Текст книги "Хозяин порталов (Спираль миров-2)."
Автор книги: Михаил Любовской
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Просто прекрасно, значит мы сделаем нормальные крепкие ворота, чтобы лишний раз не напрягать охрану. Бережёного, как говориться, Бог бережёт.
– Николай Васильевич, я вам ещё нужен?
– Подойдите к 22:00, народ к этому времени уже набродится, наберётся, на первый раз, впечатлений и дверку можно прикрывать. Как только всё будет капитально обустроено, я вам сообщу. Договорились? Тогда до вечера.
Глава 3. Аномалия
Тихо гудела электрическая лебёдка, поднимая из недр корабля демонтированное оборудование. Люди споро перетаскивали коробки и блоки в тентованный 'Камаз', подогнанный поближе к пролому во внешней палубе. Черёмухов, устроившись в пластиковом кресле, наблюдал за погрузочными работами и попивал горячий кофе из любимой стеклянной чашки, захваченной в дальнюю поездку.
– Фу-х, аж ноги гудят, – на свободное место плюхнулся его зам по техническим вопросам. – Неделю таскаем, а всё конца и края не видно.
– Гена, ну как можно оставлять хоть что-то из дармового богатства? Вдруг ворота схлопнутся или с Мирошниковым какая беда, не дай Бог конечно.
– Чур нас от такой напасти, – перекрестился зам и поплевал через левое плечо. – Виктор Павлович, а что за человек этот Сергей?
– Специалист по всяким там явлениям.
– Это я и от генерала слышал, а твоё мнение? Ты же с ним знаком не один год?
– Знаком. То же самое можно сказать о соседях по подъезду – я их знаю в лицо, здороваюсь и больше ничего.
– Странно, вроде с общим делом связаны. А он действительно хороший специалист?
– Сам как думаешь? – Черёмухов постучал каблуком по палубе.
– Туплю, Виктор Павлович, совсем замотался с этой беготнёй.
– Ты к чему так интересуешься Сергеем?
– Да есть у меня один известный уфолог...
– Меркулов, что ли? Андрей Никонович?
– Он самый. Может слышали историю с пропавшими рыбаками?
– Конечно. Вся питерская полиция с МЧС полтора года искала и всё бестолку, как в воду канули.
– Там странная история вышла – просто мистическая. Пять человек, среди них хороший знакомый Меркулова, отправились на микроавтобусе в cторону Карельского перешейка. По неясной причине машина сошла с трассы и углубилась в лес, где, через полкилометра проселка резко свернула, проломилась через кусты и выехала на поляну. На этом участке следы колёс обрываются. Андрей Никонович проверил там всё своими приборами и обнаружил остаточный фон энергетического поля. Самое интересное – люди, проводившие обследование места происшествия, поголовно испытывали лёгкое головокружение и безотчётный страх.
– Такого в новостях не сообщали.
– Об этом мало кто знает, видимо не придали особого значения. Виктор Павлович, помогите встретиться с Мирошниковым, хочется помочь старому фанату всего неизведанного. Чисто по-дружески.
– И заодно найти подход к его дочери. – хитро прищурился Черёмухов.
– Наука прежде всего, – Гена отвёл глаза в сторону, усиленно разглядывая армейский грузовик.
– Ладно, идём в зону доступа, здесь, сам понимаешь, спутники не летают.
Они пересекли границу ворот, прошли через прохладный ангар и вышли на раскалённые плиты взлётной площадки.
– Виктор Павлович, можно я сначала Меркулову позвоню?
– Можно, сейчас аппарат настроится...ага, есть устойчивая связь. Держи, у меня лимит неограничен, но лишнего старайся не болтать, соблюдай секретность.
Я оставил записку на зеркале в прихожей: 'Ушёл в Питер. Буду вечером. Папа', и отправился на встречу с уфологом. Серебристый 'Логан', с нужными номерами, ожидал на загородной стоянке дальнобойщиков.
– Здравствуйте, вы Андрей Никонович?
– Добрый день. А вы, я так понимаю, Сергей? – сухопарый мужчина в роговых очках и благородной сединой на висках, недоуменно покрутил головой. – На попутке подъехали?
– Вроде того. Черёмухов попросил оказать вам помощь, но не сказал какого рода.
– Садитесь в машину, по дороге объясню.
Под мерный шум покрышек Меркулов рассказал полные подробности прошедших событий:
– Понимаете, если бы не пропал мой старый друг, я может и не копал столь тщательно, мало ли людей исчезает при загадочных обстоятельствах.
– Вы что-нибудь обнаружили?
– Немного. Серьёзные разработки в этой области отсутствуют как факт, всё на любительском уровне, но даже кустарным способом удалось определить аномалию, диаметром около 10 метров. При этом её фон, с каждым месяцем, заметно повышается и усиливаются неприятные ощущения, если подойти достаточно близко. Сергей, нескромный вопрос – сколько вам лет? Я знаю многих фанатов уфологии, но вас вижу впервые.
– Не поверите – 65 и я не имею никакого отношения к вашему сообществу.
– Хм, действительно поверить трудно. Это из-за воздействия аномалий?
– Они, родимые, постарались. На место скоро прибудем?
– Сейчас посмотрю навигатор...так, ещё 3115 метров, пара минут, не больше.
Меркулов притормозил и машина свернула налево на просёлочную дорогу, мягко покачиваясь на неровностях грунтовки. До конечной точки добрались быстро, благо транспорт сюда заходил редко, судя по слабо разбитой колее, присыпанной старой листвой и сухими ветками. Мотор замолчал и наступила тишина, изредка нарушаемая резкими птичьими криками. В воздухе висела влага из-за близко растущих деревьев, да зудели комары, выискивая потенциальную жертву. Пришлось немного промокнуть, топчась по густой траве и продираясь сквозь кусты. Мне-то ничего, спецкостюм 'Хамелеон' и не такое выдержит, а вот Андрей Никонович морщился от быстро промокших полуботинок, явно испытывая неприятные ощущения. Следов происшествия, естественно не осталось – сочная зелень, с вкраплениями ромашек, густо заполняла небольшую поляну с одиноким вязом в середине.
– Сергей, подождите, нужно провести замеры, – Меркулов достал из кармана ветровки прибор со стрелочным индикатором и щёлкнул тумблером. – Ого, а интенсивность поля заметно скакнула. Даже здесь ощущается некоторый дисбаланс в организме. Как вы себя чувствуете?
– Нормально, – я пожал плечами. – Лёгкий холодок по коже и всё. Однако есть тут ещё кое-что. Не замечаете?
Уфолог внимательно осмотрел поляну, окружающие деревья и отрицательно покачал головой:
– Наверно у нас разное зрение.
– Тогда вам придётся поверить на слово. Вяз – центр фигуры из трёх кольцеобразных стен разного оттенка. Мы стоим у внешней, светло-голубой. Далее идёт синяя и внутренняя – фиолетовая. Подозреваю, что самая высокая напряжённость поля будет внутри. Давайте измеритель – наглядно продемонстрирую свои выводы.
– Только осторожнее. С аномалиями шутки плохи, – встревожился Меркулов.
– Пока опасности не чувствую, – с этими словами я шагнул в первое кольцо. – Видите, стрелка отклонилась на одну треть шкалы...
Сделал пять шагов до середины и вошёл во второе кольцо:
– Здесь напряжённость скачкообразно достигла две трети...
Последний шаг к центру я сделал под предупреждающий выкрик уфолога:
– Сергей, туда...
В глазах потемнело, появилось и пропало чувство тошноты, локоть ударился обо что-то жестяное, судя по характерному звуку. Пришлось потрясти головой, выгоняя остатки последствий перехода через портал. Ничем иным трёхслойное кольцо и быть не могло, вот только осталось чувство его неполноценности. Скачок должен происходить мгновенно, без неприятного сопровождения. А вот и пропавший бусик во всей красе с питерскими номерами, он же 'Фольксваген Транспортер' – морда разбита о крепкое дерево; в лобовом стекле, напротив пассажирского места, покрылась паутиной трещин вмятина от удара головой; кузов основательно покрылся пятнами ржавчины. Я заглянул в салон и, как предполагал, обнаружил рыбацкие принадлежности – два баула с упакованными лодками, удочки, спиннинг и пять пар болотных сапог. В бардачке нашёл страховку ОСАГО на имя Юхтина Алексея Алексеевича, жителя Санкт-Петербурга, видимо хозяева рассчитывали, в скором времени, вернуться за своим добром, но не вышло. С машиной было всё ясно, осталось разобраться, куда зашвырнул портал незадачливых рыбаков и меня, сунувшего нос и остальные части тела непонятно во что.
Звать Меркулова было бесполезно по понятным причинам, не за угол отошёл, вон и поляна – вроде и та, да только почти в два раза меньше. Я попробовал 'перескочить' к съезду с трассы – не получилось. Попытка вернуться домой – опять по нулям; переход на территорию Спирали...тут то у меня основательно и засвербило одно чувствительное место. Вы думаете, мне стало грустно? Ещё как стало, захотелось основательно выругаться, что и было немедленно исполнено одной фразой, больше сотрясать воздух не имело смысла.
Нормального серого асфальта на месте трассы не оказалось – в обе стороны от перекрёстка тянулась пыльная, совершенно пустынная, грунтовая дорога. Минут через пятнадцать неспешной ходьбы в сторону города, сзади послышалось громыхание и надсадное взрыкивание движка – таща за собою приличный хвост пыли, ко мне приближалась...полуторка. Грузовичок остановился рядом, отчаянно скрипя тормозами и обдавая запахами отработанного бензина. Из деревянной, обшарпанной кабины высунулось молодое чумазое лицо и, весело улыбаясь, предложило:
– Садитесь, товарищ, чего ноги бить лишних пятнадцать вёрст.
– До Питера подбросишь?
– Из бывших что ли?
– Лесник я, приехал на практику да заплутал.
– То-то я гляжу – бледный. Давно не евши?
– Два дня, почитай, насилу вышел.
– Это да, леса у нас богатые. Погодь, мне тут мамка чутка пообедать завернула, – паренёк снял со стенки матерчатую сумку, достал бутыль с водой и бумажный промасленный пакет. – Держи, здесь краюха хлеба с салом.
– А как же сам? – мне, честно говоря, стало неудобно за вынужденный обман.
– В столовку забегу, там союзмоловцев бесплатно кормят.
– Комсомолец?
– Конечно! – он гордо задрал голову. – Неделю назад приняли.
– Поздравляю, – я крепко пожал ему руку.
– Спасибо, товарищ. Меня, кстати, Лёха зовут.
– Сергей.
– А ты ничего, хотя и из бывших.
– Почему так решил?
Лёха состроил грозное лицо, ткнул в меня пальцем и патетически произнёс:
– Вы, господин, выглядите слишком бла-а-родно, – видя моё непонимание, прыснул и пояснил. – Новую фильму недавно завезли, про борьбу красной милиции с белобандитами. Что, не видел? Зря, я вот осенью собираюсь пойти на курсы, буду советскую власть освобождать от преступных элементов. Перекусил? Тогда поехали, а то как бы за долгий рейс не влетело.
Захрустев коробкой, полуторка рванула по ухабистому полотну, нещадно пытаясь вытрясти из нас всё содержимое организмов. Рванула, конечно громко сказано, но для такого тарантаса и 30 километров – скорость. Лихо тормознув в центре села и разогнав кучу кур, Лёха указал на приземистое здание с большим транспарантом 'Слава Труду!':
– Тебе туда, а я перекушу, загружусь и обратно.
Я поднялся на три скрипучие ступеньки, взялся за массивную кованую ручку и оглянулся. Паренёк принял это за нерешительность и крикнул через окно:
– Не боись, товарищ Травнис мужик строгий, но с пониманием.
В знак согласия я кивнул и потянул дверь на себя, очутившись в пустом коридоре с тремя дверями. Из крайнего, слева, кабинета доносились сердитые голоса, обсуждали какого-то Нетопыхина за пьянку в рабочее время:
– А я тебе говорю, Илья Христофорович, нечего с ним нянькаться, напишу предписание и вперёд, дороги мостить на Токсово. Это надо, чего удумал, залил глаза и за сложный агрегат...попахивает статьёй, сам понимаешь.
– Как у тебя всё просто, Егор Кузьмич. С кем я тогда останусь, а? Кто будет ремонтом техники заниматься? Нет у меня больше специалистов, понимаешь, нету. Агрегаты на ладан дышат, а ты карами грозишь.
– Предложи что-нибудь получше.
– Проведём беседу, надавим на совесть.
– Опять?!
– В последний раз.
– Хорошо, но только в последний. И под твою ответственность.
– Договорились, сейчас пошлю кого-нибудь за ним.
Из кабинета вышел плотный мужчина с наголо бритым черепом и усами а-ля Будённый.
– Вы ко мне, товарищ? – он окинул мою фигуру внимательным взглядом.
– Не знаю, – лучше ответа я придумать не успел.
– Проходите, сейчас разберёмся.
Второй человек в синей форме, одной 'шпалой' в петлицах и цепким взглядом, указал рукой на свободный стул:
– Садитесь, товарищ...
– Сергей.
– Так что, товарищ Сергей, привело вас в наше захолустье?
– Заблудился.
– Понятно. Густой лес, незнание местности...документы с собой?
– Нет.
– Давно бродите?
– Два дня, – я решил не отступать от наскоро придуманной легенды, хотя и шита она белыми нитками – надо от чего-то отталкиваться.
– Есть хотите? Впрочем, о чём это я – два дня без пропитания тяжело. Илья Христофорович, будь ласка, проводи товарища в столовую. Да скажи Варваре, пусть мяса не жалеет, а то я знаю её...и Нетопыхина не забудь.
– Не забуду. Но мы договорились...
– Слово держу, – Егор Кузьмич дождался хлопка входной двери и быстро закрутил ручку телефонного аппарата. – Двенадцатый, але, але...Участковый Швед, срочно соедини с 33-бис...Я говорю срочно...Да, жду...Товарищ капитан, это участковый Швед, у нас появился очередной гость...Высокий, волосы светлые, глаза...э...тоже светлые...Одет?...В одежду...Да не маюсь я дурью, товарищ капитан. Он куда ни прислонится, одёжка сразу таким цветом становится...Вообще не пью...Есть задержать...А если сопротивляться будет?...Понял...Отбой.
Швед положил трубку и постучал пальцами по столу:
– Применить приёмы самообороны...к такому применишь пожалуй, вон какой взгляд звериный, чистый волчара, не то что те, 'рыбаки' – 'Вы тут фильму снимаете? Нет? Вы над нами издеваетесь, мы будем жаловаться. Нам надо сообщить товарищу Сталину очень важные сведения'. Ага, сейчас, больше делать нечего товарищу Сталину, как с сумасшедшими диверсантами разговаривать'. Чёрт, как назло наган в управлении оставил. Так-так-так, будем тянуть время.
Травнис вернулся с неизвестным через полчаса, дав фору участковому на построение схем допроса.
– Хорошо поели, товарищ? – Егор Кузьмич постарался придать голосу побольше участия.
– Спасибо, ваша повариха очень вкусно готовит.
– Если захочет, – хмыкнул Травнис.
– Товарищ Сергей, вы утверждаете, что у вас нет документов – потеряли? – Швед расстегнул командирскую сумку и достал чистый лист бумаги.
– Дома остались.
– Ну что же вы, товарищ, в такое время обезличенному никак нельзя.
– Илья Христофорович, я тебя попрошу...
– Понял, Егор Кузьмич, молчу.
– Товарищ, вы не против, если мы сейчас заполним опросный лист?
– Нет, конечно, вы здесь власть.
– Правильно рассуждаете, – похвалил Швед, а сам подумал: 'Какой хитрый, мерзавец'. – Назовите имя, фамилию, отчество и год рождения.
– Мирошников Сергей Сергеевич...Сейчас какой год?
– Неужто запамятовали? С утра был июнь 39-го. Илья Христофорович, к обеду ничего не изменилось?
– Не должно, сверху распоряжения не было, – Травнис улыбнулся одними глазами.
– Тогда 904-ый, – спокойно ответил Сергей.
– Значит вам 35 лет, – посчитал в уме Швед. – Где проживаете?
– Вологда, улица Советская 55, квартира 61.
– Семейное положение?
– Женат.
– Партийность?
– Комсомолец, – Сергей сказал чистую правду, из комсомола его никто не выгонял.
– В вашем возрасте давно пора быть членом партии, – с трудом скрывая удивление, заметил участковый. – Можете доказать?
– Нет.
– Ясно. Работаете, служите?
– Служил в советской армии.
– Вы имеете в виду РККА?
– Можно сказать и так.
– Почему уволились? Или может подали в отставку?
– Уволился. По выслуге лет.
Сергей старался не врать, по большому счёту его ответы не имели никакого значения, он прекрасно видел, что милиционеру требуется протянуть время до приезда группы захвата или сопровождения к более компетентным лицам.
– Имеете ли вы какие-либо важные сведения для товарища Сталина?
– Не имею.
– То есть как? – растерялся Швед, он рассчитывал, что 'опрашиваемый' сейчас начнёт выкладывать злодейские планы немецкого командования, как делали его предшественники, а тут...
– И что я должен сказать товарищу Сталину? Война начнётся в 41-ом?
– Ну, хотя бы это. Ваши друзья...
– Егор Кузьмич, – перебил его Сергей, – если не трудно...куда подевались пять человек?
– Отправили в Ленинград, – Швед прикусил язык, кляня себя за странную болтливость. – Гражданин, здесь вопросы задаю я. Вы задержаны до выяснения личности.
– А пистолетик у вас есть? – 'гражданин' ухмыльнулся самым наглым образом, вызвав у участкового неожиданную мысль: 'Оборотень!'.
Егор Кузьмич устало вытер лоб мятым платком. Казалось бы – простой разговор, ничего особенного, а нервы напряжены как струны.
– Послушайте, Мирошников или кто вы там на самом деле, не советую никуда убегать, всё равно поймают. Вы здесь чужой, не в смысле – человек из другой страны, шпион или диверсант...
– Я знаю, поэтому соврал только с возрастом, слишком молодо выгляжу для 65-летнего старика.
От услышанного Травнис закашлялся и покрутил головой, мол ври да не завирайся, знаем мы вас пришлых, уже встречались. Наступила неловкая тишина. Где-то за обшивкой стены шуршала мышь, обгрызая сухую древесину. Скрипнул стул, освобождаясь от тела участкового. Егор Кузьмич встал у окна, вполоборота к задержанному, стараясь не выпускать его из вида. Что-то из районной управы задерживались, тут езды всего-ничего, какой-то десяток вёрст. Прошло пять молчаливых минут, затем ещё пять...наконец, через открытую форточку, послышалось гудение приближающейся машины. Швед чуть было не перекрестился, испытывая такое облегчение, словно два мешка пшеницы с плеч скинул. К крыльцу, в облаке пыли, подлетел санитарный 'газик', из него лихо выскочила тройка крепких мужчин с кобурами на поясах. Прогремели сапоги по коридору и в кабинете сразу стало тесно. Молодой старлей кинул взгляд на неизвестного и жестом показал сопровождающим – усилить бдительность.
– Здорово, Кузьмич...Илья Христофорович...этот что ли?
– Да. Вот опросный лист, но...сам понимаешь, – участковый протянул исписанную бумагу.
– Разберёмся. Задержанный, встать. При попытке оказать сопротивление или побег будет применено оружие. Ткаченко, Коськин – сопроводить гражданина в машину.
Старлей снял фуражку, достал из кармана галифе платок и вытер потное лицо:
– Ну и жарища в авто, окна не откроешь – пылищи наглотаешься. Кузьмич, доложи, только коротенько.
– Его Лёшка Климкин привёз, видать подобрал где-то на дороге. Личные данные записал, но веры им немного. Вася, ты это...поосторожнее с ним. Чую, волчара ещё тот – никакого волнения, спокоен как скала, но веет от него нешуточной угрозой.
– Ничего, Егор Кузьмич, не беспокойся, и не с такими 'зверями' справлялись.
Глава 4. Пропавший
Меркулов очнулся от неприятной сырости, холодившей спину. Над лицом сыто зудели комары, созывая 'коллег' на пир. Андрей Никонович попытался сесть и тут же схватился за голову, сжав зубы от резкой боли, прострелившей виски. Последнее, что он запомнил – фигура Сергея покрылась рябью, окружающий мир вздрогнул и незримая волна сбила с ног. При этом удар был не физический, а скорее на ментальном уровне. 'Позвонить...срочно позвонить...', – первая связная мысль заставила поднять ослабевшее тело и, спотыкаясь, тащиться к машине. Несчастные три десятка метров дались с трудом, голова кружилась, тошнота подступала к горлу. Он сразу в салон не полез, догадался сначала стянуть полностью испачканную ветровку.
Вызываемый абонент долго не отвечал, пока на исходе терпения не раздался знакомый голос:
– Андрей Никонович? Здравствуйте. Как ваши исследования?
– Плохо, Гена, очень плохо...Мирошников пропал.
– Куда пропал?...Как пропал?! Что вы такое говорите?!
– Пошёл делать замеры и исчез, прямо на моих глазах.
В трубке воцарилась тишина, только на пределе слышимости прозвучало: 'Полный писец!'.
– Андрей Никонович, приветствую – Черёмухов.
– Виктор Павлович, хочется сказать 'Добрый день', но удача сегодня не на нашей стороне.
– Ты сейчас где?
– На месте, будь оно неладно.
– Плохо себя чувствуешь? Голос какой-то вялый.
– Бывало и получше. Аномалия, зараза, зацепила. Но ничего, пройдёт.
– Может медиков вызовешь?
– Делать им больше нечего, как меня по лесам разыскивать. У них и в городе работы хватает, обойдусь как-нибудь.
– Я сейчас буду докладывать начальству, пусть пришлёт в помощь пару ребят.
– И чем они помогут? Да и как это место найдут?
– Запеленгуем по сотовому, ты главное с полчасика никуда не отъезжай. Народ прибудет, подежурит пару-тройку дней, а там, возможно, всё и образуется.
– Твоими бы устами...Я ведь его предупреждал быть осторожнее.
– Банальная самоуверенность, – констатировал Виктор Павлович. – Вот и поплатился. Ничего, в следующий раз умнее будет. Всё, Андрей Никонович, заканчиваем разговор, пора делами заниматься, а то ты так до ночи просидишь.
Отключив связь и откинув голову на подголовник, Меркулов смежил веки, стараясь вспомнить во всех подробностях момент сработки аномалии. Раз за разом прокручивая продвижение Мирошникова к центру поляны, неожиданно всплыло видение – вот Сергей поднимает руку с прибором, делает шаг и...лицо мгновенно становится чёрным, покрываясь золотистой сеткой в форме сот. Изображение предстало настолько чётким, что уфолог вздрогнул и открыл глаза:
– Тьфу ты, почудится же такое.
Он взглянул на наручные часы – запрошенные тридцать минут незаметно перевалили за сорок, значит можно выдвигаться домой, приготовить запасной прибор и завтра, с утреца, вновь отправиться на место исследований.
Арташев любовался высокой стройной фигурой – не женщина, а мечта. Именно мечта, идеал, на который можно смотреть, но нельзя трогать руками. Звериная грация сквозила в её движениях, не зря прозвище Пантера так и осталось со студенческих лет, проведённых в академии ФСБ. Настоящая воительница, которой не подходила роль жены и домохозяйки. Он был наслышан о жёстких, а порой жестоких, методах работы майора Мирошниковой с сопротивляющимся противником.
– Анастасия Сергеевна, да не волнуйтесь вы так, найдётся ваш Сергей, нагуляется в этих своих...континуумах и вернётся.
– Я не волнуюсь, а размышляю, – она встряхнула гривой серебристых волос. – Мы всегда чувствуем друг друга, где бы не находились, а тут как обрезало.
– Вы посещали аномалию?
– Да, поговорила с Меркуловым. Кстати, весьма знающий человек по части таинственных природных явлений.
– Есть какие-нибудь версии?
– Спонтанный портал, уверена на все сто. Вопрос в другом – куда он ведёт? Я вчера консультировалась с одним...умником, но даже он не смог внятно ответить, сплошные предположения и домыслы.
– Поделитесь хотя бы этим.
– Насколько я поняла, это точка перехода в другую вселенную. Вы слышали о теории многомерности миров?
– Конечно, одно время увлекался чтивом про всяких попаданцев.
– Так вот, оказывается, существует теория и о многомерности вселенных.
– Любопытная информация, но что она даёт в практическом плане?
– К сожалению ничего. Мой источник советовал, ни под каким предлогом, туда не соваться.
– На это есть серьёзные причины?
– Оттуда ещё никто и никогда не возвращался.
Генерал сочувственно покивал головой, однако вслух выражаться не стал. К чему слова, если времени прошло всего три дня, а ситуация зависла в подвешенном состоянии за неимением подходящего решения. У Анастасии запел мобильник, она выслушала звонившего, сказала 'Спасибо' и на лице появилось решительное выражение:
– Меркулов сообщает, что активность аномалии резко возросла и, примерно через четыре дня войдёт, в полную силу.
– Мне не нравится то, что вы задумали.
– Николай Васильевич...
– Да, я не ваш начальник, но мне кажется это чистым безумием.
– Вдвоём легче справиться.
– Легче, когда проблема ясна, тут же сплошные тёмные джунгли.
– Арахеос своих не бросают.
– Вы о дочери подумали? – генерал пожевал губами.
– В первую очередь. Она не простит, если с отцом что-то случится.
– Понимаю и желаю удачи. Возвращайтесь оба как можно скорее.
– Корабль?
– Он самый. Нам нужен специалист по реакторной установке и без вашего мужа тут никак не обойтись. Есть у Сергея два взаимоисключающих свойства – пугать и располагать к себе людей. Ему не составит труда найти и привести соответствующего человека.
– Вы так уверены?
– Не один год наблюдаем за вашей семьёй.
– Не надоело? – усмехнулась Нарейса.
– Любопытство такая штука...– разговор прервал красный телефон с двухглавым орлом на корпусе. – Минутку...Арташев слушает...Здравия желаю...Идёт полным ходом...Да, круглосуточно...Есть, прибыть в 16:00.
Он положил трубку и, извиняясь, развёл руками:
– Вынужден прервать нашу увлекательную беседу, Сам на доклад требует. Вас подвезти?
– Подвезите. Мне как раз в управление надо, возьму отпуск на пару недель.
Тихо открылась массивная резная дверь и Президент деловито прошёл к своему месту за столом совещаний:
– Добрый день, товарищи, прошу садиться. Встреча сегодня будет короткой, – он осмотрел небольшой состав присутствующих. – У меня в 16:40 намечен разговор с канцлером Германии. Валентин Тимофеевич, начнём с вас...что у нас по космосу?
Командующий космическими войсками встал, одёрнул лёгкий китель и начал доклад:
– На орбиту выведена группировка из десяти перехватчиков в ранее намеченные районы. Патрулирование ведётся парами, смена через 24 часа. После налёта необходимых часов будем проводить тренировки по взаимодействию экипажей.
– Как наши 'партнёры' реагируют на полёты?
– Как обычно – отрицательно. Прислали ноту протеста в связи с 'нарушением правил безопасности перелётов в околоземном пространстве'.
– Что вы ответили?
– Посоветовали не запускать воздушные шары слишком высоко.
– Тоже верно, пусть сначала научатся обоснованно строчить жалобы. Садитесь. Сергей Иванович, доложите обстановку по Уральскому округу и близлежащим территориям.
– Наблюдается повышенная активность НКО 'Гражданская совесть', – директор ФСБ откашлялся, прочищая горло. – Устраивают пикеты на пути следования грузов с объекта 'Шахта'.
– Что 'рекламируют'?
При этих словах присутствующие улыбнулись, понимая о чём идёт речь.
– Требуют прекратить вывоз ядерных отходов из могильника.
– Значит секретность на уровне, это похвально. С особо рьяными проведите беседы, подключите прокуратуру, пусть тщательно проверят этих радетелей за экологию. Продолжайте.
– Получена очередная угроза в адрес 'Пантеры', источник находится в Колумбии.
– Утечка?
– В последней операции задержан некто Николас Аваро, его майор Мирошникова брала довольно жёстко, оказывал сопротивление. Подозреваем адвоката, делал звонки за рубеж.
– Разберитесь, потом проинформируете. Ваша очередь, Николай Васильевич, только коротенько, – Президент кинул взгляд на наручные часы. – Время поджимает.
– Владимир Михайлович, проект 'Проходчик' не останавливается ни на минуту. Однако, с отсутствием достаточного количества персонала, демонтировано только две палубы.
– Досадно, но сами понимаете, в связи с повышенной секретностью мы не можем привлекать много народа. Попросите 'Специалиста', пусть сделает дополнительный терминал.
– К сожалению с ним потеряна связь. Мы не знаем, где он находится в данный момент.
– Плохо. Как появится, немедленно сообщите. На этом заканчиваем. Следующее совещание проведём в расширенном варианте, встречаемся через два дня в 13:00. До свидания, товарищи.
Нарейса уже битый час рылась в Интернете, пытаясь найти, более-менее, вразумительную информацию о различных аномалиях, но кроме опутанных всякими домыслами и фантазиями личных измышлений уфологов и доморощенных исследователей, не попадалось ничего. Сзади подошла Морана, обняла за шею и потёрлась щекой.
– Мам, можно я с тобой пойду?
– Нет, дочка, там может быть очень опасно.
– Ты же научила меня драться.
– Вот так я потеряла четверых, неплохих, бойцов. Они тоже говорили: 'Мы умеем', но знания без опыта – ничто. Помнишь предостережение Умника?
– 'Никто не возвращался'. А кто пропадал? Мы же не знаем, кем были исчезнувшие.
– Нет информации. Представляешь – у вселенского компьютера нет данных, одни предположения.
– Фантастика.
– Хуже. Кто-то намерено закрыл доступ.
– А что думает дедушка Фирто?
– Впервые об этом слышал. На Дарино нет аномалий.
Они надолго замолчали, каждая думая о своём. Морана ушла на диван и, забравшись с ногами, старательно хмурила брови, препарируя каждую набежавшую мысль.
– Бред, один сплошной бред, – Нарейса досадливо поморщилась. – Глупая затея искать здесь что-то путное.
– Мам, а вдруг папа провалился в прошлое?
– Почему не в будущее?
– Но ведь его нет. Как может сохраниться информация в пространстве о том, чего не было?
– Бу-ду-ще-го нет, – произнесла Нарейса по слогам.
– Мне в голову пришла странная идея, – Морана глубокомысленно упёрла палец в лоб. – А что, если пропавшие, пытаясь вернуться, снова проходили через портал и проваливались глубже? С каждым разом уходя всё дальше и дальше, из одной альтернативы в другую.
– Боги, как всё просто, – мать с удивлением взглянула на умницу-дочь. – До того просто, что ужас берёт. Если принять твою версию за реальность, то естественно никто и никогда ничего не расскажет.
Во дворе гулко и радостно залаял алабай Кеша, прошлогодний подарок генерала Коростина:
– Что, морда, нет хозяина дома? Поэтому у будки лежишь? – в голосе Веры проскочила нотка тревоги. – На, держи вкусняшку. Да осторожнее, здоровяк, руку отхватишь.
Она вошла в дом, повозилась в прихожей, меняя туфли на тапочки:
– Есть кто живой?!
– Мы в кабинете! – откликнулась Морана.
Вся семья называла кабинетом комнату с тремя компьютерами, купленными специально для дочерей, чтобы не было излишних споров и слёз. Хотя плакать они перестали после пяти лет, лишь упрямо сопели, принимая наказание за детские шалости.
– Есть новости? – Вера выжидательно посмотрела на Нарейсу.
– Нет и, скорее всего, не будет, если наши предположения верны – Серёжа попал во временной портал, каждый проход через него отбрасывает в прошлое другой реальности. Через два дня я иду его искать, вдвоём мы обязательно справимся.
– Мама Вера, а мама меня с собой брать не хочет, – пожаловалась Морана.
– Правильно делает. Ишь, чего удумала. Ты ещё Анне с Катериной скажи, да Хариссе звякни и тогда вся ваша банда поскачет отца с дедом выручать – будет очень весело. Особенно матерям, когда вы все там сгинете.
– Никуда мы не сгинем.
– Милая, я отца сорок лет знаю, не тот он человек, чтобы просто так пропасть, а твоя мать обязана за ним идти – это её долг. Не твой, запомни, для такого дела нужно сначала созреть вот тут, в голове, а не ниже шеи.
– Я и так уже зрелая.
– Неужели? – она внимательно осмотрела Морану сверху донизу. – Да, грудь и попа присутствуют, но этого мало.
– Ну и не надо. Подумаешь...
– Дочка, ну-ка посмотри мне в глаза, – Нарейса отодвинулась от монитора. – Так-так-так, даже и не думай – год запрета на гулянки по мирам сразу обеспечен.