Текст книги "Дипломат поневоле"

Автор книги: Михаил Кисличкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

В зале надолго зависла тишина. Лишь Липатов витиевато выругался, да так, что автопереводчик спасовал и не смог адекватно перевести фразу, запутавшись в склонениях. Впрочем, на это никто не обратил внимания.

– Мне очень жаль Ваулф, – сказала, наконец, Элитьен. – Извини.

– Элитьен, Благородной госпожой надо не только казаться, но и быть, – неожиданно для самого себя сказал Илья. – Своим решением ты пытаешься сохранить Благородное звание формально. Но сохранив его перед Советом таким способом, ты перестаешь быть Благородной на деле.

Элитьен резко развернулась к Илье. У нее был такой взгляд, что казалось, она его сейчас ударит.

– Что ты понимаешь чужак! Я сохраняю свой род!

Илья лишь развел руками. – Я понимаю, почему ты это делаешь. Решать тебе.

Элитьен словно стала ниже ростом. Плечи ее поникли, а гневное выражение лица сменилось растерянным. Илье даже стало ее жалко.

– Ты прав Илья из рода Русских, – через некоторое время сказала альваланка. – К сожалению, ты прав. Моя мать говорила мне когда-то: «Если не знаешь, как поступить – поступай красиво! Благородства без красоты не бывает» . Отсиживаться в замке некрасиво. Ударить по врагу, разнести его в клочья и выйти победителем гораздо красивее. И видит Создатель, это будет по-настоящему благородно, что бы ни говорили засевшие в Высоком Совете старухи. Ваулф – мы поможем тебе. Риоэль – обратилась к представительнице рода Иноэрн Высокая – вы с нами?

– Да Элитьен. Я немедленно свяжусь с Госпожой Вальен, но я уверена, что она одобрит твое решение. Мы всегда держались вместе. Кроме того, ты поступаешь благородно, а кровь Таллига нуждается в отмщении. Госпожа рода Иноэрн не простит смерти своего единственного сына. Мы славно повоюем.

– Ну, тогда к делу – перебил их Ярцев, довольно потирая руки. – Пройдемте к карте, обсудим план операции.

«Лучшее средство ПВО, это наши танки на аэродроме противника» , – вспомнил Илья известное высказывание какого-то генерала сидя на пляже у моря и наблюдая за танком. Ни аэродрома, ни самолетов вокруг, правда, не было. Зато был танк, пляж и уплывающие корабли гвардейцев. Три из них горели дымным пламенем у самого берега, еще штук пять из всех сил пытались скрыться в море метрах в семистах от берега. Но Т-100 не оставлял им такой возможности. Боевая машина не спеша разворачивала башню, поднимала на нужный угол возвышения пушку и, прицелившись, стреляла. Из дула вылетал столб пламени, гулкий удар с оттяжкой бил по ушам, а через пару секунд борт очередного корабля в районе ватерлинии разрывался в клочья. В бинокль было хорошо видно, как летят во все стороны обломки. Кораблики небольшие, вроде рыболовецкого сейнера, им одного попадания 152-мм снаряда хватало за глаза.

Вдоль береговой кромки везде валялись трупы гвардейцев, оружие, остатки амуниции и палаток, песок во многих местах был красным от впитавшейся крови, что-то нехотя горело на песке, распространяя вокруг неприятный запах жженой пластмассы и сработавшей взрывчатки. Бой получился на славу, короткий, но кровавый. Вот что значит преимущество в вооружении и фактор внезапности! Шесть десятков человек и один танк за два часа проехали по южной, проложенной вдоль побережья дороге пятьдесят километров и сходу вступили в бой. Сначала слитный залп на пределе дальности из ракетных огнеметов и танкового орудия по не ожидавшему нападения лагерю гвардейцев, затем плотный пулеметный огонь и короткая яростная атака при поддержке танка. В результате один погибший и трое раненых со стороны нападавших и около сотни трупов в черной форме на песке. Это еще ни считая тех, кто успел попрыгать в отходившие от берега корабли. Ничего сложного. Особенно учитывая, что о часовых и дозорах гвардейцев заранее позаботился высаженный заранее в трех километрах от лагеря десяток лучших дружинниц рода Иллор.

Илья поймал себя на том, что стал привыкать к смерти. Вот и тут – куча убитых, кровь, оторванные от чьих-то организмов части тоже в ассортименте. А он не то чтобы равнодушен, а… восприятие что-ли притупилось. Причем это новое свое состояние Илье не нравилось. Лучше бы он оставался прежним мальчиком – студентом, не способным и кролика зарезать. Ничего хорошего, честно говоря, в этом нет, опять же некоторым потом кошмары всю жизнь снятся. Будут ли они сниться Илье, парень не знал, и думать пока об этом не хотел. Офицер открыл забрало шлема, достал фляжку и сделал добрый глоток нренна. Хорошая штука, этот нренн, что ни говори. И мозги прочищает почище коньяка и похмелья почти нет – так чуток голова тяжелая и в сон клонит, хоть поллитру выпей.

– Кто что, а наш студент опять бухает, – Липатов возник за спиной неожиданно, как чертик из табакерки. – Помог бы лучше трупы собрать – нам поблизости еще позицию оборудовать.

– Успеем Максим Петрович, – махнул рукой слегка захмелевший Илья. – После такого сюда сегодня гвардейцы вряд ли сунуться.

– Поговори мне еще! Совсем дисциплину забыл? Как положено отвечать?

– Есть товарищ командир!

– То-то же. – Подполковник забрал у Ильи из рук флягу и хорошенько приложился к горлышку. Не спеша завинтил крышку, вернул емкость Илье. – Пойдем студент, у нас еще полно работы.

Глава 11.

Если уж Мавр взялся, то он свое дело сделает.

Во всем были виноваты эти проклятые терриконы отработанной породы. Идущая на восток в Анритт дорога проходила прямо между двумя высокими конусообразными насыпями с обширными плоскими вершинами. Терриконы были очень старые, поросшие густым мелким лесом и кустарниками. И взять поселок, не подавив сопротивление окопавшихся на высоте гвардейцев было никак нельзя. Лежа в кустах у самой кромки леса, Илья в очередной раз прильнул к прицелу винтовки, пытаясь обнаружить противника. Нет, бесполезно… Сплошная стена желто-рыже-зеленой листвы и ветвей, в которой можно спрятать не то, что стрелка с винтовкой, а даже невысокого слона.

Слева невдалеке заработал пулеметчик, его поддержал огнем коллега справа. В бинокль было видно, как летят сорванные пулями листья и щепки от стволов деревьев. Да только толку от этих действий? Уже третий час ударная сводная группа не могла продвинуться вперед.

Ярцев и Липатов, планируя операцию против гвардейцев, совершили ошибку. В общем-то, винить офицеров за это было нельзя – они действовали, как их учили. Что делает армейская часть, попавшая в окружение? Вариантов развития событий не так уж и много. Или сколачивает боевую группу и пытается вырваться из котла по наиболее благоприятному для себя направлению атаки, или занимает глухую оборону и ждет помощи извне. Если окруженная группировка достаточно велика, то она может практиковать оба действия на разных участках фронта.

Этого же земляне ждали от альвалан, отрезав их от побережья. Или гвардейцы встанут в оборону (не беда, постепенно взломаем) или нанесут либо удар на запад к побережью, либо на юг, прорываясь к владениям восставшего Флосского союза гильдий. На севере горы и замок Иллор, который так с ходу не взять, на востоке лесные владения гильдии Тритт заканчивались довольно широкой полосой болот.

Размышляя подобным образом, земляне стянули максимум боеспособных сил включавших десантников, дружинниц обоих родов и несколько сотен наиболее боеспособных бойцов гильдии на южную границу гильдии Тритт и к побережью. И стали ждать, когда гвардейцы начнут попытки прорваться по любому из направлений. Разведка с орбиты показывала, что гвардейцы ведут перегруппировку, но конкретное направление их удара оставалось неясным – небо над центральным континентом вновь заволокло облаками в три слоя.

И совершили ошибку, отдав инициативу противнику и потеряв напрасно целых три дня. Гвардейцы были альваланами, а не людьми, военных училищ не кончали, поэтому поступили по-своему. Перегруппировались и ударили – но не туда где их ждали, а на северо-восток, к городу Ультт, столице гильдии Тритт. Причем на занятой территории гвардейцы смогли раздобыть достаточно машин, чтобы рвануть своей передовой группой далеко вперед. Мысля абстрактно, в стратегическом ключе, подобный шаг был для гвардейцев бессмысленным – взяв Ультт, они загоняли себя в окончательный тупик. Однако для гильдии это бы имело фатальные последствия – в городе была сконцентрирована большая часть производственной мощи гильдии и все органы управления. Эвакуироваться было поздно. Перебрасывать силы в город – тоже. Но можно было попытаться догнать противника и сесть ему на хвост, связав боем арьергард наступающих сил, не дать гвардейцам сконцентрировать силы и взять город.

Поначалу все получалось. Десантники и Высокие быстро догоняли наступающих на город гвардейцев и догнали бы их. Если бы не запиравший дорогу поселок Анритт с его терриконами. Танк ничем не мог помочь – боевая машина могла накрыть огнем точечную разведанную позицию врага, но работать по площадям, когда у тебя одна пушка и всего тридцать оставшихся снарядов в боекомплекте как минимум глупо. Сюда бы пару установок «смерч» , гаубичную батарею, или на худой конец тяжелые минометы – и гвардейцам в «зеленке» на вершинах терриконов пришлось бы плохо. А так…танк на крутые склоны въехать не мог, идти в атаку, карабкаясь в горку под огнем укрытого сверху противника, означало без толку погубить людей, обойти поселок лесом, конечно, было можно – но на чем тогда догонять противника? Грузовики и танк в обход не пройдут. И даже Высокие с их «режимом призраков» пасовали – танцевать, укорачиваясь от пуль, на склоне градусов так в сорок пять, даже для них было затруднительно.

– Товарищ подполковник, может попробуем прорваться по дороге? – щелкнув переключателем рации, спросил Илья Липатова по индивидуальной связи. – Мы обойдем гвардейцев лесом, в грузовики сядут только водители, танк прикроет? Пулеметов у них вроде нет, успеем проскочить.

– Думали уже, – нервно отозвался офицер. – Во-первых, не факт, что за терриконами в поселке никого нет. Во-вторых, пожгут грузовики. Гвардейцев слишком много, изрешетят же кабины, колеса и баки в два счета. Дохлый номер.

– Ну а что делать? Мы тут до темноты проторчим.

– Знаю. Но терять машины нам никак нельзя.

Илья раздражено щелкнул тангентой, и снова до рези в глазах стал вглядываться в зеленую мешанину на вершине ближайшего террикона. Ведь никого же не видно! А попробуй, подойди поближе – гвардейцы откроют такой огонь, что мало не покажется. Вон впереди на поле два трупа дружинниц лежат, – даже до склона не добрались, не смотря на свои «танцы» . Чудом из землян никого не убило, отделались тремя ранеными. Нет, атаковать в лоб никак нельзя.

– Землянин – неожиданно сказал автопереводчик, а на плечо Илье опустилась чья-то рука. Лейтенант аж вздрогнул от неожиданности. Дружинница подползла к нему сзади совершенно незаметно. Офицеру показалось, что он узнал ее, это была одна из постоянно сопровождающих Элитьен телохранительниц оставленная в их сводной боевой группе за старшую в отсутствие своей госпожи.

– Мы поймали местного, жителя поселка. Точнее, он сам нас искал. Ему есть, что сказать вам. Пойдем, я приведу тебя к нему.

– Хорошо, – кивнул ей Илья. Где он?

– Тут, недалеко в лесу.

Мужчина Альваланин, сидевший на земле под охраной одной из дружинниц Элитьен, был совершенно обычным на вид. Мятый серый комбинезон без разноцветного шитья, резиновые сапоги, усталое, в морщинах лицо. На вид – раб второй-третьей полезности по терминологии Высоких. Илья уже достаточно насмотрелся на гильдейцев, чтобы сделать подобный вывод.

– Расскажи ему то, что ты сказал нам, раб – приказала мужчине приведшая Илью дружинница и дала ему в руки включенный автопереводчик. – Этот землянин может помочь.

Однако, поначалу разговор не пошел. Альваланин был в сильнейшем эмоциональном потрясении и, видимо, говорил бессвязно. Автопереводчик извлек из его речи что-то вроде «убейте их господин, они убили Каруфа, Виллу, и вообще они хуже зверей из рода Адлель» , а так же набор трудно переводимых проклятий и ругательств.

Бессвязную речь мужчины прервала дружинница, залепившая гильдейцу такую пощечину, что его голова мотнулась назад.

– Прекрати истерику! Хоть ты и мужик, но все же возьми себя в руки, – крикнула она в лицо альваланину.

Это помогло, и гильдеец стал излагать свои мысли связно. И поведал он интереснейшую вещь. Оказывается, с месяц назад шли сильные дожди, и поселок Анритт местами изрядно подтопило. Так, что под угрозой намокания оказались хранившиеся в каком-то бункере запасы взрывчатки для горных работ. Староста поселка и начальник шахты решили временно перенести их в безопасное для поселка высокое сухое место, которое можно будет удобно охранять. Этим местом оказался некий капитальный хозяйственный сарай на вершине правого террикона. Мешки с взрывчаткой аккуратно подняли по одному на лебедке, используя отвесный склон террикона со стороны поселка, и сложили в сарае, поставив охрану, а когда начался бунт против гвардейцев и вторжение войск Революционного Совета, о них просто забыли – не до того было. Занявшие позиции только сегодня утром черные гвардейцы об этой особенности террикона не знают. И если бы Высокие Господа и Госпожи смогли этот сарай взорвать, то гвардейцам на вершине правого, да и левого террикона пришлось бы очень несладко.

– А сколько там взрывчатки? – спросил Илья.

– Тонн двадцать пять. Она хорошо детонирует Господин – перевел ответ умный прибор.

«Блин. Надо срочно вызывать Липатова» , – только и подумал Илья.

Танкист недоуменно смотрел в лист бумаги, на котором рукою гильдейца была нарисована схематичная карта вершины правого террикона. Карта была похожа на ту, которую Илья видел в младших классах школы, читая «остров сокровищ» с рисунками для детей. Только крестик на ней отмечал не место, где зарыт клад, а сарай с взрывчаткой. Командиру танка из роты Ярцева предлагалось уложить в него снаряд, руководствуясь этим рисунком.

– Я что, идиот? – спросил танкист с погонами майора на черном комбинезоне. – Мне нормальные координаты нужны. От наблюдателя, с орбиты или с самолета.

– Слушай Палыч, ну откуда здесь может быть БПЛА, млять, – энергично возражал Липатов. – Надо, ты понимаешь, надо. Ярцев со своей южной группой уже на подходе. Мы должны через час максимум пройти Анритт и сесть на хвост гвардейцам. Иначе всей операции трындец.

– У меня всего тридцать снарядов! – громко возражал майор. – Ровно тридцать, Петрович, и когда будут новые, я не знаю ни хрена! Я их сейчас отправлю в молоко, а чем дальше воевать будем?

– Ну, ты же профессионал, – чуть ли не заискивающе отвечал Липатов. Ты же танкист от Бога, Палыч! Ну, стрельни, что тебе стоит? Пару снарядиков, а? Ты выстрели, а этот – указательный палец подполковника уперся в грудь альваланину, – тебя подкорректирует. Скажет: вправо, влево, перелет, недолет.

– Детский сад млять, – сквозь зубы сказал майор. – Ладно. Пять снарядов Петрович. Если пятым не попадаю – все, точка. Машину без боекомплекта из-за твоей авантюры я не оставлю.

– Лады.

Танк въехал на опушку леса, поднял вверх пушку и надолго замер. Илья представлял себе, как где-то внутри, матерясь, экипаж пытается соотнести с реальными координатами крестик на бумажном рисунке и рассчитать в бортовом компьютере местоположение цели. Пауза затянулась на несколько минут. Потом грохнуло, а танк всем корпусом чуть дернулся назад, посылая снаряд в пространство. Две-три секунды напряженного ожидания, и Илья увидел в бинокль дымный столб разрыва. Совершенно обычный на вид. Чуда, похоже, не случилось.

Стоявший рядом с танком Липатов стал о чем-то настырно выспрашивать гильдейца. Альваланин махал руками, изображая непонятные фигуры, скороговоркой объясняя подполковнику куда стрелять. Офицер, морщась, внимательно слушал его.

– Так, Палыч, кажется надо на двадцать метров дальше и метров на пятнадцать левее, – услышал по рации Илья голос подполковника – давай еще раз.

– Попробуем, Петрович.

Второй снаряд улетел в небо. Но толку было мало – они опять не попали. Вновь краткая консультация с гильдейцем, и третья попытка. За ней последовала четвертая и пятая. Но все снаряды ушли в «молоко» , лишь слегка проредив лес на вершине правого террикона.

– Все, завязываем, – послышался в наушниках голос майора-танкиста. Больше я боекомплект тратить не буду. Хватит.

– Еще разочек! Ну пожалуйста, – возражал Липатов. Наш синерожий друг говорит, что последний взрыв был там, где надо, он таки не знает, почему не взорвалось. Палыч, дорогой, попробуй последний раз по тем же координатам. А с меня нренн.

– Бочонок нренна! – ответил танкист. – И этот выстрел – точно последний.

Пушка Т-100 чуть дернулась, наводясь на невидимую цель. Выстрелила, окутавшись клубами дыма. Илья привычно начал считать про себя – раз, два, три…

Такого взрыва лейтенант еще не видел. Такое ощущение, что вершина правого террикона на время решила стать Везувием. Взметнулась высоко вверх сплошная черная масса земли, дыма, обломков деревьев и прочего мусора. Офицер немедленно упал на землю, широко открыв рот, чтобы не оглушило. И вовремя. Застывшего истуканом альваланина сбило с ног, а с окружающих деревьев, кружась, полетели сорванные взрывной волной многочисленные листья. И уже следом за этим донесся сильнейший грохот разрыва.

«….ец» – услышал полуоглохший от взрыва Илья, окончание фразы Липатова, медленно поднимаясь на ноги. Вокруг еще падал сверху какой-то мельчайший мусор, танк стоял, словно в причудливом осеннем камуфляже усыпанный упавшей листвой.

– Эпично получилось, – продолжил подполковник, разглядывая терриконы. С правого словно сорвали вершину – там уже не было ни леса, ни деревьев, одна дымная мешанина. С левым дела обстояли чуть лучше, но практически все деревья там были повалены, и продолжала оседать поднятая взрывной волной пыль. Может быть, кто-то из гвардейцев и уцелел. Но дело можно было считать сделанным.

– Палыч, – считай, что это был твой лучший выстрел в карьере, – прокомментировал зрелище по рации Липатов. – Одним махом двух зайцев стрельнул: и нренн, и гвардейцев. Ладно, господа, мы и так тут слишком задержались. По машинам!

Судя по количеству населения, на Земле Ультт был бы обычным провинциальным райцентром. Но для Альвалы это был, можно сказать, мегаполис. Целых семьдесят тысяч населения! На планеты, не знающей государств и практически не имеющей понятия о свободе личности, предпосылок для возникновения крупных городов до последнего времени не возникало. Девяносто процентов населения жило там, где прикажут Высокие и руководство гильдии, то есть при многочисленных замках, фабриках, плантациях, промыслах, рудниках и объектах инфраструктуры, а о свободе личности, свободе передвижения и предпринимательства значительная часть альвалан не могла и мечтать. Тем не менее, научно технический прогресс все равно заставлял строить города – для производства сложной технологической продукции требуется многопрофильные комбинаты с большим количеством рабочего и обслуживающего персонала. Гильдии Тритт считалась богатой и занималась не только добычей полезных ископаемых, но и производством – поэтому ее столица была по меркам Альвалы немаленькой.

Атаковали Ультт чуть более двух тысяч гвардейцев. Не так уж и много, но черномундирникам просто не удалось в сжатые сроки собрать все силы. Только противопоставить им было почти некого. Ваулф вообще наделал множество ошибок с начала вторжения. Но, пожалуй, самую крупную из них он сделал в первый же день, когда сняв осаду с замков Иллор и Иноэрн (которую удерживали наиболее боеспособные и вооруженные ополченцы гильдии), бросил все высвобожденные силы на гвардейцев. Совершенно не подумав как, куда и с какой целью он наносит удар. Буквально приказав – враг наступает, садитесь в грузовики и езжайте бить гвардейцев там, где найдете. Кончилось это печально – вступив в бой с ходу, в разнобой, отдельными группами, все ополченцы гильдии были разбиты силами Революционного совета за первые два дня.

Затем в дело вступили земляне и Высокие, что дало гильдии небольшую передышку. Вот только ожидающие наступления гвардии революции западная и южная группировки под командованием Липатова и Ярцева вобрали в себя всех бойцов их стихийного контрреволюционного союза, включая остаток вооруженных гильдейцев и даже взявших оружие личных рабов рода Иллор и Иноэрн. Кода глава гильдии Тритт узнал, что гвардейцы ведут полным ходом наступление на столицу, в Ультте оставался лишь личный отряд Ваулфа в пятьдесят альвалан с винтовками, да десяток Высоких.

В этой ситуации Ярцев принял отчаянное решение о десанте в Ультт последних двух взводов его роты, которые еще оставались на Варяге. Этим двум взводам позавидовать было нельзя – им приходилось прыгать прямо с орбиты на незнакомую планету, с мышцами, отвыкшими от нормальной тяжести в незнакомый город на незнакомой планете и через несколько часов вступать в городской бой с численно превосходящим противником. Ваулф тоже прибегнул к последней мере – открыл арсеналы и раздавал арбалеты и стрелы (единственное оружие, которое имелось в достаточном количестве), тем, кто готов был защищать столицу гильдии. Гвардейцев надо было удержать хотя бы сутки, дождавшись, когда им в спину ударят подошедшие с юга и запада боевые группы.

Если бы Илью потом попросили рассказать о двух днях городских боев за Ультт, то он, пожалуй, с трудом смог бы это сделать. В голове офицера не осталось единой картины сражения, но ряд эпизодов врезался в память на удивление крепко, так, что и хотелось бы забыть, а не получится.

Боевая группа под командованием Липатова входила в Ультт на рассвете. В центре города, где со вчерашнего дня продолжали оборону его защитники, уже были слышны приглушенные расстоянием винтовочные и автоматные выстрелы, но на окраинах никого не было. Кроме трупов.

В западном конце города, через который проходили земляне, обычных домов не обнаружилось. Сплошь какие-то ангары разной формы с металлическими на вид стенками, как куполообразные альваланские, так и вполне земного вида сооружения – прямоугольные, в два-три человеческих роста высотой и редкими окошками наверху. Между ними была проложена прямая широкая дорога в городской центр, от которой ответвлялись многочисленные дороги и дорожки поменьше, путающиеся среди беспорядочно стоящих построек. Кроме ангаров хватало и других деталей промышленной застройки – труб, каких-то решеток, заборчиков, хлипких сараев-времянок и всяких строений и предметов в том же духе, назначения которых Илья не понимал. Вглубь этого квартала десантники не заходили – некогда. Лишь разведчики Высоких тенями мелькали по сторонам, контролируя строения вдоль главной дороги – мало ли что? Основные силы, спешившись из грузовиков, входили в город по главной дороге. Однако, и на ней было на что посмотреть.

Вот длинный ангар у самой дороги. Под ним лужа запекшейся крови и пара десятков мужских трупов в серых рабочих комбинезонах лежит валом у самой стены. Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы понять, что здесь произошло: гвардейцы поставили жителей города к стенке и без затей расстреляли. Оружия не видно, кто это был – защитники Ультта или обычные гильдейцы Тритт, совершенно непонятно.

Дальше снова кровь, следы пуль на стенах. Ага, вот и арбалетная стрела застряла в стене сарая. Видимо кто-то все же пытался сопротивляться. Снова трупы вдоль дороги, но ни одного гвардейца среди них нет, видимо своих убитых черномундирники унесли. Если они, конечно, были. Следов такого уж ожесточенного сопротивления Илья не увидел.

Метров через триста снова отрылось зрелище не для слабонервных: на перилах опоясывающего второй этаж одного из ангаров балкончика висят альвалане. Девять мужчин, на вид совсем молодых, почти подростков, и одна женщина, все со связанными за спиной руками. Повешены варварски, на очень тонких стальных тросах, так что горла у трупов совершенно изуродованы, а одежда и бетон под ними обильно испачканы кровью. Сверху надпись альваланскими рунами, сделанная чем-то красным.

– Что там написано? – спросил Илья у дружинницы, которую Элитьен еще со времен боя за космодром приставила к Киму учиться работать с пулеметом. Сейчас она, навьюченная патронными лентами, бежала вместе с корейцем и Ильей по главной дороге вслед за танком.

«Смерть врагам революции» – перевела Высокая. На нее это зрелище, по-видимому, особого впечатления не произвело. А вот Илья почувствовал, как в нем закипает злость. Так с пленными не поступают.

– Мужчины… – неопределенно сказала альваланка, – глупо погибли.

– Почему так думаешь? – спросил Илья.

– Видно же. Следов боя почти нет. Так, стрелы кое-где. Храбрые маленькие мальчики взяли арбалеты и решили повоевать. Может, и выстрелили пару раз куда пришлось. А потом, когда увидели, что дело пошло всерьез, испугались, бросили оружие и сдались на милость здоровенным страшным тетенькам в черных мундирах, глядишь, те их простят. Тетеньки ведь сначала обещали, что они их не тронут. А вот оно как вышло… При штурме замка Адлель такое тоже было. Замковым рабам рода Адлель гвардейцы тогда кричали, чтобы они сдавались, что им ничего не сделают, дескать, они только против Высоких воюют. Глупые рабы поверили. Нет их больше. Лучше бы эти мальчики разбежались и попрятались, глядишь, и выжили бы.

Вскоре промышленная зона закончилась, и начались первые дома. Построены они были по странному проекту, отчасти напоминавшему старые питерские здания с дворами – колодцами, только дома были не квадратной, а скорее подковообразной формы с овальным внутренним двориком. Окна выходили исключительно на внешнюю сторону невысоких строений, а обращенные вовнутрь стены были глухие, без окон и дверей. Во внутреннем дворике имелись какие-то постройки, похожие то ли на сараи, то ли на гаражи. У первого, пятиэтажного дома были видны следы интенсивного боя – россыпь гильз от альваланских винтовок, побитые стены, окна из прозрачного пластика все в дырах и трещинах. Танк проскочил его вперед, устремляясь к центру, откуда доносились выстрелы и взрывы, за ним побежали десантники, а Илья, пропуская их вперед, со своим взводом отошел с дороги влево, туда где «подкова» дома разрывалась, открывая проход во внутренний двор. И сразу нарвался на неприятности.

Вообще-то впереди колонны шла разведка из Высоких, которая должна была наскоро проверить если не сам дом, то уж его внутренний двор точно. И на дружинниц обычно можно было положиться, свою боевую работу они делали на совесть. Но, по какой-то причине в этот раз они оплошали. Из узкого прохода внутреннего двора дома на Илью и офицеров первого взвода неожиданно выбежала целая группа гвардейцев. Расстояние было метров десять и предпринимать что-то осознанное было поздно. Илья лишь успел вскинуть винтовку и выстрелить в лицо здоровенной альваланки в черном мундире выскочившей прямо не него. Она упала, но вслед за ее спиной возникла другая, с винтовкой наперевес, и с безумным взглядом налитых кровью глаз. Недолго думая, женщина вскинула оружие и выстрелила в Илью, почти в упор. Илья невольно застыл, уже почти ощущая, как кусок металла рвет ему кишки. На такой дистанции САДК винтовочную пулю не удержит.

Но случилось маленькое чудо – доблестный боец гвардии ухитрилась не попасть в десантника метров с шести. Однако, получивший свой шанс Илья забыл про все – и про десантный нож для рукопашной и про боевые приемы, которым офицеров учил сначала майор-инструктор, а затем и сам Липатов в спецчасти 124. Лейтенант застыл столбом, в то время как альваланка перехватила свою винтовку рукой за ствол, подскочила к Илье и с размаху, слово дубиной, ударила ей парня.

Голову Илья убрать все же успел. Но левое плечо, по которому пришелся удар, сразу онемело. Это вывело парня из ступора. Офицер сделал шаг вперед, схватился правой рукой за ткань мундира альваланки в районе горла, и, резким рывком подтянув ее к себе, нанес сильный удар головой в лицо, отчетливо услышав, как что-то хрустнуло. Не удивительно – шлем у САДКа твердый и тяжелый. Не будучи уверен в своих способностях по части боевых искусств, Илья не стал отпускать врага от себя, а наоборот навалился на альваланку и опрокинул на землю, упав сверху. Та сначала отчаянно пыталась схватить офицера за горло, но быстро поняв, что задушить противника, одетого в боевой костюм так просто не получится, потянулась к закрепленному на ее поясе узкому длинному ножу-стилету. И начала доставать клинок из ножен, несмотря на все попытки офицера помешать ей. Илья вдруг понял, что эта женщина – гвардеец сильнее его. И что она сейчас вот так, потихоньку, достанет нож и воткнет пятнадцать сантиметров узкой холодной стали ему в печень. Левая рука офицера висела плетью, правая была занята. Оставалась лишь одетая в шлем голова, которой парень начал снова со всей силы бить альваланку по лицу. Раз, другой, третий – на Илью словно нашло какое-то помрачение. Очень хотелось жить. Ну просто очень. И поэтому враг должен был умереть. Вскоре альваланка затихла, но офицер уже не мог остановиться – высвободив правую руку, он вытащил собственный нож и ударил им инопланетянку в голову.

После этого момента бой рассыпался в памяти Ильи на отдельные фрагменты. Сначала он, стоя на коленях, извергал остатки раннего завтрака рядом с трупом убитой им альваланки. Вместо лица у нее была кровавая маска. Вокруг валялись еще трупы в черных мундирах, а также две убитые дружинницы и какой-то офицер из роты Ярцева, имени которого Илья так и не узнал. Весельчак и лучший картежник первого взвода Кирилл Потаненков лежал, скрючившись в позе эмбриона, и тоненько, на одной ноте подвывал, с ужасом смотря на вошедший ему в живот кинжал. Кто-то в кого-то стрелял, но Илье было на это наплевать, он никак не мог унять трясущиеся крупной дрожью собственные руки и хотя бы подобрать лазерную винтовку.

Затем был Липатов, который от громкого мата уже сорвал голос, но продолжал энергично командовать. Они пробивались вперед к центру города, но дело не клеилось – засевшие в ближайших домах гвардейцы держали открытое пространство под контролем, ведя с крыши и окон плотный огонь. Обе стороны интенсивно стреляли, укрываясь кто где мог, но вперед не рвались. Илье уже не было плохо и страшно – его переполняла энергия, а голова оставалась ясной и холодной. Только вот ощущения при этом были странные – как будто он, выпив триста граммов беленькой, смотрел по медиасети кино под названием «лейтенант Красиков в городском бою» и происходящее его никак не касалось. Офицер все же принял заветную синюю таблеточку из своей аптечки, глотать которую рекомендовалось лишь в крайнем случае, и запил ее доброй половиной содержимого фляжки с нренном.