» выскочил на тротуар и врезался в опору ограждения. Водителя спас ремень безопасности, но головой он сильно ударился о руль. От передней панели отскочил кусок обшивки и врезался ему в плечо. Он потерял сознание.

Открылись ворота усадьбы. На улицу выбежали Лера и ее мать. Виктория бросилась к машине, а Лера тут же начала собирать «ежи» и складывать их в холщовую сумку.

– Ну как? – спросил Вэл.

– Сотрясение мозга ты ему обеспечил. Грязно сработал, специалист.

– Надо закатить машину к нам. Слава богу, передние колеса не заклинило.

Они втроем закатили машину на участок.

– Неси его на стол в столовую, – приказала Виктория. Вэл вытащил парня из машины, поднял на руки и понес в дом.

* * *

Спустя час пострадавший с перевязанным плечом и ссадиной на лбу улыбался, сидя в плетеном кресле с чашкой кофе в руках.

– Я оплачу ремонт машины, – тихо, мягким голосом говорила Виктория. – Не убивайтесь. Судьба к вам благосклонна. Вы живы – это главное.

Мать, дочь и их гость отдыхали в саду под оливковыми деревьями.

– Я ваш должник на всю жизнь.

Он переводил взгляд с дочери на мать и с матери на дочь, будто ему предложили выбор.

Не преувеличивайте, Олег. Соотечественники должны помогать друг другу. В аварии есть и моя вина, она случилась на территории, прилегающей к нашей усадьбе, надо строже следить за своим участком дороги.

– Рано или поздно вы свернули бы себе шею, Олег, – усмехнулась Лера. – По таким дорогам не носятся на высоких скоростях.

– Грешен. В России у меня нет такой машины, а я люблю риск.

– Еще кофе? – спросила Виктория.

– Теперь мне торопиться некуда. С морем я распрощался.

* * *

Виктория ждала дочь на крыльце усадьбы. Когда та приехала и вынула из багажника огромный красный чемодан на колесиках, мать удивилась:

– Что за безвкусица?

– Точно такой же, как у Олега. Один в один. Нам надо пройти регистрацию последними. Чемодан ляжет в багажный отсек самолета на самый верх, зато при разгрузке попадет на конвейер одним из первых.

– А ярлык?

– Кто на них смотрит! Он купил яркий чемодан, чтобы сразу увидеть его. Волка ноги кормят – парень привык к высоким скоростям.

– Достали билеты на его рейс?

– Без проблем, – ответил Вэл.

– К сожалению, мы должны были вылететь сегодня, – продолжила Виктория. – Пришла телеграмма: Кайранский испустил дух. Мы опоздаем на похороны.

– Не велика беда. Олег с его группой крови и положительным резусом дороже золота. Такое упускать нельзя. Мало того, он двойник Сапатероса.

– Я понимаю, но придется менять все планы.

– Замечательно, мамочка. Нельзя же всю жизнь строить только на собственной интуиции. Надо проверить, насколько хорош Громов в своем деле.

– Что ты имеешь в виду?

– Фотографии покойничка появятся во всех газетах. Мы дадим Олегу только одну подсказку – в нашем чемодане он найдет фотографию Кайранского, вот и проверим, как работают его мозги.

– Ты быстро повзрослела, дочка.

– Из яиц змеи вылупляются только змеи.

– Спасибо за комплимент.

* * *

За окном моросящий дождь, серое небо, желтые листья, ветер… В шикарную квартиру вошел Вэл с двумя чемоданами, Виктория и Лера с дорожными сумками.

– Чемодан Олега отнеси в мой кабинет. Открой аккуратно, чтобы так же аккуратно закрыть, – приказала Виктория.

– Без проблем, хозяйка.

– Лера, свари кофе, я продрогла. Через час едем на поминки, пора включаться в работу.

Виктория сбросила пальто и направилась в свой кабинет.

Через пятнадцать минут все вещи Олега были разложены на ковре. Виктория просматривала папку с документами и фотографии.

– Вэл, подойди ко мне, – позвала она. – Мне кажется или это он?

На крупном снимке за столом сидели люди, подняв бокалы. Человек двадцать мужчин. Виктория указала пальцем на одного из них.

Вэл присмотрелся.

– Это председатель совета директоров межобластного банка господин Левинсон Яков Михайлович.

– Громов – гигант. Он в одиночку вспорол брюхо акуле. Этим материалам цены нет. Кого еще знаешь?

– Четверых. Все в международном розыске.

– Этот?

– И этот тоже. Отпетый бандит. Половину Каталонии держит в ежовых рукавицах. Иван Плотников, кличка Батрак.

– Вычисти архив Громова. Левинсона и Плотникова надо изъять из его досье. Обрати особое внимание на негативы. Услуги этих сволочей мне могут понадобиться. Без противоядия работать слишком рискованно.

– Опасная игра, – покачал головой Вэл.

– В другие я не играю. Мы с Лерой уезжаем на поминки, а ты займись этим. Полагаю, Олег нас быстро найдет. Чемодан он должен получить якобы нетронутым.

– До ночи успею, но не раньше. Придется копаться еще и в компьютере.

– У тебя есть время до завтрашнего утра.

– Все сделаю чисто.

– Надеюсь.

2

Господин Левинсон сидел в кресле перед телевизором с мертвенно-бледным лицом, пил виски, поднимая бокал к пересохшим губам подрагивающей рукой. Левое веко дергалось. Что так могло напугать крупного банкира?

Ничего особенного. Передавали новости. На фоне документального триллера с участием полицейских шел сопроводительный текст ведущего:

«Второй день подряд в Испании идут облавы и аресты. Проводится рейд по очистке страны от так называемой русской мафии. Тридцать шесть человек задержано. Шикарные виллы вдоль побережья опустели. Многие из арестованных находились в международном розыске. Трудно сказать, согласятся ли власти Испании на экстрадицию некоторых из них в Россию. Содержание притонов, наркотики, отмывание денег и еще десятки разных обвинений будут предъявлены русскому клану, безмятежно живущему под ярким солнцем Средиземноморья. Законы в Испании очень строги, и вряд ли нашим бывшим соотечественникам удастся откупиться. Испания – одна из стран, где нет коррупции в правоохранительных органах».

Левинсон выключил телевизор.

Зазвонил телефон. Он снял трубку.

– Грызете локти, Яков Михалыч? Не стоит. Вы и Плотников не попали в списки благодаря моему своевременному вмешательству.

– Это вы, Виктория?

– Глупый вопрос. Не забыли о нашем разговоре в машине?

– Помню, но не придал ему особого значения.

– А зря. Можете попасть под колеса правовой машины, если с моей помощью списки пополнятся.

– Я уже это слышал.

– Полгода вы будете безоговорочно выполнять мои поручения. Деньги ваши мне не нужны, мне нужны ваши связи и возможности. А в Испании мои поручения будет выполнять головорез по кличке Батрак. Через шесть месяцев вы получите все материалы. Это честная сделка. Скоро я с вами свяжусь. Успехов в работе.

Левинсон положил трубку. Веко правого глаза задергалось еще сильнее.

Галя уснула только к утру, всю ночь плакала. Юрий спал в гостиной. Наклюкался и уснул прямо в кресле, забыв выключить телевизор. Впервые Галя заперлась на замок и вздрагивала при каждом шорохе.

Она проснулась около одиннадцати. Встала, накинула халат, отперла дверь и вышла в коридор. Тихо. Женщина направилась в ванную. Вдруг в коридоре появился муж. В руках у него был огромный столовый нож, с которого капала кровь. Галина закричала так, что стены затряслись, и потеряла сознание. Пришла в себя, сидя в кресле. Перед ней стоял Юрий и улыбался.

– Ты чего паникуешь, подруга? Галя вздрогнула.

– Да что с тобой? Ножа в его руках не было.

– Нож, – тихо прошептала она.

– Ах, вот оно что! Очнулся в шесть утра – выспался. Тебя будить не стал, пошел на рынок, купил парную печень, прихватил пива и решил устроить хороший завтрак. Я резал печень, когда ты вышла в коридор. А ты что подумала? Что я отрезал голову нашему коту? Идем завтракать, все готово.

* * *

В загородном доме профессора Трубникова тоже не все ладилось.