Текст книги "Крошка Енот(СИ)"

Автор книги: Михаил Берсенёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Берсенёв Михаил
Крошка Енот (книга первая)

Крошка Енот

книга первая

– давай сыграем в игру...

– в какую?

– родимся земными людьми...

– но, тогда мы всё забудем – всё, и даже самих себя!

– знаю; потому и предлагаю; я хочу вновь испытать это чувство...

– да, это чувство... ; но, если мы не узнаем друг друга?!?...

– не волнуйся! на Землю с нами отправятся ещё две родственные пары, и если один из нас потеряется, остальные найдут его и помогут вернуться домой.

– хорошо, тогда я иду в первой тройке; не задерживайся; у нас будет одна единственная встреча; ищи меня по глазам; по глазам...

Глава 1

Другая жизнь

Дул холодный, порывистый ветер. Над городом, быстро погружающимся в темноту густых осенних сумерек, тянулись низкие, свинцово-серые лохмотья рваных облаков, подсвеченные по краям остывшими лучами скрывшегося за крышами многоэтажек солнца.

– Брр... – поёжился Миша, – последние дни октября бывают такими промозглыми. Но, всё это не важно! Ведь сегодня моя жизнь обязательно изменится! Сегодня я встречу Её!!!

Так говорил он себе, проходя по безлюдному пассажу закрывающихся цветочных киосков. Конечной цели своего пути Миша не представлял; вернее он представлял Её себе уже так давно и настолько отчётливо, что не думал о Ней теперь, а просто двигался вперёд. В неизвестность. Навстречу своей Судьбе.

Сегодня Миша непременно должен был встретить девушку своей мечты – ту единственную, которая, как сказочная фея, заберёт его из динамического мира тягот и лишений в дивную страну своих прекрасных грёз.

Почему он так был в этом уверен, трудно сказать. Ещё с раннего детства, впервые услышав сказки Андерсена и Пушкина, Миша без единого сомнения поверил в то, что если человек с чистым, бескорыстным сердцем вступает за своей мечтой в неизвестное, в конце он, несомненно, обретает неожиданную и достойную награду. И с годами эта наивно-романтическая вера ребёнка, взрослеющего на книгах Лермонтова и Сабатини, и под песни "In Your Park"и "July Mourning" взлелеявшего в своей душе прекрасный женский образ только укрепилась. Для него она стала так же реальна, как для нас с вами наступление завтрашнего дня. И вот, когда по окончании школы этот Образ сделался почти что осязаемым живым человеком, Миша понял, что время пришло.

Так что учёба в большом новом городе была, на самом деле, всего лишь удобным предлогом, чтобы высвободиться из-под ограждающей материнской опеки и предвзятого отношения сверстников и уехать туда, где живёт Она – богиня его снов, его Озёрная Леди.

Миша был уверен, что встретит Её здесь, в столице, и, вынув как-то из почтового ящика брошюрку с перечнем отделений N-ской Академии Искусств, выбрал художественное (Мише нравилось рисовать). Бабушка, женщина более практичная и приземлённая, узнав о том, конечно, расстроилась такому решению. Она считала, что, раз у внука математический склад ума (в 10-м классе Миша имел неосторожность показать ей первые наброски своей "Бабочки-сознания"), ему нужно получать техническую специальность. Но мама твёрдо тогда сказала: "Пусть учится там, где ему хочется..." и тема была закрыта.

Затем последовала подача документов, зачисление, и нескончаемые дни томительного ожидания, которые Миша просто не мог высиживать дома. Он брал свой плеер и уходил за город, гулять среди бушующих цветением полей оранжево-зелёного лета, или бродил по ровным насыпям больших искусственных водоёмов, бросая в их глубокую, тёмную воду мелкие камешки. Но больше всего Мише нравилось спускаться к ручью, и под его прохладное, тенистое журчание с упоением представлять себе заветную встречу: как, случайно оказавшись рядом, и даже уже почти разминувшись, он и Она, точно по волшебству, внезапно замирают от сжимающего сердца знакомого предчувствия долго смотрят друг другу в глаза, не произнося при этом ни слова. Так они встречались в парках, в кафе, на набережной или просто на улице, и каждый раз это происходило впервые...

В день перед отъездом, стоя вечером на балконе, Миша увидел в небе падающую звезду и загадал желание. "Судьба посылает мне знак!" – подумал он и, счастливейшим человеком на планете, отправился спать; а перед сном мама нежно обняла и поцеловала своего "Крошку Енота", сказав ему, что "Всё обязательно получится!"

И вот, наконец, наступила долгожданная дата, и совсем скоро Миша сядет в поезд, который увезёт его в другую жизнь...

* * *

Крошка знал, что встретит Её не сразу. Ведь, по правилам любой уважающей себя романтической истории, сначала освещается внешняя область событийного пространства, появляется первый ряд действующих лиц, и происходит становление сюжета; а некоторые главные герои могут выйти на сцену в середине или даже в финале пьесы, совершенно меняя ожидаемую концовку. И, всё же, только он сошёл с поезда, то сразу – в толпе людей, стоящих на перроне, в фигурах на виадуках, в лицах моделей на рекламных щитах – везде стал выискивать глазами Её образ. Миша ничего не мог с собой поделать. Это было выше его сил – ведь где-то здесь, в этом громадном муравейнике, среди дорог, высоток, пешеходов и машин ждала девушка его мечты.

Однако, оказалось, что искать свою любовь в этом нескончаемом калейдоскопе лиц и звуков очень утомительно, и, проморгав с полчаса в разные стороны, Крошке не оставалось ничего другого, как найти нужный маршрут автобуса и ехать устраиваться.

Общежитие, в которое его определили, находилось не возле главного учебного корпуса, а было закреплено за академическим колледжем, расположенным на окраине города, на вершине холма, совсем рядом с морем; и когда в день приезда тёплым солнечным утром Миша поднимался по крутому шоссейному склону, справа перед ним постепенно открывался изумительный вид на морскую бухту, что шумела своими пенными волнами меж зелёных листьев густой дубравы, богато украшающей крутой и обрывистый берег.

Едва Миша миновал КПП и прошёл на территорию кампуса, то у лавочек и у крыльца девятиэтажного здания общежития он увидел большое скопление ребят с пакетами и сумками, ожидающих заселения, а также не меньшую по численности группу сопровождающих их родителей.

"Как много здесь красивых девушек!.. – с нечаянной радостью отметил юноша, огромным усилием воли подавляя смущение каждый раз, когда, проходя мимо, ловил на себе внимательно-скользящий женский взгляд – А может быть это Она, Она сейчас на меня смотрит – думал Крошка Енот в смятении, но когда, совершая очередной геройский подвиг, с робкой надеждой поднимал глаза, то видел лишь профиль увлечённого разговором женского личика.

"Ладно, – говорил он себе тогда – ведь это только первый день. Всё и так замечательно складывается, просто нужно запастись терпением. Ведь, как известно – только терпеливый человек достигнет своей цели".

* * *

Но, дальше всё пошло не так удачно, как он предполагал. В общаге Мише досталась комната, смежная по секции с той, чьи обитатели вели совиный образ жизни – там почти всегда с обеда до глубокой ночи наигрывал шансон, и регулярно собирались шумные компании. Его не трогали лишь потому, что когда он ещё распаковывал вещи, к нему вошёл сосед, которому, протянув руку и представившись, Миша простодушно предложил пообедать, поскольку всё, что собрали ему в дорогу мама с бабушкой, он ни за что не съест, и еда может попросту испортиться. За обедом они разговорились, хотя рассказывал в основном новенький, а сосед (которого звали Сашей) смотрел на него спокойно, уплетая сырные бутерброды, и только изредка вставлял короткие реплики и задавал наводящие вопросы, потом упомянул что-то на счёт уборки, сказал спасибо и ушёл.

А уборки, впоследствии, Крошке Еноту действительно предстояло немало. Нет, не то, чтобы ребята за стенкой отказывались наводить порядок на общей территории, просто делали они это исключительно перед очередной проверкой или же когда в секции становилось уже нестерпимо грязно. А Миша был чистюлей и, в силу своего характера, не мог выносить, если место, где он живет, постепенно превращается в помойку.

Но, вы спросите, зачем он добровольно сносил всё это? Почему не попросил коменданта переселить его к другим студентам, с похожими взглядами и интересами? Миша и сам думал об этом неоднократно; но предчувствие подсказывало ему, что в таком случае нарушится какой-то высший ход естественных событий, и пропадёт весь смысл его приезда. К тому же, он считал трудности неким критерием, непреложной частью верного пути, воспринимая их как явные признаки приближения к заветной встрече.

Однако, прошёл месяц, и почти закончился следующий, а никакого романтического свидания (не считая снов и нескольких дружеских бесед с одногруппницей) у Миши так и не происходило. Напротив, соседи всё больше шумели и стесняли его (он раздражал их своей уступчивой вежливостью), и к концу октября Крошка почувствовал, что силы его на исходе. Он знал, что по классическим законам жанра темнее всего бывает именно перед рассветом, поэтому каждое утро, прежде чем встать с постели, говорил себе: "Скоро всё это должно закончиться! Скоро должна наступить развязка!"

И развязка действительно наступила. Сегодня. Накануне его семнадцатилетия.

* * *

Третий раз за неделю Миша проснулся раньше обычного от громких возгласов за стенкой, где по ночам спать, кажется, вообще не собирались. Юноша несколько раз пробовал проговаривать успокоительные аффирмации, но с первых же слов ощущал внутри тупую бесполезную усталость...

Когда за окошком забрезжил рассвет, наш герой поймал себя на том, что обдумывает своё положение с фатальным чувством человека, прошедшего сложный, многоуровневый лабиринт и добравшегося, наконец, до заветной двери, которая, как оказалось, может быть открыта только с обратной стороны и лишь в строго назначенное время.

Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, и когда, собираясь на учёбу, Миша разогревал себе завтрак, он слышал доносившийся оттуда приглушённый смех, болезненно ощущая, что посмеиваются над ним. Он выключил плитку, достал из общего стола нож и буханку белого хлеба, отрезал несколько кусочков и уже собирался убрать нож обратно, как вдруг, соседняя дверь распахнулась, и оттуда быстро вышли несколько человек. Один из них спросил у Миши сигарету, и когда тот ответил, что не курит, спросил, почему так грязно. Мише больно было это слышать, но эта боль заглушалась другим тревожным чувством, поднимающимся откуда-то справа из-за спины и отдающим слабостью в коленях. Крошка видел, что ребята были выпившими и, скорее всего, накуренными и просто хотели над ним поиздеваться. Но вопреки здравому смыслу, требующему перенести этот недобрый разговор, он, совершенно детским голосом, начал объяснять, что сейчас убираться не может, так как первой парой будет важная проверочная работа, и что они могли бы пока убрать свою часть, а он, когда вернётся, доделает остальное – но этот лепет никто даже не расслышал.

Один из вышедших стал нарочно щелкать на стол семечки, настаивая, чтобы Миша приступал к уборке немедленно; а Крошка, всё больше и больше вязнущий в парализующей его пространство липкой паутине страха, почувствовал, что если задержится там ещё хотя бы на минуту, произойдёт нечто непоправимое.

Нужно было срочно решаться, и, будто разбегаясь над пропастью, Миша взял свои ветровку, ранец и шагнул к выходу; но путь ему преградил щелкавший семечки. Он схватил со стола кухонный нож и, пронзив Мишу жгучим, пристальным взглядом, злобно процедил, что если тот сейчас же не начнёт уборку, он его порежет. Остальные в этот момент сразу притихли, а Миша, словно небрежно обманутый ребёнок, с недоумением посмотрел ему в глаза и, прочитав там неотступную, ожесточённую решимость, вдруг совершенно ясно осознал, что смерть его, может быть, очень близка. От этой последней, опустошающей мысли он весь как-то внутренне сжался и, испытывая в груди пекущую, почти физическую боль (словно, там что-то сломалось), взяв веник, принялся мести пол.

Но перед этим с нашим героем произошла одна странность, которую он запомнил очень отчётливо: за мгновение до того, как его разум затопил животный, дикий ужас смерти, Крошка всем своим существом почувствовал освобождающую, неземную лёгкость – точно вот-вот должна была завершиться большая, сложная, недоступная пока для осмысления работа, и он, наконец, сможет по-настоящему отдохнуть.

Миша больше не сказал ни слова, и когда его спросили ещё о чём-то, всё равно молчал. Он просто не мог ответить, и его оставили в покое. Миша убрался в душевой и в туалете, тщательно вымел и вымыл пол, перемыл посуду и принялся чистить плитку; но его сознание во всём этом почти не участвовало. Всё это время оно безуспешно пыталось понять одну очень простую и очень важную мысль но, всякий раз натыкаясь на туманную стену забвения, теряло силы и откатывалось назад, к воспоминаниям...

... вот Миша годом ранее, у бабушки. На календаре, как и теперь, последняя пятница октября, и сквозь прозрачные, бежевые занавески в комнату медленно льётся золотистое, клонящееся к закату солнце. А Крошка Енот, поудобнее устроившись перед телевизором, с нетерпением ждёт продолжения своего любимого мультсериала "Гравити Фолз". В руках у Миши лакомство – пакетик заварной лапши, которую он ест в сухомятку, слизывая самым кончиком языка приправу, насыпанную аккуратной горкой с внешней стороны ладони между большим и указательным пальцами.

Вот бабушка уходит на дежурство, а Миша, только что "вернувшийся" из очередного захватывающего приключения, надевает тёплую клетчатую рубаху и, налив из термоса терпкий, заваренный с шиповником чай, взбирается на широкий кухонный подоконник, откуда под магические аккорды "shine on you crazy diamond", обхватив колени, заворожено смотрит, как за окном облетает пожухлая листва, и подгоняемые зябким ветром прохожие спешат в свои нагретые квартиры...

... И когда скользящие оранжево-медные блики сойдут со всех дворовых стёкол, последний озябший лист сорвётся с высокой ветки, а леденеющее тёмной синевой небо пронзительно зазвенит на всю вселенную алмазной безымянной тишиной, скорее, пока не исчезло волшебство, Крошка бежит из кухни в свою комнату, где, с головой нырнув под одеяло, с упоением вспоминает это гуашью ночи нарисованное небо, чтобы потом до рассвета ему снились такие же волшебные и фантастические сны...

Но, поминутно сквозь картины этих дивных, фантасмагорических миров, под лейтмотив соскакивающей пластинки перед Крошкиным взором проступают очертания тусклой коммунальной кухоньки, шеренги грязной обуви вдоль стен и мокрая тряпка:

" Ах, да! Угрозы, ссора, нож... – вспоминает он, вдруг – Нет! Нет, ничего этого не было... Всё это не по-настоящему!!!"

И снова перед Мишей его комната, золотые лучи вдоль стен; а впереди ещё целых два выходных дня, и только музыка и книги...

* * *

Когда Крошка выбросил большой пакет с мусором в контейнер на заднем дворе, и сильный порыв ветра ударил ему в лицо, он остановился. Он оглянулся вокруг и увидел Солнце, яркое малиновое Солнце, мрачно пылающее между розово-чёрной стеной моря и пунцовыми тучами, застлавшими собой остальное небо, услышал крики чаек, и отдалённый шелест дубовой рощи, вдохнул солёный, морской воздух, от которого рот сразу наполнился питательной, густой слюной; и что-то в его сознании проклюнулось из скорлупы. Та самая мысль, что так долго не давала ему покоя:

– "Господи, что я здесь делаю?.." – пронеслось у него в голове.

– "Ты здесь, чтобы встретить свою единственную." – последовал ответ.

– "Единственную??? Ты, наверное, забыл добавить – смерть!!! И ради чего? Ради наивной мечты, которую я втемяшил себе в голову много лет назад, и теперь сам, по собственной дурости, создаю себе проблемы, влезая туда, где мне совсем не место!

Уж, лучше вернуться в свой город и познакомиться там с какой-нибудь симпатичной девчонкой..."

– "Но, "нравиться" и "любить" – совсем разные вещи. Нравиться могут многие, но любимой никто из них тебе не заменит".

– "Но, я и видел Её только во снах... Я просто выдумал Её о скуки и одиночества, а потом поверил в свою фантазию. Она не реальна..."

– "Реально всё, во что ты веришь. И она тоже. Разве ты не чувствовал этого, когда разговаривал с ней в своём воображении? Не чувствовал, что говоришь с реальным, живым человеком?!

И образ, созданный тобой, есть отражение настоящей, земной девушки, которая так же, как и ты, верит в любовь, ждёт её, надеется и зовёт всем сердцем. Разве не это привело тебя сюда?.."

– "Глупость – вот что привело меня сюда. Наивная, самонадеянная глупость, и желание сбежать из дома, в котором мне было так хорошо".

– "Ладно, называй это глупостью; но, скажи, как ты сможешь жить дальше, если откажешься сейчас от всего, о чём мечтал, чем грезил все эти годы? Что станешь делать со своей жизнью? Чем заполнишь образовавшуюся внутри пустоту?"

– "Чем заполню? Чем-нибудь приятным ... и интересным. Вокруг так много интересного и захватывающего. Взять хотя бы это утро – какой древний, апокалиптический пейзаж. Прямо дух захватывает... А этот воздух... Ветер... И почему я раньше всего этого не замечал?"

– "Просто ты никогда ещё не был так близок к своей смерти. Или, вернее сказать, твоя смерть ещё никогда не приближалась к тебе так, как сегодня, и от того в тебе проснулся вкус к жизни. Скоро ты утратишь эту эйфорию чувств, и твоё мироощущение опять поддастся привычкам восприятия. Так будет со всем, что ты поспешно назовёшь захватывающим.

Но, если ты встретишь её, эта способность чувствовать Жизнь, вдыхать Её через пуповину, станет твоим естественным состоянием, открывая новый, удивительный и никем ещё не изведанный мир живого бога".

– "Но я ведь запросто мог погибнуть!"

– "Мог! Но не погиб. И не погибнешь, если не забудешь о своей мечте, какой бы безнадёжной не казалась ситуация. Мечта и вера – вот истинные ревнители Священного Грааля. А когда придёт время, и Смерть всё же коснётся твоего левого плеча, для тебя это произойдёт почти незаметно, и ты благополучно продолжишь своё путешествие".

– "Зато это будет заметно для мамы с бабушкой. Они ведь не перенесут, если со мной что-нибудь случиться. Разве имею я право по собственной прихоти поступаться ихними чувствами?!"

– "Каждый человек имеет право искать свою любовь и жить своей жизнью, не подстраиваясь под ожидания других, пусть даже самых близких людей. Главное – не угнетать ничьей свободы.

А если с тобой вообще ничего не случится, и твои родные год за годом будут видеть, как ты одинок и несчастен?

Не нужно бояться жизни, ведь, раз ты родился, где-то на Земле обязательно есть твоё истинное место и твоя настоящая любовь, которые только и ждут, когда ты их отыщешь. Слушай сердце, откройся Небу и иди вперёд – и всё обязательно получится.

А смерти бояться глупо, потому что никто не умирает раньше или позже назначенного срока; если конечно сам не решает прервать свою жизнь. Тогда ему придётся проходить уроки понимания заново, а во второй раз это всегда тяжелее...

Может, ты не знал, но все мы проходим здесь уроки, и в основном это уроки потерь. Поскольку только потери могут нас по-настоящему чему-то научить: бескорыстному отношению и сочувствию к ближнему, благодарности тому, что имеем, и верному выбору.

Ведь, каждый человек, это, прежде всего, обладающее священным правом выбора магическое существо, вспыхнувшее на ничтожно малый срок в безмолвном мраке Дня для поединка с Вечностью. И именно сила его принятых решений – вот его единственное оружие.

Хотя, в сущности, весь наш выбор сводится к тому, чтобы: либо и дальше кружиться в вышелушивающем душу урагане привязанностей и страстей, либо проходить уроки Жизни осознанно, и с негаснущим любопытством искать себя и своё предназначение, поднимаясь всё выше и выше по спирали.

Пойми, мы здесь не для того, чтобы обосноваться. Мы здесь, чтобы подготовиться к жизни иной, которая гораздо более реальна и продолжительна, чем нынешняя, и которая неизбежно ждёт каждого за тонкой гранью видимого мира. И только любовь делает нас по-настоящему готовыми вступить в неё полностью. Вступить, ещё будучи здесь, в публичном инкубаторе иллюзий..."

– "Хватит! Перестань!!! Эта жизнь совсем не иллюзорна! Она имеет вкус, цвет, запах, формы... И я хочу насыщаться этим сейчас – в настоящем! А что будет там – неизвестно (да и будет ли что-то вообще).

Но, даже если всё о чём ты говоришь – истина, я к этой истине пока не готов. Для этого нужно время и удовлетворённость собственным прошлым. И здесь я тоже больше не останусь. Я еду домой!"

– "Понимаю. Но место, в которое ты собираешься вернуться, перестало быть твоим домом. Всё изменилось. Ты вырос, и теперь тебе нужно строить новый дом. Твои близкие ждут от тебя именно этого, и если ты вернёшься сейчас, они подсознательно станут выталкивать тебя из гнезда. Ты посчитаешь это предательством с их стороны, начнёшь копить обиды и завязнешь в мелких ссорах и попытках всё вернуть.

Дом, который ты так любишь, остался лишь в твоих воспоминаниях..."

– "Нет!!! Я вернусь, и всё будет по-прежнему!.."

– .......

"Съезжу ещё разок. Хотя бы на пару дней... – решил Миша, уже в маршрутке, по дороге в корпус оборвав этот странный внутренний диалог – Пусть это будет моим подарком ко дню рождения. Мне нужно успокоиться и всё хорошенько обдумать, а здесь сделать это точно не получится (надеюсь, мама с бабушкой не сильно расстроятся, хоть мы и договаривались)...

Только перед отъездом ещё мне обязательно нужно увидеться с Максом!"