Текст книги "Гроза чужих морей"

Автор книги: Михаил Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

На фоне творившегося в городе безобразия практически незамеченной осталась гибель в порту всех трех крейсеров, двух старых канонерок и трех таких же старых миноносцев. Последние, правда, были уничтожены не огнем русского крейсера, а теми же диверсантами, рассудившими, что тратить на них снаряды крейсер вряд ли будет, а оставлять их вроде как и жалко. Кроме того, снаряды с крейсера отправили на дно четыре крупных транспорта, на свою беду не вовремя зашедшие в Нагасаки. Справедливости ради стоило отметить, что крейсера и транспортные корабли затонули не полностью – здесь было мелко, и они просто сели на грунт, но поднять их и ввести в строй было сейчас как минимум затруднительно. На сих несомненных достижениях диверсанты не остановились, ими еще были подорваны склады, а японские боеприпасы рвались просто шикарно – с грохотом, яркими вспышками, в общем, фейерверк, да и только. На фоне всего этого безобразия сделавший несколько рейсов вертолет остался незамеченным. В результате инфраструктура порта была полностью разрушена и восстановлению в разумные сроки не подлежала, половина города оказалась сожжена дотла, а потери населения превысили пять тысяч человек. На Мурманск же были доставлены два орудия и к ним около двухсот снарядов на ствол, а также солидные запасы продовольствия, правда, в основном рыбы и риса, плюс немалое количество саке. Не удержались, чего уж там, и Плотников не собирался обвинять подчиненных в том, что они притащили на борт выпивку. К тому же он сомневался, что эту дрянь народ будет с удовольствием пить, а если уж кому-то и впрямь захочется принять на грудь, он и без этого сможет устроить налет на неплохо укомплектованный корабельный бар. Просто не смогли люди пройти мимо такого трофея, чего уж там. Экзотика…

Правда, разграблением японских складов занимались сами моряки – морпехи как раз минировали все вокруг, корабли, опять же, подрывали… Однако жаловаться и отлынивать никто не стал – понимали, что профессионалов наземной войны среди них слишком мало, и они попросту не справятся. В общем, успех операции был полным, и при этом обошлись без потерь, двое легкораненых и двое, получивших незначительные ожоги. Надо сказать, после этого крейсер почти сутки был ограничено боеспособен из-за того, что практически все участники рейда, за исключением вахтенных, отсыпались, однако и в море им никто не попался – очевидно, вся мелочь, напуганная происходящим, предпочла спешно разбежаться. Решение, несомненно, мудрое и дальновидное – когда сражаются гиганты, карликам лучше сидеть тихонечко и присутствие свое не афишировать. А то ведь зашибут – и не заметят.

Ну а дальше было решено пощупать за теплый волосатый сосок основные силы японского флота, благо где он базируется было известно. Возможно, это стоило сделать даже раньше, до налета на Нагасаки или сразу после этого, пока до вражеского командующего не дошли сведения об учиненном городу разгроме, но тут минусом оказалась высокий уровень автоматизации и, соответственно, малая численность экипажа "Мурманска". Разумеется, человек, при всей кажущейся хрупкости, очень совершенный и устойчивый к внешним воздействиям биологический механизм, и при нужде участники рейда могли бы держаться на ногах столько, сколько надо, но Плотников предпочел дать экипажу отдых. Он вообще старался не перегружать людей, считая, что задачей командира является выполнение задачи с минимальными, по возможности, затратами сил подчиненных. Это не очень приветствовалось командованием, любящим, чтобы все делалось по команде бегом, но Плотников с годами научился неплохо изображать бурную деятельность. Нельзя сказать, что подобное очковтирательство доставляло ему удовольствие, но, с другой стороны, те, кто служил под его началом, знали, что если командир требует вывернуться из кожи, но сделать, значит, другого выхода и впрямь нет.

К базе японского флота "Мурманск" вышел почти на двое суток позже, чем мог бы. Во-первых, из-за отдыха, а во-вторых, потому, что потратили сутки на то, чтобы установить трофейные орудия, а это уже само по себе было не самой легкой задачей. Хорошо еще, что никто не собирался заморачиваться установкой тяжелых, громоздких и сейчас практически бесполезных щитов, а вот подкреплять палубы пришлось всерьез. Справились, конечно, но попотеть пришлось всем. Тем не менее, русские моряки в очередной раз доказали, что с помощью лома, кувалды и чьей-то матери можно добиться всего, чего угодно, и вскоре "Мурманск" уже щеголял двумя новыми, совершенно не вписывающимися в его дизайн украшениями.

К вечеру их и испытали – на горизонте мелькнул дым, и вскоре "Мурманск уже настигал небольшой японский транспорт, водоизмещением, навскидку, около четырех тысяч тонн. Знатоков японского языка на крейсере не нашлось ("еще одно упущение, – мысленно выругался Плотников, – случись что – даже пленных не допросить"), а подписи, к примеру, на английском, тоже не наблюдалось, поэтому смысл украшающих нос судна иероглифов было не установить. Разумеется, можно было без особых проблем прогнать изображение через компьютер и получить расшифровку, но это, честно говоря, никому не было интересно. Ну, транспорт и транспорт, за последние дни на такие уже насмотрелись, и единственный интерес был в том, что конкретно этот оказался первым, который предполагалось топить выстрелами в упор, испытывая на нем свежеустановленное вооружение.

Увы, иметь на борту орудия и вести с их помощью бой оказалось отнюдь не тождественными понятиями. Для начала оказалось, что никто на борту крейсера попросту не умеет стрелять. Вернее нет, не так, стрелять-то они умели, и даже очень неплохо, вот только не из того антиквариата, что сейчас гордо возвышался над палубой. Современные системы – это совсем другая баллистика, совсем другие прицелы, да и стабилизация орудий тоже чего-то стоит, поэтому, несмотря на то, что все необходимые для ведения огня таблицы в базах данных крейсера имелись, а лазерные дальномеры выдавали дистанцию с недостижимой для местных артиллеристов точностью, толку от этого было чуть. В общем, с тридцати кабельтов, на которые попросили подойти артиллеристы, они промахнулись в десяти случаях из десяти.

Усмехающийся про себя Плотников, который, в общем-то, и не ждал иного результата, распорядился подойти ближе и уравнять скорости на дистанции двадцати кабельтовых. К тому времени японец, отчаянно дымя, уже шел на пятнадцати узлах – скорее всего, его капитан, в тщетной попытке уйти, приказал заклепать клапана. Разумеется, это было бесполезно, но и сдаваться просто так даже перед лицом имеющего подавляющее превосходство крейсера японцы не собирались. Правда, возможно, на этот эпический героизм их вдохновила явная криворукость и прогрессирующая косоглазость его артиллеристов, но факт оставался фактом – японский корабль останавливаться категорически не желал.

С двадцати кабельтовых, при полностью уравненных скоростях, дела у артиллеристов пошли несколько лучше. Во всяком случае, пятый снаряд угодил в борт транспорта, проделав в нем дыру и вызвав небольшой пожар, а восьмой сковырнул единственную трубу. Скорость транспорта начала резко падать и, когда приноровившиеся наконец артиллеристы всадили в него еще пару снарядов, он окончательно лег в дрейф. Судя по мельтешению на его палубе, с противоположного от крейсера борта команда торопливо спускала шлюпки. Ну, флаг им в руки. Сблизившись на совсем уж смешные пятнадцать кабельтовых, крейсер вновь открыл огонь. Сейчас попадания шли одно за другим – в неподвижную мишень с такой дистанции промахнуться было сложно. Получив несколько снарядов под ватерлинию, пароход внезапно лег на борт и поразительно быстро затонул.

Несмотря на то, что никакого разбора полетов не последовало, артиллеристы крейсера и так прекрасно понимали, насколько сильно опрофанились. По большому счету, роли это не играло – в случае боя с мощными артиллерийскими кораблями противника должны были использоваться штатные восьмидюймовки, способные уничтожить любой из существующих в этом мире кораблей с запредельной даже для двенадцатидюймовых орудий дистанции и притом с впечатляющей точностью огня. Ну а транспорты топить… Да и пес с ними, можно и подойти поближе, все равно никакого реального сопротивления ожидать не приходилось. Единственно, чего жаль – это топлива для вертолета, ну да ничего страшного, его пока хватало, а вот достойных целей для винтокрылой машины пока что не наблюдалось.

Следующий транспорт так и потопили – легко догнали и с полутора миль открыли беглый огонь. Идущий под британским флагом в сторону Японии корабль был пущен на дно моментально, шимоза против небронированных целей была хороша, однако это была последняя удача – больше транспортных, да и любых других кораблей на пути не встречалось до того самого момента, как беспилотный разведчик не передал картинку безмятежно стоящих на якорях кораблей японского флота.

Английский аристократ всегда называет кошку кошкой, даже споткнувшись о нее в темноте. Это русским с их богатым, экспрессивным, образным, но притом совершенно нелогичным языком можно высказать все, что они думают, но настоящий лорд будет сдержан и спокоен в любой обстановке. Возможно, именно поэтому английские, да и не только английские аристократы, разговаривая со своими русскими коллегами, никогда не считают их равными себе. Могут, в зависимости от ситуации, оставаться бесстрастными, улыбаться, вежливо кивать, выражать всяческое расположение… Да что угодно они могут, но все это будет маской, почти всегда скрывающей презрение. За Ламаншем людей нет, это относилось ко всем, а к русским – в особенности.

Однако сейчас обладателю породистого лица и не менее породистого взгляда на жизнь было над чем задуматься. В очередной, далеко не первый раз перед ним стояла загадка, но впервые он не знал, с какой стороны ее надо решать. И виной всему были, как ни странно, все те же русские, которых в просвещенной Европе принято было считать простоватыми и недотепистыми. Однако принято или не принято – роли это сейчас не играло ни малейшей. Грозила повториться ситуация вековой давности – похоже, русские вновь нацеливались на доминирование среди цивилизованных стран. В Англии хорошо помнили, что не так и давно еще ни одна пушка не могла выстрелить без разрешения из Петербурга, и вовсе не жаждали повторения той эпохи. Мало кто помнит, но Нельсон, великий Нельсон во время средиземноморского похода вынужден был умерить свои амбиции, не рискуя связываться с Ушаковым, и ничего не рисковал предпринять, не согласовав с ним. Ну и, кроме того, англичане прекрасно понимали – русские помнят, кто стоит за убийством Павла Первого и десятками других, не таких громких, но не менее неприятных для России пакостей. Классическое "они знают, что мы знаем, что они знают…", и так до бесконечности. Но русские – варвары, они не умеют забывать прошлое в угоду интересам настоящего, и, если представится случай, наверняка отомстят. Именно поэтому нельзя было допустить, чтобы история повторилась.

Ситуация была сколь простой, столь и обидной. Будучи сильнейшей мировой державой, Великобритания не имела серьезной армии, да и то, что имелось, было разбросано по всему миру, наводя и поддерживая порядок в ее многочисленных колониях – силе и гордости империи, но при этом ее проклятии, исправно поставляющих ресурсы, но берущие за них плату жизнями английских солдат. Да, солдаты эти были храбрыми, отлично обученными и вооруженными, иной раз небольшими отрядами заставляющие отступить, а то и разбежаться туземные армии, но их было слишком мало. Небольшой остров просто не имел таких колоссальных людских ресурсов, как та же Россия или совсем недавно сформировавшаяся из десятков разрозненных княжеств Германия, и потому надежных солдат из метрополии всегда не хватало, а войска, набираемые из туземцев, все равно были классом ниже их. Даже такие элитные части, как гурки, все равно в массе своей уступали королевским гвардейцам. И это при том, что солдаты Германии или России были равны английским, да и французские мало им уступали. Страшно представить себе русскую армию, сумевшую высадиться на Британских островах – ее просто нечем было бы остановить. Именно осознание этого неприятного факта и заставляло Британию постоянно жить на осадном положении, вкладывая деньги во флот, который железной стеной отделял метрополию от соседей, и постоянно интригуя, чтобы ослабить их, стравить между собой и тем самым обезопасить свой жалкий остров. Страх, постоянный, привычный, ставший уже неосознанным страх – вот что двигало англичанами, и приросшая к лицам маска бесстрастности обманывала не только других, но и их самих. Разумеется, это относилось, в основном, к элите, тем, кто был посвящен в хитросплетения политики и закулисных игр. Простые солдаты, матросы, рабочие мало отличались от таких же во всех остальных странах, но решения принимали не они, а именно те, кто сидел наверху и дергал за ниточки. Те, кто боялся.

Сейчас лорду было о чем задуматься. Ситуация, которую они создавали, медленно, но верно выходила из-под контроля, и это было чревато непредсказуемыми, но, при любых раскладах, негативными последствиями. Еще недавно все выглядело очень многообещающе – закачать деньги в отсталую страну на другом конце мира, с которой интересы Великобритании в обозримом будущем не пересекутся, опутать ее сетью кредитов, натравить на Россию и посмотреть, как две варварские империи уничтожают друг друга. Заодно и поучиться, найти сильные и слабые места своих кораблей, массово строящихся по всему миру, но ни разу пока что не опробованных в серьезном деле. Словом, избавиться от конкурента или хотя бы ослабить его чужими руками, да еще и денег и знаний с этого поиметь. Нормальная, грамотная и надежная тактика, никогда не подводившая ранее. Далеко и ходить не надо. Схватился Петр Первый со Швецией, и две сильнейшие континентальные державы оказались надолго выключены из большой политики, а одна в конечном итоге и статус державы утратила. Или Турция, периодически устраивающая конфликты с Россией – ее действия честно оплачивались когда английским, а когда и французским золотом. Или окраины самой России, сепаратизм в которых не без помощью Туманного Альбиона цвел махровым цветом. Все это отвлекало русских от Европы, которую они в противном случае могли бы проглотить и не поморщиться. Так должно было быть и сейчас, но – не срослось, и теперь надо было понять, почему это происходит.

Вообще, создавалось впечатление, что в дело вмешался какой-то новый фактор. Внешне все было вполне благопристойно – на тихом океане у русских оказалось на один корабль больше, чем предполагалось. Что же, такое могло быть – разведка не безупречна, и ее возможности небезграничны. Тактико-технические характеристики корабля явно превосходят аналоги – почему бы и нет? Смешно предполагать, что прогресс во всех флотах мира исходит из Англии. Кто-нибудь вполне мог напрячься и родить достойный прототип. Строительство этого корабля отследить не смогли – и это возможно. Например, заказали где-нибудь в Соединенных Штатах, или еще где-то. Разумеется, британские агенты держат под наблюдением все крупные верфи, но ошибки и просчеты возможны. К примеру, какого-нибудь из агентов перекупили – бывало в истории и похлеще, так что почему бы и нет… Кстати, в общую картину подобное вписывается отлично – создал кто-то удачный проект, русские его оплатили и выкупили готовый корабль. Что интересно, они упорно отрицают, что корабль принадлежит им, но их слова неважны – у лорда не было сомнений, чей флаг будет, случись нужда, поднят на мачте этого монстра. Это все не катастрофично, куда хуже другое – сейчас русские вели себя не так, как предполагалось, и эта нетипичность делала их опасными, даже более опасными, чем их корабль, более опасными, чем эскадра таких кораблей. Лорд прекрасно понимал одну простую, но страшную истину: если так пойдет дальше, если Англию перестанут бояться, то очень скоро железный заслон из ее броненосцев прогнется и рухнет, потому что немалую часть мощи королевского флота составляла его легендарная репутация, а как раз она-то начинала сейчас медленно, но неуклонно покрываться трещинами.

Что такое один потерянный корабль в масштабах самого большого в мире флота? Да практически ничего. Ерунда, мелочь, не заслуживающая особого внимания. Бывает, в хороший шторм можно потерять больше. Но одно дело потерять корабль, два или пускай даже три в силу естественных причин или от неудачных действий экипажа, как это было с приснопамятной "Викторией", и совсем другое, когда его кто-то топит. Это ведь не просто потеря корабля – это удар по престижу, показатель того, что на Великобританию можно плевать, что Ройял Нэви можно не бояться, и вообще, англичане не так страшны, как кажется. Русские (а это наверняка были они) ударили подло, из-за угла, и заслужили наказание, но… это надо было как-то оправдать перед всем миром и перед соотечественниками, не всеми, конечно, но занимающими равное с ним положение. И если на мнение всего мира лорду было, в общем-то, плевать, то с возможной реакцией своих приходилось считаться.

А самое паршивое, что не осталось свидетелей. Вернее, они остались, но… Лучше бы их и впрямь не было. Выжившие, включая чудом спасшегося, точнее, спасенного своими матросами капитана, не видели ничего. Атака из темноты – и крейсер потоплен вместе со всем экипажем, погибшим во сне. Кстати, интересно, как они смогли в темноте, без прожекторов так легко найти конвой? Впрочем, это уже технические тонкости, ничего не меняющие в общей картине. Так или иначе, но матросам, разумеется, награды и повышения в чинах за спасение командира, и, когда они вернутся в Англию, всех, включая офицера, заслать куда подальше хотя бы на несколько лет. Чтобы не проболтались. А можно, кстати, и навсегда – ведь есть же места, где от тропической лихорадки люди мрут, как мухи. Жаль, что они выжили. Не было бы свидетелей, японцы не узнали бы о происшедшем, во всяком случае, о его деталях. Хотя и в Англии бы тоже не узнали, так что здесь есть и положительные, и отрицательные стороны. Но вот то, что японцы теперь знают, как русские плюют и на Великобританию, и на ее флот, очень печально, и с этим надо что-то срочно решать. Великая держава не может спускать с рук такие оскорбления никому, поэтому при любом исходе дела наверняка будет принято решение о том, чтобы послать туда полнокровную броненосную эскадру.

И действовать надо максимально быстро, если начнется серьезная война, то флот, раскиданный по базам и потому размазанный по всему миру, окажется уязвим и может быть разбит по частям. Потеря флота – это потеря империи. Слишком велики коммуникации, слишком зависит метрополия от подвоза извне, в первую очередь, сырья, и как только исчезнет страх, дороги перекроют, в море выйдут рейдеры противника, и полноводные реки поставок моментально превратятся в тоненькие, грозящие в любой момент пересохнуть ручейки. Этого допустить нельзя, поэтому угрозу надо задавить в зародыше, наверняка с этим согласятся если не все, то большинство. Ну а согласие царствующей особы – это уже формальность.

Картинка, передаваемая беспилотником, радовала четкостью. Весь вражеский флот как на ладони. Вернее, весь броненосный флот – несколько крейсеров бродят неподалеку, усердно патрулируя подходы к базе, но они, если верить локатору, далеко и пока что не могут засечь «Мурманск». Впрочем, эти корабли не меняют общей картины – их в любой момент можно послать на дно. А можно и не посылать – как только будут уничтожены броненосцы, войну русскими можно считать выигранной. А уничтожить японский флот артиллерия «Мурманска» способна в любой момент – корабли противника в пределах досягаемости и уверенного поражения орудиями главного калибра, а беспилотник при необходимости всегда может сыграть роль корректировщика.

Сейчас на мостике собрались почти все свободные от вахты офицеры крейсера. Честно говоря, их присутствие не было вызвано какой-либо особой необходимостью, скорее, они даже мешали, однако Плотников не пытался их отправить по местам, вполне резонно указав на то, что там экраны дают картинку ничуть не хуже. Честно говоря, ему вообще сейчас не было дела до того, что творится на мостике – он думал…

– Сергей Федорович! – шепотом закричал кто-то из артиллеристов. Именно шепотом и именно закричал, потому как пытался соответствовать моменту и, в то же время не был уверен, что стоит тревожить склонившегося над своим экраном командира. – Пора начинать! Мы их тут перетопим, как кутят.

Плотников обернулся, нашел глазами возмутителя спокойствия и добродушно улыбнулся:

– Что, лейтенант, пострелять не терпится? А попадете?

Артиллерист моментально сообразил, что это – намек на их недавний конфуз с шестидюймовками, но не смутился:

– С такой дистанции – ни за что! Это мы в упор стрелять не обучены, а издали – так хоть музе в глаз!

– Угу. Главным калибром мы отстрелим комару хоть правое яйцо, хоть левое, все равно наши пушки на большее не способны… Шучу, не краснейте вы так, Андрей, чай, не красна девица. Только вот вопрос, а стоит ли нам стрелять?

Недоуменное молчание было ему ответом, однако вопросов никто не задавал – понимали, что сам пояснит мысль, и Плотников не обманул их ожиданий. Правда, вначале он, ехидно усмехаясь про себя, налил себе в маленькую чашечку кофе и аккуратно, мелкими глотками выпил его, а потом достал трубку и так же неспешно ее раскурил. Трубка, как он считал, делала его похожим на классического морского волка. Так это или не так на самом деле, сказать было сложно, но к маленьким слабостям командира команда относилась спокойно. Так же спокойно собравшиеся отнеслись и к паузе – знали, что когда у Плотникова есть желание чуточку поиграть на нервах, любое действие с их стороны может эту паузу только растянуть. В результате чуточку разочарованный каперанг мысленно вздохнул и продолжил:

– Начнем с того, что перед нами поставлена задача обеспечения максимального отличия в ходе исторического процесса этого мира от нашего. Так? – дождавшись согласных кивков, Плотников усмехнулся и продолжил дискуссию. – Так вот, сильно подозреваю, что если мы сейчас нейтрализуем японский флот, то мы этого не добьемся.

Вы подумайте сами, что здесь и сейчас происходит? По сути, это локальный конфликт, мы таких и дома насмотрелись, всей разницы-то в том, что ведется он классическими методами, и уровень технического развития у сторон почти одинаковый. И еще в неожиданном результате. В принципе, войну в нашей истории натурально "слили", иначе и не назовешь, причем, в основном, из-за некомпетентности верховного командования наших армии и флота. Но вот сейчас мы можем отработать по вражеской базе… Скажите, что вы видите? – ткнул пальцем в экран Плотников.

– Ну… Японский флот практически в полном составе. Шесть эскадренных броненосцев, четыре броненосных крейсера. Не хватает одного броненосного крейсера и какого-то старья из китайских трофеев, вот, вроде бы, и все…

– Отлично, Андрей. Хотя силуэты наших противников я, на вашем месте, изучил бы получше, чтобы знать хотя бы, что это за корабли конкретно. А то "какое-то" не звучит. Впрочем, непринципиально, в случае нужды у нас хватает технических возможностей для точной идентификации тех, кого мы собрались топить. Теперь подумайте, что мы можем сделать. Вражеские корабли стоят на своей базе, уверенные в собственной безопасности. Все двери и люки нараспашку, экипажи расслаблены. Один ночной артиллерийский удар – и дело сделано, Как минимум, броненосные крейсера мы потопим без проблем, да и броненосцы, по идее, тоже. Теоретически их броня не должна держать наши снаряды, хотя проверить это можно будет, лишь добившись пары попаданий. Думаю, это будет не особенно сложно, все же огонь вы будете веси из привычных вам орудий, с корректировкой, да и поближе мы подойдем. А не пробьем броню – и пес с ней, боеприпасы объемного взрыва в два счета вызовут у них детонацию боекомплекта. В общем, японский флот мы или уничтожим, или нейтрализуем. А дальше-то что?

– Трупы заколебемся убирать, – пошутил один из штурманов.

– Очень смешно… Хотя, конечно, народу мы нашинкуем столько, что и впрямь интересно, где же мы их всех хоронить-то будем. Впрочем, акул в этих водах хватает, помогут если что. Но я спрашиваю в глобальном плане. Итак, что произойдет, если японский флот будет полностью нейтрализован, и у Тихоокеанской эскадры вдруг не окажется противника?

– Конец войне?

– Возможно. Хотя и не факт. Однако, на мой взгляд, все проще и неприятнее. Не секрет, что джапы не сами влезли в эту разборку – их умело и аккуратно к ней подтолкнули. Тут и англичане постарались, и янкесы лапку приложили, да и, подозреваю, вообще много кто отметился. А самое-то главное, у них не может не быть запасного варианта. То, что мы о нем не знаем, ни о чем не говорит. Наверняка если будет выбита из войны Япония, сразу же найдется кто-нибудь еще, кто захочет принять участие в этой веселухе. И что дальше? Мы ведь на роль пожарной команды не годимся, просто не успеем везде, особенно если следующая война будет сухопутной. Тем более что израсходовав боезапас, мы сразу же скатимся к уровню обычного местного крейсера. Ну, может, очень мощного крейсера, но все равно, на том, что мы можем раздобыть здесь, далеко не уедешь. Плюс время… Сколько мы сможем поддерживать боеспособность корабля в местных условиях? Нам даже профилактику механизмов толком не провести, а насколько они надежны, если вы помните, показал первый же бой.

– Так что же, получается, что все, что мы делаем, напрасно?

– Нет, разумеется, но в глобальном плане недостаточно. Россия все равно потерпит поражение, не сейчас, так позже, и результат окажется тем же самым – против половины мира ей не выстоять. А нам, если вы помните, необходимо обеспечить максимальный отход от исторической линии, то есть глобальные изменения. Как ни цинично это звучит, я считаю, что нужна мировая война. Сейчас, когда Россия еще сильна, а остальные к войне не готовы. А как вы думаете, что для этого надо?

– Утопить японцев, чтобы спровоцировать англичан?

– Опять двадцать пять… Утопить японцев я хоть сейчас могу. У нас, если вы не забыли, по три снаряда на орудие с особой начинкой лежат, а всему их флоту одного хватит. И еще потом всей Японии лет на двадцать геморрою будет – эти боеприпасы "грязные" до упора, такое чувство, что к нам специально эту гадость сбагрили. Только вот в этом случае мировой войны точно не будет, в открытую воевать никто не рискнет, а вот гадости делать начнут с удвоенным рвением. Нет, нам надо. Чтобы Япония была на грани и колебалась между тем, чтобы воевать и заключить мир, при этом, теоретически, оставаясь достаточно сильной в военном отношении. Вот тогда британцы обязательно вмешаются, не смогут они не вмешаться. Проведут демонстрацию силы, надавят, как в последнюю войну с турками, и добьются своего. Не забудьте, у России в верхах сейчас собралась на редкость неудачная команда, причем сверху донизу. Когда же мы начнем демонстративно, под Андреевским флагом, топить уже их, они или отступят и навсегда потеряют лицо, а с ним вместе и статус мирового лидера, или же, наоборот полезут в драку. Нас устраивают оба варианта, хотя второй предпочтительнее. Поэтому вот что мы сделаем. Конечно, атакуем, но топить будем крейсера. Те четыре броненосных крейсера. В пару броненосцев всадите по несколько снарядов для острастки, но не добивайте. Хотя, впрочем, если затонут от детонации погребов, скажем, то и пес с ними. Главное, чтобы Япония была побита, но некоторое подобие флота при этом сохранила. Всем все ясно? Ну и ладушки. Эй, снайперы вы наши, хе-хе, доморощенные, рассчитайте, где нам лучше всего занять позицию. И по местам, по местам, работаем…

Ну, не объяснять же всем, что он долго обо всем этом думал? Смешно, еще недавно русско-японская война очень мало интересовала Плотникова, и сейчас приходилось в бешеном темпе наверстывать упущенное. И привели размышления к очень неприятным выводам.

Чем, в первую очередь, обернулась война для России? Потерей всего флота? Очень логично, хотя и несколько преувеличено. Не весь флот пошел на дно, совсем не весь, хотя, конечно, значительная его часть. Однако эти корабли буквально через пару лет, сразу же после ввода в строй сколь легендарного, столь и бесполезного "Дредноута", безнадежно устареют морально. В грядущей большой войне толку от них будет чуть, разве что в качестве мониторов использовать. Довольно посредственные мониторы, кстати, получатся, со слабой защитой, большой осадкой и посредственным вооружением. В эскадренном же бою толку от них в любом случае не будет. Возможны, конечно, эпизодические успехи, вроде сражения у мыса Сарыч, когда старые броненосцы слегка побили "Гебен", или когда при Моонзунде "Слава" смогла на какое-то время задержать немецкий флот, но, в любом случае, это были эпизоды. В бою с эскадрой дредноутов нынешние броненосцы обречены, так что с точки зрения утраты материальной части потери в той войне вовсе не были критичны.

Утрата престижа… Это, конечно, уже серьезнее, многие после той войны перестали считаться с Россией. Однако престиж – дело наживное, да и вообще величина несколько эфемерная. Вон, после Крымской войны он тоже упал ниже плинтуса, а потом так же и восстановился. Неприятно, в общем, но не смертельно. К тому же, Россия наверняка рассчитывала впоследствии взять реванш – зря, что ли, строились "Измаил" и его систершипы? Такими кораблями в два счета можно было помножить японскую торговлю на ноль – слабого они догоняли и топили бы не напрягаясь, а сильным было их не догнать, да и в бою один на один такие корабли были индивидуально сильнее японских аналогов. Против других противников эти корабли были бы не слишком полезны, а вот для войны с японцами – в самый раз.

Финансы – это да, это конечно, потери тут были серьезными. А с другой стороны, Россия была и без того в долгах, как в шелках, что и позволило затем странам Антанты втянуть ее в Первую Мировую войну. Плотников с удовольствием бы повесил тех финансистов, что были сейчас у руля российской экономики. Пару-тройку… сотен. В общем, все неприятно, но ничего смертельного. А вот революция пятого года и прочие радости – это уже хуже. По сути, на России обкатали то самое идеологическое оружие, которое, впоследствии, убило и империю в семнадцатом году, и приснопамятный СССР в девяносто первом, а военные поражения создали оптимальные условия для его применения. Следовательно, по мнению не очень искушенного в политике офицера, для того, чтобы это предотвратить, нужно было не так и много – создать образ внешнего врага, который хочет украсть результаты уже состоявшейся победы. Англичане для этой цели подходили идеально. Ну а революционеров можно будет и того… по законам военного времени, не привлекая такую пошлость, как адвокаты. Конечно, если будет на то политическая воля. Но если рухнет барьер, и сюда полезут бравые парни из его родного мира, то все это будет уже их проблемой. Если же нет – ну, тогда хотя бы России будет дан шанс.