Текст книги "Гасконец. Париж (СИ)"

Автор книги: Михаил Кулешов

Соавторы: Петр Алмазный
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

«Мертвец» сделал выпад. Довольно умелый, но недостаточно. Я с легкостью увёл его шпагу в сторону и сократил расстояние ещё на шаг. Противник замахнулся снова, не отступая, и я снова отразил выпад. А затем пнул негодяя в живот, так, что незнакомец сложился пополам. Выбив из его ослабевшей руки оружие, я приставил шпагу к его шее.

– Ты даже не догадываешься, как я устал спрашивать одно и то же, – устало произнёс я. – В последний раз. Кто ты, каналья, такой и что тебе от меня нужно?

– Жак Бюте, – выплюнул обезоруженный. – Брат подло убитого тобой Сезара Бюте. Дворянина мантии.

– Слушай сюда, Жак. Твой брат и его приятель попытались прирезать меня во сне. Если ты мне объяснишь почему, мы разойдёмся и больше никогда друг о друге не вспомним.

– Ты мятежник, – тихо ответил дворянин мантии. По-простому: чинуша, или адвокат какой. – Подстилка Красного, как и вся ваша мушкетёрская гниль.

Я едва удержал руку. Сжал шпагу до побелевших костяшек, до боли в кисти. Кажется, Жак Бюте это заметил. Он попытался отползти назад, но я качнул головой, и бедолага застыл на месте.

– Ришелье умер, – произнёс я.

– Но его преемник всё ещё у трона!

– Тогда какая вообще речь о мятеже, тупица⁈

Жак Бюте молчал, крепко сжав побелевшие губы. Но здесь, посреди бела дня, я бы не смог выбить из него правду.

– Скажите спасибо, что я пока не готов пытать людей, – сказал я, убирая шпагу в ножны.

Когда я получил письмо от де Тревиля, и понял, что от поездки в Париж мне не отвертеться, я сразу сообразил: дуэлей не избежать. Я расспросил отца, Планше и тощего Пьера, да наверное, вообще всех, кто сталкивался с этим популярным способом умереть. Больше всего меня поразила история о старом офицере, пожалевшем какого-то сосунка. Он выбил шпагу из его рук и сказав что-то вроде «сперва научись драться», посчитал дуэль оконченной. Сосунок заколол его в спину. Мораль в том, что никто его за это не осудил. Наоборот, рассказывая эту историю все сходились в одном. Старый дворянин «презрел победу и Бога», и вообще, сам виноват.

Так что, я знал, что делаю, когда поворачивался к Жаку Бюте спиной. Я дал этому человеку шанс. Конечно же, дворянин мантии, стоило мне отойти на пару шагов, бросился к своей шпаге. Конечно же, после этого он бросился на меня. Я развернулся, вынимая своё оружие из ножен. Он остановился, удивлённо посмотрел на свою грудь. Моя шпага вошла точно в сердце негодяя. Я сделал шаг вперёд, проталкивая оружие дальше.

– Нечестно, – выдохнул мне в лицо мертвец и повалился на землю. Тело само соскользнуло со шпаги.

– Такова жизнь, – ответил я, вытирая лезвие об одежду убитого.

Я повернулся к оборванцу. Мальчишка, совсем меня не замечая, пытался затолкать в дырявую тканевую сумку дохлую крысу.

– Хочешь су? – крикнул я.

– А кто не хочет? – улыбнулся пацан. – Но труп я прятать не стану, только за луидор.

Точно, луидор. Новая золотая монета, которую Его Величество выпустил в честь себя, года полтора или два назад. Я по привычке иногда нет-нет, да и называл их дублонами или пистолями.

– Тебя за него в первой подворотне прирежут, – рассмеялся я.

– Ничего меня не прирежут, – крыса, сложившись пополам, всё-таки поместилась в сумку. – А у вас есть луидоры, месье?

В глазах мальчонки блеснул жадный огонёк. Я не собирался брать на душу грех детоубийства, поэтому сказал:

– Нет, конечно! Найди парня по имени Сирано де Бержерак. Поспрашивай в тавернах. Расскажи ему о том, что здесь случилось. Ты же всё видел? – я достал из кошелька на поясе, где по большей части лежали медные денье, две серебряные монетки.

– Не-а, – пацан сунул в нос палец. – Я крысу колошматил.

– Вообще ничего⁈

– Да я сразу понял, что он вам не ровня, месье. Думал, зря вообще пришёл глазеть. А тут крысы.

– Дались тебе эти крысы. А, к чёрту. Никакого толку от тебя.

Я уже собирался убрать серебро обратно в кошелёк, но мальчонка запротестовал.

– Нет, нет, месье! Я найду, и сообщу, что какой-то проходимец заманил вас сюда и напал! А вы себя доблестно защитили. Так сойдёт? – он улыбнулся во весь рот. Пацану не доставало всего пары передних зубов. Я кивнул и бросил мальчишке сперва одну монету, потом другую.

– Спасибо, месье! – Пацан припустился бежать, а я поплёлся наконец в оружейную.

Солнце стояло высоко, времени оставалось полно.

Я вошёл в здание оружейной, надеясь увидеть что-то вроде современного оружейного магазина. Ружья на стенах, манекены, пистолеты под стеклом на прилавке. Меня встретил дых, запах гари и небольшая каморка. В сравнении со всем циклопическим зданием оружейной, она занимала едва ли одну сороковую от общей площади. В каморке было темно, несколько маленьких окон под самым потолком едва ли спасали положение. Дверей, казалось, было больше чем мебели – через коморку регулярно проходило по несколько человек. В углу были только крепкий дубовый стол и сидящий за ним мужчина. Он был уже не молод и ковырялся в пистолете. Чёрт его знает, чинил или что-то проверял.

– Добрый день, месье, – поздоровался я с порога и прошёл в каморку. – Я бы хотел присмотреть себе пистолет и, может быть, аркебузу.

– Присматривают коров на рынке, – буркнул мужчина, не поднимая головы. – Это вы того идиота закололи, на заднем дворе?

– Каюсь, – усмехнулся я. – Но он…

– Слушайте, месье, – мужчина был так увлечён пистолетом, что на пару секунд замолчал. Вынимал что-то вроде… пружины? – Дуэли запрещены, хотя, судя по вашему говору, вы не очень понимаете, что это значит.

– Простите?

– Вы южанин?

– Гасконец, месье, – я старался дышать ровно, чтобы не выйти из себя.

– Оно и видно. В мушкетёры метете?

– Уже, месье, – ответил я и начал мысленно считать до десяти.

– Оно и видно, – повторил мужчина. Мы замолчали. Прошла очень неловкая минута, потом мужчина отложил части пистолета и поднял на меня голову:

– Вы ещё здесь?

– Мне нужен пистолет. Вы месье Пьер Барже?

Мужчина фыркнул.

– Месье Пьер не стал бы сидеть здесь и принимать тупиц, – усмехнулся он. – Я его отец, а мальчонка голова. Занят в цеху. Чего его отвлекать. Пистолет, говорите. Много у вас денег?

– Если честно, я бы хотел посоветоваться, какое оружие лучше прикупить.

– Для службы? – мужчина сухо и недобро рассмеялся.

– Охотничье, – вдруг сообразил я. Кому ещё в наш семнадцатый век нужно запредельно точное огнестрельное оружие? Всадники с пистолетами стреляют почти в упор. Пехота стреляет, выстроившись в линии, по таким же плотным рядам врага.

Мужчина скривился.

– Вы не похожи на охотника, месье.

– Хочу попасть в цель со ста туазов, – улыбнулся я.

Это было примерно двести метров.

– Мечтатель, – рассмеялся старший Барже. – Но я думаю, вам подойдёт хорошая охотничья аркебуза. Колесцовый замок, нарезной ствол.

– У вас есть нарезные стволы⁈ – изумился я. Признаться, я ещё далеко не все «современные» технологии освоил, и был уверен, что их ещё не изобрели. В боях под Аррасом и Бапомом я таких точно не видал.

– А у вас в Гаскони нет?

– Только вино и женщины, месье, – улыбнулся я. – Но мы не ропщем. Послушайте, а почему тогда они не в армии? Ну, аркебузы с нарезными стволами?

Во взгляде старшего Барже читалось что-то вроде «послал же Бог деревенщину». Он вздохнул, почесал в затылке.

– Настолько дорого? – догадался я. Мужчина кивнул.

– Да и долго это, – ответил он. – Пока пулю вкрутишь в ствол, дурачок со старым мушкетом уже дважды успеет пальнуть.

– Сколько?

– Пятьдесят луидоров, – усмехнулся старший Барже.

– Когда будет готово?

– Пять дней. Три за сотню.

– Пять дней меня устроит, – я рассмеялся. – Когда вам занести деньги?

– Как занесёте, так я и передам заказ пацану, что освободится. Но поторопитесь, месье, вдруг свободного парнишки не найдётся.

В моей голове щёлкнуло. Я убрал пистолет за пояс и спросил:

– Один пацан собирает одну аркебузу, так? Отливает ствол, готовит приклад, собирает механизм? Верно?

– Во-первых, стволы никто не отливает. Они железные, сварные, – угрюмо бросил мне мужчина. Я почувствовал себя круглым дураком.

– А во-вторых?

– Во-вторых, один делает ствол, другой приклад, механизм собирает мой сын.

– Прошу прощения – ответил я. – Спасибо большое, сегодня же у вас будут деньги.

Мужчина буркнул что-то мне в след, но я уже покидал оружейную. Всё шло по плану, и даже недавняя дуэль уже не омрачала моего настроения. Я вышел на улицу, понял, что запах дыма и гари нравится мне в десять раз больше, чем запах парижской улицы. Поборов соблазн вернуться назад, я отправился на постоялый двор, надеясь на то, что Планше уже там. На прежнем месте я обнаружил мальчишку, в компании ещё двух детей – ещё меньше. Девчонка лет семи держала на руках совсем уже миниатюрное существо. Будучи бездетным, даже в своём родном времени, я в жизни не угадаю сколько лет (или месяцев) было мелкому. Но он молчал и помещался на руки семилетке, вот и всё, что я могу рассказать.

– Нашёл? – спросил я у старшего. Крысы в его сумке уже не было. Надеюсь, они её не съели.

– Да, месье, – улыбнулся пацан. – Как вы и сказали, был в таверне. Там и ваш слуга был, он попросил привести вас к ним.

– А почему не пошёл на постоялый двор?

Мальчонка пожал плечами. Я не решился верить пацану на слово. Попросил его обождать, зашёл на постоялый двор и быстрым шагом направился к снятой комнате. Открыла Джульетта – она уже начала волноваться, поскольку ни меня, ни Планше не было уже довольно долго.

– Месье, – сказала она, выглядывая в коридор. – Вы одни?

– Попрошайка ждёт на улице, – ответил я, заходя в комнату и прикрывая за собой дверь. – Что-то случилось?

Девушка кивнула. Её что-то очень сильно беспокоило.

– Кто-то пытался вскрыть замок, – прошептала она едва слышно.

Глава 3

– Мой друг, во чтобы я нас всех не втянул, я смогу с эти разобраться и не подвергать вас с Планше лишней опасности, – спокойно и уверенно сказал я.

– Спасибо, месье, – поклонилась Джульетта. Я покачал головой.

– Сидите тихо, я обещаю прийти на закате, – сказал я и вышел за дверь. Быстрым шагом пробежался до выхода, встретил на улице голодную молодёжь.

– Веди, – только и бросил я пацану. Тот заулыбался, схватил сестру за руку и потащил куда-то в темноту подворотен. Мне это не очень понравилось, и я положил руку на шпагу. Хоть я и был осторожен, старался не светить деньгами и прочее, мне всё равно не хотелось бродить по парижским закоулкам.

Тем не менее, шли мы не очень долго. Спустя два или три поворота, разворошенные помойные кучи и парочку прислонившихся к каменным стенам пьянчужек, мы снова вышли на относительно широкую улицу.

Мальчишка показал рукой на приоткрытую деревянную дверь. Из двухэтажного здания таверны доносились уже знакомые кабацкие песни, шум толпы и редкий смех. В окнах не было ни дорогих стёкол, ни относительно дешёвой слюды. Просто вырубленные в стене отверстия. В одном из окон сидела девка, раскрашенная и разодетая, как любая уличная проститутка. Она играла на странного вида дудке, изогнутой и похожей на змею. Звук дудки почти целиком терялся в шуме пьяниц. Мальчишка дёрнул меня за рукав и оскалился:

– Здесь подают хорошее мясо, месье, – сказал он.

– Я помню, что обещал накормить вас с сестрой, – ответил я и пацан расплылся в ещё более широкой улыбке. Мы прошли через улицу, чуть было не столкнулись лбами с парой едва волочащих ноги солдат, и наконец, вошли в таверну.

Здесь стоял запах пота и кислого вина. Несколько человек повернули головы в нашу сторону, но не обнаружив ничего интересного, сразу же вернулись к своим делам. Выпивке и картам.

Планше и де Бержерак сидели в дальнем углу, и на столе у них стояло пять или шесть уже пустых бутылок вина. Планше разливал напиток по кружкам. На коленях у де Бержерака сидела ещё одна разодетая девка. Она заливисто смеялась и вкладывала в рот дольки яблока. Я подошёл к ним, мальчишка с сестрой и младенцем не отставали ни на шаг.

– Всё пьете? – улыбнулся я.

– Пьём, месье, – согласился Плерво. – Месье де Бержерак тоскует.

– Тоскую, – рассмеялся Сирано де Бержерак, а потом повернулся ко мне. Проститутка поймала мой взгляд, улыбнулась и провела языком по давно не бритой щеке носатого.

– Приятель! Как я рад, что ты живой, – с улыбкой произнёс Сирано. Я мог только улыбнуться в ответ.

Парижанин аккуратно ссадил девку с колен, Планше тут же передал ей кружку с вином. Затем Сирано выбрался из-за стола, нетвёрдой походкой подошёл ко мне и заключил в объятия. Я тоже был рад его видеть, и мы несколько секунд хлопали друг друга по спинам. Только после этого я усадил детей за стол, под удивленные взгляды всех собравшихся.

– Милая, принеси ещё вина, – Сирано повернулся к девке и вложил большую серебряную монету ей в ладонь.

Я достал кошелёк, где лежали су и денье. Вытащил последнее серебро и передал его девушке:

– Нужно накормить малышей. Хлеб, сыр, мясо. Молоко.

– Мне вина, – важно заявил мальчишка, но мне было достаточно посмотреть на него и погладить рукоять шпаги. Пацан сник, девка рассмеялась и покинула нас. Младенец перешёл на руки к младшей сестре оборванца.

– Подкармливаешь бездомных? – усмехнулся носатый. Я кивнул.

– Что у тебя случилось, приятель? – спросил я.

– Париж, – хмыкнул де Бержерак и опрокинул в себя кружку с вином. Планше налил ещё. Он подвинул ко мне ту кружку, из которой уже пила проститутка, но я жестком отказался. Последнее, что мне нужно, это герпес.

– Пожалуйста, давай обойдёмся без поэтической иносказательности, – устало сказал я де Бержераку.

– Вот на кой-дьявол вы научили его читать⁈ – повернулся к Планше парижанин. – Такой же был хороший парень. А теперь что? «Поэтическая иносказательность», тебе в ж… жестоко разочарован, месье!

Сирано в сердцах плюнул на земляной пол. Мальчишка, сидевший рядом со мной, сделал тоже самое. «Тупица,» – выругался я мысленно сам на себя. Расслабился за год в своей Гаскони, совсем перестал следить за языком и своей легендой.

– Давай к делу, – сказал я, сворачивая не очень удобную тему.

– Ну давай. Моё прошение о вступление в ряды королевских мушкетёров отклонили.

– Де Тревиль?

– Ох, чёрт возьми, Шарль, – де Бержерак если и не протрезвел сразу, то уж точно взял себя в руки. Он положил руки на стол, посмотрел мне в глаза, покачал головой.

– Мы не знали, в нашей Гаскони, – сказал Планше.

– Не знали о чём⁈

– Де Тревиль сейчас в не милости, – ответил де Бержерак. – Прямо перед смертью Красного, вляпался в какой-то заговор против него.

– Не может быть! В письме он об это и словом не обмолвился.

Носатый только пожал плечами. Девка вернулась, поставила перед детворой большую деревянную бадью с вареной курицей (прямо с головой, брр), большой головкой сыра и таким же большим хлебом. Следом поставила кувшин с холодным молоком. Оборванцы не обратили на молоко никакого внимания. Они тут же принялись рвать курицу на части, прямо руками, и заталкивать себе в рот кусочки. Я невольно улыбнулся, глядя на них.

– Приятель, это не всё, – вздохнул де Бержерак, принимая у Планше новую кружку с вином.

– Что ещё?

– Меня погнали из кадетов, – грустно улыбнулся парижанин и поскрёб по груди. Я сообразил сразу:

– Из-за раны?

Бывший гасконский кадет кивнул и снова опрокинул в себя кружку. Планше с грустью посмотрел на меня и развёл руками. Я протянулся через стол и похлопал его по руке.

– Ну значит добро пожаловать в Гасконь, – улыбнулся я. – Переезжай в замок Кастельмор, там разберёмся.

– Спасибо, приятель, – без особой радости ответил парижанин.

– Что с мушкетёрами? Ты видел их? Я про тех троих, с которыми брали Бапом.

– Я хорошо знаком только с Исааком, – пожал плечами де Бержерак. – И у него дела не лучше.

Я посмотрел на оборванцев. Девочка уже вымачивала хлеб в молоке и маленькими кусочками скармливала малышу. Пацан увлеченно обсасывал кости. От курицы не осталось почти ничего, эти зверёныши даже голову умудрились обглодать.

– Где сейчас де Порто? – спросил я. Де Бержерак усмехнулся.

– В последний раз видел его в «Тясогузке», – ответил парижанин.

– Хотите увидеть его до похорон? – спросил Планше. Я кивнул.

– Могу провести, – сказал мальчишка. Хотя после сытной еды его уже явно клонило в сон. – Если у вас остались монеты, месье.

– Я почти нищий, – соврал я и снова обратился к де Бержераку. – «Тясогузка» далеко?

– Пройди вниз по улице до часовни и направо, – пожал плечами носатый. – Не пропустишь.

– Планше, ты позаботишься о Сирано? – спросил я, поднимаясь на ноги. Девка, сидевшая рядом с парижанином, уже положила голову ему на плечо и, кажется, задремала. Слуга кивнул. Оборванцы поглядели на меня, но, видимо решив, что больше с меня не стрясти, промолчали. Я взмахнул шляпой, прощаясь с друзьями и ребятнёй и направился прочь из таверны. Никто не обращал на меня внимания, все посетители были заняты выпивкой или другими развлечениями. Дети остались внутри, что меня полностью устраивало.

Солнце перевалило за зенит, начало медленно опускаться. Помня об обещании данном Джульетте (вернуться к закату) я ускорил шаг. Узкие улочки Парижа казались мне совершенно одинаковые, но минут через пятнадцать мытарств, я всё-таки добрался до относительно приличного заведения.

Я толкнул деревянную дверь и оказался в просторном и светлом помещении. Солдаты сидели за одним столом – судя по форме, столичная гвардия. За другим расположился лысый толстяк, в окружении невероятного количества блюд и кувшинов с вином. Он был один, но вокруг него суетилось сразу две хорошеньких официантки. Одеты они были не в пример девицам из прошлой таверны.

Де Порто скорее лежал, чем сидел, за столом у окна. Он был один, и выглядел примерно таким же подавленным, как и Сирано де Бержерак.

– Что у вас у всех, траур что-ли? – буркнул я, походя к здоровяку. Тот поднял голову. Под глазами мушкетёра были отчётливо видны громадные мешки.

– Шарль, мой друг, – попытался улыбнуться Исаак де Порто. Я покачал головой, усаживаясь рядом.

– Сколько ты не спал, Исаак? – спросил я.

– Больше, чем нужно, – ответил здоровяк. Числом пустых бутылок на столе он даже превосходил Сирано де Бержерака. Я сказал:

– Ты будешь на завтрашних похоронах?

– Конечно, – кивнул де Порто. – Красный был опорой всей Франции. Проклятые ублюдки…

– Кто?

– Герцог, его сатанист-племянник, – де Порто говорил тихо и очень злобно, почти шипел. Так, чтобы никто его не слышал.

– Племянник? Ты про Анри? Он же наш друг.

– Пусть катится в ад, – ответил де Порто. – Там заговорщикам самое место.

– Вздор! – не выдержал я. – Почему всем в этом городе мерещатся заговорщики⁈

– Потому что это правда, Шарль, – здоровяк не утруждал себя тем, чтобы лить вино в кружку. Он просто взял очередную початую бутыль и начал жадно пить. Через несколько секунд, ещё более раскраснев, он отставил её в сторону и громко икнул.

– Анри не мог! Он один из нас, мы вместе прошли Бапом, мы, чёрт возьми…

– А ты тут не один, дружище? – вдруг прервал меня чей-то бас. Я повернулся на звук. Передо мной стоял мужчина, довольно высокий и крепкий. Может быть на пару сантиметров выше меня, и точно в плечах не уже де Порто. Он был одет в дорогой тёмно-фиолетовый камзол, украшенный бархатными вставками. Камзол едва сходился на могучей груди. Светлые кудри незнакомца свободно спадали на его широкие плечи. В каждой руке он держал по кувшину с вином. Почему у него и толстяка за соседним столиком были кувшины, а у де Порто бутылки, я не понял. Предположил, что бутылях пойло дешевле.

– Франсуа, друг мой, – де Порто расплылся в улыбке. – Садись, садись, где ты пропадал пол дня?

– Нужно было решить пару неприятных вопросов.

Франсуа уселся между нами, поставил кувшины на стол, повернулся ко мне.

– Франсуа де Бофор, герцог де Бофор, – представился мужчина, поправляя шляпу. Мне пришлось встать и снять свою, поскольку я герцогом никогда не был.

– Шарлье Ожье де Батс де Кастельмор, – улыбнулся я и не без наслаждения добавил. – Шевалье д’Артаньян.

Официантка принесла нам кружки и герцог разлил по ним весьма недурное вино. Я сделал пару глотков, надеясь на то, что де Порто и де Бофор начнут беседу, а я смогу узнать что-то новенькое. Но мужчины также молча пили, лишь иногда бросая на меня любопытные взгляды. Я не выдержал:

– У вас тут какие-то тайны, месье? Если да, то я могу найти Исаака позже…

– Нет, нет, что ты, Шарль, – фальшиво улыбнулся де Порто.

– Никаких тайн, – рассмеялся де Бофор. Так я им и поверил. Усмехнувшись, я сделал ещё один глоток, вспоминая, где уже мог слышать фамилию Бофор.

Озарение пришло мгновенно – сыщик Плерво говорил что-то о мадам де Бофор, приехавшей с мужем в Париж. Я ещё в первый раз, услышав о ней, и вспомнив записку, переданную Хьюго О’Нилом, заподозрил что-то. Но мне нужно было уточнить, и поэтому я спросил:

– Вы прибыли в Париж с супругой?

– Да, – улыбнулся де Бофор, но впервые за время нашего разговора, отвернулся. Я, конечно, не королевский бальи, но это движение от меня не укрылось.

– Анна… – предположил я. – В девичестве, де Бейл?

– Что? – не понял де Бофор.

– Вы привезли жену из Фландрии, а в тех краях только и разговоров было о красоте француженки Анны де Бейл, – солгал я. Бофор качнул головой.

– Нет, нет, моя жена, – он наконец-то улыбнулся. – Англичанка. Жила в Ленсе, невероятно образованная и умная девушка.

– Как вы познакомились?

– Случайно, – ответил герцог. – Зимой прошлого года. Мы остановились в одной таверне, проезжали из Лилля, как раз через Ленс. А там, парнишка, её слуга, закупал продукты. Он повздорил с моим слугой, леди Винтер пришла узнать в чём дело, и я уже не мог отвести от неё взгляда.

Я постучал пальцами по столу. Отличная выходит история.

– Невероятно, – усмехнулся я, поднимая кружку. – Что ж, за месье и мадам де Бофор, судя по всему, чудесная пара.

Де Бофор и де Порто рассмеялись, мы выпили, и мушкетёр с герцогом снова замолчали.

– А де Порто? – не унимался я. – Как вы с ним познакомились.

Мужчины переглянулись. Де Порто качнул головой и всё-таки сказал:

– Герцог очень помог мне выпутаться из одного весьма скверного дела.

– Всего лишь замолвил нужное словечко в нужном местечке, – произнёс де Бофор. – А вы двое хорошо знакомы?

– Вместе брали Бапом, – напомнил я. Де Порто кивнул.

– И всё-таки мне кажется, – сказал я. – Что лучше мне вас покинуть. Судя по всему, вы обсуждаете что-то, что не предназначено для чужих ушей.

– Ты не чужой, Шарль, – ответил де Порто. Де Бофор промолчал.

– Вы ведь придёте завтра на похороны? – спросил я у него. Герцог кивнул, снова глядя куда-то в сторону. – Мы все обязаны Его Красному Преосвященству.

– Верно, верно, – произнёс де Порто. Я поднялся из-за стола.

– Исаак, ты не знаешь, де Тревиль будет там? Мне всё ещё нужно получить мой мушкетёрский плащ?

– Вы собираетесь стать мушкетёром? – спросил герцог де Бофор. – В такое непростое время?

– А что, Его Величеству больше не нужны мушкетёры?

– После того, как де Тревиль помогал де Сен-Мару? – рассмеялся, довольно нервно, герцог. Вторую фамилию, «Сен-Мар» я слышал впервые в жизни.

– Я больше года провёл в Гаскони, месье герцог. Увы, не совсем понимаю о чём вы.

– Заговор, против Красного, – вздохнул де Порто. – Де Тревиль был там, и сейчас ублюдок д’Арамитц с кучкой таких же гугенотов, якобы, пытаются требовать справедливости. А на самом деле, просто предали всё, чему клялись служить.

– Вы не слышали о заговоре Сен-Мара? – удивлённо спросил де Бофор. Я качнул головой.

– Удивительно, – через несколько секунд сказал герцог. – Меня самого чуть не втянули в него. Если бы не моя дорогая леди Винтер, кто знает, где бы я сейчас был. Она буквально отговорила меня от самой большой глупости в моей жизни.

– Святая женщина, – протянул я. Герцог кивнул и снова разлил по кружкам вино. Видимо, мы должны были выпить за леди Винтер, но нас прервали. Дверь распахнулись, и в не самую плохую таверну вошёл запах пота и перегара.

– Вот ты где, жирная свинья! – закричал едва стоящий на ногах, заросший и грязный мушкетёр. Шпага уже покинула его ножны.

– Да б… – вздохнул я, но апокалипсис было уже не остановить. – Боже ты мой.

– Ты ответишь за всю ту ложь, что выливается из твоей пасти! – не замечая меня и де Бофора, продолжал мушкетёр.

Пошатываясь, к нам приближался, обнажив своё оружие, Арман де Сиег д’Атос.

Я подскочил первым и тут же мне на плечо легла довольно тяжелая рука Франсуа де Бофора. Герцог шепнул мне:

– Уйдём, месье, мы сделаем только хуже.

Я чуть было не послал герцога к чёрту, едва сдержался и просто качнул головой. Сбросил его руку и быстро перегородил путь д’Атосу. Тот даже не обратил на меня внимания, столкнулся со мной грудью и лишь после этого перевёл на меня взгляд. Он моргнул, не сразу сообразив, кто перед ним стоит.

– Шарль, – сказал он. – Что ты тут делаешь?

– Готовился встретить своих старых друзей.

– К черту друзей! – зарычал Арман, пытаясь отодвинуть меня в сторону. Я стоял твёрдо, мешая ему пройти. Франсуа де Бофор, между тем, успел испариться. Де Порто, напротив, поднимался на ноги, опираясь рукой о стол.

– Успокойся, Арман, что случилось?

– Эта свинья только и делает, что брешет!

– Назови меня свиньей ещё раз, щенок, и я заколю тебя прямо здесь, – раздался громогласный крик Исаака де Порто. Мушкетёры, оба обнажив шпаги, стояли каждый почти вплотную ко мне. Признаюсь, честно, было неуютно.

– Где Анри? – спросил я у Армана.

– Лижет пятки новому вождь гугенотов, – выдохнул д’Атос, не глядя на меня. Он смотрел, через моё плечо, прямо в глаза де Порто.

– Вас всех перессорили? Так легко? Де Порто! – я чуть повернул голову, чтобы видеть здоровяка. Тот, конечно же, смотрел только на Атоса.

– Что значит «перессорили»⁈ Не неси чушь, Шарль, а лучше, убирайся прочь.

– Сядьте, оба, – сказал я, сжимая кулаки. Мне с большим трудом удалось сдержаться и не продолжить фразу. Потому что, клянусь, я был готов сперва хорошенечко отделать своих друзей, а уже потом обсуждать с ними важные вещи. – Де Порто, вы уже не вчера родились, как можно этого не заметить?

– Не заметить чего⁈ – не выдержал Арман.

– Спрячьте шпаги, пожалуйста, ради чести ваших плащей с крестом, – мне пришлось прибегнуть к волшебному слову. Как я и ожидал, это немного отрезвило горячие мушкетёрские головы. Оба наконец-то посмотрели на меня и всё-таки спрятали оружие.

– Давайте пройдём к столу, – устало произнёс де Порто. – Если ты прав, Шарль.

«Ребёнку было бы понятно, что я прав», – чуть не сказал я, вовремя остановившись. Нечего провоцировать лишний раз друзей. Арман кивнул, пусть и нехотя. Мы вернулись к столу, и я позвал официантку.

– Уберите всё, и принесите нормальной еды, – сказал я. Мушкетёры не спорили, все ещё то глядя на меня, то сверля взглядами друг друга. Мы уселись, официантка собрала бутылки, кувшины и кружки.

– Разделяй и влавствуй, – сказал я.

– Что ты имеешь в виду? – переспросил Арман д’Атос. А вот здоровяк задумался, уже начиная соображать.

– Кому-то не нужно, чтобы королевские мушкетёры были теми, кем они всегда были. Опорой Его Величества, – продолжил я.

– Это много кому не нужно, – усмехнулся де Порто.

– Но сейчас времена другие. Ришелье мёртв, рядом с Его Величеством освободилось местечко. Кто его займёт, тот поднимется выше, чем мы можем представить.

– И этот кто-то распустил гадкие лживые слухи про дядю? Тогда почему де Порто болтал обо мне чёрт знает что? – горько рассмеялся д’Атос.

– Исаак? – повернулся я к здоровяку. Тот промолчал. По воцарившейся тишине, я понял, что де Порто действительно что-то сболтнул лишнего.

Я вздохнул и потрепал де Порто по предплечью.

– Вы наш друг, Исаак, но что у вас за дела с де Бофором? Не он ли вам рассказал, как проклятые гугеноты снова подняли голову? Не с ним ли вы обсуждали, что д’Атос…

– Мы не обвиняли лично Армана! – прервал меня здоровяк. – Просто зашла речь о де Тревиле и том…

– Что он садит вокруг себя родственников, – зло выдохнул д’Атос. – Меня, его гугенотешейство Анри. Всех, кто в отличие от вас, якобы, не заслужил этого плаща?

– Я не говорил, что вы не заслужили! – взревел де Порто. Потом, чуть успокоившись, продолжил. – Боже, Шарль, как меня так провели. Как мальчишку.

Я покачал головой. Арман, видимо не до конца удовлетворённый признанием, всё ещё злобно сверил толстяка взглядом.

– А дядя? Вы солгали, что он вместе с этими недоумками готовился сместись Ришелье?

– Нет, клянусь вам! – де Порто ударил кулаком по столу.

– Скорее, они использовали тот заговор в своих целях, – протянул я. – Вас выбили из колеи новости о де Тревиле?

– Ну конечно! Я был так зол, – признался де Порто. – И де Бофор был рядом. Как я мог не догадаться.

– Он давил на самое главное, – вздохнул я. – А кто там новый друг Анри?

– Генрих, мать его, Конде, – произнёс с ненавистью де Порто. – Потомок того самого Конде.

«Того самого» мне ни о чём не говорило. Пришлось восстанавливать по контексту.

– Вождя гугенотов? – уточнил я.

– Нет, Боже, у нас ведь каждый третий принц Конде, да, Шарль⁈ – не выдержал де Порто. Арман д’Атос грустно рассмеялся. Но кивнул.

– Верно, дружище. Он сам примерный католик, ходит в церковь, но… конечно же, Анри теперь есть с его руки. Для него это как прикоснуться к живому святому.

– Ну вы же теперь сами всё видите, – сказал я. – Друзья, вас разделили и обезглавили. Нашли ключик к каждому, чтобы мушкетёры были заняты своими дрязгами. Пока де Бофор и его друзья делят место подле Его Величества.

– И что нам делать? – всё также горько усмехнулся Арман д’Атос. В это время официантка принесла блюдо с варёными яйцами, овощами, сыром и хлебом.

– Есть, – ответил я. – И трезветь. Я найду д’Арамитца.

Де Порто кивнул и первым взял с блюда куриное яйцо. В его руке оно казалось совсем крошечным. Д’Атос нехотя отломил себе кусок сыра.

– Мне следует извиниться, – наконец выдавил из себя здоровяк. Я кивнул, поднимаясь на ноги. Похлопал обоих мушкетёров по плечам и улыбнулся.

– Вам стоит помнить, что мы королевские мушкетёры. Где сейчас д’Арамитц?

– Если бы я знал, – вздохнул здоровяк. Арман также развёл руками.

– Найдёте Конде, – сказал он. – Найдёте и Анри.

– Спасибо, Арман, – ответил я, а затем наклонился к самому его уху. Мне в голову пришла одна идея. Я решил бросить петарду в осиный улей и заставить наших заговорщиков шевелиться.