Текст книги "Иисус Христос или путешествие одного сознания (главы 1 и 2)"

Автор книги: Михаил Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Так как свою мысль я буду развивать с позиции души животного, а все живое (как, впрочем, и неживое) в духе едино, я буду пользоваться аналогией с человеческой душой для облегчения изложения и понимания работы. "Прежде всего надо очистить душу"-первое правило просветления психики. Постоянное общение с природой у существа в ней живущего делает это подспудно без особых усилий со стороны субъекта, будь то животное или человек. Это состояние просветленности сознания ("сознание Кришны") характеризуется целостным восприятием мира, подобным восприятию ребенка в единстве его дуальностей – добра и зла, красоты и уродства, отсутствием понятий сторон право-лево, верх-низ. Смысл всех великих учений человечества-достигнув просветления психики, оставаться на своем жизненном месте и в сознании Кришны выполнять свой жизненный долг – отрабатывать свою Карму, следуя путем сердца. Нашим меньшим братьям, благодаря постоянному общению с природой, это дано без великих учений. Зная это, а также законы духовной жизни и открытия науки последних лет, можно понять их жизнь и объяснить их поведение во многом еще непонятное многим ученым. Сознание Кришны характеризуется помимо непосредственного восприятия мира полным отсутствием мышления и рассудка. "Способность думать – дар большой, способность не думать -дар еще больший," – говорил Шри Ауробиндо. "Рассудок – вот кто ваш Иуда" – восклицал Б.Ш.Раджниш в своих лекциях. Такое состояние психики, помноженное на постоянную борьбу за существование, способствует развитию у животных исключительной интуиции, а постоянное накопление психической энергии, которая у человека обычно на 3/4 расходуется на мышление, и чувственное восприятие окружающей среды у животных обостряет до сверхчувственного. Этот накопленный потенциал психической энергии создает вокруг физического тела существа образование, названное Д.В.Кандыбой индивидуальным психическим полем (ИПП). Его аналог на планетарном уровне назван ИППП, Вселенском-УППВ. Благодаря взаимодействию и развитию этих полей возможны такие явления как телепатия, астральные полеты освобожденной от физического тела души, ясно– и дальновидение и другие. В силу практически полного ментального бездействия ментальное тело животных и весь его энергетический потенциал трансформирован в духовное тело и проявляется лишь изредка в случае стечения обстоятельств, из которых необходимо выкарабкаться организму. В подавляющем же большинстве случаев из критических ситуаций, щедро предоставляемых жизнью, животному позволяет выбраться исключительно развитая интуиция. Животное на интуитивном уровне лучше человека знает, что жизнь подобна речному потоку, а в одну реку нельзя войти дважды. В связи с этим роль и образование условных рефлексов имеет значение лишь в период развития организма. Достигнув же взрослого возраста и исчерпав весь физиологический резерв совершенства, данный природой виду, а также совокупность основных комбинаций – состояний окружающей животное среды, животное, создав семью и достигнув сознания Кришны, продолжает просто жить и исполнять свой долг перед детьми. То, что в официальной науке называется абстрактным инстинктом, видящимся многим чем-то вроде слепого зова предков, с позиции духовных знаний может рассматриваться как реальная онтогенетическая взаимосвязь без всякого углубления в физиологию и филогенетическое дерево. На мой взгляд и само стремление животных к размножению можно и нужно объяснять лишь как стремление всего живого к новому, к новым чувствам и переживаниям. А так как новым и стремлением к нему изобилует молодость и ни то, и ни другое ей не чуждо, то и спаривания происходят в периоды, когда организмы молоды. А то, что вынашивания потомства заканчиваются в период, наиболее благоприятный для его дальнейшей внеутробной жизни при первоначальной слабости организма – это можно, и по-моему нужно, объяснять зависимостью и параллельным протеканием внутренних биохимических процессов в организме животного и изменением условий окружающей животное среды. Такой подход к жизни животных несколько переворачивает утверждение Маркса -"бытие определяет сознание" в обратно противоположное -сознание определяет бытие. Какой же подход правильный? Без сомнения тот, который не противоречит жизни. Величайшая личность Индии -Шри Ауробиндо говорил, что сначала надо разобраться в том, что такое объективный взгляд на вещи. "Не значит ли то, что при объективном подходе к изучаемому явлению его сущность от нас ускользнет без нашего в нее проникновения?" Но "все есть Брахман". Истина, без сомнения, показывается при использовании обоих утверждений. На мой взгляд, официальная наука выступает в роли плохого судьи, приписывая животным то слишком много, то слишком мало сознания, то лишая их его вообще, заменяя его словом инстинкт в необъяснимых случаях. Или теософа, который, запутываясь в вопросах мироздания говорит "так угодно Богу", имея о Нем такое же смутное представление, каким часто является представление людей об инстинкте. Я имею в виду не словесную формулировку, а четкий зрительный образ и понимание механизмов его действия. Также я согласен, что не важно, как называть это явление – сознание, Бог или инстинкт, важно, чтобы умное или высокое его звучание не прикрывало действительного незнания явления и не вносило каши в умы людей, благодаря авторитету говорящей их личности. А слово " инстинкт" зачастую это делает.

Наблюдателю – материалисту в любой точке Вселенной будет казаться, что все планеты разлетаются от него в разные стороны. Для оккультиста же он сам – центр Вселенной. Сознание животных сродни сознанию оккультиста – я не знаю ничего потому, что знаю все. Покой мысли, умиротворенность и самососредоточенность ( состояние постоянной медитации) дают животному возможность прямого знания – инсайта – того самого, на достижение которого направлена сегодня психологическая наука. То, что у животных отсутствует вторая сигнальная система, современая наука рассматривает как более низкую ступень эволюции. Едва ли. Способность обмениваться информацией в пределах вида и получать информацию у своих симбионтов у животных намного совершенней, чем у человека. По-моему, Бог в легенде о вавилонском столпотворении достиг своей цели и человек в своем стремлении к совершенству опять сейчас пришел и приходит к тому, чему он был лишен – пониманию друг друга без языка. Ведь самая современная наука – парапсихология – именно об этом. Что касается человеческого ума, присутствие которого якобы превозносит человека над животным миром, то здесь видно полное соответствие словам китайского мудреца Лао-Цзы: "от бешеных охот дичает ум", и "острота ума порождает великое коварство". Как не коварством можно назвать опыты ученых над животными, когда мир постичь можно, и по утверждению же Лао-Цзы, не выходя со двора. И именно как мудрец поступает каждое животное "тварный мир препоручив природе – он (оно) не вмешивается в него". И именно это позволяет вроде бы низшим по разуму животным быть с природой в гармонии и не нарушать ее экологического баланса и быть совершенными духовно и физически и счастливыми в отличие от умного, деятельного и ищущего человека. В своей недавно выпущенной 2 – х томной книге " Причуды природы " известный зоолог И.Акимушкин назвал бездумность гусениц, движущихся паровозиком в поисках пищи, уцепившись усиками за задние усики впереди идущих -ползущих, слепым инстинктом, мотивируя это тем, что при эксперименте, поставив живую цепь на край вазы и замкнув кольцо, гусеницы продолжали двигаться целую неделю, пока кольцо не распалось от голодного бессилия участников, его составляющих. Конечно, с позиции думающего человека и смотрящего на мир сугубо своими глазами, можно назвать поведение гусениц слепым инстинктом, однако, так называемая слепота гусениц обеспечивает им их безбедную и жизнь, и пищу, и смерть в природе. В то время как для гусениц, сделанное экспериментатором – чудо и редкость природы, такое же, как извержения вулкана или землятрясение для человека, от чего и думающий человек может спастись тоже в порядке исключения, если бы не его приборы. Несмотря на свой ум, обычный человек носит в своем сознании столько лишнего, что его ум едва ли помогает ему в его социальной жизни. Так же ум не нужен и в жизни вида животного. Я не отрицаю достижений науки, не отвергаю научных авторитетов. Просто хочу обратить внимание на то, что лозунг " назад к обезьяне " имеет отрицательное значение лишь при его язвительном употреблении и неправильной трактовке. Простой пример – кто лучше знает и понимает обезьян – ученый, пусть всю жизнь проживший рядом с ними и изучавший их умом или " король обезьян " ныне здравствующий мастер одной из "школ кунфу в Китае? Естественно, тот, кто душой перенял их жизнь и может без ущерба для себя становить ся по желанию обезьяной или человеком.

Глубина же познания мастерами школ кунфу повадок своих избранников просто поразительна. В фильме "Разящие богомолы" очень реальна показана возможность трансформации сознания человека в животное: молодой мастер, достигнув вершин искусства в стиле богомола, будучи обездвиженным врагами, становится свидетелем гибели своих родных людей, сходит с ума, превращаясь духом в своего кумира, рвет путы и в состоянии животного побеждает своего врага и, подобно богомолу, уносит его с поля боя в укромное место для еды".

Помогло несчастье. Состояние здоровья Владимира Ильича неожиданно ухудшилось, и он на месяц лег в больницу. Вера Павловна Лунева, зам. декана, приняв его обязанности на время его болезни, пошла ко мне навстречу. Курсовую по психологии я написал за 3 – 4 дня. После 3 января мое состояние радикально ухудшилось. Новообразованием в нем стало то, что если осень и зиму я видел просвет и конец своим мучениям и болям, то сейчас его я видеть перестал. Из себя и от этих болей мне было просто некуда деться. Также как невозможно было отключиться от мыслей о Павитрине. И эту курсовую я писал каким-то наитием. В основе ее лежала статья. "И откуда взялась печаль" с некоторыми дополнениями. Но логическую последовательность написанного я выводил каким-то чутьем, будучи не в силах одномоментно охватить умом все содержимое курсовой. Антонина Михайловна Барковская -преподаватель кафедры психологии, по-человечески меня поняв, зачла мне курсовую без мытарств, дав мне еще духовное напутствие. Тем не менее она, как мне показалось, заметила странности в моем поведении, точнее в общении. В общем-то я был нормальным, только комплексы, бывшие у меня внутри выросли настолько, что я уже не мог понять -то ли это только мое ( тогда бы я воспрял духом и знал бы что делать ), то ли это действительно на меня воздействует Павитрин. Вера Павловна тоже заметила мои странности. Однажды она, после соего прихода к ней с заявлением, разыскав меня, спросила, куда я положил свое заявление.

На столе у Владимира Ильича слева перед кипой бумаг, – сказал я. Когда она ушла, я почувствовал, что она проверяла меня на психику. Эгрегоры, как я называл полевые филиалы на моей психике, людей, которые вобрала в себя моя сущность, несли на себе и те формы защиты от воздействия людей, которыми эти мои знакомые пользовались. Эти полевые структуры этих филиалов и были той защитой, прикрывающей различные участки моей души и тела. Я замечал, что после общения с человеком, который меня ударил (энергетически), я избавляюсь от боли способами, во-первых различными по форме, во-вторых – каждый из этих способов нес индивидуальность какого-нибудь человека. Суть защиты состояла в отключении чувств от источника боли и освобождении от него. Один раз я отключал свои чувства как Света, в другой раз – как тетя, в третий – как Павитрин. И это происходило как-то спонтанно. Я болел, болел нанесенным ударом, как вдруг он подплывал к какому-то моему месту в душе, где он словно выжигался. "Вжик" – и я свободен и боли и негатива. Это было кратковременным счастьем. Но ударов наносилось все больше. Комплекс неполноценности вырос до того, что я начинал встречать людей, обрекая себя тем самым на очередной удар, как своим предвидением его в самом начале встречи, так и сжимаясь от такого предвидения. Я начинал чувствовать ненормальное в своем состоянии от этого постоянного чувства боли. Избавиться от нее я никак не мог и не видел никаких путей.

Письмо сестре на Сахалин.

Таня, здравствуй!

Вчера я почувствовал, что, написав о своих симптомах опускания космической силы кундалини, я не написал о них конкретно. Не подумал. Их появление связано с духовной работой – самоочищением психики. Цель этой работы – полное успокоение ума, а жить, руководствуясь движениями только сердца. Только в этом случае человек живет в гармонии со своей природой и природой вообще, и с людьми, само собой. Работать духовно надо, как и писал А.Мартынов, шагая прямо внутрь себя через духовную пустоту, самоуспокаиваясь и отгоняя все, абсолютно все мысли. Сначала мысли начнут тебя тревожить все реже, потом, по мере углубления в себя, твоя я-структура – астральное тело – это центр души, духовной сущности человека, сделает себе в тканях мозга углубление, в которой оно будет находиться в покое и свободно от необходимости участвовать в работе мышления. Когда ты этого добьешься, тебе останется только в покое и уверенности продолжать отгонять мысли, которые, как ты увидишь, не рождаются внутри тебя, а приходят откуда-то со стороны. Одновременно ответы на все возникающие у тебя вопросы и слова во время общения с людьми будут сами мгновенно и автоматически возникать у тебя внутри. В этом случае главное – не останавливаться, не навредить себе, т.к. организм в это время и в первую очередь психика, лишенная защиты прежних стереотипов становятся открытыми до опускания силы Кундалини, точнее в этом случае – силы Шри Ауробиндо, т.к. Кундалини – сила, пробуждаемая другими видами йоги, поднимается от основания позвоночника вверх по энергетическим каналам организма, а эта сила опускается из затылка вниз по ним. О приближении ее спуска говорит все нарастающая боль в затылке. Мысли и психические структуры, которые ты счищаешь астральным телом с передней части мозга, со временем скапливаются там и, достигнув своей критической массы, вместе со всей энергией, ими несомой, начинают плавный спуск вниз. Люди, по мере успокоения ума и все нарастающего желания не выходить для необходимости общения из того ложа, которое выработало уже астральное тело, сначала сливаются в сплошную массу, но после опускания силы ты приходишь к видению их на качественно новом уровне – ты начинаешь их видеть подобно Т. Лобсангу Рампе и понимать несовершенство твоего прежнего мировосприятия и мышления. Действительные причины видимых обычным зрением явлений, в том числе и в физиологических процессах человеческого и вообще организмов кроются зачастую совсем не там, куда указывает официальная наука. Тань, хочу предупредить, чтобы по мере постепенной ломки психики ты была осторожней и внимательней относительно своих прежних влечений, привычек и желаний. Ты раскрываешься, и необдуманное действие на любом уровне может повредить (физиологическом, психическом). Но наступающий покой и прислушивание и следование более глубоким позывам сердца тебе помогут разобраться в том, что тебе действительно нужно на данный момент. Относительно половой жизни – совсем не обязательно ее полностью прекращать. Тантризм, например, это путь к Богу через секс. Бхвагван Шри Раджниш (Ошо) – всемирно известный гуру-тантрик, к сожалению умерший, но его общины и ашрам ("Братство белой тоги") живут и процветают. Пришедших к нему сначала раскрепощали психически – медитации были их основным занятием – до 12 часов в сутки, а также работа в парах на дистанции – телодвижения, ласки и т.д. А потом группу готовых к этому людей запирали в какое-нибудь помещение или грот с соответствующим понятию "царство любви" убранством и музыкой, и они в течение нескольких дней в половом отношении делали все, что душа пожелает. Благодаря медитациям и разным видам психотренингов их психика была вскрытой, а гармонично проведенное половое сношение вскрывало их энергетическую систему, то есть они становились Богами. Близость же с таким человеком может вскрыть новичку энергетическую систему сразу без подготовки. Прочти "Магию бессмертия". Там в "Магии сексуальных отношений" есть техника тантрических медитаций и не только. Но в повседневную жизнь возьми медитацию интегральной йоги Шри Ауробиндо, о которой я писал в начале письма. Еще к ней важное: по мере отгона, отталкивания и отпихивания от себя мыслей, отгоняй вместе с ними и чувство страха. У меня его сейчас, например, практически нет. Когда было очень тяжело, приходили мысли и покончить с собой (как я сейчас понимаю – не мои, а запараллеленные, но я тогда их принимал за свои). Не сделать этого меня удерживало только и только то, что из книг я знал, что душе самоубийцы на том свете покоя не будет. Сделав это, человек не может ни вернуться в физический мир, ни улететь в духовный полностью. Это в книге "Жизнь после смерти". Там есть отдельная глава "Область потерянных духов". Это о них. Так о страхе. Любую мысль, пока она не стала твоей, и, тем более, если ты ее не боишься – легко отогнать. Но стоит только испугаться – как счистить ее с психического субстрата будет нелегко. Поэтому не бойся смерти, потому что даже если предположить об этом (но я чувствую, что тебе жить очень долго) Катя с Кирой не пропадут, а оправдание своего несовершенства заботой о благе людей – самый страшный вид человеческого эгоизма – всегда оправдаешься и в своих и в чужих глазах. Но чистота при этом теряется. И вообще забывай про страх помни, что о нем сказал А.Мартынов – это, в первую очередь – неуважение к своему Гиду.

Знаешь, что у меня сегодня произошло – опять зачислили в институт. Все произошло самой собой. Утром взял письмо, которое написал Зине, в котором описал все мои духовные паранормальные, в чем-то и патологические, перипитии, благо – они в прошлом и хотел отнести их ректору, но он оказался на больничном. Проректор по учебной части, который до этого меня отфутболивал, делая глаза выпуклыми, фразы – обтекающими смысл его предыдущих фраз, сказал, что дело только за деканом, за его отношением. Декан тоже первый день как лег в больницу, а женщина, исполняющая его обязанности, сказала, записав мои инициалы, что все сделает, чтобы я шел на занятия. Я ее поблагодарил и пошел. Посидев на лекции и послушав профессора, меня охватило странное чувство, как будто мой приход в институт убрал для моего восстановления в нем двух людей, препятствовавших этому. Как будто это сделала какая-то разумная сознательная паранормальная сила. Ведь было противодействие декана, его отрицательное отношение к моему приходу. После моего самоотчисления я один раз зримо увидел, подходя к институту, за полквартала от него – дымку психической грязи, вызывающую то же самое чувство, когда ты к человеку открыт, а он смотрит или относится к тебе с отвращением. Тогда я в институт не пошел, так как был выбит этой дымкой из колеи. (Да простит меня Владимир Ильич за мою ошибку). Сейчас же мне нужно до прихода декана сдать 2 курсовые. Тань, писать заканчиваю. Пиши. Матушке, Боре, Кате и Кире и родственникам передавай приветы. Малышкиным и Пряхиным тоже. 20-го в 11.10 по Москве слушай радио – "Уникум или теория невероятности" ( послал туда ответы на их вопросы). Если что пиши. До свидания! До встречи. Миша. 15.2.93 г.

Однажды осенним вечером я зашел в свой подъезд и на первом же лестничном пролете столкнулся Андреем Пневым – моим соседом по двору, с кем мы росли с детства. Он занимался бизнесом.

–Колым тебе нужен сторожем?

–Конечно.

–Две тысячи в ночь тебя устроит?

–Да ты что? Конечно!

–Собирайся.

Через 10 минут я сидел в машине, шофер которой – напарник Андрея спросил:

– Готов?

– Готов.

– К труду и обороне.

– И к труду и к обороне. Поперхнувшись от моей находчивости, Саша – так звали шофера – тронул машину. Через 10 минут мы были на таможне. Охранять нужно было конфеты, закупленные фирмой Андрея в Китае. Поздняя осень, начало ледостава, вечер. Прожекторы освещали работу подъемных кранов, разгружавших баржу. Горели костры сторожей, охранявших на барже свои грузы. Китайские бизнесмены, представлявшие свой товар русским коммерсантам, делали пристань и жизнь похожими на кадры из фильмов о юго-восточной Азии -начало фильма "Пираты ХХ века". Приняв товар и попрощавшись с Андреем, я продолжил внимать прелести ночи и своего положения.

Этот глоток легкой коммерческой жизни меня захватил. Конфеты я доохранял за 2 тысячи, помог им провести все погрузо-разгрузочные работы за 5. Но при том, что физический труд, каким бы тяжелым он не был, для меня он как бы отсутствовал, это для меня были деньги и достаточно легкие, так как ночи дежурств для меня были романтикой. Сейчас, на три месяца прервавшиеся отношения с Андреем, возобновились опять. Теперь охранять и грузить надо было цемент. Это была работа. Она резко подняла мою значимость и положение в группе, так как я организовал на нее практически всех наших парней, обеспечив их быстрыми деньгами, а Андрея – устойчивыми и надежными кадрами. Когда цемент был разгружен, нужно было его охранять. За ночь теперь набегало по 5 тысяч. Помимо своих однокашников к работе я подключил Андрея Петраченко, и он со своим Тарзаном – лаем за несколько ночей подменяв меня, заработал себе на необходимую одежду.

Но если все, переживавшиеся мной явления можно было отнести в разряд галлюцинаций, то один раз я был смущен очень сильно невозможностью это сделать. Этой ночью я охранял цемент на базе завода, куда его выгрузила фирма Андрея. Горел костер. Я, глядя в него, вспоминал рыбалку. Иногда вставал, крутил нун-чаками, тренировался через силу и, походив, садился опять к костру. Тренироваться не хотелось, как будто моя плоть была под постоянным подавлением. Несмотря на столько лет тренировок я не чувствовал себя сильным, а в душе ощущал себя ребенком. Это же непонятное, творящееся со мной постоянно, окончательно подрывало мою веру в себя. Было часов одиннадцать вечера. Встав один раз я подошел к бетонным плитам, штабелем лежащим рядом с моим костром, и стал отрабатывать на них удары ногами. Вдруг опять нечто остановило меня. Я замер и начал смотреть на происходящее. Я начал чувствовать нечто вроде вливания в меня какой-то сущности. И не какой-то, а вполне конктретной. Прозрачное поле вдруг начало наполняя меня с головы занимать верхнюю часть моего туловища. Оно сначало стало заполнять только меня, но вскоре из-за нехватки объема моего тела оно стало заполнять и окружающее его пространство, словно освобождая из него для себя место. В течение нескольких мгновений я очутился внутри довольно плотной полевой сферы, которая создавала мне чувство духовной полноты и некоторой комфортности, если бы не знать, что это удовольствие скоро закончится. Теперь я с моим новым, одевшимся на меня полем занимал метров 10 в диаметре. Это было совершенно новое, другое чувство себя. У меня был другой взгляд на вещи, да и сами вещи казались иными. От моего самосожаления и усталости от переживаний не оставалось и следа. Это был здоровый и свежий взгляд на реальность. Казалось, будто в меня втекла сущность Павитрина или точнее оделась, чтобы послушать мои мысли. Я на своей голове словно чувствовал его голову. Правда не физическую, а в виде чувства. Вокруг словно стало светлее, будто ночь отступила на периферию моего нового существа. Около минуты я постоял, глядя на свой изменившийся взгляд, самоощущение, поле, которое до этого не было таким сконцентрированным, до этого я вообще его не видел, а только знал о его существовании. После этого эта сущность, надевшаяся на меня сверху, снялась, сняв с меня свой покров, и я остался прежним в окружении зимней ночи. Как отнестись к этому, я не знал. Как я мог что-то кому-то доказать. "Опять приходил Павитрин," – констатировал я факт.

Мои доходы росли так быстро, что вскоре, смотря по телевизору объявления, увидел, что спокойно могу купить на Сахалин и обратно билет на самолет и обернуться за неделю до весенней сессии. Сходив по указанному адресу за билетом, я так и сделал. Незадолго до поездки мне приснился сон, в котором без зрительных образов, а на каком-то понятийном уровне Павитрин пытался поработить мою душу. Моя душа, так же как и его, выглядела точкой, только моя была желтой, а его – черной. За его душой тянулось нечто, похожее на покрывало, чем он пытался меня накрыть. Этот сон вошел в мою память в статус видений, точкой отсчета или фактом, ответа на которые я не знал и которые оставались в моей голове, как факт чего-то происходящего со мной, что несло дополнительную тревогу. Если те осенние сны, какими бы они жуткими не были, остались у меня в категории снов, т. к. я понял образность той информации, которую они сообщали, этот сон не забылся подобно им, хотя он выглядел полусимволами. Он был намного реальней тех образных переживаний.

Состояние моего здоровья становилось мне все менее и менее понятным. Разгружая цемент, однажды я почувствовал, что мои конечности, как и тело состоят как бы из двух половинок в толщину, буквально подобно костям предплечий и голеней, и занимающих положение костей, особенно конечности. Причем подогнаны они друг к другу только в местах сочленений костей. Словно плотью моего тела были одни кости. На всем же остальном их протяжении между этими половинками моего существа внутри, как и между костями – пустота. Прочность конечностей и тела от этой пустоты сильно проигрывала. После одной разгрузки цемента, в ходе которой я почувствовал, что в буквальном смысле могу переломиться, я понял, что надо тяжелые работы оставлять.

Увеличение моей общественной деятельности несло и увеличение деятельности Павитрина в правом полушарии. Теперь я уже привык к его присутствию, хотя по-прежнему не мог понять, как я могу его слышать и как от него отвязаться. Однажды я ночью отлучился на час с дежурства, чтобы приготовиться к завтрашнему учебному дню. Я ехал на своем велосипеде домой, когда увидел знакомую девушку с парнем на остановке. Девушку, к которой я был не совсем равнодушен. Когда я подъехал было к ней поговорить, хотя бы обменяться двумя-тремя фразами, ее ухажер рявкнул на меня, что им своих проблем без меня хватает. Я попрощался с ней и повернул велосипед. Она мне вдогонку сказала, что позвонит. Весь вечер я думал о ней и ложась ночью в сторожке на нары, вдруг увидел промелькнувшее во мне видение сплетенных тел. Оно было как раз в центре моей груди и, понятно, вызвало во мне известные чувства. Была это галлюцинация или реальность – не знаю до сих пор, хотя уверен, что второе. Тогда это не имело особого значения – ночью раньше, ночью позже. Само же мое мышление изменилось настолько, что я мог просто как раньше думать лишь в порядке исключения. Так редко. Я ехал на дежурство.По дороге хотел заехать в общежитие к своей сокурснице Люде забрать свою курсовую, которую я дал ей почитать. До общежития оставался квартал, когда я попытался представить путь своего следования. Из моей груди с направлением моего внимания на квартал, по крайней мере я так видел, вытянулось приведениеобразное существо, изогнулось вместе с ходом моего внимания и мысли направо до входа в общежитие и как бы застряло в одной из комнат в центре здания с концом движения моей мысли. Это было наложение моей попытки образного мышления на реальность, так как здание общежития я уже видел. Но механизмом моего мышления часто был не невидимый обычно ум, заключенный внутри головы, а мое духовное тело оно само вытягивалось из меня вслед за моей попыткой подумать. Разве переживая такое можно чувствовать себя нормальным, когда я помнил себя думающим внутри себя? Сейчас же я просто не мог управлять своей мыслью -содержимым своей головы иначе.

Павитрин неотступно следовал за мной в течение всей поездки на Сахалин. Я уже так привык к его присутствию, что стал проговариваться близким по поэтому поводу. Его внушения стали настолько сильны для меня, что я предпочел купить куртку на его стиль, чем ту, которую убеждал взять меня Боря, говоря, что эта убогая.

–Эту куртку мне указывает взять Павитрин, и я не хочу с ним спорить, – сказал я Боре, вызвав у него недоумение.

–Пусть будет так, – сказал он, удивившись. Я же чувствовал, что если я возьму другую куртку, то меня не оставят сомнения, подобные Павитринским: "Правильно ли я поступил?" Проблема что и как делать всю жизнь была его проблемой. Указал же мне на нее он тем, что из глубины правого полушария, правого глаза, как будто что-то ткнуло мне на нее, и мой взгляд выхватил из висящей одежды фасон и цвет, любимый Павитриным. Структура в голове сработала сама, а я ей подчинился. Разговаривая с Зиной – Бориной невесткой, я раз прочитал ее мысли, когда она ожидала Бориса, обещавшего заехать за мной, гостящим у Зины и Славы.

–Ты опасный человек, – сказала она.

– Я не опасный, – обиделся я, вызвав у нее смех. Когда она выходила в соседнюю комнату, что-то живое, по форме и цвету напоминавшее вату, наползало мне со спины на затылок и немного сползало вниз, вызывая у меня мысли, что может быть это она, Зина, уходя на кухню и готовя там стол, возвращается в зал своим духовным телом, чтобы послушать мои мысли, о чем я сейчас думаю. Точнее, я не знал, кто это делает она или Павитрин. Задержавшись в гостях у Зины и Славы, я возвращался пешком из города. Вдруг из меня перед моими глазами вынырнуло нечто, напоминающее карамельку чупа-чупс – 2 глаза на гибком только шнуре. Эта сущность осмотрелась по сторонам – где я нахожусь – и нырнула назад в тело. "Потерялся как личность, – печально подумал я. – Кто что хочет делать со мной – тот то и делает. А я ничего не могу поделать с этим". Когда я летел с Сахалина, у меня из груди опять вынырнуло нечто и, осмотревшись по сторонам и посмотрев в иллюминатор, нырнуло назад в грудь. Мое тело и голова были окружены просторной прозрачной оболочкой, напоминающей скафандр, и эта сущность выныривала в промежуток между телом и ней. Сзади же на голову наползала масса, подобная той, которую я видел в гостях у родственников и после похода в гости к Павитрину 3 января. Но сейчас я был уверен, что это Зина слушает, с какими мыслями о ее гостеприимстве я остался. Я ежился, несмотря на то, что к ее гостеприимству нельзя было даже придраться.