Текст книги "Прибывшие (СИ)"

Автор книги: Михаил Марков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Лежит она, оказывается, не на просторной кровати, как казалось, а на узкой койке, прикрепленной к стенке, почти вровень с полом. Слева небольшой раскладной столик и еще одна такая же койка. Сверху еще два спальных места.

Это очень похоже на купе поезда.

Как она здесь оказалась? Что происходит? Где все остальные? В этой комнатушке она, кажется, совершенно одна.

Вполне предсказуемая паника.

Соф скидывает с себя одеяло, пытается встать. Тут же подступает головокружение. Пришлось ухватиться за верхнюю полку, чтобы не грохнуться на пол.

Чертова трубка на руке мешает и раздражающе бултыхается в разные стороны. Не задумываясь о каких-либо последствиях, она в ярости срывает ее с себя. Брызги крови пачкают белоснежную больничную одежду.

Раненая нога туго забинтована. Она слегка затекла и ноет.

На голове тоже что-то понамотано. Соф щупает. Ну да, и тут бинты…

Под ногами ледяной металлический пол.

Она вновь оглядывается.

На соседней койке все-таки кто-то есть.

Соф аккуратно подходит ближе, наклоняется.

Это Нат. Девочка лежит на боку и сопит носом. Кажется, спит.

Облегчение. Глубокий выдох.

Но до сих пор неясно, где она находится. Точнее, ей хочется убедиться наверняка. Окон здесь нет. И тем не менее, судя по всем признакам – тряске, вибрации, стуку железных колес под ногами, – это действительно вагон поезда. Это не галлюцинация, вызванная всякими медикаментами, которые сейчас циркулируют в ее организме вместе с кровью. Всё слишком реально.

Дверь.

Соф медленно подходит к ней.

Поворачивает ручку.

Не заперто.

Стараясь не издавать громких звуков, чтобы не разбудить ребенка, она медленно отодвигает дверь влево.

А за ней – коридор в обе стороны. Но, к сожалению, окон всё так же нет. Прямо напротив – такая же дверца, в соседнее купе. Вокруг – никого.

Пытаясь удержать равновесие, похрамывая, Соф направилась в случайную сторону. Все двери закрыты, но слышно, что за ними явно кто-то есть. Становится ясно: вагон полон людей. Из каждого купе гундят приглушенные голоса.

Конец вагона.

Снова дверь, с прозрачным окошком. Через него видно стоящего человека. Он замер, покачиваясь в такт движению поезда, в поднятой руке зажата дымящаяся сигарета. Он не торопится затягиваться. Лишь смотрит куда-то вперед. И, кажется, именно в окно, которое так рьяно ищет Соф.

Она решается войти.

Здесь трясет сильнее всего. Под полом свистят железные колеса.

Человек реагирует на ее появление не сразу, но очень импульсивно.

– Соф! – вздрагивает он при виде ее измученной физиономии.

Это Саша.

– Что ты здесь делаешь? Тебе нужно лежать в кровати!

– Мне не чудится? – Соф не обращает на его взволнованность никакого внимания. Она с трудом произносит слова. Язык совсем не слушается. Такое ощущение, что в ней сейчас около литра водки.

– Нет. Мы уже покинули город…

– Вау… – шепчет Соф.

Не верится. Неужели им действительно это удалось?

Окно. Соф медленно подходит к нему.

Завороженно смотрит.

Мимо проносятся электрические столбы.

Она и вправду находится в поезде. В самом настоящем.

Вдаль простираются поля спелого хлеба. Солнце уже заходит за горизонт.

Здесь ничего не изменилось. Всё как и прежде. До прибытия этих чертовых ублюдков.

Нет военной техники, нет пропагандистских лозунгов, нет обезличенных и грубых солдат. Природа осталась нетронутой. По крайней мере, пока.

– А где Никита?

– Разговаривает с главной. Уже долго… – Саша глубоко затянулся. Видно, как его руки дрожат.

В нем явно что-то поменялось, хоть он и пытается прикинуться, что всё в норме. Соф не собирается даже спрашивать о его самочувствии. В подобной ситуации этим станет интересоваться только идиот.

– И сколько нам ехать? – В ее распухшем мозгу возник только этот вопрос.

– Я ничего не знаю… Но мы в пути уже около трех часов…

Неловкое молчание оборвал стук. Оба вздрогнули.

В дверь кто-то еле слышно долбит. Через окошко никого не видно…

Саша настороженно приоткрывает. И сразу же – взволнованный голос:

– Соф!

К ним запрыгивает Нат.

Она подбегает к девушке, но не решается обнимать, заметив кровавые бинты на больной ноге.

– Ты проснулась! – Девочка рада, но ее эмоции явно сделались намного тише, чем раньше. Однако на секунду она даже улыбнулась.

– Да… – осторожно отвечает Соф. Она еще не до конца вернулась в реальность. И только сейчас вспомнила, что буквально пару часов назад с этой девочкой произошло нечто ужасное.

Два взрослых человека понятия не имеют, как себя вести перед этим ребенком. Ведь именно у Саши и Соф была общая омерзительная тайна. С самого начала они знали то, о чем этой девочке довелось услышать лишь сейчас.

– Я рада, что с тобой всё в порядке… – продолжает Нат. – Почти… – добавляет, вновь бросив взгляд на бинты.

– Да. Всё нормально… – опять бубнит Соф. Гребаные медикаменты вяжут во рту.

Неожиданно открывается другая дверь, ведущая в соседний вагон.

– Вот вы где… – Запыхавшийся Никита.

В тамбуре вмиг стало очень людно.

– Ну, как всё прошло? – тут же взволнованно спрашивает Саша.

– Нормально… Можете расслабиться. – Никита до сих пор пытается отдышаться. Видимо, до этого вагона он добирался через весь поезд. – Соф, ты как?

– Сносно… А ты?

Он взглянул на свои ноги. Одна из них тоже перемотана белоснежными бинтами в районе лодыжки. Ботинок на нее уже не налезал, поэтому ему выдали шлепанцы.

– Ничего серьезного. Пуля пролетела насквозь. Повезло. – На самом деле он уже успел несколько раз позабыть о своем ранении.

– Известно о том, куда мы едем? – Соф это интересует в первую очередь. И не только ее.

– Не знаю. Но пообещали, что там будет безопасно… Ехать нам около двух суток.

От удивления у всех непроизвольно расширились глаза.

– Но шел я сюда не только для этого. Мне пообещали, что нас покормят. За мной, короче… – Он развернулся спиной и, зазывая, направился в следующий вагон, из которого и вышел. Остальные неуверенно пошли следом.

Посуда гремит, когда состав входит в очередной резкий поворот. В этом вагоне стоит особенная атмосфера. Ведь это самый настоящий вагон-ресторан.

Удивительно, что в военном составе национальной гвардии есть такой вагон. Скорее всего, он был предназначен для элитных военнослужащих высоких званий. Им негоже трапезничать с простыми солдатами. Но теперь ресторан используется сопротивлением по своему усмотрению.

Ребята уселись на свободные места, как им и было предложено.

Повторяющиеся удары колес под полом нагоняют знакомые ощущения. Воспоминания из детства и юности.

Соф часто ездила с бабушкой в соседние города, когда была мелкой и ее не с кем было оставить. Она хорошо запомнила те поездки на электричке.

Деревянные скамейки, от которых потом ноет зад. Случайные попутчики, которые кажутся такими дружелюбными. Жадно откусанный батон хлеба. Прохладный глоток молока.

Саше вспомнились времена со службы. Долгие восемь дней, что ему пришлось провести в тесном вагоне со своими сослуживцами. Дорога до части была неблизкой – казалось, они едут в самое сердце суровой тайги. А потом те случайные люди стали лучшими друзьями. И даже больше, чем друзьями.

У Никиты возникли ассоциации с рабочими поездками. Он часто ездил по стране в командировки. На форумы, встречи, лекции. Жизнь ему тогда казалась скучной. Он не мог выбраться из нескончаемого унылого болота.

Это не совсем добрые воспоминания. Однако даже они вызывают чувство ностальгии.

Еду принесли уже через пару минут. Понятное дело, им не дали ознакомиться с местным меню, так как его попросту нет. Всем пассажирам подали одно и то же. А именно: наваристый свекольный борщ с говядиной и картофельное пюре с парой сосисок. Накормить такое количество людей – та еще задача. Для большинства еду приносили прямо в купе, так как мест в ресторане – хорошо если на двадцать человек. Но Никите и его людям предложили свободный столик в этом вполне уютном вагоне. Как особенным пассажирам.

Ребята жадно набросились на еду. Когда они в последний раз вообще что-то ели?

Когда ты принимаешь пищу, мозг словно переходит в особый режим. А если ты еще и очень голоден – нет ничего важнее в этом мире, кроме наполненной тарелки перед тобой.

Ты уматываешь одну ложку за другой. На это время ты словно отключаешься, выпадаешь из реальности. Сейчас тобой управляет лишь элементарный инстинкт. Это длится до тех пор, пока тарелки не опорожнятся или пока в желудке есть свободное место.

Однако, кажется, кто-то из них хочет что-то спросить. Что-то очень важное. Касаемо недавних событий.

Он пытается решиться. Начать эту мучительную и травмирующую тему. Ведь ее однозначно нужно обсудить. Нельзя притворяться, будто ничего не произошло.

Он оглядывается. Но товарищи лишь едят, опустив глаза. Они не хотят думать ни о чем другом, кроме как о своей тарелке парящего, наваристого борща.

– Вкусно… – бормочет Нат, стуча молочными зубами о ложку.

Это единственная произнесенная фраза за всё время, что они в вагоне.

Может, и действительно не стоит? Так хочется просто поесть.

Жирный, горячий бульон медленно спускается к желудку. От него так тепло и приятно.

Солнце уже давно село, поэтому в окне ты увидишь только собственное отражение, словно в зеркале. Виной тому яркие светильники на потолке.

Но оно и хорошо. Пусть всё происходящее снаружи прячется во тьме и не отвлекает от главного. От еды.

Ложка за ложкой. Сил в тебе всё больше.

Вагон полощет из стороны в сторону. Впереди долгий прямой участок. Здесь поезд набрал максимальную скорость.

Туда-сюда. Эти покачивания убаюкивают.

Длинный, многотонный состав несется что есть сил. Он пробирается вглубь темного лесного массива. Невозмутимо и бесстрашно.

Он отдаляется от города. Проносится мимо опустелых сельских поселений. Не останавливаясь на полуразрушенных платформах.

Всё дальше и дальше. Прямиком в неизвестность.

[ Waiting Around to Die – The Be Good Tanyas ]