Текст книги "Рубеж"
Автор книги: Михаил Горымов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Но люди уже сами поднимались с ковра и становились в строй.
– Сколько сейчас времени? – крикнул Джон Смит, он и трое американцев уже лежали на полу, прижавшись к ближайшей стене.
– Без десяти шесть, – ответил Фёдор, посмотрев на часы.
– Почему так рано? Они должны были начать в семь утра! – чуть ли не плача, проголосил Джон Смит, но Фёдор уже не обращал на него внимания, он приблизился к окну и осторожно выглянул на улицу. В следующую секунду он увидел, как бронетранспортёр легко протаранил баррикаду, разнеся её в клочья. Его пулемёт бил не переставая, расстреливая разбегающихся людей, в бойницах мелькали огоньки автоматных очередей. Навстречу бронированной машине рванулся парень в синей куртке, это был Савелий. Он размахнулся и швырнул бутылку с бензином, она прочертила в воздухе правильную дугу и разбилась о пулемётную башню; но бензин почему-то не загорелся, в следующее мгновение бронетранспортёр раздавил Савелия, проехав по нему всеми четырьмя колёсами, и устремился дальше, стреляя направо и налево из пулемёта и из бойниц. На несколько минут наступила тишина, на площади лежали убитые, стонали раненые, возле походного алтаря лежали расстрелянные верующие, те, что совершали несколько часов назад крестный ход...
В этот момент Андрей находился на площади, возле спортзала, он видел, как бронетранспортёр разнёс баррикаду и двигался по площади, стреляя из пулемёта по окнам, как в разные стороны от него разбегаются люди, и те, кого настигают пули, вдруг падают ничком, будто подстреленные воробьи, и больше не шевелятся. Он стоял и смотрел широко раскрытыми глазами, как убивают людей, и был не в силах пошевелиться. БТР прошёл совсем рядом с ним, всего в каких-то четырёх метрах, он дошёл до угла здания и тут откуда-то сверху по нему ударил пулемёт. Пулемёт выпустил одну короткую очередь и тут же заткнулся.
Рядом с Андреем появился парень и открыл огонь из автомата по уходящему бронетранспортёру. Опустошив диск, он повернулся и гневно крикнул: – Казаков на баррикаде срезали! – и бросился к стоящему автобусу.
Андрей пересёк площадь и приблизился к углу здания. На асфальте лежал раненый спецназовец и стонал. Пуля угодила ему прямо в рот. Андрей остановился, удивлйнно разглядывая раненого, из восьмого подъезда выскочил врач в белом халате и стал приближаться короткими перебежками. Со стороны баррикады такими же перебежками двигался молодой парень. Они достигли раненого одновременно, парень схватил валявшийся на асфальте автомат и принялся вытаскивать из "лифчика" спецназовца запасные рожки, а врач тем временем осматривал рану. Затем врач взвалил раненого на спину и, пригнувшись, короткими перебежками устремился к подъезду. Точно такими же перебежками и так же пригнувшись, парень направился в противоположную сторону, к баррикаде.
"Во как их здорово обучают в медицинском институте, – подумал Андрей, глядя вслед удаляющемуся врачу. – Да и парень тоже молодец, вон как ловко двигается. А чего я-то стою, ведь меня могут убить!!!" – Эта мысль поразила Андрея, как удар электрического тока, ему стало страшно, и ужас заполнил всё его существо, в следующую секунду он бросился бежать, но не к восьмому подъезду, который был рядом, а в противоположную сторону. Он бежал изо всех сил, не разбирая дороги и ничего не видя вокруг, пока не врезался в стену Избиркома, здесь он пришёл в себя и взял себя в руки. В двух метрах от него был вход в бомбоубежище. Рядом было человек пятнадцать.
Тем временем со стороны Рочдельской улицы подходили новые бронетраспортёры и боевые машины пехоты. Они выстроились в ряд, постояли какое-то время, потом один БТР сорвался с места и устремился вперёд, он врезался в баррикаду и в одно мгновение разметал её. Вдруг позади машины как из-под земли выросла фигура парня, он метнул бутылку, и через мгновение грозная машина вспыхнула как факел. БТР резко развернулся и, ревя мотором, рванул прочь, пытаясь на скорости сбить пламя. Парень рванул в другую сторону, по нему ударил пулемёт, но на долю секунды раньше, будто почувствовав, он резко упал, и очередь прошла мимо. Пулемёт тут же ударил вниз, но парень уже катился волчком в сторону, потом он вдруг вскочил, сделал три гигантских прыжка и на четвёртый бросился в сторону, опять увернувшись от пулемётов, ещё одно мгновение, и парень прыгнул за автобус, оказавшийся в мёртвой зоне. Четыре бронетранспортёра яростно били по площади из своих пулемётов, но достать смельчака так и не могла. Вскоре пулемёты замолчали, бронетранспортёры отошли, но площадь всё ещё простреливалась, и тут Андрей увидел офицера в новенькой полевой форме, в начищенных до блеска сапогах. Русский офицер шёл в полный рост через площадь, пули ударялись об асфальт, высекали искры, свистели в воздухе, но русский офицер, как заговорённый, шёл через площадь.
– Кто это? – невольно спросил Андрей.
– Это полковник Варфоломеев, зам.командира полка, – произнёс кто-то.
Полковник подошёл вплотную.
– Вниз, все вниз, в бункер! – скомандовал он.
Где-то совсем рядом заговорил автомат, и пожилой мужчина, стоявший справа от Андрея, вдруг охнул и схватился за живот.
– Вниз, все вниз! – опять крикнул полковник.
Подхватив раненого, они стали спускаться в бункер. Полковник шёл последним. Они уже были внизу, когда сверху по лестнице скатился парень в камуфляже.
– Товарищ полковник, – закричал он, – со стороны Рочдельской подошли четыре БМП и шесть БТРов, но у них разные номера, они все из разных дивизий!
– Спускайся вниз, – сказал полковник.
В бункере было несколько сотен человек, было душно, в одном месте тускло горела лампочка аварийного освещения. С лязгом и скрипом открыли железную дверь, и люди стали втягиваться в подземный переход. Переход вёл в Дом Советов.
Фёдор продолжал смотреть в окно, когда по их этажу ударила пулемётная очередь, в разные стороны брызнули осколки стёкол, сверху посыпалась штукатурка, кто-то пронзительно завизжал. Это был Джон Смит, в него попало несколько осколков стекла. Он и трое американцев быстро убегали на четвереньках, направляясь к лестнице, ведущей в подвал. На полу валялась брошенная дорогая видеоаппаратура, стоящая десятки тысяч долларов, к ней никто не притрагивался. В подъезд, прихрамывая, вошёл сотник Морозов, через его правую штанину проступала кровь. Морозов посмотрел вслед убегающему американцу, потом на брошенную аппаратуру и подошёл к Фёдору:
– Лишнего рожка нету, браток?
Фёдор отрицательно покачал головой.
– Жаль, – сказал сотник и стал медленно подниматься по лестнице наверх.
Из динамиков внутренней трансляции раздалась команда: "Внимание, всем защитникам Дома Советов! Внимание, всем защитникам Дома Советов! По вертолёту не стрелять! По вертолёту не стрелять!"
Послышался нарастающий шум приближающегося вертолёта. Стрельба прекратилась. К своему удивлению, Фёдор обнаружил, что перестали стрелять нападающие. Шум винтов оборвался, было похоже, что вертолёт сел на крышу, через две минуты снова раздался шум работающих винтов, и звук стал удаляться. Едва он затих, снаружи тут же ударили пулемёты.
– Никак Руцкой сбежал, вместе с Хасбулатовым, – сказал Григорий. – Вот пидаристня помойная!
Ему никто не ответил. В подъезд повалили "баркашовцы", человек сто, большинство из них были безоружны. Фёдор надеялся увидеть Баркашова, но его среди них уже не было. В подъезд вваливались всё новые и новые люди, молодые юноши, пожилые мужчины, офицеры, было немало женщин и детей, все они легли на пол. Из динамиков внутренней трансляции тем временем неслись звуки бравурной музыки. Раздалась команда: "Все, кто с оружием, наверх! Все, кто без оружия, вниз, в подвал!" Народ разделился на две неравные части, большая половина стала спускаться в подвал. Человек сто пятьдесят двинулись по лестнице наверх, они были вооружены чем попало. Один мужчина был с охотничьей двустволкой, молодой парень сжимал обрез трёхлинейной винтовки, ещё один старик был с автоматом ППШ времён Великой Отечественной. По ступенькам поднимался парень, держа арбалет, на боку у него висел колчан со стрелами.
– Ахмет! – позвал полковник морского офицера. – Возьми своё отделение, спустись в подвал, там есть ворота, проверь, хорошо ли они закрыты. Если сможешь, то забаррикадируй их.
– Есть!
Ахмет и человек десять офицеров спустились вниз, Фёдор последовал за ними. Они принялись закладывать ворота какими-то ящиками, лежавшими здесь же.
– Почему же они начали без предупреждения? – проговорил пожилой майор. – Они же знают, что в здании полно женщин и детей, могли бы всё-таки перед тем, как стрелять, объявить через громкоговоритель: "Предлагаем всем гражданским лицам покинуть здание. Обещаем жизнь и неприкосновенность. Даём тридцать минут". А они сразу.
– Ты меня удивляешь, – сказал капитан ВВС. – На то они и фашисты, человеческое поведение им не свойственно.
Закончив работу, они двинулись по подземным переходам. Вдруг Фёдор увидел, что из-под лестницы выглядывает чьё-то лицо.
– Ну-ка иди сюда! – властно приказал Фёдор. Из-под лестницы выбежал старший лейтенант милиции, он был бледен, руки у него тряслись.
– Оружие есть?
– Вот, "макаров", – произнёс старший лейтенант, с готовностью расстёгивая кобуру и протягивая пистолет.
– Патроны?!
– Вот, две обоймы к нему, – проговорил милиционер дрожащим голосом.
– Ещё чего есть?
– Вот, две гранаты, светошумовые, для разгона демонстрантов.
– Больше ничего нет?
– Нет.
– Можешь идти.
– Есть, – воскликнул старший лейтенант, взяв руку под козырёк, и, повернувшись на каблуках, убежал опять под лестницу.
С оружием Фёдор сразу же почувствовал себя уверенней, он тут же заспешил наверх. Перестрелка уже шла вовсю, выстрелы гремели так часто, что сливались в непрерывный гул. На одном из этажей он увидел Григория. Гриня бил одиночными, экономя патроны. Время от времени он перебегал от окна к окну. Фёдор приблизился к одному из окон и осторожно выглянул. Со стороны мэрии короткими перебежками двигались цепи атакующих. Было видно, как подтягиваютя танки и боевые машины пехоты. Мимо Фёдора пробежали человек шесть молодых ребят, воорухённые автоматами. Они поднялись по лестнице на следующий этаж, и вскоре сверху загремели короткие автоматные очереди.
Стрельба снаружи неожиданно прекратилась, послышался шум настраиваемых громкоговорителей. Фёдор выглянул в окно и увидел вдали бронетранспортёр, окрашенный в жёлтый цвет, над его башней возвышались мощные динамики, рядом стояли танки и БМП. "Русс, сдавайса! – раздалось из динамиков. – Ти окружён, сопротивление бесполезно!" В следующую секунду грохнул орудийный залп, и всё здание задрожало, заходило ходуном, казалось, ещё мгновение, и всё рухнет. В комнату этажом выше угодил снаряд и разорвался со страшным грохотом, вниз по лестнице полетела сорванная с петель дверь. Фёдору показалось, что на них обрушивается потолок, но потолок устоял. Наверху, куда недавно поднялись шестеро парней, бушевало пламя, даже каменная лестница горела каким-то неестественным огнём.
– Отходим! – крикнул Ахмет. – Пока они нас тут не накрыли.
Они бросились бежать по коридору, вытянувшись в цепочку и прижимаясь к одной из стен. Фёдор бежал первым. За ним, горланя песню на своём родном языке, бежал Ахмет. Коридор был длинный и прямой, с обоих его концов маячили два больших окна. Вдруг со звоном дзинькнуло разбиваемое стекло, и по коридору просвистела пуля, через секунду ещё одна, потом ещё и ещё.
"Убьют, – подумал Фёдор, – Сейчас убьют, подстрелят, как кролика". Ему вдруг стало страшно. Животный страх вползал к нему в душу и становился всё больше и больше. Он бежал изо всех сил, но коридор всё не кончался. "Дурацкая стекляшка, – подумал он, – насквозь простреливается. Им хорошо, они за моей спиной, а я первый, и у меня даже бронежилета нет".
Наконец они добежали до конца и упали на пол под окнами. Ахмет, едва отдышавшись, снова затянул свою песню.
– Слушай, что ты поёшь? – перебил его Григорий.
– Это песня воина! Страх отгоняет, – гордо пояснил Ахмет.
– Мн-да, может, и мне что-нибудь спеть?
– Спой!
В этот момент Фёдор увидел, что под столом, накрывшись матрасом, сидит молодая девушка и читает книгу. Она оторвалась от книги, взглянула на Фёдора и сказала:
– Простите, пожалуйста, вы мне не поможете?
Он приблизился к ней.
– Мне надо взять интеграл Мора, а у меня не получается.
– Чего?!
– Ну вот же, смотрите, – и девушка протянула книгу. – Это вот здесь, балка с защемлённым концом. Я по Верещагину читала, а у меня ничего не выходит.
Фёдор заглянул в книгу, но понять ничего не мог, формулы и строчки прыгали у него перед глазами, наконец до него дошло.
– Господи, это же сопромат! – воскликнул он.
– Ну да. У меня завтра экзамен, – ответила девушка.
Ему захотелось выругаться, закричать на эту глупую, бестолковую девчонку, но вместо этого он сказал:
– Я не помню. Я не помню, как это делается, я давно это уже сдал и забыл, к сожалению. Ты вот что, ты лучше спустись вниз, а то здесь стреляют.
– Я там уже была. Там темно, заниматься невозможно, а мне надо подготовиться.
На лестнице, что вела на другой этаж, появился пожилой мужчина. Он полз вниз по ступенькам, ноги у него были перебиты, и за ним тянулся кровавый след.
– Обопрись на меня, мужик! – сказал Фёдор, взваливая раненого на спину. Они стали спускаться вниз, в подвал. В подвале было полно народу, все были безоружны, в одном месте размещался медпункт, сооружённый на скорую руку.
Фёдор доставил раненого и поспешил наверх, он поднялся на первый этаж. Это был холл двадцатого подъезда. У окон лежали молодые ребята и время от времени стреляли из автоматов. Фёдор приблизился к окну и на секунду выглянул, но противника так и не увидел, не увидел он и откуда стреляют нападающие. Вдруг перед ним появился бронетранспортёр, он мчался прямо на подъезд, его башня медленно развернулась, и на Фёдора глянул чёрный зрачок пулемёта, он глядел прямо в лицо. Фёдор мгновенно отпрянул от окна, и в следующую секунду пулемёт ударил по окнам. Полетели остатки разбитых стёкол, пули зацокали по полу. Кто-то вскрикнул. БТР подошёл вплотную и бил по окнам в упор. "Это конец, – подумал Фёдор, прижимаясь к стене. – Сейчас БТР высадит десант, и они забросают нас гранатами".
Вдруг от пола оторвался молодой парень в офицерской шинели и метнул в окно бутылку с безином, потом ещё одну. Раздался звон разбившегося стекла, и в следующую секунду взревели моторы, БТР рванул прочь от подъезда.
– Горит, горит, гадина! – кричал парень в шинели. – Я поджёг её!
Фёдор выглянул в окно и увидел грозную машину, объятую пламенем, она была уже на другом конце площади, упёршись задом в бетонный забор возле спортзала, из неё выскакивали люди в чёрных масках. Видимо, когда бутылки с бензином разбились, водитель попытался выйти из боя и дал задний ход, но не рассчитал и врезался в забор. Наверное, от страха он совсем потерял голову и продолжал давить на газ, пока мотор не заглох.
К соседнему окну подполз юноша лет семнадцати в камуфляжной форме, на левом рукаве у него красовалась эмблема РНЕ. Парень деловито снял автомат с предохранителя и открыл огонь одиночными выстрелами, но в следующую секунду на пол брызнули его мозги, и юноша, отпрянув на спину, рухнул на пол. Пуля угодила ему прямо в лоб. Он лежал на полу с широко раскрытыми глазами, всё ещё крепко сжимая оружие. Другой парень подполз к нему, аккуратно разжал его пальцы и взял автомат. В дальнем конце зала на полу корчился от боли человек лет двадцати, зажимая рукой рану на животе, сквозь его пальцы обильно проступала алая кровь. Видимо, его зацепила пулемётная очередь БТРа. Фёдор подполз к раненому, и вместе с парнем в офицерской шинели они затащили его в коридор. Из коридора лестница вела в подвал. В полумраке они столкнулись с мужчиной средних лет, вооружённым охотничьей двустволкой.
– Ты чего здесь, а не там? – гневно крикнул парень в шинели.
Мужчина внимательно посмотрел на молодого человека и спокойно сказал:
– Коридор ведёт к кабинетам, а там окна и никого нет. Если ельциноиды через них проникнут в здание и пойдут по коридору, они ребятишек застигнут врасплох. – Мужчина кивнул на зал, где гремели выстрелы. – Я их здесь по крайней мере задержу.
Они спустились по лестнице и оказались в подвале. Раненых здесь было уже значительно больше. Парня положили на носилки, стоящие на полу, и врач принялся его осматривать.
– Ну как там?
– У него разорвана печень, нужна срочная операция, – сказал врач, тяжело вздохнув. – А я ничего не могу сделать, у меня тут ничего нет, только вата и бинт.
Раненый парень был без сознания, он бредил и в бреду звал маму.
– Отойдите в стороночку, – прикрикнула молодая девушка в белом халате.
На кушетке лежал раненый мужчина средних лет, он был без сознания.
– Как там наверху? – спросила девушка.
– Пока держимся.
– Если они возьмут всё-таки Дом Советов, то как скоро это произойдёт?
– Они не возьмут его, – неожиданно произнёс раненый мужчина. Он лежал на кушетке и смотрел на них осмысленным взглядом. – Они никогда его не возьмут. Никогда! – сказал он, опять теряя сознание.
Из темноты выступил капитан железнодорожных войск.
– Кто водит машину? Нужен шофёр.
– Зачем? – спросил парень в шинели.
– Вот смотри, – сказал капитан, доставая блокнот и рисуя схему. – Вот Дом Советов, а вот – жилой дом. Отсюда из-за угла периодически выезжает БМДшка и бьёт по верхним этажам. Высунется, ударит из пушки и опять за угол прячется, боится, сука, как бы её из гранатомёта не долбанули. Мой план такой. В подвале стоин "газон" с кузовом. Если его завести, выскочить из Дома Советов, проскочить вот эту зону, потом вот в эту арку и направо, и мы зайдём этой суке с тыла, сзади подскочим к ней на скорости, забросаем её бутылками с безином и задний ход, потом вот сюда, в этот сквер и в переулок, и уходим. Но главное, всё надо делать очень быстро и чётко, иначе нам крышка.
– Пошли, – сказал Фёдор. – Я шофёр.
Они двинулись по тёмным коридорам, капитан шёл первым уверенными размашистыми шагами.
– Сколько сейчас времени? – спросил парень в шинели.
Фёдор посмотрел на часы.
– Двенадцать ровно. Уже больше шести часов они ничего не могут с нами сделать, даже за здание не зацепились.
Вскоре они оказались в просторном помещении, где стоял грузовой "газон".
Здесь же был сделан большой полутораметровый пандус вровень с бортами машин для разгрузки. Фёдор спрыгнул с пандуса и направился к автомобилю. Он влез в кабину, вырвал из гнезда провода и попробовал закоротить напрямую. Но соединить контакты никак не мог, руки у него дрожали. Страх стал опять заполнять его душу. По спине пробежали неприятные мурашки, и Фёдор отчётливо понял, что сейчас его убьют. "Пристрелят, хлопнут, как куропатку!" Капитан тем временем сел в кабину, по-хозяйски огляделся и разбил заднее стекло:
– Чтобы общаться было легче, – пояснил он. В кузове уселся тот, что был в шинели, и ещё несколько человек.
Фёдор внимательно посмотрел на капитана, пытаясь найти на его лице хоть тень страха, но его не было. Не было страха и у остальных, все были спокойны. Они были людьми разного возраста, разного образа жизни, разного образования, но у всех на лицах была странная одухотворённость. и в эту минуту они все были красивы и отважны.
"А ведь они не притворяются, – подумал Фёдор. – Не рисуются. Они на самом деле не боятся". Фёдор тяжело вздохнул и, сделав над собой невероятное усилие, соединил провода. Мотор плавно заработал, и машина тронулась вперёд, но тут от страшного удара вдруг разлетелись входные ворота, и в подвал ворвался бронетранспортёр. Распахнув дверь, Фёдор кубарем выкатился из кабины, вскочил и бросился бежать к спасительному коридору, но до него было далеко.
"Вот сейчас, сейчас меня и убьют", – промелькнула в голове мысль. Он уже ощущал, как в его спину вопьются пули. Сзади загрохотал пулемёт, но очередь прошла мимо. "Не попали, промахнулись, промахнулись", – радостно подумал он, птицей взлетая на полутораметровый пандус. Снова застрочил пулемёт. "Опять мимо, опять не в меня!" Видимо, после яркого дневного света оказавшись в полутёмном подвале, пулемётчик ослеп и стрелял наугад. Фёдор благополучно добежал до коридора и спрятался за его массивными стальными воротами. "Толстые, – подумал он. – Пулемёт такие не пробьёт". Он решил переждать, пулемёт тем временем продолжал стрелять. Фёдор осторожно выглянул, посреди помещения стоял БТР и, вращая своей башней, стрелял очередями из пулемёта, ему вторили автоматы из бойниц. В стороне стоял изрешечённый пулями "газон", убитых вокруг него не было видно. БТР всё стрелял и стрелял, и Фёдор вдруг уловил страх, животный страх, который исходил от этой грозной машины, там, внутри, укрытые бронёй, сидели люди и боялись. Бронетранспортёр стрелял ещё минут пять, потом перестал. Прошло ещё несколько минут, и, наконец, со скрипом раскрылись люки, и из чрева машины вылезли люди.
Их было человек пятнадцать. Одетые в странную серо-чёрную пятнистую форму, в чёрных обезьяньих масках, они были похожи на огромных чёрных крыс. Спецназовцы настороженно озирались по сторонам и боязливо жались к машине. Тут Фёдор заметил, что колёса у бронетранспортёра были в крови. Его охватило бешенство, и, выхватив пистолет, он несколько раз выстрелил, целясь прямо в обезьяньи морды, потом выдернул кольцо, швырнул свето-шумовую гранату и бросился бежать по коридору. За его спиной раздался режущий уши визг, он был на октаву выше, чем обычно визжат женщины. За всю свою жизнь Фёдор никогда не слышал ничего подобного и не предполагал, что мужчины способны издавать такие звуки. Визг был членораздельным:
– А-а-а-а-а-а-а, граната, а-а-а-а-а!
Грохнул оглушительный взрыв, и наступила тишина. Спецназовцы, видимо, приходили в себя после пережитого потрясения. Потом по коридору ударили автоматы, заговорил пулемёт, тем временем Фёдор добежал до конца коридора и столкнулся с Ахметом.
– Кто там? – спросил Ахмет. – Спецназ, омон, "Альфа"?
– Не знаю, – сказал Фёдор, с трудом переводя дух после бега. – Я их не спрашивал.
– Сколько их?
– Один БТР.
– Туда много народу может набиться. Подождём!
Тем временем обстрел коридора продолжался. Нападающие явно не жалели патронов, одна за другой в коридор влетели боевые гранаты и разорвались со страшным грохотом. Наступила пауза, затем со скрипом распахнулись створки ворот, и в просвете появились очертания человеческих фигур.
– Не спеши, – прошептал Ахмет. – Подождём, подождём.
Из конца коридора донеслись обрывки фраз: "...Иди первым!.. Сам иди первым!.. Я приказываю, вперёд!.. Может, всё-таки вернёмся, а то... Вперёд!" Они вытянулись двумя цепочками вдоль стен и, пригнувшись, медленно двинулись по коридору.
"Идиоты! И к тому же холодные, – подумал Фёдор. – Откуда их только понабрали? Ворота оставили открытыми, они же теперь как на ладони". Спецназовцы медленно приближались. До них уже было метров пятнадцать, когда Ахмет прошептал:
– Твой левый, мой – правый. Огонь!
Фёдор дважды выстрелил в того, что был слева, Ахмет выпустил длинную автоматную очередь. Раздались крики, кто-то опять завизжал, ударили автоматы. Фёдор тут же отпрянул за выступ стены, мимо засвистели пули.
– Ах, шайтан! – закричал Ахмет, выпуская ещё одну очередь. Фёдор больше высовываться на стал, он выставил только одну руку и выстрелил наугад.
– Отходим! – скомандовал Ахмет. Они бросились вверх по лестнице, но вдруг наверху, на первом этаже, ударили автоматы, раздались крики и навстречу им вниз по лестнице скатился мужчина с охотничьей двустволкой. Правая рука у него была вся в крови и висела как плеть.
– Первый этаж захвачен, – прохрипел он, морщась от боли. Наверху мелькнула чья-то тень, и на лестницу полетела граната, она плюхнулась на ступеньку, дважды подпрыгнула и сорвалась в лестничный пролёт, через секунду оттуда раздался оглушительный взрыв. Не сговариваясь, все трое бросились вниз по лестнице. Они пробежали мимо коридора, откуда всё ещё стреляли спецназовцы, и оказались этажом ниже, где царила полная темнота.
– У меня фонарик, – простонал охотник. – Возьмите на поясе.
Через секунду в руках у Ахмета загорелся свет.
– Пошли! – скомандовал он. Они двинулись по длинному прямому коридору. Справа и слева были железные двери, но все они были прочно закрыты. Вскоре они дошли до конца коридора и упёрлись в закрытые массивные ворота.
– Дальше хода нет! – воскликнул Ахмет. Фёдор разбежался и ударил ногой в одну из боковых дверей, желая её выбить, но дверь не поддалась. Он ударил ещё раз, но дверь стояла.
– Сюда! – крикнул Ахмет, указывая на большую вентиляционную трубу, она уходила в стену, но под ней было пространство высотой около метра. Все трое поползли под трубой, метров через шесть труба повернула направо, они проползли ещё метра четыре и упёрлись в стену. Дальше хода не было.
– Перевяжите меня, – прохрипел охотник. -У меня в этом кармане бинт, а тут вата.
Фёдор принялся бинтовать руку, рана была страшная, кровь из неё так и хлестала. Он извёл почти весь бинт, но кровь продолжала просачиваться сквозь повязку.
– Может, тебе жгут наложить повыше?
– Давай, – произнёс охотник.
Тем временем стрельба наверху усилилась.
– Кажется, те, что наступали из коридора, и те, что захватили первый этаж, встретились! – предположил Ахмет.
– Жаркая, видать встреча!
– Ах, шайтан, патроны кончились, я пустой! – воскликнул Ахмет, проверяя свой автомат.
– Стрелять надо было поменьше, – съязвил Фёдор.
Стрельба наверху утихла, наступила тишина. Немного времени спустя послышались шаги и голоса:
– Всё внимательно осмотреть!
– А это что за труба? Ну-ка посвети фонариком! – раздалось совсем рядом.
Вспыхнул луч света.
– Гляди, кровь. Они проползли здесь.
– Я туда не полезу, – зазвучал чей-то дрожащий голос. – Сейчас как звезданут из-за угла...
– Да тише ты, дурак!
– Ну что там? – крикнул властный голос, видимо, начальника.
– Да нет тут никого! – и свет фонаря погас, послышались удаляющиеся шаги.
Глава одиннадцатая
По мосту прохаживался генерал Грачёв. Грачёв был одет в американскую военную форму, Дом Советов возвышался перед ним белой громадиной. Павел Сергеевич прибыл сюда, чтобы лично руководить штурмом, но часы шли, а штурма всё как-то не получалось. Таманская вторая гвардейская имени М.И.Калинина мотострелковая дивизия наступала со стороны набережной. Боевые машины пехоты, танки и бронетранспортёры выстроились колесо к колесу вдоль всего здания, но машин было очень много, а места всем не хватало, поэтому они встали в два ряда. Грозные машины быстро подавили все огневые точки защитников Дома Советов, но пройти несколько десятков метров и ворваться в здание гвардейцы почему-то не решались. Со стороны гостиницы "Мир" наступала Кантемировская четвёртая гвардейская дивизия и дивизия внутренних войск имени Ф.Э.Дзержинского. Они также легко подавили все огневые точки защитников, но войти в здание всё никак не могли. С протовоположной стороны на Дом Советов наступали подразделения ОМОНа. Омоновцы быстро захватили жилой дом, стоящий напротив Дома Советов, попутно разграбив несколько квартир, но дальше не пошли. Десантники оказались смелее всех. Сто девятнадцатый Каунасский полк ВДВ наступал на двадцатый подъезд. При интенсивной поддержке боевых машин десанта, бронетранспортёров и танков после шести часов напряжённых боевых действий полк всё-таки сломил сопротивление двадцати защитников подъезда и захватил подъезд и прилегающюю к нему часть первого этажа, но дальше десантники продвинуться не смогли, полк перешёл к обороне. Тульская сто шестая десантная дивизия наступала на восьмой подъезд, главный удар наносился через канализацию. Десантники вылезли из канализации и, забросав гранатами холл восьмого подъезда, ворвались в него, но холл был пуст. Командововший обороной подъезда капитан КГБ Катунов за несколько минут до атаки приказал отступить, семнадцать офицеров отошли по коридору к основному зданию, унося по коридору своих раненых товарищей. Десантная дивизия решила развить успех и захватить второй этаж, но путь ей преградило отделение военных строителей. Стройбатовцы обстреляли десантников, после чего дивизия перешла к обороне.
Генерал Грачёв немного нервничал, к нему подскочил адъютант, одетый также в американскую форму:
– Со-о-о, дженерал...
– Товарищ, пока товарищ генерал, – перебил Грачёв адъютанта, улыбаясь во весь рост. – Мы реформу в армии ещё не завершили. Что там у тебя?
– Борис Николаевич звонит, – сказал адъютант, протягивая трубку радиотелефона.
– Алло, Паша! – послышалось из трубки. – Долго ты ещё будешь возиться с этим Белым домом?
– Борис Николаевич...
– Пащ, нехорошо получается, мне тут Гельмут звонил из Бонна, Маргарет Тетчер звонила, французы телефон просто оборвали, американцы постоянно названивают, когда Белый дом возьмёте? Они же штурм на весь мир показывают по прямой трансляции, а мы этот дом никак взять не можем уже несколько часов подряд. Что о нас за границей подумают простые французы, немцы, американцы? Что мы с этими русскими патриотами справиться не можем?
– Борис...
– Паша, с этим надо кончать, а то могут быть неприятности. Сколько у тебя войск?
– Таманская дивизия, Кантемировская дивизия, дивизия Дзержинского, тульская сто шестая дивизия, не считая других более мелких частей.
– Я как верховный главнокомандующий решил подбросить тебе ещё несколько дивизий, я сейчас позвоню в штаб округа, и давай, Паша, поторопись, поторопись!
– Нервничает старик, – сказал Грачёв, отдавая трубку адъютанту, но через минуту адъютант подбежал опять:
– Товарищ генерал армии, чрезвычайный и полномочный посол США.
Грачёв тут же схватил трубку.
– Мы вами недовольны, Грачёв! – послышался властный голос.
– Ну, я... я... – залепетал Грачёв, и улыбка слетела с его лица.
Вы должны были взять это здание в шесть часов утра!
– Но я ничего не могу сделать, они не сдаются.
– Ну так возьмите Дом Советов штурмом и перестреляйте всех этих патриотов, войск у вас, по-моему, предостаточно.
– Я... я...
– Сейчас к вам прибудет советник президента по особым делам, – сказал американец и бросил трубку.
Вскоре на мост выехал "чёрный мерседес". Едва увидев его, Грачёв быстро подбежал к машине и подобострастно открыл дверь. Из машины медленно вылез длинный и тощий еврей в чёрной шляпе и с длинной козлиной бородкой, звали его Иосиф.
– Ну, как дела, Павел Сергеевич? – спросил Иосиф мягким ласковым голосом.
– Мы уже вошли в здание. Захвачены двадцатый и восьмой подъезды, и ещё подвал.
– И всё?
Грачёв кивнул в ответ.
– Не густо. А где же ваши суперподразделения "Альфа", "Вымпел"?
