Текст книги "Гроза чужих морей"

Автор книги: Михаил Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Борт крейсера «Мурманск», 1904 год.

– Идиоты… – то ли взвыл, то ли простонал Плотников, ознакомившись с содержимым пакета, вначале по диагонали, а потом и внимательно, вдумчиво, так сказать, с чувством, с толком, с расстановкой. – Перестраховщики чертовы! Ну кто, кто им мешал поставить нас в известность заранее… Хотя бы меня…

В самом деле, его не столько поставила в тупик нереальность ситуации, сколько то, как была поставлена задача. С нереальностью-то как раз все было просто. Еще вчера они дрались с эскадрой начала двадцатого века, участвуя в войне, проигранной за сотню лет до того, как большинство из них родилось. После этого говорить о каких-то нереальностях как-то язык не поворачивался. Даже поставленная задача не выглядела ни невероятной, ни невыполнимой, сложной – да, но не более того.

Значительно хуже было то, что детали операции была проработаны крайне плохо, точнее, не проработаны вообще, да и подготовка велась, похоже, в крайней спешке. Больше того, в процессе подготовки явно участвовали классические сухопутчики, ни одного моряка среди них наверняка не наблюдалось. В результате все их красивые выкладки можно было сейчас смело пускать на подтирку. Хотя нет, не получится, бумага качественная, жесткая, как ни мни – задницу все равно расцарапаешь.

По всему выходило, что действовать придется по обстоятельствам, то есть, как Бог на душу положит. Нет, ну это надо же, а! Развели секретность, это понятно, конечно, и вполне логично, но теперь от такого подхода будет страдать дело, а это уже ни в какие рамки не лезет. Все же чувствуется, что там, наверху, не профессионал, а любитель. Талантливый, хитрый, смелый, иначе бы не смог влезть на самый верх, несомненно, преданный своей стране и своему народу, но все равно – любитель. Теперь надо было выкручиваться из того, что этот, в прошлом, перспективный и не в меру романтичный геолог и пришедшая с ним абсолютно безбашенная команда натворили. А главное – время! По времени был цейтнот, хотя те, кто заварил кашу, похоже, этого пока не понимали.

Нет, разумеется, в этом ничего удивительного не найдешь, просто в любом деле нельзя перепрыгивать через ступеньки, как сейчас получилось. Это куда лучше, разумеется, чем Борька-алкаш и его кодла, хотя бы потому, что и впрямь хочет как лучше, а не выпить и закусить. И порядок наводить стал не всегда грамотно, зато железной рукой, а это, как правило, срабатывает, потому что решительность часто перевешивает допущенные ошибки. Да и слова, надо отдать должное, говорит красиво, что в политике тоже немаловажно. Вон, достаточно вспомнить только, как ему на пресс-конференции какой-то прибалт, то ли с Литвы, то ли с Эстонии в очередной раз покаяться за оккупацию предложил. Это у них там идея фикс прямо, вот и развели опять бодягу. Что он борзописцу тому ответил? Вы, говорит, сами нам должны, за то, что мы вас из каменного века хотя бы до уровня папуасии волоком дотащили. Корреспондент вначале потерял дар речи, а потом, наверное, нюх, когда выдал, что, мол, пришли русские – обос…ли все углы, пришли немцы – построили туалеты. Такое сказать, да еще когда пресс-конференция такого уровня – это надо быть или идиотом, или в хлам пьяным. Ну, и получил в ответ, что русские по углам с…ли потому, что в такой отсталой стране туалетов просто не нашли, а немцы туалеты построили, потому как им с чухонцами на одном гектаре с…ть западло было садиться. Конечно, ушат грязи потом на наших через газеты выплеснули, но это в любом случае бы случилось. Когда хотят придраться – найдут, к чему. А вот над прибалтами, что характерно, весь мир после этого до сих пор ржет.

Ну да ладно, это все лирика, а как выкручиваться-то? Самое смешное, что идея-то Плотникову нравилась – смелая идея, красивая, многообещающая. А главное, рожденная на основании случайно полученных данных, то есть другим такое и в голову не придет. Хотя, конечно, и риск был соответствующий, ну да кто не рискует – тот не пьет шампанского. Здесь же, в случае удачи, в шампанском можно было бы купаться хоть до конца жизни.

Расклад, если вдуматься, был простейшим. Десятилетиями (а некоторые книговеды считают, что уже как минимум полторы сотни лет) фантастами эксплуатировалась идея о существовании параллельных миров. А тут вдруг раз – и отечественные яйцеголовые мужи открыли, что идея-то не так фантастична, как казалась на первый взгляд. Случайно открыли, когда при испытании очередного неудачного образца термоядерного реактора произошла авария, но вместо взрыва уже попрощавшиеся с жизнью ученые получили пробой в параллельный мир. Смешно даже, парой недель раньше или позже – и не было бы пробоя, взрыв бы получился, а вот тут совпала куча переменных. Вот и получили на выходе то, что получили.

Несмотря на все еще царящий в стране бардак, результаты происшествия засекретили и начали активно копать в этом направлении. То, что удалось выяснить, ошеломляло.

Миров, которые по традиции так и стали называть параллельными, хотя этот термин не подходил абсолютно, оказалось великое множество. Сколько – неизвестно даже приблизительно, может, сотня, может, миллион, а может быть, и еще больше. Главным было не их количество, а тот факт, что все процессы в них шли если не абсолютно одинаково, то очень похоже, практически шаблонно. То есть, скажем, если в одном мире Октябрьская революция произошла двадцать пятого вечером, то в другом она могла произойти, скажем, двадцать шестого, после полуночи. Естественно, такие мелочи сглаживались, с расхождения в истории миров накапливались очень медленно.

Вторым важным фактором было время. Ученые так и не поняли суть процесса, но смогли предположить, что, хотя время идет всюду с одинаковой скоростью, но вот длина его пути отличается. Проще говоря, если представить время в качестве нити, то в одном мире эта нить была прямой, а в другом извивалась, да так причудливо, что змеям и не снилось. Вот так и шли миры в одном направлении, переплетаясь в причудливую нить, иногда сходясь, а когда и расходясь навсегда. И в одних мирах был век двадцатый, в других – двадцать третий, а в третьих еще динозавры бегали.

Когда гипотеза подтвердилась экспериментально, перейдя в разряд теории, и родился план, в результате реализации которого "Мурманск" и оказался в Чемульпо. У кого другого он вызвал бы или здоровый смех, или вращение пальцем у виска, но когда в руководстве страны собираются авантюристы, из которых даже политика не вытравила романтику, возможно и не такое. План был прост и банален – открыть проход в параллельный мир, желательно, отстающий в развитии, но ненамного, лет на двести-триста, и всей толпой, в смысле, всей Россией туда переселиться. Ну а уж там можно было бы начать все с чистого листа, благо преимущества в технологии и, главное, в вооружении позволили бы не тратить время и силы на отстаивание своих прав, а попросту придавить конкурентов. Тем более что, по прогнозам аналитиков, близилась очередная война всех против всех за передел оставшихся на планете ресурсов. В общем, не таким уж и бредом выглядел план в свете невеселых перспектив, если вдуматься. Позже план откорректировался, очень серьезно перетрясся, уточнилось, кого брать стоит, а кого – ни в коем случае, но все равно выходило, что переселять надо больше ста миллионов. А вдруг они еще и не захотят?

Ну а дальше развернулся длинный процесс экстренной милитаризации общества и подготовке к переносу. Милитаризации потому, что милитаризированным обществом, у которого на уровне рефлексов вбито идти в ногу, проще управлять в кризисной ситуации. Намечались объекты, которые пришлось бы переносить обязательно, строились мобильные электростанции, и создавался задел для быстрого строительства заводов на той стороне, штамповались танки и боевые корабли. И все это – под видом подготовки к обороне от агрессоров. Так как война была не за горами, и секретом это, по большому счету, ни для кого не было, то соседи купились и, более того, сами занялись переводом промышленности на военные рельсы. Впрочем, если бы проект увенчался успехом, это не играло бы уже никакой роли. Передеретесь – ну и флаг вам в руки, хоть поубивайте вы все друг друга.

Вот только было одно "но", маленькое, но крайне неприятное. Линии миров располагались на разных расстояниях, порой, достаточно далеко друг от друга. Разумеется, понятие "далеко" равно как и "расстояние" были абсолютно некорректны, но что делать, если не существует подходящей терминологии, а эти два слова хорошо передают суть процесса? Правильно, их и использовать. Так вот, проблема была в том, что чем дальше миры расходились, тем более прочный между ними оказывался энергетический барьер, и чтобы его пробить, не точечно и на секунды, дабы просто заглянуть, а сделав широкий и долговременный, чтобы перетащить огромные массы груза, проход, причем не один, а как минимум несколько десятков, требовалась колоссальная энергия, которую просто неоткуда было взять. Тупик…

Однако люди – существа изобретательные, и когда ученых перевели на казарменное положение, поставили им задачу, определили сроки и, стукнув кулаком по столу, популярно объяснили, чем для них кончится неудача, те моментально прониклись. В общем, решение было найдено, не сказать, что простое, но довольно изящное. Один из обнаруженных миров, подходящий к переселению, подходил практически идеально – ветвь его в ближайшее время должна была практически соприкоснуться с Землей, чтобы потом разойтись как минимум на пару тысячелетий. Уровень развития – начало двадцатого века, хотелось бы, конечно, век девятнадцатый-восемнадцатый, но и так сойдет. Однако тут выплыли новые проблемы, да такие, что все за голову схватились.

Во-первых, затраты энергии были все же очень велики, а во-вторых, как оказалось, возможен только обоюдный перенос, то есть сто кило туда – сто кило сюда, и никак иначе. Причем конечная перемещаемая масса была относительно невелика, не более нескольких тысяч тонн. Впору было загрустить, но… Но науку двигают те, кто не умеет останавливаться, и они снова нашли выход. Энергетический барьер, разделяющий миры, во время их сближения можно было если не уничтожить, то истончить. Тогда затраты энергии становились приемлемыми, и, вдобавок, исчезали побочные эффекты. То есть взламывай барьер – и вперед, стройными колоннами! А главное, все было просто, как дважды два. Чем большая разница в истории миров – тем тоньше барьер, вот такой вот парадокс. Поэтому и было принято решение в момент начала сближения миров забросить туда группу людей, которые, использовав имеющиеся в их распоряжении технику, знания, опыт, да и вообще все, что угодно, смогут изменить историю того мира и расшатать барьер. Момент соприкосновения, согласно расчетам, был весьма удачен – начало русско-японской войны. В этот момент вмешаться и повернуть историю представлялось несложным, да и время для подготовки еще было, поэтому был срочно достроен "Мурманск", корабль, заложенный уже довольно давно, но строительство которого до того момента велось крайне неспешно из-за спорности концепции. В проект внесли изменения, дали строительству высший приоритет – и получили то, что получили. "Мурманск" отправился геройствовать, "Варяга" с "Корейцем" выбросило на его место.

Самое же интересное было в том, что особого риска для оставшихся дома не было. Не получится – есть еще один мир, сближение которого ожидалось через два года. Не получится и с ним – ну что же, просто страна будет максимально готова к грядущей войне. Самой большой проблемой являлось ограничение по времени, не более полугода на все про все. Ну и, на сладкое, при неудаче "Мурманск" никто не стал бы возвращать, именно поэтому его экипаж и был подобран по семейному критерию. Короче, крутитесь, ребята, как хотите, на вас вся страна смотрит. Хотя страна-то как раз и не смотрела, ее в известность пока никто не поставил, а наблюдало за происходящим всего несколько человек, волею судеб оказавшихся посвященными в тайну.

Вот тут-то Плотников и схватился за голову. Он прекрасно понимал, что влипли они по полной программе, хотя… Хотя, если вдуматься, шанс был, все же здесь его корабль был сильнейшим в мире. Да и в случае неудачи они ничего не теряли – имея под боком такую совершенную боевую машину, как "Мурманск", можно было как минимум не бедствовать до конца своих дней. Да и ядерные боеприпасы в трюме, хоть их и было немного, внушали оптимизм. Правда, применять их было разрешено только в крайнем случае, но какой случай крайний, а какой нет, решать предстояло самому Плотникову. Так что живем, братцы! Хотя, конечно, стоило бы при составлении плана все же хотя бы поставить главного исполнителя в известность.

Был еще один нехороший нюанс, о котором составители плана, ослепленные собственным могуществом, похоже, не подумали. Здесь ведь шла не война России против Японии, а, по сути, война России против всего мира, который, вкачивая в Японию деньги и оружие, стремился ее руками, а еще руками революционеров всех мастей, если не уничтожить, то хотя бы максимально ослабить северного гиганта. Вряд ли они, узнав, что у русских (а как иначе можно оценить действия "Мурманска") есть чудо-корабль, останутся в стороне. Выводы? Выводы получались невеселыми, хотя, конечно, шансы все равно были.

Решив посвятить экипаж в ситуацию утром, Плотников аккуратно убрал бумаги в сейф, выключил лампу и завалился на койку, спать. А что ему было еще делать? Все, кроме вахтенных, отдыхали, приняв, по его распоряжению, кто сто граммов, а кто и больше. Не совсем хорошо, разумеется, но стресс как-то снимать все равно надо, а то могут быть и неприятные последствия. Не будить же их теперь. Он и сам очень устал и, вдобавок, перебрал впечатлений. Голова гудела от избытка информации, пускай и данной в предельно сжатом виде, а также от раздававшегося совсем недавно грохота орудий. Сон пришел мгновенно, и командир "Мурманска", корабля-авантюры, волею судьбы оказавшегося в чужом мире, отключился, наверное, еще до того, как голова его коснулась подушки. И лишь тихо плескалась вода за бортом корабля, уходящего в открытое море, прочь от судоходных путей, туда, где можно будет передохнуть, отремонтироваться и принять решение о том, как жить дальше.

– …Инертность мышления из них так и прет, – усмехнулся лейтенант Самохвалов, механически, независимо от сознания, раскручивая толстыми пальцами какую-то железяку. И не поверишь даже, что этими же пальцами, такими грубыми и неловкими на вид, он еще час назад виртуозно отремонтировал поврежденный блок управления носовой башни. Матом при этом он ругался не менее виртуозно, однако Плотников не стал бы в тот момент ставить ему это в вину, особенно учитывая собственные чувства, которые в буквальном смысле вырывались наружу после того, как он узнал, из-за чего в бою корабль лишился трети огневой мощи.

Нет, бывает в жизни всякое, но когда блоки управления огнем, и основной, и резервный, не таким уж и значительным сотрясением срывает с креплений – это уже слишком. А самое паршивое, что происходит это не из-за огрех конструкции, а просто потому, что закреплены-то эти блоки толком и не были. Вот просто не были – и все тут, живой пример отечественного разгильдяйства, там не довернули болт, здесь не проследили, чтобы защелка сработала… Культура производства, похоже, быстро снижалась, впрочем, это был бич многих российских заводов. Главное, какой-нибудь похмельный дядя Вася сэкономил минуту, а что тех, кому на этом корабле воевать, и убить могут – на это ему как-то и плевать. Честное слово, лучше бы после того похода корабль не модернизировали – в прошлый раз, хотя каждое орудие выпустило по сотне снарядов, причем били, испытывая конструкцию на максимальные нагрузки, не последовательно, а залпами, от чего сотрясения были куда значительнее, чем от японского снаряда, никаких проблем не возникало. По всему выходило, что случившееся – наследство последнего ремонта. И во второй башне – тоже, и по сходным причинам. Хорошо еще, там смогли на ходу выправить ситуацию, проведя экстренную калибровку прицелов, но все равно, случившееся говорило о том, что сейчас придется обшарить весь корабль, от киля до клотика, и проверить все, что можно, причем делать это на ходу. В общем, ситуация оказалась далека от идеала и оптимизма не внушала.

Хорошо еще, что японские снаряды для брони корабля и впрямь оказались практически не опасны. Да и торпеды тоже – противоторпедная защита крейсера была вполне на уровне. Правда, это все была теория, проверять которую на практике без крайней нужды Плотников не жаждал. Тем не менее, начиненные шимозой фугасы и впрямь были способны потрепать нервы, однако для того, чтобы уничтожить корабль, их возможностей было маловато. Даже пробоины в надстройках, бронирование которых было, скорее, формальным, тридцать миллиметров – это не смешно, оказались невелики. Скорее, это были внушительные вмятины с разрывами металла по центру, в том месте, куда попадали снаряды. В общем, неприятно, но совершенно не опасно. Единственным серьезным повреждением была искореженная прямым попаданием тридцатимиллиметровая башня, которая не подлежала ремонту. Зато она подлежала замене – несколько запасных комплектов во внушительных трюмах крейсера, корабля-арсенала, имелось. Словом, сутки, от силы двое, и боеспособность корабля будет полностью восстановлена, хотя, как подозревал Плотников, отдельные дефекты сборки будут выплывать еще долго.

После того, как разобрались с железом, в полном составе собрав экипаж на обед (все же автоматизация – великая вещь!), в кают-компании крейсера до людей были доведены расклады. Не стараясь ни приукрасить ситуацию, ни что-либо скрыть, Плотников сообщил своим товарищам о том, что произошло. Надо сказать, шоком это ни для кого не было – похоже, народ был готов к чему-то подобному. И то сказать, вчерашние события кого угодно убедят в чем угодно. Единственно, комментарии, которые посыпались вслед за этим в адрес тех, кто загнал их сюда, были далеки от вежливых. Хотя, с другой стороны, больше всего молодежь бесило, похоже, не то, что их отправили на такое вот спецзадание, а тот факт, что никого не предупредили, то есть проявили недоверие. Секретность – это, конечно, здорово, но все равно было немного обидно, и Плотников их прекрасно понимал. Будь он на десяток лет моложе – и сам обиделся бы, осознание того, что есть соображения, которые превыше личных обид, приходит все-таки с возрастом.

Тем не менее, обиды обидами, а сомнений в том, что поставленную задачу нужно выполнять, ни у кого не возникло. Благодаря пониманию этого факта обсуждение почти сразу удалось перевести в конструктивное русло, хотя, конечно, от продолжающихся нелестных высказываний по адресу затеявших все это умников, не спасало ничего. Вот как сейчас например, когда Самохвалов, выдав интересные соображения по поводу того, в каком порядке лучше проверять оборудование, чтобы справиться с задачей максимально быстро и эффективно, все же не удержался от очередной шпильки.

– Что вы имеете в виду, Семен? – переспросил Плотников. Подчиненным, как он считал, надо давать высказаться и спустить пар сразу, а не накапливать напряжение, тем более что они и умную мысль родить могут.

– Да ничего особенного. Просто подумайте сами, они реализуют требуемые изменения путем фиксированного вмешательства, так сказать, классическими средствами. Лично я бы забросил в столицу роту спецназа и произвел государственный переворот. Десантного полка хватило бы для того, чтобы взять власть и…

– …развязать в России гражданскую войну, – закончил за него Плотников. – Не забудьте, пожалуйста, что здесь живут такие же русские люди, как и мы, не надо рассматривать их, как туземцев. Насколько я понял, стыковка планируется максимально мягкой, аккуратной, чтобы обойтись, по возможности, без жертв. Конечно, если пристрелят с потрохами продавшегося каким-нибудь англичанам чиновника или повесят взяточника ни я, ни все остальные против, думаю, не будут, но в гражданской войне гибнут люди, причем с обеих сторон будут гибнуть НАШИ люди. Нет, это не вариант.

– Ну, тогда ядерную бомбардировку Лондона, Токио и прочих Парижей…

– А вы уверены, что после этого мир не ждет ядерная зима? Одни ученые говорят так, другие – иначе, но я лично не хотел бы жить в постаппокалиптическом мире. Там, знаете ли, придется не жить, а выживать, и рисковать зря как-то неохота. Два-три точечных удара еще туда-сюда, но, помимо прочего, неизвестно, чем это отрыгнется в будущем. Можно было бы, конечно, реализовать ваше предложение по высадке десанта где-нибудь в Европе или в Америке, но, опять же, неизвестно, хватит ли этого. К тому же, подозреваю, при переносе имеется географическая привязка, хотя это только мои догадки. Но все же, подумайте, не будь этих привязок, не потребовалось бы гнать "Мурманск" в Чемульпо, перенеслись бы из любой точки океана. Нет, как я полагаю, вариант с плавным изменением процесса в долгосрочной перспективе куда выгоднее, и как раз его просчитывали отнюдь не дураки. Мы ведь знаем очень немногое – то, что нам сочли необходимым сообщить, полсотни страниц машинописного текста, это сами понимаете, мизер.

– И все равно, – упрямо пробурчал лейтенант. – Инертности много. К примеру, зачем им было перебрасывать "Варяг" к нам? Идет ведь обмен масс, не более того, поэтому можно было не выдергивать крейсер, который бы еще пригодился в войне или, хотя бы, нам для налаживания контактов с местными, а перекачать в наш мир, к примеру, равное количество воды.

– Это логично, конечно, хотя не все так однозначно, как кажется. Во-первых, как я понял, совмещение по времени не было абсолютно точным, и мы могли банально с ним столкнуться Объяснить, что бы произошло, если бы нам в борт на тринадцати узлах воткнулся таран крейсера, всего в полтора раза уступающего нам в водоизмещении, или сами догадаетесь? Во-вторых, как раз "Варяга" японцы могли успеть изрешетить даже в нашем присутствии, поэтому моряков, можно сказать, спасли от гибели. Ну и, в-третьих, на хрена нам лишние свидетели? Вы уверены, что нас воспримут адекватно, и что русские корабли вместо того, чтобы бороться с японцами, не получат приказ начать охоту на нас? Лично я ни в чем уже не уверен, так что, думаю, нам не стоит ни с кем вступать в контакт. Будем пиратствовать в одиночку, и топить всех, кто попадется под руку, вот и все. Если повезет, отловим поодиночке часть японских кораблей, если же нет – обстреляем, к примеру, Токио. Нам надо, чтобы местная история набрала достаточное количество отклонений, ушла от естественного хода процесса, а не чтобы о нас кто-то знал. Пусть о дипломатии у политиков виски ноют, я в этот гадюшник даже лезть не собираюсь. Кстати, имейте в виду, нейтралов для нас сейчас нет – необходимо выполнить задачу, и для этого все средства хороши.

– Кстати о птичках, – поднял голову до того упорно молчавший и что-то обдумывающий командир БЧ-2. – Сергей Федорович, вы помните, лет тридцать… даже еще лет двадцать назад в литературе был весьма популярен такой жанр, как альтернативная история? Я, конечно, не застал, так, несколько книг случайно попадалось, но вы должны помнить, это как раз ваши детство и молодость…

– Помню, – кивнул Плотников. – Хотя, признаться, у меня были в том возрасте несколько другие интересы. Впрочем, этот жанр и сейчас не умер, так что смысл мне понятен. И что вы хотите сказать?

– Просто мне попадалась одна книга про то, как используя технику этого времени, но знания нашего, переиграть эту войну. В общем-то, там очень многое притянуто за уши, но один момент, в самом начале, заслуживает внимания. Полагаю, использовать чужую наработку не зазорно, даже самую фантастическую. Тем более что нас и так сейчас окружает сплошная фантастика.

– Давайте с этого места поподробнее, – вновь одобрительно склонил голову командир "Мурманска". Даже если кап-три выдаст сейчас полный бред, это все равно позволит вернуть совещание от пережевывания соплей и бурчания в адрес тех, кто их сюда послал, в конструктивное русло. Тем более что почему сразу бред? Фантазия у старшего поколения была, конечно, буйной, но и мозги работали иной раз так, как нынешним и не снилось. Все же совершенно разный подход к образованию, раньше готовили творческих людей, а сейчас – исполнителей. С исполнителями часто легче достигнуть результата, зато творческие люди могут найти решение там, где современная молодежь спасует, так что, в любом случае, идею стоило выслушать.

– Если кратко, то в Японию сейчас перегоняют два броненосных крейсера итальянской постройки, на которых практически нет экипажей – только перегонные команды. В той книге автор проводил интересную идею о том, как можно было бы захватить эти корабли и дальше использовать их под нашим флагом. К сожалению, идея о захвате кораблей для нас бесполезна из-за того даже, что у нас просто нет людей для абордажа, не говоря уже о том, чтобы потом сформировать полноценные экипажи. Да и, если честно, эти тихоходы с малой дальностью плавания при любом раскладе стали бы для нас не помощью, а обузой. Сами понимаете, число вымпелов в нашем положении отнюдь не главное. Однако утопить их мы можем вполне – курс, которым они должны идти, известен, да и локатор наш еще никто не отменял. На крайний случай у нас есть вертолет, а он, напомню, может нести ракеты, которых местным калошам хватит за глаза. И риска никакого я не вижу, эту парочку, правда, конвоировал английский крейсер, но он уже должен был уйти.

Над этим предложением, не таким уж, кстати, и фантастическим, Плотников задумался. Кают-компания же загудела – молодежь нетерпелива, и идея пришлась собравшимся по душе. Командиру крейсера, кстати, тоже, поэтому дальнейший разговор шел уже по-деловому, опираясь на выполнение именно этой задачи. Если уж на то пошло, почему бы и нет? Они ничего не теряют, если вдуматься, в этот период и живут, и думают еще достаточно неторопливо, а значит, есть шанс успеть везде. Два часа спустя "Мурманск" уже лег на курс, который должен был вывести его на перехват японских кораблей.

Командир крейсера флота ее величества «Кинг Альфред» пребывал в состоянии крайнегораздражения. Разумеется, истинный джентльмен, британский аристократ не мог позволить себе проявление чувств, которое могли бы видеть его подчиненные. В умении делать рожу кирпичом и никому не показывать, что творится на душе, англичане были подобны японцам и, если честно, сложно даже было сказать, у кого это получалось лучше. Тем не менее, от себя самого чувства не спрячешь, а и попытаешься – только испортишь собственные нервы или, того хуже, привыкнешь обманывать самого себя. Это – удел дураков, а дураком командир английского крейсера не был.

Хотя, надо сказать, повод для раздражения был веский. "Кинг Альфред" конвоировал два броненосных крейсера, купленных Японией у Италии, обеспечивая их защиту от русских, которые вполне могли сразу же после начала войны постараться перехватить и уничтожить столь ценные в перспективе боевые единицы. Так уж получилось, что эти корабли, построенные по заказу одной из стран Латинской Америки, от которых отказался заказчик, были выставлены на продажу. Корабли, надо сказать, были очень неплохие, но политическая ситуация в южной части западного полушария изменилась, и дешевле было выплатить неустойку, чем вначале покупать, а потом содержать ставшие ненужными крейсера. Вот и оказались крейсера не у дел. Вначале к ним присматривались русские, но что-то не срослось, может, откаты не поделили, а может, что еще, и два крейсера перекупили японцы. Вот только перегнать их к себе до начала войны они не успевали, а в то, что русские не будут сидеть сложа руки и допустят, чтобы флот противника вот так вот, запросто пополнился новейшими кораблями, верилось с трудом, тем более что кораблей у них под рукой хватало. Ослабление же своего восточного союзника было Великобритании совершенно невыгодно, вот и был выделен крейсер, который должен был остудить горячие головы, если им придет на ум выйти на перехват. Конфликтовать же с Империей, над которой никогда не заходит солнце, имеющей самый большой в мире флот и способной даже не начиная войны в два счета устроить массу проблем русские, как и предполагалось, не рискнули.

Рутинная, в общем-то, операция прошла успешно, да и сложно было ожидать чего-то другого. Разумеется, надо было соблюдать приличия, поэтому английский корабль не стал заходить в район предполагаемых боевых действий, однако это было непринципиально – русских кораблей здесь не было и быть не могло. Команда английского крейсера во главе с его командиром была уже в предвкушении возвращения на базу и отдыха с прилагающимися к нему приятными мелочами вроде свежих фруктов, доступного женского пола и прочих недоступных в море радостей жизни. Однако, как говорят русские, человек предполагает, а начальство располагает. Не успели еще дымы японских кораблей растаять на горизонте, как вдруг с высланного "Кинг Альфреду" навстречу посыльного судна был передан приказ возвращаться, догнать японцев и продолжить их конвоирование вплоть до порта Йокосука. Сообщалась так же и причина этого странного решения – по некоторым сведениям, русские применили недавно сверхсекретный боевой корабль. Настолько секретный, что лучшей в мире британской разведке так и не удалось ничего про него узнать. Тем не менее, этот корабль, хотя его существование и отрицалось русскими на всех уровнях, был вполне материален и недавно устроил побоище эскадре японских крейсеров, прорвался в открытое море, а теперь, очевидно, рыщет где-то в районе Японии. Конечно, вероятность его встречи с подконвойной парочкой была убегающе мала, но все же она существовала, и потому адмирал недвусмысленно требовал обеспечить их безопасность. Иногда командование Ройял Нэви бывало чрезвычайно оперативным, что, впрочем, было одной из причин успехов Британии на морях, но вот отдуваться за такую оперативность приходилось тем, кто был в море, а не сидел в теплых кабинетах. Разумеется, приказы не обсуждаются, но хорошего настроения это командиру "Кинг Альфреда", да и всему его экипажу, не добавляло. Ничего, скоро все это кончится. Максимум к обеду корабли войдут в гавань Йокосуки, и тогда можно будет спокойно ложиться на обратный курс.

Сон не шел, поэтому британец, поворочавшись на койке, встал и, одевшись. Вышел из каюты. Поднявшись на мостик и небрежно ответив на приветствие вахтенного офицера, он закурил сигару и, облокотившись на поручни, начал смотреть в море. Конечно, в темноте ничего не увидишь, но все же это нехитрое действо обычно действовало на него успокаивающе. Увы, сейчас ни мерный плеск воды, ни ровный, почти неслышный гул работающих в экономичном режиме машин, ни запах отличной гаванской сигары не могли ему помочь. Как истинный материалист, он не верил в предчувствия, но как каждый моряк был немного суеверен, и списывать тревогу только на усталость и расшатанные нервы не стал. Впрочем, додумать эту мысль ему не дали. Показалось, или темнота в одном месте вдруг стала более плотной и осязаемой? Это, конечно, нервы, но все же он приказал навести на странное место луч прожектора.