Текст книги "Хозяин порталов (Спираль миров-2)."

Автор книги: Михаил Любовской

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 10. Обратный выход

Координатор не спешил первым начинать разговор, спокойно разглядывая нас ярко-синими глазами. Вероятно не считал появление новых лиц каким-то поворотным моментом в своей судьбе. Мало ли кто проваливается в другие слои мироздания. Не кидаться же каждому встречному-поперечному на шею с воплями 'Наконец вы пришли!'. Не хочет сам, значит окажем товарищу услугу, начнём диалог.

– Будем знакомиться? – я развеял пустую бутылку и свой бокал. – Вас мы немного знаем заочно – беседовали с отцом Феоклистом и вашей коллегой Мирайсой. Она, кстати, передала вам привет в виде слов 'Я в его помощи больше не нуждаюсь'.

– Дура, – Амвросий просто констатировал факт, не подлежащий пересмотру.

– Нам известно о ваших натянутых отношениях.

– Неужели? Жаловалась на разницу в уровнях? Не удивительно. Наши сёстры любят выглядеть бедными овечками, а сами втихомолку пытаются урвать кусок пожирнее.

– Без комментариев – как любят говорить у нас на родине. Итак – это моя жена Нарейса, меня зовут Сергей и мы предлагаем объединить усилия по решению общей проблемы.

– Что-то перевернулось во Вселенной, за время моего отсутствия?

– С чего вы взяли?

– С каких это пор ваша раса сотрудничает с другими видами? Насколько я помню, арахейос – чистые индивидуалисты. Их объединяет только война.

– Всё когда-то случается в первый раз.

– И этот случай наступил, – саркастически заметил Амвросий. – Неужели ты думаешь, что я, координатор третьего уровня, не справлюсь с такой ерундой как обратный портал?

– Нет.

– Нет 'Да' или нет 'Нет'?

– Просто 'Нет'.

– А тебе не кажется, Дитя Тьмы, что ты слишком много на себя берёшь, разговаривая в таком тоне не с кем-нибудь, а с самим координатором? – его глаза ярко засветились от внезапной вспышки злости.

Нарейса напряглась, собираясь броситься в атаку. На её лице расцвела улыбка предвкушения настоящей битвы с достойным противником.

– Амвросий, я понимаю ваше раздражение. Какое-то существо решило сомневаться в силах одного из хозяев Вселенной. Где мы, а где вы? Несоизмеримая разница. Однако взгляните на меня ещё раз, только внимательно – вы уверены в своей победе ради непонятного статуса 'круче всех'?

Координатор мельком осмотрел меня, супругу и недовольно согласился:

– Ничья. Вы слишком мало находитесь в этом мире. Попробуйте пройти дальше в глубину и вашей силы как не бывало.

– Неужели всё так страшно?

– Страшно? Если ты готов прожить остаток жизни обычным человеком – нет проблем. Я дошёл до 54-го слоя и быстро убрался оттуда, попросту сбежал. Энергия тает в организме как сухой лёд на солнце. Мы, для местного континуума, служим в качестве батареек. Выяснять, почему так происходит, не считаю нужным по причине бесполезности полученных данных.

– Вы проводили исследование порталов?

– Да. Они включаются, как только наступаешь на внешнее кольцо. Вектор направления по временной шкале указывает вниз, к началу всех времён, к точке зарождения основной вселенной – дальше дороги нет. Я пытался развернуть вектор, но безрезультатно. Неактивный портал не поддаётся воздействию, а стоя в активном не хватает Силы.

– Надо было позвать Мирайсу.

– Звал. А что толку? Вы когда-нибудь пробовали вытягивать из воды тяжёлую корзину со скользкими ручками? Непонятно? Одно слово – воины. Объясняю проще – прямой портал, в энергетическом плане, имеет форму решётчатой воронки раструбом вниз. Этот раструб и указывает направление переброса. Для изменения вектора необходимо сдвинуть выходное кольцо вверх. Теперь понятно? – Амвросий с сомнением посмотрел на Нарейсу.

– Не все бабы – дуры, – огрызнулась супруга, расстроенная несостоявшейся дракой.

– Вы упомянули про скользкие ручки. Что это значит?

– Конструкция портала, грубо говоря, похожа на коническую пружину с витками, смазанными маслом. Как не сжимай пальцы, выворачивая её наизнанку, а всё равно выскакивает.

– Нам нужно объединиться, – я вопросительно посмотрел на него. – Соединить энергетические каналы и общими усилиями...

– Я тоже думал об этом. То-то будет радость Мирайсе, наполнит свой сдувшийся 'мешочек'.

– Значит согласны?

– А куда от вас денешься? Поделюсь своими запасами.

Ох, лукавит координатор, хочет выглядеть сильнее, чем на самом деле. Поистратилось 'хранилище' за долгие годы мытарств.

Обратный портал перекинул нас на остров с интересным названием Сало. От него до Юргилицкого буквально рукой подать. Амвросий сам открыл переход в домик знахарки, но та занималась мужчиной – врачевала порезанную кисть. Мирайса почувствовала колебание энергии и, словно невзначай, приложила палец к губам, давая понять, чтобы обождали. Минут через пять выпроводила довольного мужика, задвинула засов и призывно махнула рукой.

– О, кого мы видим, ты нашёл себе новую компанию? А как же я? – обидчивое выражение лица портили глаза, ехидно смотревшие на коллегу.

– Плохо играешь, – поморщился координатор. – Требуется твоя помощь.

– Ну наконец, в кои-то веки меня признали равной. Что получу взамен?

– Возможность уйти отсюда.

– Да-а-а? А если не получится?

– Компенсирую твои издержки.

– Точно?

– Мирайса...

– Я согласна, – она перепорхнула через периметр перехода в уже изменённом виде.

– Амвросий, вам, как более опытному, предлагаю руководить процессом, – я первый наступил на внешнее кольцо портала.

– Нарейса, встань напротив мужа. Мирайса – напротив меня, – координатор не стал долго рассусоливать. – Готовы? Выпускаем силовые захваты, обворачиваем вокруг линии вершины конуса и объединяем в общее кольцо.

– Хорошо-то как, – замурлыкала знахарка.

– Мирайса, не расслабляйся, сейчас будет самое главное.

– Слушаюсь, мой повелитель.

– Всем внимание! По моей команде резко дёргаем жерло конуса. Напрягаться изо всех сил, иначе следующая попытка будет не скоро.

Мы приготовились как штангист перед побитием собственного рекорда – потёрли 'ладони', размяли 'плечи' и под громкий выкрик 'Вверх!', рванули кольцо воронки. Портал отчаянно сопротивлялся, выжимая из нас пот. Женщины побледнели да и я себя чувствовал не лучшим образом. Самым тяжёлым оказалось вывести вершину конуса в горизонталь основания. И как только это удалось, воронка вывернулась и расшвыряла нас по сторонам, с болью разрывая общую связь. Ударная волна понеслась во все стороны, выворачивая деревья и раскидывая валуны. Когда всё стихло, мы поднялись, потирая отбитые части тел.

– Знатно повеселились, – Нарейса стала старательно вычёсывать из волос разный мусор.

– Чтобы я ещё раз согласилась? – злая Мирайса видимо успела оценить внутренние потери. – Вы мне обязаны вернуть потраченное.

Она по очереди ткнула пальцем в меня и Амвросия.

– Вернём, чего расшумелась, – координатор с деловым видом рассматривал получившуюся конструкцию.

Я покрутил головой и присвистнул от нового вида окружающего пейзажа – баллистическая ракета наделала бы меньше разрушений. Теперь поляна действительно стала поляной круглой формы, диаметром в несколько десятков метров, далее шёл сплошной бурелом.

– Вы идёте? – Амвросий, с вцепившейся в его руку знахаркой, стоял уже на втором кольце.

– Попозже, остались кое-какие нерешённые вопросы.

– Да пусть, что хотят, то и делают, – нетерпеливая Мирайса исчезла в центральном круге.

– Прощайте, воины, – бывший вечный ведун дружески улыбнулся, делая последний шаг.

– Серхео, мне надо искупаться, – капризно надула губы Нарейса. – Я прямо вся чешусь и волосы колтунами стоят.

– Проведи очистку и все дела.

– Так не интересно. Я поплавать хочу. На соседнем острове есть чудесный пляжик. Ты мне дашь шампунь, пену и будешь охранять от посторонних.

– Как скажешь, моя дорогая.

Мы отдыхали до следующего вечера, устроив себе купальный сезон. Видели, как после полудня у Юргилицкого появились лодки с людьми в синей форме – неслабый шум вышел от наших экспериментов. Настолько неслабый, что сотрудники ГБ мигом примчались для выяснения. Вот радости деду Епифану – хоть какое-то событие в серой жизни.

Швед писал очередной рапорт об оперативной обстановке в подведомственном районе. Ну как писал – мучился, одним словом, пытаясь изобразить удобоваримый текст не менее, чем на полстраницы. Начальство любит смотреть на большие объёмы отчётов, не вдаваясь в их содержимое. Много написано – молодец, служба идёт правильно, зря служебные штаны не просиживаются. Мало – значит товарищ расслабился и ведёт дела из рук вон плохо. Тупой конец химического карандаша постепенно превращался в жёванную палочку. Егор Кузьмич в раздумье почесал щеку, оставляя на коже въедливую синюю полосу, и склонился над листом, записывая очередную придуманную фразу. Тихонько звякнуло, в воздухе потянуло необычным приятным запахом и знакомыми голосами.

– Доброй ночи товарищ лейтенант. Возвращаем казённый предмет, он нам очень помог. Без него плутали бы как Моисей по пустыне, – Сергей положил на стол компас.

– А, явились не запылились. Чего так долго? Поболе недели прошло.

– Любовались красотами Карелии. Что-то вы не в духе, Егор Кузьмич.

– Это вам, Анастасия, нелюдям хорошо, отдыхаете где хотите, а нам, честным людям, покой только сниться.

– Что пишете?

– Пишут писатели, а я скорее бумагу мараю.

– Судя по вашей щеке, не только бумагу.

– Где? – участковый выдвинул ящик, доставая осколок зеркала. – А, это. Издержки писчего производства.

– Пишите простым.

– Кто бы его ещё дал, положено пользоваться химическим.

– Держите, – Сергей протянул плоскую картонную коробочку. – Набор от самого мягкого до самого твёрдого. Так сказать презент на прощание.

– Всё-таки нашли, что хотели, – Швед понимающе подмигнул.

– Нашли. Правда шуму было на всю округу. Ваши коллеги понаехали, стали тренироваться в управлении лодками.

– Опять Юргилицкий? Знаменитый островок по части всяких непонятных явлений. Значит расстаёмся навсегда? Жаль, я к вам уже почти привык, – он встал и протянул руку. – Счастливого пути, но по традиции положено проставляться.

– Нет проблем, – о дерматиновую поверхность стола стукнула литровая бутыль 'Столичной' с ручкой.

– Кхм...– поперхнулся Егор Кузьмич. – Я же пошутил.

– Бойтесь желаний, они могут исполниться, – философски заметил Сергей.

– Тогда просто так не отпущу. Питие в одиночку есть скользкий путь пьянства и нравственного падения. Закусь, надеюсь с собой? Ага, я так и думал. Анастасия, мне кажется, у вас есть острый ножик...о, отличный клинок. Не одна душа улетела с его помощью. Откуда знаю? Таким чаще перерезают горло врага, чем верёвочный хвостик на колбасе. Ну, граждане черти, вздрогнем...

Они опустошили гранёные стопки и лейтенант, отработанным движением, занюхал рукав. Осторожно поковырял лёгкой белой вилкой банку со шпротами, старательно выкладывая на кусок хлеба рядок из копчёных рыбок.

– Егор Кузьмич, а чего вы нас всё время чертями оскорбляете? – Сергей разлил очередную партию водки.

– Обижаетесь? Зря, я же любя так говорю. Вы мне, почитай, как родные стали.

– Ну, раз пошла такая пьянка...дайте листок бумаги, – тихо прошуршал карандаш, выписывая ряд цифр и букв. – Это номер телефона и фамилия одного важного человека из нашего мира. Если вдруг прижмёт, не дай бог, почувствуете сгущение туч над служебной фуражкой – отправляйтесь на остров. Лучше уйти в неизвестность, чем стоять перед расстрельной командой.

– Авось не пригодится, – Швед сложил записку в несколько раз и спрятал в нагрудный карман. – Давайте прощаться, мне ещё полночи писать клятый рапорт.

Мужчины пожали друг другу руки, Анастасии тоже перепал пролетарский обычай и остался Егор Кузьмич в гордом одиночестве. Грустно глядя на початую бутыль 'Столичной', кучку слегка тронутой закуски, тихо произнёс:

– Вот черти...

Мельком пробежав заголовки статей, Копытин с раздражением отложил свежий номер ведомственной газеты:

– Это не 'Советская психиатрия', а какие-то 'Вести с полей'. Зачем мне, врачу, знать сколько гектар засеял комбайнёр Прокопенко?

– Для общего развития. Нужно быть в курсе, чем дышит страна.

– О, Господи! – вздрогнул Пётр Михайлович. – Сергей, вы так до инфаркта доведёте. Могли бы и через дверь войти, как приличные люди.

– Могли, однако есть неувязочка. Что за соседи живут справа от вас?

– Старичок один. Только я его уже второй день не вижу. Может приболел?

– Скорее всего, если у него дома находятся ещё два человека.

– Наверно родственники, – неуверенно произнёс доктор.

– Ну да. Сидят в темноте – керосин экономят, – усмехнулась Нарейса. – Товарищи из органов приходили? После того, последнего случая.

– Были через день, посоветовали сразу звонить, как только вы опять появитесь.

– Плохо дело, похоже доктора взяли на заметку, – сказал я супруге по-дарински.

– Рыбаков придётся забирать в другом месте, иначе выйдет чистая подстава.

– Господа, вы о чём сейчас говорите?

– О наших клиентах. Пришла пора отправляться домой. Вот думаем, как правильно поступить, чтобы на вас не пали подозрения.

– Я сегодня заполнял документы на отправку, а завтра прибудет конвой – автозак и грузовик с охраной.

– Откуда такие подробности, доктор? – я с интересом посмотрел на Корытина.

– Чему вы удивляетесь? Не первый раз это делаю. Как лечащий врач, я передаю дела сопровождающему.

– Куда везут?

– Сначала на станцию, а там поездом в Казань. Нехорошее, кстати, место. По слухам, многих потом хоронят на местном кладбище.

– Казань нам не нужна, – задумчиво произнесла Нарейса. – К какому времени ожидаются гости?

– К одиннадцати. Состав со специальным вагоном отправляется после полудня.

Мой сканер показал нездоровое шевеление у соседа – две точки начали смещаться в нашу сторону.

– Дорогая, мы уходим.

– Подождите? – растерялся Копытин? – Как уходите? Что-то случилось? Мы ещё о многом не поговорили.

– Пётр Михайлович, сейчас постучат два человека. Думаю они заметили через окно что-то подозрительное в вашей позе – занавески уж больно короткие. Спасибо за помощь и до свидания. Может когда и свидимся – жизнь такая штука заковыристая...

Расстроенный доктор молча махнул рукой, видимо прощаясь навсегда. В этот момент в дверь настойчиво забарабанили и потребовали впустить для проверки паспортного режима. А разве можно не впустить? Ссылаться на поздний час себе дороже, ещё вменят оказание сопротивления сотрудникам органов правопорядка. Через неактивный переход нам было видно, как двое в гражданском бесцеремонно прошлись по комнатам. Заглянули в подпол, отбросив половик в сторону; полистали документ хозяина и удалились, несолоно хлебавши, с кислыми минами на лицах.

– Пойдём, прогуляемся при полной Луне, поищем подходящую точку для тёплой встречи, – Нарейса подхватила меня под локоть и повлекла прочь от околицы села. Далеко идти не пришлось, каких-то двадцать минут неспешного шага и мы на месте.

– Стоим как два тополя на Плющихе. Почему бы не выбрать чуть дальше? Вон там деревья подходят прямо к дороге, а тут на полкилометра во все стороны сплошное поле.

– Вот это и главное. В свете последних событий одинокая девушка в лесу вызовет больше подозрений. Из-за плохой видимости охрана обязательно напряжётся и в случае конфликта сдуру пальнёт по автозаку...или не сдуру, если есть приказ о ликвидации при возникновении ЧП.

– Собираешься останавливать машину?

– Да, она нам пригодится, чтобы долго и нудно не объясняться с клиентами.

– Сопровождение могу и так нейтрализовать – накрою силовой сетью...

– А водителей достанешь? Ты-то будешь находиться сзади.

– Пожалуй нет, позиция неудобная. И Нарейса...поаккуратнее там, будешь работать без общей защиты. Пуля – дура, не стоит забывать об этом.

Около десяти утра в сторону больницы протарахтел автомобиль с железной будкой, а следом, глотая клубы пыли, полуторка с четырьмя штыками на борту. Мы просидели в посадке, клином упирающейся в крутой поворот грунтовки, почти час. Вероятно конвой не стал разводить долгие церемонии – сличили наличие голов с документами и в путь. Нарейса вышла на середину дороги и пошла неспеша, помахивая сорванными ромашками. Передняя машина отчаянно засигналила, требуя уступить дорогу, но не тут-то было – пришлось останавливаться. Солдаты в полуторке забеспокоились, привставая со скамеек – в этот момент я и выпустил сеть, спеленавшую четверых человек невидимыми путами. Крики ужаса слились с надсадным рёвом насилуемого первой передачей движка. Водитель с перепугу нажал полный газ и, вывернув руль влево, рванул поперёк поля, нещадно подпрыгивая на кочках. Поездка оказалась недолгой – где-то в посевах скрывался большой бугорок, предательски нырнувший под колёса, и машина завалилась набок. Я видел, как от автозака улепётывал человек в синей форме, а когда подошёл, Нарейса уже вышвырнула из кабины обмякшее тело.

– Труп?

– Я не кровожадная – придушила слегка и всё. Через полчасика очухается.

– Мы хоть тех тормознули?

– Сейчас узнаем, – она ударила кулаком по будке, оставив заметную вмятину. – Юхтин, здесь?

– Тут я, тут, – за маленьким решётчатым окном появилось бледное лицо водителя бусика. – У вас воды не найдётся? Со вчерашнего утра пить не давали, сволочи.

– Подожди, – я нашёл в бардачке четырёхгранную ручку от внешней двери, выломал навесной замок на внутренней и протянул полторалитровую бутылку минеральной. – Держитесь, мужики, немного осталось. Скоро будем дома.

– Серхео, поторапливайся.

– Дорогая, а ты сможешь управлять этим пепелацем?

– Да я на танке каталась, между прочим.

– А-а-а, тогда другое дело.

Я открыл широкий переход прямо к внешнему кольцу портала и мы исчезли из негостеприимного мира в сполохах разноцветных протуберанцев.

Два паренька лет шестнадцати, сидели с дедом Епифаном на завалинке покосившегося от старости дома, ловко сплёвывая кожуру от семечек.

– Дед, семян хош?

– Каки семена, Федька? Один зуб во рту.

– Это плохо. Вот было бы два...– мальчишки заливисто засмеялись, скаля друг другу полные рты кусалок.

– Вот ужо огрею дрыном промеж крыл, и тогда курлычте скока хотитя.

– Дед, да я шучу, – Федька незаметно подмигнул товарищу. – Ты лучше расскажи про какие-нибудь чудеса.

– Чудяса? Ну слухайте...тольки енто страшная правда. Недавноть ко мне два диавола заходили, один из них женска полу...

– Да, бабы они такие – настоящие черти.

– Дурень, чёрт против диавола тьфу, букашка мелка, потому и в бабу лезя. Но ёть отходишь вожжой, да хорошенько, с чуйством – чёрт и бежить сломя голову, а диаволица сама тебе башку оторвёть. Понял, сопляк?

– Да понял, я понял...чё дальше было?

– А дальше оне старца-ведуна искали, который всяку скотину лечит, вроде вас, неблагодарных...да послал я их к знахарке нашей...Или не послал? – старик задумался ненадолго. – Пошли оне, вобщем, к бабке Марии и сгинули...

– Как это? – вытаращились пацаны

– А вот так, – довольный эффектом заулыбался Епифан. – Нюрка вдовица сама видела. Зашли, грит...а обратно так и не вышли.

– Да она с Колькой Коротеньким заболталась, вот и не видела.

– А кудыть знахарка пропала, а?

– Откуда я знаю. Может в лес за травами подалась.

– За травами...– передразнил Федьку Епифан. – Эх молодь, молодь, многого ещё не ведате, а туда же.

– А ты, значит, ведаешь?

– Да, – дед гордо задрал куцую бородёнку. – Её диаволы за грехи забрали.

– С чего ты взял, что они дьяволы? – Федьку стали потихоньку раздражать стариковские выдумки.

– Я их зрел вблизи, как вас, обормотов. Белые глазищи, острые зубы а на перстах когти, что остра бритва.

– Васька, пошли, надоело брехню слушать.

– Бряхня? А енто што? – Епифан ткнул пальцем в сторону острова Юргилицкого. Над остатками леса кружились четыре разноцветных кольца.

Глава 11. Дом, милый дом

Громкий звук басовой струны...ощущение стремительного вертикального взлёта с мельканием чёрно-белых пятен...Нарейса коротко ругается, отчаянно нажимая на тормоз...машина скользит по каменистому склону и упирается в сосну на краю обрыва. Мы переглянулись и моментально выскочили из кабины. Я распахнул дверь будки и сразу поймал падающее тело одного из рыбаков.

– Мужики, в темпе!

Из железной клетки выбрались ещё двое, за остальными пришлось лезть самому. Пожилой мужчина с безумным взглядом, тихо подвывая, пытался спрятаться под пассажирской скамейкой. Стопор, в виде дерева, опасно поскрипывал и здесь уже не до уговоров – выдернул за ногу страдальца и выкинул к своим товарищам. Последний человек безучастно смотрел в пол, позволяя бесцеремонное обращение с собственной персоной.

– Зря торопились, – прохрипел Юхтин, видать несладко произошёл переход между мирами.

Опровергая его слова, щёлкнули лопающиеся корни и сосна величаво рухнула, увлекая за собой автозак. Снизу раздался грохот сминаемого железа и всплеск воды. Вовремя мы подсуетились – высота скального обрыва была никак не менее пятнадцати метров.

– Опять остров? – Нарейса окинула взглядом безбрежную воду до самого горизонта. – Интересно, а там что? – Она показала вправо, на виднеющуюся вдалеке землю.

– Подождите-подождите...– небритый мужчина, болезненной худобы, всмотрелся в очертания берега. – Мне кажется я тут бывал...да, точно...катались в этих местах зимой на снегоходах. Не уверен, но скорее всего это Валаам, а мы на Дивном

– Пойду, отойду за кустики, – я подмигнул супруге, очертив пальцем контур прямоугольника.

– Только недолго, – согласно кивнула головой.

Я попытался открыть переход домой, лишь когда из виду пропали нежелательные свидетели. В зале первого этажа, на диване, лежала Аня с планшетом в руках.

– Ура! Папка вернулся! – с громким визгом она кинулась мне на шею. – Ну что же так долго. Мы уже всей компанией хотели идти на поиски.

– Я бы вам пошла, любительницы экстрима. Ремень давно плачет по тугим задницам.

– Мам, ну что ты сразу – ремень, ремень...

– Отпусти отца, не только ты ему родная, – Вера прижалась к моей груди. – Дурачок, разве можно так неосторожно...

– Прости, мать, вышло действительно по-дурацки. В следующий раз наука будет.

– Я как чувствовала, что скоро вернёшься – пирог уже почти готов. Нарейса с тобой?

– Конечно. От вас разве куда денешься?

– Ещё раз пропадёшь – пойдём всей толпой искать.

– Договорились. Ты мой телефон не видела? Нужно Меркулову срочно позвонить – нашлись пропавшие рыбаки.

– Все живы?

– Живы, но не совсем здоровы.

– Ну и слава богу – были бы кости, а мясо нарастёт. То-то радость родным будет, а телефон на кухне, как положил на холодильник, так там и лежит.

– Дочка, дай свой смартфон, симку переставлю. На моём, скорее всего, батарея в летаргию впала.

– Пап, а ты меня возьмёшь с собой?

– Ещё чего, – возмутилась мать. – Нечего у людей под ногами путаться.

– Пап, ну что я как дура дома сижу...

– Вер, пусть сходит, тут недалеко, на Ладожском озере. Возьмём рюкзак с продуктами – будет изображать туристку.

– Ой, да делайте что хотите, но к вечеру, как штык дома.

– Есть, товарищ генерал, – сделала стойку Аня и тут же умчалась в спальню переодеваться.

– Пойдём на кухню, хоть там побудем вместе пяток минут, а то всё с майоршей да с майоршей. Развлекались поди без удержу вдали от родных стен? – вроде в шутку спросила, но нотка ревности нет-нет, да и проскочила.

На такие измышления я лишь укоризненно покачал головой. Пока Вера отвлеклась на пирог – перекинул сим-карту и набрал номер уфолога.

– Слушаю.

– Здравствуйте, Андрей Никонович, это Мирошников.

– Какой Мирошников?...Сергей Сергеевич?! Ну наконец-то...совсем память стариковская стала. Вы не представляете, как я рад. Нам необходимо обстоятельно обо всём поговорить. Когда у вас будет свободное время? Только, пожалуйста, не отказывайте, иначе трагедия на всю жизнь. Я же спать не смогу – возможно раскроется одна из величайших тайн мироздания...

– Постойте, Андрей Никонович, нас там люди ждут и им требуется медицинская помощь.

– Какие люди? Вы же один...Не может быть! Нашлись пропавшие?! Господи, надо срочно обзвонить родственников. В каком месте произошёл выход?

– Точно не знаю, но кое-кто из рыбаков назвал остров Дивный на Ладожском.

– Интересное место, бывал там. Сергей Сергеевич...– голос Меркулова замялся. – Вы могли бы, по своим каналам, вызвать спасателей. Понимаете...мне могут не поверить, столько времени прошло.

– Не сомневайтесь. Я как раз собираюсь, после нашего разговора, связаться с генералом.

– Большое спасибо. На днях обязательно созвонимся, обещаете?

– Ну, куда от вас денешься, обещаю конечно.

– Вот и ладненько, тогда до встречи.

Я прямо видел, как он в предвкушении сенсационных сведений потирает руки. Арташев ответил так быстро, словно трубка постоянно возле его уха:

– Сергей Сергеевич?

– Собственной персоной, товарищ генерал.

– Слава Богу, наконец-то появились.

– Что-то сегодня часто вспоминают о Боге.

– Да с вами что только на ум не придёт. Всё нормально? Как Анастасия?

– Всё просто отлично, но есть одна просьба, и причём срочная.

– Слушаю внимательно.

– Мы вышли на острове Дивный у Валаама и не одни. С нами пять человек, пропавшие полтора года назад под Питером.

– Пропавшие...пропавшие...ага, вспомнил. Вы могли бы...нет, пожалуй не стоит. Я сейчас сообщу в МЧС, пусть принимают меры. Наверно пару часиков придётся подождать.

– Ничего страшного, вернее всё страшное уже позади.

– Что-то серьёзное?

– Не то слово.

– Хорошо, потом доложите...в смысле, расскажете в более удобной обстановке.

– Непременно. Будет очень интересно, обещаю.

Так, с нужными людьми поговорил, теперь осталось с своими:

– Тань, привет, это я.

– Вернулся всё-таки, гулёна. Привет. Тебе не стыдно, а? Я с расстройства чуть не поубивала тут некоторых...да-да, это про тебя Кривохренов...Ещё раз такое повторится, будешь по-настоящему Кривошеев...иди отсюда, глаза бы не смотрели на такое воинство.

– Мне кажется или ты там действительно запытала кого-то до смерти?

– Скоро и до этого дойдёт. Серёж, не обижайся, потом поговорим – очередная жертва нарисовалась. Целую, пока...Давай, Голозадов, заходи не бойся...

Морана и Екатерина не отвечали – опять шляются где ни попадя. Харисса – наверняка увязалась за этой 'сладкой' парочкой. Тёмкин номер выдал стандартное 'абонент вне зоны...'. Кажется никого не забыл...

– Па, я готова, – Аня стояла полностью экипированная в 'Хамелеон', с небольшим рюкзаком за спиной.

– Собираем котомку и отчаливаем, – я на скорую руку набросал продуктов на пять человек и обнял Веру. – Скоро вернёмся, не пройдёт и полгода.

– Дуйте, путешественники. Опоздаете на пирог – обижусь.

– Есть, товарищ начальник, не опаздывать. Анна, шагом марш...

Не успели мы сделать несколько шагов по острову, как послышался крик 'Сашка! Стой!' и навстречу выскочил мужчина с безумным взглядом. Дочь ловко сделала подсечку и запрыгнула на спину упавшему, заворачивая ему руки назад. Следом появился тяжело дышавший Юхтин:

– Ну и прыти у Иваныча, не с нашим здоровьем бегать по холмам.

– А что случилось, Алексей Алексеевич?

– Сами не поймём. К нему подошла ваша жена, справится о самочувствии, и он сразу рванул.

В это время Аня связала неудачливого беглеца верёвкой, появившейся как по волшебству:

– От нас, дядя, не убежишь, – она похлопала по плечу несчастного и рывком поставила на ноги. – Куда вести задержанного?

– Ань, поаккуратнее с человеком. Он не виноват в своей болезни.

– Да я слегка, ничего не перетянула, – дочь отряхнула больничную робу неизвестного нам Иваныча.

Команда МЧС прибыла чуть позже, чем обещал генерал. За это время народ успел перекусить принесёнными припасами и наслаждался видами Ладожского озера, если так можно назвать нервное ожидание скорейшего возвращения домой. Большой скоростной катер, с заметной аббревиатурой спасателей, не спеша выплыл со стороны Валаама. Нас заметили и через мегафон предложили пройти дальше, где обрыв превращался в пологий спуск. Незадачливых любителей рыбалки осмотрели, погрузили на судно и умчались на всех парах, не вдаваясь в причину нашего отказа пройти на борт.

– Ну как, Серхео, доволен завершением миссии? – Нарейса смотрела вслед катеру, летящему на пенной стреле.

– Представь себе, нет.

– Почему пап? Вы же спасли людей.

– А потому, дочка, что слишком много факторов случайности и везения. Убери из этой цепочки координатора и всё. Сидели бы там до опупения. Такой расклад мне совершенно не нравится, надо консультироваться с Умником.

– Пап, пошли домой, а то пирог засохнет.

– Пироги я люблю, – облизнула губы Нарейса, – Не будем расстраивать хозяйку, уничтожим всё до крошки.

Редкий вчера был вечер, в том смысле, что вся семья редко собирается, заодно до кучи и Кармишины приехали. Посидели весело до полночи, наговорились до онемения в языках и спать, а утром все разбежались-разлетелись по неотложным делам, так что проснулся я снова один. В доме стояла тишина – девчонки дрыхли без задних ног, они после посиделок куда-то смылись и вернулись только под утро, прошмыгнув перед нашей спальней с тихими смешками. Похоже и завтракать придётся тоже одному. Хорошо Вера не видит, чем я собрался перекусить, а то бы начала читать нотации. Может быть это возраст? Не знаю, но вот нравилось отрезать ломтик сырого мяса, миллиметров пять толщиной; слегка поперчить, посолить; вложить его в булку с кунжутом, предварительно намазанную сливочным маслом, и не торопясь сжевать, запивая сладким горячим чаем с бергамотом. Витаминов что-ли не хватает? В кухню вошла зевающая Катя:

– Ы-ы-а-х, опять сырое мясо ы-ы-е-ешь? Дай попробовать...м-м-м, какая вкуснятина, а мы дуры отказались.

– Где же это вас так разукрасили, дорогие мои? – я с неподдельным интересом разглядывал поцарапанные лицо и руки дочери. Повредить нашу кожу...тут надо очень сильно постараться.

– А, нашли одно местечко...пап, сделай мне такой же бутик, я не наелась.

– Ну-ка, с этого места поподробнее.

– О, там такая знатная драчка вышла, ты не представляешь...– она от удовольствия закатила глаза.

– И где находится сие райское местечко?

– На второй линии...Постой, а ты не собираешься разборки устраивать?

– Не собираюсь.

– Точно? – дочь подозрительно сощурила глаза.

– Точно-точно.

– Ну, ладно, верю. Мама Нарейса на твоём месте всё бы вызнала, а потом пошла и надрала всем ж...попу.

– Она майор, ей положено по должности.

– Да? Тогда я тоже когда-нибудь стану майоршей. Слушай дальше – выбрали мир случайно, методом тыка и не пожалели. Там такая веселуха, все друг с дружкой постоянно воюют. Ну мы вышли такие, в шортиках и маечках...жарко же...а там трава густючая-густючая. И из этой травы как выскочит целая банда пацанов с девчонками. Правда мы потом разобрались, кто из них кто, когда в общую кучу стаскивали. Тут и полетела шерсть клочками во все стороны...

– От вас?

– Ты чё, пап? Откуда у нас шерсть? Скажешь тоже. От них конечно, от их курток и штанов. Воню-ю-ю-чие, страсть. В общем, отделали мы их по полной – шишек с синяками понаставили и отдыхать уложили. Потом правда вместе на охоту сходили, нас мясом сырым пытались угощать – вроде как принято сначала свежину есть.