Текст книги "Страницы, выпавшие из книги "История" часть 2 (СИ)"

Автор книги: Михаил Исхизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Историки сообщают, что выслушав приговор, Джордано Бруно сказал судьям: «Вероятно, вы с большим страхом выносите мне приговор, чем я его выслушиваю». И добавил: «Сжечь – не значит опровергнуть!»

…Прежде чем закончить это грустное повествование о жизни и смерти выдающегося мыслителя эпохи Возрождения Джордано Бруно, хотелось бы представить читателям один из доносов Джованни Мочениго. Приводим его полностью. Это для того, чтобы читателям, которые никогда не писали подобных документов, показать какими бывают доносы. И еще, потому, что в доносе весьма четко определяются некоторые взгляды Джордано Бруно.

Донос от 23 мая 1592 года.

«Я, Джованни Мочениго, сын светлейшего Марко Антонио, доношу, по долгу совести, и по приказанию духовника, о том, что много раз слышал от Джордано Бруно Ноландца, когда беседовал с ним в своем доме, что когда католики говорят, будто хлеб переосуществляется в тело, то это – великая нелепость, что он – враг обедни, что ему не нравится никакая религия; что Христос был обманщиком и совершал обманы для совращения народа – и поэтому легко мог предвидеть, что будет повешен; что он не видит различия лиц в божестве и это означало бы несовершенство Бога; что мир вечен и существуют бесконечные миры… что Христос совершил мнимые чудеса и был магом, как и апостолы, что у него самого хватило бы духа сделать то же самое и даже гораздо больше, чем они; что Христос умирал не по доброй воле и, насколько мог, старался избегать смерти; что возмездия за грехи не существует; что души, сотворенные природой, переходят из одного живого существа в другое; что подобно тому, как рождаются в разврате животные, таким же образом рождаются и люди.

Он рассказывал о своем намерении стать основателем новой секты под названием «Новая философия». Он говорил, что Дева не могла родить, и что наша католическая вера преисполнена кощунствами против величия Божья; что надо прекратить благословение монастырей. И отнять доход у монахов, ибо они позорят мир; что все они – ослы; что все наши мнения являются учениями ослов; что у нас нет доказательств, имеет ли наша вера заслуги перед Богом; что для добродетельной жизни совершенно достаточно не делать другим то, чего не желаешь самому себе… Что он удивляется, как Бог терпит столько ересей католиков…»

17 февраля 1600 года, в Риме, на площади Цветов Джордано Бруно сожгли. С творчеством его тоже расправились. Все произведения Бруно, вплоть до стихов, были занесены в католический индекс запрещенных книг.

В 1889 году на площади Цветов в Риме, был открыт памятник. На пьедестале Джордано Бруно стоит во весь рост. Он в плаще, на голову накинут капюшон. В скрещенных руках держит книгу. Взгляд устремлен вдаль, в пространство неведомых миров, в которые он верил. На постаменте короткая и скромная надпись: «Джордано Бруно, от столетия, которое он предвидел, на том месте, где был зажжен костер».

В 2000 году отмечалось 400-летие смерти Джордано Бруно. Кардинал Анджело Созано признал казнь Бруно «печальным эпизодом». Но, тем не менее, отметил, что инквизиторы действовала правильно и «сделали все возможное, чтобы спасти Бруно жизнь».

Менделеев.

Дмитрий Иванович Менделеев был очень аккуратным человеком. Брюки у него всегда были выглажены, ботинки начищены до блеска, из жилетного карманчика торчал красивый цветной платочек, а борода аккуратно подстрижена. Завтракал он в одно и то же время, после завтрака пил только чай, и на работу никогда не опаздывал. По своей основной профессии Дмитрий Иванович был химиком, поэтому ему очень много приходилось работать с разными веществами, реагентами и химическими элементами: твердыми и жидкими… кислотными и щелочными… кислыми и сладкими… Найти тот или иной элемент бывало иногда очень непросто, потому что природа, в их размещении, никакого порядка не соблюдала. Нужен, скажем, антиноид, а везде, куда ни сунешься – актиноиды. Срочно необходим хлор. Ищешь его ищешь… а он, оказывается, кто бы мог подумать, притаился между серой и аргоном.

Дмитрия Ивановича Менделеева, как человека аккуратного, этот беспорядок удручал и раздражал. Поэтому он постоянно думал о том, как бы расставить все химические элементы в определенном порядке, как буквы в алфавите, как цифры в таблице умножения, чтобы каждый находился на своем заранее и навсегда определенном месте. Металлы – отдельно, полуметаллы – отдельно, неметаллы – тоже отдельно. И чтобы ничего не искать. Нужен, предположим, кальций… А никаких проблем! Ты точно знаешь, что он находится между калием и скандием. Вот об этом Дмитрий Иванович Менделеев постоянно мечтал. И не только мечтал, но и прикидывал, как бы все эти химические элементы, а их тогда уже было много, больше шестидесяти, выстроить в какие-нибудь ряды, в какую-нибудь таблицу…

Однажды, ровно в полночь, когда Дмитрий Иванович Менделеев спал после трудового дня, ему такая таблица и приснилась. Именно такая, о которой он мечтал: слева направо – клеточки для восьми групп, сверху вниз – десять клеточек для рядов. В некоторых клетках – обозначение химических элементов и их атомный вес… От самого малого, водорода, до самого большого – свинца. И тут же, еще до того, как проснуться, Дмитрий Иванович Менделеев понял, что совершил фундаментальное открытие и решил: вот так должна выглядеть «Периодическая система химических элементов».

После этого он и проснулся. Не одеваясь, не умываясь и не попив чая, он бросился к письменному столу, а там ни листа бумаги. Дмитрий Иванович Менделеев, не стал тратить время на поиски бумаги, подхватил пачку визитных карточек, которая лежала на столе, рядом с чернильницей, стал писать на каждой название химического элемента и его атомный вес, затем клал карточку в порядке, который ему приснился, по возрастающему атомному весу. А когда разложил все элементы, то обратил внимание, что в таблице осталось немало пустых квадратиков, и задумался: к чему бы это?..

Дмитрий Иванович Менделеев не зря считался химиком высокого класса. Он немного подумал, затем еще раз подумал и понял, что это вовсе не пустые квадратики. Ведь наука познала не все секреты мироздания. Значит, в природе есть еще элементы, не открытые человеком. Их теперь придется открывать и вписывать в эти пустые клеточки.

Следует сразу сказать, что после сообщения Дмитрия Ивановича Менделеева о своем открытии, химики и физики поняли стоящую перед ними задачу, с энтузиазмом включились в поиск, и стали заполнять пустые клетки. К нашим дням в этой таблице уже 118 элементов.

Вскоре стали известно, что таблица эта приснилась не только Дмитрию Ивановичу Менделееву. До этого она, оказывается, приснилась гвардейскому поручику Забегайко-Петрищеву. Но гвардейский поручик Забегайко-Петрищев в химических элементах не разбирался и не понял, что природа предоставляет ему возможность сделать важной научное открытие. Утром, после завтрака и ободряющей чарки, поручик Забегайко-Петрищев вспомнил свой сон и решил, что высшие силы подсказали ему, как следует построить гвардейскую роту, чтобы она выглядела лучшей в полку: могучей, непобедимой и устрашающей. Он тут же построил роту по ранжиру: впереди самых высоких и широкоплечих, с большими черными усами, а низкорослых, узкоплечих и светлоусых отправил в конец строя.

– Ого! – сказал гвардейский полковник Громобой, когда увидел этот роту, построенную по-новому. – Молодец, поручик! Достоин похвалы! – А после обеда и двух ободряющих чарок, построил таким же образом весь полк: впереди самых высоких и широкоплечих, с большими черными усами, а низкорослых и светлоусых, отправил в конец строя.

Когда гвардейский полк, строем шел по улицам Санкт-Петербурга, жители города с восторгом смотрели на него.

– Какая у нас непобедимая гвардия! – говорили жители города. – Все солдаты высокие, широкоплечие с большими черными усами.

На то, что сзади шагали низкорослые, узкоплечие и светлоусые солдатики, жители города не обращали внимания.

И еще одному человеку приснилась эта таблица: Клеонелу Морисовичу Кромбелю. В этом случае природа также ошиблась, потому что Клеонел Морисович был не ученым, а композитором, к химии никакого отношения не имел и даже не знал как выглядит формула серной кислоты. Спросонья Кромбель решил, что это высшие силы подсказывают ему какое-то гениальное музыкальное произведение, зашифровав его иностранными буквами. В творческом напряжении Клеонел Морисович сумел перевести иностранные буквы в ноты… И даже сыграть то, что получилось… Но получилась какая-то музыкальная бредятина… Клеонел Морисович Кромбель выбросил партитуру в мусорное ведро, и никогда об этом случае не вспоминал…

А Дмитрий Иванович Менделеев, стал широко известен своим открытием и в народе стали рассказывать различные подробности о его жизни. Из этих рассказов стало известно, что это именно он, Дмитрий Иванович Менделеев, научно установил и утвердил, что русская водка должна иметь сорок градусов. Многие люди с благодарностью и уважением стали вспоминать его, в добрые минуты своей жизни приговаривать: «Спасибо тебе, Дмитрий Иванович, что постарался для народа!»

Еще стало известно, что Менделеев опытный и умелый мастер. Очевидцы рассказывают, что однажды он покупал в одном из петербургских магазинов пачку плотного картона. Когда кто-то спросил приказчика:

– Кто этот солидный господин в фетровой шляпе, что купил картон?»

– Как, вы разве его не знаете? – удивился приказчик. – Это же Дмитрий Иванович Менделеев, лучший изготовитель чемоданов в Петербурге. Кстати, все чемоданы он изготавливает только из нашего картона. Не желаете ли приобрести?

Все, конечно, сразу узнали, что изготовление чемоданов – любимое занятие Дмитрия Ивановича. И когда Менделеев устает от своей химии, он, чтобы отдохнуть, берется за изготовление какого-нибудь чемодана.

…Такие истории, о Дмитрии Ивановиче Менделееве, люди стали рассказывать друг другу после того, как он стал очень знаменитым, потому что открыл «Периодический закон химических элементов». О знаменитых людях всегда что-то придумывают и что-то рассказывают. Поэтому следует сказать, что никакая таблица Дмитрию Ивановичу никогда не снилась, и поручику не снилась, и композитору не снилась… Над этой таблицей, пока он сумел ее составить, Менделеев работал добрых двадцать лет… Иногда даже по ночам, сидел и думал, как лучше расставить, химические элементы, чтобы не только ученые, но, даже, школьники легко могли найти каждый элемент в таблице и понять, что он из себя представляет.

В отношении русской водки Дмитрий Иванович тоже не причем. Ее градусы определила специальная государственная комиссия, когда Дмитрию Ивановичу было сего девять лет. Комиссия тогда решила, что водка должна иметь 38 градусов. А сорокоградусной ее сделали чиновники, чтобы легче было считать налог на водку. Так что, чокаясь, не надо приговаривать: «Спасибо Дмитрию Иванычу!» Это как раз тот редкий случай, что чиновников благодарить надо.

И мастером по изготовлению чемоданов Менделеев не был. Он в своей жизни много чем занимался, но ни одного чемодана не сделал, даже самого маленького. Это точно.

О том, что Дмитрий Иванович Менделеев был ученым-энциклопедистом люди почему-то не рассказывали друг другу. А он был одним из крупнейших российских ученых, автором фундаментальных исследований в области химии, физики, геологии, метрологии, метеорологии, экономики, основополагающих трудов по воздухоплаванию, сельскому хозяйству, нефтепереработке, приборостроению.

Главные изобретения, открытия и работы

Дмитрия Ивановича Менделеева.

Создал Периодическую таблицу химических элементов.

Изучил Донецкое месторождение каменного угля.

Разработал гидратную теорию растворов.

Открыл температуру абсолютного кипения жидкости и критическую

температуру.

Выдвинул идею подземной газификации угля.

Принял участие в разработке бездымного пороха в России.

Разработал проект стратостата с герметической гондолой.

Спроектировал управляемый аэростат с двигателем и осуществил

полет на воздушном шаре.

Работал в области кораблестроения и освоения Арктики.

Создал пикнометр – прибор способный определять плотность

жидкости.

Вывел уравнение состояния идеального газа, устанавливающее

зависимость между абсолютной температурой идеального газа,

давлением и молярным объемом.

Создал точную теорию мер и весов, открыл «Главную палату мер и

весов».

За открытие Периодической таблицы химических элементов, имеющее фундаментальное значения для развития науки и общества, Дмитрия Ивановича Менделеева три раза представляли к Нобелевской премии (в 1905, 1906 и 1907 году). Все три раза Нобелевский комитет отклонял его кандидатуру. Многие считают, что определенную роль в этом отношении сыграл конфликт Менделеева с братьями Нобеля. Они, ссылаясь на то, что запасы Бакинской нефти заканчиваются, стали продавать ее по спекулятивным ценам. Менделеев разоблачил братьев и предал огласке их аферу.

Научный авторитет Дмитрия Ивановича Менделеева был огромен. Список его научных титулов и званий превышает сотню. Большинством наиболее уважаемых академий, университетов и научных обществ мира, он избран почетным членом.

В честь Дмитрия Ивановича Менделеева названы:

ледник Менделеева (Киргизия) на северном склоне пика Менделеевец;

кратер Менделеева на Луне;

подводный хребет Менделеева в Северном Ледовитом океане;

вулкан Менделеева на острове Кунашир;

астероид Менделеева.

Раскол

В семнадцатом веке не было еще ни капитализма, ни социализма, ни Европейского Союза, ни НАТО. Не было тогда и цветных революций… А религия уже была. И не просто существовала, а становилась могучей силой, которая могла поднимать народы на различные свершения. Она и поднимала массы, но не на свершения, а на религиозные войны… В истории Европы семнадцатого века с трудом можно насчитать 20 мирных лет. За «истинную веру» воевали народы Германии, Англии, Франции, Чехии, да и всех остальных Европейских государств. Потери были колоссальными. Только Германия потеряла в религиозных войнах семнадцатого века 5 миллионов человек… То, что произошло на Руси, можно пожалуй назвать «малой религиозной войной.

Патриархи, в те времена, не занимались еще ни политикой, ни законодательством, ни торговлей. Им и в голову не приходило, что церковь может организовать беспошлинный ввоз табака и алкоголя в Россию, и крупно заработать на этом. Они были целенаправленными практиками и теоретиками в области религии. Энергичному человеку, нетрудно было найти в этой области обширное поле, для деятельности. Тем более, что материал для этого существовал… А Патриарх Московский и всея Руси Никон (в миру Никита Минов) был человеком энергичным и пробивным, характер имел, как говориться, железный и упорный.

Русские приняли от греческой церкви православное христианство, когда единственно правильным, в крестном знамении, признавалось двухперстие. Поклоны следовало производить земные, во время пения, при богослужении, слово «аллилуйя» произносилось один раз. Крестные ходы шествовали слева направо, посолонь, (по движению солнца). Обусловленных при принятии христианства канонов, русская православная церковь неукоснительно придерживалась сотни лет.

А в православной Европе, за эти же сотни лет, в некоторых ритуальных правилах произошли значительные изменения. Крестное знамение стало трехперстным, земные поклоны, заменили на поясные, слово «алилуйя» при богослужении начали произносить три раза… Крестные ходы в Западной Европе стали производить в обратном направлении: справа налево. Разрешалось также, применение шестиконечного креста, наряду с восьмиконечным… Произошли и еще кое-какие изменения. Подобные новшества потребовали, разумеется, и определенных изменений в церковных книгах…

Никон решил провести в Российском государстве религиозную реформу: привести богослужение и обрядность к европейским образцам и стандартам.

Царем в эти годы был Алексей Михайлович Романов. Он одобрил реформы, сближающие обряды православной Российской церкви с обрядами этой же церкви в других странах Европы. Синод также поддержал патриарха. Для атеиста все это, вероятно, звучит недостаточно серьезно: земной поклон отвесить, или поясной, один раз провозгласить «аллилуйя» или три раза… Чего тут копья ломать? А того! Вера есть вера! И нет такой силы, которая могла бы ее сокрушить.

Нашлось немало людей, которые не желали поступиться принципами. «Как наши пращуры Всевышнему Творцу молились, так и нам должно их путем следовать» – заявили они. Сторонники Никона такого неуважительного и, по их мнению, еретического, свободомыслия допустить не могли. Раз Собор принял решение, значит надо его выполнять.

Тут оно и началось… Ревнители старых обрядов (старообрядцы), и сторонники Никона (никониане), вступили в энергичную дискуссию. На стороне патриарха были Правила, утвержденные официальной церковью, государственная власть и, соответственно, возможность физического воздействия – вооруженные силы государства. Старообрядцы опирались только на Веру, но и это, как показала жизнь, тоже значило немало.

Дискуссия приняла острые формы. Не желающим подчиняться новым правилам старообрядцам, власти стали доказывать правильность вновь утвержденных канонов, официально, при помощи дыбы, кнута и других столь же убедительных аргументов. Помните боярыню Феодосию Морозову, которую нарисовал на одной из своих картин известный художник Суриков? Это как раз о том времени. Чтобы эта могущественная женщина прониклась всей прогрессивностью новых веяний, ее сослали в глушь. А она и там не прониклась. Не смогла суровая боярыня поступиться принципами и умерла от голода в одном из северных острогов. Четырнадцать ее верных слуг, противников трехперстного крестного знамения и поясного поклона, не пожелавших покинуть боярыню, никониане сожгли живем в срубе…

Старообрядцы не имели официальных учреждений, оснащенных специальной техникой, предназначенной для убеждения инакомыслящих, поэтому отстаивали свою правду чрезвычайно просто: вилами и дубинами. Сопротивление принимало весьма активные формы. Эти и подобные им аргументы применялись активно и с достаточным энтузиазмом. Монахи Соловецкого монастыря, к которым присоединились многие местные жители, 8 лет оборонялись от осаждавшего их государственного войска. В качестве протеста старообрядцы прибегали к самосожжению. За пять лет, по самым скромным и неполным сведениям, на Руси, сожгли себя 20 тысяч старообрядцев. Многие убегали в скиты. Тех, кто не сообразил убежать, отлавливали, предавали анафеме и высылали в дальние края. Только в 1734 году 40 тысяч старообрядцев выслали в Забайкалье.

И «старообрядцы» и «никониане» боролись за истинную веру. Каждая из сторон была убеждена, что другая погрязла в ереси, а посему, не имеет права на существование. Такие вот страсти бушевали на Руси. И не счесть, сколько людей погибло в борьбе за правое дело.

Никон же, после успешного завершения борьбы за свою реформу, почувствовал вкус настоящей, большой власти. А если самолюбивый и энергичный человек сумел добиться власти, чего ему хочется?.. Правильно: ему хочется еще большей власти.

Патриарх наш, Никон, был, как раз из энергичных, пробивных и самолюбивых. Решил стать главным представителем Всевышнего на Руси и добился этого. Теперь мог бы на своей немалой патриаршей должности многие лета безраздельно править паствой. Но ему и этого показалось мало. И Патриарх Никон повел все к тому, чтобы поставить церковь в России над светской властью. А самому стать не просто во главе Синода, а над Синодом. И разделить высшую власть в стране с царствовавшим в те годы Алексеем Михайловичем Романовым.

Алексей Михайлович, по отзывам современников, был правителем добродушным и отзывчивым. Из-за этого и получил в народе прозвище: «Тишайший». Редкое прозвище для монарха… В свободное от царских забот время, «Тишайший» любил сыграть партию-другую в шахматы, сочинял стихи и даже музыку к церковным песнопениям. Для тех суровых времен он, пожалуй, был слишком добродушен и интеллигентен. Но Никон, своими претензиями достал и «тишайшего». Алексей Михайлович властью делиться не пожелал, рассердился и созвал церковный суд. Собор низложил возомнившего о себе патриарха, лишил его сана и приговорил к вечному заточению. Никона сослали в Белозерско-Ферапонтов монастырь. Можно считать, что бывшему патриарху повезло. Трудно даже представить, что бы сделали с Никоном, если его противником стал не «Тишайший» а «Грозный».

Прошло каких-нибудь полтораста лет и страсти постепенно улеглись. Официальная церковь совершала обряды по-своему. Старообрядческая, которую, к этому времени, утвердили законодательно – по-своему. И никто никому не мешал. Оказалось, что люди могут иметь разные взгляды, и не следует из-за этого убивать друг друга. По принципу кота Леопольда, который призывал всех забыть о противоречиях и жить дружно.

Запорожская Сечь

Запорожскую Сечь, на острове Малая Хортица, для защиты от татарских набегов, основали поляки. Если точнее – это сделал один из военачальников Речи Посполитой, Волынский князь Дмитрий Вишневецкий. Какое-то время Войско Запорожское Низовое и охраняло Польшу от набегов. Но татарам это не понравилось и они разрушили укрепление. Речь Посполитая выделить какие-то суммы на его восстановление поскупилась. А место удачное: остров Хортица представлял собой естественное укрепление, и находился на пересечении интересов четырех сил: Польши, России, Турции и Крымско-татарской Орды. Беспризорную Сечь взяла под свое покровительство Российская держава, которой руководил, в те поры, Иван Васильевич Грозный. Он поручил свободолюбивым и мужественным сечевикам, навести в этих местах порядок и защищать православных от всяких отрицательных басурман и супостатов.

Запорожцы, на общем собрании (оно тогда называлось Круг), единогласно приняли поручение Ивана Васильевича Грозного и все, как один, встали на защиту православных. Они не сеяли, не пахали и даже не занимались разведением крупного рогатого и мелкого безрогого скота. Занимались исключительно тем, что защищали порученные им земли и давали отпор различным недругам. В перерывах между различными военными компаниями, сечевики отмечали православные праздники. А в промежутках между праздниками находили время, чтобы потренироваться и повысить свое военное мастерство.

Когда казачье Запорожское войско стало частью вооруженных сил России, Иван Васильевич Грозный определил сечевикам зарплату: хлебное и денежное довольствие. Как всякий руководитель, он отнесся к этому делу достаточно экономно… Царь, ведь, не для того поставлен, чтобы транжирить запасы казны, а чтобы пополнять их. А расходы у запорожцев были крупные. Народ на Сечи подобрался крупный, есть пить казакам надо было не по малу, и каждый день. И босяком не должен выглядеть запорожец. Следовало справить себе модные шаровары, широкие, как синее море, дорогую вышиванку, да жупан из голубого сукна, с меховой опушкой… И оружие хорошее… Без надежной сабли и пищали, какой ты вояка. Коня купить и кормить его по-доброму. Праздники христианские отмечать надо, а их немало… И это все на царскую зарплату?! Да той зарплаты и на три недели не хватало! Наверно у запорожцев в те годы и появилось смачное проклятие, дошедшее до наших дней: «Чтобы ты на одну зарплату жил!»

Запорожцы, прожить на одну зарплату не могли, не получалось. Приходилось подрабатывать: ходили походами на басурман… Разбирались, где в данный момент православных больше угнетают. Туда и шли, оказать помощь братьям по вере и супостата угомонить, чтобы не зарывался, знал свое место… Ходили в Малую Азию… Наведывались в Варну, Синоп, Стамбул… А ляхи да крымчаки – эти совсем близко, как говориться – через дорогу. Туда чаще всего заглядывали. Брали штурмом города, наводили там порядок, объясняли, что к православию следует относиться с уважением… Но не грабили. Чего не было, того не было… Просто забирали излишки и предметы роскоши, в виде золота, серебра и самоцветов, без которых ляхи, или, скажем, крымчаки вполне могли обойтись. А когда репарации, полученные в одном походе, заканчивались, прикидывали, каким еще братьям по вере надо помочь, и отправлялись в следующий поход…

Судя по устным преданиям, летописям и по замечательной повести Николая Васильевиче Гоголя «Тарас Бульба», в Сечи, была самая настоящая военная демократия. Гетманов казаки выбирали прямым и громким голосованием. Это сейчас голосованием называется, если руку поднимаешь, или опускаешь в прозрачную урну бумагу с фамилиями. А тогда все было по-настоящему, натурально: кто кого перекричит, тот и побеждает. Голосом побеждает… Если нравился кандидат, кричали: «Любо!», «Хай!», «Сгодытся!» Если не нравился, кричали: «Геть!», «Не!», «Подлюка!» Ганьба! И непременно что-нибудь… мужское, по-настоящему исконно-запорожское… Которое в напечатанном виде ни одно издание не потянет… Этажа в три-четыре. А кто умел – в шесть. И чтобы в подходящую рифму… Избранному Гетману подчинялись беспрекословно.

Сечевое воинство состояло из «щирых» добровольцев. Их даже контрактниками не назовешь. Собирались здесь только те, которые хотели за правое дело постоять и удаль свою показать… Более всего – русские и украинцы. Можно было встретить среди запорожцев француза, и армянина, иудея и финна. Изредка, даже, поляка и татарина. Принял православие – и казак запорожский. Чем не интернационал? Войско Сечи – прообраз будущих легендарных Интербригад. Только африканцев не было в Запорожье. Но только потому, что из Африки до Днепра очень далеко добираться. Будь Африка немного поближе, то и эфиопы здесь воевали бы, и арабы из Египта, и чернокожие из Судана. Это точно.

Сечь принимала всех, кто хотел оборонять православную землю от басурман. Всех, да не всех… Не брали женатых. Служить здесь было непросто. В чистом поле супостата не счесть. Можно и буйную голову сложить. Зачем же жену оставлять вдовой в слезах, а детей сиротами… Русский язык надо было знать непременно. Чтобы в бою, если товарищ позовет, выручить его. Да и сам, чтобы мог позвать, если трудно станет. Само собой, следовало знать «Отче наш» и по православному креститься. А о том, что надо умело драться на саблях и осушать чарку горилки в один дых, и разговора не вели. Кто такого не умел, тот и сам близко к Сечи не подходил.

Но все это давало только «вид на жительство». Кто все условия принимал, мог находиться в Сечи, выполнять положенные правила, все законы, писанные и неписанные, ночевать в степных дозорах, ходить в походы далекие и близкие, воевать басурмана и супостата… И голову мог сложить… Но настоящим сечевиком еще не считался и права голоса не имел. Когда воинство собиралось и решало свои проблемы, выбирало гетмана, определяло с кем воевать, а с кем замиряться, как делить дуван, новичок оставался за Кругом. Получить полноценное гражданство в Запорожской Сечи, было, пожалуй, посложнее, чем сейчас получить гражданство США. Требовалось, чтобы претендент не менее семи лет жил в Запорожье, участвовал в военных походах, проявлял себя, в боях и мирной жизни… После этих семи лет воинство и решало: любо ли считать его товарищем и братом.

…Сложные отношения у Запорожской Сечи сложились, в те времена, с Османской Империей. Так-то они не часто соприкасались. Но Запорожье примкнуло к Российскому государству, с которым турки постоянно конфликтовали. А турки всячески поддерживали Крымских татар, с которыми у запорожцев сложились стабильные недружественные отношения. Турки и запорожцы между собой серьезных боевых действий не вели, но отношениями между ними были натянутыми, хотя холодной войной это тогда еще не называлось.

Запорожцы турецких султанов не уважали. Вера у султанов поганая, салом они брезгуют, горилку не пьют, креститься по православному не умеют. За что их таких вот… уважать?! Султаны запорожцев тоже не любили. Но не только за то, что все запорожцы православные… Не за то, что запорожцы пьют горилку и закусывают салом. Хотя это султанам тоже не нравилось. Главное, султанов раздражало, что запорожцы им, туркам, не подчинялись… Ну, ни сколечко… Султаны привыкли, что они самые богатые, самые могущественные и всесильные, самые крутые. И все их слушаются, постоянно преподносят ценные подарки. Многие ползком перебираются через Великую Порту, чтобы поцеловать туфлю султана. А от сечевиков ни покорности, ни подарков. Даже доброго слова и почтительного отношения, турецкие правители не могли дождаться от Запорожцев.

Некоторые султаны полагали, что сечевики так неосмотрительно ведут себя потому, что не обладают достаточной информацией о международной обстановке… Поэтому старались объяснить, что Османская Империя самая крутая, превыше всех остальных властей. Центр однополярного мира. Пытались растолковать сечевикам, с каким уважением и душевным трепетом, должны те относиться к Великой Могущественной Державе. Делали они это регулярно в официальных государственных посланиях…

Работой по воспитанию и просвещению запорожцев турки занимались упорно. Начинал ее султан еще Ахмед Второй, продолжили Осман Второй, Ахмед Третий, Махмед Четвертый… Свидетельством тому может служить письмо, которое прислал запорожским казакам турецкий султан Махмед Четвертый:

«Я, султан и владыка Блистательной Порты, Брат Солнца и Луны, наместник Аллаха на Земле, властелин царств – Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Большого и Малого Египта, царь над царями, властелин над властелинами, несравненный рыцарь, никем непобедимый воин, властелин древа жизни, неотступный хранитель гроба Иисуса Христа, исполнитель воли самого бога, надежда и утешитель мусульман, устрашитель и великий защитник христиан, повелеваю вам, запорожским казакам, сдаться мне добровольно и без всякого сопротивления и меня вашими нападениями не заставлять беспокоиться».

Нельзя сказать, что запорожцам нравились подобные ультимативные послания. Но на Сечи имелась канцелярия, которая присматривала, чтобы все письма, поступавшие в адрес Запорожской Сечи, регистрировались, и ни одно не оставалось без ответа. Так что отвечали. Отвечали каждому султану, на каждое письмо.

Известному русскому художнику, Илье Ефимовичу Репину, нравилось писать картины подтверждающие исторические события. Переписка турецких султанов с запорожскими казаками его очень заинтересовала. И он решил раскрыть эту тему в двух живописных полотнах: «Турецкий султан пишет письмо запорожцам» и «Запорожцы пишут ответное письмо турецкому султану». Первую из них, Репин хотел создать на естественной турецкой натуре, в султанском дворце, с местным колоритом: диванами, одалисками и янычарами… Но поездка сорвалась. Министерство культуры Турции вначале положительно отнеслось к инициативе Ильи Ефимовича, а потом начало что-то финтить… То натура (султанский дворец), находится на текущем ремонте, то все одалиски заболели гриппом (эпидемия), то мероприятие по созданию картины не входит в смету… А потом потребовали, чтобы Илья Ефимович Репин, прежде чем приступить к этой работе, поклялся на Коране и Библии, что не оскорбит своим полотном чувства верующих мусульман и христиан. Причем, художник должен был это сделать и на русском и на турецком языке…