Текст книги "Дом Крови (СИ)"

Автор книги: Михаил Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Глава 26

В палаццо семьи Гуэро царил маленький кусочек родины. Полы были устланы Атрийскими пушистыми коврами, на которых лежали горы подушек, а балкон задрапировали алыми шелковыми полотнищами, создавшими багряную тенистую прохладу.

Слуги старались создать все условия для своих господ. Ведь те не часто бывали в Фоиридже, раз, иногда два раза в год. Только когда дела требовали личного присутствия, предпочитая каменным стенам столицы залитые солнцем родные берега. Каково же было их удивление, когда к ним пришла любимая дочь главы, одна, без предупреждения, без охраны, без вещей, без настроение, да еще и изувеченная.

И они старались создать все условия, для того, чтобы хоть как то поднять настроение своей хозяйке. Особенно после того, когда она получила отказ от королевского придворного мага, целителя восьмого круга дона Сантино де Рапье. Вернее отказа как такого не было, он просто сослался на то, что это не обычный ожог. А чтобы исправить такое нужно поискать специфическое плетение. И он обязательно этим займётся. А заодно передал привет ее отцу. Сказав, что давно его не видел, и рад был бы снова повидать старого знакомого. Другими словами, он дал понять, что готов попробовать исправить ее увечье, но только после того, как глава богатого и влиятельного Рода его заинтересует.

Элизабет ничего не могла больше сделать, она замолвила за нее слово, и попросила ее вылечить. А она хоть и дочь короля, но все же в таких вещах слово младшей принцессы не значит почти ничего. Тут уже вступают в силу родовые интересы, тем более Алисия не подданная королевского двора Моретти, а дочь чужой страны.

И Алисия надев белый керамический лик опять погрузилась в пучина своей хандры. Ничего не ела, ничего не хотела, и видеть никого не желала. И каково было их удивление, когда спустя несколько дней прибыла донельзя странная парочка. Их хозяйка словно очнулась. И вместо того, чтобы прогнать взашей странного простолюдина, она его крепко обняла. И впервые, после того как прибыла, хоть немного, но засмеялась. Приказала приготовить гостям ванну для омовения после дороги и комнаты для отдыха. А так же праздничный обед и одежду для себя, потому что для хозяйки позор, встречать дорогих гостей в простом домашнем платье.

После того, как она хлопнула в ладоши, все вокруг забегали. На мое удивление, Алисия не стала пока допытываться о Марике, кто она такая и почему она со мной, и за это я был ей благодарен. Врать я ей не хотел, а вот так с порога сказать, что привел к ней в дом мертвеца, что ест людей на завтрак, я просто не смог бы.

И сейчас, после того как я часа полтора отмокал в долгожданной мыльне с четырьмя видами мыла. Чистый и вкусно пахнущий, я сидел в шелковой пижаме ее брата посреди горы подушек и ел фрукты, пил свежесваренный кофе с медом и специями. Курил свои последние сигарилы подаренные еще Карлоттой перед отъездом и ковырялся в своих мешках.

Марика сидела неподалеку и с удовольствием потягивала красное вино сверкая своими кроваво-красными глазищами. Пока выпала такая возможность, она тоже с удовольствием отмокала в мыльне и теперь сидела запахнувшись в немного большой для нее шелковый халат. Одежду у нее забрали слуги чтобы почистить и привести в порядок, а взамен принесли вещи взятые у хозяйки из гардероба.

Самой Алисии не было, ей, видите ли, неподобающе быть не так одетой. Как таковой одежды у нее тут не было, приехала она без вещей, а тут были только несколько халатов да простые платья. А купить новое толком не успела, лишь то платье, в котором ходила к целителю. А потом на нее напала хандра и она в принципе ничего не хотела. Так что пока мы отмокали в мыльнях, она послала карету за швеёй. И теперь они со слугами и швеёй уже час подбирали готовые платья, чтобы выглядеть так, как должна любимая дочь главы богатого рода – неотразимо. А то, что она две недели была одета как простая селянка в грубой домотканой одежде, купленной в случайной лесной деревушке, лишь с одной целью – согреться – это не считается.

Я ковырялся, сортирую мешочки, баночки, коробочки и флакончики, больше половины я не представлял зачем нужны. Это нужна книга и выискивать по рецептам. Но я прекрасно знал, что все это безумно редкое и соответственно очень дорогое. Когда послышались шаги и широкие двухстворчатые двери распахнулись. Алисия стояла в проходе облачённая в шикарное приталенное платье цвета выжженной небесной голубизны. Коридор позади нее оканчивался большим, широко распахнутым окном. И лучи света пробиваясь сквозь нее рассекали полумрак царящий в комнате лезвиями яркого света. А она, стоящая на границе, выглядела как существо, сотканное из света – из чистого белого света в голубой небесной вышине, осыпанная сверкающими звездами.

– Ну, как я выгляжу? – Спросила она красуясь.

Я полюбовался с десяток секунд завороженный, а затем ответил улыбнувшись и ничуть не покривив душой:

– Превосходно.

Марика тоже это подтвердила, мертвая или нет, девушка осталась девушкой. И красивое, нарядное платье не могло оставить ее равнодушной. Даже под ее керамической маской я ощутил, что Алисия довольна произведенным эффектом и улыбается. Она направилась к окну своей танцующей томной походкой. Ее бедра были волнами морского прибоя, руки – извивающимися морскими водорослями. Она раскрыла широкие ставни, и висящее в голубом, безоблачном небе солнце окрасило ее отливающую бронзой кожу нежным румянцем.

– Валессия прислала гонца. – Сказала она беря широкое серебряное блюдо с фруктами и присела рядом со мной, окинув взглядом склад, который я разложил на полу. – Настоятельно просит тебя не отпускать, боится, что ты сбежишь не поговорив.

– Это хорошо, – ответил я беря губами протянутую мне виноградину. – Мне тоже нужно с ней поговорить, с ней и Элизабет. Это очень срочно и крайне важно.

– Ух, как все серьезно, – сказала она шутливо.

– Ты даже не представляешь, как. – ответил я ей. – Война Алисия, война за выживание.

– Ты думаешь, Аакария все-таки решиться на войну? – Сказала она скептически, – Ты же наверняка заметил, что город готовиться к празднику? Так вот это Лаура, старшая сестра нашей Лизи выходит замуж. За принца Аакарии между прочим – Франческо де Гротто.

– Оказывается, Валуа мало что решает, он всего лишь рядовой исполнитель. Там, в Велэнсе, ты же помнишь, когда меня забрала инквизиция. Нестор тогда сказал, что Валуа заметили на дороге. И они ринулись словно стая псов в погоню за лисой.

И дождавшись от нее кивка, я переглянулся с Марикой. Она все так же сидела молча слушая, лишь закинула ногу на ногу и отточенным движением заправила непослушную прядь за ухо, сверкнув красными глазищами и отпила вина с широкого бокала.

– Не было там Валуа никакого. Там была ловушка подготовленная именно для ордена, и конкретно для Нестора. Именно там я с Марикой и познакомился. В той драке она меня чуть не убила, а потом я ее чуть не прибил. Потом мы смогли договориться, в общем все сложно. Приедет Валессия, я все расскажу подробнее. Потому что это ее касается напрямую.

– Рассказывай сейчас. – Потребовала она.

Я вздохнул, снова переглянулся с моей вампиршей и спросил.

– Ну хорошо, что ты думаешь о Марике?

Она перевела на нее свой белый лик, та лишь помахала ей ручкой и улыбнулась.

– Я просила мне все рассказать, – бросила она раздраженно, – а не ее обсуждать.

– Алисия, – попросил я терпеливо. – Посмотри, пожалуйста, внимательно. Не смотри как девушка, смотри как маг. Вспомни, чему нас учил мастер.

Она снова на нее уставилась, рассматривая внимательно. Марика лишь дальше потягивала вино под ее пристальным взором и болтала ножкой.

– Ну, глаза у нее странные. Никогда таких красных глаз не видела. Что именно я должна увидеть?

– Глаза у нее такие, потому что она наелась несколько часов назад. Как проголодается, станут нормальные.

– Наелась? – Спросила она не понимая.

– Ага, у таких как она всегда глаза краснеют, когда они поедят.

– У таких как она? Говори нормально уже, Дарий. – Попросила она. – Я не в настроении отгадывать загадки.

– Марика мертва, Алисия. Она не человек.

– Мертвец? Что ты такое говоришь, вот же она сидит, разговаривает, пьет вино. Там на поляне, я насмотрелась на мертвецов. Она точно на них не похожа. У них зубы с палец размером.

– О, поверь, с чем с чем, а с зубами у нее полный порядок. Она кстати обладает всеми аспектами мертвых, а так же и другими талантами. Марика сильный боец.

Воздохнув поглубже, я ей рассказал, что там произошло, ну за исключением некоторых подробностей. А потом рассказал, о том, что грядет. О планах кровавого владыки. Про будущее вторжение. Про Лл’ейнов, что словно темные кукловоды действуют в Аакарии. Рассказал про нашу с Марикой клятву и почему она мне нужна и важна. Так же рассказал, про мастера, про то, как он разрушил небольшой, но все же город. Про собирающиеся войска на границе. Она сидела притихшая, и чем больше я говорил, тем более притихшей она была.

– Да уж Дарий. – Ответила она на мой монолог. – Теперь я даже не знаю, мне радоваться, что ты мне все рассказал, или жалеть об этом.

– Не все так плохо. – Обнадежил я ее. – Поэтому сейчас очень важно предупредить Лизи, чтобы она рассказала все отцу, и Валессию. Голодный легион наверняка уже выступил. Они пойдут со стороны диких земель. И первые, кто у них будет на пути, это черные земли и Ат-рор. А это владения семьи Валессии. Именно на них придётся первый удар и им будет тяжелее всего.

– Но ты же виделся с ней. Почему сразу не сказал?

– Мы в спешке лишь поговорили. Да и к тому же мы были не одни. Было не удобно говорить. Как ты понимаешь, это не та тема, что можно обсудить при случайной встрече.

– Я должна написать домой, им тоже стоит знать.

– Обязательно напиши.

– Если все будет так, как ты говоришь, – она глубоко и тяжело вздохнула посмотрев в окошко, – то отец не поедет в Фоиридж. А без этого де Рапье даже не почешется, чтобы убрать мой ожог.

– Кстати насчет этого, смотри Алисия. – я отогнул край шелковой пижамы, что мне дали слуги, показывая ей свою грудь.

Когда она взглянула, я даже под маской увидел, как ее бровь взлетела на лоб. Там, где у меня чернело проклятое клеймо смертника, теперь была чистая, ровная кожа. Даже немного выбиваясь своей нетронутым видом из общей картины.

– Твой клеймо! Его больше нет.

– Нет, – я кивнул, – я сам снял эту дрянь. И точно так же смогу убрать твой ожог. Обещаю, сегодня вечером мы вернем тебе твою красоту. Так что не нужен тебе никакой де Рапье. Пусть подавиться своим сложным и редким плетением.

Она медленно поставила поднос с фруктами, будто боялась, что он развалиться на тысячу мелких кусочков и крепко меня обняла, всхлипнув. Но объятья не продлились долго, со стороны улицы послышался грохот, крики и клич. От которого у меня волосы на затылке зашевелились:

– Во имя Всевидящего!

Меня на месте подбросило, полетел на пол перевернутый поднос с фруктами, и растекающееся алой лужей вино по пушистому ковру. Оторвавшись от Алисия я подбежал к окну и застал, как в ворота врываются вооруженные люди в алых табардах. Гребанная инквизиция. А позади них маячила сухопарая фигура в простом черном балахоне с безразличными голубыми глазами фанатика. Он раздавал команды, чтобы меня нашли, непременно нашли. Не узнать этого настырного мудака Нестора, я не мог. Охрана безуспешно пыталась их задержать, но их было слишком мало. Сердце начало колотиться о ребра, словно молот в кузнеце, это ощущение вытащило меня наверх и я скрипнул зубами от злости. Судорожно соображая, как он меня нашел, и что важнее – как мне теперь отсюда выбраться.

– Какого хрена, что тут происходит⁈ – Алисия встала рядом и встревоженно смотрела, как громят ее дом.

Я ничего не ответил, лишь начал судорожно запихивать все назад в сумки, в первую очередь книги, лакированную шкатулку со странным черепом, мешок с алмазами и кошелек, и что успел из баночек и мешочков.

– Да брось ты это Дарий. – Сказала Алисия, хватая меня за руку. – Пойдем, я покажу, где потайной ход, выйдете через два дома.

Не успели мы выйти из комнаты в коридор, как по лестнице к нам навстречу бежала служанка со скимитаром наголо, что встречала нас часом ранее. Солнце и море на протяжении многих поколений наполняло ее глаза цвета начищенной бронзы радостным светом. Фрира была красива, высока и стройна, несомненно умна и бесстрашна. Она всегда приветствовала Алисию искренней улыбкой, и ее белые зубы ослепительно блестели, словно ракушки на промытом берегу. Но сейчас она была на взводе и готова к бою, высокая грудь вздымалась и опадала, а глаза блестели мрачной решимостью.

– Госпожа. – Выдохнула она. – Там орден.

– Знаю. – Ответила Алисия. – Выведи их через потайной ход. А я пойду задержу наших незваных гостей.

Фрира явно была не согласна. Но склонилась в поклоне. И взглянув на нас холодно сказала:

– Прошу за мной.

– Алисия, – окликнул я ее, – а как же ты? Пошли с нами.

– Нет. – ответила она. – Кто то должен их задержать. Меня они не посмеют тронуть. Поторопись Дарий, и не вздумай помирать.

И сдернув свою маску, она поцеловала меня, алыми, словно свежая кровь устами. И мы побежали. Одетыми в чем были. В одних пижамах и босиком шлепая по полу. В одной руке сжимая витой меч, в другой – посох. На плече полупустая сумка. А в глазах злость и миллион вопросов. Как Нестор смог найти меня так быстро⁈ Спустя несколько часов как я приехал в город. В котором я до этого ни разу не был. Да будем честны, даже я сам не знал, где нахожусь. Это просто не могло быть совпадением. Мы бежали по боковой лестнице. Слушая нарастающие крики в палаццо. Потайной выход обнаружился в крайней комнате, больше похожей на чулан. Нажав на нужный камень Фрира указала на открывшийся зев:

– Прощу прощения, но дальше вы пойдете сами, моя обязанность быть рядом с госпожой. Там немного темно, так что просто идите по прямой. Не заблудитесь. – И не дожидаясь ответа она убежала в обратном направлении.

Немного темно. Она не знала, что я, что Марика прекрасно видели в темноте и не нуждались в свете. Мы нырнули в темный, словно распахнутая пасть чудовища зев. Спустились по винтовой лестнице и бесшумно побежали по узкому, выложенному крупными, и плохо обтесанными блоками коридору. Он действительно не никуда не сворачивал и не разветвлялся. Во тьме подземелья позади меня словно два гротескных фонаря мерцали кроваво-красные глаза вампира. Марика ничего не говорила и не спрашивала, все и так было понятно без слов. Это была ее цель, ради которой они с братом и ввязались в эту авантюру. И встретившись с ним снова, она опять бежит, спасая свою жизнь. Она ничего не говорила, но я и без слов знал, она очень хочет поквитаться с Нестором, не потому что его смерть нужна кровавому владыке и госпоже Морене. А потому что он убил ее любимого брата. И спустя десяток минут мы вынырнули под мостом, в одном из многочисленных арыков. Коими изобиловал этот район.

Вышли мы через две улицы от палаццо Алисии. И сейчас надо поскорее убраться отсюда. С Нестора станется, выяснив, что я снова улизнул из его рук. Он может и район перекрыть, и прочесывать все ярд за ярдом. И плевать ему, что тут живут высокие господа.

– Ну, а теперь что будем делать? – Спросила Марика поправляя мою вторую сумку на плече и выглядывая из арыка, разглядывая улицу.

– Надо убраться отсюда и раздобыть одежду. И думаю, пора познакомиться с маленькой розой, кто бы это не был. Нам нужно попасть в дворец удовольствий.

– Куда?

– В публичный дом, название у него такое – дворец удовольствий. Именно там Клето сказал искать маленькую розу. Но сначала надо забрать у кого-нибудь карету. Не ходить же нам по городу в пижамах и босиком.

– Как он вообще нас нашел⁈ – Озвучила Марика мучивший меня вопрос.

Она пошла вперед и наступила в небольшую кучу грязи. Грязью это не было. Увы. И я застал, как оживший ночной кошмар, бессмертная красавица, пытается вытереть чье-то дерьмо со своей точеной ножки о землю. И ругается самыми грязными и похабными ругательствами. Подслушанными на палубе «Бродяги» у матросов, когда мы ночью выходили подышать свежим воздухом.

Естественно, Полночь не смогла упустить такой шанс. И ехидные замечания и насмешки полились из теней обильными потоком. Марика не осталась в долгу и начала шипеть рассерженной фурией на нее. Я вообще заметил, Марика довольно быстро нашла с Полночью общий язык. Частенько болтая целые ночи напролет, пока я дрых качаясь в гамаке.

Сейчас был полдень, так что долго ждать нам не пришлось. Когда послышались цоканье копыт и постукивание окованных колес по мостовой, настала уже моя очередь раздраженно шипеть на этих двух засранок. Иначе эта перепалка могла продолжаться долго.

Лошади испугались и захрапели, резко остановившись, когда я вынырнул из арыка и схватил ближайшую под уздцы. На козлах сидел молодой парень, не старше меня в одежде слуги. Он было схватился за хлыст и открыл рот, сказать что-то оскорбительное. Но захлопнул его, почувствовав у себя на шее острие меча.

– Жить хочешь? – Спросил я его. И получив осторожный кивок продолжил. – Тогда заткнись и быстро снимай одежду. Если понадобиться, я сниму эти тряпки с твоего трупа.

– Матиас, почему мы остановились⁈ – Раздался истеричный женский голос из кареты, – я же ясно сказала, что мы и так опаздываем, как вернемся, велю тебя выпороть!

Дверь кареты открылась и показалась хозяйка этого голоса. Он глянула на странных людей, что посреди белого дня угрожая оружием грабят ее в элитном квартале. И набрала поглубже воздуха, чтобы выдать очередную порцию оскорблений черни, что посмела напасть на высокую госпожу. Но заткнулась, увидев вампиршу. Марика была не в настроении и зашипела на ее рассерженной гадюкой. Кроваво-красные глаза, словно заточенные в ножи рубины сверкают, и полный рот зубов-кинжалов. Она сразу заткнулась спрятавшись обратно, даже шторку задернула. Будто ее это могло спасти.

– Одежду у нее забери. – Скомандовал я Марике. – А ты что встал, я же ясно сказал – раздевайся!

Марика нырнула в карету и оттуда послышались истеричный, захлебывающийся от страха визг и глухие звуки ударов. Матиас послы тычка острием меча стал гораздо расторопней и сообразительней. Он бросал испуганные взгляды на горящие алым руны на мече у своего горла и быстро начал снимать одежду. Так мы их и оставили в этом арыке. Бесчувственное тело хозяйки в кружевном белье, Марика не церемонилась, она выместила свое раздражение и вырубила ее с пары ударов. И раздевшийся зачем то до гола бедняга Матиас.

Глава 27

Я залез на козлы и на ходу начал одной рукой натягивать на себя одежду слуги, а другой рукой держа поводья. Идиотский вид конечно, но все лучше, чем в одной пижаме и босиком. Марика возилась с платьем внутри кареты и что-то тихо бубнила. Так мы и поехали прочь, орден не успел обложить квартал. Нестор явно рассчитывал взять меня сразу, а не устраивать погони с облавами в столице королевств. Таких полномочий у него явно нет. Проехав несколько кварталов и повиляв для приличия, пришлось бросить карету, как только мы проехали во внутренний город. Мы просто срезали сбрую с лошадей, что крепилась к карете и сели просто так, без седел.

Поспрашивав дорогу, так мы добрались до дворца удовольствий: внушительного строения в три полных этажа, не считая мансарды под остроконечной крышей с тремя фронтонами. Справа и слева к нему вплотную примыкали два двух этажных здания, словно два младших брата. И вместе эта троица образовывала мини-квартал, со всех сторон окруженный небольшим парком, в центре которого бил фонтан изображающий стройную девушку держащую кувшин из которого и била вода. Мы направились к фасаду среднего дома, который был выполнен в изысканном стиле.

Окна были украшены витражами, декоративными каменными арками и ажурными коваными решетками с узором в виде виноградных лоз. А цветущая живая изгородь отделяла этот мини квартал от залитой полуденным солнцем улицы и создавала ощущение уютной обособленности.

Дворец славился тем, что предоставлял различные увеселительные услуги, конечно, в основном для высоких господ. Скандально известные и умопомрачительные вечеринки с лучшими девочками и мальчиками, целыми мисками чернил, реками алкоголя и акрами нагой кожи. Под различные увеселительные программы и разнообразные хитроумные средства удовлетворения их самых необузданных сексуальных фантазий. Дикие и невообразимые развлечения царящие тут, обсуждались шепотом по всему городу. Все для пресыщенной и избалованной публики столицы королевств.

А заправляла этим благолепием Цицерия. Она же Цица, она же маленькая роза. Цицерия получила такое прозвище после одного из неудавшихся покушений, за отметину на щеке от арбалетного болта, который прошел через ее лицо, сломав большую часть зубов и оставив шрам, который, сжимаясь, напоминал розу. Цицерия была человеком не ординарным, зачатая вне брака она являлась бастардом. А девушки бастарды, в отличии от мужчин, ничего не наследуют, так что высокий отец от нее с матерью отказался. Но она не стала горевать, а взяла все причитающееся от жизни сама, не гнушаясь моралью и используя любые доступные методы.

Цицерия была многим как кость в горле, но многим она была полезна. Она не была человеком гильдии, но достаточно плотно работала с ночными работниками. Именно через ее дворец многие доставали запрещенные вещи. Хочешь что-то особенное, что просто так не достать – спроси в дворце.

Гильдии Цицерия была полезна, через ее элитный бордель они находили выход на нужных людей. Костеродных, кто с сомнительными личностями в ином случае ни за что не будет общаться. К тому же дворец приносил порядочный доход от продажи поставляемой контрабанды. Так что взамен они решали различные щекотливые вопросы, которые с завидной периодичностью появлялись у маленькой розы. Выбивали долги, устраняли недоброжелателей или конкурентов и поставляла контрабанду заказанную высокими господами, жаждущими острых ощущений.

Массивные ворота была распахнуты настежь, а на входе гостей встречала лишь пара молодых и подтянутых парней в рабских ошейниках. Они с молчаливыми поклонами забрали поводья лошадей и повели в конюшни, ведь им не требовалось задавать вопросы. Но к нам навстречу уже шла виляя крутыми бедрами та, в чьи обязанности входило их задавать. Молодая девушка облаченная в воздушное шелковое платье с вызывающе открытым декольте. Позволяющим по достоинству оценить ее формы. Она подошла и оглядев новых посетителей со смесью скептицизма и надменности присущей всем, кто часто общается с костеродными. И привык распознавать статус гостей по одному лишь вскользь брошенному взгляду. Сейчас был день, а их привычные посетители обычно прибывают только под вечер и как правило не одни. Но выучка взяла вверх и она поджав губы глядя на криво натянутое платье на Марике спросила своим певучим, сладким голосом:

– Приветствую вас в нашем скромном заведении, я могу вам чем то помочь?

– Да, мне нужно увидеть маленькую розу, – я покатал большим пальцем перстень-печатку с символом гильдии. – Мне назвали ее имя и я вот я тут.

Девица перевела на меня взгляд своих миндалевидных глаз, и вскинула точеную бровь. Я был в одежде слуги с простым вещмешком на плече. В одной руке посох, Алисия обмотала навершие тряпкой и теперь он смахивал на кривую дорожную палку. А в другой завернутый в плотную и грязную парусину меч. Она снова окинула меня взглядом с головы до ног, посмотрела на печатку и на соседнее золотое кольцо-артефакт. Подумав несколько секунд сказала:

– Мне не докладывали, что прибудет из ваших кто-то еще.

Я стоял молча сверля ее взглядом, мне нечего было ей ответить, но я лишь отметил про себя про: «прибудет из ваших кто-то еще». Но она видно приняла меня за кого-то другого, и вздохнув добавила:

– Прошу за мной, встреча уже началась.

И развернувшись, она поплыла в облаке полупрозрачного шелка в сторону двух здоровых громил затянутых в парчовые колеты, околачивающихся около массивной деревянной двери. Сзади ее платье было еще более провокационное, чем спереди: полностью обнаженная спина и ягодицы. Лишь густая копна каштановых волос уложенных в сложную прическу закрывала лопатки. Это было как часть представления для гостей, но, надо признать, зрелище производило положенный эффект.

Массивная двойная деревянная дверь между двумя громилами была покрыта сложной геометрической резьбой. Дверь отворилась без малейшего скрипа от легкого прикосновения ее маленькой ладошки, и мы вошли в высокий и длинный коридор с мраморными стенами, по которым с одной стороны вились лианы с цветами, вырастая из ваз в полукруглых нишах, а с другой стояли широкие окна с витражами. Воздух был насыщен цветочным ароматом и благовониями. По ту сторону коридора напротив двери, висели длинные, от потолка до пола, портьеры из красного бархата. Как раз в эту минуту солнце вышло из облаков, и после небольшой паузы солнечные лучи вновь хлынули в высокие решетчатые витражи фасада, растекаясь по коридору золотисто-топазовым сиянием. Ощущение было как в кафедральном соборе, но без внушаемого там благоговейного трепета.

Двери закрылись, и после залитой солнцем улицы мои глаза различали в глубине комнаты лишь смутные сгустки теней между плотными клубами дыма, рассеченные лезвиями яркого света, который прорывался сквозь щели в полуприкрытые тяжелые портьеры. И в этих узких лучах клубился дым с запахами гашиша, алкогольных паров и тяжелый дурманящий аромат йода, последний – от миски чернил стоявших на столе.

Самым примечательным объектом в этом просторном помещении была монументальная, длиной ядра на три, кровать у правой стены. На кровати лежало трое: один мужчина в шелковом, вышитом серебряными нитками халате. Он полулежал, подложив под спину гору подушек. Ему уже давно перевалило за сорок, с объёмным брюшком, обвислыми щеками и наполовину облысевшей головой. Но не это привлекло мое внимание, а его чепец с алой оторочкой. Такие носят только отцы-настоятели ордена. И две полностью нагие красивые девушки, они липли и ластились к нему, постоянно поглаживая и одаривая поцелуями.

Справа от кровати в объёмном кресле расположилась женщина с пронзительными зелеными глазами одетая в строгий мужской колет, со шрамами на щеках и заплетенной вокруг головы на манер обруча светло-русой косой. И далее образуя полукруг вокруг небольшого круглого столика сидело четверо мужчин, один напыщенный, постоянно улыбающийся щеголь с растрёпанными длинными до плеч кудрявыми волосами и в наполовину расстёгнутой рубашке и трое хмурых мужиков. Они хоть и были одеты как все франты в столице, с платками на шее и нарядных кафтанах и колетах, но все легко читалось у них по глазам и лицам – все гильдейские. Они все пыхтели трубками и тихо переговаривались между собой.

Девушка, что провела нас сюда, проплыла через эти плотные клубы дыма к женщине, которая, как я понял, и была Цицерия по прозвищу маленькая роза. Она наклонилась и прошептала ей что-то на ухо махнув рукой в нашу сторону. Цицерия хмуро стрельнула в нас глазами, и что-то зло бросила девице. А затем обратилась к мужчине за столом. Голос ее был был хриплый, словно она простыла и никак не может излечиться:

– Грег, Марко, вы знаете их, это ваши?

– Нет, – выдыхая две струи дыма через нос ответил мужик из троицы гильдейских, бросив ленивый взгляд на нас с Марикой, с бесстрастным скучающим выражением, какое бывает у людей, поднимающихся в лифте на сорок седьмой этаж в компании незнакомцев. – Первый раз вижу.

Это был человек лет тридцати пяти, с короткими черными волосами и глазами темно-карего цвета. Большой глубокий шрам тянулся плавной дугой от через все лицо пересекая левое ухо и доходя к углу рта, и вся левая половина лица похоже была парализована. В его темных волосах проглядывала преждевременная седина. Лицо выдавало в нем человека умного, но смотреть на него было неприятно – и не столько из-за шрама, сколько из-за гнева и ненависти, отпечатанных в его чертах.

– А говорит, что ваши. Даже перстень ваш есть.

– Украл колечко, – захихикал щеголь в кресле, – может казним наглого воришку?

Как прошептала Полночь, кудрявый щеголь был магом, но он накачался гашишем и чернилами до такой степени, что лицо у него было словно сделано из пластилина; на нем сама собой расцветала дебильная довольная улыбка, хоть он и пытался ее прогонять.

– Ты кто нахрен такой? И что ты тут делаешь, мальчик? – Спросила Цицерия.

– Я Дарий, Клето передает привет, он сказал, что если нужна будет помощь, найди маленькую розу, за ней должок. Вот я и пришел.

– Клето, – хмыкнула она, – а кто такой Клето?

– Да хрен какой-то, мальчик похоже перепутал. – Подал голос крайний из троицы. – А вот девочка вроде ничего, можешь возьмешь их к себе, а Цица. Он же помощи просит, вот и поможешь, пусть поработает немного.

Мы с Марикой вонзили в него злые взгляды. Во мне начало набухать раздражение. Я места себе не находил, что бежал и оставил Алисию с Нестором. А теперь должен выслушивать какую-то чушь от обдолбанного придурка. К тому же я выдавал себя за серого, а у убийц есть определенная этика – они никому не позволяют себя оскорблять.

– Еще раз назовешь меня мальчиком, мразь, я тебе яйца отрежу и заставлю их съесть. – Затем перевел взгляд на Цицерию, – ты же маленькая роза, так?

– Ну допустим, – прищурилась она, подняв руку и пресекая поток возмущения от открывшего рот мужика.

– Гильдия, серые, Клето. – Напомнил я ей. – Хорошо подумай.

– Даже если и так, прошло больше десяти лет, к тому же, ты не он. Я тебя вообще первый раз вижу, вот они из гильдии, – она махнула рукой в сторону трех мужиков, – и никто тебя не знает, так что я смело могу вышвырнуть тебя в зашей. И не забудь потом поблагодарить Клето за то, что жив остался.

– Двадцать.

– Что? – Она подняла бровь.

– Чтобы убить всех в этой комнате, – медленно проговорил я, – и разбросать ваши кишки, мне нужно меньше двадцати секунд. Это я считаю с теми двумя громилами, что стоят у входа.

Это был момент, когда все повисло на тоненьком волоске. В комнате замерло молчание, лишь снаружи были слышен редкий девичий смех. И как за окнами разговаривают садовники. Но на небольшом пятачке между нами царило созерцательное безмолвие заполненное дурманящими голову клубами дыма – не будь окружающего шума, можно было бы расслышать стук наших сердец. За этой неподвижностью скрывалось огромное напряжение, когда руки демонстративно не тянутся к оружию, но тень сомнения уже готова разродиться тусклыми бликами на клинках и потоками крови.

– Ох, – простонал с кровати отец-настоятель наконец очнувшись, – ну что вы так раскричались, у меня от вас голова болеть начала.