Текст книги "Глоток в пустыне"

Автор книги: Михаил Башкиров

Соавторы: Андрей Бурцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Вдруг дно ущелья дрогнуло, загудело, и невидимые скалы завибрировали, обрушивая козырьки, уступы и раскалывающиеся на лету пики.

– Сектор три, угол атаки сорок, упреждение восемь-шесть...

Александр, повинуясь, разнес первую цель – из тумана брызнули на гермошлем мелкие осколки.

– Сектор десять, угол атаки...

И опять по гермошлему вкрадчиво застучало, заскребло.

Александр на удивление легко приспособился к одиночным глыбам, но тут корректировщик выдал сразу три цели.

Разнес три боковые, но на последний выстрел по пикирующей не хватило секунды. На гермошлем обрушилась невидимая кувалда, а долей раньше сработал страховочный люк, и, даже не почувствовав удара, Александр провалился под пол на пружинистые маты.

Полежал, отдохнул и, сняв гермошлем, вернулся на исходную и стал дожидаться разведчиков.

В тумане размытыми молниями обозначивались вспышки "глюков". Докатывался сухой шум осколочного дождя.

Вскоре загорелся верхний свет, туман испарился, и к барьеру вышли довольные разведчики.

– Стажера, как муху, размазало, – электронщик сунул гермошлем в шкаф. Любой на его месте со стыда бы сгорел, исчез бы с глаз, а он – уже и шахматы приготовил.

– На Земле мало тренировался, – Александр двинул ферзевую пешку на два хода. – Думал от курсов как следует отдохнуть. Один раз вместо тира подался в музей. Увидели "глюк" – моментально пропустили. Картин там навешно до безобразия много.

– Хотел, наверное, перещеголять придурков, – командир Зонда-восемь достал из холодильника банку фруктового пива. – Ну понимаю, не понравилась рожа намалеванная – плюнь. А зачем за "глюк"-то хвататься?

– Народ сплошь какой-то чокнутый пошел, – археолог навис над шахматной доской. – Все рвутся в паутинные уголки, и редкая душа забредет на выставку с Первой линии, а там одними снимками мертвых планет залюбуешься.

– Вот именно – мертвых, – электронщик оттеснил археолога и сдела встречный ход ферзевой пешкой. – Предложил бы ты публике хотя бы скелет инопланетянина был бы полный порядок, а то лишь намеки, смутные следы, шаткие гипотезы.

– Я что, виноват, если не угостили на славу? Но ведь сам факт тотального уничтожения говорит в пользу внеземников. Какой надо разум, чтобы подчистую смести на сотне планет жизнь!

– Да не было там никакой жизни, – командир достал вторую банку пива. – По крайней мере, разумной. То, что мы принимаем за сознательное действие, может вполне оказаться стихией. Какой-нибудь энергетический смерч.

– Но ведь у мертвых планет идеальное расположение для возникновения жизни! Она обязана была возникнуть и эволюционировать, и наверняка в гуманоидном направлении.

– Итог эволюции налицо, – электронщик поставил коня под пешку. – Шах!

– А могли бы эти цивилизации оставить нам в наследство вирус уничтожения? – Александр принял жертву. – Например, любой, кто соприкоснулся с мертвыми планетами, уже потенциальный разрушитель?

– Лучше, Глинс, научитесь владеть "глюком", – командир швырнул банку под шкаф. – И не задавайте такие вопросы в Первой линии...

12

Астероидное картирование Зонда-десять в нейтральной зоне подходило к концу. Стажер Глинс отличался исполнительностью и необыкновенной любознательностью. Штурман Лопес охотно отвечал на любой его вопрос. У них даже вошло в привычку коротать время после ужина в рубке.

Как обычно, Александр сидел у экрана переднего обзора, то и дело поглядывая на штурмана, который старательно чистил "глюк".

– Поговорим? – Лопес положил бластер на колени. – Устал молчать.

– Опять о мертвых планетах? – Александр включил экран. – Надоело.

– А ты знаешь, что разведка – самое паршивое, самое нудное, самое противное, самое тяжелое занятие на свете?

– Такие слова из уст ветерана? Непостижимо!

– Улыбайся, пока улыбается. "Мертвяки" тебя быстро отучат. Они как черепа. Смотрят черными глазницами, давят на сердце, корежат душу...

– Все пугают. На лайнере, на Базе, на Зонде... Сговорились, да?

– Изуродованные до платформ континенты – это не шутка. Гниющие коросты бывших океанов – не шутка.

– Я думал, разведчикам чужды сантименты.

– Пацан ты еще, – Лопес поднес бластер к губам и дыхнул на ствол. Думаешь, наш Зонд просто так перевели на картирование? Когда меня из резерва назначили к самому Бугрову, я обрадовался. Думаю, хоть на подмене с таким командиром поработать, а нас – в нейтралку для отдыха. Потом убирают оператора и суют нам стажера. Не обижайся, но Бугров отвык быть нянькой. А все почему, не догадываешься? Прежний штурман во время отпуска на Земле свихнулся!

– Как интересно! Не мог раньше об этом рассказать?

– Тихо, не кричи. Командиру обещал молчать. Не выдавай.

– Штурман, штурман... Наверное, тот, который в музее побывал?

– Он самый. Теперь убедился в действии мертвых планет? То-то!

– Ты уверен?

– Еще бы! На себе испытал. Жуть... До резерва на Зонде-три помотался вдоволь. Аутотренинг не помогает, гипносон не действует, психостабилизаторы жрешь пачками – никакого эффекта.

– На Базе знают?

– Координатор давно с этим борется. Сначала в качестве разрядки ввел астероидное картирование в нейтральной зоне. Молодец! После такого отдыха любая мертвая планета будет в радость, не правда ли? А помнишь, я тебе про Передышку рассказывал на днях? Это тоже его идея.

– Да я так толком и не понял. Название вроде забавное – Передышка.

– Гордость Координатора. Раньше было как? Первая линия – нейтралка, нейтралка – Первая линия. Никакого разнообразия. Мертвые планеты ненавидишь, астероиды ненавидишь... Сплошная тоска. Решил Координатор облегчить жизнь разведчикам и отцапал у Академии тихую, скромную планетку. Вот ее разведчики и окрестили Передышкой...

– Она что, в Первой линии, одна из мертвых?

– Дурак... Какой же отдых на "мертвяке"? Конечно, в нейтралке. Включи экран – полюбуйся.

– Вспомнил! Ты мне ее в самом начале показывал. Мол, оттяпали сладкий кусочек.

– Да, академия поупрямилась, но все же отдала Передышку в знак уважения к Дальней разведке. Правда, с условием, чтобы их Станция продолжала функционировать. Теперь разведчики посменно пребывают на Передышке в качестве дежурных наблюдателей. Курорт. Сплошь пустыня. Вот только на прогулки надо скафандры надевать.

– Ты что, уже побывал там?

– Разбежался... Мне еще пару "мертвяков" отработать – глядишь, и попаду на Передышку. Бугрову предлагали, так он, дурак, отказался.

– Слушай, а почему Бугров все время молчит и волосы у него постоянно мокрые?

– Стыдно мне за вас, уважаемые, – Бугров вошел в рубку, приглаживая ладонями шевелюру. – Моете командиру косточки в его отсутствие?

– Стажера после картирования на Передышку потянуло – страшно представить, куда его потянет после мертвых планет, – Лопес засунул бластер в кобуру, встал. – Провел разъяснительную работу.

– Меня на Передышку не заманишь, – Александр тоже поднялся. – Надо быть последним идиотом...

– Вполне зрелый для стажера вывод. А теперь марш оба спать! Получен график выхода в Первую линию. Она, родимая, любит бодрых и энергичных.

– Дождался! – Александр подскочил к пульту и включил все обзорные экраны. – Прощай, нейтралка, прощайте, астероиды!

– Нет, и чему пацан радуется? – Лопес остановился в дверях. – Там же сплошная смерть...

13

Глинсу не спалось. Он лежал на спине и смотрел в черную дыру вентилятора. Оттуда тянуло сквозником. Лопасти шелестели, как листья старой дуплистой липы.

До чего Лопес утомил своим кваканьем... Заколдованный круг... Все танцуют вокруг мертвых планет... Но и зацепиться больше не за что... Или в чем-то Лопес прав?.. Усталость, переутомление... Происходит насыщение, и в определенный момент человек срывается... Но почему только в музеях, почему гнев был направлен на картины, почему на шедевры?..

Вентилятор отключился. Александр закинул руки за голову. Пальцы царапнули по кобуре. Она качнулась маятником.

Бугров явно знает гораздо больше Лопеса... Штурман созревал у него на глазах... А может, и он давно готов... Попросить Генерального, чтобы отозвали Бугрова на Землю, проверили в музее?.. На это не пойдут... А Бугров упорно молчит, игнорирует вопросы, не относящиеся к работе, и назойливо приглаживает вечно мокрые волосы... Как бы выведать у него, принимал ли бывший штурман душ так же часто?.. Потрясающая по оригинальности гипотеза... Хорошо, что до сих пор на Земле спокойно. Значит, мысль о Первой линии правильна... Искать надо именно здесь. Наблюдения во время картирования над экипажем ничего не дали. Что дадут наблюдения во время обработки мертвых планет?.. Только бы не проморгать...

Александр задремал, но очнулся, среагировав на включившийся вентилятор. Сел, откинул одеяло.

В заповеднике сейчас, наверное, рассвет, а может, тихий вечер или длинный знойный день?.. Так и не поздравил молодоженов...

14

– Можно тебя на пару слов? – Александр вошел в лабораторию, нарочно оставив дверь открытой.

Стасис стоял, наклонившись над широкой стеклянной банкой. Молчал.

Александр приблизился, не обращая внимания на белый халат, застывший в проеме дверей.

Стасис по-прежнему напряженно смотрел в банку. Там на дне кишели белые гусеницы.

– В благородство решил поиграть?

– Будь мужчиной, – Стасис поднял банку, отошел от Александра, поставив банку на длинный стол. – И прошу, не приезжай больше сюда.

– Стасис, я же говорила, он не поймет! – Вера хлопнула дверью, выбежав в коридор за помощью.

– Жених! – Александр подхватил банку с гусеницами. – Поздравляю!

– Осторожно! Это же реликтовый вид!

– Вот и женись на этих тварях! – Александр надел банку на голову Стасису и, раздавив пару гусениц, шлепнувшихся на пол, вышел в коридор.

Навстречу ему неслась Вера, возглавляя отряд разъяренных сотрудников...

15

Александр слез с койки, завернулся в одеяло, застыл посредине каюты.

Нет, надо думать только о деле... Вдруг однажды бластер вместо картины будет направлен в человека?.. Бугров – отменный стрелок... Вчера на астероиде поупражнялись в очередной раз... Как всегда, Лопес пускал мишени, а Бугров уничтожал их одну за другой, не меняя позы... Но Лопес... При каждом новом выстреле настороженно поглядывал на командира... Будто чего-то ждал?.. Лопес трус и болтун... Бугров – загадка. Зациклился... Надо уснуть по-настоящему... Завтра – Первая линия.

Корпус Зонда вздрогнул – включились маршевые двигатели. Монотонный рев дюз заглушил вкрадчивый шелест вентилятора. Александр погасил свет.

16

– Сегодня опять будем потеть на экваторе, – Лопес влез в тяжелый скафандр. – Обхаживаем эту головешку, как девицу на выданье. Почему Координатор сбавил темпы обследования? Не доверяет? Давно уже сдали бы ее археологам. И как бедняги не устанут разочаровываться?

– А вдруг сегодня наткнемся на следы? – Александр проверил герметичность и встал рядом с Лопесом перед шлюзовой камерой. – Вот была бы сенсация!

–Явно нездоровый энтузиазм, – Бугров опустил щиток светофильтра. – Какие могут быть следы после такой грандиозной бойни!

– Трудились на совесть, – Лопес первым вошел в шлюзовую камеру. – Огрехов не оставляли.

– А тогда какой смысл затрачивать столько сил на "мертвяки"? Рванули бы дальше, за Первую линию.

– Перестраховщики, – Бугров задраил камеру. – Нагнали страху мертвые планеты, напоминают, во что может превратиться наша система.

– Здесь надо быть начеку, ребята, – Лопес вывалился из шлюзовой камеры и, включив ранцевый двигатель, совершил отчаянный кульбит. – Что-то мне вчера "фотограф" показался подозрительным. Вернулся с опозданием.

– Влияние мертвых планет, – Александр, держась рядом с командиром, переместился к техническому отсеку. – Скажи спасибо, что у "фотографа" нет "глюка".

– У электронщика скоро профилактика, – Бугров открыл нижний люк. – Не забудь напомнить про "фотографа". Надо заменить блок.

Александр закрепился на броне выше люка. Магнитные присоски держали скафандр у пояса, не сковывая движений. Александр уже привычным жестом проверил положение кобуры.

Рядом зафиксировался Бугров.

Из отсека медленно выдвинулся анализатор, завис, пошевеливая манипуляторами, прижатыми вдоль ячеистого корпуса.

– Красавец, – Александр проводил глазами робота, который нырнул и, набрав скорость, чиркнул яркой искрой на черном фоне обугленной планеты.

– Глинс, хотите сегодня самостоятельно поуправлять флайтингом?

– Рано ему еще, командир, – хихикнул Лопес. – Теперь пошел мой.

Мимо Александра и Бугрова скользнул, сияя радужными объективами, "фотограф". Слабо закинжалили дюзы. Робот, снижаясь, отчалил от Зонда – но вдруг развернулся и понесся прямо на Лопеса, который отдыхал на броне.

Александр выхватил бластер, но его опередил Бугров. Робот взорвался, обдав лучистыми осколками скафандры, люки, броню.

– Жаль, электронщику ничего не осталось для проверки, – Бугров, все еще держа бластер в руке, отлепился и подплыл к Лопесу. – Готовь резервного.

– Командир, а мне выводить флайтинг?

– Стажер, заткнись, пожалуйста. – Лопес поднялся навстречу Бугрову, и гермошлемы их соприкоснулись.

– Глинс, пройдите на флайтинге до буя... И не увлекаться...

17

После ужина, даже на заглянув в рубку, Александр ушел к себе.

Пусть Лопес посидит в одиночестве... Если бы не Бугров, расплющило бы его "фотографом"... Вот, наконец, и "глюк" вступил в настоящее дело... Только что это меняет?.. Бугров по-прежнему молчит... Лопес, даже умаявшись, все равно начищает бластер... Почему он сам не смог разнести робота?.. И где пресловутое влияние мертвых планет?.. А на Земле ждут... А если искомый эффект проявляется только на Земле, через определенный промежуток времени?.. При любом исходе, сразу по возвращении – в музей, к "Мадонне"... Надо было захватить пару слайдов с собой да проверить экипаж... Впрочем, они бы сразу поняли, что к чему... Хорошо, что пока не догадываются...

Александр расстегнул ремень и швырнул кобуру на койку. Разделся до пояса, добавил вентилятору мощности и встал посередине каюты. Лопасти выли, гоня холодный, упругий воздух.

А что дала бы проверка слайдами?.. Пальнул бы Бугров или Лопес... А где первопричина?.. Разве она станет яснее хоть от сотни выстрелов?.. Но отгадка где-то совсем рядом и наверняка необыкновенно проста и поэтому не дается...

Продрогнув, Александр выключил вентилятор, натянул теплую куртку.

Пойти в рубку поболтать с Лопесом?.. Ему это доставит удовольствие... Расследование-болтовня...

В дверь каюты уверенно, резко постучали.

Интересно... Впервые за все время кто-то пожаловал в гости...Может быть, Лопесу просто надоело скучать?..

Стук повторился.

– Войдите, – Александр застегнул куртку, отступил к койке.

В каюту заглянул Бугров.

– Я не помешал?

– Нисколько.

– Я, так сказать, сугубо в личном порядке, – он традиционно пригладил ладонями мокрые, взъерошенные волосы. – Давно собирался поговорить с глазу на глаз.

– Рад, честное слово, рад.

– Ну, радости мало... Впрочем, я человек прямой, не люблю ходить вокруг да около, – Бугров, поправив кобуру, сел в кресло, вытянул ноги. Обе штанины были в темных пятнах воды. – Надеюсь на взаимность. Ваше прибытие на Зонд-десять связано с прежним штурманом?

– Да.

– Другого ответа не предполагал. Но зачем такая секретность? Игра в детектив? Почему вы сразу не обратились ко мне? Такую проблему трудно разгрызть в одиночку.

Александр расстегнул куртку, положил кобуру на колени.

– Но как я мог довериться вам? Вдруг вы потенциально уже готовы совершить такой же опрометчивый поступок или, еще хуже, шагнете дальше штурмана?

– Поэтому вы и вцепились в "глюк"?

– Он придает мне уверенности, – Александр расстегнул кобуру. – Впрочем, вы все равно при желании опередите меня.

– Я был уверен, что у нас получится серьезный, обстоятельный разговор.

– Хорошо. Для начала объясните, почему ваш бывший штурман разделал "Мадонну"? Чем она его обидела?

– Не с той стороны заходите.

– Тогда что или кто принудил штурмана выстрелить?

– Мертвые планеты.

– И вы туда же! Это Лопес обратил вас в свою веру?

– Знаете, в чем ваша роковая ошибка? Вы все внимание сконцентрировали на экипаже Зонда. Неужели вас не насторожил случай с "фотографом"?

– По-моему, это из другой оперы.

– Как посмотреть. Вроде бы элементарный сбой программы, а где уверенность, что заранее не запланированный? Кто-то полагается на бластер, а кому-то сподручнее поколдовать с электроникой.

– Намекаете на инженера Службы-три? Глупо. Он владеет бластером не хуже вас.

– Допустим. Но "глюк" он бы использовал, захотев уничтожить картину в музее, а здесь ему захотелось угробить Зонд, да так, чтобы никто не заподозрил истинную причину.

– Думаете, подставив мне электронщика, отведете подозрения от себя и от Лопеса? По крайней мере, наивно.

– Хотите правду? – командир поднялся из кресла, подошел к двери, выглянул в коридор, вернулся в кресло. – Я знаю, почему штурман стрелял в музее.

– Весь внимание, – Александр застегнул кобуру, положил под подушку.

– Все проще пареной репы. Мы оказались психологически неподготовленными к встрече с мертвыми планетами.

– Занятная гипотеза.

– Человечество обживало космос, мечтая о контакте с другими цивилизациями, и вдруг вместо контакта – скопище могил. Люди позабыли, что наша история в давние времена состояла сплошь из масовых убийств и самых изощренных пыток. Канули в Лету кровавые войны, исчезло оружие, изготовленное специально для убийства человека, разорвалась связь между агрессивностью и интеллектом, а мертвые планеты нарушили иммунитет, и кое-кто почувствовал зов крови.

– По вашей теории, "глюки" должны были ударить по людям, а не по картинам.

– Не торопитесь... Но мысль, что бластер можно использовать и против человека, посещала вас и, думаю, неоднократно? Картины картинами, а где гарантия, что в следующий раз вы не окажетесь жертвой? Поэтому и провоцировали меня на ответное действие. Коснись я кобуры – вывод был бы готов. Зонд-десять потерял бы командира.

– Зачем преувеличивать?

– Но вы же наверняка обратили внимание, что разведчики не тронули ни пейзажей, ни натюрмортов.

– Вы хотите сказать... Любопытный поворот: картина в качестве мишени?

– Совершенно верно. Хочется попробовать бластер на человеке, но воспитание, традиции, совесть, наконец, мешают, сопротивляются... Куда как легче уничтожить изображение человека. Своеобразный тренажер.

– Но почему на Земле?

– В Первой линии разведчик собран, мобилизован, дисциплинирован. А в отпуске, тем более на старушке Земле, он расслабляется, и наступает расплата... Мертвые планеты навязывают жажду уничтожения, – Бугров снова покинул кресло и застыл у двери. – Вы ничего не слышали? Кажется, шаги...

– Лопес знает о вашем визите?

– И не догадывается. Кстати, открою маленький секрет: я попросил Базу, чтобы Лопеса заменили новичком.

– Подозреваете?

– Скорее, просто перестраховываюсь. А вдруг когда-то на мертвых планетах все началось с музеев? Яркий пример самоуничтожения. И не обязательно сверхоружием. Попробовали мирную энергию в других целях. Вопрос: кто дал толчок? Чуждый, агрессивный разум?

– Фантазия у вас, командир, работает неплохо.

– Да будь я на вашем месте, сразу бы потребовал законсервировать Первую линию, а всех разведчиков – в карантин.

– Для такого серьезного поворота нужны факты.

– Когда Лопес разрежет вас пополам "глюком", будет поздно. Могли бы и лучше замаскироваться под стажера. Я-то раскусил вас в один момент.

– Почему?

– Любой нормальный стажер не постеснялся бы поинтересоваться у командира, почему тот в нарушение всех инструкций по экономии воды ходит с вечно мокрыми волосами... Кстати, эта привычка выработалась у меня еще до мертвых планет.

– Спасибо, что зашли.

– Я вам уже надоел? Молчал-молчал и вдруг разговорился... Со мной всегда так. Надеюсь, наша беседа прошла не без пользы? Хотите, я отдам вам свой "глюк"?

– Боитесь потерять контроль?

– Нет, хочу убедиться, по-прежнему ли вы не доверяете мне или есть сдвиг?

– Командир, мне кажется, нам надо всем экипажем попроситься на Передышку. Самое время, не так ли?

– Ухожу, ухожу... Только не забывайте про "глюк" Лопеса. Возьмет да с испугу без всякого влияния мертвых планет оборвет ваше расследование на самом интересном месте.

18

Когда Бугров вышел, Александр перебрался с койки в кресло, оставив бластер на подушке. Дверь была приоткрыта. В коридоре смолкли шаги командира, удалившись в сторону рубки.

Александр поднялся, чтобы закрыть дверь – и вдруг замер перед щелью.

На гравипол коридора капала вода. В странном рваном ритме.

Александр крадучись отступил от нарастающей звонкой капели, схватил кобуру, выдернул бластер.

Дверь подалась, щель начала увеличиваться.

– Это я, Лопес.

– Не валяй дурака, – Александр, все еще держа бластер наизготовку, сел в кресло. – Входи.

Штурман, в одних плавках, проскользнул боком в каюту. С его ушей, носа, усов срывались крупные, редкие капли.

– Ты что, психа репетируешь?

– Теперь буду ежедневно принимать душ. Ты ведь только мокрым веришь.

– Цирк!.. Валяй по порядку.

– Спрячь для начала "глюк" подальше.

– Нервные все какие-то, – Александр убрал бластер, но кобуру оставил под рукой.

– Здорово нас Бугров стравил?

– А подслушивать нехорошо.

– Да ты после его слов кончил бы меня в два счета. Думаю, дай заявлюсь мокрым с ног до головы. Пусть Глинс удивится и раздумает стрелять в ни в чем не повинного штурмана. Как ты мог поверить Бугрову? Он же в душевой торчит часами, боясь не устоять перед соблазном разделаться с нами, как разделался с "фотографом".

– Да он тебе жизнь спас!

– Сначала подстроил, а потом спас. Душу отвел на беззащитном роботе, И электронщик с ним заодно... Нам надо с тобой держаться вместе.

– Интересно, на других Зондах такая же дружеская атмосфера? – Александр привстал, дотянулся до полотенца и бросил его Лопесу.

– Бугров – странный человек, – Лопес закутал голову полотенцем. – Он специально натравил штурмана на музей... Перегрузил работой... Оператор мне рассказывал жуткие вещи. Штурман как проклятый мотался во флайтинге и так ухайдакивался, что про тренировки с "глюком" забывал...

– На Зонд-десять прибывает Служба-три. На Зонд-десять прибывает Служба-три, – забубнил автомат слежения. – На Зонд-десять...

– Электронщик пожаловал в неурочное время, – Лопес отшвырнул полотенце и выскочил в коридор.

Александр переоделся, нацепил бластер и, когда по внутренней связи дали отбой стыковке, пошел встречать инженера.

Наверное, зря в прошлый раз не обратил на него внимания... По крайней мере, насчет "фотографа" он все объяснит толком...

19

По пути к переходному отсеку Александр заглянул в рубку. Оба информатора были под нагрузкой и гнали перед пустым командирским креслом обработанные данные по мертвой планете.

Александр подошел поближе к экранам, встал за креслом Бугрова. Правый выдавал процентные геологические серии, полученные анализатором сегодня, а левый упорно демонстрировал вчерашние снимки взбесившегося "фотографа". Оплавленные, спекшиеся в ноздреватую лепешку острова, выступающие пузырями над застывшей пустыней океана. Строго параллельные линии шрамов, разделяющие архипелаги.

Бугров специально не выключил информаторы... Упорно наталкивает на "фотографа", подставляет электронщика... Надо торопиться, а то возьмет инженера в оборот... Интересно, почему электрощик нагрянул не вовремя?..

Александр выскочил в коридор и, только заметив у люка застывших в ожидании командира и штурмана, погасил скорость, отдышался и встал рядом с Лопесом. Бугров демонстративно держал руку на кобуре, а штурман, расстегнув рубаху, сушил грудь скомканным полотенцем.

Люк поднялся, но электронщик еще долго не показывался.

Все настырно молчали. Бугров придвинулся к самому люку, а штурман засунул полотенце в карман и застегнул рубаху на среднюю пуговицу.

– Извините, ребятушки, – электронщик, на ходу застегивая ремень, угодил локтем в живот Бугрову. – Нарушил ваш отдых. Координатор, заноза ему в нос, устроил мне взбучку за "фотографа", – электронщик, нашаривая кобуру, притиснул Глинса своим животом к переборке. – Пришлось нарушить график. Вдруг остальным тоже взбредет в башку таранить столь уютное гнездышко...

– Что-то База стала проявлять к нам пристальную заботу, – Бугров помог инженеру вернуть кобуру на место. – Переночуешь на Зонде?

– Рад бы, да дел невпроворот, – электронщик, обгоняя всех, устремился к рубке, но у дверей приостановился. – Перекусить бы в любом случае не мешало. Надоело в одиночку давиться.

– Кажется, с ужина остались котлеты и пюре, – Александр вслед за инженером вошел в рубку. – И компот.

– Я во время посещения Зондов предпочитаю кофе, – электронщик занял командирское кресло и уставился на левый экран. – Вам еще не надоели эти картинки?

– Глинс, принесите котлеты, – Бугров выключил оба информатора. – Лопес, займитесь кофе.

– Если идти в столовую, так всем. Хочется мне мотаться туда-сюда... К тому же котлеты несвежие.

– Не создавайте проблем. Обойдусь бутербродами. Главное – свежий кофе.

– Бутерброды остались вегетарианские, – Александр выдернул из тостера поднос. – Из командирского запаса.

– Кто составит мне компанию? – электронщик устроил поднос к себе на колени.

– Дружище, я с тобой хоть сто литров кофе выпью на брудершафт, – Лопес поставил экспресс-кофейник на информатор. – Окажи маленькую услугу.

Электронщик, набив рот бутербродами, похлопал в ответ глазами.

– Захвати пассажира до Базы.

– Не рано ли вздумал смываться? – Бугров шагнул к Лопесу с пустой чашкой. – Надо будет – сам отправлю когда следует.

– Обижаешь, командир, – Лопес налил полную чашку ароматного кофе. – Не для себя стараюсь. Разве не видишь – стажер совсем дошел? Срочно нуждается в полноценном отдыхе.

– Что он морозит? – Александр задел коленом поднос, и бутерброды посыпались на пол, теряя шпинат. – Не понимаю...

– Совсем нервный, осунулся, а проклятый "фотограф" вчистую доконал, Лопес поднял один бутерброд, откусил.

– Штурман совершенно прав, – Бугров тоже взял бутерброд. – Не расстраивайтесь, Глинс, вас наверняка после восстановления расшатанного здоровья назначат оператором на новый, гораздо лучше нашего, Зонд.

– Погодите чуток, – электронщик сполз с кресла, собрал бутерброды на поднос. – Пойду-ка в мозгах покопаюсь.

Бугров и Лопес с двух сторон подняли электронщика на ноги. Командир поставил в центр подноса чашку, а штурман грохнул рядом экспресс-кофейником.

– Это же шанс, Глинс! – Бугров закрыл дверь за электронщиком. Расследование получит свежий импульс. Раскрутите этого электронщика, расколите, добейтесь признания. Нас-то вы уже выпотрошили.

– Удачно сымпровизировали. А может, разработали спектакль заранее? Когда я на флайтинге рассекал? Хороший отвлекающий маневр.

– Глинс, извини, – Лопес проглотил кусок, обтер губы. – Но лично мне надоел стажер с пристальным взглядом. Я устал от постоянной слежки, устал контролировать каждое свое движение, чтоб меня не заподозрили!

– Зря вы так, Лопес. Он ведь лицо сугубо подчиненное. На него возложена ответственнейшая миссия.

– Командир Зонда-десять, – Александр наступил на шпинат возле кресла, – по прибытии на Базу мне придется информировать Координатора о ваших немотивированных оскорбительных действиях по отношению к личному представителю Генерального диспетчера.

– Поздновато, Глинс, показываете когти. Впрочем, рапортами даже в самые высокие инстанции меня не испугаешь. Да и кто будет слушать вас, не оправдавшего возлагаемых надежд?

– Слишком я миндальничал, – Александр тронул кобуру. – Боялся спугнуть.

– Спокойно, Глинс, все равно духу не хватит, – Бугров сел в кресло, закинув ногу на ногу, включил информатор. – После драки кулаками не машут.

– Уговорили, счастливо оставаться, – Александр обернулся в дверях. Провожать не обязательно. Буду искренне огорчен, узнав, что вы спросонья хлопнули друг друга...

20

Когда Служба-три отвалила с Зонда, электронщик захохотал. Он подпрыгивал в кресле, гремя кобурой и касаяь животом экрана информатора. Тыкая пухлым пальцем в Александра, силился что-то сказать, но не мог успокоиться.

– Здорово они меня отфутболили, – Александр отвернулся от изнемогающего инженера.

– Да... ты... – электронщик глубоко вздохнул, – не обижайся.

– Сам виноват.

– Давай лучше перекусим. Ваши бутерброды только аппетит мне раздразнили, инженер открыл холодильник, всунутый в нарушение всех правил между информатором и панелью управления.

– Не надо было отказываться от котлет.

– Знаю я эти котлеты. На Зонде-двенадцать угостился, а после до Базы животом маялся... Чуть со стыда перед штурманом не сгорел.

– Каким еще... штурманом?

– Говорю тебе, с двенадцатого. За последнюю неделю ты у меня третий пассажир.

– Правда?

– Экипажи рассыпаются на глазах, – электронщик с досадой захлопнул холодильник. – Что-то будет...

– Мертвые планеты действуют на людей?

– При чем здесь "мертвяки"? Просто все опасаются друг друга. Вот у тебя "глюк" – и у меня "глюк". Чей быстрее выстрелит? Бластерам перестали доверять. Ждут – вдруг кто сорвется, а для профилактики избавляются от особо нервных. Кто на бессоннице попался, кто на отсутствии аппетита... Еда, скажу тебе, в этом вопросе – решающий фактор. Стоит разведчику начать воротить нос от вкуснятины, как моментально попадает в неблагонадежные. Штурмана с двенадцатого турнули именно по этой причине – имел глупость вслух отказаться от клубничного пудинга. А тебя на чем подловили? На котлетах?

– Душ каждый вечер принимал и разгуливал с мокрыми волосами.

– Злишься на Бугрова? Зря. Командир опытный. Кремень, трудяга. Но что удивительно: такой человек – и слабину дал. Почем зря ухлопал "фотографа".

– Не понял.

– Куда тебе... Раньше Бугров ни за что бы не выстрелил так рано в "фотографа". Поторопился.

– Да я сам видел. Таранил прямо Лопеса!

– Подумаешь – сбой в программе. Даю тебе сто процентов: если бы не Бугров, "фотограф" успел бы включить аварийный режим и прошел бы тютелька в тютельку над Зондом... Прецеденты были, сколько угодно, и всегда робот проскакивал благополучно. Бугров сообразил это после Не зря на информаторе крутил снимки бедного "фотографа". Бугров пытался в них сыскать следы будущей катастрофы. Хотел убедить себя, что поступил в данной ситуации правильно.

– Убедил?

– Есть на них отклонение, но ерундовское. Слишком резкая смена масштаба. Но любому понятно: такие накладки не могут оказать влияния на поведение "фотографа" при выходе.

– А я думал, Бугров специально настраивает меня против вас этими самыми снимками.

– Ему, наверное, обидно, что в музеях не побаловался ни один электронщик. Кстати, вся разведка твердит, мол, стажера Глинса подсунули для отвода глаз. Так что продолжай в том же духе.

– А как Координатор относится к происходящему на Зондах?

– По-моему, единственный, кто сохраняет спокойствие. Обязательно поговори с ним.