Текст книги "Обзор истории русского права"

Автор книги: Михаил Владимирский-Буданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 62 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

Б. Население1. Этнографический состав населения

а) Московское государство не есть создание политики московских князей и не есть результат внешних столкновений: оно создано в XIV в. (и потом восстановлено в XVII в.) силами самого населения и есть русское национальное государство.Общерусское национальное самосознание, установившееся еще в 1-м периоде, не разрушено, а окрепло вследствие борьбы с татарами; всякая же национальность, достигшая самосознания, стремится воплотить себя в отдельный государственный организм. Признаки национального характера Московского государства указаны выше в наименовании его «Русью» и «Русской землей». Летопись так выражается о государстве, управляемом Дмитрием Донским: «Внук же бысть (Димитрий) събрателя русской земли (Ивана Калиты)… пребысть един в области великого княжения (достиг единодержавия), приемшу ему скипетр дръжавы русские земля» (Воскр. лет. под 1389).

6) Фактически это государство обнимало лишь часть (северную) русской нации, но стремилось стать и именовало себя общерусским; титул великих князей московских «всея Руси» был употреблен в первый раз Иваном Калитой; но такой титул не употреблялся в сношениях с Литовским государством до Иоанна III, который, объединив Северную Русь, тотчас сделал вызов бытию Литовского государства, послав туда грамоту с титулом «Иоанн, Божиею милостию, государь всея Руси», и начал вступаться за русские (религиозные) интересы населения соседнего государства; с тех пор московские великие князья постоянно заявляют притязания на Полоцк, Киев и Волынь. Но существование другого – Литовско-русского – государства производило разлад между идеей (общерусского государства) и действительностью. Такой разлад сообщает трагический характер борьбе этих двух государств и делает оба государства явлениями переходными и временными. Полного воплощения общерусской идеи государство достигает лишь в период империи.

в) Другое ограничение национального характера Московского государства составляет огромная примесь в населенииего инородческого начала, вследствие расширения государственной территории на Восток. Но выше было указано, что это расширение состоялось не столько посредством правительственных завоеваний, сколько при помощи народной колонизации:; посредством колонизации чужие этнографические элементы не вводятся в государство, как инородное тело, а ассимилируются национальным организмом и перерабатываются в нем. Движение колонизации на Восток началось еще при существовании прежней Суздальской земли; первым ударам ее подверглись финские племена мордвы (Эрзя и Мокша) на Средней Волге (при Андрее Боголюбском и Всеволоде III); в 1221 г. Юрием Всеволодовичем основана центральная колония при устье Оки – Нижний Новгород, откуда начались ежегодные экскурсии в земли мордовские; с половины XIV в. начинается основание постоянных русских колоний за Окой. В то же время туда же шла колонизация из Рязанской земли. В мордовских землях, под давлением русских и татарских набегов, образовалось несколько мелких княжеств, частью под властью мордовских князьков (Арзамас, Ардатов и др.), частью – татарских мурз (на реке Мокше и Цне, где владели родоначальники князей Мещерских, уже крещеные, до 1380 г., когда последний князь Александр продал свое владение Дмитрию Донскому; на реке Саре, в Елатме, на реке Теше и на Мокше). Многие из владетельных князей этих княжеств вошли в состав русского дворянства; другие ниспали в разряд крестьян. Масса же прочего населения сохранила свою этнографическую отдельность до конца существования Московского государства, хотя уже Иоанн Грозный раздавал мордву боярам для крещения, отнимал земли у некрещеных. Более успешные результаты имело основание монастырей (с миссионерскими целями) и переселение русских в мордовские села и обратно. Однако, мордва и потом составляла особую часть населения, большей частью враждебную государству (в Смутное время она разоряла Москву и поголовно участвовала в бунте Стеньки Разина). Движение колонизации в области черемис и чувашей началось преимущественно с покорения Казани. Северо-восток (Пермь и Вотяки) колонизуем был еще новгородцами. Но прочные основания колонизации положены с конца XIV в. миссионерами (Стефан Пермский) и промышленниками (Строгановыми). Юго-восточные степи, занятые кочевыми народами (татарами), колонизуемы были с большей легкостью (донскими, волжскими и яицкими казаками).

Здесь подвижное население очищало свободную территорию для русских поселений и не предстояло труда ассимиляции. – Вообще инородческие элементы ассимилированы и вошли в значительном объеме лишь в высший служилый класс и не остались без влияния в социальном строе государства; неассимилированные же сплошные массы инородцев оставались внешним придатком, который не обнаруживал никакого влияния на внутренний склад севернорусского государства.

2. Социальный состав населения (классы общества)

Если в основании государства лежит главным образом национальный союз, то такое государство не может уже быть союзом сословий: люди, сомкнувшиеся в государство только ради своего национального единства, не могут разделяться на классы, совершенно чуждые друг другу (как то было в феодальной Западной Европе). Далее, население однородного этнографического состава не может допустить такого отчуждения сословий друг от друга, как, например, в Литовско-русском государстве (где высший класс усвоил польскую национальность, города наполнились пришельцами: немцами, армянами и особенно евреями; сельское население удержало русскую или литовскую национальность). Наконец, государство безусловно монархическое (самодержавное), каково было Московское, не допускало развития сословных прав в ущерб общегосударственным. – Несмотря на великое неравенство состояний, Московское государство есть государство бессословное. –Население его разделяется на классы, которые образовались из зародышей, данных в 1-м периоде, но под влиянием новой самодержавной идеи государства. Различие их истекало не из прав, а обязанностей в отношении к государству: именно одни служат государству лично, другие – уплатой денег в пользу его.

Отсюда два класса населения в государстве: служилыйи тяглый, из которых каждый подразделяется на несколько разрядов, которые соединяли оба класса неуловимыми оттенками.

а) Служилые люди

Элементы, из которых составился служилый класс.Люди, призванные к отправлению военной, придворной и приказной службы, называются людьми служилыми. Этот класс образовался из земских бояр и княжеских дружин (дворов) 1-го периода, которые (как нам уже известно) состояли из полноправных бояр и несвободных или полусвободных дворян. Те же классы видим и в XIV в. повсюду в Северной Руси. Бояребыли служилым классом только потому, что их профессией была высшая (военная и административная) служба; но служба эта не была обязательна для них по отношению к тому или другому князю, они пользовались правом свободного перехода и служили по договору. Владея вотчинами (независимым правом собственности), они не утрачивали их при переходе к другому князю. В отчинах они пользовались некоторыми правами суда и управления над поселенцами; содержали свои дворы (дружины). Они получали от князей города и волости в кормление с судом и данью. – Низший разряд свободных землевладельцев – дети боярские, их важнейшее отличие от бояр состоит только в меньших земельных имуществах. Это – обедневшие потомки размножившегося боярского рода.

Слуги (дворяне).Люди, составлявшие постоянный двор князей, именовались слугами; их положение определялось не землевладением, а только службой. Они разделялись на слуг вольныхи слуг под дворским.Первые были лично свободны и, подобно боярам, могли переходить от одного князя к другому (см.: Двин. Уст. гр. 1397 г., ст. 3; см. также Дог. Москвы с Тверью 1368 г.: «А кто бояр и слуг отъехал от нас к тобе, или от тобе к нам… в ты села нам и тобе не вступатися»); некоторые из них владели вотчинами, но большая часть не пользовалась прочими правами боярства; они получали или готовое содержание при дворе, или временное пользование земельными участками.

Слуги под дворским, или дворяне в тесном смысле слова, исправляли в отчинном государстве дворовые (которые были в то же время государственными) должности: казначеев, тиунов, дьяков, посельских, ключников. От них не отличались и слуги, исправлявшие чисто экономические поручения: бортники, садовники, псари, бобровники, бараши. Все они были люди лично несвободные – холопы, доставшиеся князю по купле или «по вине» (за преступления), по браку: «Ахто моих казначеев, или тиунов, или дьяки прибыток мой ведали, или посельски, или ключники, или хто холопов моих купленных… тех всех пущаю на свободу» (Дух. Вас. Дм. 1406 г. в Собр. гос. гр. и догов. I, № 39). «Ахто будет казначеев, и тивунов и посельских, или хто будет моих дьяков, что будет от мене ведали прибыток ли который, или хто будет у тых женился, те люди не надобни моим детем, дал есмь им волю. Также хто будет моих людий полных, купленых, грамотных, дал есть им свободу» (Там же. № 25). Само собой разумеется, что слуги этого рода не могли пользоваться наравне с боярами и слугами вольными правом перехода: «А бояром и слугам, кто будет не под дворским, вольным воля. А кто будет под дворьским слуг, тех дети мои промежи себе не принимают» (Там же. № 40). – Дворы имели все владетельные князья; по мере присоединения уделов, двор великого князя увеличивался; но эти провинциальные дворы не пользовались одинаковым положением с старым двором московских князей; отсюда впоследствии образовалось различие дворян московских и городовых.

Способ образования служилого класса.Из представленных столь различных элементов составляется один служилый класс в XV в. через понижение прав бояри постепенное повышение прав дворян.

Первое (т. е. понижение прав бояр) совершалось следующим путем: вместе с уничтожением уделов, сами удельные князьяначали поступать на службу к великому князю и входить в разряд боярства; но князья не могли быть уравнены с боярами относительно свободы вотчинного владения: князья приходили на службу с остатками своих уделов и сохранили в них некоторые прежние владетельные права. Еще в XVI в. князья-слуги, потерявшие владетельный характер, остаются в своих прежних уделах: князья Воротынские и Одоевские в конце XV в. идут на войну со своими удельными полками. Князья Оболенские пользуются в своем уделе полными правами суда: «приставь в. князя к ним в Оболенск не въезжает». Когда в 1493 г. завоевана Вязьма и князья Вяземские привезены в Москву, то Иоанн III «пожаловал их же вотчиною Вязьмою и повелел им себе служити». Из Тверских князей – Микулинские владеют частью своего удела, как вотчиной, даже в 1570 г. Из князей Ярославских – князья Сицкие, Прозоровские, Ухтомские и пр., сделавшиеся служилыми еще с XIV в., остались владельцами частными в своих бывших уделах во второй половине XVI в. Отношения государства к уделам служилых князей можно видеть на примере Ростовских и Оболенских князей: первые сделались служилыми еще с начала XIV в., а между тем в 1462 г. великий князь Василий Васильевич, отдавая Ростов своей жене, пишет: «А князи Ростовские, что ведали при мне, ино по тому держат и при моей княгине, а княгиня моя у них в то не вступается». Оболенские продали Ивану III за два села и 5 тысяч рублей право на свое княжество в случае пресечения мужской нисходящей линии в их роде. – При таком сохранении служилыми князьями их владетельных прав, государи московские не могли предоставить им полные права распоряжения на их владения, ибо это означало не частную свободу распоряжения имуществами, а распоряжение государственными правами по частным сделкам. Поэтому право свободного перехода с сохранением вотчин прежде всего было отнято у служилых князей, между тем как бояре еще сохраняли его: в 1428 г. договаривается великий кязь Василий Васильевич Темный со своим дядей Юрием: «А кто имет жити наших бояр и слуг (в) твоей отчине, а тебе их блюсти как своих… а князей, ти, моих служебных с вотчинами… не приимати».

Лишь по примеру князей ограничиваютсяпотом имущественные права и бояр; права эти обусловливаются уже службой; вотчинное право становится условным. В 1504 г. Иоанн III пишет в своей духовной: «А боярам и детям боярским Ярославским с своими вотчинами и с куплями не отъехать от моего сына Василия, и кто отъедет – и земли их сыну моему; а служать ему, и он у них в их земли не вступается, ни у их жен, ни у их детей» (Собр. гос. гр. и догов., I, 391). То есть сначала частные права (наследование и др.) еще не сокращались, но, благодаря служилому характеру владельцев, и частные права распоряжения вотчинами ограничены потом (см. Ук. кн. казн., ст. XIX).

К этому повело особенно сокращение личных прав бояр и слуг вольных.Право личного перехода их было сначала ограничено, именно допускался переход от удельных князей к великому, но не наоборот, а затем было совсем отнято при Иоанне III: с уничтожением уделов оно и не могло иметь места: оставалось переходить только в Литву, которая не состояла в союзе с русскими княжествами, считалась государством чужим и враждебным, а переход в нее – изменой. Лишение права перехода подобно уже личному кабальному холопству: великие князья начали брать с бояр крестоцеловальные записио непереходе (первая известная взята с князя Холмского в 1474 г.); такие записи почти равнялись записям на кабальную службу между частными лицами и имели те же последствия для закрепощения высших классов. – Тогда бояре начали занимать дворовые должности наравне с дворянами: при Иоанне IV должность казначея занимает уже боярин; бояре начинают получать поместья наравне с дворянами (а не только кормление).

В то же время совершался обратный процесс возвышения прав дворянследующими способами: с присоединением уделов число дворян у великого князя увеличилось чрезмерно; главной службой их делается не дворовая, а военная. Содержатся они уже не при дворе, а испомещаются на землях, составлявших частную собственность князей, на поместном праве(т. е. на праве временного пользования с условием службы подобно, как в частных отношениях – холопы, поселенные на участках, именуемые «задворными»). И это – уже значительное право для лиц несвободных. Сделавшись помещиками, они могут и сами приобретать имущества и передавать их в наследство, однако право и на эти имущества остается еще также условным и зависимым от прав великого князя… «А которые дети боярские (говорит великий князь в своем завещании) служат моей княгине, и слуги ее, и вси холопиее, и кому будет аз кн. вел. давал свои села, или моя княгиня давала им свои села, или за кем будет их отчина, или купля, – и в тех своих людях во всех вольна моя княгиня и в тех селех». – По мере увеличения государства отношения между великими князьями и этими слугами их становились все менее тесными и непосредственными, и имущественные права их возрастали. – Вместе с тем возрастали и их личные права: они (даже бывшие полные холопы) получают до некоторой степени право перехода с потерей лишь земель: «А (кто) тех бортников, или псарей не всхочет жити на тех землях, – ин земли лишен, пойди прочь, асами сыну – князю Ивану не надобе, на которого грамоты полные не будет; а земли их сыну – кн. Ивану» (Собр. гос. гр. и дог. I, 40). Хотя право перехода отнято потом у всех классов, но прочие приобретенные дворянами личные права остались за ними и таким образом вполне уравнялись с правами бояр.

Полное уравнение бояр и дворян последовало при Иоанне Грозном, от времени которого сохранился указ об уравнении службы бояр, князей, детей боярских и «воинов» (дворян) по их вотчинам, поместьям и денежному жалованью. Тогда и бояре становятся дворовыми слугами и дворяне землевладельцами на равных правах.

Составляет ли служилый класс сословие? Разряды служилых людей.Из предыдущего следует, что служилыми людьми называется класс населения, обязанный службой (придворной, военной, гражданской) и пользующийся за нее частными земельными имуществами на условном праве [37]37
  По поводу этого г. Павлов-Сильванский замечает: «Автор (т. е. я) опускает существенный признак – податную привилегию служилых людей» (Государственные служилые люди. С. 326). Но если мы говорим, что различие служилых от тяглыхзаключалось в том, что первые служат, а другие платят подати, то нам казалось (и теперь кажется), что это для всех ясно.


[Закрыть]. Основание для отдельного бытия этого класса дается не правами его, а обязанностями к государству. Обязанности эти разнообразны и никакого корпоративного единства члены этого класса не имеют. Сколь многоразличны служебные обязанности, столь же различны и разряды, на которые делился этот класс. Это: а) члены боярской думы: бояре (высший чин, жалуемый царем), окольничие и думные дворяне (т. е. дворяне, введенные в думу, допущенные к участию в ее заседаниях); б) Придворные чиныкак высшие: спальники, стольники, стряпчие, так и низшие; в) Военные люди:жильцы (гвардия), дворяне московские (испомещенные в Московском уезде), дворяне городовые (самый многочисленный и центральный разряд служилого класса, давший имя будущему высшему сословию дворянства), дети боярские (прежде примыкавшие к боярскому классу, а с XVI в. ниспавшие в самый низший разряд служилых людей). Переходом от военного служилого класса к тяглому населению были разряды низших служб' образовавшиеся с половины XVI в.: стрельцы, пушкари, казаки, драгуны, воротники, рейтары и солдаты; г) Лица гражданской службы —дьяки и подьячие (думные дьяки, дьяки приказные, дьяки городовые, площадные и другие); д) К служилым царским людям надо присоединить дворяни детей боярских архиерейскихи знакомцевбоярских (военные дружины бояр и служилых князей); те и другие, вместе с частной службой, отправляли и государственную (военную в походах и административную в вотчинах).

Способы вступления в высший класс и выхода из него.Сообразно с понятием о служилом классе, основной способ вступления в служилые люди есть определение в тот или другой разряд государственной службы(а не пожалование каких-либо прав потомственных или личных). Перевод лиц из одного разряда в другой есть возвышение чиновников по степеням чинов и должностей. Определение лиц в разряд военнослужащих называлось верстанием(запись в полковые списки и назначение жалованья поместного или денежного). Такое поступление на службу прежде не принадлежало исключительно какому-либо классу по происхождению: в XV, XVI и до половины XVII в. «верстали (в дети боярские) и холопов, крестьян и посадских людей» (Яблочков. С. 260) [38]38
  Г. Павлов-Сильванский (с. 324) признает его утверждение ошибкой и ссылается на ряд наказов XVII в., в которых запрещается верстать неслужилых отцов детей и холопов боярских, посадских людей, пашенных крестьян. Чтобы не впасть опять в ошибку, последуем за самим г. Павловым-Сильванским. У него (на с. 96) находим, что в XV в. «многие боярские послужильцы»в 1483 г. были наделены поместьями в Водской пятине (боярские послужильцы – это дворовые люди бояр); здесь же приводится справка по делу 1648 г. об оскорблении одного дворянина другим, который назвал первого «холопьим родом»; по исследованию оказалось, что оба спорящие происходят из боярских послужильцев. В XVI в., при Грозном, вукраинных местах «правительство пополняет ряды (дворян), верстая казаков в дворянские чины» (с. 108). «В Дедиловском уезде даны были небольшие поместья двум сотням рядовых казаков за азовскую и черкасскую службу… Состав детей боярских пополнялся в этих местностях иногда из низших служилых чинов, казаков. В 1585 г. в Епифани набрано было из казаков 200 человекдетей боярских; им даны были небольшие поместья в уезде этого городка» (с. 111). Распоряжение царя Бориса в этом смысле автор почему-то считает «частным и случайным отступлением». Переходя к XVII в., мы в первый раз встречаемся с частными(действительно) распоряжениями наказов, а затем с конца 30-х годов и с общими узаконениями о воспрещении верстать «неслужилых» отцов детей; на эти узаконения и мы ссылаемся, видя в них новость. Если мы встречаем закон, воспрещающий монастырям покупать вотчины, то, кажется, мы вправе заключить, что раньше монастыри могли приобретать вотчины; не считаем возможным думать наоборот: запрещается то, чего и прежде не было. Можно до некоторой степени угадать и причины, почему именно в XVII в.начинаются запрещения верстать неслужилых людей; на одну из таких причин указывается нами в тексте (подготовление сословных порядковс половины XVII в. по образцу Польши и Литвы); можно указать и другую; тогда все классы были уже прикреплены: посадским и крестьянам запрещалось переходить не только в дворяне, но и в холопы. Однако, многократное повторение запрещений указывает, что закон не скоро достиг действительного исполнения: и в XVII в. иногда верстали холопов и крестьян. Зато низшие служилые чины (не дворяне) отнюдь еще не подвергались такому запрещению. Обращаясь опять к самому г. Павлову-Сильванскому, находим у него следующее (прим. 25 на с. 325): «Вследствие донесения стрелецких и казацких голов было объявлено: “А ныне по нашему указу беглыхстрельцов и казаков в дети боярские, станичники и пушкари верстать не велено”; этим указом (замечает автор) не воспрещалось, однако, еще верстать в дворянскую службу стрелецких и казацких детей,не записанных в стрельцы или казаки».
  Оставляя в стороне дворян, мы не должны забывать, что лица гражданской службы (дьяки и подьячие), не причисляемые к дворянству, делят однако с дворянами все привилегии этого последнего (т. е. владеют вотчинами и поместьями и не платят податей). А между тем никто не может отрицать, что в дьяки и подьячие и в XVII в. набирались люди из поповых детей, посадских, пашенных крестьян и вольноотпущенных. Сейчас был приведен факт из книги г. Павлова-Сильванского о наделении двух сотен рядовых казаковпоместьями; в казаки поступали люди всех состояний; при постепенном сравнении поместий с вотчинами, эти казаки оказываются снабженными теми же привилегиями, как и дворяне. Неужели и они члены сословиядворянского?


[Закрыть]. В разряд гражданской службы набирались из «поповых и дьяконовых детей, торговых людей гостиной и суконной сотен, из черных сотен всяких посадских людей, из пашенных людей и их детей» (Уст. кн. зем. прик., ст. XXIX). Хотя наборы дворян и подьячих из лиц неслужилых классов были запрещаемы указами 1639 и 1652 гг., но на практике поступление таких лиц на службу продолжалось и во второй половине XVII в.; Котошихин пишет: «А кто из них (людей посадских, духовных, боярских слуг) отпустит своего сына на службу в солдаты, или рейтары, или в приказ подьячим и иным царским человеком, а те их дети от малые чести дослужатся повыше и за службу достанут себе поместья и вотчины, – и от того пойдет дворянский род». Лишь в конце XVII в. (указы 1675 и 1678 гг.) окончательно предписано верстать только сыновей детей боярских, что, впрочем, относится уже к периоду реформ (к началу образования из служилых людей дворянского сословия). – Как лица, происшедшие не от служилых людей, могли быть верстаны на службу, так и сыновья лиц служилых не получали никаких особых прав с момента рождения [39]39
  Г. Павлов-Сильванский (с. 327) не согласен с этим, ибо-де «дети боярские наследственно пользовались преимуществами вотчинного землевладения и свободы от податей. Как видно из актов, они, даже если не были поверстаны в специальную дворянскую службу, не зачислялись в класс податных лиц. Правительство лишь в виде наказания грозило неверстанным детям боярским превратить их в “пашенных мужиков”, если они не станут писаться в солдатский строй. Служба в солдатах была временной, и по окончании ее дети боярские оставались детьми боярскими. Как видно из Уложения, неверстанные дети имели право покупать вотчины (только не из казенных земель)». Итак, наследственные преимущества детей боярских состояли в обязательной службе: неверстанные дети боярские поступали в солдаты; если же они уклонялись от такой участи, то им угрожал переход в «пашенные мужики». Пусть они сохраняют наименование детей боярских, но соединяются ли с этим какие-либо личные привилегии? Мы не знаем таких. Гораздо важнее другое: сохраняются ли вотчины за неслужилыми детьми боярскими? Поищем ответа опять у самого г. Павлова-Сильванского: «Землевладельческое и податное преимущества дворянского класса московского времени обусловливались лежавшею на них обязанностию службы.Дворяне и дети боярские пользовались этими преимуществами не в качестве самостоятельного, привилегированного сословия, но в качестве всецело зависящего от правительства служилого класса»(с. 227). Думаю, что отсюда будет правильныйвывод, что всякий дворянин, отказавшийся по собственной воле от службы, лишается не только поместий, но и вотчин. Так оно и было в действительности (см. Наказ 1675 г.).
  Автор еще добавляет один аргумент, именно следующий: казенные земли, по Уложению 1649 г., «запрещено было продавать в вотчину неверстанным и не служащим государевы службы детям боярским» (с. 226). И затем он продолжает: «Но детям боярским не возбранялось приобретать частновладельческие земли, хотя бы они и не служили государевой службы» (Там же). Вотчинами владели и могли приобретать их и неслужащие дворяне и дети боярские, т. е. или не пригодные к службе, или малолетние, или отставные, равным образом вдовы и девицы; здесь владение обусловливалось или будущей, или прошедшей службой; речь идет об отказавшихсяот службы. Могли ли быть тогда неслужилые дворяне,владеющие вотчинами без всяких повинностей? Мы не знаем таких.
  Остается еще вопрос: было ли владение вотчинами и поместьями привилегиейдворян и детей боярских, т. е. принадлежало ли это право им только исключительно? Кроме изложенного нами в тексте (см. с. 125), в книге г. Павлова-Сильванского находим еще следующие положения: «Право вотчинного и поместного землевладения, – говорит он, – приобреталось также выслугой, независимо от происхождения. Так, поместья давались выслужившимсядьякам и подьячим, хотя бы они были и недворянского рода; поместьями наделялись и дослужившиеся до начальных чинов стрельцы и солдаты-разночинцы. Вотчинами владели также гости в силу того, что они исполняли различные службы по финансовому ведомству. Но (опять прибавляет он) одним лишь дворянам и детям боярским, служилым людям «по отечеству» (?) принадлежало право владеть вотчинами и приобретать их независимо от службы,в силу происхождения» (с. 226). Это не вполне согласуется с тем, что изложено на следующей 227 стр. и выписано нами выше, т. е. что землевладение «обусловливалосьлежавшею на них обязанностию службы».Дьяки владели вотчинами (и не только поместьями), которые могли они наследовать и приобретать. Но делались ли они через то дворянами? Нет, дьяки и дворяне – два совершенно различных разряда. Гости могли владеть вотчинами, ибо также отчасти служили; но делались ли они через то дворянами? Конечно, нет. Идем дальше: могли ли принадлежать вотчины неслужилым людям? В Уложении (XVII, 45) читаем: «Порозжие земли приказал государь продавати… и которые порозжие поместные земли… продаваны бояром и околничим и думным людем и столником и стряпчим и дворяном и детем боярским и гостем и всяким служилым и неслужилым людем в вотчины,и тем людем, которым те порозжие земли в отчину проданы, владеть теми вотчинами по купчим, и их женам и детем и вольно им те свои купленные вотчины продати и заложити и в приданые дати»… Вотчинами владели и люди сельского состояния; так, например, именует свой наследственный участок волостной земли одна крестьянка в 1610 г. (см. ниже о крестьянах). Люди городского и сельского состояния, оккупируя новые земли на севере, получали на них пожалование с правом поселения на них крестьян, т. е. владели населенной вотчиной (см. там же факт 1524 г.). Самые «именитые люди» Строгановы не были дворянами. Вообще всякое владение землей на частном праве не воспрещалось никакому свободному лицу и именовалось вотчиной. Во всех случаях владения вотчинами неслужилых лиц, оно, разумеется, было обложено другими повинностями. Лишь фактическиглавными вотчинниками были более богатые люди служилые (и неслужилые).
  Что касается до поместий, то не следовало бы и говорить о них, ибо поместьем называется жалованье за службу. Странно было бы о настоящем времени утверждать, что чиновники обладают сословной привилегией получать жалованье. Но полезно припомнить, что в смысле жалованья поместья давались не одним высшим служилым людям (боярам, окольничим, думным и прочим дворянам и дьякам), а именно: копейщикам, рейтарам, драгунам и солдатам (что, впрочем, утверждает и сам г. Павлов-Сильванский, хотя говорит лишь о «начальных» людях (ср. Ист. царств. Петра Великого Устрялова, I. С. 299 и 302). В южных украйнах масса мелких помещиков составила в XVIII в. класс однодворцев. Такое смешение дворянства с низшими служилыми людьми (а через них с податными), известное давно историкам дворянства (в том числе иг. Павлову-Сильванскому), должно бы предохранить от повторения выводов о сословном значении служилых людей Московского государства. – Знатные роды, правильно ведущие свое происхождение от основания государства (князья Рюриковичи и некоторые другие), разумеется, существовали и часто справедливо гордились услугами, оказанными государству. Но составляли ли эти князья и бояре одну корпорацию (сословие) с детьми боярскими, подьячими, рейтарами и солдатами – это другой вопрос (см. ниже о местничестве). Все эти недоразумения будут продолжаться до тех пор, пока исследователи в вопросе столь важном не позаботятся наперед установить понятие сословия, что, впрочем, не особенно трудно, при помощи готовых явлений западноевропейского, литовско-русского и общерусского права послепетровской эпохи. Тогда ясно выступят вопросы: 1) Можно ли признать весь служилый классМосковского государства за одно высшее сословие (если так, то казаки, стрельцы, рейтары, пушкари, дьяки и подьячие и т. д. равны не только дворянам, но и боярам)? 2) Можно ли признать какой-либо один разрядслужилого класса за дворянство в смысле сословия (если это только дворяне и дети боярские, то в него не включаются ни бояре, ни окольничие, ни думные дворяне, ни думные, ни другие дьяки)?


[Закрыть]; при совершеннолетии (15 лет) они подвергались верстанию и только тогда уже принадлежали к служилому классу. Разумеется, большая часть дворян и детей боярских верстаны из сыновей прежних служилых людей; таким образом, рождениелишь косвенно вело к усвоению звания служилого человека.

Определение на службу не имеет ничего общего ни с выслугой дворянства, ни с пожалованием (явлениями периода империи).

Один из видов поступления на службу составляет запись на службу иностранцев и инородцев.Всякий (не торговый) иностранец, приезжая служить, записывался в тот или другой разряд служилых людей (смотря по годности его и милости царя) без удостоверения о дворянских правах его в прежнем отечестве и без условия приобретения дворянских имений. Большая часть дворянских русских родов ведет себя (более или менее правдоподобно) от выходцев (потомков) Византийских императоров – Ангелов, Палеологов, Кантакузенов Ласкарисов; египетских царей (из ногайских князей); потомков императора Оттона (Челишевы), итальянских герцогов и простых рыцарей немецких, английских, венгерских, французских и т. п. [40]40
  По счету проф. Загоскина, было происходящих от Рюрика 168 родов, других русского происхождения – 42, польско-литовского происхождения – 223, западноевропейского – 229, татарского – 120, из других восточных народов – 36, неизвестного происхождения – 97 родов.


[Закрыть]Но достовернее известно усвоение в служилый класс простых заграничных выходцев и «пленников в государеве имени» (т. е. военнопленных, доставшихся на долю государя, между тем как пленники, доставшиеся частным лицам, поступали в холопство к этим последним. См. ук. 1558 г. в ук. кн. ведом, казн., ст. XIII). Им отделялись особые поместья и вотчины в уездах («иноземцовские»); самые «иноземцы» составляли хотя особый разряд служилых людей от дворян городовых, но совершенно равный этим последним по правам (ук. 1613, 1616, 1630 гг. см. в Ук. кн. Помест. прик.). Нет сомнения, что именно примесь иноземного элемента (западного) в служилом классе заронила в него стремление к западноевропейской сословной отдельности. – Что касается до служилых татар (мурз) и мордвы, то они наделяемы были поместьями и вотчинами преимущественно на восточных окраинах, на основаниях, совершенно одинаковых с дворянами и детьми боярскими. Приняв христианство и обрусев, они дали начало многим родам русского дворянства (см. ук. 1635 г. апр. 30 в Ук. кн. Помест. прик.).

Выход из состояния служилого человекаобусловливается подобными же причинами, как и вступление в него, а именно оставлением службы. Но дворяне были прикреплены к службе ранее прикрепления посадских и крестьян; а потому действительно служащий лишен был права выхода вовсе: в Судебнике постановлено: «А детей боярских служивых и их детей, которые не служивали, в холопи не приимати никому, опричь тех, которых государь от службы отставит» (Суд. цар., ст. 81); но в 1558 г. было разрешено, что сын дворянина, которому уже больше 15 лет, но он службы не служит и в десятню не записан (значит в службу не пригодился), может давать на себя служилую кабалу частным лицам (ук. сент. 1 в Ук. кн. ведом, казн., ст. XII). В 1641 г. дворяне подали царю челобитную, что многие из их товарищей, «не хотя государевы службы служити и бедности терпети», перешли в драгуны и в другие службы, или били челом в холопство во дворы боярам и дворянам; указом 1642 г. марта 9 велено всех таких (кроме неверстаных) поворотить назад в службу и на будущее время выход из служилого состояния совершенно воспрещен.

Права и преимущества лиц служилого класса.В то самое время, когда боярство сливалось с дворянством и общий уровень его прав понижался, в высших слоях боярства зародилась мысль об аристократических привилегиях в управлении государством (в малолетство Грозного и снова при Феодоре Иоанновиче, и в смутное время); эти попытки окончились новым принижением боярства; но и в них шла речь не о правах «дворянского сословия», а о привилегиях олигархии немногих родов, случайно стоящих тогда близ трона. Что же касается до общих прав всех служилых лиц, то некоторые особые права служилых лиц принадлежат им, как людям, состоящим на государственной службе, а не как членам сословия. Право на охранение честине одинаково для разных разрядов служилых лиц (Суд. 1550 г., ст. 26; Улож. ц. Ал. Мих. X, 90 и сл.): «бесчестие» (денежный штраф за оскорбление служилых лиц) соразмеряется с денежным жалованьем или с величиной доходов от кормления «по книгам» (в которых исчислялись эти доходы); низшие разряды служилых лиц получают бесчестья менее гостей и торговых людей гостиной сотни (Улож. ц. Ал. Мих. X, 94–95). Привилегии в уголовном правеизъясняются отчасти также служебным положением дворян; сначала господствовало равенство наказаний («дворяном… чинить по томуж, как и иным вором»: Уст. кн. Разб. прик., ст. 15); но потом (в XVII в.) за непредумышленное убийство крестьяне наказывались кнутом, а дети боярские тюремным заключением (Уст. кн. Разб. прик. ук. 1625 г. февр. 17). Особенно же принцип неравенства наказаний заметен в Уложениях (X, 133, 135; XXI, 39 и 40, 69–73, 79 и 80; XXIII, 10 и 12), но относящиеся сюда постановления случайны и объясняются каждый раз особыми мотивами (например, если помещик побьет своихкрестьян-разбойников, не представивши их в губу, то наказывается лишением поместья, а слуга его за такое же деяние подлежит смертной казни, очевидно потому, что помещик наказывается не за убийство, а за превышение предоставленной ему судебной власти над крестьянами). Особенные права при взысканиях по обязательствам– правеже—состоят в том, что за 100 руб. долга дворянин подвергается правежу (битью перед приказом) два месяца, а лица тяглые – один (ук. 1557 г., декабря 15); это privilegium odiosum объясняется тем, что тяглый человек затем выдается головой, а дворянин отстаивается только правежом; а это в свою очередь зависит от того, что служилый человек обязан службой и не может вступить в частную зависимость. Право выставлять за себя на правеж своих слуг и холопов принадлежит всем рабовладельцам. Из сферы имущественных прав дворянам принадлежит право владеть вотчинами и поместьями; но право на владение недвижимыми имуществами (на основаниях тяглой службы) принадлежало и лицам тяглого класса; вотчинами владели церковные учреждения и гости; право поместное принадлежит исключительно служилым людям потому, что это есть жалованье за службу, которого не может получать тот, кто не служит. Право на государственную службу(как было указано выше) есть прикрепление к службе, от которого многие из дворян бежали в частное холопство; но мы видели также, что на службу верстаны были не одни дети служилых людей, особенно на службу гражданскую (в дьяки и подьячие). В выборных учреждениях тяглые люди или заседают вместе с дворянами (в губных), или одни (в земских). Право быть избранным на земские соборы (от которого, однако, многие уклонялись, о чем см. ниже в главе «О земских соборах») простиралось и на духовных, посадских и крестьян (в Польше и Литве, при действительно сословном строе государства, на сейме участвуют только шляхтичи и наиболее значительные города – in corpore, но не мещане). Само собой разумеется, что высшие разряды службы и звания (боярское звание, окольничество и пр.) доставались людям более знатным и богатым (особенно же – бывшим владетельным князьям), и что каждый член такого рода хотел и сыновей своих поставить в то же звание, а главное – не занимать места ниже рода равного или низшего; отсюда возникает местничество.

Местничествоесть исключительная принадлежность московского государственного права и не может существовать в государствах, в которых господствует сословный строй [41]41
  Соперничество знатных родов вполне противоположно корпоративному единству сословия: в Польше самый убогий шляхтич равнялся первому магнату королевства по правам шляхетства; их взаимный титул «панове-братья».


[Закрыть]. Оно образовалось не ранее XV в., т. е. со времени обращения бояр в обязательно-служилых людей. Сущность его состоит в споре боярских родов между собой о служебном старшинстве. Предметом спорабыли не самые места или роды службы, а относительное положение на службе одного служилого человека перед другим. Причина происхождения этого явления заключается в том, что родовая честь зависит от служебной: занятие низшей должности может понизить навсегда значение одного рода перед другим (чего не может быть в сословиях, в которых права членов не зависят от службы). Места, о которых спор, или разрядысуть степени служебных должностей (классы). Так, в военной службе различались большой полк, правая рука, передовой и сторожевой полки (равные) и левая рука. В административной службе по разрядам распределялись города – главные в отношении к пригородам; различались также и части города по своей важности (в Москве: Большой-город, Китай-город, Царев-город, в других городах – Вышгород, Кремль и Земляной-город) при назначении воевод и объезжих голов. Различались также по важности приказы; здесь (как и в городах) местничались главные судьи (там главные воеводы) с товарищами. То же и в посольствах. В придворной службе различались не только роды ее, но собственно места при встрече послов, за столом царским и пр.; здесь местничались не только мужчины, но и женщины (по службе при царице).

Местничавшие ссылаются на случаи, т. е. прежнее относительное положение их предков по службе; иногда они указывают такие случаи за пределами Московского государства (на прежней службе в Рязани, Твери и даже в Крыму, если то были выходцы из татар; но последнее не принималось в расчет). В числе доказательств в местнических делах представляемы были и родословные, но не с целью доказать древность рода вообще и его заслуги перед государством, а с целью указать старшинство рода пред другим на лестнице служебной иерархии. Рассмотрение местнических счетов принадлежало боярам, а решение – царю; оно оканчивалось или признанием притязаний, или наказанием для поднявшего спор «за бесчестие» того, против кого он был начат (выдача головой; см. прим. Татищева к 55 ст. Судебника царского). Что местничество не было проявлением аристократических тенденций, на это указывает то обстоятельство, что местничались между собой не одни родовитые фамилии, но и худородные люди (дьяки по приказам). Хотя при одном случае местничества князя Волконского с боярином Головиным бояре стали на сторону последнего и сказали, что «за службу государь жалует поместьем и деньгами, а не отечеством» (Разр. кн. I, 206), но этим выразили полное отрицание аристократических начал, ибо князь Рюрикович во всяком случае аристократичнее боярина из простых греков-выходцев; бояре только хотели сказать, что предки Головина служилив высших чинах, чем предки князя Волконского.

Как явление в высшей степени вредное для государственной службы, местничество было ограничиваемо царями еще в XVI в. (см. ук. 1550 в Ук. кн. вед. казн.). В XVII в. при частных случаях (особенно военных походов) было часто объявляемо: «быть без мест» (т. е. на данный случай не должны простираться местнические счеты). В 1681 г. предпринята и совершена общая реформа (по поводу нового военного устройства): земский собор (из представителей служилого класса, под председательством князя В.В.Голицына) решил отменить местничество; царь и боярская дума (с собором духовенства) утвердили это решение 12 января 1682 г., повелев прежние местнические дела предать огню (что и исполнено в печке государевой передней палаты в присутствии депутации от думы и архиереев). – Но с уничтожением местнических книг, тотчас же учреждены в разряде родословные. Это означало переход от служебной иерархии к сословному равенству, от состояния служилых людей к состоянию «шляхетства» (под сильным влиянием порядков Литовско-польского государства, с которым во 2-й половине XVII в. московские люди вошли в ближайшие столкновения).