Текст книги "Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…"

Автор книги: Михаил Башкиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 12 Приказы не обсуждаются

Шеф самолично подбросил меня до загородной Базы.

Так и не удалось мне заглянуть в «Слюнки», чтобы отведать исключительный борщ, и еще более исключительные бифштексы, и салаты в ассортименте, и разнообразные гарниры, и слоеные пирожные с заварным кремом, и пломбир с клубникой.

Генерал, понимая мои желудочные терзания, молча крутил баранку.

– А каковы пределы самообороны? – спросил я высокопоставленного шофера, но тот, поглощенный нервным автомобильным движением, воздержался от ехидной реплики.

Тогда я сам решил ответить на идиотский вопрос.

– Значит, профессоров и доцентов по мере возможности не бить по голове и прочим научно-исследовательским органам…

Вместо устного подтверждения ограниченных полномочий шеф врубил силовой хит.

– Конспирация превыше всего!

– Конспирация превыше всего!

– Конспирация превыше всего!

Об этом и еще о сломанных, исковерканных и неизвестных судьбах профессиональных разведчиков бойко, под скрипично-духовое сопровождение, орал из стереоколонок отпиаренный по всем частотам и каналам рэпоречитативист последнего звездного призыва.

Шеф в цивильном, скромно подчиняясь светофорным правилам, тихонько подпевал ультрапатриоту:

– Приказы не обсуждаются!

А я старался унять правую ногу, которая упорно пыталась отсчитывать забойные такты.

– Приказы не обсуждаются!

– Приказы не обсуждаются!

Ритмичный попсовый инструктаж нагнетал фиолетовое настроение.

Наконец Алексей Николаевич прекратил музыкальное воспитание барабанных перепонок, и мы заговорили о том, что напрягало нас обоих.

– Денис, только не входи в роль безынициативного робота.

– Постараюсь.

– Но и не пытайся демонстрировать излишнюю лихость.

– Постараюсь.

– Ну, а в случае чего мы придем на помощь.

– Обойдусь! – буркнул я.

Вряд ли еще предоставится возможность безнаказанно похамить генералу.

Алексей Николаевич обогнал автобус.

– Запомни, ученые хуже любого хамелеона. Дома – примерный семьянин, с друзьями – душа нараспашку, а в своем кабинете – диктатор и самодур.

– А кто же вы, генерал Яранцев? – не спросил я.

Хорошего помаленьку.

Шефу и так предстоят нелегкие дни – прессовать будут в двенадцать трубок и один мобильник.

Очередной светофор издевательски выдал красный.

Шеф снова врубил диск.

– Конспирация превыше всего! – заорал очнувшийся от паузы фанерный попугай.

Генеральские пальцы забарабанили по баранке.

Я тоже вписался в ультрапатриотический ритм.

Теперь мы подпевали оба:

– Приказы не обсуждаются!

– Приказы не обсуждаются!

– Приказы не обсуждаются!

Часть вторая Президентские органы

Глава 1 Затяжное порно

Форсированную неделю я, по совету генерала, начал с просмотра видеоматериалов по садоградскому научно-исследовательскому центру.

Совершенно секретно.

Детям до шестнадцати.

До восемнадцати.

До двадцати.

Кроме научных изысканий, в исследовательских пределах творилась полная, но односторонняя порнография.

Камеры зафиксировали безудержную мастурбацию женщин в самых неподходящих местах, с использованием как искусственных фаллосов, так и подручных средств неизвестного мне назначения.

Некоторые особы производили манипуляции не таясь, прямо на глазах коллег-мужчин.

Ускоренная прокрутка не помогала, и каждые два часа я менял исподнее.

Это же мука из мук – наблюдать эротические потуги, безответный флирт, напрасные сексапильные усилия, несостоявшиеся служебные романы, нерезультативные соблазнения…

И при всем при этом – дикое и необъяснимое поведение мужского контингента, независимо от возраста, остепененности, темперамента и должности.

Как будто всем садоградским представителям сильного пола отрезали яйца.

И женщины в любом виде их не интересовали вообще.

Ученые перепалки.

Пустая болтовня.

Глубокомысленные размышления.

Немотивированные ссоры.

Глупые склоки.

Сельскохозяйственные проблемы.

Глобальные продовольственные вопросы.

Исторические экскурсы.

Поэтическая белиберда.

Демонстрация эрудиции.

И – ни слова о бабах.

И никаких сексуальных проявлений, даже самых примитивных и зачаточных.

Эпидемия хронической импотенции.

Если внутреннюю ученую ситуацию перенести на весь Садоград, то вроде бы сами собой напрашивались два очевидных ответа и единственный, но весьма казуистский вопрос.

Шпионы и «крот» драпанули, не выдержав перманентного мужского бессилия.

Криминальная бытовуха тоже легко вписывается в ситуацию: любому членоносцу непросто совладать с нервами в период нестояния.

Массовая половая дистония научных кадров и обслуживающего персонала не вызывала сомнения.

Вопрос вопросов: если Садоград – это кузница по производству самцов, утративших оплодотворительную функцию, то от кого тогда регулярно залетают обитательницы академгородка?

Беременные, беременные, беременные сотрудницы – от легкой округлости до семимесячной внушительности.

Кто-то же с завидной регулярностью брюхатит садоградских дам?

Да и Вампиранью оттрахали без сучка и задоринки, оттрахали до амнезии.

Это как надо было засадить секретной агентше и убежденной лесбиянке, чтобы она забыла о присяге, и не только о ней?

Глава 2 Начальственная призрачность

Насмотревшись на женские вынужденные безобразия и мужское тотальное безразличие к сексу, я решил срочно побеседовать с шефом.

Конечно, я не стал вызывать Алексея Николаевича ни по прямой связи, которую пока не имел, ни по инструкторским каналам.

Еще не хватало, чтобы в этом усмотрели проявление нерешительности и робости, если не сказать трусости, перед садоградским феноменом.

Я прибег к старому и надежному способу откровенного диалога с начальством.

Когда мне надо было проверить какую-нибудь версию, я просто-напросто сосредоточивался, напрягал сознание, подсознание, надсознание и все прочее ответственное за умственную полноценность.

Если я делал все правильно, то где-то минуты через две передо мной возникал мой непосредственный руководитель.

Иногда в кресле.

Иногда нет.

Порой с одним глазом.

Порой с двумя, но без носа.

Впрочем, даже с фрагментарным начальствующим призраком удавалось плодотворно, а главное, без оргвыводов, подискутировать.

На этот раз я благоразумно сосредоточился на срочном проявлении Алексея Николаевича.

На удивление, генерал явился в смотровую в полном составе: с чихающим носом, платочком и даже сейфом с кактусом.

– Алексей Николаевич, а вы знаете, что я не обнаружил ни одного полового акта в рабочее время?

Генерал осклабился.

– В нерабочее тоже.

Генерал ухмыльнулся.

– Мало того, не было отмечено ни одного служебного заигрывания, ни одного, даже случайного контакта, претендующего на сексуальность, ни одного поцелуя – в общем, тотальная утрата интереса мужского контингента к женским прелестям.

– Ну, я бы тоже под наблюдением не смог заниматься любовью.

Генерал посерьезнел.

– Но я же, Алексей Николаевич, не принадлежу к слабому полу.

– Вижу, не слепой.

– Поэтому меня и заботит ближайшее сексуальное будущее. Мое личное будущее!

– Сдрейфил?

– Никак нет.

– Может, пора вводить в дело твоего дублера?

– Никак нет. Я перенес корь, двустороннюю свинку, ветрянку, ангину, цистит, а уж импотенцию временную как-нибудь вытерплю.

– Ну, если шутишь, я за тебя спокоен.

– Не подведу.

– А вот если допустить, что ты прав насчет полной ученой импотентности…

Призрачный генерал был так же дотошен, как реальный Алексей Николаевич.

– Если допускаем этот вариант, то надо провести экспресс-проверку.

– Это как?

– Ну, собрать все мужское население Садограда на стадионе…

– Не стесняйся, продолжай, продолжай насчет массовой экзекуции.

– Выгнать на поле с десяток самых аппетитных топ-моделей…

– Разумеется, обнаженных.

– Ну конечно.

– А мужиков заставить по команде всех как один спустить штаны до колена!

– Правильно.

– А вот у меня, к примеру, встает лишь на супругу.

– Не верю, – сказал я.

И от этих прямых слов почему-то исчез сейф с кактусом и пол-генеральского торса.

– В Садограде нет стадиона.

Шеф начал ускоренно и необратимо испаряться.

– Все равно я бы не позволил…

Генерал вернулся в кабинет, оставив меня один на один с грядущей сексуальной беспомощностью.

О том, что возможная неприятность может оказаться и необратимой, я старался вообще не думать.

Обидно было лишь за миллионы хронических импотентов, которые даже не имеют права на законную инвалидность и пенсию.

Глава 3 Макетный променад

Больше к вопросу о грозящей на всю оставшуюся жизнь импотенции я не возвращался – ни с виртуальным генералом, устроившимся комфортно в моем подсознании, ни, тем более, с реальным шефом.

Нехорошие мысли я нейтрализовал беспощадным трудолюбием и фанатичной въедливостью, надеясь все-таки, что к моему возвращению из проклятого Садограда какой-нибудь Нобелевский лауреат изобретет эффектное и эффективное средство против утраты истинно мужской ценности.

За неделю я успел многое.

Спецы предоставили не какую-то компьютерную трехмерную лабуду, а объемный, из натуральных материалов, здоровущий макет Садограда, с прилегающими окрестностями.

Действительно, городок был идеально спроектирован для мыслительных процессов и дерзких экспериментов.

Общей конфигурацией Садоград походил на гигантскую бабочку-вредителя, отдыхающую возле изгибистой реки после очередного сельскохозяйственного налета.

Сегментное тельце – Научно-исследовательский центр – состояло из вереницы зданий, соединенных переходами.

Голову хищной бабочки образовывал Торгово-развлекательный комплекс.

Крылья состояли из двух жилых зон.

Одна зона, именованнная по-снобистски «Кронино», – для остепененных и номенклатурных тружеников познания.

Каждому – по благоустроенному коттеджу с приличным яблоневым садом.

И участки отгорожены друг от друга не шестиметровыми заборами с колючей проволокой, а коваными низкими барьерами.

Интеллигентный человек не сунется к соседу без приглашения.

Интеллигентный сосед не будет нарушать самодостаточность коллеги.

По другую сторону Научно-исследовательского центра – второе крыло усталой бабочки: вульгарное «Пнево».

Специалисты по топонимам уточнили: это от слова «пень», а не какой-нибудь «пневматики».

Хорошая получилась дендрологическая парочка.

«Кронино» и «Пнево».

Верх и низ.

Так вот, внизу жизнь была намного примитивней, чем в раскидистых верхах.

В отличие от светочей науки, обслуживающий персонал низших категорий имел коттеджи на две семьи, но с отдельными входами.

Сады не уступали по площади академическим, но были разделены.

Судя по фруктово-ягодному изобилию, витаминов садоградцам хватало на весь год.

В общем, планировка учитывала возможную классовую несовместимость и неизбежный интеллектуальнный антагонизм.

Обитатели Пнево и Кронино пересекались только на службе да в торгово-развлекательной махине.

Так что привередливым членам-корреспондентам и заслуженным профессорам обеспечивались умственное раздолье, интеллектуальная благодать и бытовая тишь.

От Кронино и Пнево к Научно-исследовательскому центру замысловатым жилкованием тянутся пешеходные аллеи.

А также – главные магистрали.

По одной с каждой стороны.

Магистрали, отданные исключительно под автотранспорт на биогорючем и велосипедистам.

Экологическая транспортная идиллия.

Да, любит ученый люд чистый воздух, овощи без пестицидов и натуральные фрукты.

Кронино граничило с заповедным лесом, прореженным скальными останцами.

А Пнево смыкалось с мозаикой полей, разбитых на четкие квадраты, испытательными делянами да опытными участками.

Через реку, не предназначенную для судоходства, перекинут мост к скоростной трассе местного значения, соединяющей безупречный для продуктивных изысканий городок с большим шоссе и железнодорожной станцией.

И так я, по крайней мере, дважды прошелся с лазерной указкой по всем садоградским улочкам и закоулкам.

Особо отметил родильный дом, стоящий особняком, в углу, между Научным центром и Торгово-развлекательным комплексом.

Родильный дом, производящий исключительно мальчиков, смотрел окнами на реку.

Мне почему-то вспомнился утопший врач с кирпичами, привязанными к гениталиям.

Надо же умудриться – так безнадежно утонуть в реке, которая воробью по колено…

Глава 4 Двойное общение

В перерывах между освоением теоретических материалов у меня были:

Тир с ночными стрельбами по почти бесшумно выскакивающим мишеням.

Спарринги по рукопашной.

Бег, плавание и силовые тренажеры.

Прочие занятия, способствующие упрочению навыков, так необходимых в любой агрессивной среде.

И вот, нагорбатившись за досье и натренировавшись в условиях, приближенных к боевым, я снова решился побеседовать с генералом, который упорно не торопился радоваться моим очевидным успехам.

Отключил монитор и расслабился.

Подстроил сознание.

Напряг подсознание.

Врубил надсознание.

И глава кремлевской сотни – тут как тут.

Шеф материализовался в призрака, но без кресла и сейфа с кактусом.

Впрочем, остальные генеральские причиндалы не пострадали от мысленного рандеву.

– Ну что тебе неймется, Денис?

– Хотел проконсультироваться насчет способа внедрения.

– Валяй.

– Может, однажды ночью катапультироваться над Садоградом? Вроде как самолет врезался в лес, а я упал в сад.

– Ты знаешь, катапультщик хренов, сколько стоит истребитель шестого поколения?

– Ну, можно простой учебный.

– Не уговаривай. Из тебя летчик – как из меня Денис Денисович Веркутин.

Призрачный генерал проявлял такую же неуступчивость, как и реальный прототип.

– Это уж точно, – дерзко заметил я.

– Продолжай! – рявкнул шеф. – А то вуалехвостке скоро икру метать.

– Они же вроде живородящие?

– Не твоего ума дело.

– А если я изображу экстремала-байдарочника, врезавшегося в опору моста?

– Нет, хватит с нас утопленников.

– Но я же не буду привязывать кирпичи к пенису…

– Я сказал – нет!

Шеф чихнул снова, шесть раз без остановки.

Призрачные микробы достигли неприличной концентрации.

– Ну, тогда…

Но развить очередное предложение я не успел.

В комнату вошел генерал во плоти.

Шефовская призрачность мгновенно соединилась с телесностью прототипа.

– Чего маемся?

Генеральский басок обещал суровый диалог.

– Да вот, готовлю варианты покорения Садограда.

– Не ломай зря голову.

– Только не журналюгой, их все ненавидят.

Я попробовал традиционно сыграть на опережение.

– И не писателем – это сейчас не котируется.

– У тебя, Денис, для рядового беллетриста слишком заурядная внешность.

– Стараемся.

– Пойдешь как представитель метеоритного Комитета.

– Хорошо, что не скрипачом-виртуозом или глотателем пиявок.

– «Собиратель небесных камней» – это звучит вполне правдоподобно.

Генерал вручил мне удостоверение Академии Наук.

– Да, лучше, чем заблудившийся турист или грибник-неудачник.

Я потрафил начальству, хотя в метеоритах разбирался еще хуже, чем в поганках.

– Кстати, по садоградскому ТВ и радио уже передали новости о падении уникального болида.

– А мой фоторобот случаем не показали?

Я шутканул, не зная, понравится это шефу или нет.

Генерал отреагировал снисходительной полуулыбочкой.

– Ну, а теперь, Денис, перейдем к хронологическим изысканиям нашего аналитического отдела.

Я воздержался от неподобающей реплики.

А то так легко допрыгаться и до замены на дублера.

Генерал присел в свободное кресло и раскрыл свою неизменную папку с медными уголками.

– Помнишь, при нашей первой встрече я высказал предположение, что бум рождения младенцев мужского пола мог быть спровоцирован каким-то событием?

– Конечно, помню.

Иногда обманывать начальство незазорно.

– Так вот, Денис, на данный момент выявлено пять событий, попадающих в диапазон интересующих нас дат.

– С которых начался бум?

Уточнить никогда не помешает.

– Событий, которые произошли в Садограде не раньше и не позже начала зачатий.

– Ага, сминусовали девять месяцев со дня первой волны аномальной рождаемости…

– Десять, – уточнил генерал. – Так вот, в означенный срок произошло несколько памятных для Садограда событий. И эксперты считают, что каким-то образом одно из этих событий повлияло на дальнейшее развитие странной истории академгородка.

– С какого начнем?

– Открытие кинотеатра на триста посадочных мест устроит?

– Дайте, Алексей Николаевич, подумать.

– Валяй.

Настоящий генерал, в отличие от призрачного, не скрывал иронии.

– Ну, можно отменять мою командировку в Садоград.

– С какой стати?

– Да разгадка на поверхности. В искажении демографического процесса виноват киношный репертуар. Просто женщины смотрели не те фильмы. Вдруг какие-нибудь мизансцены и нехорошие планы нынешних блокбастеров дурно влияют на репродуктивную сущность?

– Скажи еще, что неизвестные злодеи коварно использовали двадцать пятый кадр, воздействующий на овуляцию.

Да, генерал немного подковался по сперматозоидным вопросам.

– Фантастика, – неохотно согласился я.

– При том – ненаучная.

Сегодня генерал не щадил самолюбие подчиненного.

– А что ты скажешь насчет открытия профессора Колченова?

– Честно признаюсь, не слышал.

– Так вот, чуть позже открытия кинотеатра состоялся настоящий прорыв в области паразитологии.

Генерал даже ни разу не запнулся на грозно звучащем названии этой загадочной научной дисциплины.

– Да не напрягайся, Денис: паразитология изучает… ну, там блох разных, вшей и прочих животноводческих паразитов.

– А в чем суть прорыва?

– Оказывается, через блошиный укус передается какая-то плохо исследованная зараза, снижающая надои.

– Алексей Николаевич, вы, наверное, ждете, что я выскажу смелую версию о влиянии блошиных укусов на женскую половую сферу и мужские достоинства?

– А что тебе остается – фонтанируй.

Нет, с призрачным шефом я чувствовал себя комфортней и мобильней.

– Иногда самая бредовая идея оказывается самой плодотворной.

Но про вшей и прочих кровососущих мне совсем не хотелось импровизировать.

– Что еще входит в подозрительный хронологический набор?

– Яблоки.

– А точнее?

– Ну, впервые в Садограде заплодоносили яблони.

– Эх, где наша не пропадала!..

– Очередная потрясающая мысль?

– Да, Алексей Николаевич, да. Мы тоже можем оперировать историческими аналогиями.

– Намекаешь на господина Ньютона?

– А почему бы и нет? Шествует, к примеру, беременная ученая особа по саду, а ей – бах яблоко на голову…

– И пол зародыша сразу переменился с женского на мужской.

– А кроме кино, блох и яблочек имеется что-нибудь более весомое?

– Нет, Денис, психологи не ошиблись, предложив тебя для садоградской операции.

– Так не томите.

– Знакомься: маньяк, серийный изверг, больше известный как Повар.

Генерал протянул мне пачку снимков.

– Это жертвы.

Генерал добавил еще.

– Это он сам.

– Странная поза.

– Повар совершил оригинальнейший суицид в особо извращенной форме. Для начала подобрал сук покрепче и повертикальней. Потом тщательно его очистил от коры, потом обильно смазал сливочным маслом и взгромоздился на импровизированный кол.

– Сам, без посторонней помощи?

Я вгляделся в серию посмертных снимков маньяка-кондитера.

– Экспертиза подтвердила факт самоубийства.

Труп в поварском колпаке и поварском халате.

В одной руке вилка, примотанная скотчем, в другой – ложка.

– Кажется, столовый прибор не соответствует принятому этикету?

Размышления вслух придают весомости.

– Да, верно, – согласился генерал. – Вилка не в той руке.

– А вместо ножа – ложка.

Я внимательней пригляделся к отвратным деталям.

Сук, пройдя сквозь жизненно важные органы, торчал из-за уха.

Ошметки мозгов сумасшедшего кулинара не отличались по цвету и консистенции от самых обыкновенных извилин.

К мертвому Повару, обожавшему вертела, пришпилены фотографии его жертв.

– И какая связь с родильным бумом?

– Прямая. Дни первых зачатий совпадают с днями, когда он произвел свои нападения.

– На женщин?

– Нет, исключительно на мужчин.

– Голубой?

– Хуже. Взгляни на представленные лица, и все поймешь.

Я без комментариев просмотрел изуродованные рожи.

– За что он их так?

– Неизвестно.

– С летальным исходом?

– Нет, трое выжили. Четвертый скончался на операционном столе.

– Чем он их так измордовал?

– Инструментом.

– Вилкой?

– Их профессиональным инструментом. Водопроводчика обработал разводным ключом. Садовода – его же секатором. Продавца велосипедов – насосом. Ну, а дантиста – зубодером.

– Шутник, однако.

Я внимательно посмотрел на поварскую серию и даже прочитал краткие заметки на обороте.

Сантехник пятого разряда.

Не физиономия – отбивная котлета.

Наверное, вовремя не прочистил унитаз.

Дантист-надомник высшей квалификации – от человека остался лишь оскал идеальных зубов.

Наверное, вырвал кулинару лишнее.

Продавец велосипедов.

На него истрачены спицы из колеса, насос и открученная передняя звездочка.

Чем не понравился мерзкому повару велосипед?

Рамой?

Седлом?

Ценой?

Старший садовод.

Не там разбил клумбу?

Старательно исполосованное секатором лицо.

Месяц в реанимации.

Кулинар-кондитер с двадцатилетним стажем совершил над беднягой пластическое надругательство. Изукрасил, как праздничный слоеный пирог.

Теперь меня вряд ли скоро потянет на пирожные с заварным кремом.

Такими кондитерскими масками только домохозяек пугать.

– Не люблю маньяков! – я отдал снимки генералу. – Тем более что он вряд ли нам поможет.

– И хитер ты, Денис.

– Да тут большого ума не надо. После его своевременной кончины ведь мальчики рождаться не перестали. А так – идеальный объект для разработки. Особенно по импотентной части, как главный претендент на проведение кастраций.

– Ладно, убедил. Перейдем к следующему и последнему хронологическому факту.

Генерал передал мне снимок человека в белом халате.

– Олег Иннокентьевич Расмус – ведущий перинатолог. Прибыл в Садоград ровно через девять месяцев после рождения первых трех мальчиков, открывающих счет в пользу сильного пола.

– Так у него же алиби. Прибыл после.

– Но прибыл на замену погибшему главврачу городского родильного дома. Кстати, в данный момент занимает его должность

– Стоп.

Я умерил сыщицкий энтузиазм.

– Алексей Николаевич, как там поживает наша беспамятная лесбиянка?

– Все так же плохо. Специалисты пытаются восстановить хотя бы фрагменты воспоминаний, но пока безрезультатно.

– Наверняка она слала какие-то отчеты, прежде чем так крепко залететь.

– Хочешь поинтересоваться, не встречалась ли наша бедная Вампиранья с Олегом Иннокентьевичем?

– Мнится мне – встречалась. И не один раз!

– Ох, Денис, как известно из плохих детективов, явный подозреваемый, как правило, оказывается невиновным.

– Поживем – увидим.

Я почти не сомневался в улыбающемся докторишке – Расмусе Олеге Иннокентьевиче.

Ведущий перинатолог должен был наверняка заметить и осмыслить родильный феномен.

Только бы генерал и, самое главное, президент Российской Федерации не усомнились во мне в последний момент.

А то, что гарант Конституции находится в курсе моих действий, я ощущал даже мозжечком.

Ненавижу дублеров…