Текст книги "Россия Молодая. Том 1"

Автор книги: Михаил Ланцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8

5 августа 1692 года. Версаль

– Ваше Величество, – кивнул, здороваясь, входящий министр иностранных дел Франции Шарль Кольбер, маркиз де Круаси.

– А, Шарль, – улыбнулся Людовик XIV. – Хорошие новости?

– Я смог выполнить ваше поручение, Ваше Величество, – чуть заискивающе произнес Шарль. – И разузнал подробности о событиях в Московии.

– Это интересно! – Благосклонно произнес король. – Продолжай.

– Вена не зря встревожена. Их союзник – Московия, смогла очень успешно выступить против верного вассала Османской Империи – Крымского ханства, стремительно его разгромив. Да что разгромив – уничтожив. Столь страшного и стремительного опустошения те земли не знали никогда. И это при том, что раньше у Московии не получалось даже просто вторгнуться на просторы Крымского полуострова, хотя попыток предпринималось много и куда более значительными силами. Например, в 1687 году князь Василий Голицын, фаворит царицы Софьи, под своими знаменами привел больше ста тысяч. Но все было тщетно. В сущности, своим походом он смог только заблокировать выход ханского войска, уклонившегося от сражения, на Балканы, где в их помощи нуждались османы.

– Очень интересно, – заинтересованно произнес Людовик. – И как же им это удалось?

– По мнению Вены, все дело в гении нового правителя Московии – Петра, который в 1689 году сверг свою сестру Софью и захватил власть. Что само по себе весьма серьезный успех для юноши семнадцати лет. Причем захватил власть очень умно, избежав вероятной еще несколько лет назад гражданской войны, – произнес Шарль и чуть запнулся.

– Ну что же? Продолжайте. Это весьма занимательно.

– Вся ситуация с разгромом и завоеванием Крымского ханства очень напоминает весьма сложную и многоходовую политическую комбинацию. Сначала Петр вел на удивление странную осаду Азова. Нет, для Московии до него ничего необычного в этом не было. Они плохо воевали. Поэтому османов это не удивило. Стамбул оказался пораженным тогда, когда к московитам подошли какие-то новые пушки и буквально за полчаса превратили крепость в руины.

– Вы уже выяснили, что это за пушки?

– Нет, Ваше Величество. Петр их никому не показывает и называет секретными. Впрочем, за исключением этих пушек армия московитов проявила себя очень плохо и слабо. Что усугублялось еще и тем, что царь показал послу Императора несколько полков, как позже выяснилось, ряженых. Настолько убогих войск, по его словам, он не встречал никогда. Так что, Вена решила не уповать на помощь Москвы, ибо той, по ее мнению, и с Азовом сильно повезло. Подобные слова, как несложно догадаться, дошли и до Стамбула. Причем довольно быстро. Поэтому султан принял решение выводить армию Крымского хана в поход на помощь османским войскам в Сербии. И вот, после того, как войска ушли достаточно далеко, Петр поставил по Днепру свои посты, ловящие курьеров, а сам малым войском внезапно вторгся в Крым.

– И войско, как я понимаю, оказалось несколько иным, нежели он показывал Леопольду?

– Совершенно верно, Ваше Величество. Небольшое, но прекрасно вооруженное, обученное и дисциплинированное. Конечно, до французской армии ему далеко, но для столь диких мест оно оказалось превосходным. В итоге, к лету текущего года, по истечении четырех сражений Крымское ханство прекратило свое существование.

– Четырех? Ведь было же два, – удивился Людовик.

– Не совсем так, Ваше Величество. Битва при Феодосии, битва при Азове, Днепровская бойня и битва на Кубани. Этим летом генерал Патрик Гордон смог разбить последний осколок Крымского ханства – восточных ногайцев, вынудив их отступить за Кубань.

– Но ведь бойню на Днепре проводил не Петр, – удивился король.

– Как мне удалось узнать, именно он, но чужими руками. Он ее подстроил.

– Но зачем? Ведь он потерял жителей на завоеванной территории! Кому нужны пустые земли?

– Пустые земли можно заселить, – пожал плечами Шарль. – А вот что делать с крымскими татарами даже я ума не приложу. Дело в том, что они практически ничего не производили и жили с набегов и работорговли, причем продавали пленников, захваченных в землях Московии. Не очень хорошие подданные, мягко говоря. Все ожидали от Петра резни в Крыму, но он эту благородную обязанность переложил на поляков, спихнув им триста тысяч совершенно ни к чему не пригодных людей.

– Хороший подарок, – улыбнулся король.

– Лучше не придумаешь, – согласился министр. – Но это еще не все. Битва была подстроена таким образом, что Речь Посполитая потеряла в ней большую часть своей армии. Да, она победила, но эта победа оказалось Пирровой. Особенно учитывая то, какие трофеи их ожидали.

– Так ведь Речь Посполитая союзник Московии!

– Союзник. Сейчас. А незадолго до выступления плечом к плечу против османов, они воевали. И уже не первый раз. По чести говоря, Петр продолжает считать Речь Посполитую своим противником и не упустил возможности очень больно по ней ударить. Само собой – завуалированно. Да так, что сама шляхта осталась довольна. Столько рабов! Они еще просто не поняли, с чем столкнулись.

– А Вена разве не возмутилась от такой выходки?

– Ни в коем случае. Речь Посполитая еще худший союзник, чем старая Московия. Они практически ничем не помогли Вене в этой войне. А вот Петр помог. И сильно. Кроме того, в Вене подобный шаг царя считают справедливым. Почти десять лет от Речи Посполитой даже малого отряда не выступало в поддержку, ни единого обоза не подходило. Они просто сидели на попе ровно и ждали, когда их союзники победят, чтобы поживиться.

– Не красиво, – кивнул король. – Что же до Крымского ханства, то оно достаточно далеко от основного театра военных действий. Его разгром выглядит болезненным, но не критичным. Османы все еще сильны.

– Это ханство создавало определенные проблемы для Вены, вынуждая держать часть войск на восточных рубежах. Кроме того, Петр не ограничился захватом Крыма. Уже больше года на просторах Черного моря злодействует знаменитый пират Даниэль Монбар. Он настолько успешно грабит османские корабли, что в Московию уже потянулись и другие пираты из Карибского моря. Даже сейчас двух шхун, что имеются в руках Монбара, хватает, чтобы серьезно затруднить любые перевозки османов по Черному морю. Что будет, когда к нему присоединится еще несколько пиратов предположить несложно.

– Как ты думаешь, Петр предпримет дальнейшее наступление?

– На Балканы?

– Да.

– Маловероятно. У него, несмотря на громкие успехи, очень маленькая армия. Что-то около двадцати тысяч человек.

– Сколько?! – Удивился король. – Так мало… невероятно…

– Именно так, Ваше Величество. Что добавляет ему уважения в глазах Вены. В битве при Феодосии против его десяти тысяч пехоты хан выставил двадцать тысяч кавалерии и был на голову разбит, потеряв до половины армии убитыми и пленными. При Азове пять тысяч пехотинцев Петра сошлись с десятью тысячами всадников ногайцев. И снова грандиозная победа!

– А при Кубани?

– Там соотношение было иным. Он действовал не от обороны, а активно наступал. Причем быстро. Поэтому его десять тысяч пехоты и две тысячи кавалерии просто смяли восемь тысяч конных ногайцев. Разгром был таким сокрушительным и стремительным, что остатки войск и жители ушли за Кубань, бросив почти все свое имущество. И, к слову сказать, его армия вооружена новейшими французскими фузеями, которые правитель Московии называет лучшими в мире.

– Это похвально, – оживился слегка погрустневший король. – А что у него при дворе?

– Очень скудно. Петр не любит праздности и пышных одежд с украшениями. Костюмы своих солдат он придумывал сам. Довольно убого и серо. Все добротно, крепко и удобно, но без какой-либо красоты. Как портовые грузчики. Да и сам одевается, совершенно игнорируя нормы европейской моды. Его двор предельно скуп и лаконичен. Даже он сам, вместо того, чтобы поселиться в крепости, которая издавна являлась резиденцией правителей Московии, живет в основном в небольшой загородной резиденции – Малом дворце, правда, он никакого отношения к дворцу не имеет. Просто добротный, крепкий и просторный дом о двух этажах.

– Фи…. Как общинник… – скривился король.

– Но голландцам оно нравится, – вкрадчиво произнес Шарль.

– Голландцам?! А эти как там оказались?

– Петр с ними очень тесно сотрудничает. Ведь именно его мануфактуры поставляют дешевое и качественное листовое стекло, серебряную сталь и прочее. Голландцы просто мало кому о том рассказывают.

– Вот как? Интересно. И в каких суммах выражается их дружба?

– Мне это не известно. Петр скрытен и педантичен во всем, что касается денег. Однако, полагаю, учитывая заинтересованность Амстердама, речь идет о больших деньгах. Но голландцы еще полбеды. Я совершенно случайно узнал, что он еще и с иезуитами тесно общается. Настолько, что те оказались вовлечены в его финансовые проекты, войдя долей в учрежденный им банк.

– Так вот оно что, – улыбнулся Людовик. – А я думаю, что это мне все напоминает…

– Да, Ваше Величество, мне тоже кажется, что к этой блистательной победе юного Петра приложили руку иезуиты. И если не лично, то в качестве учителей и наставников. Я уже рекомендовал нашим османским друзьям выдворить со своей территории всех представителей этого змеиного ордена.

– Это вряд ли уже что-то изменит. Если все то, что ты узнал о Крымском ханстве и Черном море, верно, то Стамбул проиграл войну. У него и без того имелось немало финансовых затруднений, а теперь они усугубятся. Тем более что с запада их подпирают Венеция и Вена, как на суше, так и на море. Теперь вопрос только в том, насколько сокрушительным будет это поражение. Ведь Петр может, пару лет потерпев, выступить на Балканы. И вот тогда может дойти и до взятия Стамбула. А этого нам допустить никак нельзя.

– То есть, Ваше Величество, вы предлагаете нам помочь Стамбулу договориться с Веной?

– Да. И, кстати, что можешь сказать о самом Петре?

– Его личность окутана тайной. Высок. Худощав. Обладает поразительным, пронизывающим взглядом. Очень умен. Уважает и неплохо разбирается в естественных науках. Например, его Малый дворец, несмотря на убогость вида, набит техническими новинками как лавка алхимика чудными зельями. Причем значительную их часть изобрел лично он. Поговаривают, что серебряная сталь – тоже его рук дело. А в совсем юном возрасте, как мне сказали в Вене, он лично построил весьма дельный ткацкий станок. Кроме того, он интересуется финансами.

– Любит женщин?

– Вполне. Женат. Есть любовница, с которой он познакомился еще до свадьбы. Анна Росс. Очень интересная особа. Как и царь весьма худощава. Обладает изящной фигурой и небольшим ростом. Однако, несмотря на хрупкость, родила Петру уже троих детей, которые выжили и неплохо себя чувствуют. Двух мальчиков и одну девочку. Местные зовут ее рыжей бестией, боятся, но уважают. Очень умна. Хорошо разбирается в деньгах, по слухам, обучалась лично царем прямо в постели, – с улыбкой произнес Шарль. – Подлого происхождения – из семьи корабельного плотника. Шотландка. Этой весной за верную службу, Петр пожаловал ее дворянским достоинством. Теперь она герцогиня.

– О! Он так ее любит?

– Похоже на то. Говорят, что у них обоюдная и сильная любовь, длящаяся уже не первый год. Даже супруга не против этого романа.

– Еще бы она была против! – Усмехнулся Людовик.

– В Московии довольно дикие нравы, – чуть замявшись, произнес министр. – Слово правителя не закон само по себе. Его вполне можно оспорить в Боярской думе. Так у них называется парламент. Кроме того, время от времени они собирают представителей со всех земель и обсуждают важные вопросы.

– Действительно, – кивнул Людовик. – Дикари. И как он в таких условиях может править? Да–а–а. Странно. Почему тогда жена не против этого романа? Если бы я давал волю своим женщинам, то они просто перегрызлись бы как свора собак.

– Они умудрились подружиться к удивлению даже родителей супруги, которые не понимают как это вообще возможно.

– И выступают единым фронтом? – Усмехнулся Людовик. – Да, не завидую я ему.

– Он пока справляется. Анна всегда при нем, как верный оруженосец. А Мария в Москве. Он ее старается привлекать вместе с сестрой Натальей к развитию культурной жизни. Сейчас в их ведении театр, консерватория и опера. Хотя, по мнению Вены, весьма убогие.

– Значит он не совсем грубый солдафон, как я поначалу подумал, – усмехнулся Людовик. – Хотя удивительно его пренебрежение искусством и модой. Кстати, а сколько ему лет?

– Двадцать, Ваше Величество.

– Очень интересно… значит и листовое стекло, и серебряная сталь, и сильный политик, да и военная удача его не обходит стороной. Шарль, как мы могли упустить восхождение такой звезды на европейском небосводе? Да еще допустить, чтобы он связался с этими… голландцами, – произнес Людовик, отметив последнее слово с особым омерзением.

– Ваше Величество, это очень далекая и дикая страна. У нас там просто нет своих людей.

– Так заведите! – С легким раздражением произнес Людовик. – А вообще отправляйте дипломатов. Пусть все разведают сами, а не со слов Вены. Если он действительно таков, каким, ты его мне описал, то, по всей видимости, Всевышний услышал мои молитвы. Это ведь шанс, Шарль. Хороший шанс сдавить Леопольда так, чтобы его Империя треснула как гнилая скорлупа. Ступайте, Шарль. И жду от вас результатов.

Глава 9

10 октября 1692 года. Вена

Леопольд задумчиво смотрел в окно, наблюдая за тем, как по слякотным улицам прохаживаются солдаты караула, ежащиеся от холодного мелкого дождика. Заканчивался очередной год – тяжелый, но вполне успешный.

– Ты знаешь, – тихо произнес Леопольд, – я никак не могу понять, что я упустил что-то главное. Уже добрую неделю мучаюсь.

– Главного в чем? – Переспросила его супруга – Элеонора[42]42
  Элеонора Магдалена Нойбургская – (1655–1720) была 3–ей супругой Леопольда I, Императора Священной Римской Империи. Активно занималась политикой при муже и после его смерти. Именно она была автором Священной Лиги вообще и вовлечения в нее России в частности. И вообще была весьма благожелательно настроена по отношению к Российскому царству, видя в нем союзника.


[Закрыть].

– В прошлом году мы разбили войска султана, да так, что он вынужден отступить и сейчас зализывает раны. Поговаривают, что он слег и скоро умрет. Да с такой уверенностью, будто сами станут его ядом опаивать. Впрочем, это не исключено. Потеря Крымского ханства и полный разгром в Сербии совершенно подняли на уши весь двор Стамбула.

– Священная Лига не могла проиграть, – пожала плечами супруга. – Слишком неравные силы.

– Да, но с французами мы воюем сами. И, судя по всему, наши успехи в Пфальце будут иметь продолжение.

– Ведь туда ушел наш лучший генерал – Людвиг Баденский, вместе с отборными войсками, закаленными в войне с османами. У него были все шансы на успех.

– Верно, – кивнул Леопольд. – И я о том же. Все складывается как нельзя лучше. Но меня гложет ощущение, что я что-то упустил. Что-то безмерно важное…

– Петр.

– Что?

– Эта деталь, которая тебя волнует, именуется Петром, – с улыбкой произнесла Элеонора. – Он ведь смог нас всех поистине удивить. Да так сильно, что им заинтересовался твой двоюродный брат.

– Людовик?

– В Парижских салонах «дикая Московия» и ее удивительно талантливый, но неотесанный правитель стал довольно популярной темой для дискуссий и стремительно обрастает ореолом романтичности. Некоторые дамы уже не скрывают своего интереса к нему, смакуя возможную поездку и то, как станут учить его хорошим манерам, дабы «талант засиял как самоцвет в изящной оправе».

– О да, – усмехнулся Леопольд, – такие разговоры без заинтересованности со стороны Людовика вряд ли могли начаться. Хотя, зная Петра… – произнес Леопольд и блаженно закатил глаза.

– Я многое бы отдала, чтобы посмотреть на лица тех благородных особ, что попытаются приручить этого дикого… эм… медведя.

– Медведя? Почему медведя?

– Он у него изображен на личном штандарте.

– А, ты про ту шутку.

– Насколько я знаю, Петр совершенно не шутил. И продолжает использовать его в качестве личного штандарта.

– Да уж… – покачал головой Леопольд. – Для утонченных натур из Парижских салонов такой… эм… солдатский юмор может оказаться слишком неожиданным. Хотя в этом весь Петр. Неожиданность. Непредсказуемость.

– Его мотивы вполне понятны, – отметила Элеонора. – Вопрос в том, что при воплощении в жизнь своих планов он большой выдумщик. Этого у него не отнять. Впрочем, это в нем и ценно, наравне с удивительно расчетливым восприятием жизни.

– И не говори. Умен, предприимчив, изворотлив. И такие успехи в столь юном возрасте.

– Вот–вот. Успехи. Наши успехи в Пфальце явно не по душе Людовику, поэтому он начал искать союзника. Уверена, что Петр его заинтересовал именно в этом ключе. Ведь Речь Посполитая, несмотря на всю свою силу, весьма разобщена. Она настолько «хороший» союзник, что такого не грех и врагу уступить.

– Но ведь они помогли нам снять осаду Вены и совершили поход в Бессарабию…

– Осаду Вены снимали не только они. И отличились там только крылатые гусары, составлявшие малую часть войска. Остальные оказались обычным сбродом, прекрасно себя показавшим в Бессарабии. Когда я заинтересовалась тем походом, то мне такого рассказали, что …. А… – махнула Элеонора рукой. – Все никак не могли решить кто кому подчиняется. В итоге – доигрались. Уверена – мы справились и без них.

– Но зачем ты настояла на их включении в Священную Лигу?

– Из-за России. Ведь они воевали. И как ты видишь, мы не прогадали. Удар, нанесенный по Крымскому ханству и черноморской торговле османов просто сокрушителен. Не думаю, что они смогут в разумные сроки оправиться.

– Девять лет… девять долгих лет Ян не может их собрать на войну, помогать в которой они обязались. Даже в Бессарабию, где особо и противника серьезного нет.

– Зато как красиво они вляпались в ловушку Петра! – Усмехнулась Элеонора. – Вся Речь Посполитая в едином порыве бросилась захватывать дармовых рабов. Без какого-либо порядка и организации. Огромная неуправляемая толпа чванливых и недисциплинированных болванов, – с легким омерзением отметила Императрица. – Впрочем, свою роль они сыграли прекрасно, избавив Стамбул от пятидесяти тысяч озлобленных солдат. Пусть и дурно обученных, но верных делу.

– Самое неприятное в этом деле то, что эти… союзники, понесли весьма серьезные потери и будут вопить по окончанию войны, что им причитается.

– Хватит с них и плена, – усмехнулась Элеонора. – После Днепровской бойни у Яна практически не осталось крылатых гусар, а заодно и почти всей боеспособной шляхты. Полагаю, что это понимают и он, и Сейм. Учитывая их вклад в общее дело им и этой подачки более чем достаточно. А если кто-то не понимает, то мы намекнем.

– А не развернет ли это Речь Посполитую против нас? – Выгнув бровь, поинтересовался Леопольд.

– Скорее всего так и будет.

– Но… зачем нам это?

– Как ты думаешь, чем Людовик попытается купить Петра?

– Купить? – Удивился Леопольд.

– Конечно купить. Мы с тобой знаем, что Петр мальчик расчетливый и очень умный. Посмотри на то, как он провел Крымскую кампанию. Нам казалось, что он импровизировал. Однако если приглядеться, то окажется, что на самом деле он тщательно готовился. Все выглядит так, словно он знал наперед, что будет. Так вот – как он провел эту кампанию? Быстро, аккуратно и с минимальными затратами с одной стороны и очень большими трофеями с другой. Уже сейчас я думаю, что он полностью оправдал свои затраты на войну. И это – не считая того, какой урожай принесли ему пираты. Поэтому я уверена – не поняв, какие выгоды принесет ему война с нами, он в нее не полезет.

– Но Людовику нечего ему предложить, – развел руками Леопольд.

– В том-то и дело, – усмехнулась Элеонора. – Если бы у Петра был нормальный выход в море, то купить его было несложно. А так… – пожала плечами Императрица. – В Черном море он заперт проливами. На Балтику выход запечатан шведами, да и потом, чтобы вырваться из Балтийской лужи на большую воду нужно дружить с датчанами, весьма любящими мзду. Архангельск находится очень далеко на севере, отрезанный от основных районов России, что делает его совершенно непригодным в качестве большого торгового порта. Да и далековато из него ходить. Поэтому, в сложившейся обстановке, я думаю, Людовик начнет играть от дипломатических посулов и каких-то эфемерных выгод.

– Но Петру до всего этого мало дела.

– Верно. Поэтому, рано или поздно, они начнут обсуждать Речь Посполитую. Ведь он явно обозначил свое желание продолжить традиционную для его дома политику противостояния со своим западным соседом.

– Очень вероятно, – кивнул Леопольд, – но я не понимаю, как в этой ситуации может выкрутиться Людовик.

– Основная проблема в том, что на ближайшие десять–двадцать лет как минимум, пока у Петра побережье пустынно, он может вполне выступать союзником Стамбула. После, безусловно, Москва начнет бороться за Босфор и Дарданеллы. Но это будет позже. Полагаю, что Людовик это тоже понимает. Поэтому, наша задача – занять нашего умного и, безусловно, талантливого союзника на этот срок с одной стороны, и сохранить хорошие отношения между нашими державами с другой.

– Проливы… – медленно произнес Леопольд, словно пробуя на вкус это слово. – Ты думаешь это реально?

– Ты мог подумать еще десять лет назад о том, что Крымское ханство будет совершенно разгромлено и опустошено? Причем столь быстро, изящно и малыми силами. Вот и я о том же. Петр – большой выдумщик. О том, что он уже сейчас внимательно смотрит в сторону Стамбула, говорят две вещи. Во–первых, его обет, данный в десять лет. Такие люди как Петр слова на ветер не бросают.

– Но он был недоволен нашим напоминанием этого обета, – возразил Леопольд.

– Только потому, что наш посол поспешил. Петру требовалось несколько лет на подготовку. Он ведь начал готовиться за несколько лет до Азовской кампании.

– То есть, мы сами себе навредили?

– Можно и так сказать, – чуть подумав, ответила Элеонора. – И нам нужно как-то сгладить этот момент. Этот мальчик из неприметной пешки уже превратился в ферзя на шахматной доске Европы. Хм… так вот. Во–вторых, мы с тобой знаем, что он начал готовить так называемую морскую пехоту – специальные войска, предназначенные для десанта с кораблей на побережье. Как ты думаешь, зачем? Сейчас у него всего три роты морской пехоты, которая себя прекрасно зарекомендовала во время Крымской кампании.

– Очень интересно… – произнес Леопольд. – Значит, Петр готовит решительный натиск на Стамбул с моря. А ведь если мы будем действовать заодно, то все может сложиться.

– Уверена, что если он будет действовать достаточно стремительно, то он и самостоятельно справится. Другой вопрос, что он расчетлив. И вполне способен пойти со Стамбулом на кратковременный союз, если он будет сулить ему выгоду.

– И ты предлагаешь его каким-то образом связать на эти десять–двадцать лет в Речи Посполитой?

– А у нас есть иные варианты? При его деятельной натуре он сидеть спокойно не будет. И, я полагаю, что намек, который он нам всем дал Днепровской бойней, Людовик понял также хорошо, как и мы. Петр собирается по завершения этой войны вернуться к традиционной для Романовых политике противостояния с Речью Посполитой.

– И первый удар он уже нанес, фактически уничтожив ее армию.

– Вот именно. Причем времени до начала нового раунда у нас немного. Сколько еще продержится Стамбул? Год? Два? Слишком уж они выдохлись, да и потери безмерно велики.

– Но Людовик же хотел использовать Речь Посполитую в борьбе против нас.

– Хотел, но бардак, который творился в Сейме нарушил все его планы. И теперь ему нужен тот, кто сможет навести там порядок и поднять шляхту на нас.

– Какое отношение Петр имеет к польскому престолу?

– У Яна есть дочка – Тереза Кунегунда[43]43
  Тереза Кунегунда Собеская – (4 марта 1676 – 10 марта 1730), дочь Яна III Собеского. Со 2 января 1695 года супруга курфюста Баварии Максимилиана II. В браке родила десять детей, шестеро из которых дожили до взрослого возраста.


[Закрыть]. Ей сейчас шестнадцать. Петр женат, но это не проблема. Уверена, что французские дипломаты найдут способ Марии Голицыной почить с миром.

– Зачем ему связываться с соседями? Он, полагаю, отлично понимает, какие проблемы это влечет.

– Если французский посол поймет характер нашего союзника, то ему банально могут предложить денег. Насколько я знаю, приданое Терезы сейчас составляет пятьсот тысяч талеров. Добавь Людовик сверху еще столько же, и я уже не буду уверена, что Петр устоит перед соблазном. Он ведь очень трепетно относится к деньгам.

– А дальше, после смерти уже немолодого Яна в Сейме появится партия сторонников Петра…

– Вот именно. И учитывая гений Петра, удар по Империи силами Речи Посполитой может стать по–настоящему сокрушительным.

– Очень опасный вариант, – кивнул Леопольд. – Только зачем ему связываться с этим гадюшником? Одно дело благосклонно принять миллион талеров за заключение политически бесполезного брака. И совсем другое – согласиться на большую войну, которая принесет убытки при любом раскладе. Мне кажется, что Петр возьмет супругу, но от короны Речи Посполитой откажется.

– А мы ему в этом должны помочь, – улыбнулась Элеонора. – Причем не только в Москве, но и в Варшаве, постаравшись протолкнуть на престол Речи Посполитой ярого противника России. Например, Лещинского, который не только ненавидит русских, но и является большим сторонником французской партии. Это, с одной стороны. А с другой – предложим свой союз против него.

– То есть, ты предлагаешь нам всего лишь чуть подкорректировать план моего кузена, оставив на него всю грязную работу?

– Именно так. Мы же останемся верными союзниками и друзьями Петра, что позволит в будущем рассчитывать на совместную войну против османов, которые помня урок Крыма, будут очень осторожны в отношении России.

– В этом деле все хорошо, кроме девочки. Бедная Мария, – покачал головой Леопольд. – Жаль, что мы никак ей не сможем помочь…