Текст книги "Воспоминания и необыкновенные путешествия Захара Загадкина"
Автор книги: Михаил Ильин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
На берегах Хмельной
Не разыскивайте Хмельную в атласе, – на географических картах у нее иное имя. А Хмельной ее образно назвал дореволюционный русский писатель Мельников-Печерский. Не обидел ли он реку, в которой течет простая вода, не время ли забыть необычное прозвище?
Я подумал, что мой долг разобраться в этом деле, и отправился к берегам Хмельной. Близко познакомившись с рекой, я убедился, что писатель подметил примечательную особенность ее.
Тот, кто сядет в лодку, проплывет от истока до устья Хмельной 423 километра. Вздумай же он идти пешком и напрямик, то пройдет всемеро меньше – километров шестьдесят! В нашей стране много рек, у которых расстояние от истока до устья по воде одно, посуху другое. Но Хмельная среди них самая извилистая. Она катит свои воды то влево, то вправо, то вперед, то назад; ее течение – сплошные излучины, петли, колена, повороты. И, по-моему, правильно написал Мельников-Печерский об этой чемпионке речных извилин, что «шатается, мотается она во все стороны, ровно хмельная». Сравнение грубоватое, но меткое: реке нечего обижаться на писателя.
На свидание с Хмельной я поехал кружным путем. Выбрал его умышленно, – хотелось осмотреть омываемую ею и любопытную для географа возвышенность.
Подкатив на велосипеде к перекрестку проселочных дорог, я спешился и спросил первого встречного, как добраться к берегам Хмельной. Прохожий показал на проселок, ведущий направо.
Я снова заработал педалями, но тут же притормозил, решив для верности справиться еще у одного встречного.
Второй встречный указал на проселок, ведущий влево.
Я поблагодарил, но не двинулся с места. Надо было подождать третьего встречного и точно выяснить, куда же ехать: налево или направо?
Бабушка, проходившая мимо, выслушала меня и показала посошком на проселок, ведущий прямо!
«Тут какая-то заковыка, – сообразил я, – подожду-ка людей понадежней…»
Вскоре к перекрестку подошли два паренька, по виду школьники. Объяснив ребятам свое затруднительное положение, я достал компас и спросил:
– В языке магнитной стрелки разбираетесь?
– Разбираемся.
– Тогда скажите, как проехать к берегам Хмельной?
– Как нравится, так и поезжай! Кати на север, кати на юг, а нет, держи путь на запад! Берега Хмельной всюду увидишь. Хмельная со всех сторон течет, только на востоке ее нет…
Тут, чтобы окончательно вас не запутать, я растолкую происшествие на перекрестке.
Ни первые встречные, ни бабушка, ни ребята меня не обманывали: перекресток был у восточного края междуречья… Хмельной! Всем известно, что междуречье – местность, расположенная меж двумя реками. Но у Хмельной есть и собственное междуречье, оно лежит между берегами самой Хмельной! И междуречье не маленькое, не мысок или полуостровок, образованный бесчисленными изворотами и петлями реки. С севера на юг оно тянется километров на пятьдесят, а с запада на восток – на все девяносто!
В этом междуречье и находится возвышенность, любопытная для географа. Название у возвышенности, по-моему, забавное. Ручаюсь, вы улыбнетесь, когда отыщете его на карте.
Спустя часа четыре я подкатил к Хмельной. Мог бы доехать быстрей, но попадались зияющие в земле трещины, впадины, воронки. Я их осматривал, а те, что покрупней, даже измерял.
Берега у Хмельной красивые, вода чистая-чистая. Взобравшись на холм, я заметил, что река, словно гигантская змея, извивается среди зеленых лугов. Прислонил велосипед к березке и отдыхаю, кругом – ни души! Вдруг прямо из-под земли возникает мальчуган лет двенадцати. Лицо перепачкано, лоб в царапинах, штаны порваны, на голый живот бечевка намотана. Гляжу, конец бечевки к моей березке привязан…
– Откуда ты такой?
– Из-под земли.
– А что там делал?
– Пещеру обследовал. У нас их немало, но те я знаю, а эта – новая, позавчера ее нашел. Пойдем, покажу… У меня и свечка есть. Только китель и брюки скинь, не то порвешь…
Пещера меня заинтересовала. В трусах и майке я шагнул за мальчуганом. Он раздвинул кусты, за ними чернел узкий лаз.
– Тут вход, – сказал паренек. – Не трусь, дальше просторней будет…
Действительно, проползли мы на карачках метра полтора, лаз расширился, и я встал на ноги. Мой проводник зажег свечку. Над головой – неровный невысокий свод, где-то капает вода, впереди под тупым углом расходятся два коридора.
Под землей я пробыл довольно долго. Но описывать пещеру не стану; ничего удивительного в ней не оказалось, – обыкновенная пещера в растворимых водой горных породах. К тому же близ Хмельной таких пещер десятки, они давно открыты, и там часто бывают экскурсанты.
Зато у самой Хмельной нашел еще одну особенность. Река не маленькая, течет не по безлюдным местностям, а почти в середине европейской части СССР, но на ее берегах стоит всего один город. Раньше в нем жило много медвежатников, поэтому мишка изображен на старинном гербе города.
Запасная Волга
Реки – великое добро в хозяйстве человека. В старину они были важнейшими путями сообщения. Потом появились более скоростные и потому более удобные пути – железнодорожные, автомобильные, воздушные. Но реки по-прежнему нужны: возить грузы по воде дешевле, чем поездом, самолетом или на машинах.
Правда, у водных путей есть малоприятные особенности. Во-первых, не все реки текут туда, куда нам хочется; во-вторых, зимой они замерзают. Первая беда поправима: можно прокладывать судоходные каналы. Волга, как все помнят, впадает в Каспийское море, а по каналам, соединившим ее с другими реками, суда плывут к Азовскому, Белому, Балтийскому морям. Хуже, что реки замерзают и навигация волей-неволей прекращается на несколько месяцев в году. Тут словно бы ничего не поделаешь: не подогревать же по зимам речную воду, чтобы она не превращалась в лед!
«Какая советская река самая главная?» – спросили одного моего приятеля. «Волга!» – ответил приятель, и его слова никто не смог опровергнуть. Верно, есть реки длиннее Волги, есть полноводнее, но нет реки, которая была бы так дорога сердцу народа. Неспроста сложено о ней столько песен: Волга – наша поилица и кормилица, наша труженица, наша красавица!
Хорошо прокатиться по Волге на быстролетном корабле с подводными крыльями, на теплоходе или дизель-электроходе, даже на обыкновенной барже, осмотреть древние и новые города Поволжья. В Казани, Ульяновске, Куйбышеве, Саратове, Волгограде, Астрахани – всюду свои достопримечательности, свои памятные места.
Неудивительно, что десятки тысяч людей проводят отпуск, путешествуя по Волге. Я слышал о человеке, который каждое лето ездит на Волгу, и, что ни лето, Волга показывает ему свои обновы: то еще одно рукодельное море – водохранилище, то построенные для нее новые суда, то порт, дамбу или мост, которых не было год назад. Я понимаю этого волжского путешественника и завидую ему.
Но что делать тем, кто летом занят, кому дали отпуск уже после ледостава? Например, начальнику лодочной пристани или директору пляжа? Летом у них работы по горло. Смогут ли эти люди проехать по Волге зимой? Само собой разумеется, не по льду на тройке с бубенцами, – теперь такую тройку разве что в кино увидишь.
«Конечно, нет, – ответите вы, – зимой путешествовать по Волге нельзя».
Я тоже так отвечал и… ошибался! Оказывается, по соседству с хорошо знакомой нам Волгой существует менее известная, запасная, притом никогда не замерзающая Волга! Ею пользуются круглый год, хотя летом только закоренелый чудак откажется от текущей рядом настоящей Волги. Кто не верит, пусть взглянет на карту и немедленно убедится в справедливости моих слов… Уже убедились? Очень рад!
Я давно задумал проехать по запасной Волге от самого ее начала и до самого конца. В зимние каникулы нынешнего года непременно выполню свое намерение. Не хотите ли отправиться вместе со мной? Осмотрим Казань, погостим на родине Владимира Ильича Ленина – в городе Ульяновске. Обидно, что в Куйбышев не попадем – запасная Волга обходит его стороной, но обязательно побываем в Саратове, Волгограде, Астрахани.
Кончается запасная Волга, как положено, у берегов Каспия. А там, где она начинается – это легко установить по карте, – и назначим нашу встречу. Как наступят зимние каникулы, буду ждать вас у начала запасной Волги. Приезжайте!
Гонки на озере
На эти гонки я попал случайно. Жарким августовским днем я подъезжал в поезде ко всем известной обширной низменности и близ озера на сутки прервал поездку, услышав по радио, что там будут всесоюзные спортивные соревнования. Кто приглашен участвовать, 
не разобрал, но это было неважно: интересны все спортивные соревнования.
Простился с соседями по вагону, сел в попутную автомашину и поспешил к озеру. Что же я увидел на его глади? Гребные шлюпки? Парусные лодки? Моторные катера? Может быть, пловцов? Ничего подобного!
Я знаю о спорте много удивительного. Английским лыжникам, например, снег привозят из Скандинавии. Своего снега в Англии мало, и держится он там недолго – по зимам в этой стране дуют юго-западные ветры, несущие теплый воздух. На полуострове Флорида, что в Северной Америке, спортсмены скатываются на лыжах с высокого песчаного холма; климат на полуострове субтропический, снега нет. А на экваторе лыжники-африканцы мчатся по снежным склонам Рувензори, с опаской поглядывая на реку у подножия хребта, где в ожидании спортсмена-неудачника лениво плавают крокодилы. Ничего не поделаешь: у экватора снег выпадает только в горах на высоте нескольких тысяч метров.
Все эти истории о лыжниках я вспомнил неспроста. Кому-нибудь другому могло показаться, что поверхность озера покрыта снегом: она была белой-белой. 
Но кто же станет в жаркие августовские дни сыпать снег на озеро? И зачем? В нашей стране даже летом найдешь сколько угодно высокогорных снежных склонов, где можно устраивать лыжные соревнования.
Однако вовсе не лыжники готовились к гонкам на озере. На его белой глади я увидел… автомобили и мотоциклы! Кто-нибудь другой обмер бы от изумления или ошибочно решил, что перед ним мираж. Но будь это мираж, машины вскоре исчезли бы или отодвинулись к горизонту, а на озере они оставались неподвижными.
Раздался выстрел судьи. Гонки начались. Забыв обо всем, я следил за спортсменами и кричал: «Давай не отставай!» А другой на моем месте стоял бы разинув рот и думал: «Почему машины не проваливаются на дно? Неужто заморозили все озеро, чтобы гонщики не утонули?»
Но я сразу понял, почему гонщикам удалось побить два мировых рекорда и один всесоюзный. А после окончания гонок пошел гулять и, замечтавшись о странностях природы, чуть было не попал под паровоз, тащивший товарные вагоны прямиком по озеру…
Пятеро братьев
Я люблю ездить в поездах, особенно на дальние расстояния. За окном вагона с утра до ночи видишь живые картины нашей Родины: леса, степи, реки, озера, горы, большие и малые города. Смотришь в окно, будто увлекательную книгу читаешь! Интересно и беседовать в поездах: слушать попутчиков, самому кое о чем рассказать.
Позапрошлой зимой довелось мне ехать в одном купе с капитаном речного теплохода. Он сообщил, что возвращается после отпуска в родной город, где на судоремонтном заводе вот-вот должны заняться подготовкой его судна к новой навигации. Как называется город, капитан не сказал, а я не спросил, решив, что это тайна.
Мне хотелось удивить попутчика своими географическими приключениями на реках, однако не удалось: капитан оказался опытным речным волком и все понимал с полунамека.
Признаюсь, я приуныл, но, когда кончил рассказывать, был обрадован неожиданной похвалой.
– Завидую, друг Загадкин, ты еще молод, а столько успел повидать, – произнес капитан. – К сожалению или к счастью, в этом я не уверен, жизнь не баловала меня приключениями. Делиться с тобой хитроумными историями не стану и попросту познакомлю с моей семьей. Пока заглазно, а попадешь в наш город, милости прошу в гости…
Я поблагодарил за приглашение и приготовился слушать.
– Нас пятеро братьев, – начал мой попутчик. – Николай, Иван, Федор, Василий и старшой – я, Игнат. Живем в одном городе, у всех работа связана с водой. Я, как тебе известно, капитан речного судна. Николай тоже капитан, но дороги наши разошлись: он плавает на морском теплоходе, иногда ходит в заграничные рейсы. Третий брат, Иван, штурман рыболовного траулера. С ним и Николаем я вижусь редко; их пути лежат в одну сторону от города, мой путь – в другую. А корабли Ивана и Николая, бывает, встречаются в открытом море. И четвертый брат, Федор, трудится на воде, хотя кораблей не водит: он работает на землесосном снаряде, очищает от ила и песка канал-невидимку, которым славится наш город. К воде все мы привыкли с детства, – и отец, и дед были рыбаками…
– А пятый брат? – спросил я.
– Пятый брат, Василий, – рыбовод-ученый. Дни напролет он проводит в рыбном царстве – обширном районе неподалеку от нашего города. Василий заботится о ценных рыбах, путешествующих из рек в море и обратно… Ну, вот ты и познакомился с моими братьями. Сообразил, друг Загадкин, куда я еду?..
Я взглянул на капитана. Ишь старый скромник, «делиться хитроумными историями не стану», а какую басенку сочинил! Но меня смутить не легко и я тут же ответил:
– Вы едете в город, где на пруду близ набережной цветет ярко-розовый цветок диаметром четверть метра и с большими круглыми листьями, похожими на зеленые зонтики.
– Даже о цветке знаешь? Откуда?
– Слухом земля полнится, товарищ капитан. Я знаю и такое, о чем вы, возможно, не подозреваете…
– А что именно?
– Ваш город некогда стоял километрах в десяти от места, где находится теперь, и был столицей государства.
Капитан засмеялся:
– Это любой школьник помнит! А ты что-нибудь слышал о нашем музее? Знаменитый путешественник – и не слыхал! Стыдись, там чудесная коллекции моделей морских и речных судов: парусников, старинных парусно-паровых кораблей, пароходов, плававших свыше века назад. Есть и модель «Сармата», одного из первых теплоходов; его построили в нашей стране более шестидесяти лет назад. Приезжай в гости, посмотришь модели и при случае расскажешь о них и о нашей встрече.
– Приеду, капитан, обязательно приеду и при случае расскажу…
Закадычные приятели
Передо мной письмо Вити и Мити – юных любителей географии и закадычных приятелей. Живут они в небольшом городе на разделенных маленькой речушкой улицах, видятся ежедневно, вместе ходят в кино и на прогулки.
Недавно эти неразлучные пареньки жестоко поспорили и захотели, чтобы я рассудил их спор. Витя утверждал, что старинный русский город Дмитров находится на правом берегу канала имени Москвы, Митя доказывал, что Дмитров стоит на левом берегу этого канала.
Достав карту и кое-что вспомнив о канале, я быстро разобрался в не таком уж сложном вопросе о берегах и рассудил спор приятелей. Вряд ли и рассказывал о нем, если б не одно необыкновенное обстоятельство.
Ребята попросили не поскупиться на лишний конверт и каждому ответить отдельно. На конверт я не поскупился, написал два письма, принимаюсь за адреса на конвертах… Ну и сюрприз, даже не сюрприз, а сюрпризище! Вот так неразлучные пареньки, которые видятся ежедневно, вместе ходят в кино и на прогулки! Оказывается, живут-то они в… разных союзных советских республиках! Да и город свой называют неодинаково: похоже, но не совсем – четыре буквы в названии сходятся, а пятая нет!
Вы сомневаетесь в моих словах? Как может город, к тому же небольшой, находиться в двух советских республиках? Сам усомнился в этом, но раскрыл Географическую энциклопедию и увидел: приятели правы!
Да, живут они в одном городе, хотя и в разных городах! В энциклопедии сказано, что эти города примыкают один к другому и по существу являются единым городом, несмотря на то что расположены в соседних союзных республиках. Убедившись в любопытной особенности обоих городов, я решил сообщить о ней и вам.
Если разыщете города неразлучных приятелей, попытайтесь определить, на каком берегу канала имени Москвы стоит Дмитров: на правом или на левом? Вопрос, как я предупредил, не такой уж сложный, но и не очень простой.
Майка неряхи
На летней практике я был с товарищем по училищу в приморском портовом городе.
В окрестностях этого города и случилось происшествие, которое показывает, как полезно перенимать чужой хороший опыт.
В воскресенье мы пошли гулять и довольно долго бродили по песчаному побережью. День был жаркий, и нам захотелось выкупаться. Выбрали на пляже безлюдное местечко у подножия поросшего соснами холма, разделись. Я, как обычно, аккуратно сложил одежду, перехватил ее поясом. А товарищ – он малость неряшливый – майку швырнул в одну сторону, брюки в другую, фуражку в третью.
Побегав по мелкому, словно просеянному через тончайшее сито, сухому и мягкому песку, мы полезли в море. Сквозь зеленоватую воду просвечивал тот же песок; только здесь он был будто морщинками изрезан – таким сделали дно прибойные волны.
Отойдя подальше от берега, мы плавали, ныряли, кувыркались. С открытого моря дул ветер, гнал волну за волной. Мы кидались на пенистые гребни волн, и они несли нас обратно к берегу.
Купались, наверно, с полчаса, потом еще часок валялись на пляже, подставляя бока горячему солнышку. С моря, все усиливаясь, дул ветер. Чувствуем, пришла пора собираться. Я взял свои вещи, стряхнул с них песок, не спеша одеваюсь и вдруг слышу:
– Захар, отдай мою майку!
Оборачиваюсь, неряха мечется вокруг и на меня косится:
– Честное слово, не трогал, Захар?
– Клянусь! – говорю. – На что мне твоя майка?
– Тогда где же она?
Я всегда готов помочь товарищу. Поэтому руками стал разгребать песок и в нескольких шагах от места, где мы расположились, нашел майку. Кто-то, не пожалев труда, спрятал ее под песчаным бугорком! Хоть бы палочкой какой пометил – похожих бугорков на пляже множество: просто повезло, что удалось наткнуться на майку!
– Кто это сделал, Захар? – сердито произнес товарищ, надевая майку. – Ведь на берегу ни души…
Я посмотрел на море, на побережье, на холм. И всё понял!
– Знаю, чьих это рук дело! – крикнул я. – Давай намнем ему бока, пусть помнит, как смеяться над курсантами!..
– Да где он? Я никого не вижу.
– И я не вижу. Но мы разыщем его по следам; следы у него приметные. Шагай за мной!..
Я потащил товарища на холм.
– Вроде это его следы, – сказал я, когда мы взобрались на вершину холма. – Гляди, на чем сосны стоят?
– На песке.
– А под песком что?..
– Наверно, другая горная порода.
– Ничего подобного! Под песком дома, скотный двор, овин, мельница – словом, целая усадьба…
– И люди живут? – недоверчиво спросил товарищ.
– Еще чего захотел! Разве люди могут жить под таким холмищем? Его высота – метров семьдесят, если не больше! Да и зачем им забираться под землю, тут под открытым небом места для жилья хватает. По-моему, этот холм приволок, засыпал усадьбу тот, кто и твою майку припрятал…
– Ну, извини, тогда не мы ему бока намнем, а он нам! Да ты, наверно, сочиняешь, по своему обыкновению, простачков ловишь? А я не простачок, меня не обманешь…
Мы подошли к противоположному, подветренному склону холма. За неширокой ложбиной высился новый холм, пониже. Поодаль тянулась гряда других холмов, тоже поросших сосновым лесом.
– Хочешь верь, не хочешь не верь, – сказал я, – а раньше эти холмы свободно гуляли по побережью, нападая на дома, поля, деревни, дороги. Теперь сдвинуться с места холмам не дают, да и попробуй погуляй с таким лесищем на горбу! Понял?..
– Понял! – обрадовался товарищ. – Это…
– Наконец-то, сообразил, – облегченно вздохнул я.
Вот и все происшествие с майкой. Я остался им доволен: и товарищу непонятное растолковал, и себе не изменил – все объяснил загадкой! Пожалуй, некоторые удивятся: как это я так быстро догадался, кто спрятал майку, засыпал усадьбу и нагромоздил холмы? А удивляться нечему. У всех прославленных путешественников было правило: до того как выступить в дорогу, узнать, чем примечательны места, куда они собираются. Я еще не прославился, но тоже придерживаюсь этого правила. И, когда услышал, что попаду на практику в приморский город, постарался разведать всё, чем интересно побережье, на котором он находится.
Мой компас и забытые магниты
С компасом я не расстаюсь с детских лет, часто им пользуюсь и очень его ценю. Окажешься в незнакомом лесу, поглядывай на магнитную стрелку и ни о чем не беспокойся: если возьмешь противоположное направление, непременно к своему дому вернешься! Многим обязана компасу и наука – великие географические открытия прошлых веков сделаны не без помощи этого несложного инструмента.
Необходим компас и теперь. Года три-четыре назад я услышал по радио, что одному пилоту присуждена Ленинская премия. Чем заслужил он такую награду? Поставил рекорд высоты, скорости или дальности полета? Нет, в нужную минуту посмотрел на компас!
Этот пилот занимался самой обычной воздушной работой. Летал над ковыльной степью, возил почту, продукты, различное снаряжение геологам, работавшим в степи. Как-то, проносясь над малоприметным сверху курганом и держа курс строго на восток, он с удивлением заметил, что стрелка компаса ведет себя не так, как следует. Ей бы стоять неподвижно, а она метнулась с севера на юг, поколебалась, точно в раздумье, потом приняла прежнее положение. Что бы это значило? Пилот заинтересовался и на обратном пути повел машину тем же маршрутом. Странное происшествие со стрелкой повторилось.
Пилот нарисовал на карте галочку у кургана, над которым пролетал, и сообщил о своем наблюдении ученым.
Вскоре к кургану пришли геологи с буровыми станками и открыли богатейшие залежи железной руды.
Узнал об этом летчике и потерял душевное спокойствие. С той поры, куда б ни шел, то и дело поглядываю на компас: авось метнется стрелка и я тоже отыщу железную руду.
Однажды осенью случилось так, что примерно с месяц я пробыл у водораздела двух рек Русской равнины. Ну и красивые там места! Распаханная холмистая степь, золотое море пшеницы, а по соседству вековые дубравы с прозрачными ручьями и речушками, рощи белоствольной березы, высокого ясеня. В доме лесничего я и ночевал: кроме самого лесничего и старика сторожа, в нем никто не жил.
Как-то на рассвете потянуло меня рыбу удить. Взял удочку, не спеша шагаю просекой, по привычке поглядывая на компас. И вдруг ахнул: стрелка в сторону метнулась! Посмотрел на розовый от зари восток, по нему проверил остальные стороны горизонта. Ошибки нет: намагниченное острие на юг показывает!
Щипнул себя за нос: не снится ли? Нет, слезы по щекам потекли – от волнения плохо рассчитал силу щипка. Выходит, впрямь нашел железную руду? Сложил на просеке памятный знак из сухих веток, воткнул в него удочку и бегом к лесничему делиться важным открытием.
– Очень хорошо, молодой человек, хвалю вашу наблюдательность, – сказал лесничий. – Да вот беда, не вы первооткрыватель!
– А кто же? Неужто вы?
– Нет, и не я. Наша область издавна славится тем, что в некоторых ее районах компас дает неверные показания. Впервые слышите? Сочувствую, но эту особенность открыли почти два века назад, когда уточняли географическую широту и долготу ряда российских городов. Работая с компасом, один ученый подметил, что в наших местах намагниченное острие стрелки указывает на север не всюду. Иногда оно отклоняется к югу, к западу или к востоку, будто поблизости находятся невидимые глазу, но сильные магниты. У меня интересная книжка об этих магнитах-невидимках есть, не хотите ли познакомиться?
Раскрыл я книжку и не смог оторваться от нее, пока не прочитал до конца. Поверите ли, наблюдение ученого было надолго забыто! Разыскивать таинственные магниты начали только после Октябрьской революции. Ими оказались скрытые глубоко в недрах огромные железорудные горы. Кое-где до вершин этих гор уже докопались и берут оттуда руду.
Под вечер я вышел на шоссе, сел в попутный грузовичок и утром прибыл к месту раскопок.
Передо мной открылся широкий и длинный карьер. С высокого обрыва я увидел внизу множество машин. Экскаваторы захватывали ковшами землю и ссыпали ее в кузова самосвалов. Водяные пушки – гидромониторы били серебряной струей в пласты глинистых пород. Верещали отбойные молотки, тарахтели бульдозеры.
На дне карьера-котлована блестело озерко. Похожие на пароход земснаряды разрыхляли, смешивали с водой грунт; от них тянулись трубы, по которым эту смесь гнали далеко в степь. Так раскапывали вершину горы-невидимки.
Все это было до того интересно, что я забыл о своем компасе. Да и не было нужды наблюдать за его показаниями – железо отыскали без моей помощи! Вспомнил о компасе из простого научного любопытства: что-то показывает стрелка? С одной стороны ее должен притягивать северный магнитный полюс, с другой – подземная магнитная гора. Наверное, стрелка, как волчок, безостановочно вертится?..
Для точности опыта определил по солнцу страны света. Потом кладу компас на ладонь и смотрю на круг с градусными делениями.
Вот так неожиданность! К югу от меня – гигантский магнитище, а стрелка почти прямо на север показывает! Неужели геологи ошиблись, не там начали раскопку горы-невидимки? Подумайте, сколько машин впустую работает!
Побежал искать главного начальника раскопок. До главного не добрался, но с одним инженером откровенно поговорил. Стараясь не горячиться, вежливо высказал ему свои опасения.
– Опасения законные, товарищ Загадкин, я вас вполне понимаю. Но напрасные: как раз под нашими ногами залегает богатейшая железная руда!
– А компас? Богатейшая должна быть там, где стрелка сильней всего отклоняется…
– Вовсе не обязательно… Многие ученые полагали так же, как вы, но теперь убедились в своем заблуждении.
И инженер объяснил мне причину нормального поведения стрелки.
Нет, и после его объяснения я не разочаровался в компасе! По-прежнему постоянно на него поглядываю. И другим советую не забывать об этом нехитром географическом инструменте. Кто знает, возможно, и вы сделаете важное открытие…
