Текст книги "Хозяин порталов (Спираль Миров-2)"

Автор книги: Михаил Любовской

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

оружие не спасёт.

– Закон сильнейшего в действии. Одно слово – дикий

мир, – задумчиво констатировал Виктор Павлович.

– Сергей Сергеевич, команда ушла – осталось решить

пару вопросов, – Арташев, с довольным видом, потёр руки. –

Сколько времени будет открыт проход и возможно ли, при

необходимости, увеличить его размер?

– Проход будет держаться, пока я его не закрою, а у

размера нет ограничений.

– Просто прекрасно, значит мы сделаем нормальные

крепкие ворота, чтобы лишний раз не напрягать охрану.

Бережёного, как говориться, Бог бережёт.

– Николай Васильевич, я вам ещё нужен?

– Подойдите к 22:00, народ к этому времени уже

набродится, наберётся, на первый раз, впечатлений и дверку можно

прикрывать. Как только всё будет капитально обустроено, я вам

сообщу. Договорились? Тогда до вечера.

Глава 3. Аномалия

Тихо гудела электрическая лебёдка, поднимая из недр

корабля демонтированное оборудование. Люди споро

перетаскивали коробки и блоки в тентованный «Камаз»,

подогнанный поближе к пролому во внешней палубе. Черёмухов,

устроившись в пластиковом кресле, наблюдал за погрузочными

работами и попивал горячий кофе из любимой стеклянной чашки,

захваченной в дальнюю поездку.

– Фу-х, аж ноги гудят, – на свободное место

плюхнулся его зам по техническим вопросам. – Неделю таскаем, а

всё конца и края не видно.

– Гена, ну как можно оставлять хоть что-то из

дармового богатства? Вдруг ворота схлопнутся или с

Мирошниковым какая беда, не дай Бог конечно.

– Чур нас от такой напасти, – перекрестился зам и

поплевал через левое плечо. – Виктор Павлович, а что за человек

этот Сергей?

– Специалист по всяким там явлениям.

– Это я и от генерала слышал, а твоё мнение? Ты

же с ним знаком не один год?

– Знаком. То же самое можно сказать о соседях

по подъезду – я их знаю в лицо, здороваюсь и больше ничего.

– Странно, вроде с общим делом связаны. А он

действительно хороший специалист?

– Сам как думаешь? – Черёмухов постучал

каблуком по палубе.

– Туплю, Виктор Павлович, совсем замотался с

этой беготнёй.

– Ты к чему так интересуешься Сергеем?

– Да есть у меня один известный уфолог...

– Меркулов, что ли? Андрей Никонович?

– Он самый. Может слышали историю с

пропавшими рыбаками?

– Конечно. Вся питерская полиция с МЧС

полтора года искала и всё бестолку, как в воду канули.

– Там странная история вышла – просто

мистическая. Пять человек, среди них хороший знакомый

Меркулова, отправились на микроавтобусе в cторону Карельского

перешейка. По неясной причине машина сошла с трассы и

углубилась в лес, где, через полкилометра проселка резко свернула,

проломилась через кусты и выехала на поляну. На этом участке

следы колёс обрываются. Андрей Никонович проверил там всё

своими приборами и обнаружил остаточный фон энергетического

поля. Самое интересное – люди, проводившие обследование места

происшествия, поголовно испытывали лёгкое головокружение и

безотчётный страх.

– Такого в новостях не сообщали.

– Об этом мало кто знает, видимо не придали

особого значения. Виктор Павлович, помогите встретиться с

Мирошниковым, хочется помочь старому фанату всего

неизведанного. Чисто по-дружески.

– И заодно найти подход к его дочери. – хитро

прищурился Черёмухов.

– Наука прежде всего, – Гена отвёл глаза в

сторону, усиленно разглядывая армейский грузовик.

– Ладно, идём в зону доступа, здесь, сам

понимаешь, спутники не летают.

Они пересекли границу ворот, прошли через

прохладный ангар и вышли на раскалённые плиты взлётной

площадки.

– Виктор Павлович, можно я сначала Меркулову

позвоню?

– Можно, сейчас аппарат настроится...ага, есть

устойчивая связь. Держи, у меня лимит неограничен, но лишнего

старайся не болтать, соблюдай секретность.

Я оставил записку на зеркале в прихожей: «Ушёл в

Питер. Буду вечером. Папа», и отправился на встречу с уфологом.

Серебристый «Логан», с нужными номерами, ожидал на загородной

стоянке дальнобойщиков.

– Здравствуйте, вы Андрей Никонович?

– Добрый день. А вы, я так понимаю, Сергей? -

сухопарый мужчина в роговых очках и благородной сединой на

висках, недоуменно покрутил головой. – На попутке подъехали?

– Вроде того. Черёмухов попросил оказать вам

помощь, но не сказал какого рода.

– Садитесь в машину, по дороге объясню.

Под мерный шум покрышек Меркулов рассказал

полные подробности прошедших событий:

– Понимаете, если бы не пропал мой старый друг,

я может и не копал столь тщательно, мало ли людей исчезает при

загадочных обстоятельствах.

– Вы что-нибудь обнаружили?

– Немного. Серьёзные разработки в этой области

отсутствуют как факт, всё на любительском уровне, но даже

кустарным способом удалось определить аномалию, диаметром

около 10 метров. При этом её фон, с каждым месяцем, заметно

повышается и усиливаются неприятные ощущения, если подойти

достаточно близко. Сергей, нескромный вопрос – сколько вам лет?

Я знаю многих фанатов уфологии, но вас вижу впервые.

– Не поверите – 65 и я не имею никакого

отношения к вашему сообществу.

– Хм, действительно поверить трудно. Это из-за

воздействия аномалий?

– Они, родимые, постарались. На место скоро

прибудем?

– Сейчас посмотрю навигатор...так, ещё 3115

метров, пара минут, не больше.

Меркулов притормозил и машина свернула налево

на просёлочную дорогу, мягко покачиваясь на неровностях

грунтовки. До конечной точки добрались быстро, благо транспорт

сюда заходил редко, судя по слабо разбитой колее, присыпанной

старой листвой и сухими ветками. Мотор замолчал и наступила

тишина, изредка нарушаемая резкими птичьими криками. В воздухе

висела влага из-за близко растущих деревьев, да зудели комары,

выискивая потенциальную жертву. Пришлось немного промокнуть,

топчась по густой траве и продираясь сквозь кусты. Мне-то ничего,

спецкостюм «Хамелеон» и не такое выдержит, а вот Андрей

Никонович морщился от быстро промокших полуботинок, явно

испытывая неприятные ощущения. Следов происшествия,

естественно не осталось – сочная зелень, с вкраплениями

ромашек, густо заполняла небольшую поляну с одиноким вязом в

середине.

– Сергей, подождите, нужно провести замеры, -

Меркулов достал из кармана ветровки прибор со стрелочным

индикатором и щёлкнул тумблером. – Ого, а интенсивность поля

заметно скакнула. Даже здесь ощущается некоторый дисбаланс в

организме. Как вы себя чувствуете?

– Нормально, – я пожал плечами. – Лёгкий холодок по

коже и всё. Однако есть тут ещё кое-что. Не замечаете?

Уфолог внимательно осмотрел поляну, окружающие

деревья и отрицательно покачал головой:

– Наверно у нас разное зрение.

– Тогда вам придётся поверить на слово. Вяз – центр

фигуры из трёх кольцеобразных стен разного оттенка. Мы стоим у

внешней, светло-голубой. Далее идёт синяя и внутренняя —

фиолетовая. Подозреваю, что самая высокая напряжённость поля

будет внутри. Давайте измеритель – наглядно продемонстрирую

свои выводы.

– Только осторожнее. С аномалиями шутки плохи, -

встревожился Меркулов.

– Пока опасности не чувствую, – с этими словами я

шагнул в первое кольцо. – Видите, стрелка отклонилась на одну

треть шкалы...

Сделал пять шагов до середины и вошёл во второе

кольцо:

– Здесь напряжённость скачкообразно достигла две

трети...

Последний шаг к центру я сделал под

предупреждающий выкрик уфолога:

– Сергей, туда...

В глазах потемнело, появилось и пропало чувство

тошноты, локоть ударился обо что-то жестяное, судя по

характерному звуку. Пришлось потрясти головой, выгоняя остатки

последствий перехода через портал. Ничем иным трёхслойное

кольцо и быть не могло, вот только осталось чувство его

неполноценности. Скачок должен происходить мгновенно, без

неприятного сопровождения. А вот и пропавший бусик во всей

красе с питерскими номерами, он же «Фольксваген Транспортер» -

морда разбита о крепкое дерево; в лобовом стекле, напротив

пассажирского места, покрылась паутиной трещин вмятина от

удара головой; кузов основательно покрылся пятнами ржавчины. Я

заглянул в салон и, как предполагал, обнаружил рыбацкие

принадлежности – два баула с упакованными лодками, удочки,

спиннинг и пять пар болотных сапог. В бардачке нашёл страховку

ОСАГО на имя Юхтина Алексея Алексеевича, жителя Санкт-

Петербурга, видимо хозяева рассчитывали, в скором времени,

вернуться за своим добром, но не вышло. С машиной было всё

ясно, осталось разобраться, куда зашвырнул портал незадачливых

рыбаков и меня, сунувшего нос и остальные части тела непонятно

во что.

Звать Меркулова было бесполезно по понятным

причинам, не за угол отошёл, вон и поляна – вроде и та, да только

почти в два раза меньше. Я попробовал «перескочить» к съезду с

трассы – не получилось. Попытка вернуться домой – опять по

нулям; переход на территорию Спирали...тут то у меня

основательно и засвербило одно чувствительное место. Вы думаете,

мне стало грустно? Ещё как стало, захотелось основательно

выругаться, что и было немедленно исполнено одной фразой,

больше сотрясать воздух не имело смысла.

Нормального серого асфальта на месте трассы не

оказалось – в обе стороны от перекрёстка тянулась пыльная,

совершенно пустынная, грунтовая дорога. Минут через пятнадцать

неспешной ходьбы в сторону города, сзади послышалось

громыхание и надсадное взрыкивание движка – таща за собою

приличный хвост пыли, ко мне приближалась...полуторка.

Грузовичок остановился рядом, отчаянно скрипя тормозами и

обдавая запахами отработанного бензина. Из деревянной,

обшарпанной кабины высунулось молодое чумазое лицо и, весело

улыбаясь, предложило:

– Садитесь, товарищ, чего ноги бить лишних

пятнадцать вёрст.

– До Питера подбросишь?

– Из бывших что ли?

– Лесник я, приехал на практику да заплутал.

– То-то я гляжу – бледный. Давно не евши?

– Два дня, почитай, насилу вышел.

– Это да, леса у нас богатые. Погодь, мне тут мамка

чутка пообедать завернула, – паренёк снял со стенки матерчатую

сумку, достал бутыль с водой и бумажный промасленный пакет. -

Держи, здесь краюха хлеба с салом.

– А как же сам? – мне, честно говоря, стало неудобно

за вынужденный обман.

– В столовку забегу, там союзмоловцев бесплатно

кормят.

– Комсомолец?

– Конечно! – он гордо задрал голову. – Неделю назад

приняли.

– Поздравляю, – я крепко пожал ему руку.

– Спасибо, товарищ. Меня, кстати, Лёха зовут.

– Сергей.

– А ты ничего, хотя и из бывших.

– Почему так решил?

Лёха состроил грозное лицо, ткнул в меня пальцем и

патетически произнёс:

– Вы, господин, выглядите слишком бла-а-родно, -

видя моё непонимание, прыснул и пояснил. – Новую фильму

недавно завезли, про борьбу красной милиции с белобандитами.

Что, не видел? Зря, я вот осенью собираюсь пойти на курсы, буду

советскую власть освобождать от преступных элементов.

Перекусил? Тогда поехали, а то как бы за долгий рейс не влетело.

Захрустев коробкой, полуторка рванула по ухабистому

полотну, нещадно пытаясь вытрясти из нас всё содержимое

организмов. Рванула, конечно громко сказано, но для такого

тарантаса и 30 километров – скорость. Лихо тормознув в центре

села и разогнав кучу кур, Лёха указал на приземистое здание с

большим транспарантом «Слава Труду!»:

– Тебе туда, а я перекушу, загружусь и обратно.

Я поднялся на три скрипучие ступеньки, взялся за

массивную кованую ручку и оглянулся. Паренёк принял это за

нерешительность и крикнул через окно:

– Не боись, товарищ Травнис мужик строгий, но с

пониманием.

В знак согласия я кивнул и потянул дверь на себя,

очутившись в пустом коридоре с тремя дверями. Из крайнего,

слева, кабинета доносились сердитые голоса, обсуждали какого-то

Нетопыхина за пьянку в рабочее время:

– А я тебе говорю, Илья Христофорович, нечего с

ним нянькаться, напишу предписание и вперёд, дороги мостить на

Токсово. Это надо, чего удумал, залил глаза и за сложный

агрегат...попахивает статьёй, сам понимаешь.

– Как у тебя всё просто, Егор Кузьмич. С кем я

тогда останусь, а? Кто будет ремонтом техники заниматься? Нет у

меня больше специалистов, понимаешь, нету. Агрегаты на ладан

дышат, а ты карами грозишь.

– Предложи что-нибудь получше.

– Проведём беседу, надавим на совесть.

– Опять?!

– В последний раз.

– Хорошо, но только в последний. И под твою

ответственность.

– Договорились, сейчас пошлю кого-нибудь за

ним.

Из кабинета вышел плотный мужчина с наголо

бритым черепом и усами а-ля Будённый.

– Вы ко мне, товарищ? – он окинул мою фигуру

внимательным взглядом.

– Не знаю, – лучше ответа я придумать не успел.

– Проходите, сейчас разберёмся.

Второй человек в синей форме, одной «шпалой» в

петлицах и цепким взглядом, указал рукой на свободный стул:

– Садитесь, товарищ...

– Сергей.

– Так что, товарищ Сергей, привело вас в наше

захолустье?

– Заблудился.

– Понятно. Густой лес, незнание

местности...документы с собой?

– Нет.

– Давно бродите?

– Два дня, – я решил не отступать от наскоро

придуманной легенды, хотя и шита она белыми нитками – надо от

чего-то отталкиваться.

– Есть хотите? Впрочем, о чём это я – два дня без

пропитания тяжело. Илья Христофорович, будь ласка, проводи

товарища в столовую. Да скажи Варваре, пусть мяса не жалеет, а то

я знаю её...и Нетопыхина не забудь.

– Не забуду. Но мы договорились...

– Слово держу, – Егор Кузьмич дождался хлопка

входной двери и быстро закрутил ручку телефонного аппарата. -

Двенадцатый, але, але...Участковый Швед, срочно соедини с 33-

бис...Я говорю срочно...Да, жду...Товарищ капитан, это участковый

Швед, у нас появился очередной гость...Высокий, волосы светлые,

глаза...э...тоже светлые...Одет?...В одежду...Да не маюсь я дурью,

товарищ капитан. Он куда ни прислонится, одёжка сразу таким

цветом становится...Вообще не пью...Есть задержать...А если

сопротивляться будет?...Понял...Отбой.

Швед положил трубку и постучал пальцами по

столу:

– Применить приёмы самообороны...к такому

применишь пожалуй, вон какой взгляд звериный, чистый волчара,

не то что те, «рыбаки» – «Вы тут фильму снимаете? Нет? Вы над

нами издеваетесь, мы будем жаловаться. Нам надо сообщить

товарищу Сталину очень важные сведения». Ага, сейчас, больше

делать нечего товарищу Сталину, как с сумасшедшими

диверсантами разговаривать». Чёрт, как назло наган в управлении

оставил. Так-так-так, будем тянуть время.

Травнис вернулся с неизвестным через полчаса, дав

фору участковому на построение схем допроса.

– Хорошо поели, товарищ? – Егор Кузьмич

постарался придать голосу побольше участия.

– Спасибо, ваша повариха очень вкусно готовит.

– Если захочет, – хмыкнул Травнис.

– Товарищ Сергей, вы утверждаете, что у вас нет

документов – потеряли? – Швед расстегнул командирскую сумку и

достал чистый лист бумаги.

– Дома остались.

– Ну что же вы, товарищ, в такое время

обезличенному никак нельзя.

– Илья Христофорович, я тебя попрошу…

– Понял, Егор Кузьмич, молчу.

– Товарищ, вы не против, если мы сейчас заполним

опросный лист?

– Нет, конечно, вы здесь власть.

– Правильно рассуждаете, – похвалил Швед, а сам

подумал: «Какой хитрый, мерзавец». – Назовите имя, фамилию,

отчество и год рождения.

– Мирошников Сергей Сергеевич…Сейчас какой

год?

– Неужто запамятовали? С утра был июнь 39-го.

Илья Христофорович, к обеду ничего не изменилось?

– Не должно, сверху распоряжения не было, -

Травнис улыбнулся одними глазами.

– Тогда 904-ый, – спокойно ответил Сергей.

– Значит вам 35 лет, – посчитал в уме Швед. – Где

проживаете?

– Вологда, улица Советская 55, квартира 61.

– Семейное положение?

– Женат.

– Партийность?

– Комсомолец, – Сергей сказал чистую правду, из

комсомола его никто не выгонял.

– В вашем возрасте давно пора быть членом

партии, – с трудом скрывая удивление, заметил участковый. –

Можете доказать?

– Нет.

– Ясно. Работаете, служите?

– Служил в советской армии.

– Вы имеете в виду РККА?

– Можно сказать и так.

– Почему уволились? Или может подали в

отставку?

– Уволился. По выслуге лет.

Сергей старался не врать, по большому счёту его ответы не

имели никакого значения, он прекрасно видел, что милиционеру

требуется протянуть время до приезда группы захвата или

сопровождения к более компетентным лицам.

– Имеете ли вы какие-либо важные сведения для

товарища Сталина?

– Не имею.

– То есть как? – растерялся Швед, он рассчитывал,

что «опрашиваемый» сейчас начнёт выкладывать злодейские планы

немецкого командования, как делали его предшественники, а тут…

– И что я должен сказать товарищу Сталину?

Война начнётся в 41-ом?

– Ну, хотя бы это. Ваши друзья…

– Егор Кузьмич, – перебил его Сергей, – если не

трудно…куда подевались пять человек?

– Отправили в Ленинград, – Швед прикусил язык,

кляня себя за странную болтливость. – Гражданин, здесь вопросы

задаю я. Вы задержаны до выяснения личности.

– А пистолетик у вас есть? – «гражданин»

ухмыльнулся самым наглым образом, вызвав у участкового

неожиданную мысль: «Оборотень!».

Егор Кузьмич устало вытер лоб мятым платком.

Казалось бы – простой разговор, ничего особенного, а нервы

напряжены как струны.

– Послушайте, Мирошников или кто вы там на

самом деле, не советую никуда убегать, всё равно поймают. Вы

здесь чужой, не в смысле – человек из другой страны, шпион или

диверсант…

– Я знаю, поэтому соврал только с возрастом,

слишком молодо выгляжу для 65-летнего старика.

От услышанного Травнис закашлялся и покрутил

головой, мол ври да не завирайся, знаем мы вас пришлых, уже

встречались. Наступила неловкая тишина. Где-то за обшивкой

стены шуршала мышь, обгрызая сухую древесину. Скрипнул стул,

освобождаясь от тела участкового. Егор Кузьмич встал у окна,

вполоборота к задержанному, стараясь не выпускать его из вида.

Что-то из районной управы задерживались, тут езды всего-ничего,

какой-то десяток вёрст. Прошло пять молчаливых минут, затем ещё

пять…наконец, через открытую форточку, послышалось гудение

приближающейся машины. Швед чуть было не перекрестился,

испытывая такое облегчение, словно два мешка пшеницы с плеч

скинул. К крыльцу, в облаке пыли, подлетел санитарный «газик», из

него лихо выскочила тройка крепких мужчин с кобурами на поясах.

Прогремели сапоги по коридору и в кабинете сразу стало тесно.

Молодой старлей кинул взгляд на неизвестного и жестом показал

сопровождающим – усилить бдительность.

– Здорово, Кузьмич…Илья Христофорович…этот что

ли?

– Да. Вот опросный лист, но…сам понимаешь, -

участковый протянул исписанную бумагу.

– Разберёмся. Задержанный, встать. При попытке

оказать сопротивление или побег будет применено оружие.

Ткаченко, Коськин – сопроводить гражданина в машину.

Старлей снял фуражку, достал из кармана галифе платок

и вытер потное лицо:

– Ну и жарища в авто, окна не откроешь – пылищи

наглотаешься. Кузьмич, доложи, только коротенько.

– Его Лёшка Климкин привёз, видать подобрал где-то

на дороге. Личные данные записал, но веры им немного. Вася, ты

это…поосторожнее с ним. Чую, волчара ещё тот – никакого

волнения, спокоен как скала, но веет от него нешуточной угрозой.

– Ничего, Егор Кузьмич, не беспокойся, и не с такими

«зверями» справлялись.

Глава 4. Пропавший

Меркулов очнулся от неприятной сырости, холодившей

спину. Над лицом сыто зудели комары, созывая «коллег» на пир.

Андрей Никонович попытался сесть и тут же схватился за голову,

сжав зубы от резкой боли, прострелившей виски. Последнее, что он

запомнил – фигура Сергея покрылась рябью, окружающий мир

вздрогнул и незримая волна сбила с ног. При этом удар был не

физический, а скорее на ментальном уровне. «Позвонить...срочно

позвонить...», – первая связная мысль заставила поднять

ослабевшее тело и, спотыкаясь, тащиться к машине. Несчастные

три десятка метров дались с трудом, голова кружилась, тошнота

подступала к горлу. Он сразу в салон не полез, догадался сначала

стянуть полностью испачканную ветровку.

Вызываемый абонент долго не отвечал, пока на

исходе терпения не раздался знакомый голос:

– Андрей Никонович? Здравствуйте. Как ваши

исследования?

– Плохо, Гена, очень плохо...Мирошников пропал.

– Куда пропал?...Как пропал?! Что вы такое говорите?!

– Пошёл делать замеры и исчез, прямо на моих глазах.

В трубке воцарилась тишина, только на пределе

слышимости прозвучало: «Полный писец!».

– Андрей Никонович, приветствую – Черёмухов.

– Виктор Павлович, хочется сказать «Добрый день», но

удача сегодня не на нашей стороне.

– Ты сейчас где?

– На месте, будь оно неладно.

– Плохо себя чувствуешь? Голос какой-то вялый.

– Бывало и получше. Аномалия, зараза, зацепила. Но

ничего, пройдёт.

– Может медиков вызовешь?

– Делать им больше нечего, как меня по лесам

разыскивать. У них и в городе работы хватает, обойдусь как-нибудь.

– Я сейчас буду докладывать начальству, пусть

пришлёт в помощь пару ребят.

– И чем они помогут? Да и как это место найдут?

– Запеленгуем по сотовому, ты главное с полчасика

никуда не отъезжай. Народ прибудет, подежурит пару-тройку дней,

а там, возможно, всё и образуется.

– Твоими бы устами...Я ведь его предупреждал быть

осторожнее.

– Банальная самоуверенность, – констатировал Виктор

Павлович. – Вот и поплатился. Ничего, в следующий раз умнее

будет. Всё, Андрей Никонович, заканчиваем разговор, пора делами

заниматься, а то ты так до ночи просидишь.

Отключив связь и откинув голову на подголовник,

Меркулов смежил веки, стараясь вспомнить во всех подробностях

момент сработки аномалии. Раз за разом прокручивая

продвижение Мирошникова к центру поляны, неожиданно

всплыло видение – вот Сергей поднимает руку с прибором, делает

шаг и...лицо мгновенно становится чёрным, покрываясь золотистой

сеткой в форме сот. Изображение предстало настолько чётким, что

уфолог вздрогнул и открыл глаза:

– Тьфу ты, почудится же такое.

Он взглянул на наручные часы – запрошенные

тридцать минут незаметно перевалили за сорок, значит можно

выдвигаться домой, приготовить запасной прибор и завтра, с

утреца, вновь отправиться на место исследований.

Арташев любовался высокой стройной фигурой – не

женщина, а мечта. Именно мечта, идеал, на который можно

смотреть, но нельзя трогать руками. Звериная грация сквозила в её

движениях, не зря прозвище Пантера так и осталось со

студенческих лет, проведённых в академии ФСБ. Настоящая

воительница, которой не подходила роль жены и домохозяйки. Он

был наслышан о жёстких, а порой жестоких, методах работы

майора Мирошниковой с сопротивляющимся противником.

– Анастасия Сергеевна, да не волнуйтесь вы так,

найдётся ваш Сергей, нагуляется в этих своих...континуумах и

вернётся.

– Я не волнуюсь, а размышляю, – она встряхнула

гривой серебристых волос. – Мы всегда чувствуем друг друга, где

бы не находились, а тут как обрезало.

– Вы посещали аномалию?

– Да, поговорила с Меркуловым. Кстати, весьма

знающий человек по части таинственных природных явлений.

– Есть какие-нибудь версии?

– Спонтанный портал, уверена на все сто. Вопрос в

другом – куда он ведёт? Я вчера консультировалась с

одним...умником, но даже он не смог внятно ответить, сплошные

предположения и домыслы.

– Поделитесь хотя бы этим.

– Насколько я поняла, это точка перехода в другую

вселенную. Вы слышали о теории многомерности миров?

– Конечно, одно время увлекался чтивом про всяких

попаданцев.

– Так вот, оказывается, существует теория и о

многомерности вселенных.

– Любопытная информация, но что она даёт в

практическом плане?

– К сожалению ничего. Мой источник советовал, ни

под каким предлогом, туда не соваться.

– На это есть серьёзные причины?

– Оттуда ещё никто и никогда не возвращался.

Генерал сочувственно покивал головой, однако вслух

выражаться не стал. К чему слова, если времени прошло всего три

дня, а ситуация зависла в подвешенном состоянии за неимением

подходящего решения. У Анастасии запел мобильник, она

выслушала звонившего, сказала «Спасибо» и на лице появилось

решительное выражение:

– Меркулов сообщает, что активность аномалии

резко возросла и, примерно через четыре дня войдёт, в полную

силу.

– Мне не нравится то, что вы задумали.

– Николай Васильевич...

– Да, я не ваш начальник, но мне кажется это чистым

безумием.

– Вдвоём легче справиться.

– Легче, когда проблема ясна, тут же сплошные

тёмные джунгли.

– Арахеос своих не бросают.

– Вы о дочери подумали? – генерал пожевал губами.

– В первую очередь. Она не простит, если с отцом

что-то случится.

– Понимаю и желаю удачи. Возвращайтесь оба как

можно скорее.

– Корабль?

– Он самый. Нам нужен специалист по реакторной

установке и без вашего мужа тут никак не обойтись. Есть у Сергея

два взаимоисключающих свойства – пугать и располагать к себе

людей. Ему не составит труда найти и привести соответствующего

человека.

– Вы так уверены?

– Не один год наблюдаем за вашей семьёй.

– Не надоело? – усмехнулась Нарейса.

– Любопытство такая штука...– разговор прервал

красный телефон с двухглавым орлом на корпусе. -

Минутку...Арташев слушает...Здравия желаю...Идёт полным

ходом...Да, круглосуточно...Есть, прибыть в 16:00.

Он положил трубку и, извиняясь, развёл руками:

– Вынужден прервать нашу увлекательную беседу,

Сам на доклад требует. Вас подвезти?

– Подвезите. Мне как раз в управление надо, возьму

отпуск на пару недель.

Тихо открылась массивная резная дверь и

Президент деловито прошёл к своему месту за столом совещаний:

– Добрый день, товарищи, прошу садиться. Встреча

сегодня будет короткой, – он осмотрел небольшой состав

присутствующих. – У меня в 16:40 намечен разговор с канцлером

Германии. Валентин Тимофеевич, начнём с вас...что у нас по

космосу?

Командующий космическими войсками встал,

одёрнул лёгкий китель и начал доклад:

– На орбиту выведена группировка из десяти

перехватчиков в ранее намеченные районы. Патрулирование

ведётся парами, смена через 24 часа. После налёта необходимых

часов будем проводить тренировки по взаимодействию экипажей.

– Как наши «партнёры» реагируют на полёты?

– Как обычно – отрицательно. Прислали ноту

протеста в связи с «нарушением правил безопасности перелётов в

околоземном пространстве».

– Что вы ответили?

– Посоветовали не запускать воздушные шары

слишком высоко.

– Тоже верно, пусть сначала научатся обоснованно

строчить жалобы. Садитесь. Сергей Иванович, доложите обстановку

по Уральскому округу и близлежащим территориям.

– Наблюдается повышенная активность НКО

«Гражданская совесть», – директор ФСБ откашлялся, прочищая

горло. – Устраивают пикеты на пути следования грузов с объекта

«Шахта».

– Что «рекламируют»?

При этих словах присутствующие улыбнулись, понимая о

чём идёт речь.

– Требуют прекратить вывоз ядерных отходов из

могильника.

– Значит секретность на уровне, это похвально. С

особо рьяными проведите беседы, подключите прокуратуру, пусть

тщательно проверят этих радетелей за экологию. Продолжайте.

– Получена очередная угроза в адрес «Пантеры»,

источник находится в Колумбии.

– Утечка?

– В последней операции задержан некто Николас

Аваро, его майор Мирошникова брала довольно жёстко, оказывал

сопротивление. Подозреваем адвоката, делал звонки за рубеж.

– Разберитесь, потом проинформируете. Ваша

очередь, Николай Васильевич, только коротенько, – Президент

кинул взгляд на наручные часы. – Время поджимает.

– Владимир Михайлович, проект «Проходчик» не

останавливается ни на минуту. Однако, с отсутствием достаточного

количества персонала, демонтировано только две палубы.

– Досадно, но сами понимаете, в связи с

повышенной секретностью мы не можем привлекать много народа.

Попросите «Специалиста», пусть сделает дополнительный

терминал.

– К сожалению с ним потеряна связь. Мы не знаем,

где он находится в данный момент.

– Плохо. Как появится, немедленно сообщите. На

этом заканчиваем. Следующее совещание проведём в

расширенном варианте, встречаемся через два дня в 13:00. До

свидания, товарищи.

Нарейса уже битый час рылась в Интернете,

пытаясь найти, более-менее, вразумительную информацию о

различных аномалиях, но кроме опутанных всякими домыслами и

фантазиями личных измышлений уфологов и доморощенных

исследователей, не попадалось ничего. Сзади подошла Морана,

обняла за шею и потёрлась щекой.

– Мам, можно я с тобой пойду?

– Нет, дочка, там может быть очень опасно.

– Ты же научила меня драться.

– Вот так я потеряла четверых, неплохих, бойцов.

Они тоже говорили: «Мы умеем», но знания без опыта – ничто.

Помнишь предостережение Умника?

– «Никто не возвращался». А кто пропадал? Мы

же не знаем, кем были исчезнувшие.

– Нет информации. Представляешь – у

вселенского компьютера нет данных, одни предположения.

– Фантастика.

– Хуже. Кто-то намерено закрыл доступ.

– А что думает дедушка Фирто?

– Впервые об этом слышал. На Дарино нет

аномалий.

Они надолго замолчали, каждая думая о своём.

Морана ушла на диван и, забравшись с ногами, старательно

хмурила брови, препарируя каждую набежавшую мысль.

– Бред, один сплошной бред, – Нарейса

досадливо поморщилась. – Глупая затея искать здесь что-то путное.

– Мам, а вдруг папа провалился в прошлое?

– Почему не в будущее?

– Но ведь его нет. Как может сохраниться

информация в пространстве о том, чего не было?

– Бу-ду-ще-го нет, – произнесла Нарейса по

слогам.

– Мне в голову пришла странная идея, – Морана

глубокомысленно упёрла палец в лоб. – А что, если пропавшие,

пытаясь вернуться, снова проходили через портал и проваливались

глубже? С каждым разом уходя всё дальше и дальше, из одной

альтернативы в другую.

– Боги, как всё просто, – мать с удивлением

взглянула на умницу-дочь. – До того просто, что ужас берёт. Если

принять твою версию за реальность, то естественно никто и никогда

ничего не расскажет.

Во дворе гулко и радостно залаял алабай Кеша,

прошлогодний подарок генерала Коростина:

– Что, морда, нет хозяина дома? Поэтому у будки

лежишь? – в голосе Веры проскочила нотка тревоги. – На, держи

вкусняшку. Да осторожнее, здоровяк, руку отхватишь.

Она вошла в дом, повозилась в прихожей, меняя

туфли на тапочки:

– Есть кто живой?!

– Мы в кабинете! – откликнулась Морана.

Вся семья называла кабинетом комнату с тремя

компьютерами, купленными специально для дочерей, чтобы не

было излишних споров и слёз. Хотя плакать они перестали после

пяти лет, лишь упрямо сопели, принимая наказание за детские

шалости.

– Есть новости? – Вера выжидательно посмотрела

на Нарейсу.

– Нет и, скорее всего, не будет, если наши

предположения верны – Серёжа попал во временной портал,

каждый проход через него отбрасывает в прошлое другой

реальности. Через два дня я иду его искать, вдвоём мы

обязательно справимся.

– Мама Вера, а мама меня с собой брать не хочет,

– пожаловалась Морана.

– Правильно делает. Ишь, чего удумала. Ты ещё

Анне с Катериной скажи, да Хариссе звякни и тогда вся ваша банда

поскачет отца с дедом выручать – будет очень весело. Особенно

матерям, когда вы все там сгинете.

– Никуда мы не сгинем.

– Милая, я отца сорок лет знаю, не тот он

человек, чтобы просто так пропасть, а твоя мать обязана за ним

идти – это её долг. Не твой, запомни, для такого дела нужно