Текст книги "Точка, точка, запятая..."

Автор книги: Михаил Львовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Точка, точка, запятая,

Вышла рожица смешная:

Ручки, ножки, огуречик —

Появился человечек.

Что увидят эти точки,

Что построят эти ручки,

Далеко ли эти ножки

Уведут его,

Как он будет жить на свете —

Мы за это не в ответе:

Мы его нарисовали —

Только и всего.

Что вы, что вы – это важно,

Чтобы вырос он отважным,

Чтобы мог найти дорогу,

Рассчитать разбег.

Это трудно, это сложно, —

Но иначе невозможно:

Только так из человечка

Выйдет человек.

Впрочем, знают даже дети,

Как прожить на белом свете,

Легче этого вопроса

Нету ничего.

Просто надо быть правдивым,

Благородным, справедливым,

Умным, честным, сильным, добрым, —

Только и всего.

Как все просто удается

На словах и на бумаге!

Как легко на гладкой карте

Стрелку начертить!

А потом идти придется

Через горы и овраги,

Так что прежде, человечек,

Выучись ходить!

Точка, точка, запятая…

Ю. Михайлов

Над баскетбольным обручем с остатками полуистлевшей сетки взлетела не то жокейская, не то велосипедная кепка. Возвращаясь вниз, она аккуратно прошла сквозь обруч. Через секунду кепка взлетела вновь и проделала то же самое. С неизменной точностью ей удалось это несколько раз подряд. Восьмиклассник Леша Жильцов, не соблюдая обычной дистанции, а стоя под самым обручем, бросал и ловил кепку одной рукой. В другой он держал портфель.

На захудалой дворовой площадке за таким занятием настоящего спортсмена не застанешь. Да и не стал бы настоящий спортсмен так упиваться собственной ловкостью. А Леша был в восторге. Он действовал легко, даже чуть небрежно, и только одно огорчало его – отсутствие зрителей.

Как только Леша надел кепку, во дворе появился мальчик лет одиннадцати.

– Пойдем, – сказал мальчик.

– Смотри Волик! – обрадовался Леша и метнул кепку. Но не попал. – Сейчас пойдем, – сказал Леша, поднимая кепку с земли.

Он метнул кепку второй раз и опять промазал.

– Честное слово, я только что семь раз подряд попал! – разозлился Леша. – Не веришь?

На этот раз Леша целился долго. То собирался метнуть, то передумывал. Наконец решился, и кепка изящно наделась на угол деревянного щита.

– В школу опоздаем, пошли, – огорченно сказал Волик, когда Леша принялся сбивать кепку камешками.

Ему не сразу это удалось. Волик уже шел к арке ворот.

– Волик! Волик, смотри! – пытался Леша его задержать, но Волик не оглядывался.

– Опоздаем, – сказал он, не оборачиваясь.

Леша, на секунду оторвав взгляд от удаляющейся спины друга, почти не целясь, метнул кепку, и она с удивительной точностью прошла кольцо.

– Попал! – завопил Леша.

Он догнал Волика.

– Но ты опять не видел, как я попал.

– Я тебе и так верю, – сказал Волик.

***

Леша и Волик шли по улице. Пронзительно завывая, их обогнала пожарная машина. На Лешином лице появилось выражение радостной надежды.

– Ты что? – спросил Волик. Пожарная машина скрылась за углом.

– Я думал, она к школе… – разочарованно вздохнул Леша.

Очевидно, машина свернула не в ту сторону.

– После уроков, там, где всегда? «Фрукты-овощи»? – спросил Волик.

– Да. У телефонной будки. Но у тебя сегодня пять уроков, а у меня шесть.

– Ничего, я подожду, – сказал Волик. – Ты что такой мрачный?

Леша не ответил. Он всегда мрачнел, приближаясь к школе.

***

От модели атома с серебристым ядром и укрепленными на проволочных орбитах электронами веяло космосом, электронной музыкой и фантастическими романами.

Модель стояла на покосившейся полке, которую поддерживала Зиночка Крючкова, очень маленькая и очень гордая девочка с острым личиком. Вокруг нее на фоне стеклянных шкафов, схем и таблиц физического кабинета кипела бурная жизнь.

Вахтанг Турманидзе, стройный гигант в тренировочных брюках, объяснял девочкам, что такое хук и апперкот, нахально дотрагиваясь своими кулачищами до их нежных подбородков.

Вадим Костров царил в своей хихикающей компании.

А Леши Жильцова не было видно.

Только окинув взглядом пустынные ряды лабораторных столов, где-то за одним из последних, у распахнутого окна, можно было заметить его одинокую фигуру. Никому, кроме неприметной девочки в очках, уткнувшейся в книгу, не было до него никакого дела, а она нет-нет да и посматривала украдкой на Лешу. Все-таки в людях, несправедливо обойденных славой, есть что-то привлекательное, а Леша в своем восьмом «Б» был именно таким человеком. Это подтвердилось, когда в класс вошла Галя Вишнякова, самая красивая девочка школы.

– Ребята, кого поцеловать? У меня, кажется, грипп начинается, а завтра контрольная по алгебре, – сказала Галя и чихнула.

Класс притих, но конкретных предложений не последовало.

И вдруг из дальнего угла донеслось:

– Меня.

Это сказал Леша и ужаснулся.

Все, кроме неприметной девочки, смотрели на Лешу так, будто Галя была андерсеновской принцессой, а Леша свинопасом. Кто-то даже хихикнул. А неприметная с тревогой ждала Галиного ответа. Она боялась за Лешу.

Но самые красивые девочки школы всегда старше своих лет, и Галя не растерялась.

– Лешка – золотой мальчик, а вы все трусы. – И она направилась к своей верной подруге Зиночке Крючковой, все еще поддерживающей полку с проволочной моделью атома. Галя шла, размахивая молотком, потому что была дежурной и собиралась укрепить полку.

***

Снова закипела бурная жизнь восьмого «Б», и про Лешу забыли. Но он, чувствуя себя униженным, уже не мог сидеть в одиночестве. От этого горького чувства его могло избавить только всеобщее признание.

Сперва Леша подошел к хихикающей компании Вадима Кострова.

– …И тут, ничего не подозревая, Жан Габен заходит в ванную комнату… – рассказывал Вадим. – Неужели никто не видел? Она же в «Комете» идет…

– Я видел, – попытал счастья Леша.

– А мы не видели!

Вадим закапризничал:

– Если Жильцов видел, тогда неинтересно, тогда пусть он сам рассказывает.

И все стали Вадима упрашивать:

– Нет, нет. У тебя смешнее получается.

– Уйди, Лешенька, а то Вадим рассказывать не будет, а у него всегда обхохочешься.

– Никто у него не отнимает, – сказал Леша, – только ведь настоящий юмор…

– Ты кукарекать умеешь? – перебил Лешу Вадим.

– Как? – удивился Леша.

– Вот так…

Вадим очень похоже кукарекнул. Все засмеялись, и Леша отошел, пожав плечами. Костров опять начал рассказывать. Смех за Лешиной спиной подтвердил, что он оправдал ожидания. Леша оглянулся и грустно посмотрел на чужое веселье. А неприметная девочка поспешно уткнулась в книгу.

– Ну что, так никто и не поможет гвоздь забить? – возмущалась Галя Вишнякова. Она вместе с Зиночкой никак не могла справиться с полкой. – Мальчики, я уже себе все пальцы отшибла.

Леша очень ловко забил бы этот, гвоздь. Не великий подвиг, а все же было бы как-то легче. Но только он подошел к девочкам, как у Гали опять появилось стремление к самостоятельности. Она явно ждала чего-то иного. И дождалась. Молоток перехватил стройный гигант в тренировочных брюках – Вахтанг.

Зиночка пожалела Лешу.

– Пускай этот тип прибьет, – чтобы утешить Лешу, Зиночка пренебрежительно кивнула на Вахтанга, – он выше ростом.

Ничего себе утешила!

Леша печально смотрел, как Турманидзе, сделав несколько «разминочных» движений, саданул молотком мимо гвоздя и запрыгал, дуя на ушибленные пальцы. Забыв про Лешу, девочки благосклонно засмеялись: Вахтангу прощалось все.

Леша отошел от них с презрительным жестом: «Эта ваша полка мне по пояс». Но жест не помог: горькое чувство не проходило.

И вдруг в луче света, падавшего из окна, Леша увидел новенькую. Из неприметной девочки она теперь превратилась в самую заметную. В очках, шоколадно-коричневая от южного загара, девочка так улыбнулась ему, что он даже огляделся по сторонам.

Но никого другого, кому могла предназначаться эта улыбка, поблизости не оказалось.

– Тебя Лешей зовут? – спросила девочка, и Леша понял, что она давно уже наблюдала за ним.

Леша ответил не сразу, потому что в таких случаях, как известно, невидимый дирижер дает знак невидимым скрипкам, а вступить в звучащий оркестр нелегко непривычному человеку.

– Запомнила, – осторожно сказал Леша и, кажется, ничего не испортил.

– Потому что как раз про Клеро читаю, а его звали Алексис.

– А ты Женя Каретникова. Из Краснодара, – ответил Леша, опасаясь, как бы разговор не застрял на неведомом Алексисе.

– Запомнил, – сказала Женя.

Постепенно Леша понял, что оркестр исполняет не такую уж трудную мелодию, что в ней возможны некоторые вольности и что он, Леша, тоже вполне на уровне.

– А почему ты на уроках все время в окно смотришь? – спросила Женя и подошла к Лешиному окну. – Что ты там увидел?

Леша встал с Женей рядом.

Из окна им был виден большой открытый павильон «Фрукты – овощи», расположившийся на другой стороне улицы. Рядом отражала ослепительную синеву осеннего дня стеклянная телефонная будка.

– А на уроках надо обязательно слушать, что говорят учителя? – спросил Леша с иронией, которую ему еще ни разу не удавалось продемонстрировать ни перед одной девочкой.

– Если не придумал что-нибудь новенькое вместо: «Я учил, но забыл».

Леша засмеялся.

– Эти слова надо высечь на мраморе, – сказал он.

– Ты можешь… за мой стол… Я тоже одна сижу, – предложила Женя.

И потому что растерявшийся Леша молчал, добавила:

– Если хочешь…

Вошел учитель физики Иван Федорович Приходько.

Все встали.

Как будто ничего не замечая, но замечая все, Иван Федорович приближался к кафедре. Только здесь он сказал: «Можете сесть». И Жене пришлось под его взглядом прошмыгнуть на свое место.

***

По улице, размахивая тяжеленным портфелем, прогуливался Волик. Оглядывая на ходу лакомый прилавок «Фрукты – овощи», он подошел к телефонной будке и посмотрел на противоположную сторону улицы. Увидев Лешу в окне, Волик подпрыгнул – «вот он я» – и произнес одними губами: «Леша».

– Жильцов! – вызвал Лешу Иван Федорович. – Как только начинается урок, твоя голова, как магнитная стрелка к Северному полюсу, неукоснительно поворачивается к окну. А может быть, мы здесь о чем-нибудь интересном говорим? Например, что называется углом склонения? Ты не в курсе, Жильцов? М-м-м-м… Турманидзе! – Иван Федорович произнес эту фамилию с уважением.

Но Вахтанг не встал, а, дуя на ушибленные пальцы, проворчал:

– Угол между меридианом данной местности и направлением магнитной стрелки.

– Турманидзе в курсе. Вы не думайте, что раз мы тему давно закончили, то больше никогда к ней не вернемся. Жильцов, объясни нам, что называется электромагнитной индукцией.

Леша молчал.

– Чтобы в катушке возник ток, к ней надо поднести… Что? Крючкова!

Встала подруга Гали Вишняковой – Зиночка Крючкова. Но Галя даже не подумала помочь ей. Зина держалась с каким-то особым достоинством. Как будто ее для того и вызвали, чтобы она немного постояла в гордом молчании.

Ей попробовала помочь оправившаяся от смущения новенькая.

– Магнит, – подсказала Женя.

Но Зиночка промолчала.

– Вот, оказывается, кто у нас в курсе – Каретникова, – оживился Иван Федорович. – Я интересовался твоими отметками. Там, где ты училась раньше, у тебя но физике и математике было «отлично». Слыхал даже, что ты на краевой олимпиаде какое-то место заняла. Смотри не ударь в столице в грязь лицом. Вспомнил, Жильцов?

– Нет, – ответил Леша.

Зиночка Крючкова села, а Леша продолжал стоять.

– Я так и думал. Ты не можешь вспомнить, потому что за лето ни разу не раскрыл учебник, да?

Леша еще раз сказал «нет».

– А почему? Ведь слово давал…

Леша начал привычно:

– Иван Федорович, честное слово, я учил, но…

– Забыл? – услужливо подсказал физик.

Леша посмотрел на Женю, и какая-то скрипка из недавно звучавшего оркестра пропиликала свою лирическую тему, как дразнилку.

– Что ты ищешь спасения у Каретниковой? Тебя никто сейчас не спасет, кроме тебя самого.

Стало очень тихо, и тогда Леша, сам не зная почему, сказал правду:

– Иван Федорович, вы не подумайте… дело в том… Я не понимаю, что такое электрический ток…

Класс зашумел. Леша попробовал пойти на попятный:

– Я не то хотел сказать…

Но шум усилился. Теперь отступать было поздно.

Иван Федорович даже растерялся:

– Ну-ну… Мы же столько часов и на молекулярку и на электронную теорию угрохали!.. Костров!

Вадим встал.

– Объясни Жильцову, что такое электрический ток, а то он что-то странное выдумал. Только своими словами. Чтобы он ясно представил себе.

Вадим не забывал своей обязанности веселить класс:

– Электрический ток, Леша, это… как бы тебе сказать… Это направленное движение заряженных частиц, – сказал он солидным басом.

– Без фокусов! – одернул Вадима физик. – Чего вдруг эти вредные, непоседливые частицы ни с того ни с сего решили двигаться? Помните, я образный пример приводил? Насчет мошкары и ветра. Что их гонит? Вишнякова!

– Разность потенциалов, – ответила Галя.

– Слыхал? И тебе не стыдно перед такой девочкой? – Иван Федорович даже отвернулся от Леши. – Что нам с тобой делать? Посоветуй, – сказал учитель, не глядя на Жильцова.

– Как птица летит и на воздух крыльями опирается, – начал Леша очень искренне, – я представляю…

– Так, – подбодрил его физик, глядя в классный журнал.

– Пар на поршень давит – вижу…

– Так…

– А как электроны по металлическому проводнику…

Иван Федорович не выдержал:

– Ты не философствуй, а соображай! Сообразить не можешь – вызубри. Я этого слова не боюсь. Тем более, что Ньютон из тебя все равно не получится. Вот давай спросим: кто еще до сих пор не знает, что такое электрический ток? А? Кому в семидесятых годах двадцатого столетия это не ясно? – Учитель выжидающе оглядел класс. – Видишь, Жильцов, ты в полном одиночестве.

Взгляд Ивана Федоровича вновь добрался до Леши, и учитель увидел, что этот один из самых слабых его учеников упрямо смотрит в окно.

– Подумать только, – в отчаянии сказал физик, – он опять в окно смотрит!.. Кого, кого ты там высматриваешь?

Новенькая подняла руку.

– Что тебе, Каретникова? – спросил Иван Федорович.

– Я не знаю, что такое электрический ток, – сказала Женя.

***

Волик купил две груши. Надкусив одну, а другую оставив для Леши, он буквально танцевал напротив Лешиного окна с надкусанной грушей в руке: Волик делал вид, что ест грушу, и, закрывая глаза, показывал, какое это блаженство. Потом он стал приглашать Лешу присоединиться, объяснив жестами, что вторая, нетронутая груша принадлежит ему, Леше. Он до того разошелся, что на него начали обращать внимание прохожие. Заметив это, Волик принял чинный вид и стал прохаживаться напротив Лешиного окна.

***

По школьной лестнице Леша и Женя шли рядом. Им теперь не хотелось расставаться.

Это очень хорошо понимали Галя Вишнякова и ее друзья. Они спускались за Лешей и Женей, многозначительно переглядываясь.

Наверно, потому, что по лестнице, обгоняя школьников, сбежали седой мужчина в тренировочном костюме, с волейбольным мячом, в руках и девушка в джинсах, размахивавшая резиновыми скакалками, Турманидзе спохватился. Он обернулся назад и крикнул:

– Не забудьте, сегодня секция!

Это были преподаватели физкультуры – дядя Костя и Наташа.

– Слыхал, Леша? – спросил солидным басом Вадим, поглядывая на своих спутников, и те почему-то захихикали, – Смотри не опоздай!

– Я очень люблю гимнастику, – сказала Женя Леше. – А ты?

– Угу, – стараясь, чтобы его услышала только Женя, ответил Леша.

– Придешь сегодня на секцию? – спросила девочка.

– Приду, – пообещал Леша.

***

Волик, заметив, что появившийся из школьного парадного Леша беспокойно оглядывается по сторонам, тактично отступил еще глубже в тень телефонной будки (его другу всегда грозила опасность насмешек: «С шестиклассником связался!»).

Не ожидая какого-нибудь подвоха, Волик спокойно грыз свою грушу, как вдруг увидел, что Леша и совсем незнакомая девчонка, почти черная, с абсолютно белыми, выгоревшими на солнце волосами, отделились от других ребят и медленно пошли вперед.

Волик вышел из-за телефонной будки и по другой стороне улицы последовал за ними. Он грыз грушу и терпеливо ждал, когда все это кончится. Но это не кончалось.

Нехотя Волик перешел через дорогу и волей-неволей услышал, как Женя спросила:

– А у тебя бывает так?..

Что-то насторожило Волика в этих обыкновенных словах. Но только он навострил уши, как Женя и Леша скрылись за углом.

Волик быстро шмыгнул за угол и услышал Лешин ответ:

– Бывает…

Некоторое время Леша и Женя шли молча. А потом Леша спросил девочку:

– А так у тебя бывает?..

Волик рванулся вперед, чтобы не пропустить ни слова, но рядом загрохотал трамвай. А когда утих трамвайный грохот, Женя сказала Леше:

– Бывает…

Все это очень не понравилось Волику. Что-то вроде легкой брезгливости отразилось на его лице. Он еще продолжал идти вслед за своим другом и девчонкой в очках, но теперь все, что происходило с ними, вызывало у Волика раздражение. И то, что Леша споткнулся (так тебе и надо!), и то, что девчонка улыбнулась (ишь ты!).

А когда Леша и Женя остановились у будки с газированной водой и Женя попросила: «Мне с вишневым», а Леша, сунув продавщице двугривенный, сказал: «Мне тоже!» – да еще прибавил: «До чего у нас вкусы сходятся!» – Волику стало все ясно.

– А у тебя бывает так, – спросила Лешу Женя, глядя на какой-то причудливый особняк с остроконечной башенкой и делая глоток из стакана, – увидишь такое здание, и как будто ты в другом городе и в другом веке?

– Бывает, – ответил Леша, залпом выпивая газировку. – У меня бывает знаешь как…

– Как? – спросила Женя.

Все это было уже слишком. Волик выбросил огрызок груши в урну, вытащил из кармана грушу, припрятанную для друга, и, надкусив ее, пошел домой.

***

По школьному коридору с жужжанием неслась электронная черепаха. Рядом с черепахой шагал юноша в пионерском галстуке. Он распахнул перед ней дверь с двумя табличками: «Пионерская комната» и «Заместитель директора по воспитательной работе». Здесь электронная черепаха заметалась, почти вплотную приближаясь к ножкам столов и стульев и лихо объезжая их. На ее пути, очевидно, для испытания, попеременно возникали то мужские туфли, то женские босоножки. Мужские туфли были молчаливы и самоуверенны, босоножки ойкали и хихикали.

– Саша все-таки молодец, – сказали туфли голосом учителя физики Ивана Федоровича, – ведь он ее сконструировал, когда у меня в восьмом классе учился, в пятнадцать лет.

– А мне ваш любимый Саша помогает плохо, – пожаловалась физику молодая привлекательная женщина – Елена Петровна, заместитель директора по воспитательной работе. – Для него должность старшего пионервожатого – стартовая площадка. На будущий год побежит в МГУ.

Юноша в пионерском галстуке вытащил из портфеля кеды и тренировочный костюм. От одного только вида этих замечательных предметов в нем произошла перемена. Продолжая разговор, он уже незаметно проделывал легкие разминочные движения.

– Саша должен относиться к себе серьезно, – встал на его защиту физик. – Видите, какие у него способности? – Иван Федорович кивнул на жужжащую черепаху.

– Таких черепах, – хмуро ответил Саша, – в каждом районном Доме пионеров стада пасутся. Это теперь для кружков «Умелые руки».

В его словах чувствовался упрек учителю, и Елена Петровна забеспокоилась:

– А что же, по-твоему, умелые руки – плохо?

– Никто не спорит, хорошо, только это не физика.

Елена Петровна даже растерялась.

– У Саши травма, – объявил ей Иван Федорович. – Пришел на консультацию в МГУ потолкаться среди абитуриентов, встретил там какого-то мудреца… и забрал документы.

– Он настоящий физик! – заявил Саша.

– Ерунда! – возразил Приходько.

– Я готова, – сказала Елена Петровна, используя застекленную грамоту в качестве зеркала.

– А сегодня, представляете, – продолжал Иван Федорович, – встает у меня еще один умник. Жильцов из восьмого «Б». «Я, говорит, не понимаю, что такое электрический ток». Здравствуйте! Это в восьмом-то классе!

– Бедненький, – сказала Елена Петровна.

– Так прямо и сказал?! – удивился Саша.

– Вот именно, – подтвердил Иван Федорович, открывая дверь перед Еленой Петровной. – А у тебя же незаурядные способности!

***

В гулком спортивном зале учитель физкультуры объяснял элегантному гостю со следами международных турниров в одежде:

– Ты рано пришел. Сейчас одни отстающие. А тебя ведь не они интересуют.

Действительно, по залу круг за кругом бежала довольно странная группа: впереди – очень толстая десятиклассница-«тучница», за ней – несколько ребят из пятых-шестых классов, тоже неспортивного вида: кто увалень, кто сутул. Замыкали строй малыши.

– Опять один Жильцов отсутствует. Остальные по уважительной, – сказала Наташа, передавая список дяде Косте.

– Ишь чего захотела, – ответил дядя Костя, просматривая список, – чтобы Жильцов явился! Жучкова, перешла на шаг! – неожиданно скомандовал учитель, и толстая девочка пошла, тяжело дыша. – Вот кого уважаю! – сказал он про нее гостю. – Через месяц будет худая, как щепка.

Потом учитель спросил элегантного гостя:

– Может, в другой раз придешь?

– Ничего, дядя Костя. Подождем секцию, – ответил гость. – Ты от меня своих орлов не спрячешь.

***

«Орел» Леша Жильцов надел тренировочный костюм не в раздевалке, а в туалете.

С комком одежды в руках он хотел было выйти в коридор, но, услышав чьи-то шаги, захлопнул дверь. Мимо туалета прошла нянечка. Леша снова выглянул в коридор, но опять раздались чьи-то шаги, и Леша остался в туалете.

По коридору прошел старший пионервожатый, и, когда замер звук его шагов, грянула бравурная спортивная мелодия.

***

Один за другим великолепно тренированные мальчики-гимнасты подтягиваются на специальной скобе, укрепленной над дверью, и входят в физкультурный зал. Это ритуал. Учитель объяснил:

– У нас такая традиция: входишь в зал – подтянись, выходишь – опять подтянись.

Постепенно мальчики сменяют друг друга на скобе все быстрее.

– Мальчики как будто все. Девочки дольше переодеваются. Вот они, мои орлы. Равняйсь!

И действительно, ребята были что надо. В красивых тренировочных костюмах, и у каждого какая-нибудь кокетливая деталь: у одного – яркая нашивка, у другого – цветной карманчик. Мальчики стоят не шелохнувшись. Их ультрасовременные прически в таком строю – тоже интересное зрелище.

– Напра-во! На пятках шагом марш! – командует дядя Костя.

***

Леша, прислушиваясь к гулкому топоту, доносящемуся из спортивного зала, вошел в раздевалку «для мальчиков». Еще более утрамбовав комок своей одежды, он выбрал для нее самое укромное местечко. Потом Леша обратил внимание на плакат, висящий на стене и называющийся «Наши рекорды». Это были столбцы, почти сплошь состоящие из фамилии Турманидзе. Леша пальцем нашел графу «прыжки в высоту» и некоторое время постоял в задумчивости, глядя на цифры.

***

В спортивном зале одна за другой появлялись девочки. Каждая, подтянувшись на скобе, догоняла шагающий на пятках строй.

– Все? – спросил дядя Костя.

– Все! – ответил Вахтанг.

И тут в дверях возник Леша.

Даже не взглянув на скобу для подтягиваний, он не стал догонять строй, а постоял в дверях, пока с ним не поравнялась замыкающая Зиночка, и заковылял за ней на пятках.

– На тебе! – тихо сказал дядя Костя и спросил Наташу: – Выгнать его, что ли? У нас ведь сегодня снаряды…

В строю тоже ощутилось какое-то смятение – все оборачивались на Лешу. А Женя недоумевала.

– Ладно, пущу его на канат, а там посмотрим, – решил дядя Костя. – Во двор шагом марш! – скомандовал он.

***

Спортивная площадка возвышалась над школьным двором.

Группой девочек, работавшей на брусьях, руководила Наташа.

– Перемах левой внутрь, с поворотом налево кругом в сед на правом бедре. Так. Перехват рук. Так. Перемах двумя внутрь, мах назад. И махом вперед соскок.

Это упражнение великолепно выполняла новенькая – Женя Каретникова.

Леша был в другой группе. Издалека он смотрел на Женю зачарованно.

Элегантный гость вел себя, как богатый коллекционер, которого может заинтересовать только чрезвычайно редкий экземпляр. Но тут он вытащил блокнот.

– Фамилия?

В это время, по всем правилам проделав отход от снаряда, Женя взяла у одной из девочек свои очки и надела их.

Лицо гостя вытянулось.

– Кроме того, боремся с последствиями ревмокардита, – сказал дядя Костя ехидно.

Гость спрятал блокнот.

– Слушай, – сказал учитель, – скажи откровенно, за кем пришел? Тебя ведь старшеклассники никогда не интересовали.

Канат, перекладина и кольца были размещены рядом. Поэтому и группы общались между собой. На кольцах и канате занимались мальчики, на перекладине – девочки.

Леша стоял в очереди на кольца, как приговоренный к казни через повешение.

– Жильцов, на канат! – скомандовал учитель. – Да, да, сначала на канат.

Леша молча перешел в другую группу. Ею руководил старший пионервожатый Саша. Турнисток страховал Вахтанг.

Работали на перекладине девочки лихо.

Гость смотрел на турнисток доброжелательно, но без особого восхищения.

Уже выполнившие упражнения Зиночка и Галя Вишнякова о чем-то оживленно болтали.

– Крючкова! – сделал замечание Зиночке Вахтанг Турманидзе. – На физике ты сегодня молчала как рыба.

– Потому что я ни бум-бум, – гордо ответила Зиночка.

Галя Вишнякова погладила подругу по голове и сказала Вахтангу:

– Вот за это я Зиночку люблю. Ни бум-бум, и все. В этом есть какая-то широта. Ты отличник, а она ни бум-бум. У меня Зиночка – личность.

И Галя даже поцеловала Зиночку. Красивые девочки любят это делать публично.

– А я? – спросил Вадим Костров, подставляя голову, чтобы и его погладила Галя.

– Ты тоже личность! – И Галя погладила Вадима по голове. – У тебя юмор есть. А вот у кого юмора нет, те для меня пустое место.

Старшего пионервожатого Сашу так заинтересовал этот разговор, что он забыл об очередном гимнасте своей группы.

Спохватившись, Саша увидел, что это Леша Жильцов.

– Может, тебе не надо без ног? Давай в три приема, – сказал он Леше тихо.

– Без ног! – твердо сказал Леша. Он видел, что Женя Каретникова отделилась от своей группы и смотрит на него.

Саша щелкнул секундомером.

Никогда в жизни Леша не сумел бы повторить то, что он проделал на канате в этот раз. Ни о каких приемах не могло быть и речи. Леша их не знал. Вместо того чтобы держать ноги вместе, он болтал ими, выделывая замысловатые коленца. Но руками он работал как мог, и невероятное напряжение всех сил позволило ему буквально взвиться по канату.

Внизу Леша очутился неизвестно как. Это произошло в одно мгновение, и оно оставило багровый след на Лешиных ладонях.

Во всех группах раздался смех. Кто-то зааплодировал, кто-то свистнул, случайные зрители, проходившие по двору, тоже смеялись.

– А с такими что делать? – кивнув на Лешу, спросил гостя учитель.

– Бесперспективный, – ответил гость. – Кураж есть, но… рост ни то ни се… и потом, он уже старик…

Дядя Костя засвистел.

– Группы, поменялись местами!

– А Жильцов – личность? – спросил Саша у Гали Вишняковой.

– Жильцов? – удивилась Галя и, сообразив, что Саша слышал ее недавние изречения, усмехнулась, но ответила категорично: – Он вне игры!

И тут же прицепилась к Жене:

– Каретникова, у вас в Краснодаре все такие оригинальные: на олимпиадах первые места занимаем, а что такое электрический ток – ах, ах, нам неизвестно.

Женя не успела ответить.

– Один знаменитый ученый, – сказал Вахтанг Турманидзе, – утверждал, что квантовую механику, например, никто не понимает. Вообще «понять» так, как этого хочет Жильцов, в физике нельзя очень многое.

– Ого! У тебя, Каретникова, уже защитники нашлись. Быстро…

– Просто я за справедливость, – ответил Вахтанг весело. – Женя на порядок выше всех нас.

– Слыхал? – сказала Галя Леше очень многозначительно и в обнимку с Зиночкой направилась к брусьям.

Теперь Женя была в очереди у каната, а Леша – у турника.

– Показываю упражнение, – обратился к группе Вахтанг.

То, как работал на перекладине Турманидзе, было чудом. Вокруг площадки собрались зрители – останавливались все проходившие по двору.

Участники гимнастической секции тоже смотрели на работу Вахтанга, который делал упражнение, называя его элементы таким спокойным голосом, словно сидел в кресле:

– Махом одной и толчком другой перемах, согнув ногу в вис завесой…

Неожиданно он проделал на турнике нечто такое, чего и в цирке не увидишь.

– Этого, конечно, можете не делать… Это я увлекся… – сказал Вахтанг виновато.

– Ну? – спросил учитель своего гостя. – За ним пришел?

– Чудо! – ответил гость.

Леша смотрел не на Вахтанга, а на зрителей. Одно за другим проплывали перед его глазами восторженные лица…

А когда Леша обернулся к подошедшей Жене, она только и смогла сказать:

– Да-а, такого я в Краснодаре не видела…

– Начали! – скомандовал учитель.

Одной из первых на канате оказалась Женя. Она быстро достигла самого верха и оттуда, с высоты, увидела, что по дороге от спортивной площадки к зданию школы, сильно сутулясь, идет Леша.

– Женя, ты что?! – кричали ей девочки снизу. – Слезай, Каретникова!

Но Женя не спускалась до тех пор, пока Леша не вошел в здание школы.

***

И сразу возникла планка для прыжков, установленная на высоте школьного рекорда.

В гимнастическом зале нет никого, кроме Леши.

Короткий разбег, прыжок… и Леша, упав на мат, с удивлением смотрит на не шелохнувшуюся планку. Затем он повторяет попытку и опять ему удается взять высоту.

***

В спортивный зал вошел старший пионервожатый:

– Ты что сбежал?

– Смотри, – показал Леша на планку, – школьный рекорд.

Он разбежался и прыгнул, но планка упала вместе с ним.

– Понятно, – сказал Саша, собираясь выйти из зала. – Пошли.

– Я только что… два раза подряд… – взмолился Леша. – Сейчас… еще одну попытку.

Но Саша направился к раздевалке.

– Я тебе и так верю. Иди сюда, – донеслось из-за раскрытой двери.

Леша прыгнул. Планка не шелохнулась.

– Леша! – донесся голос вожатого.

– Сейчас! Ты ушел, и у меня получилось…

***

Занятия спортивной секции продолжались. Но теперь страховал турнисток не Вахтанг, а кто-то другой.

С Вахтангом беседовал элегантный гость.

– Вот так, Вахтанг, за свое будущее с этой минуты можешь не волноваться.

– Я и не волнуюсь, – ответил Вахтанг. – Большое спасибо за предложение. Только я уже отдаю спорту столько, сколько могу. Больше, к сожалению, не имею права.

– А ты понимаешь, что я из тебя чемпиона мира сделаю? – горячился гость.

– Допускаю такую возможность, – спокойно ответил Вахтанг, – но это не входит в мои жизненные планы.

***

В раздевалке для мальчиков Леша торопливо одевался. Ему хотелось поскорее отвязаться от старшего пионервожатого.

– Что ты ко мне пристал? Я ведь уже давно не пионер. Иди увлекай младших школьников. Организуй досуг по интересам. И вообще уроки кончились…

– Во-первых, настоящим пионером ты никогда не был, – ответил Саша, – твои одноклассники, как я понял, тем более. А во-вторых, что же, по-твоему, пионерская организация – это нечто вроде хобби?

– Чего ты от меня хочешь?

– Ты читал по физике что-нибудь, кроме учебников? Например, это? – Саша вытащил из своего портфеля толстую книгу, бережно обернутую в глянцевую бумагу, и раскрыл ее.