Текст книги "Древние китайцы: проблемы этногенеза"
Автор книги: Михаил Крюков
Соавторы: Михаил Софронов,Николай Чебоксаров
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
Дальнейшая эволюция типологической характеристики языка письменных памятников послеиньского периода привела к усилению черт сходства с типологическими характеристиками тибето-бирманских языков.
Надписи на бронзе, относящиеся к периоду западной династии Чжоу, сделаны на том же языке, который мы находим на иньских гадательных костях. Поэтому можно говорить о непрерывности развития письменного языка эпох Инь и Чжоу. Однако внутри этой непрерывности явно выявляются два периода, из которых первый лингвистически тяготеет к языку иньских надписей, а второй представляет собой уже древнекитайский язык начала I тысячелетия до н. э., засвидетельствованный в письменных памятниках. В настоящее время известно значительное число расшифрованных надписей на бронзовых сосудах. Однако этот материал недостаточно изучен в лингвистическом отношении.
Как и в случае с надписями на гадательных костях, лапидарность и высокая стандартизированность текстов на бронзе сужают круг грамматических форм, которые дошли до нашего времени. Однако основные типологические признаки китайского языка периода Чжоу поддаются установлению. В языке надписей на бронзе основной порядок значимых элементов был «глагол – объект», в определительных конструкциях – «прилагательное– существительное» и «генетив – номинатив». Как и в языке иньских надписей, встречается порядок «имя нарицательное – имя собственное» в конструкции с именным приложением. Среди служебных грамматических элементов в языке надписей на бронзе, относящихся к раннему периоду Чжоу, мы находим предлоги и префиксы.
В позднем древнекитайском языке, который датируется восточной династией Чжоу, порядок значимых элементов конструкции с именным приложением пришел в соответствие с порядком всех остальных определительных конструкций: «имя собственное – имя нарицательное». Наряду с этим в китайском языке эпохи Чжоу появляются послелоги, суффиксы и исчезают префиксы, которые встречались в надписях на костях и бронзе.
Важные изменения произошли также и в позиции объекта при глаголе. Как уже указывалось выше, в языке иньских и раннечжоуских надписей основной позицией дополнения была позиция после глагола. Альтернативный порядок, который изредка встречался на некоторых надписях, ничем не был оговорен. Можно предположить, что этот порядок существовал в разговорном языке и его роль постепенно возрастала. Однако примечательной особенностью истории китайского языка является то, что в нем не произошло вытеснение порядка «глагол – объект» порядком «объект – глагол», а наоборот, произошло их соединение в рамках единой грамматической структуры, причем каждый из этих двух порядков получил собственное осмысление и грамматическое оформление.
Порядок «глагол – объект» был традиционным порядком, который не нуждался в специальном грамматическом оформлении, однако для того, чтобы поставить глагольный объект в позицию перед глаголом, требовалось специальное грамматическое оформление, нужно было специальное указание на то, что существительное, стоящее перед глаголом, представляет собой не субъект, а объект соответствующего действия. Проблема грамматического оформления была решена с помощью глагола-предлога. Принцип использования глагола в качестве предлога был известен еще в языке иньских надписей. Как уже указывалось выше, такие глаголы-предлоги использовались в тех случаях, когда обстоятельство места нужно было поставить перед глаголом. В языке надписей на бронзе глаголы с абстрактным значением «и» (ИЗ) («держать») и «юн» (114) («употреблять») стали использоваться в тех случаях, когда перед глаголом нужно было поставить обстоятельство образа действия [Dobson, 76].
Однако в дальнейшем функциональная сфера глагола-предлога «и» была расширена: с его помощью прямое дополнение могло быть также поставлено перед глаголом. Такой порядок оказался очень удобным в тех случаях, когда прямое дополнение нужно было представить как исходную точку коммуникации.
После того как прямое дополнение древнекитайского языка получило описанный выше грамматический статус, формирование типологических признаков китайского языка, которые в целом сохраняются и по настоящее время, завершилось. Содержание этого процесса состоит в том, что в языке письменных памятников долины Хуанхэ количество североазиатских сино-тибетских типологических черт постепенно нарастало. Этот процесс завершился не полной перестройкой по сино-тибетской типологической модели, а своего рода компромиссом, при котором североазиатский и южноазиатский основные порядки значимых элементов были объединены и переосмыслены в рамках единой грамматической системы. Формирование основных типологических характеристик китайского языка, относящихся к порядку значимых элементов, завершилось к середине I тысячелетия до н. э.
Диалекты древнекитайского языка
Природные условия и общественно-политическая среда, в которых протекало развитие древнекитайского языка, способствовали формированию многочисленных диалектов. Первые сведения о лингвистических различиях между царствами периода Чжоу можно найти уже в письменных текстах этой эпохи. Так, например, в книге «Мэнцзы», одном из ранних памятников конфуцианской письменной традиции, философ Мэнцзы упоминает о лингвистической ситуации в Китае в период «Борющихся царств». Из этого упоминания явствует, что лингвистические различия между царствами Чу и Ци были настолько велики, что для овладения языком Чу жителям Ци требовалось специальное обучение [Legge, т. II, 275].
Наиболее ранним описанием лингвистической ситуации в Китае является словарь «Фанъянь» («Местные слова»), составленный ханьским филологом и поэтом Ян Сюном на рубеже новой эры. Этот словарь представляет собой свод диалектной лексики китайского языка, которую Ян Сюн собирал всю жизнь. Наиболее ценно для современного исследователя то, что в этом словаре каждая статья не только толкует значение диалектных слов на общем языке той эпохи, но и описывает ареал их распространения. Это дает возможность установить границы основных диалектных ареалов китайского языка в начале новой эры. Лингвистические границы, огибающие области устойчивого общения, обнаруживают значительный консерватизм и часто указывают на политические, административные, этнические границы, реально существовавшие за несколько столетий до составления этого словаря.
Многие лингвистические границы, проведенные по материалам «Фанъяня», несомненно, сформировались задолго до начала новой эры. Одна их часть относится к позднему периоду эпохи Чжоу, а другая – к еще более раннему времени. Эти лингвистические границы свидетельствуют о том, что диалекты древнекитайского языка существовали уже в эпоху Чжоу. Они дают представление о том, как в общих чертах выглядело диалектное членение древнекитайского языка в то время.
Диалектные ареалы чжоуского и ханьского Китая могли формироваться под влиянием многих факторов. В настоящее время достоверно известно о миграциях китайского и некитайского населения в ареале распространения китайских племен, переселения китайского населения из одного царства в другое и т. п. с последующим смешением и широкими лингвистическими контактами. Поэтому исследование лексики диалектов китайского языка по «Фанъяню» дает важные указания не только на связи древнекитайских диалектов между собой, но также и на существование лексики субстратного происхождения. Последнее обстоятельство позволяет интерпретировать некоторые лингвистические границы не только с точки зрения истории, но и с точки зрения этнографии древного Китая.
Для обозначения диалектных ареалов своего времени Ян: Сюн пользовался географической терминологией следующих трех типов: названиями царств VIII–V вв. до н. э., названиями административных областей, установленных циньским Ши Хуанди и далее сохраненными при следующей династии Хань, терминами физической географии – названиями гор, рек, горных проходов. Линь Юй-тан, исследовавший «Фанъянь» в двадцатых годах нашего века, различал четырнадцать лингвистических ареалов, которые достаточно четко выделялись при помощи метода, основанного на объединении в единый лингвистический ареал совместно упоминаемых в словаре географических единиц [Линь Юй-тан, 35–36]. Среди этих четырнадцати ареалов находились области древнекитайского языка и области некитайских языков.
Используя методы современной лингвистической географии, П. Серройс предложил обобщенное членение древнекитайского языка на шесть диалектных групп.
Западные диалекты – царства Цинь, Цзинь, административная область Лян, административный округ Ичжоу – современный северо-запад и запад Китая.
Центральные диалекты, которые Ян Сюн обобщенно называл диалектами, расположенными к востоку от заставы Ханьгугуань. В свою очередь, они делились на западную группу – домен Чжоу, царство Чжэн, долины рек Лошуй и Хань– шуй – западная часть современной провинции Хэнань и северная часть провинции Хубэй, и восточную – царства Сун, Вэй, Л у, Ци, Вэй II – восточная часть современной провинции Хэнань и западная часть провинции Шаньдун.
Северные и северо-восточные диалекты – царство Янь, административный округ Дай, царство Чжао, территории на полуострове Ляодун, в долине реки Лешуй на Корейском полуострове – северная часть современных провинций Шэньси, Шаньеи, Хэбэй, провинция Ляонин полностью.
Восточные диалекты – восточная часть царства Ци, административные области Хайдай и Сюйчжоу, долина Хуанхэ – восточная часть современной провинции Шаньдун, северная часть провинции Цзянсу, восточная часть провинции Аньхуй.
Юго-восточные диалекты – царства У и Юэ, административная область Янчжоу – южная часть современной провинции Фуцзян.
Южные диалекты – царство Чу, которое делилось на три диалектных ареала: первый – северная часть царства Чу, царство Чэнь, долины рек Жушуй и Иншуй – восточная часть современной провинции Хубэй и южная часть провинции Хэнань; второй – долина Хуанхэ, междуречье Янцзы – Хуанхэ – южная часть современной провинции Аньхуй; третий – южная часть царства Чу – административная область Цзиньчжоу, долины Янцзы, Сянцзяна, Юаньцзяна, Лнцзяна – северная часть современной провинции Хунань [Serruys, 1959, 98–99].
Метод, который был использован при выделении этих диалектных групп, близок к лексико-статистическому. В его основе лежит весьма простая мысль, состоящая в том, что близкие диалекты должны иметь достаточно много общей лексики. Чем ближе диалекты, тем больше общей лексики они должны содержать. Как уже указывалось выше, для описания области распространения слов китайского языка Ян Сюн оперирует довольно мелкими географическими единицами. Более четкая по сравнению с предшествующими группировка географических единиц в диалекты или группы диалектов может быть проведена лишь на основе количественной оценки общей лексики, содержащейся в языках этих географических единиц.
Географически связанные области распространения слов китайского языка, имеющие регулярные совпадения слов, считаются одной диалектной группой, состоящей из нескольких географических единиц. Нерегулярные совпадения могут наблюдаться повсеместно. Эти нерегулярные совпадения не могут свидетельствовать о принадлежности диалекта к определенной группе, но они являются бесспорным доказательством междиалектных контактов.
В зависимости от числа нерегулярных совпадений можно исчислить также и силу этих контактов. И в этом случае чем больше нерегулярных совпадений между диалектами, тем сильнее контакт между ними. П. Серройс предложил статистические критерии, с помощью которых он различает пять ступеней интенсивности междиалектных контактов. По этим критериям можно различать области собственно древнекитайской культуры и языка и области различной степени интенсивности распространения древнекитайского языка на территории, где обитало некитайское население империи Хань.
Области собственно древнекитайского языка и культуры обнаруживают весьма примечательную внутреннюю структуру, наиболее важная особенность которой – фундаментальное членение диалектов этого ареала на два основных блока: западный и восточный. В этой структуре диалекты, распространенные к западу от заставы Ханьгугуань, противопоставляются диалектам, распространенным к востоку от нее. В терминах исторической географии это означает противопоставление западного ареала – Цинь-Цзинь, Лян-И, Юго-Запада – всем остальным диалектам китайского языка, распространенным к востоку от линии, проходящей по долине Фэньхэ, через Хуанхэ и далее на юг до ее пересечения с Янцзы.
Каждый из этих диалектных блоков обладает собственной внутренней структурой. Для западного характерен высокий уровень совпадений слов, что свидетельствует о его значительной лингвистической однородности. Совершенно иначе обстоит дело в восточном, делящемся на четыре большие группы – северную, южную, восточную и центральную, из которых каждая внутри подразделяется на более мелкие подгруппы (карта 9).
Взаимодействие между диалектами этих двух блоков можно в целом охарактеризовать как усиленное распространение лексики западных диалектов в диалектах восточного блока. Этому способствовал прежде всего высокий политический престиж диалекта Цинь – царства, игравшего важную политическую роль, в конце периода Чжаньго, которое в дальнейшем выступило в роли объединителя страны. Слова диалекта Цинь можно встретить во всех диалектах восточного блока. В терминах лингвистической географии распространение слов и лингвистических форм языка политического центра также носит название «экспансии языка политического центра».
Экспансия диалекта Цинь может быть прослежена в нескольких формах. В одних случаях слово диалекта Цинь заменяло исходное диалектное слово, в других – оно выступало как синоним собственного диалектного слова. Наряду с областями, поддающимися воздействию со стороны диалекта Цинь, существовала также область, которая не поддавалась такому воздействию. Эта область состояла прежде всего из старых китайских царств долины Хуанхэ – Сун, Вэй, Чэнь, Чжэн, Хань и домена Чжоу, которые составляют ядро области сопротивления экспансии форм диалекта Цинь. Границы этой области за пределами ядра не всегда поддаются точному определению, однако можно сказать, что этот блок оказывал достаточно сильное воздействие на окружающие царства Ци, Jly, Чу, а также на ареал Цзян – Хуай. Слова в этом консервативном ареале часто трудны для этимологического истолкования и относятся к числу редких. Это позволяет утверждать, что здесь находилась область архаических форм. «Эти ареалы, – пишет П. Серройс, – являются также областями, где работали древнекитайские философы и интенсивно развивалась литература. Поэтому мы можем предположить, что сопротивление этого старого культурного центра новым течениям и влияниям с запада было сознательным, происходящим от чувства гордости древней культурной традицией. Следовательно, зти ареалы совершенно отличны от таких ареалов экспансии, как Лян-И, Шу-Хань, или ареалов колонизации (Северное Янь, Корея, Лешуй), или ареалов, где китайская культура и язык были принесены через иммиграционные пути или по соображениям престижа на каждом уровне были ассимилированы в различной степени, как, например, Восточное Ци, Хайдай, У, Ян, Юэ. Здесь одинаково воспринимались как литературные слова, так и слова стандартного языка середины династии Хань, сильно окрашенные западными диалектами» [там же, 220].
Междиалектные связи
Статистическая обработка данных «Фанъяня» позволяет достаточно достоверно оценить связи между собственно древнекитайскими диалектами, с одной стороны, и древнекитайскими диалектами с языком периферийных царств – с другой.
Язык царства Янь оказывается наиболее близким к языку собственно древнекитайских царств. В его лексике наблюдается наибольшее число совпадений с языком прилегающего к нему царства Ци и административного округа Дай. Много совпадений также с диалектами западного блока в целом, который обозначался общим термином «к западу от заставы Ханьгугуань». Примечательно сходство с Южным Чу, о чем будет сказано ниже.
Диалект Ци имеет сильные связи с Чу и довольно слабые связи с окружающими китайскими диалектами Сун, Лу, Вэй, Чжао. «Наиболее важной связью Ци является связь с Чу, – пишет П. Серройс. – Однако эти два ареала не связаны: между ними находятся центральные диалекты и частота их контактов с Ци уменьшается по мере продвижения с востока на запад (Лу, Сун, Вэй, Чэнь, Чжоу). Особые отношения между Чу и Ци вызваны не культурной, политической или литературной деятельностью, потому что Л у, Сун, Вэй были не менее связаны с политическими и культурными событиями, чем Чу и Ци. Они могут быть объяснены только как результат параллельного развития диалектов Ци и Чу из общей группы, в то время как промежуточная область Лу – Сун-Вэй развила некоторое количество особых черт, отличных от диалектов Ци и Чу» [там же, 168].
Диалект ареала Восточное Ци представляет собой изолированное явление на лингвистической карте древнего Китая. Он имеет сильные связи только с диалектом ареала Хайдай. Примечательно, что одиннадцать слов диалекта этой области вообще не имеют никаких связей с лексикой остальных диалектов. Исследователи «Фанъяня» считают эти слова некитайскими, принадлежащими языку древнейших обитателей Шаньдуна – «восточных и», а также лай и [там же, 170]. Диалект Восточного Ци имеет четыре общих слова с диалектом Янь. Посредником в миграции этих общих слов могло бы оказаться соседнее царство Ци, которое имело активные контакты с Янь. Однако это предположение представляется маловероятным, потому что область Восточное Ци практически не имела лингвистических контактов со своим западным соседом. Остается предположить прямые связи с Янь по морю через Бохайский залив.
Диалект ареала Цзян – Хуай имел сильные связи с диалектами Чу и Южного Чу, Чэнь. Контакты с северными соседями – Сун, Ци – были слабы, точно так же слабы контакты с южными соседями – царством У и административной областью Янчжоу. Отмечены также контакты с административной областью Сюй-чжоу, которая включала в себя Восточное Ци и ареал Хайдай. Однако лексика, общая с диалектом Сюйчжоу, является чисто китайской. Некоторые из этих слов отмечены в письменных памятниках [там же, 172].
Ареал Цзян – Хуай был населен некитайскими племенами хуай и, жившими в бассейне Хуайхэ, и сы и, жившими в бассейне р. Сышуй. То обстоятельство, что китайский диалект этого ареала не оказался насыщенным некитайскими словами, свидетельствует о том, что процесс китаизации этого ареала продвигался успешнее, чем на Шаньдуне.
Диалект царства У имеет сильные лингвистические связи с соседними территориями на западе и на юге: с административной областью Янчжоу и с царством Юэ. Отмечаются более слабые связи с царством Чу и административной областью Цзин-чжоу. Связи с остальными лингвистическими ареалами случайны. П. Серройс подчеркивает, что связи с Цзинчжоу представлены чисто древнекитайскими, между тем как связи с Чу – в значительной мере чисто диалектными словами неясного происхождения. Такое соотношение между лексикой китайского и некитайского происхождения объясняется как следствие более старого влияния китайского языка царства Чу, которое затем сменилось литературным влиянием языка области Цзинчжоу. Основные контакты языка царства У происходили с соседями на севере и на юге. При этом примечательно, что связи с более северными ареалами – Восточным Ци, Хайдай, Цзян – Хуай – по силе ничем не отличаются от связей с центральнокитайскими территориями того времени.
Диалект административной области Янчжоу обнаруживает сильные связи со своим восточным соседом – царством У и западным соседом – царством Чу. Более слабые связи существовали у него с Цзинчжоу и царством Юэ. Связи с Чу и Цзинчжоу могут быть истолкованы точно так же, как связи царства У с этими территориями, с тем только отличием, что влияние языка царства Чу здесь сказывалось сильнее, чем в царстве У. В целом же Янчжоу представлляет собой ареал, лингвистически родственный У, но китаизированный более значительно.
Диалект Юэ обнаруживает сильные связи с диалектом У. Слабее были его связи с Янчжоу. Остальные связи носят лишь случайный характер.
Диалект ареала Южное Чу насчитывает значительное число слов, не отмеченных в других диалектах древнекитайского языка. Обычным объяснением причины появления этих специфических слов является взгляд на них как на слова аборигенных народов, живших здесь до появления китайского населения. Однако П. Серройс считает, что часть этих слов в действительности представляет собой крайне архаические китайские слова [там же, 175–177]. Этот взгляд нуждается в дополнительном обосновании, потому что метод реконструкции древнекитайской фонетики, принятый П. Серройсом, не является общепринятым.
Помимо слов, специфических для ареала Южное Чу, имеется также значительная группа слов, область распространения которых описывается как Южное Чу в сочетании с Цзинчжоу в целом или с отдельными частями области Цзинчжоу. Большинство этих слов древнекитайские. Наиболее сильны лингвистические связи ареала Южное Чу с ареалом Цзян – Хуай. Связи с западными и центральными ареалами выражены значительно слабее.
Для лингвистического ареала Цзинчжоу характерно, что в «Фанъяне» можно встретить слова, специфические для отдельных частей, но не для ареала в целом. Это означает, что этот ареал, вероятно, не представлял собой лингвистического единства. Как считает П. Серройс, большинство слов этого ареала являются древнекитайскими, но наряду с ними встречаются так-же подозрительные и явно некитайские слова. Наиболее сильны лингвистические связи с Чу и прибрежными ареалами Янчжоу, У, Юэ [там же, 179].
Диалект ареала Чу обнаруживал сильные многосторонние контакты, что свидетельствует об активной политической и культурной роли этого царства в период Борющихся царств. Наиболее сильными явились лингвистические связи с северными соседями царств Чэнь, Сун, Вэй, Ци. На востоке наиболее сильны связи с ареалом Цзян – Хуай и несколько более слабы с царством У, административной областью Янчжоу, ареалом Хайдай. Связи с южным ареалом – Южным Чу и Цзинчжоу, с центральным царством Чжэн и доменом Чжоу, а также с ареалами к востоку от Ханьгугуаня и междуречьем Лошуй и Ханынуй, в общем, слабы. Минимальными были связи с западными царствами Цинь и Цзинь и вообще с ареалом к западу от Ханьгугуаня.
Таким образом, ареал к югу от Чу был гораздо менее связан с китайским языком, чем сам ареал Чу. Центром этого ареала были Южное Чу и Цзян-Сян, и этот центр уже был слабее связан с прибрежными ареалами У и Янчжоу, чем Цзинчжоу.
По этому поводу П. Серройс предлагает две гипотезы. Первая: «До того как Чу распространялось на север и на восток (Чэнь, Хуай), его главным центром был ареал вокруг столицы Ин. Отсюда оно распространилось прежде всего на юг по направлению к району оз. Дунтинху, т. е. в ареалы Южное Чу и Цзян – Сян. Эта экспансия Чу врезалась в некитайский ареал, который был связан генетически (или имел контакты) с У, Юэ, Янчжоу таким образом, что они обладали некоторым количеством общих (или взаимно заимствованных) слов» [там же, 180]. Вторая: «Когда Чу двинулось далее на север и на восток, его культурный центр также переместился, оставив районы Южное Чу и Цзян – Сян как более независимую подгруппу, которая сохранила кое-что из древнейшего словаря, но при этом также развила свои собственные новые тенденции» [там же].
Диалекты центральной части империи Хань в словаре «Фанъянь» обычно описывались термином физической географии: «Область к востоку от заставы Ханьгугуань». Лексика этого ареала обнаруживает сильные связи со следующими ареалами как внутри него, так и за его пределами: «Область к западу от Ханьгугуань», царства Чу, Вэй II, Чэнь, Чжоу Лу. Связи с остальными ареалами Восточного Китая характеризуются как слабые. Некоторые слова этого ареала не встречаются ни в одном из отдельных диалектов. Все эти слова, однако, встречаются в древних письменных текстах, т. е. в некотором смысле являются словами литературного языка.
Однако внутри этого лингвистического единства явственно различались две группы царств. Западная центральная группа была образована доменом Чжоу, царствами Хань, Чжэн и районом долины р. Лошуй. В пределах этой группы Чжоу обнаруживает сильные связи с Чжэн и менее сильные связи с Чу, Цинь, Вэй II, Хань, Сун и районом долины Лошуй. Чжэн обнаруживает сильные связи с Чэнь и Хань и слабые с Чу, Сун, Вэй II. Таким образом, как для Чжоу, так и для Чжэн лингвистические связи по степени убывания их силы располагаются в следующем порядке: западный ареал, Чу, блок Су-Лу – Вэй II, Вэй [там же, 184].
Восточная центральная группа была образована царствами Л у, Сун, Вэй II, Вэй. В пределах этой группы царство Сун обнаруживает сильные связи с царствами Вэй II, Чэнь, Чу, Вэй, Лу, Ци. Менее сильные связи обнаруживаются с царствами Цинь, Чжэн, ареалами к востоку от Ханьгугуаня в целом, Цзинчжоу. Слабые связи обнаруживаются с царствами Чжоу, Цзинь и У и с ареалами Цзян – Хуай, Жушуй и т. д. Таким образом, области наиболее частых лингвистических контактов восточной центральной группы в целом ориентированы на юг и на восток. Лингвистические контакты с западной центральной группой в целом можно охарактеризовать как слабые.
Царство Лу обнаруживает сильные связи с Сун, Ци и Вэй II и слабые – с ареалом Сюйчжоу, Хуайшуй, Восточное Ци, Янчжоу – У, Лян-И, Цин-Цзинь. «Лу, – считает П. Серройс, – представляет собой пункт, где влияния Сун и Ци соперничали и смешивались. Это доказывает, что Лу и Сун представляют собой единую группу вместе с Вэй II» [там же, 186].
Царство Вэй обнаруживает тесные контакты с царствами Сун и Лу и относительно слабые с Цзинь, Вэй и Ци. И это означает, что Вэй представляет собой часть единого блока Лу – Сун – Вэй.
Царство Вэй II занимает весьма независимую лингвистическую позицию в восточном центральном блоке. Оно обнаруживает сильные связи с царствами Чжао и Сун, а также с ареалом Чэнь – Чу. Менее сильны его связи с ареалом к востоку от Ханьгугуаня в целом, царствами Чу, Чжоу, Вэй, Янь. Слабые связи отмечены с ареалом Цзян – Хуай, царствами Цзинь, Ци, Хань, Чжэн, Цинь – Цзинь, У, Южным Чу. Как считает П. Серройс, Вэй оказало сильное лингвистическое и культурное влияние на Чжао. Вообще Чжао занимает на западе центрального блока примерно ту же позицию, как Лу на востоке, потому что оно оказалось местом пересечения лингвистических влияний царства Цинь, принадлежавшего западному блоку, и царства Вэй, принадлежавшего восточному. Зависимость Вэй и Чжао настолько велика, что П. Серройс предлагает сгруппировать царства Вэй и Чжао в особый северный центральный блок, который достаточно четко дифференцирован от чисто западных и центральных диалектов [там же, 187].
Как уже упоминалось выше, фундаментальным делением китайской языковой области в период династии Хань было деление диалектов на западный и восточный блоки. Граница между этими двумя блоками проходила по западной окраине Великой ки тайской равнины на южном берегу Хуанхэ и захватывала часть долины р. Фэньхэ на северном берегу этой реки. Данные «Фанъ-яня» относительно различий между этими двумя основными блоками китайских диалектов эпохи династии Хань свидетельствуют о том, что между этими двумя ареалами проходила не только лингвистическая граница, но также культурная и этническая.
