Текст книги "Обзор истории русского права"

Автор книги: Михаил Владимирский-Буданов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 62 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

5. Периоды истории русского права

История русского права делится естественно на три периода: 1) период земский(или т. н. княжеский) IX–XIII вв.; 2) период московский(правильнее – двух государств Московского и Литовского) XIV–XVI вв.; 3) период империиXVIII–XIX вв. – В 1-м находим отдельные земли – княжения; во втором – два больших государства; в 3-м – одну империю. В первом господствует обычное право; во втором – обычай и закон в равной силе; в 3-м господствует закон.

В частности: в первом периоде начало государственное и частное слиты, как равносильные.Первоначальное общество строится по типу кровному, а в семье власть домовладыки есть в одно и то же время и общественная и частная; в понятии «володенья» государственная власть – imperium и частная – dominium не разграничены; власть княжеская приобретается в одно и то же время и частным наследованием, и завещанием, и избранием народа; дань собирается князьями, как их личный доход, но этот доход употребляется ими (из личных целей) на содержание дружины и другие общественные надобности. – При господстве обычного права общие правовые нормы распознаются в частных действиях отдельных лиц. В уголовной защите права месть есть и удовлетворение частному чувству оскорбленного и общественное возмездие руками мстителя. В сфере частного права лицо физическое еще не выделилось: оно покрыто правами союзов семейных, родовых и общинных; вне этих союзов оно теряет правоспособность (изгои); в праве наследства сливается вполне завещательное право с законным, т. е. личная воля с волей общественной.

Во второмпериоде право государственное и частное постепенно обособляется; но прежнее смешение их обнаруживается в том, что в Московском государстве государственное право строится по типу частному(территория государства приравнивается вотчине; население прикрепляется к городу, посаду и земле; управление имеет характер кормления). В государстве Литовско-русском частное право строится по типу государственному: частные вотчинники обладают полными государственными правами суда и управления в своих имениях; права политические зависят от частных: только землевладельцам принадлежит право на государственную службу и деятельность.

В третьемпериоде государственное право стремится к полному очищению от примеси частноправных начал:в законах определяется существо верховной власти, как государственной (при Петре I), издается закон о порядке престолонаследия (при Павле I); сословия раскрепощаются (дворяне и мещане при Екатерине II; крестьяне при Александре II); права семейные и права собственности утверждаются (при Екатерине II).

6. Литература истории русского права

а)  Источникиистории русского права суть те же, как и источники самого права, т. е. обычай и закон. Памятниками обычного права служат все памятники русской истории (летописи, записки, акты, отчасти литературные памятники), а равно живое обычное право и юридические пословицы. Памятниками законов служат: договоры (международные и внутренние), уставы и указы (отдельные законы) и кодексы. Важность каждого из этих источников определится ниже, при изложении истории законодательства [3]3
  Для удобнейшего ознакомления с источниками истории права (преимущественно законодательными) нами издана «Хрестоматия по истории русского права» (в трех выпусках), где указывается и литература, относящаяся к памятникам.


[Закрыть].

б)  Научная обработка истории русского права. История русского права есть наука новая: ее содержание долго не выделялось из состава других наук в самобытную доктрину, а именно:

а) В XVIII и начале XIX в. она входила в общий состав курсов русской истории ( Татищев: «История Российская»; Шлецер: «Nestor. Russische Annalen»; Щербатов: «История России»; Болтин: «Примечания на Леклерка»; в особенности же Карамзин: «История государства Российского»). В то же время те же писатели и другие занимались изданием памятников древнерусского законодательства, большей частью взирая на них, как на курьез, достойный любопытства.

б) В первой четверти XIX столетия содержание нашей науки стало входить в курсы наук юридических,именно гражданского права (Терлаича, Горюшкина и др.). Тогда же возникла внешняя история русского права (в кратких обзорах истории древнерусского законодательства Васильева, Михайловского, Смирнова, Успенского и митр. Евгения).

в) Со второй четверти XIX в. появляется наука истории русского права, как самостоятельная, под влиянием исторической школы правоведения в Германии в трудах следующих ученых немецкого (или западного) направления:

Ewers: «Das älteste Recht der Russen». Dorp. 1826 (русский перевод Платонова: «Древнее русское право в историческом его раскрытии». СПб., 1835). Это сочинение обнимает время от основания русского государства до Ярослава и состоит в историко-юридическом анализе летописных сказаний, договоров русских с греками и Правды Ярослава. Эверс положил начало родовой теории в истории русского государства.

Reutz: «Versuch über die geschichtiche Ausbildung der Russischen Staats-und Rechtsverfassung». Mittau. 1829 (русский перевод проф. Морошкина). Это – первый опыт полного и систематического курса истории русского права, написанный под влиянием выводов Эверса.

ТоЫепзанялся изданием и истолкованием памятников древнерусского права, а именно издал: «Sammlung kritisch-bearbeiteter Quellen der Geschichte des Russischen Rechtes» (здесь Русская Правда и договоры). Dorp. 1844; «Die altesten Gerichtsordnungen Russlands», 1846 (уставные грамоты и судебники).

К.А.Неволин—истинный основатель ученого правоведения в России, оставил обзор внешней истории русского права (во 2-й части своей «Энциклопедии»), несколько монографий по истории государственного права («О преемстве великокняжеского Киевского престола», «Образование управления в России от Иоанна III до Петра В.», «О пятинах и погостах Новгородских») и капитальный труд: «История Российских гражданских законов», – труд замечательный по полноте исследования, богатству материалов и основательности выводов, хотя страдающий недостатком в плане.

К. Д. Кавелин:«Взгляд на юридический быт Древней Руси», 1847; «Взгляд на историческое развитие русского порядка законного наследования», 1860; «Устройство гражданских судов от Уложения ц. А.М. до Петра В.», 1859. В противоположность трудам Неволина, взгляды Кавелина отличаются оригинальностью, широтой и применением сравнительного метода.

Б. Н. Чичерин—более публицист, чем историк, кроме капитального труда по истории местных учреждений: «Областные учреждения России в XVII в.», 1856, издал несколько монографий (по истории сельской общины крестьян и о духовных и договорных грамотах князей), собранных в его книге: «Опыты по истории русского права», 1858.

Н. В. Калачовизвестен и как исследователь, но более как издатель: «О значении кормчей в системе древнерусского права», 1850; «Уголовное право по судебнику ц. Ивана Вас.», 1842; «Предварительные юридические сведения для полного объяснения Рус. Правды», 1846.

Содержание нашей науки, с точки зрения Эверса, вошло в «Историю России» С. М. Соловьева.

С точки зрения славянской школы, отдельные части истории русского права излагаемы были в трудах:

Н.Д. Иванишева: «О плате за убийство в древнем русском и других словенских законодательствах в сравнении с германскою вирою», 1840; «О древних сельских общинах в Юго-западной России», 1857.

И. Д. Беляева,представителя московского славянофильства; он, кроме множества монографий, оставил следующие капитальные труды: «О наследстве без завещания по древнерусским законам до Уложения ц. А.М.», 1858; «Крестьяне на Руси», 1860; «Рассказы из русской истории». Т. I, II, III и IV, 1865–1872. По смерти автора изданы его «Лекции по истории русского законодательства».

В. Н. Лешкова: «Русский народ и государство. История русского общественного права до XVIII в.», 1858.

Ф. И. Леонтовича,который преимущественно посвящает свои труды литовско-русскому и хорватскому праву: «Русская Правда и Литовский статут»: «Крестьяне Юго-западной России по литовскому праву XV и XVI ст.», 1863; «Историческое исследование о правах литовско-русских евреев», 1864; Очерки истории литовско-русского права, начатые в 1894 г. и доныне продолжающиеся (ныне – в 1908 г. – они доведены до истории прав шляхетского сословия). Сравнительное изучение хорватского и русского права привело его к созданию т. н. задружной теории: «О значении верви сравнительно с задругою юго-западных славян», 1867; «Задружно-общинный характер политического быта древней России», 1874. Начатый им общий курс истории русского права остановился на первом выпуске (1869 г.).

Отдельные предметы истории русского права с точки зрения славянской школы издаваемы были в общеисторических трудах П. А. Иванова, Д. А. Валуева, К. С. Аксакова и Н. И. Костомарова.

Обе школы, по-видимому, противоположны как по своей исходной точке (общечеловеческие начала права и национальность), так и по своим главным выводам (относительно рода или общины, как основных форм древнерусского государства, и относительно роли участия общества в создании государства и права). Но обе школы рассматривали лишь две стороны одного и того же предмета.

Из соприкосновения результатов деятельности обеих школ, с 60-х годов прошлого столетия образовалось нынешнее научное направление истории русского права; один из представителей его – Ф. М. Дмитриевв своем сочинении «История судебных инстанций гражданского апелляционного судопроизводства», 1859 (сочинение, в котором, кроме главного его предмета, излагается почти полная история администрации в Московском государстве), основной взгляд современного научного направления выразил так: «Несмотря на исключительно-национальный характер, или лучше сказать – вследствие его, история русского права должна со временем занять важное место в юридической истории европейских народов».

Ниже (в конце книги) будет указана подробно литература предмета; здесь обозначим лишь сочинения, в которых излагается более или менее полное содержание нашей науки. К числу таковых принадлежат труды следующих ученых:

В. И. Сергеевича:«Вече и князь», 1867; «Лекции и исследования по истории русского права», 1883 (куда вошло и предыдущее его сочинение, а равно и исследования о земских соборах и Екатерининской комиссии уложения); «Лекции и исследования по древней истории русского права», 1894. Изд. 2-е. 1902 г.; «Русские юридические древности». Т. I. 1890. Изд. 3-е. 1903; Т. II. Вып. 1, 1893; Вып. 2, 1896, и неоднократно изданный курс: «Лекции по истории русского права».

Н. П. Загоскина,который изложил государственное право московского периода в своей «Истории права Московского государства». Т. I. 1877 и Т. II. Вып. 1, 1879, а также в нескольких монографиях: «Очерки организации и происхождения служилого сословия в допетровской Руси», 1876; «Уставные грамоты XIV–XVI вв.», 1875 и 1876; «Уложение ц. Алек. Мих.», 1879; «Наука истории русского права», 1891 (указатель литературы) и др.

Д. Я. Самоквасова,который занялся уяснением древнейшего (доисторического) быта древних славян, при помощи вещественных памятников, сначала в сочинении «Древние города России», 1873, а потом в предпринятой им полной «Истории русского права» (Т. I. Вып. 1, 1878 и Вып. 2, 1884). Затем им изданы: «История русского права. Университетский курс. Книга первая», 1888; «Исследования по истории русского права». Т. I–II. М., 1896 и «Лекции по истории русского права (студенческий конспект)». Вып. 2, 3, 1896.

В.Н.Латкина:«Учебник истории русского права периода Империи (XVIII–XIX ст.)». СПб., 1899.

М. А. Дьяконова:«Очерки общественного и государственного строя Древней Руси (до конца XVII в.)». Т. I. Юрьев, 1907.

А. Н. Филиппова:«Учебник истории русского права» (пособие к лекциям). Ч. I. Юрьев, 1907.

В сочинениях гг. Дьяконова и Филиппова содержится история русского государственного права.

Отметим также полное изложение допетровского государственного права в сочинениях Н. И. Хлебникова(«Общество и государство в домонгольский период русской истории», 1872, и «О влиянии общества на организацию государства в царский период русской истории», 1869) и общий курс «Истории русского права» М. М. Михайлова,1872,– очень неудовлетворительный. – Из новых общих курсов русской истории для истории русского права важны: «Русская история» К. Н. Бестужева-Рюминаи «История России» Д. И. Иловайского.

Внешняя история русского права изложена в сочинениях: В. Н. Латкина:«Лекции по внешней истории русского права. Московское государство. Российская Империя». СПб., 1888 и М. Н.Ясинского:«Лекции по внешней истории русского права». Вып. I (введение и история источников права первого периода). Киев, 1898.

Считаем нелишним отметить краткое, но основательное обозрение истории русского права в следующей брошюре: «Dejiny Ruského práwa do Ottova slovniku naučneho», naps. D-r Kadlec.1904.

Часть первая
История русского государственного права

Период первый. Земский (IX–XIII)

Общее понятие о государстве. Государство есть союз лиц, занимающих определенную территорию и управляемых одною верховною властию.

А. Территория

1. Элементы, из которых составилось русское государство, суть те первобытные общества, которые ему предшествовали. Такие общества могут быть основаны или на кровной (родственной) связи членов, или на сожительстве их на одной территории, или на том и другом вместе.

Кровные и территориальные общества, несмотря на кажущуюся противоположность друг другу, стоят в генетической связимежду собою: чистые родовые формы возможны лишь в кочевом быту; осевший род составляет сначала задругу, в которой кровные начала еще преобладают над территориальными; задруга, разложившаяся на отдельные жилища, составляет общину. Родовой характер первобытных общин замечен повсюду; у славян на это указывают родовые окончания названий общин (Уветичи, Дедогостичи, Дедичи и пр.). Однако, с переходом рода в общину родственные (естественные) связи общества слабеют; усвоение чужеродцев (возможное и в родовом быту) облегчается и совершается через простое вселение, власть родоначальника заменяется выборной. Община, из которой вышли колонии – меньшие общины, составляет с ними новый более обширный союз – волость.

В истории, как и в природе, ничто вполне не исчезает: более примитивные формы, переходя в другие новые, остаются заметными и в последующем быту. Все названные элементы государства (в последовательном порядке) несомненно пережиты древними восточными славянами до образования государства, так как присутствие их ясно в последующем государственном быту, с заметным преобладанием территориальных начал над кровными.

2. Понятие о древнерусском государстве и термины, обозначающие это понятие. Но форма общества, составлявшая государство во весь первый период, есть форма высшая всех упомянутых, – именно земля, как союз волостей и пригородов под властию старшего города [4]4
  Для выражения тогдашнего понятия о «государстве» (термин, образовавшийся во втором периоде) памятники первого периода употребляли несколько терминов. Так, они именовали его иногда «княжением» и «волостью»; последнее есть метафора, переносящая понятие об одном элементе государства, т. е. власти, на два прочих, т. е. территорию и население; проф. Сергеевич говорит: «Слово “волость” означает собственно всякую область, состоящую под одною властью, а потому одинаковоупотребляется как для обозначения целого государства, так и его административных делений» (Юрид. Древн. I, 1). Главное значение слова «волость» есть именно часть государства, провинция. Для обозначения целого государства слово это употребляется в сравнительно редких случаях. Термин «волость» («власть») имеет ближайшее отношение к слову «княжение» и означает территорию, принадлежащую тому или другому князю: «А ныне поедита в своиволости», – говорят киевляне князьям Волынскому и Смоленскому (1149); «Святослав… пойде на Ольга и пожьже волость его»(1174); «Всеволод посла мужи своя к Ярославу и умолви с ним про волость свою»(1196). Поэтому «волоститься» означает вести споры из-за княжений. Княжением же именуется всякая область (провинция или целая земля), управляемая князем. Признать государством всякоекняжение (и следовательно волость) значит утратить вовсе твердое представление о государственном строеДревней Руси, ибо пределы и состав княжений изменялись чуть не ежегодно. Были князья Друцкие, Белогородские, Бужские, Трубчевские и пр.; но никто не утверждает, что были государстваДруцкое, Белогородское, Трубчевское и т. д. Один князь мог владеть временно несколькими землями.
  Термин «Земля» (составляющий также метафору, с перенесением значения территории на другие два элемента государства: власть и население) точнее обозначает как объем тогдашних русских государств, так и внутренний характер их. Он и употребляется в памятниках для означения государства постоянно. Для юридического значения всего важнее знать, как именуют государство тоговременные люди в трактатах, заключенных между двумя государствами.В договоре Олега трактующие выражаются так, если греческий корабль потерпит крушение, то русские обязаны проводить его «на землюкрестьянску» (что однозначуще с «христианским царством»; ст. 14), а если крушение случится близ земли русской, то «да проводим ю в Рускую земьлю».Когда послы Олега возвратились в Киев, то «поведаша Олегу вся речи обою царю, како сотвориша мир и уряд положиша межю Грецькою землею и Рускою(Первой, лет.). Святослав в своем договоре обязывался не воевать с Византией и не нападать на ее провинциии выразил это так: «Ни на властьКорсуньскую».
  В 1229 г. смоленский князь заключает договор с Ригой и Ганзейскими городами; между прочим договаривающиеся выражаются так: «Аже латинескии гость биеться мьжю събою оу Роуской земли…князю то не надобе…» (ст. 16): «Роусиноу не звати латина на поле биться оу Роуской земли,а латининоу не звати роусина на поле биться оу Ризе ина Готском березе» (ст. 15).
  Когда новгородцы заключали договор с в. кн. Литовским Казимиром и при этом стремились удержать свою государственную самобытность, то стороны условились: «А послом и гостем на обе половины путь им чист – по Литовской земле и по Новгородской»(ст. 28).
  Затем для точного выражения понятия о государстве важны общие законодательныепамятники. В «Русской Правде» читаем: «Правда оуставлена Роуськой земли».Действие уголовного и гражданского закона ограничивается пределами государства, а потому в «Русской Правде» находим: «А ис своего города в чужю землюизвода нет» (Кар. 26). Привилегии при конкурсном взыскании даются чужеземцамвсмысле иностранцев (Дог. 1229 г., ст. 11) и граждан другой русской земли: «Аще кто многым должен будет, а пришел гость из иного города, или чюжоземец»… (Русская Правда. Кар. 69).
  Показание международных договоров и внутренних законодательных памятников (достаточные для цели сами по себе) дополняются многочисленными показаниями бытовых источников; из них приведем лишь несколько таких, в которых летописец желал именно выразить идею государства. Первоначальный летописец целью всей своей «повести» ставит показать: «Откуда есть пошла Руская земля,кто в Киеве нача первее княжити и откуда Руская землястала есть»; конечно, он понимал под этим не географическое пространство, а употребил метафору для означения государственной жизни и государственного союза, созданного русской нацией. Тем же термином летопись означает соседние иностранные государства (чем, конечно, не означается, что эти иноземные государства имеют такой же внутренний характер, как и русское): когда угры, победив славян, основали свое государство, то «оттоле прозвася земля угорьска».
  Князья Моравские прислали к Византийскому императору просьбу дать им учителя христианской веры, и говорили так: «Землянаша крещена, и несть у нас учителя». Население, подвластное уграм, есть государство Венгерское; страна, управляемая тремя князьями Моравскими, есть государство Моравское. Игорь, помирившись с греками, «повеле печенегам воевати Болгарьску землю»,т. е. государство, враждебное Византии». В Польском королевстве по смерти Болеслава В. возник мятеж; об этом наш летописец говорит так: «Умре Болеслав великый в Лясех и бысть мятеж в земли Лядьске»(Лавр, под 1030 г.). – Когда Святослав задумал основать свое новое государство на Дунае, то киевляне послали сказать ему: «Ты, княже, чюжее земли ищеши и блюдеши, а своея ся охабив». Возвратившись в Киев, он не мог усидеть тут и заявил: «Хочю жити в Пореясловци на Дунай, яко то есть среда в земли моей»,т. е. основанного им государства.
  По поводу рассказа о злодеяниях Святополка, наш летописец занимается вопросом о взаимном отношении двух главных элементов государства – власти и населения – и говорит: «Аще бо кая земля управится пред Богом, поставляет ей царя или князя праведна, любяща суд и правду, и властеля устрояеть и судью правящего суд. Аще бо князи правьдиви бывают в земли, то многа отдаются согрешения земли; аще ли зли и лукави бывают, то больше зло наводить Бог на землю, понеже то глава есть земли; тако бо Исаия рече: “Согрешиша от главы и до ногу, еже есть от царя и до простых людий” (Лавр. лет. 1015 г.). – Здесь под землей разумеется союз управляемых одной властью, причем обозначаются и функции этой власти – правительственная и судебная.
  Не умножая дальнейших примеров, упомянем, что летопись термином «земля»означает не только государство в целом, но и отдельные элементы государства, а именно: территорию, население и власть.
  В 1187 г. умирающий князь Ярослав говорит: «Се аз единою своею худою головою ходя, удержал всю Галичкую землю», т. е. сохранил все части ее территории. В 1097 г. Олег «перея всю землю Муромскую и Ростовскую» (овладел территорией этих земель). Под 1145 г. летописец говорит: «Ходиша вся Руська земля (киевская) на Галичь», т. е. населениекиевской земли пошло войной на Галицию. В 1069 г. киевляне говорят: «Се ведет (Изяслар Ярославич) на ны землю Лядскую», т. е. войско польское. Древлянские послы говорят Ольге: «Посла ны Деревская земля», т. е. власть,управлявшая этою землею.
  Древние памятники недаром обозначают тогдашнее государство термином «земля»: в нем выражены существенные особенности этого типа государства, совершенно неуловимые из терминов «княжение» и «волость». Им означается, что древнее государство есть государство вечевое: если летопись (1190 г.) говорит, что Киевский князь тягался (спорил) с Смоленскими князьями и «Смоленскою землею», то значит в этом государстве была другая власть, кроме княжеской. Вообще, в чем заключаются особенности земского государства, или государства в форме земли, – это объясняется всем последующим изложением государственного права 1-го периода. Здесь достаточно заметить, что в государстве такого типа преобладающим элементом служит территориальный: государство есть союз общин; старшая община правит другими общинами; сама община состоит из союза соседей. Государства других типов могут быть союзом сословий (феодальное общество), или лиц (ордена), или родов (колен израилевых, улусов татарских). Государством может именоваться монархия Александра Македонского, которому повиновались греки, персы, иудеи, египтяне, сирийцы и туранцы, не имея между собою никакой связи – ни племенной, ни территориальной, а только одну власть царя. «Государства вообще», как известно, не существует. См. Дополнение Б.


[Закрыть].

Основанием древнерусского государства служат не княжеские(теория Соловьева) и не племенные отношения(теория Костомарова) , а территориальные. Ближе к истине (в некоторых своих сочинениях) стоял Н. И. Костомаров, которого теорию иногда прямо называют «земскою»;но, по его мысли, в основе земской организации стоит племенноеначало (см. «Истор. моногр. и исследов.». Т. I. С. 34, 277), с которым начало территориальное во многих отношениях противоположно.

3. Время образования государства-земли и дальнейшее развитие государственной территории в 1-м периоде.а) Время происхождения земского государства должно быть отнесено к эпохе доисторической. Начальная летопись перечисляет земли-княжения (большей частью те же, какие мы находим в XI и XII вв.). Славянские племена уже тогда (до начала летописных сказаний) перешли от чистоплеменного быта в быт государственный, земский, т. е. образовали княжения-земли, пределы которых не всегда совпадали с границами племени [5]5
  С. М. Соловьев говорит: «Первоначально границы волостей соответствовали границам племен» (И. P. III. 24); это несогласно с показаниями летописи о племенных княжениях,которые уже заключали в себе части других племен (см. ниже этнографический состав населения). Проф. Сергеевич приписывает мысль Соловьева и нам. См. Дополнение В.


[Закрыть]. Летописец, рассказав о мифических трех братьях – киевских князьях, продолжает: «И по сих братьи держати почаша род их (потомство) княженье в Полях; а в Деревлях (было) свое(княжение), а Дреговичи – свое, а Словени – свое в Новгороде, а другое (княжение) на Пологие, иже Полочане». Несколько менее ясно выражается летопись о кривичах смоленских и северянах; о первых она говорит, что их общественная жизнь сосредоточивалась в «граде Смоленьске». В доисторическое время существовали уже старшие города каждой земли: Киев, Новгород, Полоцк, Смоленск, Чернигов, Ростов. Летописный рассказ о призвании варяжских князей может иметь исторический смысл только при том предположении, что это был обычный призыв князей Великим Новгородом с его владениями в северной части кривичей (где Изборск, впоследствии – Псков) и с его колониями среди Веси (Белоозеро) и Мери (Ростов); в этих пределах разместились потом братья Рюрика и его мужи. Отдельное упоминание об участии (в призвании) этих пригородов и колоний изъясняется тем, что уже тогда они начали отлагаться от Великого Новгорода и были полунезависимы. – Дальнейшие завоевания варяжских князей совершаются посредством покорения одного центрального города каждой земли: «Олег прия град Смоленьск и посади в нем муж свои» (882), между тем покорялась вся страна кривичей. Древлянская земля с ее княжеской властью, вечевым устройством и городами (как подробно описывает ее летопись по поводу рассказа о мести Ольги под 946 г.), конечно, не могла образоваться после пришествия Олега в Киев, когда этот князь и его преемник Игорь «примучивали» древлян. Князья-варяги застали везде готовый государственный строй.

б)  Прибытиемраспространение власти династии Рюриковичейв IX и X в. не изменило вполне прежнего быта (отдельного существования земель-княжений): при Олеге в каждой земле остаются «под рукою его князья светлые». Договор Олега с греками 911 г. заключен «по воле и повелению наших князей»; Олег ручается в договоре, что мир не будет нарушен по вине «сущих под рукою наших князь светлых». Греки обязываются хранить любовь «к князем светлым нашим рускым». Дань, которую условились платить греки, делится между Киевом, Черниговом, Переяславлем, Полоцком, Ростовом, Любечем и прочими городами, ибо «по тем городом седяху князи, под Ольгом суще». Зависимость местных князей от киевского состояла только в уплате дани (военные походы совершались добровольно, ради добычи). Князья русских земель были или племенные славянские (кн. Мал в земле Древлянской), или иноземные-пришлые (Рогвольд Полоцкий). Лишь некоторые земли вскоре потеряли вполне свою самобытность (земля Древлянская в половине X в.); другие же и при потере местной княжеской власти сохранили своею отдельность: в 970 г. пришли в Киев «люди новгородские, прося князя себе и говоря: если не пойдете к нам, то найдем князя себе». И сказал им Святослав: «Да пойдет ли кто к вам?» Они взяли себе Владимира. Мнимое единодержавие X в.(Олега, Игоря, Святослава и Владимира) не разрушает самобытности земель.

в) Однако, династия Рюриковичей положила первое основание к сближению междураздельными землями, на что указывает уже дань, платимая местными князьями в Киев, и вообще нахождение их «под рукою» князя Киевского. С конца X в., т. е. со времен Владимира Св., и в продолжение XI в. связь эта усиливается тем, что местные князья заменяются младшими членами рода Рюриковичей (начало этого положено упомянутым призванием Владимира в Новгород): сыновья Владимира разместились не по провинциям, искусственно выделенным из состава единого государства, а по готовым государствам-землям (сам Владимир – в Киеве, Ярослав – в Новгороде, Станислав – в Смоленске, Изяслав – в Полоцке, Святополк – в Турове, Святослав – в земле Древлянской, Всеволод – в земле Волынской, Борис – в Ростове, Глеб – в Муроме). – Таким образом, удельная система повела не к раздроблению мнимого единства государства, а к большему слитию прежних раздельных земель.

г) В XII в. от местных князей Рюриковичей образовались в каждой земле особые линии княжеского рода, претендовавшие на исключительное обладание своей землей, как наследственным достоянием; от этого произошло кажущееся усиление дробности государственной территории.В действительности же заметно усиливаются начала будущего государственного единства (которые будут указаны ниже в своем месте). Каждая земля делится в свою очередь на множество княжений (по числу членов своей линии княжеского рода); но эти княжения отнюдь не новые государственные единицы: князья пригородов заменяют лишь посадников; внутреннее единство земли не нарушается; во внешней политической деятельности выступают не отдельные княжения, а целые земли. Так, послы в чужие государства отправляются не от каждого из князей в отдельности, а от каждой из русских земель: когда в 1164 г. Суздальский епископ Леон вел прения о посте в Греции перед императором Мануилом, то это происходило в присутствии всех бывших у царя (русских) послов: «Кыевьскый сол, и Суждальскый Илья, и Переяславьскый и Черниговьскый» (Лавр, лет.); между тем в то время был не один князь киевский, черниговский и пр., а в каждой из этих земель было множество князей. Внутренние войны того времени возникают не только из вражды князей между собою (их родовых счетов), но главным образом из соперничества одной земли в отношении к другим; при этом войны ведутся от лица целых земель по интересам этих последних [6]6
  Приведем следующие примеры: со времени древнейшего (может быть с отторжения Ростова – колонии Великого Новгорода – от своей метрополии) идет постоянная вражда новгородцевс ростовцами; в XII в. ее отголоски выражаются так: под 1135 г. летопись рассказывает: «Тоеже зимы бишася Новгородци с Росторци, и победиша Ростовци Новгородце, и побиша множество их, и воротишася Ростовци с победою великою» (Лавр. лет.). В нижеприводимых фактах борьбы Новгорода с Суздалем при Андрее Б., Всеволоде III, Юрии, особенно же в истории похода 1216 г. (окончившегося Липецкой битвой) совершенно ясно, что борьба идет не между князьями, а между землями. Подобные же земские счеты имели полоцкаяи смоленскаяземли с новгородской:в 1137 г. «не бе (у новгородцев) мира с ними (псковичами), ни с сужъдальци, ни с смоляны, ни с полоцяны, ни с кыяны» (Новг. 1-я лет.). Междуземские отношения обрисовываются весьма ясным образом в следующем факте: в 1180 г. Мстислав (Храбрый) пошел с новгородцами на Полоцк на зятя своего Всеслава, «ибо дед его (Всеслава) ходил на Новгород и взял Иерусалим церковный и сосуды богослужебные и погост один (новгородский) завел за Полоцк. Мстислав хотел оправить все это – новгородскую волость (территориальный ущерб) и обиду»; но брат его Роман Смоленский помирил воюющих без битвы (Новг. 4-я лет.). Здесь князь, связанный с другим близкими узами свойства, идет на него войной не по княжеским счетам, а за отторжение одного погоста управляемой им земли, что совершено было более столетия тому назад (Всеслав Полоцкий напал на Новгород в 1066 г.; Погодин относит факт обиды новгородцев ко временам полоцкого князя Брячислава, т. е. к началу XI в., что едва ли верно). Вообще Великий Новгород с давних времен враждовал с Полоцком (поход Брячислава Полоцкого 1021 г.), чем и пользовались соседние князья, которые никогда не нашли бы средств для своих усобиц, если бы не было готового материала в соперничестве управляемых ими земель. Особенно этим средством пользовался знаменитый Андрей Боголюбский: в 1167 г. «сложился на Новгород Андрей Боголюбский с смолянами и с полочанами». В 1169 г. «пришли под Новгород суждальцы с Андреевичем (сыном кн. Андрея Б.) и Мьстислав с смольянами и с торопчанами, муромцы и рязанцы с двумя князьями, Полоцкий князь с полочанами и вся земля просто русская. Новгородцы противостали твердо с князем своим Романом» (Новг. 1-я лет.). В 1186 г. мы застаем опять Новгород в войне с полоцкой землей, причем, впрочем, новгородцы были лишь союзниками смольян. Две Кривские земли(смоленская и полоцкая) также враждовали между собой издавна, вследствие пограничных счетов (главным образом за Витебск и Дрютск). В 1186 г. смоленский князь Давид Ростиславич, воспользовавшись тем, что сын его Мстислав княжил в Великом Новгороде, составил союз смоленской и новгородской земель против полоцкой; союзники двинулись в поход; «слышаша Полочане, и сдумаша рекуще: не можем мы стати противу новгородцем и смольняном»; если мы впустим их в свою землю, то хотя бы и заключили с ними мир, много зла нам сотворят, опустошат нашу землю, идучи на нас; пойдем к ним на сумежье.«И собрашася вси и идоша к ним, и сретоша я на межах с поклоном и с честью… и разидошася в страны своя каждо их» (Лавр. лет. под 1186 г.). Этот факт показывает, что границы между землями были постоянны и устойчивы, несмотря на изменчивость состава княжений. Отношения новгородской и полоцкой земель не всегда были, однако, враждебны; иногда между ними устанавливался союз против общих врагов, какими были Литва и Чудь: в 1191 г. князь Новгородский Ярослав ездил в Луки (новгородский пригород), будучи вызван туда полоцкой «княжьею» (князьями) и полочанами,с ним была и новгородская передняя дружина; новгородцы и полочане «снялись на рубеже, положили между собой любовь, и условились, чтобы на зиму сойтись в общий поход либо на Литву, либо на Чудь» (Новг. 1-я лет.). Но этот мир между соседними землями длился недолго: в 1198 г. «на осень придоша Полочанес Литвою на Лукы»; зимой того же года князь Новгородский «с новгородцами, псковичами, новоторжцами, ладожанами и со всей областью Новгородской ходил к Полоцку, и усретоша Полочанес пколоном на озере на Касъпле, и възьмъше мир, възвратишася Новугороду» (Новг. 1-я лет.). Такой же земский характер (а не характер княжеских усобиц) имеют отношения смоленской земли к черниговской: в 1195 г. «бишася смоляне счерниговции поможе Бог Цьрниговьцем ияша князя Бориса Романовиця и не бяше мира межи ими» (там же). То же видно и в отношениях Киевской земли к Черниговской, Галицкой, Полоцкой и другим соседним: в 1135 г. новгородский посадник Мирослав «ходил мирить киян с черниговцамии возвратился без всякого успеха» (Новг. 1-я лет.); тогда же зимою «пошел в Русь (южную) новгородский архиепископ Нифонт с лучшими мужами и застал киян и черниговцев, стоящими друг против друга, но Божиею волею помирились» (там же). В 1145 г. «ходиша вся Русьска земля (киевская) на Галиць и много попустиша область их; ходиша же из Новгорода помочь Кыяном» (там же).


[Закрыть].

Сохранение внутренней целостности земель в конце XII в. засвидетельствовано летописцем в знаменитой формуле: «Изначала Новгородцы, Смольняне, Кияне, Полочане и все властина веча сходятся, и на чем старейшие порешат, тому следуют и пригороды». Из этого места следует, что и в конце XII в., по сознанию тогдашнего населения, государственное устройство состоит не в княжеских отношениях, а в земских (старших городов к пригородам, о чем ниже), и самое понятие государства приурочивается не к княжениям, а к тем землям, которые здесь перечислены, и к подобным же, о которых летописец не договорил (Черниговской, Галицкой, Волынской).

В начале XIII в., когда дробление княжеств достигло крайней степени, в сознании современников Русь представлялась, однако, не как пестрая сеть этих княжений, а как союз тех же земель, которые существовали с IX в.: в 1216 г., перед знаменитой Липецкой битвой, один из бояр кн. Юрия говорил князьям: «Не было того ни при прадедах, ни при деде, ни при отце вашем, чтобы кто-нибудь вошел ратью в сильную землю Суздальскую, и вышел бы цел; и вся русская земля: и Галицкая, и Киевская, и Смоленская,и Черниговская, и Новгородская, и Рязанская —никак против такой силы не успеют» (Троицк, лет.). Тогда же князья Суздальской земли, вполне надеясь на победу, заключили между собой письменный договор о разделе русской земли; грамота, после поражения их новгородцами и смолянами, была найдена в лагере кн. Ярослава Тверского; в ней между прочим стояло: «Мне (кн. Юрию) Володимирская земля и Ростовская, а тебе (Ярославу) Новгород, а Смоленск брату нашему Святославу, а Киев дай Черниговским князьям, а Галич – нам же».

Вообще смысл истории так называемого удельного периода заключается не в между княжеских, а в междуземских отношениях; если княжеские отношения влияли на отношения земель между собой, то в большей степени замечается и обратное влияние.

д) С конца XII и в начале XIII в. соседние земли начинают группироватьсяв более крупные государственные единицы, именно: северо-восточную, центральным зерном которой стала земля Суздальская, и юго-западную, в центре которой стоит Галицкая земля, что и послужило переходом к образованию в следующем периоде двух больших государств: Московского и Литовско-русского [7]7
  На севереначались попытки к сплочению в одно политическое тело земель Суздальской, Рязанской, Новгородской и отчасти Черниговской. Такая попытка принадлежит Андрею Юрьевичу и знаменитому брату его Всеволоду III – Суздальскому. Победив рязанцев (1177) и пленив князей их, Всеволод обратил этих последних в своих подручников; они титулуют Всеволода своим «господином и отцом» (1180 и 1186 г. Лавр, лет.), призывают его сами к установлению «порядка» в их земле: «Поряд створив всей братьи, раздав им волость комуждо по старейшиньству, възвратися в Володимерь» (1180 г. Лавр.). Суздальский князь забирает непослушных рязанских князей и отсылает в заключение во Владимир (там же). Он сам без вызова усмиряет распри между рязанскими князьями (1186). Рязанские князья следуют за Всеволодом в военные походы, например, на болгар (1184 г.), на Черниговскую землю (1196 г.). В тесной связи с Суздалем стоит и Смоленская земля; князья ее также послушно идут по приказанию Всеволода на Чернигов (там же).
  Великий Новгород, после нескольких поражений от суздальских войск, наконец покорился князю Суздальскому, прося у него сына себе в князья в таких выражениях: «Ты господин князь великий Всеволод Гюргевич, просим утобе сына княжить Новугороду, зане тобе отчина и дедина Новъгород» (Лавр. лет. 1200). Когда в 1206 г. Всеволод послал на княжение в Новгород другого своего сына – Константина, то суздальский летописец увидел и приветствовал в этом явные признаки наступления единодержавия в целой русской земле: «Не токмо Бог положил на тебе старейшиньство во всей братии твоей (говорит отец Константину), но и в всей русской земли» (Лавр. лет.). По этому поводу суздальский летописец излагает целую теорию самодержавной власти, ясно предвидя будущую тесную связь между единодержавием (т. е. образованием цельной территории большого государства) и неограниченностию самодержавной власти.
  Во всем этом движении одной земли к преобладанию над другими действует не только личное властолюбие Всеволода, но и стремление самого народа Суздальской земли к утверждению своей гегемонии над соседями; в 1178 г. во время похода на Новгород, Суздальская дружина, видя нерешительность своего князя, говорит ему: «Мы не целовать их приехали, они, князь, Богу лгут и тебе; и, сказавши это, ударили по коням и взяли город (Торжок), мужей повязали, а жен, детей и товары взяли на щит и город сожгли весь за новгородскую неправду» (Лавр, лет.). В 1181 г., когда черниговцы в союзе с новгородцами пришли ратью на Суздальскую землю, то «дружина Всеволода хотела крепко ехать на них; но Всеволод, будучи благосерд, не желая крови проливать, не ехал на них» (Лавр. лет.).


[Закрыть].

Не довольствуясь расширением своей власти над Северною Русью, Всеволод III сделал (преждевременную) попытку к утверждению общерусского единодержавия: в 1195 г. он возобновил старый опорный пункт суздальских князей на юге, город Городец на Остре: «Послал тиуна своего Юрия с людьми в Русь и создал град на Городце, обновил свою отчину». В том же году, когда умер киевский кн. Святослав Ольгович, «послал великий князь Всеволод мужей своих в Киев и посадил в Киеве Рюрика Ростиславича» (Лавр. лет.). В 1201 г. «послал князь великий Всеволод Юрьевич сына своего Ярослава в Переяславль Русский (южный) княжить» (там же). Такое распоряжение княжескими столами в чужих землях составляет решительную новость: прежде ни киевские князья, ни другие не распоряжались столами в Черниговской, Полоцкой или иных землях.

Мы назвали такое стремление преждевременным. Действительно, одновременно с образованием первого зерна будущего северно-русского единодержавия, на крайнем юго-западе закладываются основы другого русского государства.Современник Всеволода, Роман Волынский, имел здесь точно такое же значение, как Всеволод на севере. Роман соединил под своей властью две большие и сильные земли – Волынь и Галицию.Центром этого нового государства могла сделаться именно Волынь как по положению своему, так и по могуществу; но Роман сделал ошибку, перенеся центр в пограничную Галицию, что повело к вмешательству в судьбу этого государства иноземцев-мадьяр и ляхов. Во всяком случае при Романе государство его было настолько могущественно, что южнорусский летописец титулует его так же, как северно-русский Всеволода, т. е. самодержцем и царем. Образование сильного государства повело и здесь к стремлению расширить его влияние на соседей, именно на Киевскую и Черниговскуюземли. Около двух больших политических тел прочие начинают вращаться, как спутники их; впрочем судьба их еще колеблется, факты недостаточно решительны, чтобы определить, в сферу какого из двух названных светил попадут эти спутники. Такое неопределенное положение занимают Киевская и Черниговская земли [8]8
  Мы упомянули, что в 1195 г. Всеволод посадил своего подручника на киевский стол, именно Рюрика. Хотя Рюрик заявил попытку соединить силы Черниговской землис киевскимии таким образом удержать самостоятельную роль между двумя самодержцами,но дело кончилось для него печально: «Роман, скопя полки Галицкие и Владимирские, въехал в Русскую (т. е. Киевскую) землю»; одно прибытие его произвело здесь полный переворот: местные князья, подчиненные князю Киевскому, тотчас отъехали к Роману, изо всех городов русских (киевских) люди поехали к нему же; когда он прибыл к Киеву, то отворили ему кияне ворота подольские; он въехал в Подолье и послал на Гору (в старый Киев) к Рюрику и Ольговичам, которые и принуждены были исполнить его волю. Факт, доказывающий, что и на юге население принимает жизненное участие в процессе образования нового единодержавного государства, но в ином смысле, чем на севере. Рюрик отправился княжить в пригород Овруч, а Ольговичи восвояси – в Чернигов (Лавр. лет.). Суздальский летописец рассказывает, что после этого в Киеве посажен княжить Ингварь Ярославич от руки великого кн. Всеволода и Романа. Очень может быть, что в отношении в киевской земле оба русских самодержца пришли к компромиссу, т. е. установили обоюдное влияние на эту страну. Когда Рюрик снова овладел Киевом, то Роман, явившись опять для восстановления своей единичной власти над Киевом и Черниговской землей, принужден был снова поделить ее со Всеволодом; по словам Суздальского летописца, он предложил послать к Всеволоду своих послов вместе с послами Рюрика, «абы ти дал Киев опять». Черниговские Ольговичи целовали крест «великим князьям Всеволоду и Роману». Но такой компромисс, очевидно, удержаться не мог; в 1205 г. Роман, во время общего похода на половцев, схватил Рюрика и постриг его в Киеве в чернцы и захватил в плен сына и брата его. «И услышав то вел. кн. Всеволод, печален бысть очень… и вложил ему Бог в сердце опечалится русскою землею, он мог за это мстить, но ради христиан отложил месть», – говорит Суздальский летописец; на самом же деле он очень желал мстить, но не мог; он удовольствовался соглашением с Романом, по которому сын Рюрика был выпущен и сделан Киевским князем с очевидной зависимостью от Романа. Это очевидно из того, что, когда в том же году Роман погиб в сражении с ляхами, то «Рюрик, услышав о том, сбросил с себя чернеческие одежды и сел на столе в Киеве». Так Роману не удалось окончательно слить под своей властью Киевскую землю с Волынью и Галицией, и одной из главных причин этой неудачи было соперничество Всеволода Суздальского. После Романа дело его взялись было продолжать в свою пользу Ольговичи Черниговские, именно Всеволод Чермный. Ольговичи успели было овладеть, кроме своей наследственной Черниговской земли, Киевом, Галичем и Волынью (1207). Даже Рязань склонилась на сторону этого союза. Но против них явился тот же Всеволод Суздальский, ибо его многолетним усилиям угрожала окончательная гибель даже на севере. Его победоносный поход на Рязань, когда он захватил в плен и отвез во Владимир всех рязанских князей, произвел реакцию и в Киеве; его подручник Рюрик опять явился в Киев и выгнал оттуда Всеволода Чермного. Таким образом Киев остался в сфере влияния Суздальского князя; после нашествия татар Киевом управлял наместник этого князя.


[Закрыть].

Но со 2-й половины XIII в. сын и преемник Романа, знаменитый Даниил Галицкий, распространил свою власть и на Киевскую землю, создав из южнорусских земель могущественное и обширное королевство.На севере продолжателем дел Всеволода явился Александр Невский, современник Даниила.

Таким образом дело основания единодержавия начато задолго до татар.Вообще развитие государственной русской территории в 1-м периоде идет от меньших единиц к более крупным (а не наоборот).

4. Число и внешний составдревнерусских земель не могли оставаться вполне неизменными в течение долгого периода, при постоянных большей частью враждебных столкновениях между ними и с соседями-кочевника-ми; выше указано слитие Древлянской земли с Киевской. К той же Киевской земле присоединилась часть земли дреговичей (Турово-Пинской); другие части ее вошли в состав земли Полоцкой и Черниговской. – Ростовско-Суздальская земля, несомненно составлявшая вначале колонию Великого Новгорода, наконец достигла полной самостоятельности. – Новгородская земля, лишившись таким образом владений на Средней Волге, вознаградила себя громадным протяжением в бассейне Северного Ледовитого океана до Уральского хребта. Отделившийся от нее Псков до самого падения Великого Новгорода не мог достигнуть полной самостоятельности (например, в церковном отношении). – Из колоний славянского племени вятичей среди финского племени Муромы, в правой половине бассейна Оки, образовалась новая земля Муромо-Рязанская. – Северская земля, выдвинувшая в древности свои колонии через Дон до Кубани (Тмутаракань), приведена обратными движениями степных варваров в сравнительно тесные пределы бассейна рек Десны и Сулы; но и эта центральная часть Северской земли была еще слишком велика и потому наклонялась к раздвоению по двум главным системам названных рек, страна по р. Суле образовала особую землю – Переяславскую; но эта земля никогда не достигала совершенной самобытности и играла межеумочную роль среди Северской и Киевской земель. Северская земля владела весьма долго и землей вятичей. – Самая обособленная в этнографическом и географическом отношениях земля Полоцкая или Кривская (между Припятью и Западной Двиной) была в доисторическое время в некоторой связи с землей Новгородской (Рюрик посадил там мужа своего); но уже в начале X в. она является самостоятельной и ведет постоянную борьбу с Новгородской и Смоленской землями. Эта последняя прежде простирала свои пределы далеко в бассейн Волги, но в XII в. должна была уступить восточные владения Суздальской земле. Начальная летопись в числе первобытных княжений не упоминает Волыни и Галиции (называя Дулебов или Волынян и Бужан лишь в числе племен); но относительно Волыни не может быть сомнения в ее доисторическом бытии в качестве земли: новый центр ее – княжеский город Владимир – возник близ древнего города – Волыни.

Таким образом после различных изменений окончательно утвердилось десятьсамобытных государственных единиц, которые и в следующем периоде, войдя в состав государств Московского и Литовского, продолжали в них свое бытие в качестве отдельных провинций.

5. Внутренний состав земли.Каждая земля состоит из старшего города, пригородов и волостей (другие подразделения земли будут указаны в истории местного управления).

Городом(«град») называется в обширнейшем смысле всякое укрепленное место (населенное и ненаселенное, временное или постоянное); в более тесном смысле всякое укрепленное поселение; в теснейшем и собственном смысле – центральная община, владеющая землей (и, конечно, наиболее укрепленная). Были ли города-общины в начале русской истории (IX и X вв.)? Спор об этом между Д.Я. Самоквасовым и Ф. И. Леонтовичем приводит к утвердительному ответу. Конечно, могли быть и пустые острожки и укрепленные села, но свидетельства о населенности некоторых городов (иногда очень значительной) начинаются с первых времен исторической жизни (после прибытия варягов); таковы: свидетельство договора Олега 907 г. о купцах из Киева, Чернигова, Переяславля и других городов; сказание первоначальной летописи о соборной церкви в Киеве при Игоре; сказание о посольстве древлян в Киев, причем замечено: «На Подольи не седяху людье, но на горе»; сказание о мести Ольги, которая сожгла Искоростень: «И не бе двора, идеже не горяше, и не бе льзе гасити, вси бо двори възгорешася»; сказание об осаде Киева печенегами (968), когда «нельзя было ни войти в Киев, ни выйти из него», а между тем в городе томились голодом осажденные люди; свидетельство о том, что союзники Владимира – варяги, взяв Киев (980), требовали откупа с жителей города по 2 гривны от человека; сказание об убиении в жертву богам толпой граждан сына варяга, у которого «бе двор, идеже есть церкви Св. Богородица»; сказание Дитмара о Киеве: «Киев чрезвычайно велик… в этом большом городе, который служит столицею того царства, 8 рынков и народа бесчисленное множество» (Chron. XVI); рассказ летописи о том, что Владимир велел развозить по городу для больных съестные припасы; история крещения народа, состоявшегося на другой день после приказа о том Владимира: «И сънидеся без числа людей»; сказание Иоакимовской летописи о крещении Новгорода, когда Новгородский тысяцкий ездил по городу и убеждал граждан стоять за старых богов. Такая населенность городов не могла образоваться в первые 50 или сто лет по прибытии варяжских князей.