Текст книги "Дипломат поневоле"

Автор книги: Михаил Кисличкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Вот только выпивки там почти что и не было. Пара литровых бутылок мартини для девушек, пара бутылок шампанского и одна-единственная бутылка водки. И это на пятнадцать человек из которых семеро – парни! Однако, поразмыслив, Илья решил, что устроителям застолья виднее. В конце-концов вполне могли быть какие-то требования от коменданта общежития по поводу спиртного и надлежащего поведения студентов в праздники. Народ просто не хочет подставляться. На вид все чинно-благородно, а где-нибудь под кроватью или в холодильнике уже ждет своего часа батарея бутылок. Не может же такого быть, чтобы студенты вдруг заделались трезвенниками?

Оказалось – может. Наш мир богат чудесами, в нем есть место даже для непьющих в праздники компаний студентов. Прошел час, другой, третий и Илья понял, что он попал в странную компанию. За это время все дважды выпили по рюмочке «за уходящий год» и «за все хорошее» , почти добив водку. Этим дело и ограничилось. Девушки тихонько тянули мартини с соком, парни сосредоточено ели салаты, запивая их морсом и пепси-колой. Танцев никто не предлагал, застольная беседа тоже была так себе. Точнее говоря, как она была изначально натянутой, так и осталась. При этом в других местах общежития праздник уже шел вовсю. Звучала громкая музыка, сновали по коридору нарядно одетые и слегка нетрезвые парочки, проходили мимо гуляющие из комнаты в комнату веселые компании. И только пятнадцать человек за столом на седьмом этаже сидели тихо как мышки, похожие друг на друга одинаково постными физиономиями.

– У вас что, всегда так на праздники? – Илья тихо спросил Вадима, сидевшего рядом.

– А что? По-моему все нормально, – пожал плечами парень.

– Ну, в смысле это, водки что-ли больше нет? – конкретизировал проблему Илья.

– Нет, одну бутылку брали. Мы же не напиваться собрались, а культурно отметить новый год. А что, что-то не так? – как бы даже удивился вопросу Вадим.

– Не, все нормально. Молодцы! – Постарался улыбнуться ему в ответ Илья. Парню стало понятно, что праздник пора спасать. Хотя бы для себя лично.

Посидев для приличия еще несколько минут, Илья извинился и вышел из-за стола, сказав, что ему нужно ненадолго отлучиться. Следовало незамедлительно начать реализовывать операцию «хрусталь» , пока не стало слишком поздно.

Время, когда можно было легально купить алкоголь уже давно прошло. Движимые беспокойством за безопасность труда и хрупкость здоровья москвичей, депутаты Мосгордумы давно провели закон, согласно которому напитки крепче пяти градусов можно было купить в магазине лишь с пятницы по воскресенье и только с двенадцати до девятнадцати часов, не делая исключения даже в праздники. Закон, правда, никак не ограничивал продажу спиртного в барах и ресторанах, но сейчас идти туда Илье было явно не с руки – места все давно заняты, толпа народа, все стоит впятеро дороже. Да и ближайший бар был в сорока минутах ходьбы. Был способ решить проблему проще, в круглосуточном минимаректе через дорогу. Если, конечно, ничего не изменилось со времен его жизни в общежитии.

– Здравствуйте девушка, подскажите, пожалуйста, где у вас стоит апельсиновый сок, – жалобно попросил Илья продавщицу. – А то новый год почти настал, я смотрю, а дома и попить нечего. – Девушка была новенькая, но парень надеялся, что она в курсе давно установленных негласных правил.

– Вам какого, подороже, подешевле?

– Мне можно и разбавленного, лишь бы сока было не меньше сорока процентов.

– Нет, у нас такого нет, – виновато улыбнулась продавщица и еле заметно подмигнула Илье.

– Ладно, спасибо. Тогда пробейте мне, пожалуйста, вот этот пакет вишневого нектара.

Илья вышел из магазина и тут же зашел в нишу ближайшего подъезда. Вроде все прошло как надо. Ключевыми словами здесь были «сок» и «сорок» , которыми студенты-менделеевцы издавна просили продать им водку. Просить продать бутылку в открытую было бессмысленно. Не продадут ни за что – везде, где продавался алкоголь и сигареты, стояли опечатанные роспотребнадзором видеорегистраторы. Потерять работу по статье продавцы боялись – это было чревато долгими поисками новой и, в конечном итоге, путешествием к новому работодателю по предписанию Комитета Полезности, куда-нибудь в солнечную Колыму. Только вот студентов РХТУ в этом магазине знали давно и в лицо, желание купить чего-нибудь горячительного в неположенное время у них появлялось частенько, поэтому персонал минимаркета давно нашел общий язык с постоянными клиентами.

– Держи свой сок, студент – девушка, в накинутой на плечи поверх фартука дубленке, быстро сунула ему в руки холодную бутылку. – С тебя пятьсот.

«Двойной тариф. Ну что же, для нового года нормально» , – подумал Илья, расплачиваясь. – Спасибо девушка! С новым годом, всех благ!

– И тебе веселого праздника! Пока, пока…

«Ага, объем ноль семь. Даже многовато. Ничего, есть чем придать празднику бодрости» . – Илья, отойдя подальше от подъезда к глухой стене многоэтажки, быстро свинтил пробку. Сделал хороший глоток, подождал, когда холодная едкая жидкость камнем упадет в живот, и быстро запил ее соком. Постоял с полминуты и повторил процедуру. Затем закрыл крышку и убрал бутылку в сумку. Вот теперь можно было снова присоединяться к компании.

Атмосфера за столом, по мнению Ильи значительно улучшилась. Народ веселее не выглядел, но ощущение праздника вроде начало проявляться. Парень с аппетитом пожевал гусиное крылышко, рассказал пару анекдотов и вообще, почувствовал себя совершенно свободно. Через двадцать минут он снова встал из-за стола и направился в сторону туалета.

– Бухаешь? – кто-то подошел сзади и крепко взял его за локоть. Обернувшись, Илья увидел свою одногрупницу из общежития Наташу Красавину, сидевшую напротив него за столом.

– Бухаешь. – снова, в этот раз уже утвердительно, сказала девушка. – По глазам вижу. Нехорошо бухаешь, один. Впрочем, я тебя понимаю, от этих не дождешься – неопределенно и даже с ноткой брезгливости пожала плечами девушка. – Ты вот что Илья, чем бухать в одиночку по углам, предложил бы даме. Думаешь, тебе одному тоскливо? Пошли ко мне в комнату, там сейчас никого. Выпьем за новый год нормально, в человеческих условиях.

– Пойдем, – не стал ломаться Илья.

Зайдя в комнату, Наташа, достав из шкафа, быстро сполоснула две рюмки, поставила кружки. Илья разлил водку и остатки вишневого нектара. Выпили, запили соком.

– Они всегда такие трезвенники? – спросил Илья. – Я – то в этой компании впервые.

– В общем, да. Хорошие ребята, но иногда скучные. Впрочем, там все разные. Некоторые еще разгуляются но, думаю, только после полуночи, – ответила Наташа, разливая снова водку по рюмкам. – А мне ждать неохота, новый год все-таки, охота повеселиться. Давай еще по одной и хватит. На девятом этаже дискотека, пойдем, потанцуем. У меня, если что, еще домашнее вино есть.

– Хорошо, – согласился Илья. В голове у парня приятно шумело, мир казался веселым и дружелюбным. В этот момент он впервые посмотрел на Наташу как на женщину. И что он ее раньше в группе не замечал? Ведь красивая девушка, под стать фамилии… – С удовольствием приглашу вас на танец, – сказал он и взял Наташу за руку…

– Вставай! Да вставай ты мля! – Илья с трудом разлепил глаза. Над ним стоял невысокий, плотно сбитый сержант в форме комитета полезности и нещадно тряс парня за плечо. Голова раскалывалась, громкие крики сержанта мучительно отдавались в ушах, утренний свет из окна резал глаза. Где это он? Вроде общежитие, Илья в кровати в одних трусах, комната этой…как ее… Наташи? А где она сама? У нас что-то было? Блин, ничего не помню…

– На, одевайся – другой полезник комком швырнул ему мятую одежду. – Скорее блин, коматозник, автобус уже прибыл. Ни одного блин нормального, сплошь пьянь…

– В чем дело! – попытался было взять инициативу в свои руки Илья. – Я офицер Российской армии, у меня пожизненная полезность! – Возмутился парень.

Ответом ему было громкий, похожий на лошадиное ржание смех обоих комитетчиков.

Глава 3.

События набирают темп.

«Ладно, будем справляться с проблемами последовательно» – попробовал мыслить рационально Илья, пытаясь отделить в брошенном ему комке одежды рубашку от джинсов и свитера. «Дежавю какое-то. Опять общага, опять комитет. Хорошо год начался, нет слов… Ничего, разберемся. Только надо сначала одеться, в одних трусах качать права неудобно. Неужели это я вчера все так запутал и бросил под стул, или комитетчики специально скомкали? И где же носки? Где носки я спрашиваю! Так, стоп, все делаем плавно и последовательно, сейчас главное, чтобы меня не стошнило. Сколько же я вчера выпил? Не помню… Сначала танцевали на девятом этаже, пили вино. Затем танцевали, кажется, на одиннадцатом и снова пили вино. Потом меня с какой-то компанией зачем – то понесло на улицу, потом вроде опять что-то пили, какую-то дрянь…потом ничего – черная стена. Повеселился называется» .

– Давай скорее, – покрикивал сержант, комментируя неловкие попытки Ильи одеться. – В темпе, в темпе. Готов? Бегом в коридор. Я кому говорю! – Посмотрев на комитетчика полым злобы взглядом, Илья проигнорировал его команды и нетвердой походкой вышел в туалетный блок. Открыв до упора слегка подрагивающими руками холодную воду, он решительно сунул голову в раковину под тугую струю ледяной воды. Первое ощущение было как от удара током, но, не обращая внимания на пронзительный холод, Илья тщательно протер лицо и свою больную, коротко стриженую голову (бытовое удобство армейской стрижки парень оценил и не хотел с ней расставаться даже после «дембеля» ). Немного полегчало. Затем Илья долго, с наслаждением, пил восхитительно холодную с привкусом ржавчины водопроводную воду. Закончив с водными процедурами, он, нисколько не стесняясь открытой двери и глазеющих комитетчиков, сделал необходимые дела с белым керамическим другом, тщательно застегнулся и лишь потом повернулся лицом к своим мучителям. Те процессу оправки не мешали – видимо комитетчики все же не были законченными садистами.

Илья вышел из туалетного блока и, не обращая внимания на сделавшего вялую попытку перегородить вход рядового комитетчика, протиснулся обратно в комнату, где подобрал свою сумку, лежащую на полу у кровати с мятым бельем. Открыл боковую застежку и достал документы. На его счастье, удостоверение личности с зеленой офицерской чип-полосой на первой странице, карточка комитета полезности и студенческий билет были на месте

– Еще раз, повторяю, я офицер Российской армии, – сказал парень, глядя сержанту прямо в глаза. – Вот, убедитесь – Илья протянул документы. – Какого хрена здесь происходит? Вам утром первого января больше делать нечего?

– Ага, офицер. Во заливает… Поди из ФСБ, не иначе – коротко гоготнул второй полезник, даже не попытавшись посмотреть на документы. – Выполнял важное задание, под прикрытием студента имел иностранную шпионку, работающую под прикрытием студентки. Пошли скорее офицер, автобус заждался. Если будешь выеживаться, сейчас наручники оденем.

– Помолчи, Федя, – сержант заинтересовано повертел в руках документы. В глазах у него отражалась отчетливая работа мысли. – На первый взгляд вроде все правильно. Как ни странно… – Сержант на несколько секунд задумался.

– Правильно, потому что это я и есть. Фотографии не видите? Так подключитесь к чипу карточки, свяжитесь с базой, наконец! Процедуры что ли не знаете? – Илья решил, что сейчас самым эффективным будет слегка надавить на комитетчиков.

– Сержант Наливайко. – После долгой паузы, сержант видимо принял какое-то решение. Полезник достал из кармана и показал Илья свое служебное удостоверение в развернутом виде, позволив внимательно прочитать фамилию, номер и разглядеть фотографию. – Проверить подлинность документов я сейчас не могу, да и некогда, сканеров нам не выдали. В Москве объявлено спецположение, у меня четкий приказ по операции – брать всех. Твои документы я должен изъять и передать начальству по прибытии. Оно разберется. Если соврал или документы поддельные – тебе же хуже.

– Документы не отдам, – твердо сказал Илья. – Ваших полномочий на мой арест я не видел, изымать документы и задерживать меня вы не имеете права. – Илья окинул полезников внимательным взглядом. Стоят расслабленно, вооружены штатными телескопическим дубинками-шокерами, у сержанта кобура на поясе. Застегнутая. Рядовой стоит в двух шагах, сержант – совсем рядом. Потянуть его резко на себя, ударить как учили – головой в челюсть и сразу же левой рукой в солнечное сплетение, затем сбить Федю пока он там к своей дубинке потянется и вперед – дорога свободна. Может сработать? Да, наверное, процентов семьдесят на успех есть, полезники выглядят не слишком грозно. С другой стороны рукопашному бою в учебке учили далеко не в первую очередь, так – азы показали. Да и что потом? Если это какая-то облава, как намекнул сержант, то в коридоре могут быть еще полезники, начнут стрелять. В любом случае придется разбираться, его запомнили…

– Хорошо, – согласился вдруг сержант, видимо прочитав что-то в глазах у Ильи. – Странный ты тип – то ли студент, то ли офицер, то ли еще кто – пусть с этим начальство разбирается. Я пожизненную карточку полезности вообще второй раз в жизни в руках держу. Паспорт забирай, вдруг у тебя там в чипе действительно какие-то тайны прописаны, отписывайся потом, что сканера не было, считать не мог. А студенческий и карточку я забираю, извини – приказ. По прибытию сразу передам начальству. И это…не шали, не надо. Вокруг студгородка оцепление. С ноля часов вступил в силу особый режим, в связи с чем все студенты срочно должны пройти переаттестацию на полезность. Наше дело – доставить всех из общежития, а там тебя отпустят, если ты такой особенный. Лады?

– Пойдет, – решил не упорствовать Илья. В конечном итоге он был уверен, что его фамилия стоит во всех комитетских и армейских базах данных со специальной пометкой и просто так, в общем потоке, его никуда не загребут. А общаться с начальством в любом случае предстояло в ближайшие дни.

– Тогда вперед, – сержант сделал приглашающий жест в сторону двери.

Выйдя на улицу, Илья убедился, что дела действительно творятся серьезные. Студгородок РХТУ был плотно оцеплен милицией. Из подъездов, поодиночке и небольшими группами в два-три человека выводили студентов сотрудники комитета полезности и строили их на небольшом пятачке между тремя общежитиями. Причем происходящее непосредственно касалось только парней. Девушек тоже выводили из зданий, но далее их пропускали через небольшой коридор в живой стене за пределы оцепления и отпускали. Там они по большей части слонялись туда-сюда, названия кому-то по мобильникам и, видимо, дожидаясь конца облавы.

Момент был выбран идеально. Апатичные, с помятыми после вчерашнего лицами, студенты выглядели дезориентированными и плохо понимали что происходит, беспрекословно подчиняясь командам полезников. Ни о каком сопротивлении или бегстве не могло быть и речи. Милиция и полезники действовали быстро и четко. Когда набиралась группа человек в сорок, к обочине дороги прижимался автобус и под охраной нескольких сотрудников комитета всех быстро сажали в машину, чтобы уступить место следующей. Все было просто, буднично и безмолвно, и, видимо от этого, как-то особенно жутко. «Как овец на бойню» – промелькнула у Ильи мысль. Где-то он уже видел смутно похожую картинку, на каких-то черно-белых фотографиях середины прошлого века попавшихся на одном из сайтов.

Долго ждать не пришлось. Серебристый туристический «Хундай» подъехал к бордюру, и Илья, вместе с несколькими десятками товарищей по несчастью, сел в салон. Все заняли свои места и автобус тут же тронулся.

– Слышь, а у тебя воды никакой нет, – просипел ему на ухо парень, сидевший у окна.

– Нет. А ты что и попить с утра не успел? – спросил в свою очередь Илья.

– С этими успеешь, ага. Из койки вытряхнули и погнали.

– Та же история, – кивнул парню Илья. – Я, правда, из под крана напиться успел, но голова раскалывается – сил нет…может у тебя хоть таблетка какая есть?

– Нету. Тебя вообще как зовут?

– Илья.

– А меня Сергей. Блин, да что же такое твориться? Слушай, может войну объявили? И нас всех сразу в военкомат везут?

– Не знаю, – Илья поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее, и вдруг заметил, что сумка, которую он так и держал на плече, какая-то слишком тяжелая. Вроде кроме документов там ничего такого не могло быть. Он расстегнул молнию основного отделения и с удивлением уставился внутрь. Там лежала слегка начатая пластиковая двухлитровая бутылка пива. Когда и где он ухитрился ее достать или купить Илья не помнил совершенно. Видимо это было в то время, которое перегруженный алкоголем мозг начисто выкинул из памяти. Сосед заметил манипуляции Илья и теперь вожделенно уставился на обнаружившийся трофей.

– Держи, – не стал его мучать парень. Только мне оставь. И осторожно пей, не свети бутылку над спинкой кресла – отберут.

– Спасибо, – совершенно искренне сказал Сергей.

По очереди осторожно прикладываясь к горлышку бутылки, парни успели добить ее полностью как раз к тому моменту, когда автобус приехал к месту назначения. Ехать было недалеко, да и машин утром первого января почти не было. Погода стояла отличная – легкий, градусов в десять морозец при ясном небе. Так что, когда автобус затормозил около украшенных полустертой красной звездой ржавых железных ворот в бетонном заборе и высадил пассажиров, Илья чувствовал себя почти хорошо. Голова слегка кружилась, но уже не болела, а легчайший ветерок приятно остужал лоб.

Место, в которое они приехали, было похоже на бывшую небольшую военную часть. За забором обнаружился плохо очищенный от снега плац, на котором сейчас толпились студенты, два четырехэтажных кирпичных здания казенного вида, чуть в стороне находились закрытые гаражи с пятью большими воротами, по всей видимости, предназначенные для грузовой техники. Ворота и крыльцо одного из домов охраняли сотрудники комитета.

Ждать пришлось еще около часа. Лишь когда последняя партия студентов разгрузилась из автобуса, ворота закрыли, а к небольшой деревянной трибуне подошел мужик лет сорока на вид, в форме майора комитета полезности. Просить о тишине ему особенно и не пришлось – ожидавшие хоть какой-то информации люди быстро затихли сами, ограничиваясь лишь тихим шепотом. Близко к трибуне никому не давали подойти пара десятков рядовых комитетчиков и милиционеров с дубинками. Похоже, операция была совместной, одному комитету явно не хватало наличного состава.

– Господа студенты, прослушайте, пожалуйста, следующую информацию, – ровным тоном сказал майор. Слышно его было хорошо, причем голос доносился со всех сторон сразу, видимо где-то были смонтированы портативные усилители звука от закрепленного на трибуне микрофона. Народ на плацу замер, боясь упустить хотя бы слово.

– В связи с резко обострившейся международной обстановкой на всей территории России с ноля часов первого января 203… года введено особое положение. Указ об этом подписан президентом и официально опубликован в Российской газете. Таким образом, несколько часов назад он вступил в силу. Хочу сказать, что этот указ касается не только студентов, а всех нас, всех граждан России. Международная обстановка накаляется, не исключены военные столкновения между ведущими державами. Хочу отметить, что о войне России с кем-либо речь в данный момент не идет. Но жить так, как будто ничего не случилось, мы себе дальше позволить не можем. В связи с произошедшими и происходящими событиями полезность каждого гражданина своей Родине должна быть пересмотрена. Мы не можем больше позволить некоторым гражданам заниматься бесполезной и неэффективной деятельностью. Благородная задача помочь каждому гражданину принести наибольшую пользу своей Родине в эти трудные времена возложена на Комитет Полезности Российской Федерации.

Каждый из вас, я уверен, сейчас спрашивает себя, как это касается меня лично, как я могу помочь государству? С удовольствием отвечу на этот вопрос. Сейчас вас небольшими группами будут вызывать в канцелярию и выдавать личные предписания, с кем-то проведут собеседования. В жизни некоторых, возможно, ничего не измениться. Другие получат направления комитета на иные участки работы, или дополнительную нагрузку. Самая главная ценность России – ее граждане, поэтому формализма в работе мы допускать не имеем права. С каждым будет решено в индивидуальном порядке. Речи о принудительных отчислениях или каких-то репрессиях не идет, все это временные меры, вызванные последними событиями. После собеседования и выдачи предписаний вам вернут ваши документы. Вот, собственно, и все. Ожидайте оглашения своих фамилий и проходите в канцелярию – майор указал рукой на крыльцо первого из зданий. Затем он торопливо сошел с трибуны и скрылся в здании.

Минут через двадцать стали вызывать. Сначала зашли четыре десятка студентов, затем, минут через пятнадцать, еще человек тридцать. Когда стали вызывать третью группу, двери в торце здания канцелярии распахнулись и оттуда стали выходить студенты, вызванные первыми. Милиционеры быстро организовали коридор до выхода из ворот, но помешать общению не смогли.

– Ну что там? – закричали из толпы.

– Повестки! – невесело отозвался кто-то из вышедших. Выдают под подпись, за неисполнение – срок. Кому куда – кого в армию, кого на производство. В основном армия. У нас только двоих отличников не тронули.

Немного поредевшая к тому времени толпа заволновалась, зашепталась. Но в этот момент громкоговоритель выкрикнул имя и фамилию Ильи, и он с очередной группой студентов вошел в канцелярию.

Внутри долго ждать не пришлось. Парни поднялись на второй этаж, и тут Илья обомлел – с конца коридора к ним быстро бежал подполковник в форме ВВС с коммуникатором в руке. И этот подполковник был Илье очень хорошо знаком…

– Липатов? Максим Петрович!

– Илья!

На глазах изумленных донельзя студентов офицер по-мужски крепко обнял Илью.

– Бегом за мной. Угораздило же тебя, – рявкнул Липатов, отстраняясь, и побежал вниз. Илья догнал его уже у самых дверей. Оцепление пропустило их через ворота беспрекословно. За оградой уже стоял УАЗ – «носорог» с армейскими номерами. Подполковник и Илья сели на заднее сиденье, и машина быстро рванула с места.

Куда мы едем? – спросил Илья Липатова – И где мои документы? Их изъяли при облаве?

– Если тебе что-то срочно надо, то к тебе домой. Документы у меня. А вообще нам надо в аэропорт. Через три часа в Архангельск уходит борт из Чкаловского, мы должны на него успеть. Ваш бывший взвод снова срочно собирают. Можешь, кстати, считать себя мобилизованным.

Илья помолчал немного. В голове вертелась куча вопросов. Учеба, облава на студентов, Аня…

– Товарищ подполковник, – сказал, наконец, он. – Объясните прямо, что все-таки происходит. Ничего не понимаю.

– Объясню – улыбнулся Липатов. – Тут такие дела творятся… Честно говоря, все это государственная тайна. Но ты уже и так весь в подписках как барбос в блохах, а будет еще больше. Начнем сначала – на Альвале произошло масштабное восстание общественных рабов. Они с Высокими все же вцепились друг другу в глотки. Корабль, который сейчас на орбите земли – это не корабль единой альваланской расы. Это альваланские гильдейцы.

– Получается, китайцы влезли в инопланетные разборки? – подумав, спросил Илья.

– Если бы только китайцы, – покачал головой офицер. – К сожалению, в них все влезли, причем по полной программе. Американцы, европейцы и японцы приняли просьбу о помощи от аристократических семейств Высоких. Китай и Индия из своих соображений решили поддержать восставших рабов. Для альваланских аристократов и американцев выигрыш в этом конфликте означает сохранение лидерства в будущем. Для китайцев и альваланских рабов – победа дает возможность подняться и стать гегемонами на обеих планетах. Причем если Китай возглавит борьбу альваланских повстанцев и победит – то родиться такая новая поднебесная империя, которой еще не знала история. С ресурсами, технологиями и, возможно, открытым рынком сбыта в виде целой планеты Китай будет абсолютным лидером.

– А как же Россия? – поинтересовался Илья.

– А вот здесь и начинается самое веселое, – усмехнулся Липатов. – России оба лагеря в ультимативной форме предложили присоединиться к себе, сдать технологии Самойленкова и открыть для работы главный гравикосмодром. Америка пошла дальше – она национализировала «Паладин» . Сейчас это американский боевой звездолет «Священная Демократия» .

– Что с «Ямато» ? Он пока еще остается международным? – Волнуясь, спросил парень.

– Нет больше «Ямато» Илья. Вчера спецназ ВВС России провел спецоперацию по, так скажем, смене экипажа звездолета, после чего Россия заявила о его национализации для обеспечения собственной безопасности. Теперь корабль называется «Варяг» . Понимаешь теперь, что в мире твориться?

– ….. – от души сказал Илья.

– Не то слово, – согласился Липатов.

Глава 4.

Что происходит?

– Гильдии восстали еще с полгода назад, когда мы только возвращались из рейда, – сказал Липатов и внимательно посмотрел на сидевших перед ним офицеров первого взвода, оставшихся в живых после десанта на Элию. За длинным столом для совещаний сидело одиннадцать человек – весь наличный состав бывшего первого взвода и бывшей спецгруппы «рысь» . Те, кто вернулся на Землю, включая раненых на Элии парней, выздоровевших за прошедшие полгода и способных снова встать в строй.

– Так вот, непосредственных причин восстания гильдейцев и рабов мы не знаем. Было ли оно как-то спровоцировано событиями на Элии, в которых мы принимали участие, тоже не известно. В этом отношении слишком мало информации или даже нам ее доводят не всю. – Подполковник поднял листок бумаги, который лежал перед ним на столе, прочитал там что-то и после паузы продолжил. – Глубинные же причины восстания более-менее понятны – при всей своей инопланетной специфике это все же типичная буржуазная революция. Элиту, которая владеет практически всем и потребляет львиную долю общественных благ, нисколько в создании этих благ не участвуя, общество безропотно терпеть не будет. Особенно при зарождении и развитии активного среднего класса и в условиях научно-технического рывка. Нашим историкам и социологам удивительно не то, что революция произошла, а то, что это случилось так поздно.

– Итак, факт остается фактом – продолжал подполковник. – Около полугода назад гильдейцы и общественные рабы единым фронтом выступили против Высоких. На первом этапе они постарались поставить под свой контроль промышленные центры Альвалы, что и сделали без всяких проблем, за сутки – двое. Не любили наши синекожие аристократки по заводам мотаться – не барское это дело, пока денежки поступают, можно из родного замка носа не показывать. За это и поплатились. Заводы даже захватывать не пришлось – они по большей части перешли в руки восставших добровольно, вместе с рабочими и управляющими. В сущности, как это была гильдейская собственность, так она ею и осталась после начала восстания. Дальше восставшие попытались захватить оружейные заводы и оба космодрома Альвалы, а так же нанести удар по родовым гнездам Высоких. И вот тут уже их дела пошли гораздо печальнее…

Лекция Липатова о положении дел на Альвале и создавшейся в связи с этим ситуации на Земле заняла около часа. Парни слушали его внимательно, хорошо понимая, что все это неспроста. Если уж их выдернули из самых разных мест и срочно собрали на базе родной спецчасти N 124 ВВС России под Архангельском, значит, игра пошла по-крупному. Молча уставился на подполковника сидевший рядом с Ильей Борис, русский кореец Ким слушал затаив дыхание, временами нервно оглаживая гладко выбритый подбородок. Информация того стоила. В целом вырисовывалась очень интересная картина произошедших событий…

Хотя после первой встречи с человеческой расой на Элии гильдейцам и общественным рабам расширили доступ к оружию как никогда в истории, но все же полностью контроль за ситуацией в этой области Высокие из своих рук не выпустили. «Раб не должен быть вооружен» – крепко сидело у них в головах. Крупные оружейные заводы охранялись сводными дружинами нескольких союзных родов или небольшими подразделениями, подчиненными Совету Высоких Родов. Застать их врасплох удалось далеко не везде. Числом восставшие превосходили многократно, но выучкой и вооружением сильно уступали. Бои шли несколько дней. В результате восставшие хоть и победили, но ценой большой крови. А самое главное – ценой самих заводов. Погибая или отступая, дружины Высоких взорвали и сломали все что смогли. План быстрого вооружения восставших рабов оказался сорван. С космодромами дела пошли чуть лучше – один из них удалось захватить почти неповрежденным благодаря внезапности нападения – учитывая важность цели, план захвата прорабатывался очень тщательно, а нападение началось в первые же часы бунта. Второй космодром восставшие взяли большой кровью, и к использованию он был пока непригоден. Штурм же замков Высоких оказался самой провальной частью восстания. Расчет на предательство личных рабов Высоких родов мало где оправдался. Контакты между личными рабами альваланских родов, гильдейцами и общественными рабами были невелики, да и программой действий или хотя бы лозунгами для «личных» никто не озаботился. Гильдейцы были уверены, что лишь только выкрикнув кличь «свобода рабам!» , они получат полную поддержку личных рабов Высоких родов, которые откроют восставшим двери родовых замков. Там, где хозяева лютовали особенно сильно, так и произошло. А в целом – нет. Лакеи, кухарки, врачи техническая обслуга – вся эта челядь не понимала, зачем им нужно рискуя жизнью предавать своих благородных хозяек, и что им даст эта «свобода» ? Зачем менять устоявшуюся жизнь, идущую по понятным неписаным правилам на непонятно какую? Тем более, что условия жизни личных рабов были все же на порядок лучше, чем у многих общественных. Гильдейские крестьяне и рабочие низших категорий жили гораздо в большей нищете. При этом, ни земли, ни денег, ни работы, ни внятных перспектив лично для себя и своих детей в случае восстания личные рабы Высоких не видели, да им никто этого и не обещал. На Альвале повторилась ситуация времен гражданской войны в США, когда желая дестабилизировать восставший юг, президент Линкольн дал свободу южным рабам, полагая, что этого будет достаточно для масштабных негритянских восстаний в тылу конфедератов. А будущие афроамериканцы эту инициативу в целом благополучно проигнорировали, продолжая работать на своих хозяев, как и раньше, хотя воюющий юг никакой серьезной охраны для сотен тысяч рабов выставить не мог.