Текст книги "Аромат грязного белья (сборник)"

Автор книги: Михаил Армалинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 45 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Дженна итожит: So, fuck Gloria Steinern. А Глория эта – одна из самых знаменитых феминисток, которые со слюнявым ртом (пизда-то уже от старости высохла) выступают против порнографии, унижающей и эксплуатирующей женщин, тогда как, будучи молодой и красивой, сама позировала для Плейбоя.

Если посмотреть на порнографию с единственно верной стороны, то она унизительна не для женщин, которые в полной безопасности и безответственности оттягиваются на своей страсти к экстремальному кокетству (показ не глубокого декольте, а всей груди, показ не коротенькой юбочки выше колен, а того, что между колен), – порнография унизительна только для мужчин, которые используют её для возбуждения в вынужденном одиночестве. Общество умышленно создало суррогат – порнографию, вместо того чтобы выдать мужчинам достаточно живых пизд.

Порнография тычет носом в то, о чём ты мечтаешь, и в то, что в подавляющем большинстве случаев ты никогда не получишь. Это издёвка над твоими святыми мечтами, над твоей исконной сутью. Для некоторых людей порнография может служить стимулом для воплощения этих вожделенных образов при общении с партнёрами или для самообразования в премудростях секса. Но для большинства мужчин потребление порнографии – это капитуляция, это самоунижение, это примирение со своей безысходной сексуальной жизнью, в то время как порнозвёзды получают за это издевательство огромные деньги. Таким образом, против порнографии следует выступать мужчинам, требуя не иллюзий, не видений, а доступной плоти женщин, в неограниченном обилии и разнообразии.

В связи с этим возникает вопрос об ответственности женщин за порнографию, за общенародный показ своей пизды и зада, да и всякого куска тела, обнажённого с единственной целью – имитации, фальсификации своей всеобщей доступности. Этот феномен можно сравнить с дачей обещаний и отказом от их выполнения. То есть речь начинает идти о женской необязательности.

Налицо тотальная непунктуальность женщин в порнографии, да и не только (у меня пунктик с пунктуальностью) – они обещают свою пизду всем, но выполняют обещание считанным. Понятие пунктуальности, обязательности и, если хотите, честности такое: либо не обещай, а если обещаешь, то выполняй.

Мужская «непунктуальность» в сексе связана с ограниченными физиологическими способностями мужчины, тогда как женская непунктуальность связана с ограниченными нравственно-психологическими способностями.

Дженна, например, могла выворачивать свою пизду наизнанку перед камерами, но вне съёмок вести монашескую жизнь (многомесячный период своей жизни в Лос-Анджелесе Дженна, снимаясь в порнофильмах, жила совершенно одна в квартире, ни с кем не встречалась и никуда не выходила, заказывая еду на дом). А вот проститутки честно обслуживают всех, кто им платит, но не пытаются соблазнить весь мир, зная, что это им не по плечу, а точнее, не по пизде.

Проститутка – это по сути своей обязательная женщина: она даёт тело за оговорённую плату. Тогда как фотомодели, порнозвёзды и прочие дразнилки прячутся за свою недосягаемость и «кажут» пизды издалека, не неся никакой ответственности за своё провокационное поведение. Посередине находятся так называемые обыкновенные или нормальные женщины, которые дразнят самим своим существованием (как в басне у Ивана Андреевича Крылова:

ты виноват уж тем, что хочется мне кушать).

А посему женщины прежде всего должны обучаться ответственности за обещания, которые даёт их тело, вместо того чтобы винить мужчин за сексуальные домогательства и date rape.

Девушку следует обучать ответственности за обещания, которые раздаёт её тело. Она должна точно знать, что, чем больше она обнажается, тем больше она обещает, а обещания следует выполнять. Она должна осознавать, что если остаётся наедине с юношей и тем более с мужчиной, то должна быть готова к тому, что они оказались наедине не для обсуждений политических или поэтических проблем, а лишь для того, чтобы совокупиться, поскольку согласие на уединение есть согласие на разведение ног. Но самое важное – это научить девушку, что если случится ебля с применением некоторой, не увечащей её силы, то это не конец света, а его начало и для этого надо лишь быть оснащённой противозачаточным средством.

Тем временем Дженна становилась восходящей звездой американской порнокинематографии. В 21 год она получила множественные премии на Каннском фестивале порнофильмов – есть такой фестиваль в Каннах, альтернативный традиционному фестивалю фильмов без ебли.

«Лучшая актриса» Дженна здраво оговаривается:

лучшая, по сравнению лишь с моими коллегами.

Однако победа на Каннском фестивале делает её карьеру ещё более заметной.

В 22 года Дженна скрепя сердце вышла замуж за режиссёра-сценариста-коллегу-ёбаря, надеясь, что замужество чудесным способом изменит их отвратительные отношения. Критерием отвратительности можно считать то, что она сама купила себе обручальное кольцо, так как «любящему» жениху было не до этого. Чуда, как водится, не произошло, и после свадьбы они тотчас отвратились друг от друга ещё бесповоротнее.

Самое интересное, что ухаживание будущего мужа Рода за Дженной начиналось с помощью ебли во время съёмок, но он ей так не нравился, что Дженна долго отказывалась от его предложения встретиться после работы. Таким образом, частушка

Парень девушку ебёт – хочет познакомиться —

оказалась в порнобизнесе совершенно серьёзной ситуацией. Как со всеми её мужиками, Дженна уступила упорству Рода и в конце концов убедила себя, что влюбилась.

Любые возникавшие отношения с мужчиной Дженна основывала на идее верности. Она утверждает, что ей не приходилось наблюдать счастливую пару, у которой бы были открытые отношения, то есть которые ебли в открытую других – мол, всё быстро оканчивалось болезненным разрывом, так как один, более влюблённый, не выдерживал неверности партнёра. Дженна продолжает утверждать, что отношения без верности – это ничто. Но при верности превращается в ничто сексуальная часть отношений, и это на себе постоянно испытывала Дженна, вставая на опасный путь верности и влача на него своего очередного возлюбленного. Каждый раз она упиралась в стенку, которой этот путь верности заканчивается – и где приводится в исполнение смертный приговор сексуальному трепету и восторгу.

Женитьба – это торжественное жертвоприношение секса во имя надёжности существования. Однако это жертвоприношение замаскировано моралью под свою противоположность – под якобы бесконечную дозволенную моралью еблю. Но именно она помирает в браке первой, в лучшем случае оставляя за собой детей, взаимоуважение, дружбу, сочувствие. Но у Дженны после свадьбы не осталось абсолютно ничего, и она, честь ей и хвала, сбежала от своего ненавистного мужа безвозвратно.

В рекламных материалах, сопровождающих книгу, и в собственных предуведомлениях Дженны многократно подчёркивается, насколько правдива история, ею изложенная. Но в книге много противоречий, которые лишь подтверждают ненадёжный характер Дженны (а у кого надёжный, по большому-то счёту?). Вот самый вкусный пример. Дженна описывает, как она скоропостижно спуталась с певцом Merylin Manson, который так увлекался анальным сексом, что ей становилось невмоготу. А в другой части книги она целомудренно заявляет, что анальный секс – это особое дело, которое она позволяла вершить над собой всего только трём мужикам, да и то якобы не раньше, чем через ШЕСТЬ месяцев со времени знакомства (небось вела подсчёт дней, зачёркивая на календаре). А про проникновенного (в её зад) Marilyn Manson она в том месте подзабыла. Вот и верь после этого порнозвёздам.

Но я особо верить ей и не собирался – ведь известно, что люди любят приукрашивать себя, особенно если это проститутка, которая профессионально лжёт, придумывая душещипательные истории своей жизни, сочиняемые согласно натуре того или иного клиента. Более того – наркоманка, кои известны своей патологичной лживостью, основанной на желании скрыть свою наркотическую зависимость. Но даже если в этой книге правды лишь на треть, то и в этом случае автобиография Дженны представляет несомненный интерес, да и складно врать тоже надо уметь, пользуясь по назначению приставленным соавтором-редактором-цензором.

Можно выдвинуть протест против именования Дженны и прочих порноактрис проститутками. И тут возникает любопытная проблема идентификации и аутентичности проституции в области порнобизнеса.

Удивительно, что производство порнофильмов не относят к проституции. Ведь женщина ебётся за деньги, оговорённые в контракте, а это и есть определение проститутки. Но специфика совокуплений в порнофильмах состоит в том, что плата за еблю производится не тем, кто ебёт, а третьим лицом, не участвующим в совокуплении, – режиссёром. Ещё забавнее, что режиссёр не считается сводником, поскольку в данном случае, несмотря на то, что он платит деньги женщине для совокупления со своим клиентом (актёром), режиссёр не получает денег от актёра. То есть денежная цепь: клиент – сводник – женщина – разрывается и остаётся лишь одно звено: сводник – женщина. Сутенёр, которым можно назвать режиссёра, делает деньги на ебле своей (по съёмочному контракту) бабы и платит ей гроши по сравнению с тем, что берёт себе сам. Но опять-таки всё выскакивает из привычной схемы и становится недостижимым для закона потому, что мужик (актёр-коллега), который ебёт, деньги не платит, а получает. Порноактёр, кстати, тоже ебёт женщину за деньги (ему тоже платит режиссёр), что создаёт прецедент удвоенной проституции, оплачиваемой третьим, не участвующим в ебле лицом.

Таким образом, всё концентрируется не столько на женщине, получающей деньги за еблю, сколько на мужчине, платящим деньги за еблю. Но с Дженной в нескольких случаях работал партнёром в фильме сам режиссёр, то есть тот, кто платил ей зарплату за еблю с собой, и тогда круг преступления замыкался и этого режиссёра и Дженну можно было брать как за проституцию, так и за сводничество. Как ещё не открыли этой лазейки борцы против проституции?

Успешно преодолев скованность, неудобство, стыд при фотографической съёмке своей обнажённой натуры, Дженна продолжает сетовать на психологическую сложность обстановки при съёмке порнофильмов: яркий свет, вокруг одетые посторонние люди, а тут надо, чтоб у актёра стоял, не присаживаясь, а женщина должна принимать в себя по-всякому да ещё имитировать наслаждение. «Тяжела ты, шапка Мономаха» – констатируем мы. Но я их этими шапками сейчас закидаю.

Мне представляется, что сложности возникают не из-за яркого направленного света и не из-за одетых посторонних людей, наблюдающих за еблей, – не это накладывает психологический груз на плечи и мозги ебущихся перед камерой. Когда я бывал на оргиях, то любители часто записывали происходящее на видеокамеру. Ярких юпитеров, конечно, не было, но было достаточно света, чтобы камера усматривала малейшие подробности соитий. Среди окружающих бывали ещё не раздевшиеся или уже одетые люди, которые с любопытством наблюдали за действом и даже подавали реплики, напоминающие указания режиссёра. На увлечённых еблей счастливцев всё это никак не действовало. И всё потому, что никто не играл в наслаждение, а все были в него погружены с головой: счастливчики не только часов не наблюдали, но и наблюдателей с видеокамерой. Им и мне было наплевать, снимают нас или нет, я был увлечён лишь партнёршами, их наслаждением и своим. Ни я, ни мои соратники не боялись быть заснятыми в оргии – работать в государственных учреждениях я не собирался, женатым я тогда не был, а забота о «репутации» меня лишь умиляла своей глупостью.

И женщины на этом общественно-полезном мероприятии, перейдя определённый уровень возбуждения, становились настолько одержимы приближением к оргазму или его повторению, что, как правило, не обращали внимания ни на камеры, ни на зрителей. Уверен, что некоторых, с эксгибиционистской жилкой, камеры лишь подзадоривали.

Таким образом причина, почему профессионалы в порнофильмах часто испытывают психологическое напряжение, состоит в том, что в процессе съёмок мало похоти, которая ослепляла бы участников. Дженна описывает случаи, когда её партнёр бывал ей весьма угоден, и ею овладевала похоть – тогда ни о каких психологических напряжениях речи не возникало. Поэтому решение проблемы заключается в увеличении чувств, ощущений, искренности участия, то есть в максимальном приближении порнофильмов к reality show, документальным фильмам – съёмкам истинных совокуплений любовников, обуянных похотью, а не актёров, которые вызывают отвращение или просто не испытывают никакого влечения друг к другу. Похоть ослепляет, и потому ебущимся в похоти не видно, что творится вокруг. Естественно, речь идёт о так называемых порноактёрах, которые в принципе расправляются со стыдом легко. А потому их нужно не заставлять играть (чего они всё равно не умеют делать), а вызвать в них искреннюю и сильную похоть. И тогда съёмки пойдут без проблем искусственности и напряга.

Но примечательно, что у порноактёров возникает страсть не к ебле, а к достижению некоего актёрского мастерства. Тщеславие одолевает похоть. Дженна пишет, что прекрасно понимает, как смотрящие её фильм (вперёдсмотрящие – в перед смотрящие) будут прокручивать сцены с её старательной актёрской игрой, устремляясь к местам, когда будет играть её пизда с хуем, но, даже понимая это, она тщится стать хорошей актрисой. То же самое происходило со знаменитым в своё время порнохером Джерри Батлером, обременённым в жизни лишь тремя проблемами: чтобы хорошо стоял (тогда ещё не было виагры), чтобы стать хорошим актёром и чтобы иметь достаточно кокаина (см. № 1 из перечня рекомендованной литературы).

Порнофильмы я разделяю на «художественные» и документальные. «Художественные» стараются привнести в еблю красоту из асексуального кинематографа, где ебля считается уродливой и непристойной, так что в силу этого противоречия попытка внести «художественность» в порнофильм всегда обречена на провал. Потому-то и смехотворны потуги порноактёров на демонстрацию актёрского мастерства. Ведь истинная ебля чужда актёрства, вся она самозабвенно натуральна, и по этой причине наиболее впечатляющи порнографические фильмы, где женщины не позируют, а находятся на такой высокой ступени возбуждения, когда им становится не до игры и любой так сказать «художественный» фильм превращается в документальный. То есть можно считать, что порнографический фильм предстаёт «художественным», когда участники имитируют наслаждение, и фильм переходит в документальный, когда наступает настоящий оргазм, который сыграть, во всяком случае мужчинам, невозможно. Таким образом, в порнографических фильмах как в капле воды отражается вся прочая жизнь, которая состоит из игры и соблюдения приличий (в порнофильмах – соблюдения порнобизнесовских приличий, например, семя должно извергаться только наружу) и истинной жизни, которая наступает при великом наслаждении, когда игры прекращаются и тела устремляются к оргазму.

Неудивительно, что лучшие, по мнению Дженны, фильмы или куски фильмов, в которых она снималась, были те, где она воистину кончала, то есть не играла.

Дженна составляет свои десять заповедей, основываясь на которых она бракует мужчин, какими бы красавцами или богачами они ни были. (Однако мы знаем, и Дженна без устали это доказывает, что заповеди существуют для того, чтобы их нарушать.)

Вот они:

1. Да не езди ты на «порше», если у тебя однокомнатная квартирка в паршивом районе.

2. Да не смей произносить следующие выражения (идёт перечень из штук двадцати фраз, среди которых имеются такие):

– Это значит, что ты мне сегодня не дашь?

– Клянусь, что камера не включена.

– Я смогу устыдить всех мужчин, с которыми ты работала.

3. Да не смей держать в морозилке своих мёртвых домашних животных, завёрнутых в пластик.

4. Да не смей просить меня бросить курить, пить, принимать таблетки или смотреть по телевизору reality show.

5. Да не смей иметь ни одну из следующих вещей в своём доме (идёт перечень из восьми пунктов, среди которых имеются):

• тюбики с мазью от геморроя;

• обеды, приготовленные для тебя матерью на неделю вперёд, в банках, пронумерованных по дням недели;

• шубы в количестве большем, чем имею я.

6. Да не посмей вставить в себя искусственный хуй больших размеров, чем могу я.

7. Да не имей линии загара в форме thong.

8. Да не смей выпускать газы при мне, ковырять в носу и мять козявки пальцами, плакать на первом свидании или, что абсолютно недопустимо, засунуть руку себе в трусики, проверить свой запах, а потом наклониться ко мне, чтобы поцеловать, тогда как твое лицо воняет жопой.

9. Да не смей делать вид, что хуй соскользнул (для мужиков, пытающихся вставить хуй один раз в зад, а другой – в пизду).

10. Ты можешь оставить сиденье на унитазе поднятым. Но ты не смеешь оставлять его опущенным и писать на него.

Часть этих заповедей, по-видимому, относится и к женщинам, к которым Дженна часто тяготела сильнее, чем к мужчинам, демонстрируя своё следование эгоистическим желаниям, которые даже не требуется запихивать в форму заповедей. Так, когда её любовница забеременела, Дженна устроила ей скандал за то, что та не испросила у Дженны на это позволения, и разгневанная Дженна, посчитавшая такое поведение предательством, разорвала с ней за это отношения.

С другой стороны, Дженна позволяла своему Джеку постоянно измываться над ней, в оправдание чему она дошла до такого подтверждения его любви:

чтобы так издеваться надо мной, он должен меня любить

(русский вариант – кого люблю, того и бью – оказывался проамериканским).

А позже Дженна якшалась с молоденьким влюблённым в неё идиотом, который не только обкрадывал её, но не позволял ей использовать тампоны – ревновал к ним, хотел, чтобы ничего не влезало в её влагалище, кроме его хуя.

Очевидно, что мужиков Дженна выбирала не головой, а жопой, которую бы лучше подставляла хуям, чем приспосабливала для мышления.

Будучи специалисткой и профессионалкой, Дженна решает выдать один за другим секреты секса и излагает вторую десятку заповедей. (Сколько их ещё осталось в её почти сбритом заповеднике?) На этот раз она пишет заповеди на тему «Как следует отсасывать хуй». Подаётся это в виде добросердечных советов женщинам, донимающим Дженну неустанными вопросами о том, как познать искусство, которое, по их убеждению, поможет им привязать к себе мужчину с помощью не полой пизды, а языкастого рта.

Не стану приводить все десять, чтобы женщины сами выполнили домашнюю работу по достижению совершенства в минете, а замечу лишь, что в десятой заповеди Дженна предостерегает женщин от попадания семени в глаза. Но русский народ сам давно открыл эту, с позволения сказать, заповедь, и в доказательство тому сочинена собственная заповедь в форме угрожающей поговорки:

За такие ласки – хуй тебе в глазки.

Объективности ради я решил посмотреть какой-нибудь фильм с Дженной. Платить за него я принципиально не хотел и потому скачал с Интернета. Я выбрал Wicked One, потому что Дженна пишет, что сценарий написал её первый муж Род. Тогда он ещё мужем не был, и ебла она его только на съёмочной площадке. Не нравился он ей. Но поворотным моментом в их отношениях послужили съёмки именно этого фильма Wicked One, в которых требовалось актёрское мастерство, которое якобы Дженна и выдала. Подкупило Дженну то, что Род исключительно внимательно следил, чтобы она хорошо смотрелась в камере. (Казалось бы, это в интересах любого режиссёра, чтобы, так сказать, актриса смотрелась лучше, а не хуже.) Далее, Дженна утверждает, что это были самые лучшие её кадры из всех фильмов, где она снялась, и что она кончила почти в каждой сцене, где она впервые снялась с двумя мужчинами. Именно в этом фильме партнёрша Дженны выдавила ей на пизду капли молозива из своей груди и потом вылизала их, что (в кои-то веки) вызвало в Дженне отвращение. От молока отвращение, а от спермы нет. Вот мать-то будет (а она мечтает ею стать). Если её отвращает молоко, то она что, ребёнка спермой кормить будет?

Как убогие мужчины ходят на стриптиз, так и убогие мужчины делают такие фильмы, потому что их фильм смотрят подобные им убогие мужчины. Разница между этими мужиками лишь одна – те, что ходят на стриптиз и смотрят фильмы, платят деньги, а те, что делают фильмы для них, берут их деньги. Посему производители такой порнографии, при всей их убогости, менее убоги, чем потребители, потому что хоть деньги делают.

Дряннее фильм трудно придумать – он может вызвать интерес только у подростка, у которого этот порнофильм – первый. Или у какого-нибудь великовозрастного иракца, впервые добравшегося до порнографии благодаря нашему их освобождению.

Ебальная униформа Дженны в фильме – голая, но непременно на высоких каблуках. Обязательные клише: сосёт хуй, глядя мужику в глаза (одна из её минетных заповедей), мужик никогда не кончает вовнутрь.

Весь фильм отснят в полумраке, в котором почти ничего нельзя разглядеть. Дешёвая игра тенями, только скрывающими дело, по-видимому, считается в порноиндустрии верхом кинооператорского совершенства. Все интонации участников, когда они не стонут, а пытаются говорить, фальшивые. Актёрским мастерством не только не пахнет, но оно просто не существует, нечто из неживой природы.

Фабула недостойна называться этим именем, и пересказывать её мне просто стыдно.

Ебля происходит в тёмной комнате, на полу которой понатыканы ряды свечей, чем режиссёр задумал устроить романтичную обстановку (заимствованную из красивостей традиционных романтических антиебальных фильмов). Но из-за этого мрака ни хуя не видно (ни пизды тоже). Никаких устрашающих юпитеров, наводивших смущение на Дженну, при съёмках не использовалось. Иногда показывают крупным планом её рот, сосущий хуй, – тогда кое-как подсвечивают. Потом один из двух её партнёров бесконечно долго ебёт её сзади. Камера в течение всего фильма не стоит на месте, а медленно кружится вокруг совокупляющихся, и оператор кончает от радости – вот какой, мол, кинематографический шедевр он смастерил. А смотреть – тошно, потому что ничего не видать, кроме дёргающихся тел, и Дженна старательно вопит не своим голосом, который на удручение – её. Противный голос.

Мужик, ебя её, лёжа на боку и подняв ногу, тянет носок, как Барышников. Таким манером эстетствует режиссёр Род. Выродок.

Наблюдать однообразные возвратно-поступательные движения быстро надоедает. (А вот участвовать в них до оргазма – никогда.)

«Талант» режиссёра исчерпывался в фильме его умением темнить. Даже когда добираются до показа хуя, движущегося в пизде, всё равно их еле видно из-за недостатка ёбаных юпитеров.

После скучнейшей акробатики в гандоне мужик одним широким жестом стаскивает резину, чтобы кончить на грудь партнёрши Дженны, которую, кстати, славно ебут в жопу, в укор задравшей не зад, а нос Дженне.

Самое смешное, что Дженна и её партнёрша носят на груди цепи с огромными крестами. Это явно сделано для того, чтобы христиане, смотря этот фильм, чувствовали себя как дома. И с другой стороны, экспортируя этот фильм в мусульманские страны, режиссёр надеялся обратить неверных в христианство. Правда, владелец порностудии Wicked Pictures, создавшей этот шедевр, еврей – так что уж не знаю, куда ориентирован религиозно-идеологический потенциал этого фильма.

Но что больше всего разочаровало меня, так это то, что Дженна в фильме не имеет ничего общего со своей красотой на фотографиях. На фото она нигде не показывается в профиль, потому что у неё крохотный, усечённый подбородок. На некоторых фото её лицо выглядит поистине красивым (аллилуйя косметике и хитрецу фотографу).

Дженна в кино выглядит вульгарной дешёвкой, чем, по сути, она и является, несмотря на то, что ей платили большие деньги. Но надо отдать должное – пизда и анус у неё, конечно, безусловно красивы. И даже искусственная грудь достойна пожатия. А ведь этого вполне достаточно для расторопной женщины, каковой Дженна несомненно является.

А то, что её сделали красавицей на фотографиях, так фотография – это остановленное мгновенье, и лишь оно может быть прекрасным.

Дженна утверждает, что она не может смотреть свои фильмы. Стесняется, значит. И правильно делает. Если остальные фильмы подобны этому (а они сделаны теми же людьми), то актёрской карьеры у Дженны не вышло. Хорошо, что хоть ебальная состоялась.

Дженна занимается просветительской деятельностью и приводит стандартный договор, присылаемый киностудией порнозвезде – ещё одно предостережение, в подтверждение подзаголовка её книги.

Читая этот контракт, становится очевидно, что он написан в пользу киностудии, в чём ничего удивительного нет. Тот, кто составляет контракт, всегда старается прежде всего защитить свои интересы. Дженна излагает напрашивающийся вывод: толковая баба, решившая ебаться при народе для камеры под светом юпитеров, должна не подмахивать контракт не глядя (это не задом подмахивать), а нанять адвоката, который внесёт исправления, защищающие интересы порноактрисы.

В контракте среди прочего существует градация трюков, среди которых – презабавный список вознаграждений за особые совокупления в дополнение к основной сумме контракта, который предусматривает только вагинальное и оральное совокупление с одним партнёром или партнершей:

Анальное совокупление с партнёршей (за исключением DP and Air Tight) $125 за эпизод.

Анальное совокупление с партнёром (за исключением DP and Air Tight): $250 за эпизод.

DP с партнёрами: $400 за эпизод.

Air Tight: $650 за эпизод.

Множественные партнёры (за каждого партнёра сверх трёх): $250.

Раскроем же шифр сокращений:

• DP – double penetration – двойное проникновение – одновременное проникновение одного хуя во влагалище, а другого – в зад;

• Air Tight – воздухонепроницаемая ебля одновременно в три отверстия: пизду, зад и рот.

Вот она шкала женского богатства – чем больше дырок используешь и чем больше в них хуёв, тем больше розовое превращается в зелень.

Так, на одной из моих оргий счастливица была ебома тремя, не допускавшими в неё воздух, а когда те быстро покончали, она переместилась, ещё более счастливая, к следующим троим, терпеливо поджидавшим. Если бы их в это время снимали кинокамерой для продажи, то счастливица получила бы за полчаса «восхитительного наслаждения» (её собственное выражение):

$650 за первую воздухонепроницаемость+

+ $650 за вторую воздухонепроницаемость+

+ $250 за четвёртого партнёра+

+ $250 за пятого партнёра+

+ $250 за шестого партнёра

Итого: $2050 за полчаса наслаждений в дополнение к общей сумме контракта.

Я думаю, что такие условия могут стать мечтой для большинства женщин и особенно когда порнозвезда может оговорить, с какими именно партнёрами она хочет совокупляться. Причём это цифры самые минимальные, а порнозвезда калибра Дженны могла получать суммы в десятки раз большие.

Я уже вижу (предвижу) очередь красоток, выстроившихся на километры перед порнокиностудией, а непривлекательные женщины, если бы их и пригласили на такую посильную работу, просто бы смели своей толпой целые кварталы вокруг этой волшебной киностудии.

Дженна не хочет обидеть мужчин и тоже подготавливает для них советы – специально для тех, кто мечтает стать не порнозвездой, а порнохуем. Оказывается, что единственный реальный метод для мужчины попасть сниматься в порнофильмы – это заиметь подружку, которая уже втёрлась в эту индустрию и тогда она поставит условие режиссёру, мол, я хочу ебаться в фильме только с моим Васей, и у режиссёра не останется иного выхода как взять Васю, а всё из-за того, что ему прежде всего надо ублажить Васькину Маньку, на которую хотят смотреть толпы дрочащих на неё Ванек.

Сделав себе славу на порнофильмах, Дженна вернулась к стриптизу и разъезжала по разным городам с индивидуальными представлениями. Теперь на неё сбегались её почитатели и совершенно не жалели денег.

Делая на стриптизе сто тысяч долларов за три дня, она стала проводить свободное от работы время, посещая вечеринку за вечеринкой, вытворяя чёрт-те что, но это не включало еблю, что было бы идеалом для большинства людей. Весь интерес Дженны состоял в использовании своей сексуальной неотразимости, чтобы как можно больше получить всего бесплатно, не принимая никаких обязательств и не неся никакой ответственности.

Это было для неё легко осуществить потому, что мужчины воспринимали внешность Дженны как обещание ебли и ради этого обещания предоставляли ей блага и оказывали услуги как бы бесплатно, но надеясь на выполнение обещания. А так как это обещание ебли было только в воображении мужчин, то Дженна плевала на их надежды и брала всё, что могла.

Её последний хахаль Джей, за которого она счастливо выходит замуж в конце книги, тоже снимался с ней в порнофильмах. И вот в одной из съёмок он исполнил фантазию-экспромт: собираясь кончить, он вытащил хуй, излился ей на зад. Но на этом дело не закончилось: он слизал свою сперму с её ягодиц, переместился с полным ртом к её лицу и переправил ей в рот свою жидкость в страстном поцелуе.

Дженна комментирует этот подвиг:

Я понятия не имею, что на него нашло, потому что мы никогда этого не делали в постели. Но по стандартам порнобизнеса это был знак наших здоровых отношений.

Быть может, они действительно были здоровыми, потому что Джей был первым мужчиной, с которым она нежилась и обнималась после ебли, тогда как от всех других мужчин она после наслаждения отодвигалась с отвращением подальше от их потного после любовной работы тела. А с Джеем она засыпала в обнимку.

Когда Дженна посетила Лас-Вегас, ей рассказали, что её Джек-татуировщик совершенно свихнулся от наркотиков и уехал в Мексику, и она с плохо скрытым сочувствием-сожалением излагает следующее, доказывая тем самым ещё раз, что, чем больше она изменяется, тем более остаётся прежней:

Интересно, кусает ли он себе локти, ведь, если бы он не бросил меня, у него было бы сколько угодно денег, чтобы принимать наркотики.

Теперь Дженна вроде бы закончила сниматься, а имеет с мужем собственную киностудию, где снимает порнофильмы и ещё изо всех сил мечтает заиметь ребёночка.

Снимая порнографические киноленты, Дженна плодит пока не детей, а новые иллюзии, подряжая женщин на создание недостижимой для большинства порнографической мечты. Обещания льются из рога изобилия в форме хуя.

Но вот моя заповедь для Дженны: женщина полностью выполняет свои обещания только в те моменты, когда она воздухонепроницаема.

Хотя и то не вполне – ведь ноздри-то остаются открыты для воздуха… Что ж, такое несовершенство и есть условие жизни.