Текст книги "Аномальная зона"

Автор книги: Михаил Серегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 18

Рассказ Васяткиных произвел на спасателей огромное впечатление. Молодые супруги, несмотря на крайнюю усталость и голод, терзавший их ничуть не меньше, чем Хамлясова, изложили хронику последних дней толково и связно. Только теперь стало ясно, что произошло с экспедицией в самом сердце Черной Топи. Никакие пришельцы и никакие аномальные силы не были причастны к их бедам. Речь, как и предполагал Грачев, шла о самых что ни на есть земных страстях, и главной силой опять выступала неведомая, но отчаянная банда.

– После того как они открыли эту ужасную стрельбу, – рассказывали Васяткины, – все впали в ужасную панику. Правда, Корнеев предупреждал, но никто даже подумать не мог, что можно вот так запросто стрелять в живых людей!

– Кто это – Корнеев? – поинтересовался Грачев.

– Он с нами был. Но как раз когда все это началось, он и еще двое наших пытались пройти через болото во-о-он до тех деревьев... – Васяткина немного смутилась. – То есть почему пытались? Они уже туда дошли. Корнеев – человек опытный, с головой. Но тут налетели эти, и уже никто не знает, что стало с Корнеевым и прочими. Больше мы их не видели.

– Не знаю, что с нами со всеми сделалось, – добавил ее муж с горечью, – но повели мы себя безобразно и безрассудно. Никто не думал о взаимовыручке, каждый спасал свою шкуру. А ведь Корнеев отдал мне карабин, чтобы мы не остались с голыми руками. Но я от страха забыл, где у него приклад, а где дуло. Бежал быстрее лани...

– Неправда, ты меня спасал, – ласково перебила его жена. – Если бы не ты, я бы вообще голову потеряла. Представляете, пуля ударила в дерево над самой моей головой!

– Я все понимаю, – сказал Грачев. – Но где же карабин, о котором вы говорите?

– А! Нет, с ним все в порядке, – ответил Васяткин. – Я даже из него не стрелял – берег патроны. Один раз, правда, выстрелил, когда мы заблудились и очень хотелось есть. Я надеялся подстрелить птицу, но не попал. А карабин сейчас у Шиловой. Дело в том, что когда мы блуждали по лесу, то встретили сначала Шпагатова, а потом еще и Шилову – это наш врач. Шпагатов опять повредил ногу и совсем не мог ходить...

Он объяснил, откуда взялся Шпагатов и что с ним случилось. Личность этого человека страшно заинтересовала участкового Конюхова, и он на время даже забыл о своем намерении раскрыть всем тайну светящегося шара.

– Мы увидели ракету и решили, что пойдем на разведку, – объяснил Васяткин. – Оказалось, что нужно возвращаться к болоту. Мы и так все время вокруг него ходили, как заколдованные. Никто уже и не ожидал, что здесь могут оказаться люди. Ну, в смысле, нормальные люди. А Шилова со Шпагатовым вообще, считай, беспомощные – вот мы им карабин и оставили, для поднятия духа.

Грачев попытался подытожить, что произошло с каждым участником экспедиции Хамлясова. Получалось, что неизвестна судьба четырех человек – тех троих, что ушли на болота, и еще одного, писателя-фантаста Визгалова. Как выяснилось, последний был тем самым недотепой, которому доверили прибор GPS.

Хамлясова новость о том, что прибор был потерян и перешел затем в чужие руки, поразила в самое сердце. Ему показалось, что теперь он может взять небольшой реванш за ту обиду, которую ему нанес участковый. Правда, гнев свой он обратил на своих же коллег.

– Хорошенькое дело, черт возьми! – загремел Хамлясов. – Один теряет ценнейший прибор, другие бросают научного руководителя и разбегаются, как тараканы, третьи вообще исчезают... Ну скажите, кто просил этого Корнеева переться в самую трясину? Не-е-ет, теперь, если он погиб, я снимаю с себя всякую ответственность! Ситуация вышла из-под контроля...

– Скажите, профессор, а почему вы с самого начала не выходили на связь? – перебил его Грачев. – Ведь у вас была такая возможность.

Хамлясов сделал вид, что не слышал вопроса, и неожиданно опять заговорил о еде. Грачеву пришлось повторить.

– Не было у нас никакой возможности, – смешавшись, ответил Хамлясов. – Ну не было, понимаете? Неисправность аппарата... А теперь, когда все наше снаряжение покоится на дне проклятого болота, вообще говорить не о чем...Черт побери! Все, все погибло! Все коту под хвост! Какие убытки!

До него словно только что дошла суть произошедшего. Он опустился на траву и обеими руками обхватил всклокоченную голову.

– Мы с Мачколяном пройдемся немного, – объявил Величко. – Нужно доставить сюда тех двоих.

– Но вы не найдете, – забеспокоился Васяткин. – Я должен пойти с вами!

– Укажите примерное направление, – сказал Величко. – А уж Граф найдет, не беспокойтесь. Вам никуда идти не надо. Отдохните и подкрепитесь немного, пока профессор не добрался до наших запасов, – шутливо добавил он.

– Профессор сбежал самым первым, – шепотом сообщила Васяткина. – Мы еще ничего не поняли, а его и след простыл. Потому он один и оказался – слишком далеко убежал. И еще, он говорит неправду – Корнеев пошел на болота не сам, а потому что профессор настаивал, что туда необходимо идти. Корнеев был против.

– Надо сказать, мы с женой здорово разочарованы, – признался Васяткин. – Раньше мы верили Хамлясову как самим себе. А теперь даже в нашем деле сомневаемся. Мы ведь столько дней уже здесь, а ничего необычного не видели. Никаких признаков аномальной зоны.

– Зато мы видели, – небрежно сказал Величко. – Шары какие-то над лесом летают, дерево само загорелось, часы у всех встали...

– Да вы что?! – ахнула Васяткина, и глаза ее загорелись. – Вы обязательно должны об этом рассказать подробнее!

– Вам участковый расскажет, – улыбнулся Величко. – Он говорит, что раскрыл тайну этих явлений. А мы пойдем выручать ваших.

Однако участковый не захотел ничего рассказывать, а вызвался сопровождать Величко и Мачколяна, заявив, что должен первым допросить человека по фамилии Шпагатов, потому что эта информация может быть ключом ко всем событиям.

Когда они ушли, Грачев, Макс и Кузовков занялись вновь прибывшими. Гессер в этих хлопотах не участвовал. С потерянным видом он бродил по поляне и заглядывал под кусты. На него никто не обращал внимания.

Возвращение спасателей затягивалось. Хамлясов и Васяткины, накормленные и переодетые в сухое, немного пришли в себя. Грачев предложил им поспать в палатке, но спать никто из них не мог, несмотря на сильную усталость. Нервы у всех были натянуты до предела. Грачев почувствовал напряжение, которое создалось между «научным» руководителем и его соратниками, и постарался развести их подальше. Желая успокоить профессора, он затеял с ним разговор об аномальных явлениях и загадках Черной Топи, но Хамлясов на эту тему говорил мало и уклончиво – зато вовсю ругался на никчемность и вероломство людей, которым он верил как себе. А еще он почем зря крыл местное руководство и Управление внутренних дел, которые не в состоянии обеспечить даже минимальную безопасность своим гражданам, не говоря уже о приезжих. В своем негодовании он был так многословен, что Грачев пожалел, что ввязался с ним в дискуссию.

Но ему пришлось мучиться, пока не возвратились Величко и остальные. С ними была миловидная, но совершенно измотанная женщина и еще маленький испуганный человечек, которого Мачколян тащил на закорках. Это был тот самый Шпагатов, который прибился к группе Хамлясова неизвестно откуда. Видимо, Конюхов успел с ним уже поработать, потому что, появившись в лагере, сразу объявил Грачеву:

– Этот Шпагатов – парень не промах. Пока остальные бестолково метались по лесу, он вывихнул ногу и заполз под ближайший куст. Поэтому ему удалось увидеть очень любопытные вещи. Во-первых, бандитов было четверо. Было, потому что Шпагатов утверждает: в живых остался только один. Остальных угробил некий незнакомец, явившийся сюда вслед за бандитами в сопровождении страшной как смерть собаки. Подробности я пока опущу. Самое важное – этот незнакомец обезоружил последнего бандита, забрал его с собой и увел вдоль болота в западном направлении. Шпагатов утверждает, что они намеревались проникнуть в глубь Черной Топи.

– И что это за незнакомец? – нетерпеливо спросил Грачев.

– Полагаю, что это не кто иной, как лесник, – заявил участковый. – Все сходится. Лес знает, ружье и собака. Но на уме у этого лесника что-то нехорошее, можешь мне поверить.

– Охотно верю, – сказал Грачев. – Только нас не лесники интересуют. Нам группу Хамлясова собрать надо.

– Так вот что еще видел Шпагатов: те трое, что раньше через топь пошли, добрались до деревьев, которые среди болота торчат, – ну ты их видел. Причем один чуть не утонул, и другие двое его вытаскивали. А когда стрельба началась, они сначала залегли, а потом осторожно дальше пошли. Видимо, опасались возвращаться под пули.

– А дальше что?

– Что дальше – неизвестно. Но, я думаю, они могли где-то посреди болота застрять. Тут, видишь, есть твердые участки. Они могли до такого дойти, а дальше не получилось. В любом случае, нужно болото обойти кругом. Возможно, что-то найдется.

– Возможно, найдется, – пожал плечами Грачев. – Но опять же до утра ждать придется. Времени жалко. Я думаю, надо кого-то назад отправить за помощью. Нашего человека пошлем, и тебе нужно идти, старлей. Кажется, дело далеко тут зашло – без людей в погонах не расхлебаем. Забирайте машину на кордоне и вперед.

– А вы тут как же? Ребята по лесам шатаются серьезные. Не дай бог, встретитесь лицом к лицу.

– А у нас теперь арсенал имеется – забыл? Ружья, которые Макс нашел. Да еще теперь и карабин. Отобьемся в случае чего. Не впервой.

– Ну смотрите, мое дело предупредить. А вообще, не хотелось бы, чтобы вы за оружие брались. Здесь и так уже групповым убийством пахнет. Даст мне прокуратура по шапке! Считай, два года как никаких серьезных ЧП, а тут у Конюхова целая резня на болотах! Как бы вообще из органов не поперли!

– Расстроишься? – спросил Грачев.

– Вы же меня к себе не возьмете, – усмехнулся Конюхов.

– Ну, словечко-то замолвить можно, – в тон ему ответил Грачев. – Только ведь ты нам про шары так и не рассказал.

– Сейчас уже некогда, – ответил Конюхов. – Сам разберешься. Не обратил внимания – Гессер сейчас вовсю свой рюкзак ищет? А я его на развилке дерева спрятал – видишь, слева от палатки стоит? Ты загляни туда, и сам все поймешь. А я пойду, душа у меня не на месте. Ты кого из своих-то отправишь?

– Макс! – крикнул Грачев и махнул рукой.

Макс подошел. Грачев объяснил ему задачу.

– Сразу вызывай спецвертолет! – заявил он. – Нам отсюда не меньше десятка человек эвакуировать надо. Сами, скажешь, идти не могут. Не исключено, что раненые будут. Координаты по GPS сообщишь, чтобы долго не искали. А старлея до управления подбросишь.

– Я загляну потом к Кузовковым, – небрежно сказал Макс. – Нужно же предупредить, что со Станиславом Сергеевичем все в порядке.

Грачев оглядел его с ног до головы тяжелым взглядом и сказал:

– А зачем тебе беспокоиться? Вы Кузовкова с собой забирайте, пусть он сам жену и порадует. Кстати, с ним вы в лесу уж точно не заблудитесь. А это сейчас особенно важно – нельзя терять ни минуты.

Лицо Макса слегка вытянулось.

– А если он откажется с нами идти? – сердито спросил Макс. – У него наполеоновские планы. Он мечтает поймать шар над лесом.

– У кого что болит... – двусмысленно сказал Грачев и объяснил: – Кстати, по дороге старший лейтенант объяснит вам обоим происхождение шаров и прочей нечисти. Вот и будет у вас полезное с приятным.

– С каких это пор милиция дает подобные объяснения? – недовольно поинтересовался Макс. – Насколько мне известно, от милиции вообще никаких объяснений не добьешься. Даже улицу найти не помогут. По собственному опыту знаю.

– Не наговаривайте на милицию, – посмеиваясь, сказал Конюхов. – В основном это мужественные и самоотверженные люди. Просто вам до сих пор попадались, наверное, одни оборотни в погонах. А про шары я вам объясню только частично. Выводы все равно придется делать вам. Я знаю теперь о происхождении этих шаров, но, честно говоря, не слишком хорошо понимаю, каково их предназначение.

– Ладно, Кузовков уж точно в этом разберется, – махнул рукой Макс. – Давайте двигать. А то даже при самом удачном раскладе мы вряд ли доберемся до рассвета. И еще неизвестно, что нас ждет на кордоне. А что, если жена лесника с мужем заодно? Эдакая атаманша, заманивающая честных туристов в лесные дебри, где ее муж обчищает их до нитки?

– Вряд ли, – покачал головой Конюхов. – Такие вещи все равно были бы известны. Шила в мешке не утаишь. А я ни от кого ничего такого не слышал. Не хочу делать преждевременных выводов, но мне кажется, что лесник не главное действующее лицо в этой истории.

– А свидетельство Шпагатова?

– Шпагатов пока сам для меня загадка, – признался участковый. – Непонятно, откуда взялся, почему помогал бандитам и прочее. Правда, на злодея он не тянет, стопроцентный простофиля, но это тоже может оказаться мимикрией. Все факты нуждаются в тщательной проверке. Но вот про грабежи и убийства в лесу я ничего не слышал. Это первый такой опыт.

– Но ведь люди пропадали.

– Но ведь кое-кто утверждает, что в этом виноваты пришельцы. Побеседуйте на эту тему с Кузовковым.

– Вот чего мне меньше всего хотелось бы, так это беседовать с Кузовковым. Я сыт по горло его доморощенными чудесами. Мне кажется, с ними вы должны разбираться.

– Вы преувеличиваете мои скромные возможности. Моя роль здесь – доложить по начальству. А уж там пусть сами решают, что им делать.

Пока они беседовали, Грачев переговорил с Кузовковым и убедил его покинуть лагерь. Это оказалось не так трудно, как предполагал Макс. Кузовков не меньше Васяткиных был сбит с толку поведением Хамлясова, а кроме того, атмосфера страха и тревоги угнетала его с каждым часом все сильнее. В душе ему хотелось послать все подальше, и даже удивительные явления, с которыми ему пришлось воочию столкнуться, уже порядком померкли в его глазах, хотя по инерции он еще продолжал изображать энтузиазм и увлеченность. Однако ни одна душа не торопилась разделить с ним эти чувства. Даже профессору, который сам являлся создателем удивительного института паранормальных явлений, сегодня, кажется, было совершенно наплевать на эти явления. Кузовков начинал чувствовать себя в этой компании глупо и неловко. А когда они вместе с участковым и Максом пустились в путь по ночному лесу, он вообще ни словом не обмолвился о чудесах Черной Топи. И странное дело, чем больше он от нее удалялся, тем большее облегчение при этом испытывал.

Не торопился со своими секретами и Конюхов. Он был погружен в свои мысли, которые, судя по всему, были не очень веселыми. То, что произошло в лесу около Черной Топи, иначе как чрезвычайным происшествием назвать было невозможно, а такие происшествия вызывают цепную реакцию, сходную с делением атомного ядра. А когда происходит взрыв, то тут уж во все стороны летят звездочки, головы и уведомления о служебном несоответствии. И хуже всего приходится тем, кого определяют в стрелочники. По всем параметрам Конюхов был типичным стрелочником, поэтому насчет будущего не обольщался. Правда, вины за собой он особой не видел – ни район Черной Топи, ни спасатели из Желтогорска не имели к нему никакого отношения, и ввязался он в эту историю по инициативе начальства, но захочет ли начальство вспоминать такие подробности, он не был уверен.

И Макс сделался неразговорчив. Он тоже испытывал разочарование от того, как складывались обстоятельства, но смотрел на них совсем под другим углом. Вообще-то он предпочел бы остаться на месте, чтобы до конца распутать клубок, а поручение Грачева воспринял с пониманием, потому что сразу же нарисовал в своем воображении картину – он, пропахший дымом костра и лесом, романтически небритый, вваливается в чистую, уютную квартиру к одинокой, измученной от ожидания женщине, и... Что следует за «и», он пока точно не знал – такие вещи решались на месте, экспромтом, – но это в любом случае должно было быть что-то приятное. Теперь же, когда в нагрузку ему сунули мужа, все предприятие теряло смысл. Он становился обычным курьером, а эта роль была совершенно не в характере Макса. К тому же он предвидел, что Косицин именно на нем сорвет свое раздражение, потому что они бессовестным образом нарушили все договоренности и уже несколько дней не выходили на связь. Правда, в их положении это было совсем непросто, но вряд ли Косицин будет вникать в такие детали.

Так и получилось, что все трое не перекинулись и парой слов, пока добирались до лесного кордона. Обратный путь они проделали быстрее и увереннее, чем путь к Топи, несмотря на ночное время и ожидание возможных сюрпризов от темной чащи. И все равно, у цели они оказались, только когда над лесом слегка посветлели облака, а между деревьями поплыл сизый туман. В сыром воздухе стояла удивительная тишина, позволявшая надеяться, что повторения вчерашней бури не будет.

Они вышли из сумрачного сосняка, перевалили через небольшой овражек, где остро пахло грибами, и очутились в полосе, где росли вперемежку дубы, клены и еще какие-то лиственные деревья. До кордона было уже рукой подать.

Вдруг откуда-то с неба до их слуха долетел странный звук. Он был похож на плач. Все задрали головы. Буйно разросшаяся листва не давала рассмотреть, что творится наверху.

– Что за черт? – недовольно сказал Макс. – Опять шары?

– Птица, наверное, – отозвался Кузовков, который постепенно становился скептиком.

– Я, конечно, не орнитолог, – сказал Конюхов. – Но мне кажется, для птицы это не самые подходящие звуки.

– Некоторые птицы умеют подражать разным голосам, – вспомнил Макс. – Вороны, например.

– Ага, и еще попугаи, – кивнул участковый. – Это я сам слышал. А ворону не слышал ни разу. Одно только «кар!» и больше ничего.

– Так вы хотите сказать, что на дереве кто-то сидит? – спросил Макс.

И тут, как бы в подтверждение этих слов, сверху прозвучало негромкое и жалобное: «Товарищи!»

– А! Что я говорил! – воскликнул Конюхов, поднимая кверху палец. – Плюньте мне в глаза, если хоть одна ворона сможет так четко произнести это слово. Там, наверху, кто-то есть! Надо выяснить, кто это.

Он задрал голову и крикнул:

– Эй, наверху! Мы вас не видим. Что вы там делаете?

– Я тут спасаюсь, – ответил тот же жалобный голос. – От чудовища. Помогите!

– Мы бы рады помочь, но здесь нет никакого чудовища, – ответил Конюхов. – В принципе, если других дел у вас там нет, можете спускаться.

– Я не могу, – простонали сверху. – У меня нет сил! И я вот-вот упаду.

– Ничего себе! – озадаченно посмотрел на Макса участковый. – У него нет сил спуститься. Он намекает, что мы должны к нему подняться, что ли? Я пас. Не слишком уважаю высоту. Может, вы, Кузовков?

– Я с ног валюсь от усталости, – мрачно сказал Станислав Сергеевич. – Среди нас есть профессиональный спасатель.

– Намек понял, – спокойно произнес Макс и, в свою очередь, вступил в переговоры. – Эй вы, там! Сейчас я к вам поднимусь и попробую что-нибудь сделать. У меня есть с собой веревка. Если вы постараетесь и не упадете раньше, я попытаюсь вас спустить на землю.

Дуб был старый, ветвистый, и при некотором навыке подниматься на него было одно удовольствие. Однако человек, спрятавшийся в его ветвях, залез так высоко, что Макс долгое время не мог его даже заметить.

Наконец едва ли не у самой верхушки он увидел торчащую из листьев ногу, обутую в добротный походный ботинок. Нога слегка дрожала. Поднявшись еще повыше и усевшись на толстом суку, Макс оказался почти лицом к лицу с худощавым перепуганным человеком в толстой брезентовой куртке и черных джинсах. На джинсах имелось множество карманов, а вот на куртке один боковой отсутствовал – он был вырван с мясом. Вообще, одежда этого человека пребывала в плачевном состоянии – видимо, уселся он на своем суку еще до дождя.

– Вы из группы Хамлясова? – уверенно спросил Макс.

Человек радостно закивал.

– Моя фамилия Визгалов, писатель-фантаст, – скороговоркой произнес он. – А вы...

– Мы вас ищем, – объяснил Макс. – Собственно, половину уже нашли. Вот и вы теперь обнаружились. А чего вас на дерево-то понесло?

– Я же говорю, чудовище, – почему-то шепотом ответил Визгалов. – Раз вы наших нашли, то должны знать, в какую переделку мы попали. Это был настоящий ад! Я едва ушел живым. Посмотрите! – Он показал на свой оторванный карман.

– Так это вы потеряли прибор GPS?! – воскликнул Макс. – Ничего, не волнуйтесь, он в надежных руках. Но я не понял насчет чудовища...

– Я скажу вам честно – бежал куда глаза глядят! – с подкупающей откровенностью признался писатель-фантаст. – Бежал, позабыв про всякие приличия. Оказывается, приключения в реальной жизни – очень неприятная вещь. Просто хуже ничего не бывает, по-моему. А главное, все эти ужасы совершенно подавляют волю. Да, я оказался трусом и не вижу смысла скрывать это. Зато я жив. Даже сейчас не могу в это поверить... Я трое суток блуждал по лесу, думал, меня сожрут дикие звери. За каждым деревом мне мерещились волчьи глаза. В чаще ухал филин...

– Знаете, это вы потом вставьте в какой-нибудь роман, – нетерпеливо сказал Макс. – Насколько я понял, чудовище вам тоже примерещилось. Иногда воображение сильно мешает. Но давайте думать, как нам отсюда спуститься. Раз вы сами не в состоянии, я сейчас сделаю петлю, подцеплю вас на уровне груди и потихоньку смайнаю на землю. Без страховочного конца, пожалуй, обойдемся – вы человек не тучный, а в случае чего будете страховаться, придерживаясь за ветви.

– Боюсь, у меня все онемело, – плачущим голосом признался Визгалов. – Я сижу тут вторые сутки. Спать боюсь, потому что во сне можно сорваться. Правда, я прицепился ремнем к суку, но, кажется, не очень надежно.

– Вторые сутки на дереве? Под дождем! – покрутил головой Макс. – Это впечатляет. Видно, серьезное чудовище вы нафантазировали.

– Я его видел, – убежденно сказал Визгалов. – Он был черный, с безумными глазами, и весь будто облитый маслом. Когда он бежал, лес расступался перед ним.

– Здорово, – кисло сказал Макс. – Тогда давайте-ка я сейчас поднимусь немного повыше и накину на вас петлю.

«Когда писатель-фантаст сильно пугается, он сходит с ума, – мысленно заключил он. – Нужно запомнить на всякий случай».

Оказалось, что закрепить на теле писателя веревку – это только полдела. Значительно труднее было убедить Визгалова отцепить руки от дубовых сучьев. Казалось, он уже намертво сросся с ними. Однако Макс достиг все же своей цели, вернее, Визгалов устал сопротивляться, и спуск начался.

Макс вытравливал веревку крайне медленно, учитывая совершенно раскисшее состояние писателя. Участковый вскоре принял живое участие в процедуре и снизу подавал Визгалову советы, которые тот честно пытался выполнить, и в конце концов добрался до поверхности земли живым и здоровым.

Справедливости ради следует отметить, что о здоровье говорить можно было условно. Коснувшись пятками земли, Визгалов повалился к ногам озадаченных Конюхова и Кузовкова и принялся корчиться, будто в предсмертных муках. Спустившийся вскоре Макс объяснил, что Визгалов слишком долго сидел в неудобной позе, и теперь кровь пытается вернуться в его пережатые жилы.

Муки Визгалова продолжались довольно долго, а потом вдруг выяснилось, что идти он может с большим трудом – его шатало, и он цеплялся за все деревья, которые попадались на его пути. Максу и Конюхову пришлось подхватить его на руки и таким манером дотащить до самого кордона.

Но здесь с Визгаловым едва не случилась истерика. Его мышцы налились нечеловеческой силой, он вырвался и опрометью бросился к ближайшему дереву.

– Вот оно! – завопил он. – Чудовище! Спасайтесь!

На подступах к дому лесника стоял огромный, лоснящийся, как начищенный ваксой сапог, пес. Он мрачно смотрел на идущих к нему людей, и шерсть на его загривке постепенно вставала дыбом.

– Да, в самую точку, – пробормотал Конюхов, останавливаясь. – Чудовище и есть.

За ним остановились и остальные. Пес тоже пока не двигался, а на крыльце появилась хозяйка. Она подозрительно посмотрела на незваных гостей и, кажется, их не узнала.

– Здравствуйте! – крикнул Конюхов. – Мы у вас тут недавно были! Нам машина нужна. А вы бы собачку прибрали! Кстати, муж ваш еще не возвращался?

Женщина не ответила, крикнула что-то резкое собаке и повелительно махнула рукой Максу, разрешая подойти к машине. Ему не хотелось ударить лицом в грязь, но идти мимо жуткого черного зверя было нелегким испытанием. Макс просто чувствовал ненависть, исходящую от пса. Если бы в этот момент ему дали команду «фас», он разорвал бы Макса в клочки. Но жене лесника двусмысленность ситуации доставляла, кажется, удовольствие.

Стараясь идти неспешно и уверенно, Макс целую вечность добирался до автомобиля, потом открыл дверцу и с огромным облегчением нырнул в кабину. Когда он выехал за ворота и подсадил в машину своих спутников, его лоб был покрыт испариной.

– Теперь я точно знаю, что Шпагатов насчет лесника не соврал, – заявил Макс Конюхову. – От этой семейки чего угодно ожидать можно.