Текст книги "Дети огня"
Автор книги: Михаил Скороходов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Голубые искры
Рассказ
У болота Коля и Аня остановились, растерянно посмотрели друг на друга…
Сухо, чуть слышно шумела под ветром осока на высоких кочках, полузанесённых снегом. На противоположной стороне болота неровной стеной стояли старые ели. Здесь, на ветру, было холодно. Аня вдруг всхлипнула и залилась слезами.
– Замолчи! – сердито сказал Коля. – Хочешь, чтобы волки услышали, да?
Аня сразу умолкла.
Рыхлые клочья туч стремительно катились над болотом, роняя редкие, жёсткие снежинки.
Коля хмуро осматривался, соображая, в какую сторону идти. Они шли к реке, к рыбацкому стану. Отправиться туда его уговорила Аня. Её отец работал на стане поваром, она ходила к нему каждую субботу. От деревни до стана рукой подать, два километра, если идти лесом по тропинке. Они и выбрали этот путь, но тропинка завела их в чащу, а потом вдруг превратилась в звериную тропу. Это круглое болото Коля видел впервые. Если бы они пошли по берегу реки, давно были бы на стане, хотя та дорога в два раза длиннее.
Что теперь делать? Стоять на месте нельзя – Аня вся дрожит. От страха, наверно. Да и пальтишко у неё коротенькое, до коленок не достаёт.
– Далеко забрели, – сказал он, стараясь придать уверенность своему голосу. – Я здесь вроде был летом, место знакомое. Пошли, Анька. Иди за мной следом. Смотри, чтобы снег не набился в валенки. Напрямик пойдём к деревне.
Он решительно повернулся спиной к болоту и зашагал твёрдо, как человек, хорошо знающий дорогу.
Наверно, скоро их хватятся, пойдут разыскивать. Пустят Беляка, Колиного любимца, по следу, он живо их догонит. Отец говорит – дворняга. Как бы не так! Никто не знает, что за порода, но хотя бы по ушам видно – не простая собака…
Время от времени Коля останавливался, прислушивался, ожидая, не подаст ли голос Беляк, не громыхнёт ли вдали выстрел из отцовского ружья… Нет, не слышно. Только глухо и ровно шумит наверху ветер, и кажется, что нет на свете никаких других звуков, и нет конца этому мрачному лесу.
Они шли по берегу широкого ручья, Коля рассчитывал, что он приведёт их к реке. Летом, наверно, не раз переходил вброд этот ручей, но зимой всё так изменяется. Выпадет первый снег – и не узнать леса. Может быть, деревня где-нибудь рядом. Крикнуть, что ли?.. Аня испугается, поймёт, что идут они наугад…
– Устала? – Коля остановился, снял шапку, словно для того, чтобы отряхнуть снег, опять прислушался.
– Немножечко… Далеко ещё, Коля? Скоро ночь.
– Порядочно. Ночью, наверно, придём. Замёрзла, поди?
– Нет, я на ходу разогрелась. Как же мы в темноте найдём дорогу?
– Вдоль ручья идти надо. Прямо к огородам выйдем…
Когда стемнело, Коле стало тоскливо и страшно. Ни к каким огородам они не выйдут. Устанут, свалятся в снег и застынут. Волки оставят от них одни косточки.
В деревне могут подумать, что они остались ночевать на стане. Рыбаки сейчас ужинают. Уха из сигов… Отец Ани, конечно, беспокоится. Может быть, не выдержит, сходит в деревню? О, тогда поднимется переполох!
Летом и ранней осенью недели не проходит, чтобы кто-нибудь из ребятишек не заблудился в лесу. К этому привыкли. Обычно матери сами их находят. Иногда зовут на помощь ребят постарше. Охотники в поисках участвуют редко. Чаще других пропадает шестилетний Юрка, его лес притягивает, как магнит. Далеко не уходит, найти нетрудно. Чем только мать его не стращает – и змеями, и волками, и медведями. Каждый раз грозится: «Хоть убей, не стану больше тебя искать, ночуй с волками!» Но материнское сердце не выдерживает.
Волки появились в этих местах, недавно. Зарезали лося, подходили к деревне. Охотники готовят на них облаву.
Придётся ночевать под какой-нибудь елью. Хоть бы палку какую в руки…
Вдруг что-то знакомое, едва уловимое почудилось Коле во всём, что их сейчас окружало. Где и когда он слышал этот угрожающий, тяжёлый гул ветра?
Сосны и ели громоздятся по обеим сторонам ручья, закрывая небо чёрными кронами, и только над самым руслом виден просвет, по которому бесшумно скользят рваные клочья туч, похожие на сказочные чудовища.
Блеснула луна, осветив на миг заснеженные верхушки деревьев. Вспыхнули и сразу погасли на них крупные голубые искры… Вспомнил!
Непонятная, странная радость жарким огнём разлилась по всему телу. Он сдвинул шапку на затылок и расстегнул верхнюю пуговицу пальто.
Память ярко, отчётливо восстановила уютную горницу, по которой от стены до стены ходит сестра Вера с большущей книгой в руках. Она готовится к выступлению в колхозном клубе, учит наизусть какую-то сказку. Ходит и ходит по комнате, без конца повторяя одни и те же фразы.
Коля в тот вечер отливал из олова блесны, готовясь к рыбалке по первому льду. На сестру старался не обращать внимания, но это плохо удавалось ему.
– Эх ты, актриса. Бубнишь и бубнишь одно и то же. Я бы давно выучил…
Многое Коля пропустил мимо ушей, не до того было. Но кое-что осталось в памяти…
Шли люди, много людей, по тёмному лесу через болота. Вёл их самый смелый. Когда они отказались идти, потому что было темно и страшно, он… разорвал руками себе грудь и вырвал из неё сердце и высоко поднял его над головой. И оно пылало так ярко, как солнце. Он вывел людей на солнечную равнину и умер. Кто-то наступил ногой на его сердце, и оно превратилось в голубые искры…
Коле казалось, что не одна Аня шагает за ним следом, а вся их пионерская дружина. И шёл он теперь легко, свободно, совсем не чувствуя усталости. И страха как не бывало. Он уже не останавливался и не прислушивался: догонят их – хорошо, не догонят – не надо. Всё равно лес кончится, и ночь кончится, и будет солнце, и тёплые, светлые дома. Может быть, они придут не в свою деревню, не беда. Или вдруг расступится лес, и перед ними откроется большой, сверкающий огнями город. Их обступят, начнут расспрашивать. На самолёте доставят домой. Или на легковой машине. Вот было бы здорово – подкатить к самому крыльцу Анькиного дома…
Хорошо, что он не один, а с Аней. Был бы один – совсем другое дело. Неинтересно как-то самого себя выводить из леса.
– Устала? – он повернулся к Ане, оглядел её с головы до ног. – Хочешь, я тебя на руках понесу?
– Нет… – Аня улыбнулась. – А мы правильно идём?
– Правильно. Не бойся.
Столько уверенности было в его голосе, что Аня успокоилась, ей вдруг стало весело.
Возьму и устану, и пусть несёт меня на руках, как царевну, думала Аня, ни на шаг не отставая от Коли. Она восхищалась его бесстрашием и теперь стыдилась своих слёз там, на болоте. Но лес ещё не кончился, и она ему докажет…
Из мглы снова вынырнула луна, и Коля увидел прямо перед собой шагах в десяти на другом берегу ручья низкую избушку с одним оконцем и чуть не закричал от радости. Теперь он знал, где они находятся! Эту избушку выстроил прошлым летом Матвей Рубцов, охотник из их деревни. Не вдоль ручья надо идти, а по берегу озера, потом по просеке. До деревни – километров пять.
– Знаешь что, – весело сказал Коля, – давай переночуем в рубцовской избушке, она тут рядом.
Не дожидаясь ответа, он схватил Аню за руку и начал спускаться к ручью. Проваливаясь по колено в снег, перебрались на другой берег. Откинув бревно, которым была прижата дверь, вошли в тёмную, холодную комнату. Коля на ощупь отыскал нары и усадил на них Аню.
– Посиди пока…
Он знал, что под окошком висит керосиновая лампа. Под нарами должны быть дрова. Посредине комнаты – очаг из камней. Спичек нет, вот беда.
Он стал шарить руками по полу, нащупал в углу топор. На нарах нашёл овчину, котелок. Мысленно окинул взглядом всё помещение… Ага, полка! Небольшой нож… Кружка… Жестянка с солью… Спичек нет.
– Давай спать, Аня, – уныло сказал он. – Жалко, спичек нет, огонь бы развели.
– У меня есть спички! – радостно крикнула Аня. – Целых три коробки. Папе несу.
– Вот здорово! Сейчас натопим, жарко станет…
Дрова ещё не разгорелись как следует, а комната наполнилась дымом, дышать стало трудно. Коля открыл дверь.
– А вдруг волки? – испуганно спросила Аня.
– Пусть сунутся. Топор-то на что?
Скоро в избушке стало тепло. Коля сгрёб горячие угли в кучу, взял в руки топор, подошёл к двери, выглянул наружу. Ему было немного жутко, но виду он не подал. Снял со стены лампу, поставил на пол, зажёг фитиль и повесил на место.
– Коля, что это там висит? – Аня указала на стену. – Мешочек какой-то.
Он снял с гвоздика туго набитый мешочек, развязал тесёмку.
– Сухари!
До чего они оказались вкусными, маленькие, солоноватые сухарики! Коля доставал их по одному – сначала Ане, потом себе. Изредка выскакивал белый сухарик, это почему-то у обоих вызывало смех. Еда походила на игру. Весело похрустывая, они сидели на нарах друг против друга. Сухари быстро убывали, но голод не проходил, наоборот, есть хотелось всё сильнее.
– Ветер какой, слышишь, Коля? Ой, даже дом качается.
Коля вскочил с нар, подошёл к окошку. Ничего не было видно, ветер яростно бил по стеклу, избушка, будто живая, подрагивала.
Он снова забрался на нары, запустил руку в мешочек, нащупал сухарик покрупнее, вложил его в тёплую ладошку Ани. Свою очередь он пропустил. Кто знает, сколько времени будет бушевать вьюга.
– А себе? – удивилась Аня, съев подряд два сухарика.
– Наелся, не хочу больше. Ты ешь, ешь. Аня сгрызла ещё один сухарик, вздохнула.
– Тоже наелась. Спать досмерти хочется…
Они улеглись на овчине, положили под головы одно пальто и накрылись другим. Коля решил проснуться завтра пораньше, приготовить чай, потом разбудить Аню. Если вьюга не утихнет, он сам ни одного сухаря не съест, скажет, что уже позавтракал. Иначе нельзя, Анька упрямая, одна ни за что есть не станет. У него в кармане есть кусочек сахару – хотел угостить Беляка, не успел.
Первая вьюга в эту зиму… Снова вспомнилась сестра и её голос, и большая, в сером переплёте книга. Жалко, что не всё он тогда расслышал. Надо спросить, прочитать. Удивительная сказка. Вырвал из груди сердце – шаг, другой… Даже жуть берёт. Кто-то наступил – ослепли они, что ли? Обидно. Обрадовались! А если бы не он… Эх, найти бы живую воду. Раз-два – и воскресить. На то и сказка. Не заметили, растоптали такое сердце, надо же…
Проснулся он раньше Ани. Осторожно слез с нар, тихо приоткрыл дверь, выглянул. Небо было безоблачным, над лесом алела заря.
За его спиной раздался негромкий смех Ани. Он обернулся.
– Ты что?
Молчание. Коля подошёл к нарам. Глаза у Ани были закрыты, на губах ещё играла улыбка. Она смеялась во сне!
– Спи, спи, – прошептал Коля и начал готовить завтрак.
