Текст книги "Военное дело Древней Руси IX-XI вв."

Автор книги: Михаил Савинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Но за пределами Скандинавии и Балтики викинги на море не сражались – западноевропейские страны не могли противопоставить норманнам столь же многочисленный флот.

Воины Олега разоряют окрестности Константинополя. Миниатюра Радзивилловской летописи.

Иначе дело обстояло на Средиземном море, куда норвежцы проникли в IX веке, одновременно с появлением в Черноморском бассейне русов. Там мореходные традиции исчислялись тысячелетиями, приемы морского боя были хорошо известны и не ограничивались только абордажем. Уже моряки античного мира применяли таранный удар, иногда на корабли ставились метательные машины. Но самым страшным оружием средиземноморских моряков был знаменитый «греческий огонь» – горючая смесь на основе сырой нефти. Эту смесь, легко обращавшую в пепел деревянные суда, метали во вражеские корабли с помощью труб. У выхода из трубы крепилась зажженная лампадка, от ее пламени состав вспыхивал, и во врага летела струя огня. Огонь этот, по свидетельствам современников, можно было погасить только уксусом, и даже на поверхности моря состав продолжал гореть. Как раз от такого оружия и пострадал русский флот.

Бой за «высадку десанта» с ладей. Фестиваль «Первая столица Руси» (Старая Ладога). Фото Д. Тихомирова.

Вскоре после интересных нам событий, в 949 г. в Константинополе в качестве посла побывал Лиутпранд, епископ Кремонский, известный политик и писатель своего времени. Основываясь на рассказах очевидцев, он написал собственную историю неудачного похода Игоря.

По сообщению Лиутпранда, «король» Руси, по имени Inger собрал более тысячи кораблей и нагрянул на Константинополь. Император Роман Лакапин не мог сразу организовать отпор на море, поскольку морские силы византийцев воевали на юге против арабов. В наличии были только 15 ветхих, поврежденных хеландий[14]14
  Один из типов греческих судов.


[Закрыть]. Император вызвал плотников (калафатов) и распорядился спешно привести суда в надлежащий вид и поставить огненосные трубы не только на носу и на корме, что было традиционно, но и на бортах.

Наконец хеландии вышли в море и построились в боевой порядок. Игорь недооценил противника: завидев небольшой отряд византийских кораблей, он решил захватить их в плен. Когда русские суда окружили греков, те «принялись метать вокруг себя огонь». Погода благоприятствовала, волнения не было.

«Увидев такое, русские тут же стали бросаться с кораблей в море, предпочитая утонуть в волнах, нежели сгореть в пламени. Иные, обремененные панцирями и шлемами, шли на дно и их больше не видели, некоторые же, державшиеся на плаву, сгорали даже посреди морских волн…».

Поражение было полным. Уцелевшие русы устремились прочь от византийских берегов.

Ладьи Олега на колесах. Миниатюра Радзивилловской летописи.

Однако по византийским хроникам и восходящему непосредственно к ним рассказу «Повести временных лет» картина выглядит несколько иначе. Русы, потерпев поражение в морской битве, поплыли на восток, к побережью Вифинии, рассчитывая там запастись всем необходимым, а заодно и пограбить, если получится. На перехват росов выдвинулся отряд, которым командовал патрикий Варда Фока («Фока Патрекий», «Повесть временных лет»). Византийский военачальник разбил русский отряд, высланный за продовольствием. Затем подтянулось большое войско, под предводительством доместика схол[15]15
  Доместик схол – один из высших военных чинов в Византии, примерно соответствует термину «главнокомандующий».


[Закрыть] Иоанна Куркуаса. Положение русов стало тяжелым. Они уже не рисковали совершать вылазки от кораблей. Впрочем, до подхода восточного войска росы успели натворить больших бед. Образ их действий не отличался от пресловутых зверств викингов в Европе:

«…Из пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков», – написано в византийской хронике Продолжателя Феофана. Точно в таких же выражениях описывает бесчинства русов «Повесть временных лет», которая в данном случае основывается на византийских источниках.

Греки платят дань Олегу. Миниатюра Радзивилловской летописи.

Между тем византийский флот по-прежнему был в море и представлял угрозу. Надвигалась зима. Игорь решил отправиться обратно на Русь.

Русы двинулись к фракийскому побережью, но тут-то их и подстерег Феофан и навязал второе морское сражение, столь же неудачное для русов, как и первое. После этого боя уцелевшие русы спешно уплыли восвояси.

В «Повести временных лет» оба морских сражения слиты в один бой, завершающий грабительскую эпопею Игоря.

Но для нас интересен не только, и даже не столько этот вторичный по отношению к византийским источникам рассказ «Повести временных лет» о первом, неудачном походе Игоря, сколько сообщение о событиях 944 г., которое, заметим, в иностранных источниках никаких аналогов не находит.

Игоря ничуть не обескуражила неудача первого похода, и он, едва воротясь в Киев, затеял новую экспедицию на Царьград. На сей раз он решил подойти к делу более основательно:

«Игорь же совкупив вои многи: „Варяги, Русь и поляны, Словени, и кривичи, и тиверцы, и печенеги наа (нанял. – М. С.), и тали у них поя[16]16
  «И тали у них поя» – «и заложников у них взял».


[Закрыть], поиде на греки в лодьях и на коних, хотя мстити собе…“».

При подходе ладьи к берегу воины готовятся к высадке. Щиты подняты, в руках – легкие метательные копья-сулицы. Фото автора.

Это сообщение очень похоже на описание войска Олега, но имеет и существенные отличия. Первое – племен упомянуто меньше, в перечне отсутствуют финские народы (чудь и меря). Помимо собственно варягов отдельно указана Русь. Это важно для нас на фоне описаний времени Олега, когда варяги и славяне только еще «прозвашася Русью». В походах Игоря ситуация иная, теперь Русь – это сложившееся воинское сообщество, более того, она противопоставлена варягам – этнически «чистым» наемным скандинавам. Важно и другое – Игорь, не ограничиваясь традиционным для Руси морским ополчением, подключает к походу печенегов. Он нанимает их для ведения боевых действий против Византии на суше, при этом использует типичную для того (да и не только для того) времени процедуру с заложниками.

К императору Роману поступили сразу два известия о движении к берегам империи огромного воинства русов – из Херсона и со стороны Болгарии. По сообщению «Повести временных лет», император Роман Лакапин, дожидаясь новых сражений, предложил Игорю взять дань «юже имал Олег». Прежде чем дать ответ императору, Игорь устроил военный совет.

Высадка воинов с ладьи. Фото автора Суда русов имели небольшую осадку и могли подходить к пологому берегу вплотную. Воины, полностью готовые к бою, выпрыгивали на мелководье у борта, а иногда, если судну удавалось с разгона выскочить на низкий берег (например, на песчаный пляж) – и непосредственно на сушу.

На совете дружинники Игоря предложили: раз уж император согласен выплатить дань без боя, надо соглашаться и брать. Воспоминание о горящих моноксилах было еще слишком живо. «Егда кто весть, кто одолеет: мы ли, оне ли, с морем кто светен? Се бо не по земли ходим, но по глубине морьстей – обьча смерть всем…». Фактически дружинники Игоря предвосхитили появление поздней народной поговорки «На воде ноги жидки!»

Другой маршрут русов пролег в IX в. на восток – к берегам Каспия.

Тот факт, что русы плавают с торговыми целями по Каспийскому морю, отмечали уже авторы IX в. – Ибн Хордадбех и Ибн ал-Факих. А к 912–913 гг. арабский писатель ал-Масуди (который писал о славянском племенном союзе Валинана) относит первый грабительский набег русов на каспийские берега.

Высадка с ладьи. Воины прикрыты щитами в готовности к отражению метательного оружия врага. Боец с секирой на длинной рукояти готов в любой момент укрыться за щитом впередистоящего. Фото автора.

Интересно, что Ибн Хордадбех, бывший начальником почт и государственного осведомления в провинции Джибал на южном берегу Каспия, определял русов как один из видов («джинс») славян, хотя большинство восточных авторов четко различают славян («ас-скалиба») и народ «ар-рус». Арабский географ указал два маршрута русов – в Византию («Рум») и в собственно Халифат – через Каспийское море. На Каспий русы попадали через реку Дон («Танис»)[17]17
  От греческого названия этой реки «Танаис».


[Закрыть]. Пути русов, отправлявшихся на восток и в Византию расходились в Черном море – первые отправлялись вдоль северного берега, вторые, как мы уже видели, – вдоль западного. Русы, идущие на Каспий, проникали через Керченский пролив в Азовское море, оттуда поднимались в Дон. Вся эта область была в ту пору владением Хазарского каганата.

По сообщению ал-Масуди, русы и славяне входили в состав хазарского войска. Возможно, что хазарский каган использовал русов для набегов на арабские берега, а иногда пропускал русский флот на Каспийское море в обмен на часть добычи. Как бы там ни было, около 912–913 гг. на Каспии появились русы и в лучших традициях викингов принялись опустошать южное и западное побережье моря.

«Они проливали кровь, захватывали женщин и детей, грабили имущество, снаряжали отряды для набегов, уничтожали и жгли дома…» – писал ал-Масуди.

Применение греческого огня. Византийская миниатюра. На миниатюре хорошо видна труба, из которой выбрасывается горящий состав.

Русы обосновались на островах поблизости от Баку и на протяжении нескольких месяцев совершали оттуда набеги на прибрежные города. Но конец экспедиции обернулся для русского войска катастрофой.

Община мусульман, живших на территории Хазарского каганата, была возмущена грабежами и насилиями, которые учинили русы в прикаспийских странах. На обратном пути русов через Хазарию мусульмане устроили на них засаду и большую часть войска перебили. Уцелевшие бежали вверх по реке, но там подверглись атаке буртасов и волжских булгар.

Вообще действия русов на Каспийском море никогда не завершались полным успехом. Не составил исключения и поход на азербайджанский город Бердаа, совершенный в 943–944 гг., в ходе которого большинство участников погибли или в боях, или от эпидемии. Впрочем, некоторой части русов удалось уйти восвояси с большими награбленными ценностями. Этот поход стал самой значительной военной экспедицией русов на Каспий.

Легкое судно русов. Вид сверху. Автор фотографии М. Багаев. В малых судах гребцы-воины располагаются на банках – скамьях, тянущихся через всю ширину лодки. На больших кораблях викингов сиденьями служили особые сундуки на небольших ножках.

А последний морской поход русских воинов на Византию состоялся уже в XI веке, при Ярославе Владимировиче. И этот поход оказался крайне неудачным для русского войска. Шторм погубил русский флот, множество воинов во главе с воеводой Вышатой оказались в плену у греков.

Вот мы и побывали в боевом походе вместе с русскими воинами. Подошло время подробного рассказа об их оружии и защитном снаряжении.

ОРУЖИЕ СЛАВЫ

На протяжении сотен тысяч лет предки и ближайшие родственники современного человека не знали разделения оружия на охотничье и военное. Ручное рубило архантропа или неандертальский остроконечник с равным успехом вонзались в тушу зверя и, при необходимости, в тело врага-человека.

Долгое время не знал такого деления и современный разумный человек. Одно и то же оружие использовалось и для охоты, и для войны. И мы знаем, как именно применялось древнейшее оружие современного человека – воины каменного века оставили рисунки и петроглифы – выбитые на скалах изображения, – среди которых есть и сцены войны. В этих сценах противника поражают стрелами простых деревянных луков. Также погиб и знаменитый «ледяной человек», обнаруженный в Альпах в 1990-х гг. – неведомый супостат застрелил его в спину. Орудием ближнего боя в то время были, по-видимому, копье и топор – про топор это известно совершенно точно благодаря следам крови на топоре «ледяного человека».

Но мы говорим о временах, когда война со своим сугубо военным антуражем давно отделилась от всей остальной деятельности человека. Русское оружие X в. – это целый мир, в котором есть место и удивительным технологиям, и смелым заимствованиям.

Главный поставщик сведений о древнем оружии – это археология. На втором месте окажутся источники изобразительные – иконы, фрески, произведения мелкой пластики и т. п. На третьем будут письменные источники, и в первую очередь – летописи.

Археология дает возможность изучать сами предметы вооружения в том виде, как они до нас дошли, позволяет установить их размеры, вес, форму, материал, технологию изготовления. Изобразительные источники покажут нам, как носилось и применялось древнее оружие, а также позволят увидеть в целости те предметы, которые археологически дошли до нас л ишь в виде фрагментов (например, пластинчатые доспехи). Письменные памятники расскажут о применении оружия в бою, с их помощью мы можем узнать, как древний человек сам называл свое оружие, и как к нему относился, какое место оно занимало в его жизни.

Наибольшее число археологических находок древнерусского оружия происходит из погребальных памятников – могильников, кладбищ древних поселений. В погребениях языческого времени оружие – обязательный атрибут воинов-дружинников и нередкая принадлежность рядовых общинников. Чтобы умерший не смог воспользоваться своим оружием для нанесения вреда живущим, оружие при помещении в могилу могли сломать. Такая ритуальная порча оружия была характерна, например, для скандинавских племен.

Традиция помещать оружие в погребения не исчезла и в христианское время, хотя общее число захоронений с оружием сократилось. Более того, оружие, и в том числе мечи, встречается не только в сельских могильниках (а в среду рядовых общинников христианство проникало, как известно, небыстро), но и в погребениях княжеских дружинников-христиан.

Каролингский меч в ножнах. Представленный на фотографии меч относится к типу Н. Перекрестие и навершие мечей этого типа обычно украшались простыми узорами, образованными инкрустацией из медной и серебряной проволоки.

…Самым почетным и престижным оружием древнерусского воина был, конечно, меч.

С мечом издревле был связан обширный набор поверий и преданий. Меч никогда не был просто инструментом убийства. Для каждого народа, которому известен меч, это оружие стало многоплановым явлением культуры. Меч воспевается в героическом эпосе, меч используется в религиозных ритуалах, меч выступает как священное подношение, жертва. Меч – символ воинской доблести и показатель высокого социального статуса его обладателя.

Такая важность меча в культуре объясняется двумя основными причинами. Во-первых, с технической точки зрения меч всегда был самым трудоемким в изготовлении оружием своей эпохи. Меч требовал от мастера (или, что бывало чаще, от коллектива мастеров) знания самых передовых приемов кузнечного дела. А кузнечное ремесло тоже священно для древнего человека – вспомним сложные, разветвленные представления о богах-кузнецах и священном огне. Во-вторых, меч эффективен только в ближнем бою. Его нельзя метнуть во врага издалека, он требует от воина храбрости и воинского умения. Чтобы поразить противника мечом, к врагу надо подойти вплотную, подвергнуться опасности, заглянуть в глаза смерти. Все это выводит меч на первое место в иерархии древнего оружия.

Меч нередко попадает на страницы русских летописей, в том числе и самого знаменитого нашего летописного свода – в «Повести временных лет». Как правило, это атрибут князей и дружинников. В недатированной части «Повести…» содержится широко известная легенда о «Полянской дани» – когда хазары требуют дань со славянского племени полян, те дают захватчикам «от дыма по мечу». И хазарские старцы говорят: «Не добра дань, княже, мы ся доискахом оружием одиною стороною остромь, рекоша саблями, а сих оружье обойду остро, рекше мечь, си имуть имати дань на нас и на инех странах». Так обоюдоострый меч выступает как символ независимости народа и победы над грозным степным врагом.

Рукоять каролингского меча. IX в. У ранних типов каролингских мечей перекрестие и навершие зачастую не имели отделки. Расцвет технологий украшения оружия пришелся на X век. Тогда мечи украшались очень разнообразно – использовалась инкрустация перекрестия и навершия драгоценными металлами, а также позолоченные орнаментированные накладки из латуни.

Вообще, в летописных эпизодах, связанных с применением мечей, меч редко выступает просто как орудие убийства, любое его появление символично. Меч используется в ритуале клятвы русских дружинников при заключении договора с Византией. Мечами – и это в данном эпизоде отнюдь не случайно! – наемные варяги убивают князя Ярополка, пришедшего для переговоров к своему брату Владимиру. Меч выступает как почетный дар – например, в рассказе о переговорах князем Святославом и византийцами. Согласно летописной легенде Святослав, получив от императора Иоанна Цимисхия богатые дары, приказал спрятать сокровища, даже не взглянув на них. Тогда по совету своих вельмож император послал князю «меч и иное оружие». Вот этому подарку Святослав был очень рад, и напуганные послы, вернувшись к императору, сказали: «Лют сей муж хочет быти, яко именья не брежет, а оружье емлет, имися по дань!».

Множество преданий, связанных с мечами, существует у наших ближайших соседей – скандинавских народов. Оружейная культура скандинавов была очень близка к ранней древнерусской. Комплекс оружия и снаряжения древнерусского воина времен первых Рюриковичей был очень похож на вооружение викинга, отличия между ними появятся позже – с развитием русской конницы.

Благодаря уникальной, не имеющей аналогов в мире саговой литературе исландцев мы сравнительно неплохо знаем повседневный мир древнего скандинава. И в этом мире почетное место занимал меч. Нередко меч имел собственное имя (например, «Ногорез», или «Усыпитель жизни»). Меч героя саги мог быть получен каким-то необычным образом – например, добыт из кургана давно умершего воина. Меч в сагах нередко выступает как почетный дар – например, подарок конунга своему дружиннику. У некоторых мечей были индивидуальные особенности – солнце не должно было освещать их рукоять, меч нельзя было обнажать в присутствии женщин и т. п… Хороший меч мог спасти жизнь воину, плохой мог подвести героя в бою и стать причиной его смерти. Так погиб один из героев «Саги о Людях из Лососьей Долины» – вынужден был вместо того меча, который ему подарил норвежский конунг, сражаться недоброкачественным (возможно, местной работы) оружием, клинок которого гнулся после ударов, и его приходилось постоянно выпрямлять ногой.

Главным центром производства мечей в раннесредневековой Европе была Рейнская область, откуда высококачественные клинки расходились по всей обширной империи Каролингов и далеко за ее пределы. Рукояти мечей могли изготавливаться на месте.

Длина клинка каролингского меча составляла обычно около 70–80 см. Самый большой меч этого типа (общая длина превышала метр) найден в кургане Гульбище в Чернигове. Возможно, этот меч принадлежал участнику походов Святослава. Вопреки расхожему мнению, мечи русских дружинников не были тяжелыми, их средний вес – 1200–1500 г. Для облегчения меча на клинке делались углубления – долы.

Клинки у всех каролингских мечей похожи, а вот рукояти очень разнообразны. Норвежский археолог Ян Петерсен в начале XX столетия проанализировал около двух тысяч каролингских мечей, найденных на территории Норвегии, и определил ряд типов, отличающихся друг от друга формой и отделкой рукоятей, а также установил примерные датировки каждого типа мечей. Типологией Петерсена ученые пользуются до сих пор, хотя со времени ее появления прошло немало времени и наши знания о мечах раннего Средневековья значительно расширились.

Сложная, богато украшенная рукоять меча ценилась высоко и могла быть перемонтирована с одного клинка на другой. В «Саге о Людях с Песчаного берега» пред началом сражения один персонаж говорит другому:

«Рукоять у тебя, Стейнтор, сверкает, как прежде, но я не знаю, сменил ли ты с осени тот мягкий клинок…».

Мечи Древней Руси, относящиеся к раннему Средневековью, за редким исключением вписываются в типологию Петерсена. Зная датировки норвежских мечей, используя проверенные на нашем материале методы определения времени вещей (например, датировку по арабским монетам, главному платежному средству Руси IX–X веков), мы можем проследить своеобразную «моду» на различные варианты мечей.

Ранние каролингские мечи не имели богатых украшений. На Руси это оружие появилось несколько позже, чем в Скандинавии, – во второй половине IX столетия. Каролингских мечей этого времени у нас очень немного, все они относятся к так называемому типу В. Эти мечи имели треугольное навершие и очень маленькое перекрестие, лишь ненамного выходившее за края клинка.

Позже, во второй половине IX столетия, в Западной Европе мечи стали отделывать драгоценными металлами, используя при этом очень сложные технологии. Самым частым способом отделки рукояти меча была инкрустация серебром. Тонкие серебряные проволочки вколачивались в канавки, прорезанные на поверхности железных деталей. Иногда узор выглядел просто как параллельные полоски серебра, иногда проволочки разной длины, посаженные вплотную друг к другу, образовывали сложные узоры.

И в Скандинавии, и на Руси встречаются мечи, отнесенные Яном Петерсеном к типу Е. Наши мечи этого типа относятся к первой половине X столетия, а в Норвегии их расцвет пришелся на IX век. Тип этот имеет несколько разновидностей, самая сложная из которых украшалась так. В перекрестии и навершии меча сверлили множество неглубоких отверстий. Между отверстиями делали в толще металла горизонтальные каналы, в которые крест-накрест пропускали перевитую серебряную проволоку. Затем вся поверхность перекрестия и навершия инкрустировалась серебром.

К этому типу относится самый большой в мире каролингский меч, найденный в одном из самых знаменитых дружинных захоронений Руси – в черниговском кургане Гульбище. Длина его около 130 см, из которых 104 приходятся на клинок.

Для выкладки узоров на мечах использовали и золото. Так, на Руси есть находки мечей, относящихся к так называемому типу Т-2, перекрестия и навершия которых орнаментированы золотыми ромбиками.

Иногда украшения мечей могут многое рассказать о торговых и культурных связях Руси. Замечательный с этой точки зрения меч происходит из Гнездова. Он украшен позолоченными латунными накладками, орнаментированными в скандинавском стиле Борре. Мечи с такими накладками Я. Петерсен выделил в тип D. Ближайшая аналогия орнаментам гнездовского меча обнаружилась на женских застежках-фибулах с острова Готланд! Этот факт тем более любопытен, что на Руси нет характерных готландских погребений, а вещи – импорты с Готланда чрезвычайно редки. Скандинавская исследовательница Л. Тунмарк-Нюлен высказала предположение, что меч был сделан на Готланде на экспорт – для жителя континентальной Швеции, и вместе с этим безвестным норманнским воином попал на Русь.

Стержни рукоятей (та часть, которая оказывается непосредственно в руке воина) мечей украшались редко. Обычно они делались из дерева, но в исландских сагах есть упоминание меча с рукоятью из моржового клыка. Известны находки мечей, рукояти которых полностью обмотаны серебряной проволокой.

Ко времени расцвета русской дружинной культуры – а это середина и вторая половина X столетия – относятся богато украшенные серебром и медью мечи, найденные на дне реки Днепр в районе знаменитых Днепровских порогов при сооружении Днепрогэса. Заманчиво было бы предположить, что это оружие попало на дно реки во время какого-нибудь летописного боя. Такими мечами могли сражаться с печенегами воины Святослава, когда хан Куря подстерег русского князя на порогах. Но сейчас более вероятным считается иное объяснение. Эти мечи были жертвоприношением. Традиция приносить оружие в жертву богам хорошо известна у северных германских народов, да и не только у них – например, в Японии самураи нередко жертвовали специально сделанные мечи в синтоистские храмы. О жертвоприношениях русов, которые они, спускаясь по Днепру к Черному морю, совершали у острова Хортица, говорит в своем труде «Об управлении империей» византийский император Константин Багрянородный, правда, о мечах он не упоминает, но свидетельствует, что вокруг жертвенного дуба укреплялись стрелы, считавшиеся, очевидно, атрибутом бога Перуна, покровителя дружины и княжеской власти.

Наконечники ножен каролингских мечей. Русь, X век. Ножны меча нередко имели литой наконечник из латуни с изображением фантастических животных или геральдических птиц. Позднее, к ХI веку, на Руси был выработан свой собственный орнаментальный стиль для наконечников мечей, основанный на растительных мотивах.

Во второй половине X века на Руси появились мечи, перекрестие и навершие которых были литыми из латуни. Примерно к этому же времени относится появление группы поздних «каролингов», которые Ян Петерсен отнес к типу Z. Перекрестие этих мечей имеет характерный изгиб в сторону клинка, что, по мнению некоторых ученых, роднит их с кочевническими саблями. Отсюда появилось мнение о возможном русском происхождении этого типа мечей, но в самой Скандинавии мечей этого типа значительно больше, чем на Руси.

В начале XI века на Руси появились местные типы мечей. Для обозначения этих типов археологи используют термин «мечи русских форм». Оружие это находят в пределах Киевской земли и на западе современной Украины. Детали рукояти (не только перекрестие и навершие, но и стержень рукояти) отливались из бронзы, затем золотились. Углубленные части узора покрывались чернью. Хотя конструктивно «мечи русских форм» очень схожи между собой, по узору среди них нет двух одинаковых экземпляров.

По своей конструкции к «мечам русских форм» очень близко стоит знаменитое изделие «Людоты коваля» – меч из Фощеватой. Орнамент на литых деталях рукояти этого меча очень напоминает скандинавский узор в так называемом «стиле рунических камней». Однако различия в узоре на рукояти и навершии меча показывают, что мастер не вполне понимал логику исходного мотива. Меч из Фощеватой – не слепое подражание норманнской орнаментике, а скорее, ее творческая переработка.

Меч для древнерусского воина не был простым орудием убийства. Меч был спутником, защитником, другом, ему давали имя, меч мог быть священным даром, и самой почетной и достойной смертью для дружинника была смерть от меча. Сама судьба воина воплощалась в этом оружии.

Древнерусская сабля. X в. Реконструкция находки из могильника Гочево на Черниговщине.

В X столетии на Руси появились сабли. Они были заимствованы у жителей Степи. Это характерное оружие всадников, удобное для нанесения удара с коня, во времена Святослава еще не получило у нас широкого применения. Находки сабель в захоронениях русских дружинников единичны.

Сабля – это тоже разновидность меча, но с особенностями. Во-первых, у нее всегда односторонняя заточка, только острие клинка иногда затачивалось с двух сторон. Во-вторых, сабля, как правило, имеет изогнутый клинок, дающий возможность наносить длинные резаные раны. В-третьих, центр тяжести сабли обычно смещен на конец клинка.

Для кочевника Степи сабля значила ничуть не меньше, чем меч для европейца. При наличии соответствующих средств воин стремился украсить свое оружие. Многие аланские и венгерские сабли имеют богатые литые рукояти из золоченой бронзы, нарядные украшения ножен. На Руси такие украшенные сабли относительно редки, однако они есть. Например, сабля с бронзовыми деталями рукояти известна в Гочевском могильнике, который оставили летописные северяне.

Сабли для лесной Руси оружие нетипичное. Они появились в степях, где применялись для конного боя. Время их появления у степных народов – середина первого тысячелетия новой эры. В более древние времена в степи применялся либо боевой топор – чекан, либо прямой меч. Археологически сабли на Руси встречаются значительно реже мечей, и большинство их находок связано с Южной Русью, с теми русскими землями, где главной военной силой к XI веку стала конница.

Самые ранние сабли происходят из Киева и с территории Черниговской земли. Фрагменты сабли сохранились, например, в кургане Черная Могила, самом знаменитом дружинном захоронении Руси. Вторая ранняя сабля найдена в могильнике у села Шестовица, вблизи Чернигова.

Сабли Древней Руси ведут свой род от степных сабель алан, хазар и венгров, и конструктивно от них ничем не отличаются. Ранние сабли имеют очень небольшой изгиб клинка. Среди древнерусских сабель более позднего времени есть и совершенно прямой экземпляр, происходящий из Владимирских курганов. Для некоторого уменьшения веса сабли на клинке иногда протачивали долы. Перекрестие ранних сабель небольшое, обычно оно несколько отогнуто в сторону клинка. На концах перекрестия могли быть шаровидные выступы. Навершие сабли – это чаще всего пустотелая железная втулка, в которую утапливаются деревянные накладки рукояти.

Рукоять сабли из Гочева имела бронзовые перекрестие и навершие. Так украшались многие сабли жителей Степи.

Носили саблю в ножнах, которые с помощью двух обойм с кольцами подвешивались к плечевой портупее. Ножны могли иметь затейливо украшенный фигурный наконечник из золоченой бронзы.

Из Киева происходят две ранние сабли с отделкой. Клинок одной из них украшен золочеными полосками с гравированным орнаментом. Киевские украшенные сабли относятся к рубежу X–XI веков и происходят из погребений христианской знати. По-видимому, с конца X столетия в дружинной среде Южной Руси сабля начинает успешно конкурировать с мечом.

Мечи и сабли были не единственным клинковым оружием русов. В погребениях русских дружинников встречается также характерное скандинавское оружие – длинный боевой нож – скрамасакс. Скрамасаксы пришли к нам из Скандинавии. Они имели одностороннюю заточку и толстый обух, носили их в богато украшенных ножнах, располагавшихся горизонтально вдоль пояса воина.

Скандинавский скрамасакс – прямой потомок боевых ножей древних германцев. Находки таких ножей нередки в Восточной Скандинавии – в Швеции и на острове Готланд, встречаются скрамасаксы и в Прибалтике, где они входили в комплекс вооружения балтских племенных дружин. На Руси находки скрамасаксов известны в Гнездове, Шестовице, Тимереве – в тех могильниках, где есть дружинные курганы.

Длина клинка скрамасакса доходила до 40–50 см, он имел деревянную рукоять с латунным затыльником и, возможно, ременной петлей – темляком. Носили этот нож слева на поясе, при этом он располагался вдоль пояса горизонтально, лезвием вверх. Ножны скрамасаксов со стороны лезвия отделывались латунными оковками с прорезным узором в виде крестов или Т-образных фигур. Часть оковок покрывалась оловом. К поясу воина ножны скрамасакса крепились с помощью ремешков, пропущенных в три кольца, которые закреплялись в оковках ножен. Кольца могли быть выполнены в виде изящно переплетенных змеек.