Текст книги "Король Руси (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 10

1476 год – 10 августа, окрестности Вильно

Разгром был страшный.

От швейцарской армии уцелело едва за тысячу человек из которых половина была ранена. Все-таки стоять под фланговым аркебузно-артиллерийским огнем удовольствия мало.

Фламандцев выжило еще меньше. Они побежали раньше и попали под горячую руку гусар, что громили тыловые службы войска Казимира. Простых солдат там брать в плен было не с руки, поэтому, чтобы не мельтешили, их попросту рубили. В капусту. Только те фламандцы, что прижались к швейцарцам перед капитуляцией, и выжили.

Ломбардских артиллеристов гусары вырубили начисто, как и большую часть слуг и нестроевых. А вот итальянской латной коннице повезло – там с добрую сотню человек пережило битву. Тех, что уланы копьями из седел повыбивали и они не смогли сразу продолжить бой. Остальным досталось по полной программе. Или пулей, или кончаром.

Имперские рыцари пережили битву числом семнадцать человек. Они, как самые «забронированные» шли в атаку первыми. Именно они и нарвались на залпы мушкетеров. Польских рыцарей выжило побольше – тридцать два. Но лучше всего в этой ситуации почувствовали шляхта и магнаты Польши и Литвы. Поняв, что дело пахнет керосином, они «утопили тапку в пол» и дали деру. Из-за чего смогли спастись числом более пятисот всадников. И не просто выжить, но и уйти. Потому что эти ребята оказались единственными, кто ломанулся не по старой дороге, а в ближайший лес, стараясь оторваться от улан.

Ну вот, собственно и все. Огромная армия, которая насчитывала двадцать пять тысяч пехоты, три с половиной тысяч конницы, из которой половина была латной, и сто семнадцать орудий прекратила свое существование. В течение буквально двух часов. Ну, трех часов, если учесть резню, учиненную татарами и гусарами бегущих нестроевых.

Король Казимир и вся его свита были взяты в плен.

Трофеи же, захваченные в лагере, превзошли все самые смелые ожидания короля. Там только монетой удалось взять три миллиона флоринов. Иоанн в своих расчетах забыл об имперских рыцарях, артиллеристах и кондотьерах. А они были людьми небедными, особенно кондотьеры. И эти три миллиона удалось «поднять» только монетой, преимущественно серебряной. А сколько там еще иного имущества? Не счесть. Во всяком случае – пока. Но даже «на выпуклый глаз» общая стоимость «улова» уходила за пять миллионов флоринов. Что создавало большие проблемы и угрозу инфляционных процессов в экономике его государства[1]. И требовалось как можно сильнее ограничить попадание в оборот избыточной массы монет, не подкрепленной товарами и услугами. Поэтому король распорядился собирать трофеи в общую кучу, которую он станет делить между участниками сражения. По итогам. Что люди и делали. Кто-то, конечно, себе что-то зажимал и прятал. Но по мелочи и тайно. Потому что открыто «прибарахляться» было нельзя. Не поняли бы коллеги по опасному бизнесу. Ведь ты таким образом и их долю уменьшал.

– Ну что, братцы кролики? – Поинтересовался король у переговорщиков из Вильно, на глазах которых все это сражение и происходило. – Что делать с вами будем?

– Ваше Величество, – осторожно произнес один из этих уважаемых людей, – но ведь это твоя война с нашим Великим князем. Частная. Мы уважаем тебя и твое право осадить наш город, дабы вынудить Казимира атаковать. Но теперь он в твоем плену и город осаждать более нет никакой необходимости.

– Так и есть. Но я потратил время и деньги.

– Мы с радостью возместим тебе этот ущерб, – кивнул другой представитель. – Насколько он велик?

– Меня удовлетворит тридцать тысяч рублей серебром, новгородским счетом. И половина ваших книг, не духовного содержания. И оных книг должно быть никак не меньше сотни.

– Тридцать пять тысяч рублей, а книги – Бог с ними, – сделал встречное предложение глава делегации.

– Вам так нужны книги? – Удивился Иоанн.

– Боюсь, что у нас и пятидесяти книг на весь город не наберется, – пожал он плечами, – любых, а не только тех, что ты просишь.

– По рукам, – улыбнулся король и довольно кивнул. – Сорок тысяч[2]. И деньги вы должны доставить мне до вечера.

Переговоры эти закончились быстро. И уже через час после их завершения Иоанн начал сворачивать осадные дела, так как в его лагерь принесли выкуп. Но еще до получения денег король мог пригласил в свой шатер Казимира, чтобы пообщаться с ним по душам.

– Как твое плечо? – Поинтересовался наш герой у усталого сорокавосьмилетнего мужчины. Сейчас на него глянешь и сразу и не признаешь королем. Он дрался и был немало помят да подран при попытке вырваться. И даже ранен в плечо. Причем, если судить по ране, то по самой грани прошел – могли и зарубить.

– Что ты хочешь?

– Нужно закончить наш спор.

– А если я откажусь?

– Я вызову тебя на божий суд и убью. В таком виде ты драться не сможешь. Ранена правая рука, а ты, насколько я знаю, правша. Сам понимаешь – шансов у тебя никаких.

– Ты же понимаешь, что это будет неблагородный поступок?

– Дядя, ты дурак? – С жалостью в глазах, спросил Иоанн, а потом тяжело вздохнул.

– Молокосос! – Вскинулся Казимир. – Ты понимаешь, что от тебя все отвернутся?!

– Все-таки ты дурак, – устало вздохнув, произнес Иоанн. – Взгляни на свое плечо. У тебя обширная открытая рана. Не глубокая, но кожи много сошло. Выживешь ты или нет с ней – большой вопрос. Учитывая мастерство наших лекарей, я не удивлюсь, если в ближайшие пару дней у тебя начнет сепсис, а потом и заражение крови.

– Что?

– Рана загниет. А это смерть. Ты ведь понимаешь, что тебе там, – кивнул наш герой на плечо Казимира, – ампутировать нечего. Вот и подумай своей травмированной головой, как ты подставишь своих сыновей. Владислав сидит на птичьих правах в Праге. Ты умрешь – его оттуда Матвей Венгерский с одного пинка выпрет. Но это ладно. Это – полбеды. Главное в другом. Твоим детям придется как-то разбираться с чудовищными долгами, что ты наделал, и моими правами на корону Руси. Я ведь не успокоюсь. Думаешь, это то наследство, какое им стоит оставлять?

Казимир промолчал.

– Поэтому я и говорю, что ты дурак. Причем тут благородный или неблагородный поступок? Ты король, а следовательно – политик. Вот и думай головой, а не жопой. Это обычный рыцарь можете себе позволить романтический бред, а ты – нет. Ибо ты себе не принадлежишь. Ты – суть собственность державы, к которой приставлен Всевышним командовать. Ну и глава рода, который глупыми выходками можешь извести.

– Извести? – Напрягся Казимир.

– А разве нет? – Повел бровью Иоанн. – Если ты умрешь, не разрешив наш конфликт, то оставишь своих детей с большими долгами и войной, которую они не смогут выиграть. После сегодняшней битвы все соседи вокруг будут считать Польшу с Литвой слабыми. И накинуться на них как стервятники. И Бранденбург с Померанией, и Венгрия с Чехией, и Молдавия с Тевтонским орденом. И это не считая меня. Я ведь не буду стоять в сторонке и наблюдать за этим пиршеством. Вот и подумай, как они отбиваться станут? Денег нет. А чудовищные долги в Ломбардии и Фландрии есть. То есть, в долг им никто не даст. И это будет конец. Потомков Ягайло попросту растерзают. Что для меня, как правнука Витовта[3], конечно, не очень приятно. Вы мне враги, да, но все одно – родичи, пусть и дальние.

– И что ты предлагаешь? – Напрягся Казимир, сделавший стойку на «правнука Витовта». Эти слова сейчас произносить лишний раз было опасно после всего произошедшего из-за того. ОЧЕНЬ ОПАСНО. Ведь таким «тонким» намеком Иоанн фактически заявлял свои претензии на престол Литвы. Не явно, но после смерти Казимира Сейм может и учесть этот момент. Ведь дети Казимира были слабы, а Иоанн – нет.

– Мы сейчас все решим, – с совершенно невозмутимым лицом ответил Иоанн. – После чего заключим мир и союз.

– Ты предлагаешь мне союз?

– Только потому, что, если Польшу с Литвой захлестнет волна завоевателей мне от этого легче не станет. Сам понимаешь – ад тут у вас начнется такой, что мои татары, терзавшие своими набегами левобережную Литву, покажутся ангелочками. Поэтому да, я предлагаю союз. Чтобы ты, или если умрешь, то твои дети, смогли пожить немного в мире. Будем честны, на тебя и на твоих детей мне плевать. Да, ты мне родич, но дальний и очень вредный. С такими родственниками и врагов особо не нужно. Но бардак в Польше и Литве сейчас не нужен и мне тоже.

Казимир пожевал губы, потупив взор. Потом немного пошевелил раненым плечом. Поморщился. После чего тихо прошептал:

– Хорошо, я признаю твои права на корону.

– Ты полагаешь, что в сложившихся условиях этого будет достаточно? – Хохотнул король Руси.

– Ты и так меня ограбил до нитки! – Взвился Казимир.

– О мой Бог! – Воскликнул Иоанн. – Ты, верно, падая с коня, слишком сильно головой ушибся. Ты долги как отдавать будешь? Сколько ты набрал? Два миллиона флоринов? Больше?

– Больше, – нахмурился Казимир.

– Под концессии?

– Под них.

– Ты понимаешь, что тебе придется отдавать долги? А учитывая, что я тебя взгрел тут, под Вильно, то к гадалке не ходи – швейцарцы и фламандцы потребуют еще свою плату за наемников. Взял в поход? Взял. Профунькал? Профунькал. А платить кто будет? Или ты думаешь, что швейцарцы с фламандцами тебя не смогут разбить? Это я им не по зубам. А ты – нет. Втопчут в грязь и скажут, что так и было.

– Вряд ли они меня в грязь втаптывать будут, – горько усмехнулся Казимир. – Я у них скорее окажусь в долговом рабстве.

– Вот! Тем более. Значит так. Слушай сюда мой дражайший родич. Я предлагаю сделать вот что. Ты садишься и прямо вот сейчас пишешь все необходимые документы, передавая в погашение своих долгов своим кредиторам концессии в землях бывших Смоленского, Витебского, Торопецкого и Полоцкого княжеств. На все что угодно. На беспошлинное скупку зерна, мяса и всего чего угодно. На любую торговлю без сборов. На сбор налогов. И так далее. На любую деятельность, главное, чтобы эти концессии покрывали твои займы. Понимаешь?

– Предлагаешь отдать им в полное и безвозмездное владение эти земли? – Повел бровью Казимир.

– Ха! Нет. Ты в моем плену. А выкуп? Ты ведь его платить будешь? Будешь. Иначе тебя отпускать не прилично. А чем тебе его сейчас платить? У тебя есть только земля. Вот ей и заплатишь. Но на следующий день. Я объявлю тебе, что за себя и своих ближних с тебя причитается допустим миллион флоринов. Или во сколько ты эти земли оцениваешь? У тебя его, разумеется, нет. Вот и отдашь мне эти княжества в уплату выкупа.

– А что скажут кредиторы?

– Полагаю, что их речь будет полна мата и оскорблений. Но главное нам – это соблюсти букву закона. Обещал? Обещал. Выделил? Выделил. А то, что они не успели воспользоваться, то кто же в том виноват? Или ты хочешь к ним в долговое рабство? Нет, ну я не против. Тем более, что тебя с такими долгами точно попрут с престолов. Как и твоих наследников. Магнаты первыми на дыбы встанут. Сможешь их урезонить?

– Ты придешь со своими полками мне на выручку, если швейцарцы и фламандцы попытаются взыскать долг силой?

– Приду.

– Тогда я согласен.

– Это еще не все.

– Ну и жаден ты, – покачал головой Казимир, но уже спокойнее.

– Мне нужно еще две вещи. Первое. Ты дашь мне привилегию на беспошлинный проход кораблей моих по Днепру без каких-либо ограничений. Чтобы я из Смоленска мог вести торговлю с Молдавией и ходить в Крым. И чтобы в случае чего мог быстро перебросить войско для борьбы с османами. Второе. Это орден. Я хочу, чтобы ты уступил мне его вассалитет.

– Это немыслимо! – Вновь вскинулся Казимир.

– Почему?

– Мне нужен выход к морю!

– Мне тоже.

– У тебя есть Новгород!

– Ты шутишь? Еще бы про Северную Двину вспомнил.

– Нет! Не шучу! Мне нужен орден! Не уступлю!

– Ну хорошо. Давай его делить. Ты уступишь мне вассалитет Ливонии, оставив за собой Пруссию. Заодно таким разделом мы устраним их жажду к захвату Жемайтии, как моста между Пруссией и Ливонией.

Казимир промолчал.

Иоанн же, выдержав паузу, подытожил:

– Мое предложение такого. Ты признаешь мое право на корону Руси, отказываясь от нее раз и навсегда за себя и своих наследников. Ты даешь мне привилегию беспошлинно ходить по Днепру без торговли, то есть, водить корабли транзитом. Ты уступаешь мне вассалитет Ливонии. Ты отдаешь мне земли бывших княжеств Смоленского, Витебского, Торопецкого и Полоцкого, предварительно списав туда концессии в счет погашения своих долгов. Я же взамен заключаю с тобой мир и оборонительный военный союз, обещая защищать от кредиторов и стервятников тебя или твоих наследников в течении последующих десяти лет.

Казимир вновь промолчал.

Встал.

Прошелся по шатру. Подошел к выходу. Приоткрыл завесу. Посмотрел на до отвращение чистое, голубое и совершенно безоблачное небо. А потом тихонько от двери прошептал:

– Я согласен.

– Не слышу?

– Я СОГЛАСЕН! – Рявкнул он излишне нервным тоном.

– Ну вот видишь, а ты боялся… – расплылся в улыбке Иоанн. После чего сразу же позвали всех необходимых для оформления документов людей. И довольно быстро все обстряпали.

На утро же, после оглашения условий мира, Иоанн устроил награждение. Он заранее, еще год назад это продумывал и обдумывал. Генерального сражения, по его мнению, было не избежать. Вот для него он и планировал свое нововведение. Ордена. Только не по местной моде, создавая нечто вроде полноценного рыцарского ордена. Нет. Король Руси ориентировался на моду позднего Нового времени с кое-какими своими корректировками.

Иоанн утвердил ряд орденов. Два военных: Мужества и св. Георгия, и два гражданских: Почета и св. Владимира. Для создания этих наград король взял основу из тамплиерского, лапчатого[4], мальтийского[5] и равностороннего византийского креста[6], соответственно. А чтобы дополнительно дифференцировать визуально награды, их «лапы» покрывались лаком алого, белого, синего и золотого цветов.

Каждого ордена было утверждено сразу четырех степени, отличающиеся визуально по наличию дубовых листьев, мечей и камней. Плюс – медали, представляющие собой кругляшки с чеканным изображением ордена, также четырех степеней. Носились медали, как и ордена на шейной ленте, и только максимальной степени, чтобы не бренчать гирляндой «побрякушек».

Медали вручались за личные заслуги, ордена, то есть, кресты – за заслуги в управлении[7]. Причем и теми, и другими награждали строго последовательно. Но различалась степень отличия – для малой давали крест или медаль Мужества, для выдающейся – Св. Георгия. В гражданской сфере все было точно также.

Вот утром 11 августа 1476 года, построив всю свою армию, он и начал вызывать бойцов да награждать перед строем. Озвучивая кого и за что. А восемь помощников с рупорами дублировали слова короля так, чтобы их услышал каждый.

Иоанн не забыл ни рядовых, ни офицеров, ни нестроевых. В основном, конечно, шло награждение крестами и медалями орденов Мужества и Почета. Потом было роздано пять медалей Св. Георгия и три Св. Владимира. Два креста Мужества и один крест Почета. Венцом же торжества стало награждение Даниила Холмского крестом IV-ой степени ордена Св. Георгия за успехи в командовании конницей. И иеромонаха Феофана, которому вручили крест 4-ой степени Св. Владимира за организацию госпитальной службы при войске. Впрочем, с последним награждением вышла определенная неловкость.

– Награждается нейромонах… – громко возвести уставший и не выспавшийся король.

– Иеромонах, – тихо шепнул стоящий кто-то из помощников.

– Что? – Непонимающе переспросил Иоанн.

– Он не нейромонах, а иеромонах, Государь.

– А… да, конечно, – кивнул наш герой усмехнувшись. – Награждается иеромонах Феофан!

[1] Иоанн, несмотря на то, что сумел много заработать на торговле через тот неаполитанский караван, старался держать денежную массу в руках и наращивать ее дозированно и осторожно, чтобы не допустить сильной инфляции.

[2] 40 тысяч рублей новгородским счетом это примерно 82 тысячи флоринов. На общем фоне – мелочь, но «копейка рубль бережет». И если можно с них содрать денег, почему бы их не содрать?

[3] Бабушкой Иоанна была Софья, единственный ребенок Витовта. Поэтому он приходился Витовту правнуком по женской линии.

[4] Тамплиерский крест есть разновидность лапчатого. В данном случае, имеется в виду та форма креста, которая используется в ордене Мужества РФ. В то время под лапчатым имеется в виду форма традиционного Имперского креста Св. Георгия.

[5] В те годы так мальтийский крест не назывался, так как орден Иоанитов еще не перебрался на Мальту. Так что крест скорее назывался иоанитский или родосский.

[6] На основе равностороннего византийского креста был сделан, например, тевтонский крест, послуживший основой для «железного креста».

[7] Дополнительно Иоанн задумал линейку наградного оружия.

Эпилог

1476 год – 28 декабря, Рим

Сикст IV задумчиво стоял у окна и думал.

Битва при Вильно и последующие события взбудоражили всю Европу. Маленький львенок показал свои зубки, который выросли… слишком быстро выросли. Да и вообще – вместо вчерашнего котенка, что отбивался от врагов в углу, перед ними предстал молодой и смертельно опасный лев. Настолько опасный, что дух захватывало. Таких удальцов Европа, по мнению Сикста, не знала со времен Карла Великого и Карла Мартела.

Многих в Европе эта битва удивила. Да чего уж говорить, и не в Европе. Даже при дворе Мехмеда, завоевателя и покорителя Константинополя, эта славная победа спровоцировала едва ли не панику. Ведь пошли слухи, что проход по Днепру нужен Иоанну для совершения Крестового похода и освобождения Византии от османского господства.

Но если многих политиков поразило военная звезда Иоанна, который смог разгромить в пух и прах ТАКУЮ армию, имея более чем втрое меньше войск. То Папу – нет. Он с каким-то завороженным восторгом слушал рассказ о том, как король Руси сумел уязвить своих обидчиков. Нет, не тех, что пришли к нему воевать. В конце концов и швейцарцы, и фламандцы, и ломбардцы просто делали свою работу. Но кто Казимиру дал денег на них? Вот! По этим «кадрам» Иоанн и ударил. Да так, что даже Папу впечатлило. ТАК кинуть этих кредиторов на деньги еще никто не позволял себе. На большие деньги. Просто на ОГРОМНЫЕ!

А ведь фламандские кредиторы выделили средства под гарантии Карла Смелого, который, получается, им теперь должен. Ломбардские же, под гарантии, к счастью ныне покойного Галеаццо. Беднягу зарезали на следующий день, когда узнали, чем закончилась все под Вильно. Там, правда, не только Галеаццо под нож пустили, а вообще устроили «кровавый четверг», вырезав всю его семью с супругой и детьми. Из-за чего на престол Миланского герцогства взошел его брат – Людовико по прозвищу «Моро», то есть, тутовое дерево. Спокойный, вдумчивый и рассудительные. Так этот Моро в первый же день своего правления распорядился начать готовить большую торговую экспедицию к Иоанну. Совместно с королем Неаполя. Торговую и дипломатическую. За обгадившегося брата отдуваться.

Карл же, говорят, до сих пор ходит черный, словно туча. С братом своим Антуаном разругался вдрызг, как и с супругой. Ведь это что получалось? Его на миллион флоринов поставили, да еще редкой скотиной на всю Европу выставили. Что разом перечеркнуло все его предыдущие заслуги, как благородного рыцаря. Тут уж Луи XI расстарался, так расстарался. Да и войну в Лотарингии он как начал, так и закончил. Потому что его владения во Фландрии отказались ему платить налоги из-за долгов. В общем – грусть печаль. И денег с репутацией лишился, и землицы не прирезал. И вообще… хоть в петлю лезь…

Молодой лев не только разгромил своих врагов, взяв огромную добычу, но и наказал тайных обидчиков. Да так наказал, что даже в курии Святого Престола присвистнули от удивления. Оставалось понять, как это можно было бы использовать в своих целях Святому Престолу…

* * *